Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Муза
Интоксикация
Новый переезд
Тридцать первого декабря в десять вечера за гранитным столом сидели семь человек. «Через двадцать лет, – думал я, – они будут точно так же сидеть, говорить обо всём подряд, пытаться внести содержательность в разговоры, хотя поднятые темы, так порой горячно обсуждаемые, что неловко становится не самим участникам дебатов и их соседям, а сторонним наблюдателям, изначально лишены подобной опции». Они – сообщество строгих последователей культа обыкновений, суеверий, примет, таких как: посидеть на дорожку, посмотреть в зеркало перед выходом, вернувшись домой, ударить в плечо при наступлении ногой на люк, плевать через плечо, не обходить с разных сторон фонарные столбы, не свистеть в помещении, произносить нецензурные слова в отношении других в ответственные моменты и просить их сделать то же самое в отношении самих себя, верить в чёрную кошку, говорить одни и те же фразы каждое первое воскресенье после весеннего полнолуния, объедаться жирными блинами целую неделю восемью неделями ранее, отмечать день рождения несколько раз в году, окунаться в ледяную воду в январе, есть строго определённую еду в строго определённые даты после смерти человека, направлять речи о них в строго обозначенном ключе, стучать по дереву, избегать даже мысли сесть на углу стола, переступать через лежачего, пере-переступать, верить в температуру осени по причине поведения девушек летом, спрашивать возраст у кукушки, быть уверенным в собственной правоте лишь потому, что кто-то чихнул, как Телемах, убедивший таким образом Пенелопу, разглядывать складки на ладонях, складывать числа даты рождения, примерять к себе и, исключительно в случае удобства, наделять себя характеристиками, которыми одно из двенадцати обозначений животных, передающих по кругу бразды правления, наделяет людей, родившихся в его смену, определяя характер на всю последующую жизнь, всех без разбора, – все они будто были обязаны сидеть за тем самым столом, есть оливье, фаршированные крабовые палочки, подводить итоги прошедшего года, чертить черту, вырезать из линейного градиента жизни отрезок для упрощения, для фокусировки на границах – ранее незаметных – плавных переходов, дробя континуум собственной жизни, загоняя её в таблицы, как скот в загон, раскладывая по коробочкам, как зимнюю обувь, перекрывая поток дней плотиной «тогда – теперь», образуя застойные воды былого, черпать из которых, отныне принадлежащих к «канувшему», «не свершённому» в отведённый по собственной прихоти временной промежуток, следовательно, – навеки упущенному, копящемуся в старом мешке «сладко-перечная, кислая ностальгия» – значило бы признать избегание столкновения с незавершённым, как с довлеющим, значило бы признать собственную сентиментальность, питающуюся былыми стремлениями, кои в угоду времени не могут иметь место в столь скоротечных летах; парусники их судеб уже держатся якорями, прознающими сквозь десятилетия воды их жизни в настоящем, предопределённым, стабильным, как жар солнца, отчётливым, как металлический диск в суперлуние, конкретным, как вековой семейный рецепт борща, неизменным, подсчитанным до каждого зерна риса в герметичной банке, будущим. Пребывание за столом – устойчивая модель поведения в предновогодний вечер, столь же важная его часть как бой курантов, речь Отца нации, бенгальские огни. Регламентированные действия, не поддающиеся оспариванию и иному толкованию, как военный устав, жизненно важные, как уколы инсулина.
В тот день со мной были друзья. Друзья? Я заблудился в лабиринтах семантики. Ощущение одиночества и привычку с ним, одиночеством, пребывать, чрезвычайно сложно сломить. Но так – друзьями – приходится называть людей, которые, опираясь на теорию чисел Данбара, принадлежат к ближайшему кругу. А кого-либо ближе, чем они, у меня нет. Но и такие – не радость. Человеку ни до чего нет дела, когда рядом есть другой человек, но также нет тоски сильнее, чем по Человеку среди людей. И чувство это, порой, отступает, когда вы совместно смеётесь, когда заканчиваете фразы друг за другом. Но часто ли такое происходит?
.....
Она улыбнулась и повернула голову на триста шестьдесят градусов.
– У тебя голова кружится.
.....