Читать книгу Капкан для мечты - Инга Васильевна Максимовская - Страница 1

КАПКАН ДЛЯ МЕЧТЫ

ПРОЛОГ

– На вот, посмотри,– говорит двоюродный брат Юрка и протягивает мне, слегка помятую, общую школьную тетрадь.

Я чувствую, как непроизвольно мои глаза становятся больше, а челюсть начинает отвисать.

– Ты что, за этим меня вызвал из Новосибирска? Что бы читать, какую-то писанину, наверняка лабуду.

Юрка, это не совсем Юрка, а целый Юрий Павлович Ершов – начальник районного отдела полиции нашего родного с ним городка Заволжска, что в Самарской области. Это в детстве он был Юрец-огурец, а теперь передо мной сидел побитый сединой толстый полковник в спортивной футболке, трениках и тапках на босую ногу. Перед нами стояли почти допитая бутылка водки и остатки обильного ужина, накрытого приветливой и хлебосольной женой брата, Валентиной.

Несколькими минутами ранее, я сидел, блаженно щурясь на бра, висевшее над обеденным столом и чувствуя, как приятная истома и усталость, от выпитого и съеденного , наваливаются на меня. День выдался длинным. Сначала самолёт с пересадкой в Москве, потом два с лишним часа на райотделовском хундае, который прислал за мной Юрий. Я уже предвкушал чистое бельё и крепкий сон. И вот теперь, всё это как рукой сняло. Я сидел, таращась на брата, и не совсем понимал, о чём пошла речь.

– Ну, ведь, люди действительно пропадают. Не бомжи какие-то, а вполне благополучные. У них семьи: дети, родители, жёны. И все на меня – ищи, плохо ищешь, мы наверх будем жаловаться. А мне на пенсию в следующем году. Да и пять пропаж за три месяца – многовато для небольшого района. А ещё, всё в одном месте происходит. Я как эту тетрадёнку прочитал – у меня лысина дыбом встала. Не могу никому дать прочитать – ни знакомым, ни начальству доложить. Сразу уволят или в психушку упекут, или наприсылают людей из конторы – сам уволишься. И молчать не могу – а, вдруг, правда, невероятная, но, правда. Людей то, тогда ещё спасти можно, да и дальнейшие пропажи предотвратить. А они будут, ох чувствует моё сердце, будут.

–Откуда она у тебя? – наконец «отвис» я и задал первый, на ум пришедший вопрос.

–Следак нашёл, когда обыск на турбазе «Синий бор» делали, в номере одного из пропавших, некого господина Максакова. Я не стал приобщать к делу, во избежании…, а следователю строго настрого приказал забыть о находке. Он нормальный мужик, «мой человек». Так что, думаю, без моего ведома «инфа» не всплывёт.

–Что же там такого удивительно секретного написано, что никому ничего говорить нельзя? -недоверчиво спросил я.

–А ты почитай, почитай. А потом будешь ёрничать, если сможешь. Паша, ты пойми, в этот раз пропала целая группа из трёх человек, все из одной организации: директор, бухгалтер и менеджер. Приехали отдохнуть, а на второй день, как корова языком слизнула. Ну, в пансионате, сначала, конечно, подумали, что загуляли. Люди взрослые, солидные, с деньгами, отдыхать приехали. Чего не бывает. И за границей порой находили.

–А, откуда известно, что с деньгами? Деньги – это уже более реальная версия их исчезновения,– предположил я.

–Да, нет. Проверяли эту версию. Деньги нашли в комнате у бухгалтера. А на работе расходник из кассы. Так что, с ними в момент пропажи, очевидно, денег практически не было. Через три дня пришлось объявить в розыск. Анисова и Калугин живут одни. Обыски ничего не дали. Родственники, вообще, не в курсе их дел. Показания жены Максакова, тоже практически ничего не прояснили. «Да, -говорит, -есть у мужа враги из-за бизнеса и наипервейший– бывший компаньон Антон Михалёв.» Проверили всех, кого назвала – у всех алиби. Михалёв, тот вообще, за границей был. Конечно, это ничего не доказывает, мог кому-то и поручить, а себе создать «железное алиби», мы по этой версии тоже работаем, но чую нюхом старого сыщика всё это порожняк. Ты ведь, Паша опытный журналист, сколько расследования сам провёл. Наблюдаю за тобой – очень толково пишешь. Может быть, и тут для тебя интерес будет. Почитай, а потом поговорим. Давай спать, а то завтра на службу рано вставать. Спокойной ночи.

–Спокойной ночи.– Я взял тетрадь и пошёл в отведённую мне комнату. С наслаждением вытянулся на постели и закрыл глаза. Думал, усну моментально, как только коснусь подушки, но человеческий организм непредсказуем, как вселенная. Провозившись битых полчаса, я бросил попытки заснуть и решил почитать на сон грядущий. Включил лампу на прикроватной тумбочке и открыл тетрадь. Передаю текст написанного дословно.

ДНЕВНИК.

ГЛАВА 1.

Я, Александр Петрович Максаков, начинаю эти записи в твёрдом уме и трезвой памяти, не для писательского снобизма, а лишь для того, что – бы не забыть, каких-либо деталей происшедшего вчера действа, или, если я сойду с ума, то, чтобы врачи могли найти, хотя бы какую-то зацепку, чтобы вернуть меня в сознание.

Я предприниматель, или вернее последний из могикан, которые приподнялись в 90-е, но так ничего существенного к настоящему времени и не получили. В свои 50 лет я имею фирму и все атрибуты успешной жизни: 6-ти комнатную квартиру в центре Заволжска, дачу, жену-красавицу, автомобиль премиум класса, ну, и, пожалуй, всё. В последнее время жить стало невмоготу. Я всегда работал с Куйбышевской железной дорогой. С неё и кормился за счёт поставок. А после того, как сменился центральный начальник, блатные мальчики всё прибрали к своим рукам. Цены остались прежними, а «затраты» возросли. В общем, пошли убытки. Это предистория, чтобы понять ситуацию, почему и в каком состоянии я оказался на турбазе «Синий бор».

Вплотную подошла ситуация разорения, о которой, пока только, знали три человека: я, главный бухгалтер Лариса Анисова и мой компаньон Антон Михалёв.

Как раз, накануне описываемых событий, Андрюха обворовал меня на целую сотку штук зелёных. Одним словом, первыми бегут с корабля крысы.

Было прекрасное, весеннее утро. Светило солнышко. Щебетали птахи. Я открыл окно. Пахло подростковой гиперактивостью и буйством жизни. Меня тошнило. Только что, ознакомившись с бухгалтерской документацией, я понял, что фирме и мне хана. Захотелось застрелиться, но в глазах встал образ дочки и любимой жены, и я отогнал от себя эти мысли.

–Привет, – проворковал глубокий и добрый голос Ларисы Анисовой. Я знал, что она на грани любви ко мне, но никогда не позволял с ней ничего лишнего. Любовь 55-летней женщины была мне ни к чему, хотя, она конечно бы, не помешала мне с профессиональной точки зрения – бухгалтер и директор звенья одной цепи.

Я относился к ней ровно, как к сестре.

–Здравствуй, Ларочка, – ответил я, вставая из-за стола.

Мы давно были на ты. И лишь на людях обращались к друг другу по имени-отчеству.

–Саша нам «пипец»,– жарко выдохнула она.

–Знаю,– ответил я, – коньяк будешь?

–Ты, что, с утра, а, впрочем, давай.

Мы выпили не чокаясь.

–Как на поминках,– сказала она.

–Хуже, – ответил я, -на поминках хоронят одного, а тут смертельно будет человекам двадцати.

– Саша, мне страшно. Мы не сможем покрыть даже банковские проценты в следующем месяце.

–Не бойся, врагу не сдаётся наш гордый «Варяг». Воды хватит всем.

–Ты всё шутишь, – сквозь слёзы улыбнулась она.

«По крайней мере, команду, преданную мне, я создал»,– подумал я, и от этого мне стало легче.

–Зови Лёху, -сказал я, потому что знал , что Лера очень благоволит этому, разведённому, сорокалетнему менеджеру.

–Да, командир, – с энтузиазмом воскликнула Лерка и бросилась к двери.

«А ведь, неплохая баба», – подумал я вслед удаляющей фигуре. Всё при ней: попа, грудь, лицо, вообще фигура. Ну, просто, вот жизнь не сложилась: то алкаш подвернулся, то альфонс-предатель. А сейчас уже и года дают себя знать. А ведь могла другую жизнь прожить, всё-таки первое образование у неё художественное, это уже потом, от безнадёги, на бухгалтера выучилась.

Пьянка набирала обороты. Из динамика компьютера неслись лихие мелодии. «Империя» праздновала своё падение. Но, когда Лариса стала танцевать, а Алексей, соответственно, распускать руки, мне стало неприятно. Пошло и вульгарно. Я выключил музыку и сказал:

–Как то всё это быдловато, коллеги, вы не находите?– взгляд упал на рекламный буклет на столе.– «Синий бор» – то, что надо. Лара, возьми деньги из сейфа и скажи Толяну, пусть заводит « Мерса». Поедем прямо сейчас.

Добрались быстро. Пока ехали, бесшабашное, ненатуральное веселье уступило место опустошённости. Все молчали. Дорога сделала крутой поворот, и мы выехали на косогор с которого открылся ошеломляюще – чудесный вид на, разлившуюся в своём великолепии, Волгу. Мы восхищенно смотрели на эту природную красоту. Нет, никогда творения рук человеческих не смогут достичь уровня промысла божьего, этой бесконечной гармонии и совершенства. Широкая гладь реки под солнечными лучами, как – бы переливалась золотом, напоминая богато расшитый шелковый платок русской красавицы начала прошлого века. Захотелось жить и мечтать.

–Да, надо почаще общаться с природой,– сказал Алексей. –Красота спасёт мир, -продолжил он банальной фразой. – Видимо не зря приехали.

– А, вот и турбаза,– Анатолий указал рукой через открытое окно на, утопающие в зелени, одноэтажные коттеджи и здание главного корпуса.

–Ну, что ребята, будем жить! – вспомнил я фразу из известного фильма о лётчиках. – Располагаемся.

ГЛАВА 2

Устроились быстро и с комфортом в четырёх – номерном домике со всеми удобствами. Попросили никого больше не подселять.

Отключили телефоны, предварительно предупредив родных, что мы на важной встрече, вне зоны действия связи. Анатолий уехал. Умывшись с дороги, пошли в ресторан. Не буду описывать наш поздний обед, плавно перешедший в ранний ужин. Ничего примечательного в нём не было. Говорили обо всём, и ни о чём. Каждый боялся признаться себе, что такого вечера может уже и не быть. Что впереди ,скорее всего, всё будет плохо и не известно, кто выберется из этого болота, а кто нет.

Когда вышли на свежий воздух, вокруг сгустились сумерки.

–Пойдёмте, сходим на Волгу, – предложила Лариса. И мы, взявшись за руки, как маленькие дети, пошли на берег реки.

Лучи быстро уходящего солнца, пронизывая ветви яблоневых деревьев, ласкали наши руки и лица неуловимым теплом, но вечерняя прохлада уже поднималась от реки, создавая удивительную пьянящую смесь с ароматным благоуханием спелых фруктов и влажным речным воздухом, приносимым неторопливо катящимся течением. Тени от холмов, уже накрыли берег реки. Далеко внизу, на краю вспаханного поля, их вершины, розовые на фоне таинственной тьмы, все еще купались в заходящем солнечном свете. Окна турбазы светились огнями ужина, и крест на колокольне, недавно отреставрированной, церкви святого Николая блистал своей новой позолотой над кронами, только что распустившихся, берёз. Воздух был так тих и недвижим, что каждый мог слышать журчание протекающей мимо воды.

Всем стало грустно. Потому что понятно, что от себя и жизни не убежишь. Неизменно приходит новый день, и неразрешённые накануне проблемы никуда не денутся, а станут еще больше и критичнее. Хмель только обострял жалость к самому себе и своим близким.

–Как хочется нормально жить! Быть богатой и красивой! Решать все житейские проблемы щелчком пальцев! – воскликнула Лариса.

–Да, золотая рыбка нам бы не помешала. Хочу в счастливый сон и чтобы не просыпаться, – поддержал её Алексей.

–Убежать, даже в Белоруссию, денег уже не хватит,– остудил всех я.

– А зачем бежать? Давайте просто, как в детстве, будем мечтать, – произнесла Лариса.

Все замолчали, уставившись на воду. Она была подёрнута туманной дымкой, вполне естественной. Но, то ли от долгого смотрения, то ли от выпитого, мне стало казаться, что эта дымка начала, как-то необычно изгибаться. Тумана стало больше. Он, буквально выпирал из ниоткуда.

–Ой, мальчики, что это?!– заверещала Лариса.– Я в первый раз такое вижу. Мне, даже, страшно.

Мы с Алексеем стояли в оцепенении, не зная, что предпринять. Зрелище было настолько необычным, что его практически невозможно описать, но все-таки попробую это сделать.

Наверное, самое подходящее слово для этого явления – искривление. Пространство перед нами, как будто раздувалось в нашу сторону, одновременно искривляясь, это хорошо было видно по движению тумана , пока окончательно не поглотило нас. И в этот момент раздался взрыв. Бесшумный, но сильный вихрь закрутился вокруг нас разноцветными сполохами, а потом, всё так же резко, пропало. Так же текла река, светили над головой те же звёзды, перед нами была та же местность с обрывом и, склоняющими с него в воду, плакучими ивами, но мир был другой…

Я оглянулся и не увидел огней турбазы. Вместо неё, перед нами возвышался огромный особняк в стиле конца 19-го века. Все его огромные окна были освещены. Вокруг дома был разбит великолепный сад с широкими прорезями аллей и бесконечными огнями иллюминации над обвитыми плющом беседками. Под ногами не было травы. Правильно положенные, красивые и, видимо, безумно дорогие тротуарные плитки были идеально подогнаны друг к другу. Мои ботинки! Я не узнал их. Конечно, я покупал хорошую фирменную обувь, но то, что сейчас было на моих ногах – это неописуемо. На мне были ботинки из натуральной крокодиловой кожи! Костюм был тоже выше всяких похвал: светло кремового цвета, в широкую полоску, он как будто сошёл с глянцевой обложки модного журнала. Белая сорочка, чувствовалось, была одета явно в первый раз. Венчала всё это великолепие шляпа «а ля» Аль Капоне.

–Когда же я успел заснуть? – удивился я. – Выпивка с утра чревата неожиданностями вечером.

И тут, я вспомнил о своих друзьях. Обернувшись, я подумал, что очень хорошо отношусь к ним, раз в своём сне, так преобразил их. Лариса, как будто скинула лет двадцать пять: постройнела, куда-то делась тяжесть в бёдрах, пропали морщины, кожа натянулась. И без того, всегда аккуратная прическа превратилась в шедевр парикмахерского искусства. Светлые локоны ниспадали по овалу хорошенького лица. Одета она была в светлое вечернее платье, выгодно подчёркивающее её соблазнительную фигуру. Алексея описывать не буду. Скажу лишь, что в чёрном однобортном, приталенном костюме, он был элегантен, как новый рояль.

– А сон– то, так, ничего себе. Солидный, основательный. Сейчас суну руку в нагрудный карман, а там бумажник с увесистой пачкой евро. Всегда мечтал иметь, обязательно, дорогой бумажник, полный, непрекращающейся, валюты. – Опустив руку в нагрудный карман, я действительно ощутил приятную на ощупь натуральную кожу большого кошелька, а открыв его, увидел пятисотенные и двухсотенные купюры евросоюза. Я, обалдело, покрутил в деньги в руках. Даже для сна это было круто.

–Ну, как вы чувствуете себя в моём сне? – спросил я своих спутников. – Правда ведь, мощная у меня фантазия? Надеюсь, вы на меня не в обиде?

–Да, никакой это не сон. Я чувствую себя совершенно реально. Вот, даже голова после выпитого начинает болеть,– вдруг, совершенно неожиданно, ответил Алексей. – Что вы на меня смотрите? Думаете, почему в вашем чудесном сне вы не рулите и с вами спорят? Давайте спросим у Лары.

–Ларис, ты как себя чувствуешь?

–Ой, мальчики, на все сто. Если это сон, я не хочу просыпаться. Я всегда о таком мечтала – оказаться вот в такой роскоши, да ещё с такими импозантными кавалерами, как вы. Ура!

Я посмотрел на них, наверное, очумелыми глазами:

–Нет? позвольте, давайте разберёмся. Вы что же, хотите сказать, что всё это вокруг настоящее, а не плод моего горячечного воображения? Но это невозможно, нонсенс!

–Ну, обычно, в таких ситуациях щиплются. Потому, что во сне невозможно почувствовать боль, если, конечно, в реальности это место или орган не болит.– Лариса подошла ко мне вплотную, окутав запахом дорогих духов, и неожиданно больно ущипнула за мочку уха.

–Дура! Ты чего делаешь?– не сдержавшись, заорал я, потирая покрасневшее ухо. – Себя щипай!

Немного успокоившись, я ещё раз оглядел своих спутников и задал глупый вопрос:

–А тогда, что это всё значит?

–Пошли лучше выпьем. Чего просто так стоять. Сядем. Подумаем. Тем более, я вижу ты при «капусте»,– снова встрял Алексей, кивнув на зажатый у меня в руке и, благополучно забытый, бумажник.

– У себя в карманах пошарь, – беззлобно парировал я.

Лёша проворно «прошелся» по внутренностям своего костюма и, действительно, выудил на свет божий портмоне, в котором оказалось немало денег. То же было и в сумочке Ларисы.

– Ну, что, пошли «буржуи недорезанные», – как-то банально пошутил Алексей и двинулся в сторону здания.

Мы выбрали беседку, стоящую неподалеку от входа в особняк. Как я уже говорил, она была вся увита плющом. Ярко-зелёный цвет растения контрастно гармонировал с белым мрамором из которого, собственно говоря, и было сделано это уютное сооружение. Внутри стоял стол из красного дерева и удобные кресла, обшитые белой натуральной кожей. Столовые предметы были, безусловно, серебряными, с инкрустацией золотом. Одним словом, всё говорило о тяжеловесном, неприподъёмном и необозримом богатстве.

–Кто дворец заказывал?– вроде, полушутя поинтересовался я, открывая папку меню с тиснёными золотыми буквами.

–Я, – смущённо, почти прошептала Лариса и, почему – то, покраснела.

Мои брови вскинулись вверх, рядом поперхнулся и закашлялся Лёха.

–Что ты хочешь этим сказать? – мы удивлённо смотрели на, не знавшую куда глядеть, Лару.– И самое главное – когда и зачем?

– Ну, понимаете, я сама не знаю, как это получилось. Ну, тогда, то есть сейчас…– начала спутанно говорить она. – Когда я предложила помечтать, и сама закрыла глаза, и представила вот всё это, как в сказке.

– Вы случайно в «Хогвартсе» не учились, на метле не летали, играя в «квидич»?– видимо от безнадёжности что-либо понять, начал ёрничать Алексей.

–Так, наоборот, кое – что начинает проясняться, -вставил свою реплику я, -значит желания просто начинают сбываться. – Что – то не видно официантов и нет ни одного гостя. Ну, Лара продолжай мечтать, а то это какая-то пьянка на троих получается.

В ту же секунду зал начал заполнятся посетителями, а к нам подскочил халдей, очень неплохо для официанта упакованный.

–Что прикажете? Есть расстегайчики, икра красная, чёрная, креветочки, лобстеры, крабы, настоящий салат оливье, грибочки, мясо кабана, кенгуру, крокодила. Из моря свежие осьминоги, живые устрицы с лимончиком и так далее. Всё для вас. Выпить можем предложить коньяк от 10 лет и далее, до бесконечности, виски шотландское, американское, ирландское, шампанское французское, настоящее «Советское» урожая 1953 года, водочка русская – как прикажете, слушаю Вас.

–Есть не хотим, сыты. А дай – ка нам, братишка, коньячку французского всем по сто, сыру потвёрже, фруктов и кофе самого лучшего,– взял я инициативу в свои руки. – Ну, а теперь мозговая атака. Три вопроса: Как? Почему? И что делать?

ГЛАВА 3

На первый вопрос ответ напрашивается сам собой. Потому что мы «повязаны» одной проблемой, потому что одновременно мечтали от неё избавиться и, вопреки существующему положения дел, стать богатыми и успешными. Мы были в одном месте, желали одного и того же, так сказать, наши вектора этих желаний соединились и мечта сбылась.

–Вопрос второй, более сложный. Почему это получилось и где мы? Думаю, на этот вопрос мы сейчас, при всём желании, ответа не найдём. Слишком сложно разобраться в физической сущности этого явления. Здесь нужны научные исследования, которые нам могут только помешать. Поэтому, от всех полная секретность и тайна. Очевидно, что в момент сияния зарниц вокруг нас, мы оказались в другом измерении, другом мире. Назовём его, например, страной грёз, где исполняются желания. А вот теперь начинается самое интересное, – я сделал паузу и отхлебнул прекрасный кофе, думаю кенийский, с лёгким вкусом смородины, – как нам себя вести и какую пользу из всего этого мы можем извлечь.

Мои товарищи молчали и сосредоточенно переваривали услышанное, не забывая наслаждаться вкусом кофе.

– Ну, а теперь для дополнительной энергии, для работы мозга по коньячку,– предложил я и пригубил из своего бокала.

Закусили великолепным твёрдым сыром.

–Сигар не будем, не курю, насколько знаю, вы тоже. Давайте лучше порассуждаем.

–А чего тут рассуждать, – подала голос Лариса,– надо, пользуясь удачным стечением обстоятельств, просто жить и получать всяческие удовольствия.

Э, нет,– возразил я, – исполнение желаний штука коварная, тем более, когда соображаешь на троих. Как в анекдоте, когда французу, англичанину и русскому на необитаемом острове золотая рыбка обещала исполнить каждому по желанию. Француз попросил бутылку шампанского и отправить его на берег Сены. Выпили и француз пропал. Англичанин попросил бутылку коньяка и на берег Темзы. Выпили – пропал. Русский остался один, и стало ему скучно. – Ящик водки и всех обратно! – так решил он судьбу всех.

–Так и у нас. Желание одного может повлиять на всех. Мы с вами в одной “лодке исполнения желаний” и раскачивать её просто так , от того, что не понимаешь как управлять, чревато “кораблекрушением”. Сначала, надо разобраться в самом алгоритме. А для этого нам нужен эксперимент. Давай, Ларис, загадай чего-нибудь, но без фанатизма: не надо никого воскрешать , неизвестно получится ли отправить покойников обратно, никаких всемирных потопов и инопланетян. Что-нибудь попроще.

Лара немного подумала и загадала, – хочу, прямо вот здесь, восточный караван с верблюдами, какими-нибудь индусами, восточными сладостями и так далее. Мы с Алексеем замерли в ожидании. Ставки сделаны, ставок больше нет. Прошла минута, другая.

И ничего. Совсем ничего не изменилось. Внутри даже как-то полегчало: «а может, всё это ерунда и всему есть рациональное объяснение?»

–Лёха, ну давай, теперь твоя очередь, – я отхлебнул коньяк и выразительно посмотрел на подчинённого.

–Александр Петрович, а если совсем простое? Пусть над нами сейчас пролетит самолёт,– сказал Алексей и, задравши голову, уставился в звёздное небо.

–Ты, наверное, совсем маленький заказал,-подначил его я. – Делаем первые выводы: либо дурацкие желания не исполняются, либо наша квота на них закончилась и надо думать как от сюда выбраться и экономить деньги.

–Очень жаль, – прервала мои размышления наша любительница восточной экзотики,– а у меня вот с детства большое желание было научиться играть на рояле и петь, как в опере, но у меня ни слуха , ни голоса. Подумала, может здесь осуществиться, но как поётся: “Соловей мой, соловей, ты куда, куда летишь… “ – слегка напела она.

Я невольно для себя прислушался и произнес: – Ну– ка, ну– ка… Значит. говоришь ни слуха, ни голоса? Мадмуазель, а не будете ли вы так любезны, и не пройдёте ли вы к роялю, который я вижу, здесь присутствует.

–Зачем это? – Лара, ошарашенно, посмотрела на меня.

–Хочу научить вас играть “кузнечика”. Ну, без шуток, пошли чего покажу.

Лариса недоверчиво встала и, слегка опираясь на мою протянутую руку, пошла к роялю.

Я практически силком усадил её за рояль и открыл крышку музыкального инструмента.

– Ну, начнём, как обычно, с до – мажор. Давай, играй.

–Да, ты чего! Я не умею. Люди кругом смотрят,– зашипела Лариса.

–Да, просто по клавишам постучи, – попросил я, – а там посмотрим.

Лариса пробежалась своими длинными пальцами по клавишам рояля, издавая из них удивительно чистое звучание, а затем негромко, но глубоко и красиво запела:

–«Целую ночь соловей нам насвистывал,

Город молчал, и молчали дома…

Белой акации гроздья душистые

Ночь напролёт нас сводили с ума…»

К нам стали подходить люди, кто с бокалом в руках, кто под руку с дамой. Все внимательно слушали, и на лицах подошедших был налёт светлой грусти о прошедших годах и несбывшихся желаниях. Когда Лариса закончила петь, раздались дружные аплодисменты и даже крики «браво». Мы под руку вернулись к своему столику. Алексей всё ещё продолжал хлопать и посмотрел на нашу спутницу совсем другим, каким– то необычным взглядом.

–Ну, Лариса Юрьевна, поздравляю вас с творческим дебютом. Он, безусловно, удался. И у нас точно нет повода беспокоиться по поводу голодной смерти. С таким талантищем мы нигде не пропадём. Эксперимент принёс свои плоды и есть смысл их проанализировать.

Во-первых, сбылось детское желание, во-вторых, сбылось без всяких громоподобных и огнеопасных фейерверков на этот раз. Браво! Значит, желания здесь исполняются просто и обыденно типа велосипеда за углом. Что скажешь, Алексей? – я посмотрел на сотоварища, который держал Лару за руку и неотрывно смотрел на неё.

–А..? Да, конечно… Я понял. Нужно вспомнить неисполненное ранее желание, желательно детское. Когда был подростком машину «Волгу -3105» хотел. Она тогда в Заволжске только у первого секретаря горкома партии была. Красивая и престижная, по тем временам, тачка. Даже по ночам снилась наравне с первой любовью. Вот её хочу. По аналогии с велосипедом, она, наверное, сейчас за углом?

–Не знаю, не знаю… Будем ждать, – ответил я.

– Извините меня, господа и дама, что прерываю ваш отдых, – раздался над ухом голос официанта.– Служба парковки просила передать, что ваш автомобиль припаркован на лучшем месте и вот, передаёт вам ваши ключи от него. Ещё раз извините, – с этими словами он удалился, положив на белоснежную скатерть перед Алексеем ключ зажигания с брелоком , на котором был изображён серебристый олень.

–Интересно, новая или подержанная?– как– то достаточно глупо спросил Алексей.

– О какой мечтал, ту и получил. Фирма, как говорится, веников не вяжет, фирма исполняет желания и имеет отличную книгу жалоб и предложений. А ты чего это, Лёшенька, «Кадиллак» не возжелал? Что, на и иностранные фильмы «Дети до 16» не пускали?

– Так, то фильм про далеко, а эта вот по улице ездила, -ответил Лёша.

–А, ну, тогда понятно. Думаю, что экспериментальную работу пора прекращать. Всё ясно. Мы в стране, как бы это по– культурнее назвать, несбывшихся грёз, вот. Только, что теперь с этой «бедой» делать не совсем понятно. Вы как?

–А я хочу любви, настоящей, нежной, целомудренно – робкой и одновременно страстной и глубокой, как в кино. Давно хочу– с детства, юности, всю жизнь! И никогда не видела и не ощущала! Имею право? – вдруг, неожиданно решительно, встряла Лара.

– Да, конечно, пожалуйста, только не кури… А так, что хочешь. Твоя доля – твоя воля.– Даже, как– то флегматично отреагировал я и, посмотрев на Лёху, подумал: « Ой, попал ты парень по самое «не балуй». Любовь опытной женщины средних лет – это буря, цунами, и в этом бедствии она знает, что и как делать. И умеет это делать, испепеляюще наслаждаясь.

Лариса, неожиданно, с резвостью тигрицы, набросилась на Алексея, покрыв поцелуями всё его лицо, а затем, прерывисто дыша, сильно и чувственно закрыла своими губами его губы.

Чувствовалась, что Алексей тоже находится во власти страсти. Он сжал её обнажённые плечи, а потом, видимо не совладав с собой, опустил лиф её платья, освободив большую, белую, в голубых прожилках, будто налитую, грудь зрелой женщины.

– А, здорово она помолодела, – про себя отметил я, а вслух сказал, -вы бы поаккуратнее на людях, а то сейчас опять собираться начнут, деньги за просмотр предлагать. Шли бы спать. На рецепшене, или там, у камердинера, наверняка, есть комнаты для гостей. Даже, думаю, и паспорт не спросят.

Лариса заправила грудь обратно в платье и, пошатываясь, встала. Алексей бережно приобнял её за талию, а белокурая головка опустилась ему на плечо. Они ушли в освещённую пасть холла белокаменной усадьбы, оставив после себя пряный аромат любви.

ГЛАВА 4

Я остался один и, сомкнув руки под подбородком, задумался о своей, во многом уже прошедшей жизни. Нет, я не записывал себя в старики. И ещё ловил на себе заинтересованные взгляды молодых девчонок, особенно когда в белом костюме выходил из чёрного «мерседеса», а, тем более, сейчас, когда, как – будто скинул добрых два десятка лет и куда– то пропал живот, спина выпрямилась, а руки налились мускулами. Но, что-то невозвратимо ушло. Может быть, вера в будущее, вера в то, что всё лучшее только впереди, ожидание этого лучшего, уверенность, что смерти нет, и не будет, а будет только эйфория жизни с её радостями. И, конечно, это светлое чувство юношеской любви, охватывающей тебя всего без остатка, когда ни о чём больше не думаешь, а мечтаешь видеть лишь Её. Каждую минутку, каждую секунду, ощущать её тело, все без остатка. Вдыхать пряный запах волос, чувствовать на своих губах её губы и восторгаться всему этому.

–Да, это чувство первой любви, и бывает оно раз в жизни, потому что всё первое бывает только раз. Но если Лара нашла свою любовь, то почему я не могу вызвать свою первую. Это было давно – на первом курсе института. Это чувство я пронес через всю жизнь. Я люблю свою жену – она молода и красива. У нас всё было – страсть, полнейшее погружение друг в друга, неописуемое блаженство желания, совместное достижение экстаза, расслабленная благодарность . Потом счастье отцовства и материнства. И сейчас спокойные, надежные отношения, уверенность друг в друге. Но впереди развал бизнеса – безоблачные дни закончились. Как-то поведет себя благоверная? Станет ли очередной женой декабриста? Кто знает…

Поэтому забыться! Сейчас! Пока есть возможность! Есть большое желание! Хочу её! Ту двадцатилетнюю! Ещё девочку, которую я не стал соблазнять! Ту стройную, как газель. Любимую! С глазами, как озёра! Любил! Люблю! Люблю!

Я очнулся от того, что чья– то рука легла ко мне на плечо. – Вам пора идти спать, – немолодой официант, чем-то похожий на моего родителя, предлагал мне покинуть зал. – Если хотите, я могу вас проводить.

– Не надо, отец, я сам. – Поднявшись, я пошёл в том же направлении, куда недавно проводил Ларису с Алексеем.

Ключ от номера получил быстро, без паспорта и заполнения анкет. Вошел в комнату и упал на кровать с белым накрахмаленным бельём. Всё-таки, пить с утра вредно.

Очнулся, когда за окном посерело небо. – Наверное, уже часов пять,– подумал я, доставая из холодильника минеральную воду. – Здорово же я вчера «надрался». Да и как тут не «надраться» от того, что было. Надо обязательно выспаться, а то, видимо, денёк предстоит ещё тот. Быстро раздевшись, я нырнул под одеяло и закрыл глаза.

Вдруг, уже находясь на периферии сознания, мне послышалось или почудилось, что в комнату кто– то вошёл. Шаги были настолько лёгким, что казалось это дуновение ветра пробежалось от двери к окну, случайно задев меня своим крылом.

Я открыл глаза и, в сером свете начинающего рассвета, увидел стройную девичью фигурку. Меня обдало жаром, сердце неистово забилось. – Это ты?– спросил я.

– Да,– ответила моя первая любовь.

–Как ты здесь оказалась?

–Молчи. Я ждала тебя тридцать два года.

Она подошла ко мне, вся сияя, счастливо обдав солнечной синью засмеявшихся глаз, и с легким стоном облегчения, с каким-то отрешенно – замирающим выражением лица упала на кровать рядом со мной , и волосы ее пахнули душистой карамельной сладостью. Я почувствовал на своей шее ее прохладные руки, пахнущие чем– то невообразимо приятным, чем– то давно забытым, из детства, почувствовал, как они, не размыкаясь, потянули куда-то порывисто, в мягко-шершавую горячую бездну ее прижавшихся полураскрытых губ, не давших перевести дыхание. Успел, только, подумать, что происходит нечто ужасно прекрасное, а ее дурманные, яблочного вкуса губы шептали что-то, нежно скользили, терлись, вжимались в мои губы. Я ощутил ее гладкий живот, атласно-гладкое бедро, до головокружения, до спазмов во всём теле ощутив физическое стремление раствориться в её таком желанном и податливом теле.

Я слышал ее прерывистое дыхание, она, странно, уголками рта улыбнулась мне из-за навеса волос, вдруг крепко обняла меня, прижимая ко мне свое длинное молодое тело. Я увидел упругую млечно-нежную грудь, торчащую розовым острием соска, прижимающуюся к моей груди, и стремительный водоворот счастья вознёс меня прямо в звёздную высь, сметая всё на своём пути.

– Анечка, моя любимая, родная девочка, – прошептал я. И в звенящем дурмане вновь почувствовал, как ее мягкое и одновременно упругое тело все плотнее, все гибче прижимается ко мне, и рука ищет, нетерпеливо тянет мою руку к гладкой, нежной коже затвердевшей маленькими сосками груди. И уже, не сопротивляясь самому себе, окунаясь в волнистый знойный туман, я с желанием испытать, подаренный мне судьбой пик блаженства, раздвинул её ноги, которые тут же обвили мою поясницу, и с каким то звериным стоном вошёл в её нежное, горячее женское естество. В голове лопнули миллионы струн, окружающий мир перестал существовать, и был только один, только наш мир, слившихся в любовном экстазе тел. Наконец стон истомы последнего прикосновения выгнул назад ее невероятно соблазнительную, белую шею, она ещё крепче сжала меня в своих объятиях, а потом обессилено откинулась на подушку.

… А затем, мы лежали, утомленные, окутанные горячей пеленой, и, закрыв глаза, наслаждались покоем и расслабленной нежностью.

Но сон не шёл ко мне, хотя было ещё очень рано. Аня спала, положив, почти невесомую голову мне на плечо. Её ровное дыхание щекотало мне грудь.

«Что теперь делать? Как жить? И самое главное, где и с кем?» – задавал сам себе я вопросы и не находил на них ответы. С Аней мы поговорили совсем мало. Она очень удивилась, когда я спросил, как она сюда попала. Для неё это был обычный мир, в котором она родилась, росла, жила. О моём приезде в старую графскую усадьбу, недавно отреставрированную и переделанную под фешенебельную гостиницу и ресторан, она узнала случайно. Это было простое совпадение: подруга вдруг неожиданно позвонила вчера уже поздно вечером и пригласила отпраздновать с ночёвкой её вчерашний развод. Мол, мочи нет, дома одной сидеть, всю ночь без сна и в слезах. Аня ей посочувствовала, не смогла отказать, взяла такси и приехала. Тем более, что особых преград не было: разведена, живёт одна, сын уже взрослый, у него своя семья. Здесь и увидела меня. И все те чувства, которые казалось ушли безвозвратно, всколыхнулись с небывалой силой.

Под утро, еле отделавшись от своей подруги, пошла искать меня. Узнать номер, в котором я спал, не составило труда. И вот она здесь. И очень этому рада. Как жаль, что до этого не поддерживали связи, даже в «одноклассниках» не искали друг друга. Так много времени потеряли.

На мой вопрос, как ей удалось так сохраниться в возрасте восемнадцатилетней девушки, рассмеявшись, сказала, что видимо жила слишком праведной и здоровой жизнью. Но хотя, нужно отдать должное тому, что вчера она почувствовала себя действительно моложе, как будто бы, скинула половину прожитых годов. И таких сильных сексуальных ощущений у неё никогда прежде не было.

–Наверное, это ты «виноват», – как– то грустно улыбнувшись, негромко произнесла она,– зря мы тогда расстались.

У меня при этих словах всё внутри защемило, и я, не найдя что ответить, только крепко обнял её.

И вот, теперь я лежал без сна и не знал, что делать. То, что мы вернёмся в свой привычный мир я, почему– то, не сомневался. Но, вот хочу ли я этого? Это был большой вопрос. Мне одновременно хотелось быть и здесь, и там. Взять из каждого из миров только хорошее и нужное, и совместить это всё, дорогое и важное для меня вместе.

Я не представлял, как я буду жить без своей жены Марины и двенадцатилетней дочки Светочки. Я их очень любил и не мог стать предателем. Но, теперь я понимал, что ещё сильней, прямо– таки до судорог, до зубовного скрежета, я люблю свою Анечку и никому её не отдам, и никуда не отпущу.

–Хорошо Лёхе с Ларкой,– неожиданно вспомнил я о своих приятелях, – можно любить друг друга и там, и здесь. Хотя здесь им, наверное, комфортней. Кстати, надо бы их найти.

Я осторожно опустил голову своей возлюбленной с плеча на подушку и вышел из спальни в гостиную. В шкафу лежало свежее нижнее бельё, висело три новых рубашки и три новых отутюженных костюма.

«Всегда мечтал надевать новую рубашку один раз, а потом выкидывать её и одевать следующую новую, не говоря уже о носках».

Приняв душ, я немного повеселел. Тем более, что мне в голову пришла замечательная мысль о том, что Анюту я, наверняка смогу найти и в своём мире. И возможно, она будет помнить и сегодняшнюю ночь. С этим ещё предстоит разобраться. Ну а нет, так её можно будет и повторить. Я в этом нисколько не сомневался, испытывая в своей душе такую гамму чувств, от застенчивой нежности до огненной, всё поглощающей страсти, что хотелось петь и плясать, бежать по весеннему лугу, купаясь в цветах, солнечных лучах и любви. Ну и что, что она, может быть, будет выглядеть чуть постарше, а я опять прибавлю десяток лишних килограммов. Теперь я понял, что не это главное в чувственных отношениях мужчины и женщины. Важны их ауры, души, если хотите, которые при соприкосновении, либо притягиваются, либо отталкиваются друг от друга. Это, как две половинки одного целого, как пазл, который может быть просто бесформенной неразберихой, а может сложиться в яркую, цветную картину.

–Любовь, она, конечно, есть, – рассуждал я, облачаясь в рубашку и костюм, – но даётся она, хорошо если одному на тысячу, а большинство так и не находят свою половинку. А мне вот, повезло, – горделиво подумал я и с удовольствием повязал галстук.

«Пускай Аня поспит, все-таки не спала всю ночь, а я пока пойду выпью кофе и найду своих «оболтусов»,– решил я и целеустремлённо вышел из номера.

Было часов девять, народ только просыпался, но как это ни странно, на рецепшене меня ждала записка: «Мы за вчерашним столиком. Мобильной связи нет. Ждём тебя. Лариса, Алексей».

–Раненько поднялись, – хмыкнул я про себя. Столик нашёл сразу: Лариса, ещё издалека, начала махать мне руками.

–Хорошо выглядите, ребята,– оценил я их свежий и опрятный вид.

–Не поверишь, как в молодости, полночи не спали, а чувствуем себя на подъёме,– воскликнула Лара.

–Может по пиву,– предложил Алексей.

–Нет,– однозначно отрезал я. – Вы сегодня нужны мне трезвомыслящие. Официант, принесите кофе.

ГЛАВА 5.

-Итак, я вас слушаю. Что вам удалось узнать об этом мире?

–Практически ничего,– ответил Алексей, – сами понимаете, не до этого было. Судя по утренним новостям из телевизора, всё то же самое: есть и Россия, есть и Америка, есть и Путин с Трампом, и похоже всё остальное. Но, нашей мобильной связи нет, ни до кого дозвониться не можем, хотя местные по своим телефонам говорят, это точно, специально обратил внимание.

–Молодец, – похвалил я его, – достаточно ценное наблюдение. Значит, мы не дома, и вчера нам ничего не привиделось. Нам надо возвращаться и уже там, на месте у себя думать, что же нам с этим знанием делать. Чувствую себя неуютно, потому что не знаю по каким физическим, да и другим законам здесь живут, и к чему может привести наша с вами деятельность. Поэтому, с этого момента никаких желаний, кроме одного – домой. У меня сейчас тут одно небольшое дельце и пойдём туда, откуда пришли. Там вероятность проскочить обратно больше.

–Ты, я гляжу, времени зря тоже не терял,– улыбнулась Лариса, – и когда ты всё успеваешь, и с нами коньяк пить, и местных аборигенок кадрить.

–Места знать надо,– не найдя, что ответить, избитой фразой отшутился я.

Неспешно шагая по аллее яблоневого сада, я невольно залюбовался неяркой и неброской природой средней полосы. Всё в ней дышало величественным спокойствием, как будто говоря всем окружающим:

«Посмотрите, вот я какая, не лезу вперед крикливыми нарядами, не блещу мишурой вечнозелёных, невиданных растений и ранними плодами непонятного происхождения. Но я своя, любимая, впитанная с молоком матери, дарующая чистоту чувствам и помыслам, воспетая десятками предыдущих поколений и переданная вам по наследству. Я надёжная и великая. Если тебе плохо, встань рядом с любым деревцем, обопрись, обхвати руками, и ты почувствуешь мощный прилив энергии родной стороны. Потому что я твоя, а ты моя кровинушка и суть жизни.

Солнечные блики играли поочерёдно то на гранях тротуарной плитки, то на крокодиловой коже ботинок.

Настроение было под стать природе: довольно опустошённое состояние после эйфории удачно проведённого любовного действа с привкусом горчинки лёгкого похмельного синдрома.

Я зашёл в номер. Ани не было. О её присутствии напоминали только лёгкий аромат сладких духов, которые она всегда любила, да измятые простыни плотских утех.

–Ну, что ж, значит действительно пора, – с лёгкой грустью подумал я, захлопывая дверь в предыдущую ночь. Быстрым шагом я пошёл к друзьям.

Они всё так же сидели за столиком, где я их оставил.

–Пойдёмте, – сказал я, не присаживаясь. Лариса и Алесей поднялись и пошли за мной.

Сначала, мы прошли небольшим перелеском, где зелень была по – майски свежей и яркой. Громко щебетали птицы, сольную партию среди которых, безусловно, выдавал сладкоголосый соловей.

Зелёный занавес из кустов и деревьев раскрылся, и мы вышли к Волге. Берега практически исчезли, покрытые утренним туманом и, куда ни кинь взгляд, всюду была вода, необыкновенно чистая, чуть колеблемая утренним свежим ветерком. Мы стояли и не могли оторвать взгляд от лёгкой ряби волн, подогретых лучами восходящего солнца. Картина была просто эпическая. В этот ранний, по меркам отдыхающих, час мы были тут одни.

–Анатураж подходящий, – сказал я, -чем– то сродни тому, что был вчера. Одиночество и полное единение с природой. Сейчас наши вектора желаний должны соединиться в мощный таран, который сможет пробить брешь в стене двух мирозданий. – Думаю, что лучше закрыть глаза, что бы ни на что не отвлекаться.

Я закрыл глаза и представил себе Марину и дочку, постарался увидеть их всей своей любовью. –Как я хочу к вам, -прошептали губы. И в этот момент сквозь закрытые веки сверкнула вспышка молнии, потом темнота и вновь ласковый солнечный свет гладил моё лицо.

ГЛАВА 6.

Я медленно открыл глаза, боясь и надеясь одновременно. То, что всё получилось, я понял, первым делом, взглянув на свои ботинки. Они были новыми, модными, но из обычной натуральной кожи. Полностью открыв глаза и оглянувшись, я подумал: «уж не привиделось ли мне всё, что было ранее, вчера и сегодня утром?».

Лариса и Алексей стояли рядом и тоже озирались по сторонам. На них была обычная вчерашняя одежда. И общий вид у них был обычным, повседневным. Я мог побиться об заклад, что Лара не споёт сейчас правильно даже «Мурку».

–С возвращением домой. Хорошо, что всё обошлось и никто не сошёл с ума, – на правах старшего поприветствовал всех я.– Двигаемся на турбазу. Нас, наверное, уже обыскались.

На душе было легко. Сейчас, после всего пережитого, проблемы стоящие передо мной казались менее значимыми. Я подумал, что с помощью нашего открытия, можно не только обрести первую любовь, но как– то разрешить другие вопросы. Мысли мои уносились в золотую дымку радости, чем-то напоминающую сверкающий шпиль церкви святого Николая, который светился на той стороне реки, прямо напротив меня.

В регистратуре полная тётка, поношенного вида, радостно поприветствовала нас, -а мы уж заволновались, куда это вы всей компанией пропали? Небось, гуляли всю ночь? Погода – то стоит на загляденье.

–Вас это не касается,– сухо ответил я ей, – дайте ключи от номера. Спасибо.

Мы двинулись каждый к своему номеру. В отличии от меня, Лариса и Алексей, почему– то казались поникшими.

– Через три часа встречаемся на обеде, – успел сказать я, прежде чем мы расстались.

Зайдя в номер, я не раздеваясь, первым делом открыл ноутбук и зашел на сайт «одноклассники». По имени, фамилии и возрасту я достаточно быстро нашёл пять женщин, одна из которых проживала в Самаре.

–Скорее всего, это она, – подумал я и нажал курсор. – Точно она, моя любимая!– обрадовался я.

С интересом просмотрел все немногочисленные фотографии, которые были на её страничке. Вот, она на фоне цветущих маков, вот на каком-то корпоративе, а вот, видимо, дома. – И никаких мужчин рядом,– с удовольствием отметил я. Единственным мужчиной на фотографиях был, очень похожий на неё, молодой человек. На одном из фото было подписано: «Я и мой сыночек Димочка».

Я с большим удовольствием рассматривал жизнь Ани, как будто бы заново знакомился с ней. Мне интересно было всё: и где она работает, живет, и как она отдыхает, кто её подруги. Смущало только одно – на свою страничку последний раз она заходила почти четыре года назад.

– Ну, это бывает, – как– бы оправдывал её я, -может быть надоело, может быть завела другую страничку, а может сменила соцсеть.

Что бы узнать наверняка, решил написать сыну. Так как на Аниной страничке было указано две фамилии: девичья и после замужества, то найти страничку сына не составило труда. Вот он, Беляев Дмитрий Андреевич, собственной персоной. Есть фотографии и с матерью, то есть с Аней, но большинство с женой и дочкой.

–Хороший парень, – подумал я. Видно, что семьянин и, судя по внешнему виду, такой основательный мужик, не легковесный. Набрал сообщение, где представился старым, институтским другом матери, посетовав на то, что не знаю, как с нею связаться. Парень был на сайте, и ответ пришёл почти сразу.

Я смотрел на сообщение, но смысл прочитанного мой мозг отказывался осознавать. Буквы сложились в четыре предложения, а потом рассыпались, расползлись как букашки-таракашки и больше не хотели соединяться в слова. Я понял, что плачу.

«Мама погибла четыре года назад, её сбил пьяный водитель-лихач прямо на пешеходном переходе. Она рассказывала о Вас, только хорошее. Мне очень жаль, что вы не встретились. Она Вас ждала, ждала всю жизнь». -Снова сложились буквы в четыре горестные фразы.

Бывают в жизни моменты, когда всё внутри одновременно сжимается, собирается в комок, поднимается к горлу, а затем резко падает вниз до дрожи, до холодного пота. И ты понимаешь, что сейчас тоже может оборваться этот тоненький волосок, соединяющий тебя с жизнью.

Смерть всегда страшна, а внезапная смерть любимого человека страшнее во много раз. Тем более, если ты понял это только что. Это разлука, к которой ты не успеваешь подготовиться. Такая смерть всегда кажется смертью на взлете, а призрак умершего еще долго будет бродить рядом с тобой среди живых. Внезапная смерть оставляет незаконченными много чисто земных дел, и самое главное – не приведенными в порядок, отношения между людьми.

Каждый миг необратим. Течение нашей жизни однонаправленно. Мы не можем перескочить назад на пять, десять лет, чтобы исправить ошибки прошлого. Но, судьба даровала мне шанс пересесть на соседнюю, параллельную линию жизни, где нет этого ублюдочного водилы, оборвавшего твою, Аня, жизнь здесь. Почему– то на ум пришли слова немецкого философа Фейербаха: «Смерть является смертью только для живых». И я сделаю всё возможное, чтобы не помнить про твою смерть, а ты никогда про неё и не узнала.

Вот именно в этот момент я и стал заносить все произошедшие со мной события и мои размышления на бумагу.

Поэтому, на обед я опоздал. Мои друзья уже заканчивали трапезничать, когда я появился перед ними.

–Ты чего?– потрясённо протянула Лариса, глядя сначала на меня, а затем на бутылку водки, зажатую у меня в руке. – Умер, что ли кто?

–Как всегда в точку, – я разлил водку по стаканам. – Не чокаясь, – и опрокинул в себя терпкую жидкость. – Сегодня пойдём обратно.

–Ну, всё. Начался сериал. Сезон номер два. «I,ll be back». Мы– то, вам зачем нужны? – первый раз за всё время возмутился Алексей, после того, как я им всё рассказал и предложил свой план по перемещению Ани в наш мир.

–А как же Марина и Светочка? – задала самый тяжёлый для меня вопрос Лариса.

–Поймите вы, Марина и Светочка живые и счастливые, а Аню я надеюсь ещё можно спасти, ну пусть даже не ту самую, но она же, как сестрёнка – близняшка: так же всё чувствует, у неё такие же характер, мировоззрение, в конце концов, она прожила такую же жизнь, в которой любила меня и, между прочим, сейчас любит. Имею я право попробовать? К тому же, убедить её будет проще, чем рассказать всё Марине и предложить ей переехать неизвестно во что. Думаю, она, как любая жена, будет резко против, да ещё и скандал закатит. А Ане, что? Здесь её сын, внучка, всё то же самое. А её появление, как– нибудь объясним, что– нибудь придумаем. Вы мне нужны, потому что один я не смогу пройти отсюда туда. Мне не хватит силы, пусть и умноженной на величину любви. Вам нужно понять меня всей душой и захотеть помочь, захотеть самим вернуться в нашу «страну грёз». Вам же было хорошо там? Вы же были молодые, красивые, богатые, талантливые. Лариса, ты же помнишь, как ты пела?

–Да я, в общем– то, не против. Сын с семьёй далеко. Мы же не насовсем? Сейчас сообщу, что на связи не буду несколько дней, что– нибудь про пансионат в горах нафантазирую. Ну, а с работой, я думаю, от тебя проблем не будет. Может, ещё премию за напряжение желаний выпишешь? – уже, почти игриво, закончила Лара.

– Мы, вообще то с ребятами завтра с утра на рыбалку собирались,– несколько хмуро, сообщил Алексей, но было видно, что уверенность его в невозврате существенно ослаблена. Может, вспомнил молодую Ларису, а может, не стал портить отношения с начальством.

–Лёшенька, да я тебе сам, как только прибудем, нажелаю китобойное судно и бочонок рома. Пошли, родной,– окончательно сломил его сопротивление я.

–Ладно уж, чего там, что я не понимаю, любовь и всё такое,– промямлил Алексей и мы «ударили по рукам».

И вот, сижу я в номере и дописываю эти строки. Надеюсь не последние. Только сейчас начинаю осознавать в какое опасное мероприятие «вляпался» сам и затащил друзей. Хотя, может быть, ещё и ничего не получится. А вот это было бы обидно. Прерываюсь на этих словах. Зачем– то почистил ботинки. Ну, это уже наверняка от нервов.

На этом месте записи Максакова обрывались. Я отложил тетрадь и задумался. Помогать брату было надо. Теперь я в этом нисколько не сомневался. Сам он здесь, навряд ли, что– то сделает обычными полицейскими методами. В правдивость, написанного в тетради, я почему– то, поверил сразу. Описаны реальные люди, события сопоставимы с фактами, имевшими место быть. Три человека, действительно, приехали из Заволжска на турбазу «Синий бор», два дня там были, а затем бесследно пропали. Но, вот, отчего отталкиваться, где найти те ниточки, потянув за которые, можно будет распутать весь клубок, было, пока не ясно. Первоначально, для себя, я определил два первых шага. Это навести справки об Анне и Максакове, потому что они, мне казались, главными действующими персонажами, из-за которых эта каша и «заварилась», а затем выехать, непосредственно, на место происшествия в «Синий бор», чтобы поговорить с работниками турбазы и местными жителями. Приняв решение, я немного успокоился и крепко заснул.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ.

ГЛАВА 1.

Спал я совсем мало. В начале седьмого в комнату зашёл Юрий, – Ты, как, будешь отдыхать или пойдем завтракать?

–Я, так понимаю, ты меня сюда не бока пролеживать вызвал, – потирая глаза и позевывая, ответил я.

–Ну, тогда давай, на кухню.

Наскоро умывшись, я сел за стол, на который Валентина уже выложила яичницу с жареными беконом и помидорами и выставила колбасу и сыр. Ароматно пахло чаем.

–Прочитал? – не откладывая в «дальний ящик», спросил брат, намазывая масло на белую булку, – не стесняйся, наворачивай. Он пододвинул ко мне тарелку с яичницей и вопросительного посмотрел на меня.

–Прочитал. Я согласен попробовать разобраться в этой истории, потому что она кажется мне правдоподобной, несмотря на всю её фантастичность.

–Молодец. Я так и думал, что могу рассчитывать на тебя. И, что ты собираешься предпринять? – спросил, явно обрадованный, Юрий. – Можешь рассчитывать на любую мою помощь.

Я отпил из чашки. Вкус был хорош. В нём слились запахи трав цейлонского высокогорья, нагретых знойным солнцем Индии и чайного куста, воспетого ещё в древних китайских трактатах.

–А ты, я гляжу, ценитель, – похвалил я брата, отчего тот довольно улыбнулся. – Мне от тебя, хотелось бы получить, насколько это возможно, полную информацию, обо всех четырёх действующих лицах, но особенно об Анне и Максакове. Сбрось всё, что накопаете на мою электронную почту. А я, пожалуй, съезжу «отдохнуть» в «Синий бор». Если найду, что-то интересное, сразу тебе позвоню.

– Может, на моей машине поедешь, хочешь личной, хочешь служебной?

–Да, нет. Не хочу светиться. Твои машины все знают. А на чём Валя ездит?

–На «Ниссане» микро. Не любит большие автомобили.

–А она не обидится, если я немного на нём покатаюсь?

–Да, нет, что ты. Бери, конечно. Она сегодня, вроде, никуда и не собиралась.

–Ну, и договорились.

Юрий, неожиданно внимательно, посмотрел на меня и произнёс:

– Ты, знаешь, это, наверное, смешно, но я вот всё время думаю, а что бы я захотел осуществить из своих желаний, если бы оказался там. Вроде, всё есть. И благополучие, и семья хорошая. На пенсию что – ли пораньше выйти. А ты чего хочешь?

Я задумался. Вопрос касался самого сокровенного. Если бы передо мной сидел не брат, я, наверняка, не стал бы на него отвечать.

– После развода никак не могу прийти в себя. Хотелось бы найти свою женщину. Чтобы чувства были настоящими и взаимными. А ещё… Хотя, как говорится, с милой рай и в шалаше, но желательно, чтобы в шалаше был и мешочек с деньгами. Для комфорта. Ладно. Спасибо за завтрак. Я поехал.

–Счастливого пути. Звони.

ГЛАВА 2.

До места добрался быстро. Автомобиль был новый, дорога хорошей. Как и писал Максаков, устроился тоже без проблем. До обеда было ещё далеко, и я решил пройтись, хотя бы ориентировочно, по маршруту пропавших туристов. Лиричное описание красот средне – волжской равнины из дневника стало мне понятным, а окружающее великолепие тронуло до глубины души. Не буду повторять восхищённой прозаики, изложенной уже до меня. Скажу лишь, что солнце светило празднично, птицы щебетали заливисто, воздух был упоителен, а я, вдруг, вопреки здравому смыслу, почувствовал себя отпускником в санатории.

Я пошёл по тропинке между ярко зеленых деревьев и кустарников. Отклонил от лица ветку какого-то растения, и сквозь густую поросль впереди, увидел, переливающуюся на солнце, гладь воды. Стало ещё приятней. Расслабушное умиротворение, прямо-таки окутывало меня.

«Хорошо, все-таки, что Юрка выдернул меня из города. Даже, если ничего и никого не найду, хоть обстановку сменю. Отдохну немного». Взяв в рот соломинку, я улёгся на траву, на небольшом косогоре в тени красавицы-берёзки. Прикрыл глаза и стал наслаждаться теплом , запахом и звучанием наступающего лета.

«Я должен захотеть оказаться в стране «исполнения желаний. Но сейчас я никуда не хочу. Хочу лежать на солнышке и блаженствовать. С такими мыслями, я, конечно, никуда не перемещусь». Кажется, я задремал.

Но, в какой-то момент, что-то необъяснимо изменилось вокруг. Мне показалось, что я не один. Открыл глаза и тут же вздрогнув, подскочил на месте. По коже пошли мурашки, подняв волосяной покров.

Передо мной, в кустах стоял… Максаков! Фотографиями всех пропавших меня заботливо снабдил мой брат. На, весьма помолодевшем, Александре Петровиче был, ранее описанный в тетради, светлый костюм, на голове шляпа, руки в карманах. Он прямо смотрел на меня. Но не это поразило меня, заставив сильно забиться сердце. Самое необычное было в том, что сквозь фигуру мужчины я видел всю, находящуюся за ним, панораму, и лес, и реку, и даже облака на горизонте. Вот, сквозь него пролетела какая-то птаха. Солнечные лучи проходили насквозь, не отбрасывая тени. Максаков, как бы проецировался на окружающую действительность.

«Даа… Только призраков мне не хватало. Вчера и выпили, вроде, немного. Может с нервного устатка грезится?»– думал я. Меж тем «призрак» поднял руку и поманил меня к себе.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Я подошёл, практически, вплотную. Совершенно чётко было видно, что рот Максакова непрерывно двигается. Он, отчаянно жестикулируя, пытался донести до меня смысл своих высказываний. Но звука не было. Здесь, думаю, будут уместны сравнения с обеззвученным телевизором и рыбой, выброшенной на берег. Наконец, максимально сфокусировав, своё внимание, по движениям губ я понял два слова, которые постоянно произносил Александр Петрович: «Приходи. Вечером.»

–Во сколько? – скорее машинально, спросил я. Максаков соединил указательный и большой палец обеих рук, два раза качнул импровизированными нулями. Я кивнул головой, показав, что всё понял и подкрепил жест рукопожатием своих рук. «Призрак» взмахнул на прощание шляпой и, развернувшись, стал медленно таять в, дрожащем от испарений, воздухе, пока совсем не пропал из вида.

Я тоже развернулся и направился в пансионат. Обед оказался неплохим. Сидя на террасе, я попивал компот из сухофруктов, сыто щурился, разглядывая, проходящих мимо, отдыхающих, и обдумывал план дальнейших действий. В результате этих раздумий, я решил «пошататься» по гостинице и, если представиться такая возможность, собрать хоть какую-то информацию о своих «клиентах». А затем сходить в соседнее село, пообщаться с местными жителями. В результате общения с персоналом гостиницы ничего нового я не узнал. Эту «средневозрастную кампанию» все хорошо помнили, но ничем примечательным она не выделялась из общей толпы приезжих. Администратор сказала, что ночью они не ночевали в номере, но это как раз только лишний раз подтверждало правдивость, написанного в тетради.

Я вышел с территории базы отдыха и направился в сторону видневшихся вдали строений села Вольное, рядом с которым и возникла эта турбаза, или пансионат, как хотите. Это заведение можно было назвать как угодно, потому что тут смешались все признаки, определяющие стиль заведения. То есть, тут можно было оплатить только завтрак, или трёхразовое комплексное питание, или вообще ничего не оплачивать, и питаться в ресторане. Жить можно было тоже на любой вкус. Хочешь в основном корпусе гостиницы, хочешь в, отдельно стоящих, домиках, а нет, так и в одно-, двухместных бунгало. Я выбрал гостиницу, чтобы быть поближе к людям и трёхразовый пансион, чтобы не заморачиваться с едой.

ГЛАВА 3.

Итак, я вошёл в посёлок и зашагал по его главной улице. Это, конечно, было образцовое захолустье средней полосы России. Старенькие деревянные домишки соседствовали с, не менее старыми, двух– и трёхэтажными домами начала прошлого века. Выделялась своим видом типовая трёхэтажная школа, построенная, видимо в середине 70-х годов. В общем, в этом большом селе смешались стили и эпохи многих поколений от напыщенности царизма до урбанизма развитого социализма. Конечно, мне понравились резные наличники на окнах и коньках крыш домиков, утопающих в зелени садов. Но на всём лежала печать безнадёжности и ненужности проживания тут, отсутствия перспективы, какого-либо развития. Здание сельсовета, или, как говорят теперь, администрации производило тоже двоякое впечатление. С одной стороны, это, безусловно, был памятник архитектуры, наверное, позапрошлого века с колонами и портиками, украшенными замысловатой лепниной, не лишённой некой эстетики. Но, с другой стороны, обветшалость и, кое-как, наспех сделанный ремонт, портили всю картину. И поэтому вместо чувства интереса, вызывало, скорее чувства сожаления и, какой-то, карикатурности.

После небольшого расширения, которое можно было охарактеризовать, как центральная площадь, улица резко уходила под гору и, практически, упиралась в синюю гладь водоёма, который можно называть и великой русской рекой Волгой, и Куйбышевским водохранилищем, и Жигулёвским морем. Кому, как нравится. Тонкая полоска песчаного пляжа разделяла городской и водный пейзажи. Здесь росли редкие деревья, склонявшие свои кроны прямо в воду и лежали немногочисленные подгнившие брёвна. То там, то здесь из песка выступали огромные валуны, намытые и отполированные многочисленными приливами и отливами. На одном и из них сидел пожилой мужчина, удивительным образом, напоминавший «старичка-боровичка» из детских сказок. В руках у него была удочка, а в ногах стояло небольшое ведро.

Я присел недалеко от него и глубоко задумался. Миссия моя становилась всё запутанней. Я был реалистом до мозга костей и поэтому встреча с «призраком» в основе подрывала все мои мировоззренческие устои. А, тем более, что продолжение, по всей видимости, следовало и я абсолютно не знал как себя вести. Раздумывая, таким образом, я не сразу обратил внимание на то, что старик о чём-то меня спрашивает.

–А? Что? Здравствуйте,– скороговоркой ответил я, наверняка невпопад.

–Издалека, наверное, говорю я? – Повторил свой вопрос словоохотливый дед.

–Да, издалека, из Новосибирска. – Просветил я собеседника, – только приехал.

–Небось, в Новосибирске про наше село и не слыхивали?– Продолжил тот беседу.

–Да, я сам местный, из Заволжска. А коренные сибиряки, наверняка, ничего не слышали. Да и не приметное оно. Чего ради им интересоваться?

–А, не скажи, сынок. Много тут чего было за почти четыреста лет. Да, да, не удивляйся. Село наше древнее. Ещё Степана Разина помнит. И утёс его, великим Шаляпиным воспетый, сохранился. Есть косвенные данные, что и Настенькина пещера, где похоронены его любовница и несметные, награбленные сокровища тут, находится. Только, наверное, затопило всё теперь. Уровень воды-то, почитай, метров на пятнадцать, наверное, поднялся после постройки ГЭС и создания водохранилища.

–Откуда Вы всё это знаете?– заинтересовался я.

–Ты не смотри, что я сейчас так просто выгляжу, да, и возраст человека не красит. А мне уже восемьдесят шесть годков, как с куста, в этом году исполнится. Родился здесь, и всю жизнь здесь прожил, и помру здесь. А за свою долгую жизнь я сначала детишек истории учил, мы с ними все места здешние облазили, потом директором этой самой школы был. Ну , а когда на пенсию вышел ещё десять лет местным музеем заведовал. Петром Семёновичем Скворцовым меня зовут. Я в этом селе всех знаю, и меня все знают. А тебя, мил человек, как величать.

–Павел Калинин. – Я обрадованно протянул старику руку и подсел к нему поближе. -Эх, ну и повезло же мне, что я с Вами встретился, – восторженно заговорил я.– Мне такой знающий человек, как Вы, и нужен.

–А зачем? Чем я могу быть полезен Вам? Тогда рассказывайте о цели своего визита, чтобы я мог сориентироваться и знать в какую сторону уводить своими рассказами.

–Вы знаете, что в «Синем бору» начали пропадать люди? – без долгих предисторий начал я.

После этих слов старик, как-то сразу помрачнел и замолчал. Две поперечные морщины, глубокими складками, залегли на его гладком лбу. Он сразу, как – будто бы, ещё больше постарел и теперь выглядел совсем древним. Куда-то делись и хорошее расположение духа, и благодушная искринка в глазах. Передо мной сидел измождённый нелёгкими прожитыми годами и невзгодами, старик.

–Значит, всё-таки, началось,– как бы про себя произнёс он и устало прикрыл веки.

–Дедушка, что началось?– нетерпеливо спросил я.

Пётр Семёнович открыл глаза и посмотрел на меня тяжёлым немигающим взглядом. – Давай, Павел, договоримся так. Я думаю, в силу возраста я могу обращаться по имени?

–Да, конечно,– торопливо подтвердил я.

–Я рассказываю то, что знаю, а потом мы вместе или, как хочешь, можешь и один, делаем выводы. Итак, я думаю, что история эта началась давным – давно, ещё до моего рождения, уж не говоря про твое. После прихода «большевиков» к власти, в начале двадцатых годов прошлого столетия, создаётся Спецотдел ОГПУ-НКВД под руководством председателя ВЧК Феликса Дзержинского, думаю, кто это такой ты знаешь, и что самое интересное, финансируется он на деньги этой всемогущественной организации. Это подразделение занимается исследованиями аномальных явлений, оккультными науками, собирает древние документы, манускрипты на эту тему, сотрудники его работают в длительных секретных командировках в местах, где происходили или происходят события, неподдающиеся научным объяснениям, исследуют множество различных артефактов. Экспедиции выезжают, и на Кольский полуостров, и в Крым, и на Алтай, и в приэльбрусье, на Тибет, ищут легендарную Шамбалу, ну, и такое, всё прочее. Цели, задачи, результаты – всё совершенно засекречено. До сих пор, между прочим. Но, обрати внимание, с этого момента коммунистическая империя быстро проходит стадию становления, и становится мощнейшей силой в мире, с монолитной, всепоглощающей идеологией, с невероятно единым народом, сплотившимся вокруг вождя, идущего к великой цели.

Теперь, тридцатые годы. Германия. Провозглашение другой империи – «Третьего Рейха». Внутри элитной нацистской организации СС «Мёртвая голова», под патронажем рейхсфюрера Гиммлера, создаётся секретное спецподразделение «Аненербе». Занимаются тем же самым. Тибет, Шамбала, Эльбрус, Карелия, Антарктида, определённые местности Южной Америке, и много ещё где ищут. Собирают вещдоки и факты, погружаются под воду, влезают на горы, протискиваются в пещеры, общаются с колдунами, шаманами и прочей нечистью. Расходуются огромные деньги. Появляется ещё одно государство – монстр. Ну, про секреты фашистов мы знаем гораздо больше, чем про свои собственные. Потому что в 1945-м году в руки союзников по антигитлеровской каолиции попало большое количество документов и спецов этого подразделения. Выяснилось очень много интересного. Искали, неизвестные науке источники энергии, средства единого психотропного воздействия на огромное количество людей, возможность влияния на пространство и время. И, сейчас, внимание! Искали порталы перехода в параллельные миры, в существовании которых, были уверены. Нашли ли? Сложно сказать. Но по некоторым косвенным признакам, думаю, что многое и там, и тут получилось. Согласись, невозможно без этого понять, как такие культурные и высокоразвитые нации с богатым историческим наследием, как русские и немцы, могли слепо идти на античеловеческие преступления, и за кем?! За грузином – инвалидом с четырьмя классами образования и второгодником-двоечником, нищим ефрейтором – антисемитом еврейско-австрийского происхождения. То, что фашисты в своих исследованиях зашли очень далеко, говорит, хотя бы, тот факт, что после разгрома Германии, были обнаружены готовые образцы, «оружия возмездия», ракеты ФАУ-7, конструкционные особенности которой, были следствием возможности произвольного воздействия на категории пространства и времени. Не буду больше утомлять историческими подробностями. Если интересно, сейчас, практически, всю информацию можно найти в интернете.

Давай вернёмся лучше поближе к нашим теперешним делам, в Самарскую область. Во-первых, как заслуженный краевед, который здесь излазил всё вдоль и поперёк, могу ответственно заявить, официально, мы ничего не знаем о том, что находится здесь, под нами. Под Самарской областью огромное количество пустот. На поверхность выходят более пятидесяти пещер. Никто их не изучает. Большинство из них завалены, в какие-то можно проникнуть вглубь только на 100-150 метров. Многие завалены искусственно. Но и то, что доступно, поражает воображение. Например, так называемая, «золотая пещера». Все стены и свод искрятся «золотом». Конечно, это не золото, а минерал, по внешнему виду, похожий на него – пирит. Ну, а что там, в глубине никто не знает. На глиняном полу чёткие отпечатки огромных лап. Когда я был совсем мальчонкой, тогдашние старики предупреждали нас, мальцов, что бы мы в такие пещеры не совались. Потому что их вырыли и охраняли огромные, мохнатые человекоподобные существа с непропорционально большой собачьей мордой и длинными, когтистыми конечностями. Называются они «ай-нуры» . Не слышал? Вот теперь будешь знать. Или вот Медвежья пещера. Чем она интересна так это огромными слизняками-монстрами, которых можно увидеть на сводах. Я, например, видел слизней размером с ботинок 45-го размера. В прохладную погоду они ползают везде. Знойным же летом забираются в глубокие трещины, иногда в нишах в стенах можно обнаружить комки из огромного числа слизней. Страшное зрелище! В другой пещере, которая называется ледяной, действительно, всё покрыто толщей льда. Температура круглый год всегда плюс пять по Цельсию, а камни скованны льдом. Это загадочное явление, которое пока никто из ученых не может толком объяснить. Ну, всё это, я так к слову о том, что под нами, практически, не изученный мир. И, вот, именно здесь, в самый пик противостояния с немцами под Москвой, начинаются большие, никому из окружающих непонятные, строительные работы. Свыше четырёх тысяч человек свозятся со всей страны. Тёмной ночью привозят шахтёров Донбасса. Местных на работу не берут. Нагоняется огромное количество строительной техники. Но, люди, проживающие рядом, никого и ничего не видят. Из-за высокого забора, огораживающего стройку, никто не выходит и ничто не выезжает. Полное ощущение зоны строго режима – по периметру стройки автоматчики с овчарками. Начали строить то, что впоследствии назовут «бункером Сталина». Со всех рабочих была взята пожизненная подписка о неразглашении государственной тайны, не имеющая срока давности. После окончания работ, никто и никогда участников стройки больше не видел. Никаких мемуаров, интервью, рассказов в прессе и на радио. Ни разу, никогда. Ни имён, ни фамилий, никаких документов. Может разъехались, а может свидетелей ненужных убрали. В годы войны потеря нескольких тысяч человек – это так, ошибка в расчётах, погрешность.

–Пивка бы сейчас, – вдруг неожиданно прервал своё повествование мой собеседник и облизал пересохшие губы. – А то «палит» сегодня.– Он выразительно посмотрел на солнце.

–Так, давайте, пойдёмте куда– нибудь. – с готовностью встал я.

–Тут недалеко. Столовая речников. – Пётр Семёнович тяжело поднялся и мы пошли по пыльной улице в сторону одноэтажного строения.

ГЛАВА 4.

Войдя, в совсем уж «совковскую», столовую, мы расположились за свободным столиком. Быстро сориентировавшись, я купил две бутылки пива и взял два стакана. Непрезентабельность заведения полностью компенсировалась вкусом настоящего «Жигулёвского». Утолив первую жажду, местный краевед продолжил свой рассказ.

– Сразу после войны работы на «объекте» возобновились с новой силой. Только теперь они ещё параллельно развернулись и у нашего села. Местным сказали, что будут рыть карьер для производства щебня. Но можно было подумать, что роют не известняк, а золото добывают. Опять высоченный забор, вооружённая охрана, короче, полный секрет. Немецких военнопленных среди строителей не было, хотя вокруг их было очень много, и их повсеместно использовали, как раз на таких вот, тяжёлых работах. Это, лишний раз, говорило об особой секретности, происходящего за забором. Немцы были среди привезённых специалистов. Судя по их спесивому высокомерию, думаю, что некоторые из них были при больших чинах. Я знал немного больше, чем другие жители, так как секретаршу начальника стройки разместили на постой в дом, где я проживал со своей семьёй. Моя жена, царство ей небесное, Лидия быстро подружилась с ней на почве дамских нарядов. Лида была портнихой от бога. Всё село обшивала. Секретарша, конечно, ничего не рассказывала, но порой, кое-какая любопытная информация проскакивала. Так, по осени привезли из Австрии настоящего колдуна, выполнявшего при Гиммлере роль «Распутина» при царском дворе. И было у него мужское, и одновременно женское имя: Карл-Мария. Я потом в архивах нашёл его фамилию. Это был Виллигут, род которого был проклят ещё в средние века. Вот тогда, я в первый раз и задумался о том, что создаётся за забором.