Читать книгу Маленькие сказки темной Руси - Инна Ивановна Фидянина - Страница 1
ОглавлениеКрот-часовщик
Жил-был крот – часовых дел мастер, во всём лесу часы починял. Как у кого ходики сломаются, так ему несут. Медведь большие припрёт, лиса поменьше, а синичка совсем крошечные. И крот чинит их, ковыряется, потом хозяину отдаёт, а тот мастеру гостинцы несёт: медведь – мёд, лиса – шишку с орешками, а синичка – семечки. Никто норку крота не трогал, не раскапывал, не разорял – очень важен близорукий друг для всего лесного государства: напялит часовщик очки на нос и захворавшее время «на ноги ставит», от жутких недугов излечивает.
– Тик-так, тик-так, тик-так! – отвечает ему благодарное время и расходится обратно по домам да по норам.
– Тик-так, тик-так, тик-так! – дребезжит оно уже над кроватями, ласково убаюкивая звериных деток.
Но однажды пришла беда: собрало время свою котомку и ушло жить к людям – на городскую жизнь позарилось, на ночные прогулки заманчивые, цветными огоньками разукрашенные. Туда где можно вспыхивать ярким светом на экранах маленьких телефонов да себя показывать задорными мигающими цифрами, а не скучными длинными стрелками. В общем, подалось оно в те края, где нет нужды даже тикать-мучиться!
Остановились все часы в лесу, умолкли. Повисли минутные и секундные стрелочки, погрустнели. И потянулись ходоки к кроту-часовщику. А тот смотрит, смотрит на смазанные маслом механизмы, ничего не может понять:
– Так исправны ваши часы!
– А не ходят почему?
– Не знаю, – разводит лапками крот.
Но тут издалека прилетела ворона:
– Знаю я вашу беду, время из глухой тайги переместилось в города да в сёла развесёлые. Ушло оно, так сказать, в людскую цивилизацию. Видела его я там, видела!
Не поняли звери мудрёных слов:
– Ну и как нам его оттуда достать?
– А зачем? – погрустнела ворона. – Вы ж не знаете, как люди с этим временем живут: бегают туда-сюда, туда-сюда! Так и до инфаркта недалеко.
Возмутились звери, загалдели, замахали крылами, затопали ногами да копытами:
– Не знаем мы никакого инфаркта, нашим деткам под тиканье часов хорошо засыпалось, а теперь капризными стали, беспокойными растут.
– Вашим малышам без беспокойства никак нельзя, – вздохнула мудрая чёрная птица. – Только зазеваешься, а тебя уже «ам»!
– Ам! – согласились животные и начали кряхтя-бурча разбредаться по домам.
А крот остался один с грудой часов у своей норки, не зная, что делать с такой кучищей ненужных вещей. Сел и плачет, нет у него больше занятия, не нужен он лесным собратьям. Триста лет пожившая на белом свете ворона хмыкнула, оторвалась от земли и полетела клич пускать, крупное зверьё назад верстать.
Собрала она друзей крота и говорит:
– А давайте-ка из всех деревянных часов начинку вынем, а каркасы на дерева развесим, вот и будет нам, птицам, где дождь да стужу переждать.
– Неплохая мысль, – кивнул медведь и первым за дело принялся.
Кипит работа, зверьё времянки-домики мастерит да на толстые стволы их развешивает. Радуются птички синички, скворцы и зяблики – обживают новые хатки, гнёздышки в тепле да сухости вьют.
Плачет крот от радости и о жизни прошлой не жалеет, так как в его норке молодая кротиха порядки наводит – от последних болтиков постельку мягкую высвобождает. Завтра свадьба у кротов. А чуть позже и кротята появятся.
«Тик-так, тик-так, тик-так!» – будет напевать им отец весёлую песенку, убаюкивая.
И заживут лесные звери своей беспокойной жизнью, к каждому шороху прислушиваясь. А ворона в город улетит – веселится да времечко догонять, как-никак она ещё пятьсот лет прожить хочет, а то и всю тыщу, и тут без уж времени никак нельзя!
Эх, часам в лесу и вправду делать нечего, толку там от них никакого!
Только я вам одно скажу: толк от них конечно был. Вот мастеришь ты с отцом скворечник и уже знаешь, откуда у этого деревянного домишки с покосой крышей «ноги» растут. А давай вместе расскажем откуда:
– Жил-был крот – часовых дел мастер. Во всём лесу часы починял…
Гном и мыши
У сказочника гнома в домике завелись мыши, прожорливые такие, большие, всё на пути своём сгрызают, ничего не оставляют!
– Что же делать? Ай-я-яй, енот-крошка, выручай!
Прибежал к нему енот. Гном развёл руками:
– Вот…
– Что вот? – спрашивает енот.
– Мыши завелись вот. Выручай, мышеед енот!
Обошёл енот домик гнома вдоль и поперёк, видит, мышь сидит, попискивает, хлебную корочку пожёвывает. Жалко стало еноту голодную мышку, вздохнул он притворно и говорит:
– Сыт я сегодня, раков в реке наловил да наелся.
– Что же делать? – спрашивает гном. – Они до щепок сгрызут дом.
– Ну крысам надо ж где-то жить. Давай-ка новый дом пилить. Айда позовём бобра.
– Два бобра позовём! – обрадовался гном.
– Двоих бобров, – поправил его енот.
– Ну да, обоих!
– А если они самочки?
– Тогда обеих.
– А если он и она?
– Тогда снова обоих.
– Не заговаривай мне зубы, – рассердился енот и убежал искать бобров.
А гном задумался: «Допустим, я построю рядом дом. А потом… Что помешает им залезть в мой новый дом? Нет, нет, нет, так не пойдёт! Никто с мышами не живёт! Надо уйти подальше отсюда со скарбом своим и посудой, туда, где живут лисицы – от грызунов очистительницы.»
Ну надо так надо, собрал гном котомку, присел на дорожку, поплакал в кулачок и пошёл искать лис. Навстречу ему енот и бобёр с бобрихой:
– Далеко ли собрался, дружище? А мы к тебе на помощь идём.
– Негоже рядом с крысками хатку строить, – отвечает им гном. – Надо лисьи норы идти искать, там и обосноваться.
– О-о, это далеко, за тем холмом!
– А мы дружно пойдём, в походе песенку споём.
Подставил енот гному свою спину, взобрался на неё маленький сказочник, и процессия отправилась в путь, напевая:
– Куда ты скачешь, енот?
«В поход, в поход, в поход!»
– Кого везёшь ты на себе?
«Гном-сказочник сидит на мне,
нам срочно нужен новый дом!»
– А старый? «Старый разорён!»
– Кем разорён? «Мышами,
прогрызли стены с полами,
украли всё, что можно,
жить стало невозможно!»
Добежали наши до горки, скатились с пригорка, сопку кругом обошли и лисьи норы нашли. Много норок, много! И даже есть берлога самого медведя. Ай, гномам он не вреден. Вырыл енот норку гному, наломали бобры дров, выстелили ими хатку:
– Иди теперь обживайся, милый гном, а мы ещё тебе ещё споём.
Самый лучший сказочный гном —
это тот, который днём
спит, отсыпается,
а ночью намается,
разнося подарки.
Нет, ему не жалко!
Не плачьте, детки,
он конфетки
раздаст зайчатам
и медвежатам,
а маленьким белочкам
карманной мелочи
на мороженое
и пирожное!
– Никого не забудет наш гном, как дом обживёт, потом. Спи, спи, спи, гном, в тиши, мы тебе принесли в хатку мха от бобра и немножечко сказок.
– Спасибо, бобры и енот! А пойдёмте пить чай, вот.
Гном вытряхнул из узелка самовар, чашки, ложки, кружки. А вон и медведь мёд несёт. Лиса огонь разжигает. Вкусен иван-чай с пылу, с жару! Но тут нашему гному почему-то стало стыдно:
– Может, мышек на обед позовём?
– Зови, – ухмыльнулась лиса. – На грызунов я дюже зла!
– Нет! – замахали звери головами отрицательно. – Методы карательные нам не пригодятся. Пускай грызуны живут долго-долго в другом лесу!
– Как долго?
Да пока течёт Волга и
байками прорастает поле,
а в поле пшеницы вдоволь,
всем хватит:
и мышам-полевкам и людям.
Хорошо то как!
Спи, сынок, а сказку эту забудем.
Петюнина семья
Налетел петух на козу:
– Или ты… или я уйду!
Коза подумала, подумала и осталась. А куда ей идти? Бабка всё равно к вечеру найдёт и во двор загонит. Тогда Петя подумал, подумал и сам ушёл: перелетел через забор и был таков. От двора ко двору послонявшись, решил упорхнуть в лес. Вон он лес стоит стеною страшной: пугает, жужжит, стрекочет, каркает, свистит птичьими дурными голосами, сверкает лисьими и волчьими глазами… наверное. Заплохело домашней птичке, побрёл петушок домой, от коров и собак в разные стороны шарахаясь. А дома коза, а у козы рога. Но наш боец не из робких: вскочил вражине на шею и давай её клевать! А той, как ни странно, это понравилось. Выклевал Петя всех клещей из белой спины, чем несказанно козу обрадовал, да и сам наелся. И с тех пор…
Подружилась коза с петухом,
и всё время вдвоём да вдвоём:
спят вместе в сарае,
по улице вместе гуляют.
Петух к козе никому подойти не даёт.
Кошку, и ту клюёт!
Нахмурила баба Мария лоб:
– Нет, так у нас не пойдёт. Надо что-то делать! Кур у меня нет, вот и заскучал, видимо, мой Петюня. А что если…
Пошла она, поскребла по карманам и к вечеру дарит своему Петюне цыплят.
– Зачем они мне? Я не мать! – ругается Петя и осторожно трогает клювом смешные жёлтые комочки. – Раз, два, три, четыре, пять… Как же, целых двадцать пять!
Но баба Мария стара, у неё умна голова:
– Ничего, ничего, подрастут, тебя от козы отобьют!
И правда, не прошло и месяца,
как наш Петюня бесится,
когда к его курочкам
лапы тянут дурочки:
кошку ударит, козу отгонит.
Хозяин! Никто и не спорит.
Вот так и появился у бабы Маши целый курятник на её старую больную голову. Ай-я-й, ай-я-й, ты Мария, не скучай, а крутись-ка по двору.
– Тебе деда приведу! – обещает ей Петя виновато.
– Нет, дедов нам новых не надо, – вздыхает старушка и идёт протирать тряпочкой портрет покойного мужа.
«Тёп-тёп-тёп», – шлёпают её тапки по скрипучему полу.
«Скрип-скрип-скрип», – скрипит деревянный пол.
– Куд-куда, куд-куда? – спрашивают молодые курочки.
– Кукареку! – кричит обеспокоенно их отец.
– Бе-е-е! – дразнится коза на новое семейство.
Чем тебе не тёмный лес? И бежать никуда не надо, забейся под лавку и сиди, а то заклюют, заклюют, заклюют… затопчут, затопчут, затопчут! Ай да скотный двор!
– Кхе-кхе-кхе! – это дед Степан постучался в калитку. – Хозяйка, молочка не найдётся?
Найдётся, найдётся, заходи. Хватит бобылём по свету гулять. У нас тут видишь, дел невпроворот, и баба на выданье.
Ребята и козлята
Жили-были ребята, и были у них коза и козлята. Козлята бодучие, игривые, не скучно им на полянке скакать – ребят бодать. Ох и не понравилось это мальчишкам, ох и не понравилось это девчонкам. Собрались и решили ребята:
– Продадим козлят и баста!
Взяли козочек за верёвочки и потянули их на базар, как самый настоящий товар. Идут, пыхтят, скорей избавиться хотят от своих вчерашних друзей. Как же так, как же так?
– Вот так!
А навстречу им плетётся баба Маша. Остановилась, любопытно ей стало, куда шаловливые дети тянут её скотинку:
– Вы куда, куда, ребята?
– На ярмарку!
– Вы куда, куда, козлята?
«Не знаем!»
– А зачем вы идёте на ярмарку?
– Козлят продавать!
– Козлят продавать? – удивилась старушка.
«Нас продавать? – обомлела мама коза. – Не желаем, не желаем мы на продажу, нам и так неплохо жилось: дома кушалось, спалось и доилось. Молоко давали, вас поили. Хорошо, в общем, жили!»
Остановились ребята, задумались:
– Да, жили мы неплохо, хорошо даже жили.
Рассердилась тут баба Маша:
– А ну разворачивай колонну в обратную сторону, домой пойдём, молоко парное попьём!
Развернулись ребята, коза и козлята в обратную сторону и пошли ко двору к бабе Маше. Бегут, песни поют. А навстречу им дед Степан, он полол вдоль забора бурьян:
– Вы куда, куда, ребята?
– Домой!
– Вы куда, куда, Козлята?
– Домой!
– Ай да процессия хорошая какая!
Бросил дед Степан свою работу и придумал другую заботу: коз затаскивать в ворота. Баба Маша кричит:
– Куда?
– Как куда, – отвечает Степан. – Домой!
– Но ведь дом-то это твой!
– Ну да.
– Вот ты балда! Это ж мои козлята.
Закивали в ответ ребята:
– Эти козы паслись на горке. Всех бодали кроме Егорки. Значит, он и есть их хозяин. Скажи, Егор?
Егор искоса посмотрел и вдарил голыми пятками по дороге!
– Ну и пусть бежит убогий! – дед Степан махнул рукой. – Баста, всё, идём домой.
И потянул коз к бабе Маше.
– Нет, Мария, тебя краше! – старый жених улыбается.
Блеют козочки, сердце женское мается, надо давать ответ: «Замуж идти или нет?»
Карась Ивась
В озёрах глубоких, в морях далёких жили-были караси-иваси. И жирнее тех карасей-ивасей не было и в помине! А ходили они пузом по дну, да говорили с набитым ртом: о чем говорили – никто не знает, только от их разговоров озера глубокие дыбились, а моря далёкие пенились. И был среди них один карась по фамилии Ивась, а по прозвищу… Пока не придумали. Вот вздумалось тому карасю Ивасю среди других карасей-ивасей выделиться: по заграницам погулять, травы-муравы понюхать, во поле чистом побегать, на людей посмотреть, себя показать.
И пошёл карась Ивась! Шёл, шёл он из озера глубокого, из моря далёкого. Долго шёл. Но наконец вышел. Глотнул воздуха чистого, расправил жабры, встал на хвост и поплыл, танцуя, по полю чистому, по мураве колючей. Доплясал он то ли до деревни, то ли до города и в первую же хату постучался.
Открыли ему хлопцы Бойкие дверь и за стол зовут ужинать. А на столе караси-иваси жареные да плотва. Заплохело карасю Ивасю: «Мне бы тины морской!» – просит он.
