Читать книгу Возвращение в прошлое - Инна Витальевна Могилева - Страница 1

Преамбула.

С тех пор, как мир стал вмещаться в монитор ноутбука, а турагентства, словно сговорившись, пообещали в любое время года обеспечить нам гарантированные метры пляжного пятизвездочного рая, жить стало совсем скучно. Стоило лишь войти в глобальную паутину, как перед нами мгновенно открывался такой беспредел возможностей, о котором Кук, Магеллан и Миклухо-Маклай и мечтать не могли. Жажда открытий, упоительные мечты о неизведанных странах потихонечку потускнели и покрылись пылью на полках многих осовремененных душ, намертво придавленные любезно-протокольным «Чего изволите?» от ведущего туроператора.

Сегодня можно легко заказать купание в проруби с белым медведем, погружение к «Титанику», подъем без страховки на Эмпайер Стейт билдинг и охоту с лассо на черного африканского баффоло – доступно все. Но упрямые мозги отрицают весь этот приторный аттракционный суррогат, как отрицают они гамбургеры из модифицированной сои и не прокисающее по полгода молоко. Мы-то еще помним то щемящее и щенячье чувство неподдельного восторга, с которым вслушивались в голоса любимых телеведущих, рассказывающих с экранов черно-белых телевизоров о неразгаданных тайнах планеты Земля. Сенкевич. Дроздов. Песков. А книги Даррелла? А фильмы Кусто? А зачитанный до дыр Брем? Мы помним время, когда сбегали из своих вузов и аудиторий на этнографические семинары Бромлея в МГУ и Пучкова в УДН. И поверить сегодня, что на Земле не осталось ни одного белого пятна, не облагороженного рекламой «Кока-Колы» – это как забыть свое детство.

Нет. Ни о какой романтике речь не идет. Ибо, повзрослев, поумнев и обзаведясь собственными детьми и вполне успешным бизнесом, каждый из нас вполне в состоянии организовать себе и друзьям романтику «по высшему разряду», но хочется ведь чего-то настоящего, мужского, не попсового…

Мы – это четверо старых и, хотелось бы думать, мудрых мужчин, совокупный возраст которых слегка перевалил за 160 лет, а сфера деятельности затрагивает и коммерцию, и мебельное производство, и издательский бизнес. Есть у нас в компании даже один телеоператор. Так сложилось, что вот уже несколько лет все свое свободное время, в отрыве от жен, а иногда и вместе с ними мы занимаемся исследованиями малоизученных племен и территорий. Очень часто наши маршруты совпадают с экспедициями профессора Дроздова и его программы «В мире животных». Еще чаще мы путешествуем самостоятельно. Мы не рискнули бы вписать в свои трудовые книжки профессию «путешественник», как и не сделали наше хобби бизнесом (и, слава Богу). Но, объездив уже довольно много стран, сочли возможным опубликовать малую толику наших впечатлений, которые, возможно и пригодятся некоторым коллегам по цеху – любителям приключений и авантюристам всех мастей.

Глава первая.

Рассказывает Андрей.

Теоретическая разработка маршрутов – вещь для мужского ума непостижимая. И если бы не кропотливая работа наших жен и подруг, то план любой экспедиции начинался бы словами «а слабо слетать в Тутундию?», вторым пунктом программы было бы уточнение времени поездки, а третьим шла сакраментальная фраза «айда!». И это отнюдь не наша

бесшабашность или даже преступное легкомыслие. Большинство читателей знает, что мужчина легко может выступить с самой смелой и оригинальной инициативой, но вот воплощать ее в жизнь (на первоначальном, бумажном этапе) предпочтет руками близких – подчиненных, или (за неимением таковых) любимой женщины.

Хотя, чисто теоретически, правильно поставленная задача – это уже полдела! Итак. Место дислокации предпоследней экспедиции – штат Ириан Джая государства Индонезия. Это западная часть острова Новая Гвинея, где нам удалось побывать в прошлом году, как раз с участниками программы «В мире животных». Прошлогодний маршрут был, что называется, сбором разведданных и тестированием Интернета. В частности, мы хотели убедиться, что реликтовые голубые носороги в заповедниках Уджонг-Кулона еще встречаются, что племя легендарных троглодитов, чьи останки найдены на острове Флорес – не мифотворчество туристических агентств. И, конечно же, мы надеялись побывать в затерянных лесах Ирианджаи, чтобы своими глазами увидеть аборигенов острова, живущих до сих пор в каменном веке. Естественно, последняя часть маршрута интересовала нас больше всего. Из немногих исторических источников нам удалось узнать, что с 1 мая 1963 года Западный Ириан (Индонезийское название Новой Гвинеи) входит в состав Индонезийской республики в качестве освобожденной территории. Площадь Западного Ириана составляет 412781 квадратный километр, а население – 700 тысяч человек. В состав Западного Ириана включены несколько островов, расположенных близ юго-западного побережья. К числу крупнейших из них принадлежат: Мапия, Япен, Биак, Миссол, Вайгео и Салавати. Столица Западного Ириана – Джаяпура – прежде носила название Холландия и Катабару, потом была переименована в Сукарнпуру. До 1963 года Западный Ириан был Голландской колонией и назывался Голландской Новой Гвинеей.

Однако Джаяпура сегодня – это вполне цивильный портовый город, где прекрасно чувствуют себя не столько жители каменного века, сколько разнообразные индонезийские чиновники. Впрочем, в большинстве своем это милые и учтивые люди, которые исповедуют обычную для Азии философию – меньше делаешь, имеешь меньше проблем. Для самостоятельного путешественника, добравшегося из Джакарты, скажем, в Джаяпуру, проблем для дальнейших передвижений вглубь острова практически нет. Особый пропуск во внутренние территории оформляется либо самостоятельно в полицейском участке, либо посредством аэропортовских гидов-волонтеров, которые встречают рейсы и за совсем небольшие деньги вызываются помочь.

Прежде, чем углубиться в джунгли Ирианджаи, мы бы хотели задержаться ненадолго в столице штата, чтобы вы могли лучше ощутить колорит Новой Гвинеи, вдоволь налюбоваться закатами красивейшего острова Сентани и побывать на небольшом необитаемом островке, куда нас с удовольствием отвезли местные рыбаки. Столичный статус обязывает 150 000 жителей городка иметь не только несколько фабрик, заводов, гостиниц и ресторанов, но даже собственный университет. Еще одним трогательным отличием Джаяпуры можно назвать количество домовых церквей на душу населения и тотальное увлечение джаяпурцев шахматами. И если последнее нельзя объяснить никак (вряд ли они читали о наших Васюках и мечтали сделать свой город по примеру президента Калмыкии мировой шахматной столицей), то домовые церкви, скорее всего, результат деятельности многочисленных миссионеров. Мы встречали и католические церковки (даже не знаем, как их правильно назвать), и буддийские храмики, и мусульманские мечети. Выглядят они все примерно одинаково – маленькое сооружение из досок, пальмовых листьев, картона и шифера, богато украшенное рисунками религиозной тематики, расположенное непосредственно во дворе дома. Перед этим сооружением находятся тщательно ухоженные

цветники и скульптуры тех или иных богов, рядом – динамики от магнитофона, которые громкой музыкой оповещают окрестных жителей и туристов, что храм открыт. Тут же, недалеко стоит и специальный ящик для пожертвований. Вот так: вошел в храм, помолился, послушал музыку, оставил денежку – ушел. Вероятно, миссионеры так и не смогли объяснить местным жителям, что Бог – это не средство зарабатывания денег, а нечто иное. Но, как бы то ни было, в миссионерских отчетах уверенно повышалось число организованных приходов и обращенного в веру населения, а джаяпурцы стали воспринимать новые храмы как некую данность – есть, радует – и хорошо. Впрочем, это их отношение к жизни и Богу (богам) гораздо симпатичнее оголтелого фанатизма иных конфессий.

К востоку от Джаяпуры, на берегу бухты Йос-Судар-Со, находится природный заповедник Йотефа с множеством прекрасных пляжей, где можно видеть остовы нескольких судов, когда-то потопленных в ходе военных действий на море. Восточнее, вдоль берега бухты, расположилось поселение племени сепик, известного примитивистской росписью древесной коры и изготовлением резных родовых фигур. Кстати, рыбаки именно этого племени и решились показать нам один из немногих, не тронутых цивилизацией островков. Правда, при этом не обошлось и без курьеза. Дело в том, что мы, здорово испорченные в прошлом сервисом всяческих туристических деятелей (о чем мы говорили в начале книги) как-то начисто забыли о таких простых вещах, как запас провизии. Обычное дело у турагентов, если экскурсия на полдня, то вот вам незатейливый ланчбокс с рисом и жареной курицей. Здесь же, местные рыбаки, увидев, что мы подходим к лодкам с пустыми руками, серьезно испугались. «Как, белые люди не купили еды? Но на острове ничего нет. Совсем ничего. И время для рыбалки уже неподходящее…» Наш беспечный ответ, что, дескать, не помрем и как-нибудь продержимся без пищи часов пять, вызвал, как нам кажется, легкое замешательство. Для мужчин племени сепик такое легкомыслие, в принципе недопустимо. Не удивительно поэтому, что все те часы, которые мы в лени и неге провели на острове, наши спутники занимались тем, что пытались поймать хотя бы водяных змей. И то, что наш оператор неотступно следовал за рыбаками с камерой, хоть как-то извинило нас в их глазах. Тем более, что змей ни мы, ни они не поймали, зато получили истинное удовольствие от купания в прозрачных водах теплого океана. Как оказалось впоследствии, это были последние минуты такой вот вселенской расслабухи перед довольно трудным и очень не простым маршрутом в джунгли.

На обратном пути мы заехали в университет Ченд-равасих с его великолепным Антропологическим музеем. Правда, в нашу задачу входило не столько посмотреть экспозиции музея, сколько попробовать приобрести топографические карты места нашей экспедиционной дислокации и побеседовать с кем-нибудь из сотрудников. К огромному огорчению из задуманного практически ничего не удалось. Зато мы вволю налюбовались коллекцией предметов материальной культуры племени асмат, приобретенной благодаря субсидии Фонда Джона Д. Рокфеллера III. Представленные здесь фигуры и оружие работы мастеров этого племени высоко оцениваются знатоками примитивистского искусства. Хотя племя асмат живет на южном побережье Новой Гвинеи, в Джаяпуре есть специализированный магазин асматских ремесленных изделий.

Отступление первое. Как остаться друзьями. Рассказывает Алексей.

Любое серьезное путешествие – это не только отдых, но и довольно тяжелая работа. В буднях московской жизни мы привыкаем к определенному ритму, нагрузкам, даже стрессам. В

джунглях, пустыне, саванне, тундре – все иначе. Другой ритм, другие стрессы, а нагрузки меняют приставку и становятся перегрузками. Самое печальное, что привыкнуть, или просчитать заранее их невозможно. В этой связи очень важным становится тот микроклимат, который сложится в команде. Как у Высоцкого: «Если друг оказался вдруг…» Дальше вы знаете сами. На мой взгляд, в нашей вечно скачущей по полям и джунглям квадриге нет пристяжных и коренных. Может быть, это и хорошо. У нас нет признанного лидера, вожака, как нет и тех, кто просто тянется в связке. Умение не подставить другого – тот главный навык, которому мы научились за годы путешествий. Нас четверо. И все мы разные. Михаил – самый азартный, самый искренний и самый контактный, если можно так сказать, в группе. А это крайне важно. Те представители коренного населения, с которыми нам доводится встречаться, должны сразу же понять, что они нам интересны, что мы к ним настроены дружелюбно, вреда не причиним и, более того, мы воспринимаем их на равных. Отстраненность праздного туриста, которому за деньги будут показывать «самого настоящего дикаря» во многих случаях может закончиться печально. У Миши этого нет совсем. Он полностью открыт и приветлив.

Андрей, по моему глубокому убеждению, очень часто подает всем пример терпеливого, сдержанного, очень мужского отношения к жизни. Он редко суетится (пожалуй, лишь в тех случаях, когда кому-то нужно быстро оказать помощь, а как это сделать неизвестно). Он никогда не жалуется. И хотя Андрей улыбается мало, аборигены как-то сразу начинают ему доверять и внимательно следят за реакцией именно этого человека. В нашей команде именно Андрею, как правило, принадлежит последнее слово. Хотя он на нем никогда и не настаивает.

Я, как мне кажется, Мишу и Андрея в чем-то дополняю. Стараюсь быть внимательным и спокойным, пытаюсь не быть обузой. Иногда ведь нужно честно сказать, что устал, что кончились силы, заметить это в себе, чтобы излишне не геройствовали другие. В самый первый наш маршрут я ужасно боялся джунглей, мне казалось, что я рафинированный интеллигент, не способный на такие вот мужские поступки и самопреодаление. Кончилось все печально. Я до такой степени хотел выглядеть как все, так сказать, соответствовать, что чуть не прозевал начинающуюся гангрену в расцарапанной ноге. Хорошо, что болезнь началась уже на обратном пути в Москву, а то представляю, как бы намучились мои друзья в джунглях с таким закомплексованно-мужественным потерпевшим. Кстати, в эту последнюю поездку, о которой пойдет речь в данных записках, я не должен был лететь с ребятами. Так случилось, что работа, московские проблемы, да еще и надвигающийся новый год сделали мое участие в экспедиции практически невозможным. Но охота пуще неволи… Когда я приехал в аэропорт Шереметьево, чтобы проводить ребят на маршрут, я вдруг понял, что несу за них полную ответственность. Необъяснимое, иррациональное чувство. Вроде все взрослые люди. Меня у ворот ждет водитель. Дома жена готовит ужин, а у дочки нужно проверить сочинение… И теща, теща… Но когда я услышал фразу Андрея, сказанную как-то вскользь: «Леша, ты не волнуйся, мы и поливалентную противозмеиную сыворотку нашли, и даже полный комплекс противошоковых препаратов», – во мне просто пионер-герой какой-то проснулся. Как же так? Все время вместе, а теперь я тут, на московских харчах буду ждать их возвращения? В общем, билет мы купили быстро. Перетасовали рюкзаки, перераспределили штаны, ботинки, ветровки, прочую амуницию. Жене позвонил перед самым вылетом. Было и жутко и до невозможности тепло на душе. Почему-то вспомнилась идиотская реклама про «все правильно сделал» и песня, про неразрывную дружбу мужскую. Такие вот вышли проводы.

Четвертый член нашей команды – Александр. Самый ответственный человек, высочайшего профессионализма телеоператор. На него в поездке легла самая большая нагрузка

(выкладываться, как все, но при этом еще и постоянно снимать). Кроме того, он старше нас всех, а это обозначает, что заученные с детства правила и привычки в Александре сидят очень прочно. Не скрою, в обычной жизни аккуратность, щепетильность, привычка к порядку – играют огромную роль и считаются достоинствами. В мире дикой природы, где на первое место выходит иногда интуиция, или умение принимать мгновенные, алогичные решения слишком рассудочному и ответственному человеку тяжело. Но, к чести Александра, он блестяще справился со всеми трудностями, а тому мужеству, с которыми он преодолевал все нестандартные ситуации, я бы мог позавидовать.

Собственно говоря, к чему я все это рассказал? Ответ довольно простой. На всякий случай. О влажных джунглях, с их мрачным величием, коварной и перенасыщенной всяческими испарениями атмосферой написано очень много. Джунгли могут сломать любого. Самое нейтральное слово – они удручают. Особенно в первые дни и часы пребывания. Огромные деревья, закрывающие небо, постоянно журчащая под ногами (где больше, где меньше) и текущая в разных направлениях вода – дезориентирует. Когда за твоей спиной смыкаются первые ветви и привычный пейзаж (деревня ли, река ли) пропадают из виду, когда, через несколько шагов, затрудняется дыхание, а пот начинает напоминать летний дождь, подкрадывается один из самых мерзких симптомов «тропической болезни» – паника. Сначала она только щекочет нервы. Это даже не страх, а ожидание страха, схожее с ожиданием экзамена, к которому не очень готов. Через пару часов накатывает усталость и постоянным призраком маячит желание напиться чистой воды. Вы еще не хотите пить, но… уже хотите (в мыслях). Затем эта идея становится навязчивой, и вы пытаетесь заменить ее другими переживаниями: далеко ли до стоянки, туда ли мы идем, не забыли ли рюкзак со съестными припасами, можно ли доверять проводникам…Вы пытаетесь себя успокоить, а от этого лишь больше нервничаете. Сердце стучит все громче, жажда становится неукротимой, а мозг выдает недопустимое: «какого черта я все это делаю?». До реальной паники, до истерики всего один шаг. Именно в этой ситуации спасением и является хорошая команда. Смотришь, впереди тебя Миша что-то увлеченно фотографирует, словно он на обычной экскурсии в зоологическом музее. Андрей спокойно протирает линзы объектива, разложив на широком бревне какие-то неуместные в джунглях кисточки, тряпочки и флакончики с химикалиями. Саша, которому (видно же) как и мне безумно хочется пить, предлагает поискать родник и, что самое удивительное, его находит. Кто-то спокоен, кто-то суетится, но все, как один, живут абсолютно будничной жизнью. Проводники даже насвистывают какую-то песню. Паника исчезает мгновенно. Остается только свинцовая усталость от нормальной мужской работы. И пить, конечно, охота до жути. Но с этим, сами понимаете, жить можно…

Отступление второе. Как остаться живым и здоровым. Рассказывает Михаил.

Джунгли – это особый мир, который прекрасен ровно настолько, насколько опасен. Поэтому просто доброй воли и желания испытать себя в подобном экстремальном путешествии явно недостаточно. Мы выработали для себя несколько несложных правил, соблюдение которых, конечно же, не гарантирует стопроцентного избавления от неприятностей, но подстраховать может. Пока вы еще только планируете свои будущие маршруты, изучаете карты, ищите путеводители и согласовываете время, выкроите всего один час, чтобы заехать в московскую поликлинику №14 (на Неглинной) и сделать прививку от желтой лихорадки. Один укол – и 10 лет безоблачных странствий. И, как минимум, первое свидетельство серьезности ваших намерений. Насколько нам удалось выяснить, эпидемиологическая обстановка в большинстве хоженых нами мест планеты на протяжении последних пяти лет достаточно стабильна, но береженого бог бережет. А благодаря прививке будет беречь и дальше. Тем более, как знать? Вдруг вы, как и мы, войдете во вкус экстремального туризма и джунгли Новой Гвинеи сменят

влажные леса Амазонии, или джунгли Центрально-Африканской республики. А там – не расслабишься. Благодаря сотрудничеству с Николаем Николаевичем Дроздовым мы для себя эти простые, азбучные истины выучили хорошо.

Еще одним бичом тропиков считается малярия. Вот с этой напастью бороться значительно труднее. Видов у этой тяжелой болезни превеликое множество, равно как и ее возбудителей. То, что малярия передается при укусе кровососущего насекомого – общеизвестно и не объясняет всего ее коварства. Австралийские специалисты выяснили, почему у человека столь трудно вырабатывается иммунитет к этой тропической болезни. Оказалось, что малярийный паразит как бы играет в прятки с иммунной системой человека. Когда он заражает человеческие клетки, то оставляет на поверхности свой белок. Но прежде, чем иммунная система распознает этот белок как чужеродный и начнет вырабатывать антитела, генетический аппарат возбудителя малярии переключается в другой режим, и на поверхности вновь заражаемых клеток остается уже другой белок. В ДНК возбудителя закодированы не менее 50 подобных белков, что позволяет ему длительное время уходить из-под удара иммунной системы. Поэтому сегодня и не существует противомалярийной прививки. А самым испытанным препаратом остается лариам (лекарство с достаточно высокой степенью побочных действий и противопоказаний), или обычный джин. Женщины, как правило, настаивают на применении фармакологических препаратов, мужчины отделываются употреблением джина. Хинин, входящий в состав этого напитка, может служить превентивной мерой, но мы дополнительно страховались еще и всевозможными репеллентами, старались использовать противомоскитные сетки. Кстати, экипировке вашей экспедиции следует уделить повышенное внимание. Перепад температур в джунглях (на разных высотах и в разное время года) может составлять от +35 до +10 градусов по Цельсию. Высокая влажность, которая даже в «сухой» период достигает 90%, потребует от вашей одежды определенных свойств. А специальные трекинговые ботинки будут просто незаменимы. Кроме того, отправляясь в сложный маршрут, особенно туда, куда возможна заброска только по воздуху, силами малой авиации, помните, что весь ваш багаж должен относительно мало весить. Набив шишек с амуницией в первых наших походах, мы остановились на определенном минимуме экипировки. В рюкзаке у каждого, как правило, лежат две пары походных хлопчатобумажных штанов с большим количеством карманов, две футболки с длинными рукавами, одна майка, одна ветровка, панама и головной платок. Как оказалось, очень удобная вещь женское парео – из этого большого и тонкого куска ткани получаются и накидки, и подстилки, и даже набедренные повязки. Выбирая высокие ботинки позаботьтесь о том, чтобы они были промокаемыми. Вы не ослышались! В условиях, где вода постоянно будет выше колен, надеяться на то, что обувь не промокнет – бессмысленно. Пусть промокает, но она должна быстро сохнуть, следовательно, иметь у подошвы специальные отверстия для слива воды и вентиляции. Высокий ботинок нужен, в основном, для того, чтобы зафиксировать ногу в щиколотке в то время, когда вы будете пробираться по скользким бревнам. Но и психологически приятно думать, что ваш ботинок защитит от укуса змеи. Мы, во всяком случае, на это рассчитывали. Носки и нижнее белье выбирайте комфортное, лучше в магазинах спортивной одежды, чтобы при длительных пеших переходах избежать потертостей и опрелостей. Обязательной процедурой в тропиках должна стать обработка пальцев ног мирамистином и специальной цинковой присыпкой – высок риск грибковых заболеваний и заражения почвенными паразитами.

Особое внимание уделите подбору медикаментов. В конце книги мы перечислим примерный состав лекарств, которые могут понадобиться в условиях джунглей для команды из 4 человек при длительности маршрута в 10 дней и расскажем, как оказать ту или иную экстренную

помощь, если она понадобиться вам или вашим товарищам. Хотя – предупрежден, значит вооружен. К счастью, почти все препараты из наших аптечек остаются нетронутыми.

Еще один важный момент – подбор провианта на весь маршрут и специальных подарков для туземцев. Последнее время основной запас провизии мы выбираем в Москве. Безусловно, сухие супы и сублимированные овощи, равно как и каши мгновенного приготовления сегодня можно купить везде. Но мы предпочитаем отечественный продукт отнюдь не из чувства патриотизма. Во-первых, вкус готовой еды будет гарантированно знакомым. В нем не окажется неожиданно много перца, или соли, или сахара. Во-вторых, инструкция на родном языке поможет мужчинам освоить азы кулинарного искусства без риска оставить отряд без обеда, или, как минимум, объяснить проводникам что и в какой очередности готовить. Рассчитывая запас провианта, не забывайте, что ваш московский гороховый суп с удовольствием отведают ваши проводники. Да и аборигены, скорее всего, будут рады неожиданному угощению. Поэтому берите продукты с запасом. Соль, сахар (или сахарозаменитель), кофе, чай, какао и сухое молоко нужны в ограниченном количестве. Просто, чтобы побаловать себя привычными напитками. Соль, кстати, вы, скорее всего, оставите в подарок членам племени. Это для них стратегический продукт. Для этой же цели мы часто берем с собой табак и леденцы. Для самых тяжелых, первых дней маршрута хорошо иметь с собой определенный запас лимонов (они замечательно помогают при обезвоживании и солевом дисбалансе) и питьевой воды. Одно из важных правил, которым мы не пренебрегаем никогда – не пить воду из непроверенных водоемов, даже если ее спокойно пьют местные жители. Если иных вариантов нет – пить следует только кипяченую воду. Поэтому котелок и запас сухого спирта для разжигания костра во влажных джунглях тоже нужны. Полезными будут налобные фонарики, многофункциональный складной нож и гермопакеты, в которые для предохранения от воды вы сложите все ваше имущество. Вот, собственно все, что может пригодиться в джунглях. Палатки, в принципе, достаточно одной на всех. Но практика показывает, что хорошо иметь запасную (на всякий случай). От спальных мешков мы по прошествии времени отказались, оставив лишь туристические коврики. В качестве подарков лучше выбирать только те предметы, которые порекомендуют местные проводники. Так, в одной из наших предыдущих поездок, оказался совершенно бесполезным дорогущий швейцарский охотничий нож, который мы везли для вождя, зато на ура пошел маленький перламутровый ножик-брелок с щипчиками для ногтей и забытый в кармане рюкзака журнал с картинками. Папуасы обрадуются карнавальным маскам (но об этом позже), футболкам и воздушным шарикам. А вот дорогим московским сигаретам предпочтут местный, отсыревший табачок. Ну и, безусловно, не стоит дарить аборигенам спиртное. Как всем известно, организм туземцев крайне плохо реагирует на алкоголь и даже самое малое его количество может привести к серьезным отравлениям.

Глава вторая. Вамена.

Рассказывает Андрей.

Как я уже говорил чуть раньше, проблем для самостоятельного получения полицейского разрешения на посещение закрытых (заповедных) территорий в глубине Ириан Джаи возникнуть не должно. Само разрешение стоит несколько долларов и выдается путешественникам при предъявлении загранпаспорта с индонезийской визой, двух фотографий и заполненной (очень несложной) анкетой. Мы же предпочли воспользоваться помощью местного помощника. Кстати, к посторонней помощи мы прибегали постоянно и

отнюдь не из-за собственной нерасторопности. Просто, как бы точнее выразиться… Сравнивая жизнь местного населения с собственной, четко понимая, в каких лишениях и трудностях она проходит, нормальный цивилизованный человек просто не может не захотеть им хоть чем-то помочь. Но, чтобы не приучать аборигенов к попрошайничеству, к выклянчиванию денег за фотографию с собой любимым, чтобы не допустить в Джае того, что произошло с аборигенами Австралии, мы всегда просили выполнить для нас какую-нибудь РАБОТУ. Все просто: заработал – получил деньги. И мы много раз замечали, что такие заработанные деньги индонезийцы ценят значительно больше подачек. Впрочем, это уже отступление, а по сценарию отступлениями в этой книге ведают Михаил и Алексей.

Билет до Вамены приобрести тоже не сложно. Теоретически, рейсы в этот городок летают регулярно, однако их регулярность зависит, в первую очередь, от заполняемости самолета. Продана квота в 25 билетов – будет рейс. Нет – придется ждать. Пока будем ожидать самолет, я рискну предложить вам небольшой рассказ о Вамене и долине Балием, «последнем оплоте цивилизации» Ириан Джаи, как любят их называть всяческие туристические путеводители. К сожалению, точно установить, когда началось массовое освоение долины Балием местными племенами – невозможно. Имеется в виду не заселение, а именно освоение, окультуривание и превращение ее в некий центр межплеменного сообщества. Во всяком случае, когда в 1938 году Вамена была обнаружена американскими исследователями, это был уже довольно крупный поселок с развитым земледелием, населенный преимущественно семьями племени дани. Рядом с ними, но уже выше в горах, жили и трудились представители племен яли и лани, изредка спускаясь в Вамену для обмена продуктов на некие ремесленные изделия. Во всяком случае, именно так описывает Вамену журнал «Нэшнл Джеогрэфикс» за 1941 год. Само слово «вамена» переводится с языка аборигенов как «свинья вам». Возможно, охотники ловили диких свиней и приносили их в поселок с целью обменять на возделываемые на полях овощи.

Долина реки Балием расположена на высоте 1600 метров над уровнем моря, простирается в длину на 72 километра, расширяясь и сужаясь от 75 до 15 километров. Визуально, это огромный, неохватный взглядом овраг, скрытый от прочего мира почти отвесными скалами. Потрясающей красоты пейзажи, довольно умеренный климат и наличие зачатков цивилизации, привели к тому, что через 10 лет после первой публикации в журнале, в Вамену пожаловали миссионеры. Это была датская миссия. Понятно, что, привезя с собой металлические орудия труда, нехитрую утварь, одежду и книги, миссионеры первым делом приступили к строительству церквей и школ. В чем и преуспели. Сегодня в Вамене насчитывается около двух десятков церковных приходов и четыре школы. Правда, не все церкви выглядят ухоженными, в некоторых церковный двор наглухо зарос сорной травой, но почти все они пустуют. Точнее, местные жители приходят в храмы, но делают это, скорее потому, что предки их когда-то поступали так же. Совершают ли они таинства крещения, венчания, молятся ли – нам узнать не удалось. Хотя массовый исход миссионеров из Вамены состоялся в 1962 году, некоторые пастыри-волонтеры живут в этом городке и поныне, но о своих успехах рассказывать не спешат. Но это и не главное. Приходские священники делают великое дело. Они, как умеют, учат местных детей, лечат людей и животных, пытаются привить некие нравственные принципы мирного сосуществования различных племен. Кстати, к школе у ваменских жителей отношение прохладно-нейтральное. Детей не принуждают регулярно посещать занятия. Чаще всего стимулом для посещения школы является пример детей кого-нибудь из соседей, которые выбились в люди и теперь зарабатывают денег больше, чем соплеменники. Ни одежда, ни школьные завтраки таким магическим влиянием не обладают. Детвора, в основном, занята выпасом животных, или

игрой в футбол, или попрошайничает на городских дорогах, провожая криками «гуля– гуля– гуля– ка-а» («дай конфетку») автомобили с туристами. Хотя мы неоднократно видели и детей, одетых в форменные юбки и брюки, которые в белых рубашках, с книжками двигались вдоль дорог, очевидно, в школу.

Не смотря на то, что в Вамене построено правительством достаточное количество простенького, но вполне цивильного жилья (одноэтажные домики из гипсокартона под шифером), ваменчане, по-прежнему предпочитают жить в кампунгах – традиционных круглых глинобитных домиках. Вамена, как и любой городок районного масштаба, имеет четко обозначенный центр города, где находятся магазинчики, парикмахерские, госпиталь, административные здания, полиция и даже одно отделение индонезийского банка. Есть у нее и пригороды, где население редко носит одежду, ведет практически натуральное хозяйство и ходит в «центр» только изредка – в госпиталь, или в школу. Индонезийское правительство прилагает колоссальные усилия, чтобы превратить Ириан и Вамену в цивилизованную область. Периодически доставляет самолетами одежду, обувь и медикаменты, привозит рис, сахар, чай, кофе и прочие нехитрые продукты питания. А так же бдительно следит, чтобы в Вамену не доставлялся алкоголь, поэтому туристам и тем европейцам, которые работают в долине Балием по контракту с правительством проблематично купить даже пиво.

За год, который прошел с момента нашего первого посещения Вамены, городок сильно изменился. Уже не было в аэропорту большой толпы папуасов, с любопытством разглядывающих любых белых людей, занесенных ветром странствий в их края. Да и на тех, кто все-таки не изменил привычке и пришел в аэропорт, появилось больше одежды. Старенькой, ветхой, но, тем не менее… Лишь один дедок, запомнившийся нам с предыдущего посещения, все так же радостно махал рукой туристам, стоя посреди площади в своем пышном венке из птичьих перьев и неизменной катэке. В руках у него был полиэтиленовый пакетик с несколькими бумажными купюрами, которые старый воин честно заработал, безропотно фотографируясь с приезжающими. Мы его встретили как родного и дедушка-дани заработал еще несколько бумажных купюр (нет, не за фотографии, а за постоянство и почти армейскую верность своему долгу – встречать гостей на пороге родного города). Дай бог ему еще много лет жизни.

Дорога в отель Балием Валей, где мы решили остановиться снова, заняла почти два часа. Но в этот раз они пролетели почти незаметно. Во-первых, было любопытно наблюдать изменения, которые претерпела Вамена всего за 12 месяцев, сравнивать наши прошлогодние ощущения с сегодняшними. А, во-вторых, мы с предвкушением ждали встречи с нашими добрыми друзьями – Исайей (нашим товарищем по первой вылазке в джунгли), Икой – управляющей отелем и всей дружной папуасской командой отеля, где каждый незаметен, но каждый незаменим и каждый личность.

Исайя, мирно стругавший на пороге отеля какую-то палочку, на подъехавший микроавтобус отреагировал профессионально – приосанился, приподнял бровь, затем, подумав, напустил на лицо свирепое выражение (настоящий дикарь). Но когда Алексей с криками «Исайя, братишка, не ждал?!» – вылетел из машины, наш старый приятель мгновенно преобразился, стал прыгать и смеяться как ребенок. Он по очереди обнял всех нас, затем схватил наши рюкзаки, потащил их внутрь веранды, что-то уронил на ходу, тут же наорал за собственную неловкость на кого-то из служащих рангом пониже, организовал кофе, еще раз заботливо ощупал каждого из нас, принес ключи от номеров, решительно отдал их папуасам, безошибочно определив какой из рюкзаков, куда они должны отнести.

Отступление третье. Исайя – дитя джунглей. Рассказывает Алексей.

Нужно сказать, что большинство гидов, работающих на отрезке Джаяпура-Вамена, равно как и тех людей, которые трудятся в этих городах в отельном бизнесе, никаких нареканий у нас не вызвали. Симпатичные, милые, по-своему заботливые. Большинство из них – индонезийцы, но есть и папуасы. Они с трогательной наивностью считают туристов своими добрыми друзьями и очень расстраиваются, когда встречают прохладное к себе отношение, сталкиваются со снобизмом и, тем более, хамством. Наш джаяпурский гид – Сиприанус – хороший и дельный парень. Он приехал в Джаяпуру откуда-то с Явы, обзавелся семьей и работой и, как нам показалось, вполне доволен жизнью. Среди местных коллег по бизнесу он пользуется авторитетом. К его мнению прислушиваются, а просьбы выполняют быстро. Сиприанус несколько раз сталкивался с туристами из России, поэтому ему кажется, что он знает о нашей стране все: Москва, Путин, снег… Правда, к огромному сожалению, от наших соотечественников он не в восторге. С присущей ему тактичностью Сиприанус как-то сказал нам, что у русских в Ириане будут большие проблемы, поскольку мы (русские) очень раздражительны, не склонны к щедрости, не любознательны. Мы вроде и хотим увидеть то, чего не видят другие, но при этом мы не хотим за это платить… Правда, когда мы с Сиприанусом расставались в конце экспедиции, мнение нашего гида о России и русских вроде изменилось в лучшую сторону. Надеюсь, что те, кто приедет в этот удивительный край после нас, не заставят индонезийца еще раз переосмыслить «загадочную русскую душу». Хотя и наших соотечественников, вызвавших нарекание гида, можно понять (но не извинить). Действительно, избалованному сервисом европейских, да даже египетских и турецких курортов туристу, многое в Ириан Джае может показаться «из рук вон плохим». Официанты никогда не принесут именно то, что вы заказали. Ваш багаж может оказаться не в том номере, где вы остановились. А в аэропорт вас привезут не к началу регистрации, а раньше на три часа. Но я убежден, что все эти проколы вызваны не желанием схалтурить, а своеобразной ментальностью местного населения. Жизнь в климате, где нет ярко выраженной смены времен года, где минуты и часы воспринимаются одинаково – «время», где есть понятие «еда», но нет понятия «меню» – вместе взятые – приводят к некоторой инфантильности и заторможенности. Если бы ваш ребенок, заботясь о вас, предложил вам вместо чая кофе и при этом с нежностью заглядывал вам в глаза, дескать, понравилось ли, – неужели вы бы рассердились? Вот и здесь то же самое. Ирианджайцы – просто большие дети. И самый главные и любимый ребенок, которого мы обнаружили в этих краях – наш ваменский гид Исайя.

Исайе сорок лет. У него в Вамене дом, серьезная работа, взрослая дочь, которая вот-вот выйдет замуж. Но при этом сам Исайя – это настоящий Том Сойер, каким его описывал Марк Твен. Выяснить, когда Исайя говорит правду, а когда начинает безудержно фантазировать, а то и откровенно привирать – нет никакой возможности. Он может в одну минуту принять десять противоположных решений. Он может весело насвистывать и лучезарно улыбаться, а еще через мгновение сурово хмурить брови, вздыхать и предаваться отчаянному и безысходному унынию. В первый наш приезд Исайя рассказал, что он сын известного каравайского вождя, которого белые миссионеры забрали с собой в Вамену из джунглей, так как он показался им самым талантливым и способным ребенком. В этот раз наш приятель не претендовал на каравайские корни, но подчеркивал, что люди его племени живут довольно далеко от Вамены. Правда, «далеко» для папуаса и для европейца – это разные понятия, соотнести и соизмерить которые нельзя..

На самом деле мне показалось, что Исайя действительно верит во все, о чем рассказывает в данную конкретную минуту. Так устроен его мир. Если он пребывает в меланхолии, то его рассказы будут носить оттенок мелодрамы, а жители тех деревень, о которых он в эту минуту повествует, обязательно переживут в анамнезе какую-нибудь катастрофу. Если он увидит какую-нибудь симпатичную папуасочку, тут же вспомнит несколько трогательных любовных историй и будет долго рассуждать на темы брачных обычаев аборигенов. Ну а если жители деревни покажутся ему в чем-то несимпатичными, быстро организует небольшую свару с непременным выяснением отношений. На самом же деле Исайя неутомимый путешественник, достаточно образованный, вполне компетентный и предприимчивый. Я могу с уверенностью сказать, что такого товарища, каким стал для нас Исайя, можно только пожелать всем тем, кто пойдет после нас. Мы к разговору о нем обязательно вернемся, так как наши комбайские приключения в джунглях неразрывно связаны с этим человеком.

Отступление четвертое. Об одежде и не только. Рассказывает Михаил.

На нашу долю выпало редкое счастье, наблюдать и изучать людей, которые живут полностью отрезанными от других народов и цивилизаций, при этом на том уровне общественного развития, когда все орудия труда и даже домашняя утварь изготавливаются из кости, камня и дерева. Словом, нам удалось побывать в каменном веке. Ожившие иллюстрации учебника общей истории или этнографии, сохранившиеся девственными родо-племенные отношения, непередаваемый колорит здешних мест – это ли не мечта каждого исследователя и путешественника. При этом я бы не рискнул применять к папуасской цивилизации термин «первобытная», скорее одна из наиболее ранних, известных науке, в том числе и по материалам Н.Н. Миклухо-Маклая. Рассказывать о папуасской культуре можно часами, но я пока хотел бы остановиться всего на одном ее элементе – одежде.

По климатическим условиям тропиков одежда, в принципе, не является необходимым атрибутом и может быть предельно минимальной. Совершенно голые дети и взрослые, лишь частично прикрытые нехитрыми нарядами – типичное для Ириан Джаи явление. Нагота у папуасов не вызывает никакого стыда и не является понятием этическим. Отсутствие одежды вызвано исключительно климатом и образом жизни. Им так комфортнее и удобнее. Более того, наш проводник Исайя как-то рассказал нам, что попытка миссионеров приучить туземцев к одежде в некоторых случаях приводила к заболеваниям от нечистоплотности. Папуасы в своей наготе так же органичны, как эскимосы в своих тяжелых моржовых шубах.

Новейшее справочное этнографическое издание определяет одежду, как «искусственный покров человеческого тела». Для изготовления одежды человек использует специальным образом обработанные материалы. У папуасов, в этом случае, одежды нет вообще, так как для прикрытия детородных органов они применяют природные материалы в самом их первозданном виде. Правда, разные племена имеют в этом вопросе и разные традиции. Разнится, в основном, культура мужской «одежды», так как женские наряды почти поголовно схожи – это передники или юбочки из травы (тапы), отличающиеся в разных племенах исключительно длиной.

Главный элемент мужской одежды – это фаллокрипт, приспособление прикрывающее мужской детородный орган, называемый в племенах Ириан Джаи котэкой. В племени дани котэка изготавливается из твердой оболочки местного огурца, напоминающего по фактуре тыкву светло-желтого цвета. Размер котэки зависит от статуса воина, а так же от того,

предназначена она для будничного ношения или для праздников. Как правило, длина варьируется от 21 до 47 сантиметров. На более широком конце начленника имеется специальный вырез и небольшая веревочка. Сама котэка фиксируется дополнительной веревкой, обернутой вокруг талии или довольно широким малем – поясом из тапы.

В племенах лани и яли котэки более широкие, выполнены из того же плода, но собранного в более поздний период. Они ничем принципиально (кроме размеров) не отличаются от фаллокриптов дани, но функционально служат для воина не только защитой детородного органа, а и удобной сумкой для переноса небольших предметов, в том числе и популярного табака.

В племенах комбаев и караваев котэки, как таковые, отсутствуют. Мужчины защищают половые органы небольшим лиственным футлярчиком, свернутым из пальмового листа. Нужно сказать, что передвижение по джунглям совсем без защитного колпачка было бы слишком опасным. Многочисленные колючие растения, необходимость пробираться в густых кустарниках или залезать на шероховатые стволы деревьев неминуемо привели бы к травме. Однако мы заметили, что и короваи и комбаи в некоторых деревнях так же носят пояс – маль. Функционально объяснить его наличие сложно. Я уже говорил, что маль в долине Балием, например, служит для поддержания котэки. Скорее всего, это своеобразное мужское украшение, которое является знаком принадлежности к тому или иному роду.

В отличие от мужского, маль женский украшается дополнительно бахромой, иногда доходящей до колен, и выглядит, таким образом, скорее как юбка. Среди племен долины Балием мы встречали женские мали выкрашенные природными красителями в красные и желтые цвета. У комбаев и караваев женский маль ничем дополнительно не украшается и имеет естественный цвет сухой травы. Кстати, именно наличие женского маля позволило в свое время Н.Н.Миклухо-Маклаю сделать предположительный вывод о том, что чувство стыдливости у этих племен все-таки существует. Так как функционально подобная юбочка ни от чего не защищает, но является непременным атрибутом женской одежды. Мне кажется более логичным вывод о том, что маль – это обычное обозначение полового признака. Я сейчас приведу не самый убедительный пример, но, тем, не менее, одевание на младенца в нашей стране голубой или розовой ленты для обозначения пола ребенка – это что-то сродни папуасской традиции ношения женского маля. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что у гостеприимных каравайских и комбайских племен, с которыми мы провели довольно много времени, наличие некоторых элементов стыдливости все же присутствовало. В частности, не только женщины, но и мужчины никогда при нас не обнажались полностью, а Исайя дополнительно объяснил нам, что и друг перед другом они этого не делают. Исключение составляют лишь семейные пары, да и то ночью.

Говоря об одежде, не могу не коснуться еще одного важного элемента папуасской культуры, как-то обычая натирать тело глиной, наносить татуировки, прокалывания, надрезы. К сожалению, для осмысления всех этих действий наших знаний было явно недостаточно и я уверен, что точное значение тех или иных украшений и их возможную связь с иррациональным, магическим, ритуальным могли бы проанализировать только специалисты.

Глава третья. Подготовка к старту.

Рассказывает Андрей.

Прилет в Вамену ознаменовался для нас не только обычными предстартовыми хлопотами (согласование маршрута, закупка провианта, уточнение стоимости и дат полета на миссионерском самолете), но и довольно печальными событиями. Двое из нашей четверки заболели, причем Михаилу было совсем плохо. Вероятно, сказалась не столько перемена климата, постоянные перепады жары на открытом воздухе и пронзительного холода в кондиционированных помещениях, но и наша, еще московская, усталость. Перед поездкой отдохнуть не удалось никому. Александр только-только вернулся со съемок откуда-то из Уссурийской тайги, мы с Михаилом вынуждено ликвидировали в конце года все хвосты по бизнесу и проводили на работе почти по 20 часов в сутки, а Алексей стартовал вообще без подготовки, сорвавшись с нами буквально из-за рабочего стола. Мне кажется, что тем, кто решит повторить наш маршрут, следует более серьезно отнестись именно к этапу российской подготовки, может быть, попить витаминов, походить в спортзал, не знаю… У нас же получилось так, как получилось.

И в результате всего вышесказанного 25 декабря Михаил свалился с подозрением на острый бронхит. Температура зашкаливала за 39 градусов, сил не было совсем, а до старта оставалось каких-то два дня. Мы старались максимально ускорить Мишино выздоровление: прочитали все инструкции к лекарствам, собранным в походную аптечку, проконсультировались с местным доктором по телефону (он по какой-то причине не смог приехать), даже научились делать уколы. Вероятно, благодаря нашим хлопотам, искренней заботе всех служащих отеля, неусыпному вниманию Исайи, а так же Мишиному исключительному мужеству и вымуштрованной до совершенства его ответственностью перед нами, болезнь отступила быстро. Когда 27 декабря он, еще шатающийся от слабости, выбрался на веранду бунгало и уселся писать дневник, мы поняли – все получилось, ничего не сорвется! Правда, для подготовки у нас осталось меньше 20 часов и мы, воспользовавшись отельным микроавтобусом, рванули в Вамену. Саша каждые три минуты связывался с Михаилом по рации, чтобы уточнить самочувствие «пациента», а заодно сообщить ему о нашем маршруте, который благодаря ДжиПиЭсу он безостановочно отслеживал. Нужно сказать, что Миша терпеливо сносил нашу «заботу» и ни разу не попросил оставить его в покое.

На небольшом аэродроме (не очень далеко отстоящим от главного аэропорта Вамены) нам довольно легко удалось арендовать самолет. В этот раз, в отличие от прошлого года, борт был семиместный, значительно больший по размеру и вместимости, чем прошлогодний. А это обозначало, что проблема лишнего веса будет стоять не так остро. Так как основную тяжесть нашего багажа составляет разнообразная фото и телеаппаратура, то вопрос перевеса – не праздный. Согласитесь, очень неприятно оказаться в джунглях с минимальным запасом провизии, медикаментов, без сменной одежды, без второго комплекта аккумуляторов и батареек и практически без подарков туземцам. Но, слава Богу, теперь нам это не грозило. Поэтому, полные самых радужных надежд, мы отправились совершать предстартовый ваменский шоппинг. Естественно, Саша тут же сообщил по рации о нашей очередной удаче, а замученный нашими ежеминутными докладами Михаил, мне кажется, очень сильно пожалел о том, что батареек в этих проклятых переговорных устройствах хватит еще часов на десять…

Основную часть покупок составили соль, спички, местный табак (папуасы не признают наших сигарет) и рис. Из Москвы мы привезли разнообразные супы и каши быстрого приготовления, поэтому снисходительно смотрели на то, как Исайя закупает блоками лапшу Ролтон, понимая, что наша гречневая каша и гороховый суп все равно будут вкуснее. Кстати, из России мы привезли и несколько пакетов сублимированных свеклы, капусты, моркови,

мяса. Как оказалось – замечательная вещь в условиях походной жизни: места эти продукты занимают минимум, весят сущую ерунду, а разнообразие в рацион привносят существенное. Не были забыты и лимоны. Это, в условиях дефицита воды и при нарушении солевого баланса – самое верное средство. Немного подумав, решили взять с собой сахар. Тяжело будет тащить, но ведь уходим надолго и велик шанс, что сладкого чая раньше или позже захочется. (Как оказалось, это тоже было верным решением). Для местной папуасской детворы купили карамелек. Те конфеты, которые мы привезли из Москвы, большей частью расплавились от жары и мы экстренным порядком раздали их ваменским детям, пока продукт окончательно не потерял товарного вида. Кстати, мы заметили, что городские мальчишки и девчонки к конфетам проявляют значительно больший интерес, чем дети джунглей. В племенах наши сладкие подарки дети воспринимали спокойно и без энтузиазма и охотно отдавали их родителям.

До вылета оставалось меньше десяти часов. Небо заволокло тучами, пошел сильный дождь, резко похолодало. Мы собрались на веранде Балием Валея на Большой Совет. Разговор не клеился. По спутниковому телефону (который решили опробовать до джунглей) дозвонились родным. Их голоса в далекой Москве звучали достаточно бодро, наверное, слишком бодро для того, чтобы быть искренними. Москва готовилась к встрече нового года, а наши жены, матери, дети, сестры готовились к долгим трем неделям ожидания нашего возвращения на большую землю и старались нас уверить в том, что совсем не переживают и верят, что все у нас будет хорошо. Тяжелее всего пришлось охрипшему Мише, его сиплый голос мог выдать все наши проблемы с потрохами, а волновать родных не хотелось. Поэтому Михаил, в основном, слал SMS-ки.

Как ни странно, но после напряженных переговоров с друзьями и родными, мы как-то расслабились. Наверное, почувствовали, что мы волнуемся значительно меньше тех, кто остался на родине, а, значит, нужно просто сосредоточиться и настроиться на нормальную работу – уточнить маршрут, подготовить аппаратуру, еще раз проверить и при необходимости переупаковать багаж. В таких немудреных хлопотах прошла большая часть ночи. К этому времени дождь почти совсем стих и над долиной зарозовело небо. Восходы и закаты в этих местах удивительно красивы. Небо напоминает слоистый пирог, где коржи-облака выкрашены в самые причудливые оттенки – от густого чернильного, зеленовато-синего, до брусничного, оранжевого, песочно-розового и перламутрового. Мечта фотографа! Если бы не клубы густого тумана, делающие съемку очень проблематичной, снимки бы получились просто фантастическими. В номера мы решили не ходить. Исайя задремал в кресле, Миша прилег на туристический коврик. Рядом с ним дежурил заботливый Саша. Мы с Алексеем долго пили кофе, курили и, наверное, тоже спали урывками, потому что к моменту, когда к нам подошел водитель минибаса и пригласил на посадку, чувствовали себя свежими и отдохнувшими. Зато американский пилот, встретивший нас в аэропорту, как показалось, не выспался совсем. Это был тот же летчик-контрактник, который забрасывал нас в Янируму в прошлом году. Он хмуро рассматривал наши вещи, потом перевел взгляд на нас – в глазах мелькнуло узнавание. Продолжая по инерции бурчать, он начал укладывать вещи. Однако тембр и интонации его бурчания явно сменились. Если перевести это бормотание на русский язык, то оно звучало бы так: «и какого черта они прутся в эти чертовы джунгли» (в начале) и «они улетят, а я за них переживай» (в конце). Леша от души похвалил новый самолет нашего пилота, чем окончательно растопил лед в сердце сурового американца. Видимо, тот втайне гордился доверием властей, которые заменили его прошлогоднюю трехместную колымагу на вполне аккуратный и мощный самолетик.

Небольшой разбег. Камеры готовы к съемкам. Все сосредоточены и внимательны. Исайя

насвистывает какой-то тревожный мотивчик, и только Миша, все еще не окрепший после болезни, безмятежно спит в своем кресле, уютно укрывшись чьей-то ветровкой. Взлетаем!

Отступление пятое. Прошлогодний сон. Рассказывает Леша.

Сегодня уже трудно сказать, кому из нас первому пришла мысль заменить прошлогодние ваменские каникулы марш-броском в джунгли. И это после долгих трех недель изматывающего тура по Индонезии, за время которого мы совершили порядка 46 взлетов-посадок, пересекли весь архипелаг с запада на восток, посетили 12 островов и, казалось, впечатлений и ощущений загрузили в себя на пятилетку вперед. Там, где-то в самых дальних уголках памяти, мирно паслись голубые яванские носороги, которых иногда вспугивали выбирающиеся из реки крокодилы. Кровожадные комодские драконы пугали зазевавшихся туристов, а стаи летучих лисиц, притаившиеся в недрах мангровых островов, вспархивали одномоментно, закрывая крыльями небо. Все! Баста! Для новых эмоций места не было. Так нам казалось… Но едва ступив на ваменскую землю, едва увидев первого папуаса в задорно торчащей котэке, пережив театральное шоу-приветствие разукрашенных обнаженных людей, мы поняли – хотим еще! Правда, менее театрального, а более правдивого, спокойного, такого же органичного как та удивительная и величественная природа, которая окружала долину Балием. Нужно сказать, что в то время мы еще не были знакомы с Исайей, совсем не знали местных обычаев и возможностей, которые таят в себе новогвинейские джунгли. И, тем не менее, буквально за считанные часы мы все организовали. Подсчитали наличность, которой должно было впритык хватить для аренды самолета, разыскали этот самый самолет, договорились с проводником (как раз Исайей), быстро побросали в рюкзаки минимум вещей и, собрав у остальных членов съемочной группы «В мире животных» запасные аккумуляторы, стартовали. В первом походе с нами не было Александра. Он очень переживал такую вопиющую несправедливость, но трехместный самолетик мог поднять всего 300 килограмм с багажом, а нас и так уже (с летчиком и проводником) получалось пять человек. Забавно было наблюдать в аэропорту процедуру нашего совместного с багажом взвешивания. После того, как на весы встали летчик и Исайя, нам из допустимых килограмм оставалось 170. Совокупный вес Миши, Андрея и меня почти идеально укладывался в эту цифру, но для багажа места не было совсем. Предприимчивый Миша предложил взвешиваться отдельно – каждый со своим рюкзаком. Предварительно из рюкзака выкладывались все вещи, человек с ним вставал на весы, техник фиксировал вес, затем мы отходили в сторону и благополучно укладывали все вещи обратно в рюкзак. Это никого не смущало, у техника все параметры сошлись и, страшно довольные друг другом, мы отправились на посадку. Через полтора часа наш, пыхтящий от натуги миниатюрный лайнер, приземлился на большом футбольном поле, на краю которого сиротливо приютились два хлипких амбара – сам аэропорт Янирумы и «торговый центр». Это было так неожиданно, так здорово – никаких тебе потемкинских деревень, никаких срежиссированных постановок… Просто поле, пальмы и несущаяся со всех ног к самолету местная детвора, одетая кто во что горазд. Чуть поодаль – внушительная толпа взрослых, в столь же колоритных остатках одежды, завезенной в Янируму, вероятно, добрый десяток лет назад. Исайя, даже не дойдя до встречающих, издалека начал вести переговоры с местными мужчинами, громкими криками вербуя самых крепких и выносливых из них к нам в проводники. А мы, с Андреем и Мишей остановились у хибары, с любопытством разглядывая немудреные запасы местного супермаркета. Из ассортимента товаров, представленных в нем, мы четко выделили несколько полок со стиральным порошком, два больших и уже открытых мешка с рисом, штук пять выцветших на солнце и запылившихся футболок и табак. Парадным фронтом стояло несколько банок с кока-колой и

лежала упаковка чипсов. Все! Был там еще и небольшой ящик с нарисованным красным крестом, вероятно, местная аптечка. Через тридцать минут вернулся страшно довольный Исайя и четверо носильщиков. «Я договорился выгодно», – гордо доложил он, и наши вещи в тот же момент погрузили на утлые длинноносые лодки. Мы поплыли в джунгли. Через минуту Янирума исчезла, скрытая старыми, полуповаленными пальмами. Извилистая река уносила нас все дальше и дальше к смыкающимся над ней сводам вековых деревьев, плотной ватой окутывала влажная жара, гомон местных жителей сменила оглушительная тишина. «Сейчас будет дождь», – сказал Исайя примерно через два часа пути, и знаком приказал проводникам причаливать. Мы так поняли, что временно дождь лучше будет переждать под кронами деревьев, однако, едва выгрузив нас и наши вещи, лодки отчалили. Путешествие началось. Никогда бы в жизни не поверил, что через 10 минут прогулки по джунглям можно почувствовать себя так паршиво. Атмосфера первичного леса напоминала жуткий компот из раскаленного воздуха, отдельных солнечных всполохов, непроглядного сумрака и клубов пара, которые нельзя увидеть, но не возможно не почувствовать. Еще через полчаса закралась первая предательская мысль – а не повернуть ли обратно? Без нужной сноровки мы раза по три умудрились свалиться в какие-то заболоченные ручьи, перепачкаться в жидкой глине, натереть ноги и до крови расчесать места многочисленных комариных укусов. Помню, в какой-то момент я оглянулся – сплошные наши мрачные лица, безмятежные глаза проводников и внимательный взгляд Исайи. Калейдоскоп красно-зеленых пятен, расплывающихся как всполохи рождественского фейерверка, смывался с воспаленных глаз обильным потом, непрерывный треск цикад и жужжание их членистоногих собратьев сливалось в непрерывную навязчивую какофонию. Пить хотелось смертельно, тем более, что вожделенная вода, казалось, была рядом – она аппетитно чавкала шоколадным месивом у нас под ногами. Андрей не выдержал, попросил попить. «Воды нет!» – беспечно ответил наш проводник, – «Вода будет дальше». Мне показалось, что у меня сейчас начнется паника. Видимо, что-то подобное испытали и все остальные. Исайя объявил привал, внимательно посмотрел на Андрея и метнулся вглубь джунглей. Я уж, грешным делом, подумал, что проводник решил нас бросить, тем более, что и носильщики куда-то испарились, но в этот момент появился наш новый товарищ и, весело насвистывая, протянул каждому по очищенному ананасу. Никогда в жизни и никакой фрукт не казался более вкусным! С каждым куском, с каждым глотком кисло-сладкой влаги в нас по капле возвращалась жизнь. А когда Исайя, между делом, объявил, что примерно в ста метрах находится первая деревня караваев, мы окончательно воспрянули духом. Правда, тогда мы еще не знали, что эта деревня окажется призраком…

Отступление шестое. И живое станет мертвым, а мертвое живым. Рассказывает Миша.

Первых австралийских миссионеров, рискнувших углубиться в джунгли долины Балием, звали Стэн Дейл и Фил Мастерс. Их помыслы были довольно далеки от теософии. Они не пытались донести до папуасов свет учения Иисуса Христа и поведать о сущности святого духа. Они лишь пытались отучить туземцев от фетишизма, рассказать кое-что (наивные) о мужском и женском равноправии, объяснить, что болезни следует лечить не поеданием врага, а медикаментами и соблюдением правил несложной личной гигиены. Они шли безоружными, ведя с собой собственных жен и детей. Их миссию постигла страшная участь – они были убиты и съедены каннибалами племени яли. И это с учетом того, что с момента основания миссии (поселения) в относительно «цивилизованном» месте до их первой вылазки вглубь долины прошло почти 12 лет! Остались записки, которые свидетельствуют о том, что смерть миссионеров была долгой и мучительной, а судьба их 11 детей и верных жен – тяжелой и трагической. Сначала были убиты ближайшие помощники, отправившиеся в джунгли с

подарками, затем лагерь Дейла и Мастерса, успевшими продвинуться в первом походе всего на 21 километр, был атакован несколькими отрядами лучников. Превозмогая боль, на ходу залечивая раны от отравленных стрел, австралийские волонтеры вели дневники. «Июнь 1966 года. Надежды нет. Вожди, отведавшие мяса наших товарищей, празднуют победу. Они искренне полагают, что укрепили свой дух и влияние на соплеменников». Однако в тот раз миссионерам чудом удалось спастись бегством и выжить. Через два года экспедицию в сторону Янирумы и деревни Лугват было решено повторить. В этот раз жены и дети остались в Вамене, а Дейл Стэн и Мастерс отправились в смертельно опасное путешествие, чтобы продемонстрировать яли и иным племенам, что они живы, не боятся, что на них не действуют туземные фетиши. Через четыре дня радиосвязь с миссионерами прервалась, а еще через пару дней в Вамену ворвались сотни дикарей, вооруженных луками и копьями. Это были воины ближайших к Вамене племен яли, которым их соплеменники умудрились как-то передать информацию о том, что двое белых людей ушли за гору, чтобы отомстить добрым духам. Дом, где укрывались семьи миссионеров, был окружен и атакован. В окна и двери летели копья и стрелы. Женщины плакали от ужаса, но настойчиво вызывали по рации мужей, чтобы убедиться в том, что хотя бы они живы и в безопасности. Наконец, на восьмой день они услышали слабый голос носильщика экспедиции, молодого человека из племени дани. Различить можно было лишь одно слово «вака-арут». Насколько женщины разбирались в диалекте дани, они знали, что «убит» обозначается другим словом «кангга-арак». Страшная догадка пришла к ним одновременно: «вака-арут» – «съедены». Увы, она оказалась правильной. Кроме одного молодого воина, по имени Йему, спасшегося тем, что он трое суток пролежал в болоте, дыша через тростник, все 14 участников экспедиции были пойманы, убиты, а трое (два австралийца и старший носильщик) съедены дикарями. Однако, видимо именно это обстоятельство и спасло жизнь семьям миссионеров. В какой-то день отряд, окружавший дом миссии в Вамене, издав победный клич, ретировался в сторону аэропорта и скрылся в горах. Описываемые события происходили в октябре 1968 года А еще через месяц, какой-то индонезийский полицейский вызвал в Вамену карательную экспедицию. Эта мера была вызвана тем, что местные жители, уверовав в безнаказанность собственного каннибализма и силу своих духов, начали поговаривать о том, что отныне «всякого, кто стрижет волосы и носит одежду вместо котэки и не мажет лицо почерневшим свиным жиром, ждет смерть!». Даже те, кто только поговорил с туаном (белым человеком) должны быть убиты и съедены. Карательной экспедиции удалось разыскать те племена, которые принимали участие в убийстве Дейла и Мастерса и жестоко расправиться с зачинщиками. Вождь племени по имени Сель был арестован. Обнаружены были так же кости миссионеров, хранящиеся вместе с главным фетишем яли в одном из домов духов.