Читать книгу Екатерина II - Иона Ризнич - Страница 1

«Великий избыток народов, разрушивших Римскую империю, о котором говорит автор, принадлежал вовсе не Швеции, а двинулся с Востока и Юга России. Сами Шведы признают, что Один был уроженец Дона. Один был Славянин, как показывает самое его имя[1]. Швеция же не могла ни вмещать в себя, ни прокармливать такого народонаселения. Свобода боролась против тиранства».

«Общественная или государственная вольность не в том состоит, чтоб делать все, что кому угодно… Вольность есть право все то делать, что законы дозволяют; и, если бы где какой гражданин мог делать законами запрещаемое, там бы уже больше вольности не было; ибо и другие имели бы равным образом сию власть… Государственная вольность во гражданине есть спокойствие духа происходящее от мнения, что всяк из них собственною наслаждается безопасностью; и, чтобы люди имели сию вольность, надлежит быть закону такову, чтоб один гражданин не мог бояться другого, а боялись бы все одних законов».

«Ничего не должно запрещать законами, кроме того, что может быть вредно или каждому особенно, или всему обществу.

Законы, преходящие меру во благом, бывают причиною, что рождается оттуда зло безмерное.

Любовь к отечеству, стыд и страх поношения суть средства укротительные и могущие воздержать множество преступлений».

«Защищать – значит здесь не что иное, как представлять суду в пользу ответчика все то, чем его оправдать можно».

«Есть различие между содержанием под стражею и заключением в тюрьму… Взять человека под стражу – не что иное есть, как хранить опасно особу гражданина обвиняемого, доколе учинится известно, виноват ли он или невиновен. И так содержание под стражею должно длиться сколь возможно меньше, и быть столь снисходительно, сколь можно. Время оному надлежит определить по времени, которое требуется к приготовлению дела к слушанию судьями. Строгость содержания под стражею не может быть иная никакая, как та, которая нужна для пресечения обвиняемому побега или для открытия доказательств во преступлении. Решить дело надлежит так скоро, как возможно».

«Книга добрых законов не что иное есть, как недопущение до вредного своевольства причинять зло себе подобным».

«Можно предупредить преступление награждением добродетели».

«Самое надежное, но и самое труднейшее средство сделать людей лучшими есть приведение в совершенство воспитания».

«Земледелие есть самый большой труд для человека. Чем больше климат приводит человека к избежанию сего труда, тем больше законы к оному возбуждать должны. Не может быть там ни искусное рукоделие, ни твердо основанная торговля, где земледелие в уничтожении или нерачительно производится».

«Правила воспитания суть первые основания, приуготовляющие нас быть гражданами».

«Дворянство есть нарицание в чести, различающее от прочих тех, кои оным украшены… Добродетель с заслугою возводит людей на степень дворянства… Совершенство же сохранения чести состоит в любви к отечеству и наблюдении всех законов и должностей».

«Слог законов должен быть краток, прост; выражение прямое всегда лучше можно разуметь, нежели околичное выражение. …Законы делаются для всех людей, все люди должны по оным поступать, – следовательно, надобно, чтобы все люди оные и разуметь могли. …Надлежит убегать выражений витиеватых, гордых или пышных и не прибавлять в составлении закона ни одного слова лишнего, чтоб легко можно было понять вещь, законом установляемую».

«Не удивительно, что в России было среди государей много тиранов. Народ от природы безпокоен, неблагодарен и полон доносчиков и людей, которые, под предлогом усердия, ищут лишь, как бы обратить в свою пользу все для них подходящее; надо быть хорошо воспитану и очень просвещену, чтоб отличить истинное усердие от ложнаго, отличить намерения от слов и эти последния от дел. Человек, не имеющий воспитания, в подобном случае будет или слабым, или тираном, по мере его ума; лишь воспитание и знание людей могут указать настоящую середину».

«Столь великая империя, как Россия, погибла бы, если бы в ней установлен был иной образ правления, чем деспотический, потому что только он один может с необходимой скоростью пособить в нуждах отдаленных губерний, всякая же иная форма парализует своей волокитой деятельность, дающую всему жизнь. Итак, будем молить Бога, чтобы давал Он нам всегда благоразумных правителей, которые подчинялись бы законам и издавали бы их лишь по зрелом размышлении и единственно в виду блага их подданных».