Читать книгу Никуда не денешься, влюбишься и женишься - Ирада Нури - Страница 1

Ирада Нури

«Никуда не денешься, влюбишься и женишься!»

Аннотация:

Чариз с самого детства решила, что Рой– это её судьба! С тех пор прошли годы. Потеряв в одночасье всех родных, девушка с удивлением узнаёт, что отныне её опекуном становится тот, о ком она не переставала грезить всё это время. Но между ними слишком много преград, и в первую очередь– его невеста.

Пролог

– Мамочка, не уходи! Не надо! Мама! Пожалуйста! – Рой крепко вцепился маленькими ручонками в подол материнского платья. Ему казалось, что если ухватиться посильнее, то мама его не бросит. Весь его мир рушился. Четырёхлетнему ребёнку трудно было понять, почему мама собрала свои вещи и хочет уйти, оставив его.

Он ведь всегда был послушным. Он не понимал, чем мог так сильно разозлить свою любимую мамочку, что она на него обиделась.

– Питер, прошу тебя…– женщина выразительно посмотрела на мужа.

Это было её решение. Её выбор. Она встретила мужчину своей мечты, и ради того, чтобы сейчас быть рядом с ним, она бросала и мужа, с которым прожила более пяти лет, и ребёнка. Зачем ей сейчас такая обуза? Да, она никчемная мать, ну и пусть! Питер вполне способен заменить малышу Рою обоих родителей. А ей сейчас нужно думать лишь о том, что очень скоро она встретится с Джорданом, который ожидает её в аэропорту, и потом они навсегда покинут эту страну. Они поселятся на одном из райских островов в Тихом океане, будут купаться в заливе, удить рыбу и бесконечно любить друг друга.

Проклятье! Мальчишка вцепился с такой силой, что ещё немного, и порвёт её новое дорогое платье. А его, между прочим, Джордан купил в дорогущем бутике "Версаче".

Тем временем, слёзы градом катили по пухлым щёчкам малыша, и он, всё сильнее прижимаясь к матери, дрожал так, что отец стал бояться, что его маленькое сердечко просто не выдержит такого потрясения.

Женщина нетерпеливо взглянула на часы. Она опаздывала, и больше не могла терять ни минуты. Наклонившись к сыну, и удерживая ладонями его лицо, она без тени раскаяния заглянула в его личико:

– Рой, посмотри на меня. Перестань плакать! Будь мужчиной, в конце концов, а не такой рохлей, как твой отец. Послушай, я люблю другого дядю, и буду жить с ним. А ты мне не нужен! Вы с папой будете жить без меня, понимаешь. И будет лучше, если ты как можно скорее забудешь обо мне и больше никогда не вспомнишь. Поверь, так будет лучше для тебя!

– Нет, мама! Я люблю тебя! Не уходи! – ребёнок бился в истерике и никакие уговоры тут не помогали.

Потеряв терпение, женщина с размаху ударила сына по лицу с такой силой, что он отлетел к дальней стене. Не тратя время на то, чтобы проверить, как он, она, подхватив чемодан, стремительным шагом вышла за дверь, навсегда покинув дом, и тех, кого оставила в нём.

Питер бросился к ребёнку. И то, что он увидел, подняв малыша, ужаснуло его, уже взрослого мужчину.

Рой больше не плакал. Нет. Он холодными, словно чужими взрослыми глазами, посмотрел на отца, и, встав на ноги, утерев зарёванное лицо, произнёс:

– Моя мама умерла! Её больше нет! Пап, пойдём, поедим мороженого, а потом ты почитаешь мне книжку.

Это был последний раз, когда Питер видел слабость сына. Всего за один день, четырёхлетний малыш, превратился в мужчину. Он вычеркнул предавшую его женщину из своей жизни, и больше уже никогда не вспоминал о ней.

* * * * *

Она едва успела. В последний момент, вбежав в готовящийся к отлёту самолёт, и усевшись на своё место, она от волнения даже не сразу сообразила, что место рядом с ней, на котором должен был сидеть Джордан, занимал какой-то полноватый старик с журналом в руках.

– Простите, но вы заняли чужое место! – обратилась она к соседу.

– Чужое? Нет, вы ошиблись, мэм, – и он показал ей свой билет.

Но где же тогда её любимый?

Словно отвечая на её мысли, зазвонил мобильный телефон в её сумочке. Игнорируя недовольные жесты стюардессы, призывающей её отключить телефон, так как самолёт начал взлёт, женщина взяла трубку:

– Алло?

– Тара! – она услышала голос Джордана. – Тара, прости, дорогая, но я не полечу с тобой. Я больше не люблю тебя. Между нами всё кончено!

На том конце повесили трубку.

Она ещё долго смотрела перед собой, не понимая, как могла в одночасье лишиться всего.

А затем, на весь салон прозвучал её истерический хохот.

Глава 1

Я уже в десятый раз выглянула из своего укрытия. Кажется, меня никто не заметил. Это хорошо. Потому что если хоть кто-нибудь узнает, что я снова подглядывала за купающимися мальчишками, то в этот раз мне точно влетит.

Мальчишек было трое. Мой брат Алекс, "каланча пожарная", как я его звала, меня совершенно не интересовал, так же, как и наш сосед Бо, с детства друживший с ним. Нет, объектом моих детских грёз был одноклассник Алекса – Рой. В этом году мой брат на летние каникулы пригласил к нам погостить мальчика, с которым очень сдружился в школе.

Мои родители находили Роя странным, слишком мрачным для подростка. Никто, ни разу не видел его улыбающимся. Он всегда удивлённо и подозрительно посматривал, когда мама нас обнимала или угощала какой-нибудь вкусностью. Я как-то подслушала разговор брата, и поняла, что мамы у Роя нет, она давно умерла. Бедняжка, как же, наверное, ему тоскливо было. Мне хотелось обнять его и утешить, и сказать, чтобы он не грустил, потому что, несмотря на то, что мне всего семь, я уже очень сильно его люблю.

Я поняла это сразу, как только увидела его, выходящим из автомобиля. Достаточно высокий, для своих пятнадцати лет, он имел невероятно самоуверенный вид. Не то, что этот дистрофик Алекс, который, чем выше становился, тем более начинал сутулиться.

Тёмные, слегка отросшие волосы он очень красиво укладывал с помощью геля, а синие, как сапфиры в мамином ожерелье, глаза смотрели из-под пушистых ресниц так испытующе, словно пронзали собеседника насквозь. Он был очень умным и начитанным, но поражало меня в нём не это. За всё то время, что он прогостил у нас, я ни разу не видела его улыбки.

И я, влюблённая дурочка, поставила перед собой цель, во что бы то ни стало его развеселить. Я буквально из кожи вон лезла, но кроме презрительной ухмылки, неприятно кривившей его лицо, я большего ни разу не удостоилась. Хотя нет, однажды, он посмотрел на меня так, как-будто хотел придушить. И всё из-за того, что я как-то раз, при всех спросила, о его имени:

– Тебя зовут Рой?

– Да – коротко бросил он.

– А полное имя как? Роб Рой? Вицерой?

– Нет!

– Лерой?

– Нет!

– Герой? – не унималась я. И, услышав очередное раздражённое "Нет!", выдвинула последнее предположение:

– Ну, тогда, наверное, ты – Геморрой!

Все присутствующие, буквально покатились со смеху. И только Рой, был зол, как чёрт. Ни слова, ни говоря, он вышел из комнаты. Позже, я узнала, что полным именем его было Ройланд – "королевская земля". Но сколько бы я потом ни извинялась, ничто больше не могло изменить его отношения ко мне.

Хотя, признаюсь, всё это мало меня останавливало от дальнейшего преследования объекта своего обожания. И, чтобы он ни делал, куда бы он ни шёл, ничто не могло помешать мне следовать за ним словно тень.

Я вновь попыталась выглянуть из-за кустов, когда папина рука, больно схватив меня за ухо, потащила за собой в дом.

– Итак, юная леди, что вы делали в кустах? Опять подглядывали? – папин голос был строг.

Врать я не смела, и поэтому лишь покаянно опустила голову.

–Ну что мне с тобой делать? Ты хоть понимаешь, как это неприлично?

– Понимаю, – моя голова опустилась ещё ниже.

– Может, стоит наказать тебя? Как ты думаешь, поможет?

– Нет, – честно ответила я, боясь поднять глаза на отца.

И не знаю, чем бы наш разговор закончился, если бы не приезд к нам старых друзей родителей вместе с их несносной дочерью Амандой.

Аманде уже исполнилось четырнадцать, и она уже начинала округляться в нужных местах, чем привлекала к себе огромное внимание всех окрестных мальчишек. Её белокурые волосы, всегда в идеальном порядке рассыпанные по плечам, удерживала на голове голубая лента в тон платью, повязанная в виде банта с боку. Небесно-голубые глаза, опушенные светлыми ресницами, взирали на мир невинным взглядом ангелочка. И только не многим, в том числе и мне, посчастливилось узнать, что за всей её ангельской внешностью скрывалось поистине дьявольское сердце. Она частенько хвасталась при мне, как убирала в школе соперниц со своего пути. В ход шло всё: оговоры, сплетни, доносы, шантаж. Никто не имел права соперничать с ней.

Но, разумеется, для моих родителей, также подпавших под чары Аманды, не было ребёнка чудесней. Мне без конца ставили в пример её манеры, аккуратность, вежливость. Тьфу! Противно! Знали бы они на самом деле, какая она, сразу бы начали меня ценить. Но и это куда ни шло, но то, что я увидела недавно, надолго выбило меня из колеи, и лишило аппетита на весь день.

При виде этого «небесного создания» мой Рой улыбнулся!!! Вы бы видели его глаза! Он смотрел на неё с интересом, не то, что на меня. Её-то он точно не желал придушить.

А после обеда я наблюдала, как они не спеша прогуливаясь по парку, о чём-то оживлённо болтали. Нет, ну как такое выдержать?

Рой был прекрасным наездником, и уже вечером мы, сидя на перекладине возле манежа, наблюдали за тем, как он верхом на "Фантоме", папином призовом жеребце, легко брал все установленные препятствия.

Задумчиво жуя соломинку, Аманда повернулась ко мне и хитро прошептала:

– Хорош жеребец!

– Ещё бы, – не задумываясь, ответила я – Ты знаешь, сколько папа за него выложил?

Аманда томно рассмеялась, глядя на меня, как на юродивую, и убедившись, что нас никто не слышит, сказала:

– Да я не о "Фантоме", глупая, я о Рое!

От неприятного чувства у меня холодок пробежал по спине. А она тем временем продолжала:

–Прекрасный экземпляр. Мама говорит, что у его семьи годовой доход больше, чем мой отец сможет заработать за всю свою жизнь.

– И что? Разве в деньгах счастье? – я не понимала, как можно влюбляться в банковский счёт.

– Ещё бы, хотя откуда тебе знать? Твоя семья обеспечена не меньше, не то, что моя! Поэтому, мне особенно приятно, что мой будущий муж будет не только очень богат, но и невероятно красив! – она послала воздушный поцелуй проезжающему мимо Рою, отчего тот зарделся, как маков цвет, и пустил коня в галоп.

– Нет! Рой никогда не женится на тебе, слышишь! – я вскочила с перекладины и возмущённо уставилась на неё, уперев руки в бока.

– Это почему же, Чеви? – поддразнила она меня.

Вообще-то, меня зовут Чариз. Но родные и знакомые привыкли звать сокращённо – Чери. И только Рой, звал меня Чеви (от слова chewing gum – жвачка), так как считал, что я как жвачка прилипла к нему.

Ему, и только ему, я могла простить подобное обращение. Но услышав подобное из уст соперницы, я стерпеть не смогла.

Я с силой толкнула её так, что она задом перелетела через ограду, и шмякнулась прямо на конские "лепёшки".

– Не смей так меня называть! – заорала я.– Рой никогда не будет твоим, поняла? И знаешь почему? Он мой! Мой! Когда я вырасту, я обязательно выйду за него замуж! И не потому, что мне нужны его деньги! Я люблю его! Понятно?

Я так разошлась, что не заметила, как у нашей перепалки появились свидетели. Наши родители, конюхи, Алекс, Бо… а главное Рой – все собрались вокруг нас.

Судорожно сглотнув, я обвела собравшихся глазами. Я была готова ко всему, но не к тому насмешливо-презрительному взгляду, которым наградил меня Рой. Это было, как удар под дых.

Подлетевший отец велел мне немедленно убираться в свою комнату. От ярости его голос дрожал, и я, совершенно растерявшая весь свой запал, низко опустив голову, побрела в дом.

Уходя, я слышала, как Аманда, заливаясь слезами, причитала, что не понимает, за что я набросилась на неё.

Ненавижу её. Жаль, что она, упав, не сломала себе шею.

Глава 2

Патрик Деринджер глядел вслед понуро уходящей дочери. Он безгранично любил её, и так же неустанно журил, что, впрочем, было безрезультатно. Кому, как не ему, угадывать в дочери отражение своего собственного характера? Уж если что Чери вобьёт в голову, то этого уже оттуда ничем не выбить. Несмотря на девичью нежность, характер у неё был о-го-го какой – мужской!

Судя по изящным чертам её милого личика, уже сейчас можно было понять, что из девочки вырастет писаная красавица. Роскошная грива цвета красного дерева с трудом поддавалась упорным попыткам придать ей хоть какое-то подобие причёски. И даже тогда, когда она только лишь вставала из кресла стилиста, её буйные кудри, такие же, как и характер, всегда находили способ вылезти из причёски, создавая на детской головке эффект "творческого беспорядка".

Густые ресницы и брови привлекали внимание к её тёмно-шоколадного цвета глазам, которые, как магнит, притягивали к себе теплом и просто невероятной глубиной. Маленький прямой носик, пухлые губки, и ямочки на щёчках говорили о невероятной женственности, а упрямый подбородок, с ямочкой посередине, указывал на то, что упорства в достижении намеченной цели ей не занимать.

Что же до всего остального, то в данный момент Чери очень напоминала отцу оленёнка Бэмби. Как своим видом, так и совершенно нескладными движениями. Было чувство, что она вся двигается, словно на шарнирах, размахивая своими длинными руками и ногами.

Этим летом Чери очень сильно изменилась. Она вбила в свою упрямую головку, что влюблена в школьного друга Алекса, и, совершенно игнорируя правила приличия и грозные окрики и одёргивания отца с матерью, продолжала следовать за предметом своей "любви" буквально по пятам.

Но, то, что она натворила сейчас, просто ни в какие рамки не лезет. Она прилюдно опозорила их, выставив и родителей и себя на посмешище.

Нет, так не может долго продолжаться. И сколько бы ни пришлось оттягивать момент, нужно признать, что Чери уже давно пришла пора отправить в Швейцарию, в закрытый пансион для девочек мадам Орлетт. Её воспитательные меры, а также программа обучения, подобранная индивидуально для каждой воспитанницы, уже давно успели себя великолепно зарекомендовать в высших кругах общества.

Выпускницы пансиона отличались своей разносторонней образованностью, идеальными манерами, способностью поддержать любой разговор. Они становились идеальными жёнами политикам, представителям высшего света, писателям и многим другим сильным мира сего.

Да, нужно не откладывая написать письмо мадам.

* * * * *

В наказание за то, что я натворила, мне не велено было покидать своей комнаты. Представьте себе, каково это семилетнему ребёнку сидеть весь вечер взаперти. Из раскрытого окна, до меня доносились смех и шутки веселившихся гостей, заставляя ещё больше злиться на тех, кто меня наказал.

В конце концов, что я такого сделала? Аманда заслужила это. Почему никто не удосужился меня спросить, за что я её толкнула?

«Ничего, вы все ещё умолять меня будете выйти из комнаты, а я, вам назло, буду сидеть здесь до скончания веков! Будете знать, как обижать маленьких!»

Тут до моего слуха донеслись обрывки разговора, которые заставили меня буквально навострить уши. Кто-то остановился прямо под моим окном, и для того, чтобы ни пропустить, ни словечка, я для лучшего эффекта, придвинула к окну тяжёлый стул, и вскарабкалась по нему на подоконник.

Чёрт! Это были Аманда с моим Роем. Она хихикала и кокетничала, а он что-то оживлённо ей говорил.

Вот зараза! Она специально привела его сюда, чтобы меня позлить! Если бы не моё наказание, я бы с удовольствием вцепилась бы в её белобрысые космы. Ведьма!

– Нет, не верю! – жеманно произнесла Аманда, на какую-то фразу Роя.

– Но это – правда! От этой гадкой девчонки мне уже совсем жизни нет.

Это он о ком? Обо мне?

Кровь бросилась в голову с такой силой, что всё закружилось перед глазами.

Тем временем Аманда продолжала:

– Неужели Чери тебя так достала? Она что, тебе нисколечко не нравится?

– Абсолютно! Она как заноза в пятке – беспокоит и вызывает желание избавиться. Я уже молюсь о приближении дня своего отъезда, лишь бы избавиться от её назойливого внимания!

Дальше слушать я уже не могла. Моё сердечко колотилось, как сумасшедшее. Было чувство, что меня попросту предали. Нет, только не Рой. Ну почему он так?

Ну, Аманда, ты у меня ещё получишь!

Мой взгляд упал на красивый цветок в горшке, стоявший рядом со мной на подоконнике. Коварная мысль появилась в моём мозгу, и я, недолго думая, вырвав цветок вместе с землёй из горшка, сбросила его прямо на голову своей обидчицы. Всего лишь миг я наблюдала за тем, как влажная земля вместе с растением, живописно шмякнулись на неё, испортив идеальную причёску и платье, а затем я поспешила захлопнуть окно, чтобы никто не догадался о моей причастности. Пронзительный визг, оглушил меня даже через закрытое окно.

А через десять минут родители устроили мне очередной разнос, пытаясь заставить просить прощения у Аманды. Но я была тверда, как скала. Я не плакала, не просила прощения – я вообще не отвечала. Я только думала о том, что сердце моё разбито тем, кого я так боготворила.

Ах, Рой, ничего ты не понимаешь в женских чувствах. Обещаю тебе, что однажды, я заставлю тебя взглянуть на меня по-другому. И тогда, ты никуда не денешься, а влюбишься в меня и женишься! Клянусь!

Глава 3

Все последующие за этим события больше напоминали кошмарный сон. Сначала, к великой радости Аманды, мне объявили, что через две недели, я отбываю в Швейцарию, в пансион мадам Орлетт.

Никакие мои обещания вести себя благоразумно не действовали – вердикт был окончательным и обжалованию не подлежал!

Затем, спустя пять дней, уехал Рой. Но перед самым отъездом мне всё-таки удалось подловить его одного, чтобы объясниться. Я просила его дождаться меня и ни на ком не жениться, потому, что я – его судьба! Но он меня высмеял:

– Судьба, говоришь? Скорее злой рок! Знаешь, одуванчик, – он машинально пригладил мои вновь выбившиеся из причёски буйные пряди. – Я скорее пущу себе пулю в висок, чем вообще когда-нибудь решу жениться. Ни одна женщина не стоит того, чтобы мужчина жертвовал ради неё своей свободой, нервами и средствами! Ну, а что касается лично тебя, то будет лучше, если ты поскорее выкинешь меня из своей головы, и займёшься сборами.

– Нет, Рой. Ты ошибаешься. Я сама пристрелю тебя, если ты когда-нибудь решишь жениться на другой. Так и знай!

Он только посмеялся. А затем уехал.

Вслед за ним засобирались и родители Аманды, со своим "невинным ягнёночком", которому я с превеликим удовольствием шерстку пощипала бы.

И вот, наконец, наступил тот день, когда пришло время уезжать и мне. Я стояла на пороге родного дома, и у меня было чувство, что я больше никогда сюда не вернусь!

Мама плакала, вытирая платочком глаза, отец стоял рядом с ней и успокаивающе обнимал её за плечи. Чувствовалось, что и ему сейчас нелегко. Даже Алекс, заметно пошмыгивал носом.

Такими я их и запомнила!

Долгий перелёт, и вот я стою перед огромными воротами пансиона, где мне предстоит прожить следующие лет десять.

Пансион располагался на частной территории, огороженной высоким, казалось, километровым забором. Само здание по виду очень напоминало один из готических замков, в которых, по мнению кинематографистов, непременно должно обитать как минимум одно привидение.

Кровь буквально стыла в жилах, пока я в сопровождении одной из наставниц проходила длинную галерею, где на меня с картин смотрели давно умершие предки хозяев замка.

Вопреки моим ожиданиям, мадам Орлетт оказалась совсем не такой, какой я изначально её себе представляла. Вместо высохшей мумии, непременно с огромными очками в роговой оправе на длинном, горбатом носу, с обязательной волосатой бородавкой на нём, меня встретила цветущая и очень ухоженная дама лет сорока пяти-пятидесяти. Своей располагающей улыбкой и умением общаться с детьми она мгновенно смогла прогнать все мои страхи от этого жуткого места.

Мадам Орлетт показала мне комнату, в которой я буду жить на протяжении всего своего обучения.

Комната, которую я должна была делить с ещё одной ученицей, располагалась на третьем этаже в восточном крыле. Обои в мелкий цветочек не раздражали, а наоборот, придавали комнате по-домашнему уютный вид. Так как на одной из кроватей валялись чьи-то вещи, я заключила, что свободная койка возле самого окна – моя. И я не ошиблась.

Не успела я остаться одна и заняться распаковкой своих чемоданов, как в комнату влетел "огненный смерч" по имени Анна, который оказался по совместительству моей соседкой.

– Привет! Я – Анна! А ты? – с ходу представилась она, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

– А я – Чариз, но для друзей, просто Чери. – девочка мне сразу понравилась. Со своими ярко-рыжими волосами и яркими, зелёными глазами, она была более светлой версией меня. И я отчего-то отчаянно хотела, чтобы мы подружились.

– Отлично! Значит – Чери! – констатировала она, широко улыбнувшись. – Добро пожаловать в наш "склеп"! И не говори, что не испугалась при виде его.

– Точно! До сих пор трясусь! – призналась я. Мы, переглянувшись, весело расхохотались.

– Это ничего, привыкнешь! У нас здесь весело!

Вопреки своим ожиданиям, я действительно сумела, под чутким руководством Анны, очень быстро освоиться и стать одной из заводил школы.

Большинство учениц принадлежали высшему обществу. Дочери президентов, аристократов, голливудских звёзд, известных политиков – все они почти на равных общались между собой. Моя соседка Анна на самом деле оказалась наследницей европейского княжеского рода, уходящего корнями ещё к первому Крестовому походу. Но для меня она всегда оставалась милой подружкой Анной.

Школьные дисциплины давались мне достаточно легко, что позволяло мне, на определённом этапе заслужить особое расположение дирекции школы.

И всё было бы совсем не плохо, если бы два года назад меня не вызвали в кабинет директрисы, где мадам Орлетт, скорбно заламывая руки, сообщила мне о гибели моих родителей в автокатастрофе.

Помню лишь, как что-то кричала, а затем провалилась в спасительное забытье. Очнулась я лишь через сутки в больнице. Рядом с моим изголовьем сидел Алекс с осунувшимся лицом и фиолетовыми кругами под глазами. На лбу пролегли глубокие морщины. Он плакал.

Тогда мы поклялись друг другу никогда не расставаться. Будучи старше меня на восемь лет и достигнув порога совершеннолетия он, за неимением другой близкой родни, автоматически стал моим опекуном. А доставшееся нам после смерти родителей не малое наследство, позволяло рассчитывать на довольно-таки безбедное будущее.

Годы пролетели незаметно. И вот, я, выпускница пансиона, готовилась к своему первому в жизни балу, где нас – дебютанток, должны были представить "высшему свету".

Алекс должен был приехать и сопровождать меня в бальный зал. По такому случаю, я надела изумрудного цвета кружевное платье-бюстье, которое идеально сочеталось с моими локонами цвета красного дерева. Прикрепив к запястью бутоньерку, я ждала, когда объявят мой выход.

Но время шло, почти всех выпускниц уже препроводили к гостям, а я по-прежнему ждала Алекса, который почему-то очень сильно опаздывал.

В какой-то момент, мне уже стало казаться, что он вообще забыл про меня и не приедет. Слёзы подступили к глазам, и мне пришлось прилагать массу усилий, чтобы они не перелились через край и не потекли по лицу, размазывая старательно наложенный мейк-ап.

* * * * *

Неделей ранее

Рой стоял и смотрел на человека, лежащего на больничной койке. Глядя на них, никому бы и в голову не пришло, что они могут быть ровесниками. Тому, иссохшему человеку с гладким черепом, никак не могло быть двадцать пять.

Болезнь, которую Алекс долгое время ото всех скрывал, начала прогрессировать, и теперь уже не было смысла таиться и от своего бывшего школьного друга:

– Рой, спасибо, что пришёл, – чувствовалось, что каждое слово даётся ему с трудом. У Роя сжалось сердце. Подумать только, жизнерадостный и вечно не унывающий балагур Алекс, теперь прилагал невероятные усилия, чтобы произносить слова.

– Алекс, как же так? Почему ты раньше обо всём не сообщил?

Несчастный, криво усмехнувшись, прошептал:

– А что бы это изменило? Я приговорён! Сначала – родители, теперь вот и я.

– А как же Чеви? – отчего-то Рою захотелось узнать, как там поживает его "жвачка", о которой он ничего не знал со дня своего отъезда из их имения.

– Вот о Чери я и хотел с тобой поговорить – Алекс с надеждой смотрел в глаза друга. – Послушай, Рой… ты ведь знаешь, что после смерти родителей я оставался опекуном Чери. Других родных у нас нет.

– К чему ты клонишь? – обеспокоенно спросил Рой. Разговор отчего-то его беспокоил.

– Рой, у меня рак. И это неизлечимо. Я тянул, как мог, но теперь… Теперь врачи не гарантируют мне и месяца. А Чери… После моей смерти она останется совсем одна, несовершеннолетнее дитя. Рой, умоляю тебя, позаботься о моей сестрёнке, не оставляй её.

Видя, что Рой пытается что-то сказать, Алекс заторопился:

– Я понимаю, что много прошу, но пойми, что это всего лишь на несколько месяцев. Меньше, чем через год Чери исполнится восемнадцать и она сможет сама стать хозяйкой своей судьбы.

Рой смотрел на умирающего друга и понимал, что не сможет отказать тому в его последней просьбе. Он вспоминал маленького неуклюжего бесёнка с копной пушистых непокорных кудрей и её детскую влюблённость в него. Да, это будет, пожалуй, самый тяжёлый год в его жизни.

– Я обещаю! – твёрдо произнёс Рой. – Клянусь, что позабочусь о твоей сестрёнке.

Алекс, облегчённо вздохнув, откинулся на подушки:

– Спасибо! В таком случае, вот ещё что…

Глава 4

– Готовься к выходу, дорогая, – мадам Орлетт по-матерински обняла меня, как бы благословляя. – Твой кавалер ожидает тебя внизу.

– Уф, наконец-то! Ну, братик, заставил ты меня понервничать. Сделав книксен мадам, я, бросив последний взгляд на своё отражение в старинном зеркале, и, ослепительно улыбнувшись, торжественно спустилась вниз.

Глазами я высматривала долговязую фигуру брата, но, так и не увидев его, переключила своё внимание на человека, преградившего мне дорогу и взявшего под руку. Сердце сделало крутой вираж в груди, когда я, хоть и с величайшим трудом, узнала в спутнике Роя.

Передо мной был уже не мальчик, но муж. По-мальчишески нежная привлекательность сменилась в нём на мужскую ошеломляющую красоту. Сапфировые глаза ярко сверкали на загорелом лице. Высокий рост и атлетическая фигура были выигрышно подчёркнуты чёрным фраком, как и у всех гостей мужчин. Тёмные волосы, по-прежнему несколько отросшие, он красиво зачесал с помощью геля назад, что придавало ему более зрелый вид. В глазах, пристально рассматривающих меня из-под широких бровей, не было ни тени улыбки. Он словно не до конца понимал, зачем он здесь вообще.

Действительно, что он здесь делает? Почему представился моим кавалером? И где Алекс?

Словно предупреждая все мои вопросы, он приложил палец к своим губам в знаке молчания, и повёл меня в бальный зал.

На какое-то мгновенье яркий свет сотен хрустальных люстр ослепил меня, и я невольно крепче прижалась к своему партнёру. А он, придерживая меня за талию, ловко лавируя между танцующими парами, повёл меня к свободному месту.

* * * * *

Буквально всё его раздражало. Слово, данное умирающему другу, невероятно угнетало. Алекс умер три дня назад, и все заботы о его погребении Рой взял на себя. По просьбе Алекса, чтобы не омрачать радостные мгновения выпускного, было решено держать его кончину втайне от сестры

Сестра! Рой помнил, каким несдержанным ребёнком она была, и вовсе не горел желанием встречаться с ней вновь. Но, что поделать, обещание – есть обещание! Нацепив дурацкий фрак и весь издёргавшись от буквально душившей его бабочки, Рой ступил на территорию пансиона, как говорится – с корабля на бал.

«Ого, ну и цветник», – подумалось ему. Как ему найти среди всех этих красоток того невзрачного гадкого утёнка, которого по воле судьбы он должен был сегодня сопровождать?

К счастью, ему удалось остановить саму директрису, которая краснея, как школьница под его взглядом, вызвалась его проводить.

Ну, вот и всё! Бежать поздно. Он здесь, и ждёт, когда "жвачка" спустится вниз. Главное – не давать ей и рта раскрыть, а то, чего доброго опозорит его прямо при всех.

Так, он стоял в ожидании, всё больше и больше накручивая себя. Он довёл себя до такого состояния, что был готов уже бежать без оглядки. И так бы и случилось, если бы в этот момент девчонка не спустилась вниз.

Девчонка? Хм… Нет, тут какая-то ошибка, это не может быть она! В той богине, спускавшейся вниз в струящемся платье, не было и намёка на нескладного оленёнка Бэмби, которого он помнил.

Высокая, невероятно тоненькая, он при желании, мог легко обхватить её за талию, но с роскошной грудью, полуприкрытой достаточно смелым вырезом платья. Роскошные длинные волосы были завиты и уложены крупными локонами. А глаза… Словно два омута, в которые затягивает тебя с такой силой, что ты сразу же теряешь способность сопротивляться.

При приближении девушки, которая, несмотря на свой рост и каблуки, едва доставала макушкой до его подбородка, Рой резко выдохнул. И только сейчас до него дошло, что он всё это время не дышал. А она, не замечая его, словно он был пустым местом, внимательно оглядывалась, ища в толпе… кого? Алекса? Или может быть возлюбленного?

Рой заскрипел зубами от внезапно закипевшей злости. В попытке привлечь её внимание, он преградил Чеви… Нет, Чариз, – какое красивое имя, и так ей идёт… дорогу.

Не найдя того, кого она столь внимательно высматривала в толпе, девушка, наконец, соизволила обратить внимание на простого смертного – Роя. Вопреки его ожиданиям, она, похоже, не сразу его узнала.

Рой был разочарован. Он ожидал от неё радости узнавания, возможно дружеского объятия, но только не того равнодушного кивка, которым она соизволила его одарить. Предупреждая её расспросы относительно своего присутствия здесь, он с целью потянуть, насколько это возможно, время, знаком призвал её к молчанию, и повлёк за собой к собравшимся.

Подумать только, одного лишь прикосновения к её спине, даже через одежду, оказалось достаточно, чтобы его пронзил такой заряд электричества, от которого буквально всё, начиная от волосков на руках, до…– встало дыбом!

– Проклятье! – выругался он про себя. Пытаясь сосредоточиться на своей "миссии", он схватил с поднесённого услужливым официантом подноса бокал с шампанским и залпом опрокинул в себя его содержимое.

Он видел заинтересованные и восторженные взгляды мужчин, окидывающие его спутницу. И это его отчего-то жутко бесило. Хотелось крикнуть всем этим похотливым козлам:

– Чего уставились? Она ведь ещё совсем дитя! Я её опекун, и только я имею право на неё так смотреть!

Вся эта ситуация усугублялась ещё и тем, что она, похоже, совершенно не осознавала своего ошеломляющего воздействия на окружающих, и с улыбкой невинного дитяти, раздаривала улыбки направо и налево.

Рой, заскрипев зубами, и мысленно желая Алексу провалиться в ад, опрокинул в себя содержимое ещё одного бокала.

* * * * *

Как странно, Рой рядом, а мне удаётся держать себя в руках. Нет, всё-таки воспитание, привитое нам на протяжении стольких лет, действительно приносит свои плоды. Несмотря на то, что мне отчаянно хочется броситься ему на шею и буквально расцеловать, я, хоть и с трудом, позволяю себе лишь изредка окинуть его ничего не значащим взглядом.

Ну почему же он молчит? Почему он здесь? Где мой брат? Всё это так странно! Я понимаю, что сейчас возможно не время задавать подобные вопросы, но мне отчего-то важно получить ответы именно сейчас.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я повернулась к предмету своих детских грёз.

Глава 5

– Чери, помнишь моего кузена Виктора? Он мне уже все уши прожужжал про тебя! – появление подружки, спасло Роя от нежелательного разговора. Чему он был невероятно рад.

Рядом с Анной стоял симпатичный юноша лет двадцати. Раскрасневшись, он не сводил "телячьего" взгляда с Чери. А она, по-приятельски улыбнувшись, чмокнула того в щёку:

– Ну конечно помню! Как дела, Вик? Что-то ты совсем загордился, давненько нас не навещал.

Юноша, зардевшись ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда ещё, заикаясь от волнения, произнёс:

–Х-х-хорошо, у мен-ння всё хорошо! А как ты? Вспоминала обо мне?

Рой был готов схватить за шиворот этого "телёнка" и вышвырнуть из залы. Тоже мне, "плейбой" нашёлся!

Тем временем Чери, залившись весёлым беззаботным смехом, таким, каким могут смеяться лишь дети, ответила, подмигнув подруге:

– Что за вопрос? Конечно вспоминала! Дни и ночи проводила в молитвах увидеть тебя ещё разок, орошая слезами свою подушку!

Все понимали, что это была шутка, но только Виктор, похоже, воспринимал всё серьёзно, потому как прижал руки груди, словно пытаясь успокоить чересчур бьющееся сердце.

В этот момент объявили вальс, официально открывающий сегодняшний вечер. По традиции, танцевали только дебютантки, в сопровождении своих кавалеров. Ну, а так как Виктор был кавалером Анны, то она потащила его в круг.

* * * * *

Я с тревогой обернулась к Рою. Как ему объяснить, что танец обязателен. Неужели он и в этот раз выставит меня на посмешище своим отказом. Если честно, то я уже ни на что хорошее не надеялась, как вдруг, увидела протянутую руку, и голос Роя произнёс:

– Ты окажешь мне честь?

Не знаю, как объяснить, но в тот момент у меня возникло чувство, что мне подарили целый мир! Он не отверг меня!

Тем не менее, не желая давать ему повода высмеять меня за влюблённость, собрав всю волю в кулак и изобразив на лице скуку, которая, впрочем, сменялась на довольную улыбку всякий раз, как я отворачивала лицо в сторону, положила свою руку поверх его.

Зазвучал оркестр, и мы присоединились к танцующим.

Рой оказался на удивление чудесным танцором. Он так уверенно вёл, словно всю свою жизнь только и делал, что танцевал. Кружась с ним в танце, я чувствовала себя лёгкой пушинкой, которую приподнимает и опускает порывом ветра.

Одна его рука сжимала мою, а другая лежала на моей талии, посылая всему телу невероятные импульсы. Мне отчаянно хотелось обнажить своё тело в том месте, где лежала его рука, чтобы почувствовать его прикосновение всей кожей.

Набравшись смелости, я, наконец-таки, решилась взглянуть ему в лицо. Оно было непроницаемо! Ни тени улыбки. Словно всё это удручало его. Мне стало неловко. К счастью, танец быстро закончился, и, проводив меня на прежнее место, Рой, извинившись, ненадолго отошёл. Воспользовавшись моментом, я решила сбежать через стеклянные двери в сад.

Чувства, охватившие меня от близости Роя, совершенно сбивали с толку. Я думала, что вся моя детская влюблённость позади, но стоило мне вновь его увидеть, как я тут же поняла, что чувства, дремавшие все эти годы, проснулись, и с новой силой поднялись во мне. Тело горело, как в огне. Мне просто необходимо было вдохнуть свежего воздуха.

В саду было свежо, но я так пылала, что едва этого замечала.

– Чери, я всюду искал вас, – Виктор остановил меня на полпути. Виктор! Милый мальчик. Такой добрый, порядочный и давно уже влюблённый… Невольно вспомнились чьи-то, услышанные ещё в детстве стихи:

Почему так бывает часто, любишь ты, но не любит он?

Встречи ждешь с ним, но всё напрасно, не в тебя он, увы, влюблён.

А какой-то парнишка, робко, на окно твоё ставит цветы,

Почему так бывает часто, любит он, но не любишь ты?

Ну почему именно Рой? Почему не Виктор? Это так не справедливо!

– Вик, идём со мной, – схватив его за руку, я потащила его за собой в тень. Прислонившись спиной к могучему дереву, я приказала:

– Поцелуй меня, Вик, – и видя его нерешительность, сама, повиснув на нём, раздвинула губы для поцелуя.

Чёрт! Так я и знала! А чего я могла ожидать от сопливого юнца? Его робкое, словно испуганное, прикосновение вызвало во мне единственное желание – треснуть его по башке! Нет, ну что за мужики пошли, целоваться и то не умеют.

Не успела я высказать ему всё, что я о нём думаю, как чья-то невидимая рука с невероятной силой оторвала его от меня и отшвырнула в сторону, словно котёнка.

Испуганный Вик припустил с такой скоростью, что, клянусь, я видела, как его пятки сверкали.

– Что это было? – Рой в бешенстве уставился на меня.

Разозлившись, что он вот так бесцеремонно вмешивается в мою жизнь, я с вызовом ответила:

– Хотела проверить, так ли сладок мужской поцелуй, как о нём рассказывают.

Даже в темноте, я чувствовала, как он напрягся:

– И что, проверила? – в его голосе сквозила не прикрытая ярость.

– Не успела, – вздохнула я. – Один грубиян, помешал узнать.

– Ну, в таком случае, позволь мне исправить свою ошибку! – и с этими словами впился в мои губы требовательным поцелуем.

То, что началось как шутка, игра, очень скоро переросло в бушующее пламя, грозившее сжечь нас обоих. По мере того, как поцелуй, затягиваясь, становился всё крепче и крепче, внутри меня разрастались такие ощущения, что и не передать словами. Вцепившись в его плечи, я, словно боясь, что он сейчас уйдёт, всё с большим отчаянием отвечала на его поцелуи. Его руки спустились вниз, лаская моё тело, но я, вместо того, чтобы устыдиться, всё больше и больше его поощряла.

Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Оторвавшись от меня, всё ещё тяжело дыша, Рой, словно устыдившись собственных чувств, с силой стукнул по стволу дерева, к которому я была прижата.

– Рой, – томно позвала я, пытаясь вновь его обнять. Но он отскочил так быстро, словно боялся, что я на него наброшусь и покусаю. Обидно!

– Чеви, послушай… – детское прозвище неприятно резануло слух, возвращая меня в те времена, когда я вот так же вот, безнадёжно влюблённая, словно хвостик всюду таскалась за ним, а он, вечно высмеивал меня, ставя в глупое положение. – Нам нужно поговорить, – тем временем продолжал он, – но не здесь. Завтра я приеду за тобой, и мы обо всём поговорим, хорошо?

Завтра? Это что, шутка такая? А вслух произнесла:

– Ладно, поговорим завтра.

И, не желая больше общаться, я поспешила покинуть праздник, и вернулась в свою комнату, которую уже завтра покину навсегда.

Глава 6

«Что это было?» – Рой пытался выровнять сбившееся дыхание. Пульс в висках частил так, что казалось, ещё немного и голова попросту взорвётся.

Девчонка сбежала, а чувство, что он выставил себя дураком, осталось. Нет, ну кто его просил лезть к ней со своими поцелуями?

«Ведь сам же сую свою голову в петлю! Не лучше было бы позволить, этим двоим сблизиться, а там глядишь и до свадьбы дело дошло бы. Спихнул бы не нужную обузу на этого сопляка Виктора. Так нет же, мне почему-то понадобилось её целовать! Идиот! Кому и что я пытался этим доказать?»

Губы до сих пор горели от несколько неловких, но невероятно страстных поцелуев, которые Чери щедро ему возвращала.

«Она ведь ещё совсем дитя! Как я мог? Её брат доверился мне, а я… Нет, зря я на это согласился», – с горечью констатировал он. – Нужно срочно что-то решать, а главное…– он коснулся кончиками пальцев всё ещё хранящих её сладость губ и глубоко вздохнул, – нужно отослать её куда-нибудь на те несколько месяцев, что остались до её совершеннолетия. А там, глядишь, и проблема решится сама собой.

Решив завтра же разобраться с возникшей проблемой, Рой вернулся в отель, в котором остановился по приезде.

* * * * *

– И кто же он? На постель, рядом со мной плюхнулось "рыжее чудо".

Тщетно пытаясь уснуть, я, тем не менее, изобразила сонный вид, будто до этого крепко спала:

– Ты о чём? – хриплым шепотом спросила я.

– О нём! Колись немедленно, кто был тот красавчик рядом с тобой? Мы с девчонками уже все извелись от любопытства.

Приподнявшись на локтях и глядя на Анну, я словно сама себе не веря, произнесла:

– Это был ОН, понимаешь?

– Рой? – Анна аж подпрыгнула на постели. Она была единственной, кому я доверила свой секрет. Она знала о нём всё – начиная от самой нашей первой встречи, до того момента, как он, высмеяв мои чувства, уехал от нас.

– Да, представляешь? Я сама до сих пор в шоке! Он приехал вместо Алекса, вёл себя очень странно, а в конце заявил, что нам нужно серьёзно поговорить. О чём?

– Аа, ну всё понятно, – хитро улыбнулась подружка. – Он понял, что жить без тебя не может, и приехал просить твоей руки!

– Ага, скорее для того, чтобы окончательно развеять мои иллюзии относительно него. Анна, что мне делать? Понимаешь, я просто не готова ещё раз услышать от него НЕТ!

– И не надо! – похоже в голове у Анны созрел какой-то план, потому, как посмотрев на меня, она хитро улыбнулась:

– Вот что! Тебе не нужно с ним встречаться. Пусть лучше он теперь за тобой побегает, раз хочет поговорить.

– Но как? Мне уже завтра нужно возвращаться домой…

– А что тебя там ждёт? Алекс давно живёт своей жизнью, он не сможет постоянно быть возле тебя, а ты останешься одна в пустом доме и будешь проклинать свою жизнь за то, что упустила возможности, предоставленные тебе судьбой.

– Это какие же? – развеселилась я.

В целом, я была согласна с ней. Мне действительно не хотелось сейчас возвращаться домой.

– А такие! Вот что, подружка, ты поедешь со мной! Поживёшь у нас, развеешься, познакомишься со "сливками общества", глядишь, и выкинешь из своей головы детскую влюблённость в Роя. Хотя, скажу тебе честно, вряд ли ты ещё когда-нибудь встретишь такого красавчика.

После её последней фразы, я метнула в неё подушку, и она, хохоча, повалилась вместе с ней на пол. Через секунду, ответный "снаряд" полетел в меня.

Ну, а через пятнадцать минут, когда наставницы пришли пожелать нам доброго сна, их ожидало невероятное зрелище: два " чуда в перьях", хохоча, как сумасшедшие, носились по комнате посреди разорванных подушек, учинив такой беспорядок, который наставницы не видели со дня основания пансиона.

* * * * *

Так и не сумев ни на минуту сомкнуть глаз, Рой, не выспавшийся и злой, как чёрт, подъехал к огромным кованым воротам.

«Что я ей скажу? Чеви… Нет, не так… Чариз…» – да, так, пожалуй, будет лучше. Точно! -«Чариз, мне очень жаль, но Алекса больше нет, и он поручил мне позаботиться о тебе… Чушь, какая-то!»

И так, и эдак редактируя собственную речь, и пытаясь подобрать правильные слова, Рой наконец-таки вошёл в приёмный кабинет и, представившись, попросил позвать Чариз Деринджер. Но каково же было его удивление, когда воспитатели, явно с чувством облегчения, сообщили ему о том, что мисс Деринджер уже покинула пансион.

– Как уехала? Куда? С кем? – поток вопросов посыпался на головы несчастных женщин, которые пытались ему объяснить, что им в принципе всё равно куда, лишь бы она не вздумала возвращаться.

Вне себя от удивления Рой внезапно понял, что по видимости, "жвачка" и здесь умудрилась отличиться. Ха, уж это она точно умеет! Но всё же где она?

Одна из женщин, после некоторых раздумий, и банкноты в сто евро, наконец-то вспомнила, что видела, как мисс Деринджер садилась вместе со своей подругой в одну машину.

«Проклятье! Девчонка сбежала! И где, спрашивается, её теперь искать?»

Глава 7

– Я влюблена! Окончательно и бесповоротно! – заявила Анна, приблизительно через неделю после возвращения из пансиона.

Слушая сбивчивый рассказ Анны о "прекрасном незнакомце", с которым она случайно столкнулась на улице, я удивилась тому пылу, с которым подруга о нём рассказывала. По словам девушки, это был прекраснейший во всех смыслах экземпляр мужской красоты, именуемый Бэзилом Нортоном, обладающий всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, и, соответственно, являющийся идеальным претендентом на её руку и сердце.

– Ты обязательно должна с ним познакомиться! Как моя лучшая подруга, ты просто обязана быть в курсе моих сердечных дел! Ах, он такой…

Я смотрела на неё и немножечко завидовала той лёгкости, с которой она рассказывала о своём знакомом. По её словам, Бэзил также был от неё без ума, и даже успел признаться ей в этом.

– Постой, – не выдержала я, – Он признался тебе в первый же день? Ты в своём уме?

– Да нет же, глупая, – счастливо улыбаясь, ответила Анна, мы встречаемся уже пять дней!

И когда она успела? Поражённая, я так её об этом и спросила:

– Ну, помнишь, как мы с тобой должны были заехать за перчатками в бутик, а ты, в последний момент передумала? – И когда я согласно кивнула, она воодушевлённо продолжила:

– Я решила поехать одна. И вот, представляешь, иду, я такая вся по улице, а мне вдруг кто-то букет преподносит.

Я смотрю на наглеца, и у меня аж внутри всё переворачивается – он такой обалденный! И вдруг он говорит, этим своим голосом, от которого у меня мурашки по всему телу забегали:

– Цветы – для прекрасной незнакомки! Представляешь? Он назвал меня прекрасной!

Я смотрела на подругу и поражалась тому, как влюблённость меняет людей. Обычно прагматичная и рассудительная, Анна превратилась в целую тарелку мягкого желе. Слушать её становилось всё невыносимей.

– Ну а потом мы целый час просидели в кафе, и он развлекал меня совершенно уморительными историями. Ты просто не представляешь себе, какой он рассказчик. Заслушаешься!

– Верю! – наконец отозвалась я. Ещё бы! Это как же надо так уметь заговаривать зубы, чтобы Анна через неделю знакомства уже строила матримониальные планы относительно него!

– А на следующий день он позвонил и пригласил меня на прогулку. О, это было просто незабываемо!

Далее следовало подробное описание каждого дня встреч, улыбки, фразы… К концу повествования у меня уже челюсть сводило от фальшивой улыбки. Нет, я, конечно же, очень рада за любимую подругу, но только в том случае, если всё действительно так и есть. Но что-то мне подсказывало, что тут не всё так просто! Интересно, а этот её Бэзил действительно не знал, что она княжеская дочь, или же всё это тонкий расчёт обычного жиголо? Анна права, мне действительно стоит сходить познакомиться с этим её "Аполлоном Бельведерским", а заодно и присмотреться, что этот хлыщ действительно из себя представляет. И если всё действительно так, как рассказывает моя подруга, то я буду просто счастлива за неё. Но если он пытается воспользоваться ею ради каких-то своих корыстных целей, то клянусь, я сделаю всё, чтобы раскрыть ей на мерзавца!