Читать книгу Стрелы фальшивого Купидона - Ирина Александровна Худякова - Страница 1
ОглавлениеКогда человек взрослеет?
Наверное, когда перестает верить в чудеса, людей, искренность, справедливость,… когда черствеет, закаляется, как сталь в суровых реалиях окружающего мира. В начальной школе детям преподают уроки окружающего мира, но, видимо, чтобы не пугать, рассказывают о растениях, букашках, солнце, воздухе, воде. Обо всем остальном мы узнаем позже, самостоятельно.
В свои тридцать три года все еще взрослею, все еще верю в людей. Хочу верить, что есть в них что-то доброе, светлое, настоящее. Миллион раз жизнь говорила об обратном. Повзрослела, считай, разочаровалась? Ну, тогда для любви я – престарелая бабуля, которая не помнит, что такое любовь. Это просто – имя, красивое женское имя.
Но все однажды изменилось…
На улице шел дождь. Капли гулко ударялись о подоконник. Через открытое окно были слышны возмущенные сигналы и сирены спешащих автомобилей, полиции или скорой на соседней улице. Значит, город уже с утра скован пробками. До звонка будильника оставалось всего две минуты, но вставать раньше, даже на эти пару минут, не хотелось. После вчерашнего переезда и разбора многочисленных коробок хотелось так и остаться в плену мягкого одеяла и любимой подушки.
Приняв душ, выпив крепкий утренний кофе, постепенно пришла в себя. Взглянув на часы, поняла, что не зря, вчера вечером заставила себя приготовить свой синий деловой костюм – хоть на это не придется тратить время. Да, переезд в квартиру, расположенную поближе к работе, позволит мне просыпаться на час позже, но не отменит необходимость ее ежедневного посещения.
В офисе приятно пахло кофе и ванильными булочками, которые каждое утро в пекарне напротив покупала секретарь нашего шефа Марианна Михайловна. Я подозревала, что делала она это умышленно, чтобы в самом начале рабочего дня задобрить руководителя. Зная рассеянность, несобранность и торопливость нашего, сравнительно молодого, коллектива, Марианна Михайловна покупала булочки и для нас. Благо, что представительские расходы позволяли это делать без всяких проблем.
– Доброе утро, Марианна Михайловна!
– Доброе утро, Ирина Александровна! Как спалось на новом месте?
Удивляться осведомленности Марианны обо всем происходящем в офисе и в жизни его сотрудников продолжала, наверное, только я.
– Ничего, спасибо. А кто…
– Ребята из отдела продаж, что с переездом помогали, сказали. Хороший у нас коллектив, отзывчивый.
– Да, – развивать разговор на тему моего нового жилья не хотелось. – А Леонид Семенович уже на месте?
– Нет, он в пробке на Дзержинке застрял.
– Ясно, – взяла из корзинки ванильную булку, пошла в свой кабинет.
На приставном столе в строгом порядке лежали папки и коробки с документами, которые мы подготовили для участия в тендере на строительство спортивного комплекса в Октябрьском районе. Это был очень выгодный проект. Не смотря на то, что наша компания специализировалась на строительстве жилья различных ценовых категорий, мы просто мечтали заполучить этот объект. По предварительной оценке его строительство обойдется городу и сторонним инвесторам в несколько сотен миллионов рублей. Компания, которая выиграет тендер, получит не только прибыль, но и очень много дополнительных нематериальных бонусов. А как говорит наш Леонид Семенович: «иногда не материальное дороже и выгоднее материального».
Дождь закончился, и можно открыть окно. Свежий воздух мгновенно ворвался в душное пространство кабинета. Обожаю свежесть умытого дождем дня. Весна в этом году выдалась теплая и солнечная, а этот дождь сделал ее еще лучше.
В соседнем кабинете, где сидели специалисты экономического отдела, раздался грохот. Наверное, опять упала эта дурацкая полка! Она падала с завидной регулярностью. Многие в офисе считали это дурным знаком. Действительно, после падения полки нам приходилось несладко: то проверки, то пожарная инспекция, то налоговая. При этом ее падение никак не зависело от наличия на ней хоть каких-то предметов. Но, буквально вчера, девушки разместили на ней папки с квартальными отчетами. Вот и притянут опять какую-то бяку!
Кабинет был еще закрыт. Значит, мои коллеги опаздывают. Опаздывали они не часто, но делали это сообща. Как у них это получалось? Не знаю, но, когда я еще не была руководителем финансово-экономического отдела, и приходила раньше, то ожидала их прихода у программистов. Может, именно мое утреннее времяпрепровождение в их «святая – святых» сдружило нас с компьютерными гениями. И теперь нет никаких проблем с решением вопросов компьютерного «чайника», т.е. меня.
В кабинет заглянула Марианна Михайловна:
– Ирина Александровна, руководитель на месте и приглашает всех на совещание в переговорку.
Сотрудники «СтройЛеона» заняли свои места.
Леонид Семенович Петушков – наш руководитель, наставник и друг как всегда выглядел превосходно: костюм идеально выглажен, ни единой пылинки или пушинки на темном дорогом материале; светлая рубашка с запонками в тон галстука. Он не позволял себе выходных и праздников ни в чем, что касалось работы, ничего не откладывал на потом. При всем этом всегда улыбался искренне. Если Леонид Семенович чем-то был не доволен, то выражал это, чуть повысив голос. Никогда не переходил на личности в присутствии подчиненных, коллег или посторонних. Казалось, что вывести его из себя, спровоцировать на негативные эмоции, просто невозможно. Марианна Михайловна, будучи долгое время его бессменным секретарем, могла распознать его настроение по утреннему приветствию.
Еще, когда я была простым сотрудником экономического отдела, меня посвятили в некоторые тайны: в руководителя были влюблены почти все женщины и девушки нашей компании. Нельзя сказать, кто был искренне влюблен, кто грезил стать богатой, а кто получить статус жены босса, но все относились к нему с симпатией. Леонид Семенович был женат дважды. Первый его брак случился еще в студенчестве и закончился также скоро, как начался. Со второй женой они развелись, когда она поменяла фамилию их пятилетнего ребенка с «Петушков» на свою девичью, и решила уехать за границу на ПМЖ. И вот уже почти пятнадцать лет он холостяк. Сын вернулся в Россию, в прошлом году занялся бизнесом – открыл свою дизайнерскую фирму (не без папиной поддержки, конечно), но сейчас у него все и без покровительства получается.
– Уважаемые коллеги, доброе утро! – Леонид Семенович оглядел присутствующих. – Нам с вами предстоит много работы. До объявления тендера остался день. Да, мы с вами все подготовили, но это не означает, что нужно расслабиться и спокойно ждать решения. Есть текущая работа, строительство коттеджного поселка и многоквартирных домов на Мичуринском проспекте. У нас нет времени для ерунды. Надеюсь, все это понимают.
На дежурных вступительных словах речей я непроизвольно впадаю в анабиоз. Иногда, мне кажется, что в них есть какой-то гипнотический посыл, а иногда – что мой мозг просто игнорит лишнее бла-бла.
В конце совещания Марианна что-то шепнула руководителю. Он кивнул и продолжил:
– Еще хочу представить вам нового руководителя службы безопасности нашей компании, – он встал и обратился к мужчине, что сидел на другом конце стола. – Илья Владимирович Немов, – представляемый встал и поздоровался со всеми. – Прошу оказывать посильную помощь.
Присутствующие дамы тихонько зашептались, наверняка, обсуждали новенького.
– Всем хорошего дня, – пожелал шеф, что означало «все свободны». – Ирина Александровна, сейчас юристы заберут у вас документы, их пора отвезти в конкурсную комиссию.
– Хорошо. Они сами будут сдавать документы или их сопровождать?
– Я сам поеду с ними.
Через пятнадцать минут приставной стол был чист. В кабинете, кажется, стало больше места и воздуха. Я села на свое рабочее место, по привычке под столом сняла туфли и стала проверять электронную почту. Настолько увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошла Марианна.
– Ирина Александровна, можно?
– Конечно, Марианна Михайловна, присаживайтесь.
Она присела и стала говорить почти шепотом:
– Наш новый начбез (начальник службы безопасности) какой-то странный и загадочный. Запросил в отделе кадров личные дела на некоторых сотрудников.
– Это его работа, – ответила я, переняв ее манеру шептать. – Познакомиться с нами хочет поближе.
– Ваше дело там тоже есть, – она протянула мне лист со списком запрошенных дел. – Но напротив вас стоит знак вопроса. Думаю, вам стоит его остерегаться.
Одного взгляда хватило, чтобы понять – запрошены дела всего управляющего состава. А знак вопроса вполне объясним. Только вот Марианне его пояснять не стану, потому что мое объяснение станет достоянием общественности в течение пяти минут.
– Хорошо. Буду осторожна.
Марианна вышла из кабинета с таким видом, будто сейчас она узнала и рассказала такое, что спасет не только меня, а все человечество. Не меньше.
Илья Немов – мой одноклассник.
Обычно девчонки не влюбляются в своих одноклассников – ровесников, а выбирают парней постарше, но у меня получилось именно так. В нашем случае все получилось неожиданно: в пятом классе его перевели к нам из параллели, до этого я лишь однажды обратила на него внимание, когда одноклассница Ленка показала мне «прикольного мальчика» на переменке, а мне он показался совсем обычным.
Как и когда мы «прилипли» друг к другу, теперь и не вспомнить. Но в какой-то момент все друзья, стали считать нас не просто одноклассниками. На уроках, на дискотеках и школьных вечерах мы постоянно были где-то рядом. Общались как все подростки, иногда с вызовом и обидными словами, но потом всегда мирились и начинали все заново. Он был веселым, забавным и милым, но это оценилось только тогда, когда появилась угроза расставания. Мы закончили девятый класс и разъехались учиться. Вот тогда я и поняла, как много он значил для меня, как много пространства занимал в моей жизни… и, как много прощал мне. Я считала его другом. Самым настоящим, самым близким, который понимал и доверял.
Тогда, в свои пятнадцать, совсем не понимала, что ревную его к другим девчонкам, с которыми он заигрывал на дискотеках, которых провожал домой. Устраивала ему истерики, предъявляла дурацкие претензии. А он терпел. А потом первым подходил, чтобы выкурить трубку мира.
Потом, после окончания школы, он уехал еще дальше, учиться в военном институте. Почти пять лет мы не виделись, так случайные встречи; почти пять лет я ничего о нем не знала – так обрывки информации от общих знакомых или одноклассников. Но сердце уже принадлежало ему. Разум твердил (и был прав) о том, что он взрослый мальчик, который 24 часа в сутки находится в мужском коллективе, где каждый хвастает победами и количеством покоренных девичьих сердец. Я не вписывалась в его жизнь. В ней уже не было мне места.
Он был не свободен. Я решила, что, если он счастлив, то и знать ему не надо, что есть какие-то чувства и эмоции. Отпустила того, кто и так не был моим никогда. Болела душа. Болело сердце. Но выстояла и научилась жить сама, без него.
Во так прошло мое первое чувство, о котором никто не знал. Даже сама не понимала сначала, что это и была моя первая любовь. И он не знал. Говорят, первая любовь либо окрыляет на всю жизнь, либо разбивает что-то внутри навсегда. Меня не окрылила.
Думаю, увидев в списке работников знакомые ФИО, он машинально сделал пометку в виде вопросительного знака. Не более того.
На город опустились сумерки. Они были темнее обычного, сказывался пасмурный день. Встав на подоконник своего витражного окна, чтобы закрыть его, опять залюбовалась открывающимся видом. Небо было темным, но кое-где выглядывали краешки облаков, как светлый пух из-под темного бархата. По улицам тянулась длинная вереница машин. Их сигнальные огни образовывали багряно-красную реку. Город погружался в какую-то особую атмосферу, атмосферу спокойствия и суеты одновременно.
– Когда-нибудь ты выпадешь из этого окна.
Я резко обернулась. В дверях стоял начальник отдела продаж Никита Андреевич Симонов.
– Блин, Кит! Зачем так пугать! – я спустилась с подоконника и босиком прошлепала к столу. – Так реально выпаду, от испуга!
– Извини, не хотел пугать. А знаешь, зачем я зашел? – он улыбнулся и подмигнул.
– Откуда? – еще недовольно буркнула я.
– Ну, ладно, не обижайся. Хочу предложить свои услуги такси.
– Кит, ты забыл, что я переехала? Твои ребята вчера мне помогали.
– Блин, – он шлепнулся на стул. – То есть теперь ты не нуждаешься во мне.
– Нуждаюсь! Завтра мне надо к девчонкам, в наше кафе. Подвезешь? – я состроила глаза милого котика. – Пожалуйста.
– Ну, что с тобой делать? Конечно, подброшу. А Эмма будет?
– Будет, – я понимала, к чему он клонит. – И мы будем совсем не против, если ты составишь нам компанию.
Из здания мы с Никитой вышли, когда на улице совсем стало темно. Он напросился на чай, а я не против, если он меня подвезет. Район был для меня новым, мало ли что? Мы поужинали, и где-то часов в десять он отбыл домой. В квартире еще кое-где стояли коробки, пакеты, но разбирать их не хотелось.
Ночью мне снилась школа, Илья Немов, наши шалости. Утром, пока пила кофе, вспоминала то, что когда-то было важным для меня – дружба, дружба с Ильей. Дружба между мужчиной и женщиной возможна? Нет? Наверное, правы умные головы всех времен и народов, кто-то в этой паре «М+Ж» испытывает более теплые чувства. Встречаются исключения, но их мало. Интересно, мы были исключением?
В течение следующих трех дней весь офис говорил в полголоса, держал скрещенными пальцы, надеясь на то, что наш проект допустят до второго тура в конкурсном отборе. Весь конкурс состоял из трех этапов: первый – заявочный, где оценивалась полнота собранных документов, репутация и финансовое состояние компаний-участников; на втором – оценивался сам проект, его оснащенность, инфраструктура, доступность для людей с ограниченными возможностями здоровья, возможность заниматься всесезонно некоторыми видами спорта, и, конечно, стоимость проекта; на третьем этапе планировалось определиться с освещением работ по столь значимому социальному проекту в СМИ и рекламной компанией (оно и понятно, инвесторам необходимо всем рассказать о своих успехах и отбить вложенные средства по максимуму), привлечение медийных личностей и представителей органов власти.
Когда Леонид Семенович сообщил, что наша заявка принята, и мы допущены до второго этапа оценки проекта, офис облегченно выдохнул, все понимали, что если бы было иначе, не сносить нам головы. Петушков запомнил бы это надолго.
После обеда шеф вызвал меня к себе и поставил в известность, что теперь нам нужно будет просчитать затраты на маркетинговую компанию. Заниматься вопросами рекламы и освещения конкурса, строительства и всего остального, что касается спортивного комплекса, будет рекламное агентство «MaksimuS». Его представитель сегодня-завтра приедет к нам, и мы все обговорим. Сам Леонид Семенович улетает в Москву, у сына там большая выставка, ему нужна поддержка, поэтому вся надежда на нас. Заместитель – Логинов Георгий Самуилович, будет работать с архитекторами и юристами – вдруг какие-то вопросы и корректировки надо внести, а реклама – будет нашей нишей. Попытка перевести это дело на отдел продаж с треском провалилась. У них было задание сложнее: подготовить план продаж по квартирам в новом квартале и решить проблемы по реализации коттеджей; а еще провести переговоры с банками и финансовыми организациями, с целью привлечения внимания их ипотечных (и не только ипотечных) клиентов к нашим объектам.
– Никита Андреевич, можно к вам? – я приоткрыла дверь в кабинет коллеги.
Он говорил по телефону, поэтому махнул рукой "входи".
Чтобы не терять время зря, направилась к кофеварке и щелкнула кнопку "On". У начальника отдела продаж в кабинете было почти все как у всех руководителей структурных подразделений компании, но у него еще всегда был запас вкусных конфет, коньяка и дорого кофе. Все это способствовало хорошему исходу переговоров. По его убеждению, о компании, где нет хорошего коньяка и кофе, никто и ничего доброго не скажет. И Никита был прав, в нашем обществе многое так оценивалось, по пыли в глаза, хлебосольному приему и внешнему виду.
– Привет! – он наконец положил трубку. – Запарил меня этот Климкин! Всю плешь проел, зараза!
Никита присел на диван, что стоял в углу рядом с небольшим журнальным столиком.
– А у тебя что-то случилось? – он внимательно с прищуром глянул в мою сторону. – Что-то серьезное?
Идя в его кабинет, приготовила речь, после которой он просто не мог мне отказать в моей просьбе – забрать рекламное агентство на себя. Но теперь, мне этого делать не хотелось.
– Кит, да просто зашла, выпить вкусного кофе, – я протянула ему чашку с ароматным напитком. – А коньячок есть?
Он, воодушевился моим вопросом, и достал из тумбочки самый ценный экземпляр своей коллекции.
– Так зачем ты пришла? – он налил в чашки коньяк и сделал глоток.
– Знаешь ли ты что-нибудь о рекламном агентстве " МаксимуS"? – если с ними придется работать, стоит подготовиться. – Ну, кто, что, где?
– Так Петушков уже начал действовать. Молодец!
И Кит поведал мне не много, но красочно.
– Агентство создал несколько лет назад некий Максим Стрельников. В очень узких кругах поговаривали, что сделал он это на деньги, выигранные в казино. Агентство будет освещать и рекламировать все, что связано со спортивным комплексом в Октябрьском районе. Нам, как одному из трех участников тендера, перешагнувших первый рубеж, предлагается заранее просчитать с ними затраты на всю рекламную кампанию и дальнейшее продвижение объекта в массы. Вообще-то, это нужно делать победителю тендера, но наш шеф видимо решил подстраховаться.
Теперь хоть стало понятно – зачем Леонид Семенович привлек именно наш отдел. Получается: креативить будут они, а мы считать? Пусть бы сами и считали. Им должно быть виднее.
На мои возмущения Кит не обратил внимания и рассказал о том, что вся реклама будет финансироваться отдельно, поэтому здесь тоже нужно предложить что-то выгодное и не реально крутое.
– Будет им крутое, – допивая кофе, сказала я.
– Ирин, а как вы посидели с девчонками?
– Хорошо. У нас все как всегда: Арина ругается с Андреем, Юля собирается в горы, но Мишка – против; а Эмма – в поиске своего счастья.
При упоминании третьей подруги Никита мечтательно улыбнулся. Я знала, что Эмма ему нравится, знала, что и он ей симпатичен, но, как это обычно бывает, при встрече они несут какую-то чушь про идеалы и независимость.
– Если ты не станешь активно действовать, она его найдет с другим.
– Есть тут у меня пара вариантов, – он улыбнулся, – поможешь?
– Если это законно и не навредит никому? Конечно.
После разговора с Никитой я призвала на помощь всезнающую всемирную паутину. Поисковик выдал более пяти миллионов ссылок по запросу "рекламное агентство максимус". Но ознакомиться сумела только с двумя. Текущие дела требовали много внимания.
Раньше и подумать не могла, что придется столько всего узнать о строительстве, о нормах, ГОСТах, правилах и порядке ввода в эксплуатацию, о коммуникациях, об архитектурных изысканиях и проблемах планировки… И каждый день этот багаж знаний пополнялся. Вот и сегодня, добрую половину дня посвятили чтению и анализу затратных смет и чертежей.
Только около шести вечера, оказавшись в своем кабинете, сняв надоевшие туфли под столом, немного расслабилась. "Разбудила" свой компьютер и вспомнила о рекламщиках.
"Нет, не стану читать и просматривать эти дурацкие ссылки! Интернет иногда врет больше, чем бабульки у подъезда! Наверняка, "желтушники" (желтая пресса) писали о каких-нибудь скандалах, слухах и сплетнях об этом Стрельникове; а завистники и конкуренты заказывали нелестные отзывы – думала я, пролистывая список. Щелкнув на вкладку " картинки" увидела много фотографий, рисунков. – Но ведь я даже не знаю, как он выглядит! Странно, на их официальном сайте есть фото его заместителя, Петрова Петра Ивановича, а фотографии директора нет".
Побродив по просторам интернета еще не много, окончательно убедилась, что всемирная паутина всеядна (кто только хочет, что только хочет, как говорит мой сосед: "сливает" в интернет).
Часы показывали половину седьмого вечера, когда мне позвонил Леонид Семенович. Он быстро спросил, на месте ли я, и попросил еще ненадолго задержаться. Разговор прервался. Пару минут ожидала, что босс перезвонит, но телефон молчал. Решила пока закрыть окно. Стоя на подоконнике, как обычно взглянула на парковку, окрестности, и снова чуточку влюбилась в этот город. С каждым днем это чувство становится сильней. Но взаимно ли оно?
– Надеюсь, я не помешал?
Я была уверена, что это опять Кит меня пугает, поэтому, даже не обернувшись, грубо ответила:
– Конечно, мешаешь! Опять отвлек от задуманного!
– Мне уйти?
Я дотянулась до ручки, закрыла окно и спустилась с подоконника. Обернулась, как я думала к Никите, и оторопела. В кабинете стоял совершенно незнакомый мне мужчина.
– Вы кто? Что вы здесь делаете? – я искала глазами тяжелые предметы для обороны и свой мобильник. – Я сейчас вызову охрану!
– Мне нужна Онегина Ирина Александровна, – спокойно ответил незнакомец. – Где я могу ее найти?
Незнакомец внимательно рассматривал меня. Увидев, что я босиком, чуть заметно улыбнулся.
– Это я. А вы, по какому вопросу? – сейчас первая паника утихла.
– Леонид Семенович должен был вам звонить, – мужчина подошел ближе и протянул мне визитку.
" Рекламное агентство "MaksimuS" Максим Алексеевич Стрельников, директор".
Вот же попала! Он теперь подумает, что я не много того, не в себе. Еще и гаркнула на него.
– Извините, – я под столом нащупала ногами туфли и обулась. – Леонид Семенович звонил, но ничего не объяснил толком. Присаживайтесь, – я привычным жестом указала на стул.
– Спасибо, – он присел и сразу протянул мне папку. – Вот, здесь предложение и примерный расчет затрат по первому этапу нашего сотрудничества.
Я взяла папку и машинально открыла ее.
– Сколько у нас есть времени, чтобы осуществить анализ представленных расчетов?
– Думаю, пара дней, – он осматривал кабинет. – Если, конечно, вы не передумаете.
Как мы могли передумать? Тем более, принимать решение все равно не мне. Он так на что-то намекает? Откат?
– Простите, не очень понимаю, почему мы должны передумать? – надо прикинуться дурочкой и все разузнать.
– Я говорил не о вашей компании, а о вас, – он уставился на меня.
В нем, помимо его внешней привлекательности было что-то такое, что завораживало, наверное, всех женщин. Как там оно называется? Магнетизм? Но даже это не позволяет ему быть нахалом! Он сейчас уже не на материальный откат намекает, а на … на что?
Не дождавшись моей реакции, продолжил:
– Ирина Александровна, надеюсь, вы не станете прыгать с седьмого этажа? Есть шанс не разбиться насмерть, а покалечиться – вариант беспроигрышный.
– Вы, – я обернулась к окну, – вы решили, что я хочу выброситься из этого окна? – негодование переполняло меня, но нужно было держать себя в рамках.
Он кивнул и улыбнулся. Тем самым, дал мне понять, что он просто шутит и, судя по довольному лицу, безумно рад тому, что я повелась.
– Спасибо, – я специально взглянула на его визитку, что лежала поверх бумаг, – Максим Алексеевич, мы созвонимся с вами, как только будут готовы расчеты. А сейчас, извините, мне нужно уходить.
– Всего доброго, Ирина Александровна.
Когда за ним закрылась дверь, я облегченно вздохнула. Ну, держитесь, господин Стрельников, очень тщательно проверим ваши документы. Нет, конечно, к запятым придираться не станем, а вот цифры изучим! Выключила компьютер, погасила свет и отправилась домой. На сегодня у меня есть дело – разобрать оставшиеся коробки. Надоело запинаться и обходить их. Квартира напоминает склад, в котором не понятно, где и что лежит.
Пока разбирала оставшиеся вещи, принимала душ, вспоминала встречу со Стрельниковым. Прокручивала все произошедшее в своей голове. Каков нахал? Нет, понятно, что при его росте (так, у меня рост 165 см, прибавляем мои каблуки, и еще сантиметров 10; ничего себе, баскетболист, блин!), хорошо сложенной фигуре и выразительном лице у него нет отбоя от представительниц прекрасного пола (причем, лучшей его части). Он, наверняка, не глуп, раз является директором собственного агентства. Самоуверен. Портрет прекрасного принца был, наверняка, именно таким. А вот и нет! Не подходите, Максим Алексеевич, чаще всего принцев в книжках изображали блондинами, а вы – брюнет.
Найдя, наконец, хоть один изъян в его безупречности, спокойно уснула.
«Забавная эта Онегина, – думал Стрельников, выезжая с парковки. – Интересная барышня, только одинокая, судя потому, что вечером торчит на работе. А может, начальник напряг? Смущается она прикольно. Носик чуть дергается, а она его потирает, как ребенок. А как она демонстративно взглянула на визитку, будто имя мое не запомнила!? Ха-ха три раза!
Так все хватит о ней! Надо подумать, что попросить такого – эдакого у Ленки. Она летит в Германию на целый месяц.
Ленка, Ленка, Ленка… Мы с ней такие разные, но она секси и сама всегда меня заводит. Эта ее привычка надевать мини и декольте поначалу так притягивала глаза и руки, но теперь, правда, слегка раздражать начинает. Она все старается товар лицом показать, да подороже продать. А хочу ли я ее купить?
Уже не уверен. Денег на покупку мне хватит, еще и останется, но вот нужно ли?
Сейчас у меня серьезный проект, рекламная кампания строительства спортивного комплекса в Октябрьском районе. Самое главное, придумать что-нибудь невообразимо крутое. Надо подумать о рекламе-проецировании. Надо найти подходящее здание и придумать, как на него подать изображение.
Интересно, а эта Онегина хоть что-то слышала о таком? Ленка точно не слышала. Вообще, по образованию она – филолог, но больше похожа на Эллочку – Людоедку со словарным запасом в тридцать слов. По профессии никогда не работала. Считает себя моделью и блогером.
Иногда хочется поговорить о чем-то, кроме ее походов в клуб и переживаний подружек, но серьезные темы не для нее. Блогер, он и в Африке блогер. Только и думает о просмотрах и лайках. Вот и мои новости о спорткомплексе она воспримет только как дополнительную пиар-акцию. А светить этот проект пока не стоит.
Вот, придумал! Попрошу Ленку привезти мне айсвайн (ледяное вино). Пусть поищет».
Весь следующий день был потрачен на анализ и проверку представленных рекламным агентством документов. Да, возможно, с креативом у них все хорошо, но вот с цифрами, с ними беда. Сметы были составлены без учета экономической ситуации и анализа информационно-медийного рынка. Да, может на TV-рекламу это и не влияет – снял ролик весной и крути его весь год или сто лет, но вот в печатном деле все куда сложнее. Изучив перечень изданий, в которых они предлагали размещать информацию, можно точно сказать, что расценочки за один квадратный сантиметр информации там ого-го какие, а у них в сметах все максимально занижено. И это еще, если не учитывать тонкости технической составляющей!
– Привет, пчелка! – Никита зашел в кабинет с коробкой конфет.
– А ты за медом? Так нет уже, – буркнула я. – Пасечник забрал.
– Вот не зря тебя кактусом прозвали, – он включил кофеварку, – что стряслось?
Отодвинулась от стола и потянулась. Хорошо, что на него мои колючки не действуют.
– Да, рекламщики эти! Чёрти что нагородили тут из цифр! Вот сижу, голову ломаю.
– Отвлекись. Есть интересная информация.
– Я вся во внимании, – стащила конфету из коробки и присела на подоконник.
– Компания "Стройгрупп" господина Мартынова отозвала свою заявку с тендера.
– Офигеть! С чего вдруг?
– Поговаривают, что его шантажировали. У меня там одногруппник работает, Вовка Мухин, вот он и сболтнул.
– Так это получается, что мы автоматически попадаем в финал? И значит, мне придется еще долго эти цифиры разбирать?
– Нет, ты не кактус, ты умный еж! – он протянул мне чашку. – А почему, кстати, "кактус"? Ведь еж – он одушевленный?
– Ежиков обижать не хотели.
– А ты в курсе, что наш новый сотрудник Немов собирает на тебя досье?
– Марианна доложила, – я налила еще кофе. – Пусть собирает. Мне все равно.
– Знаешь, не нравится он мне. Странный такой. Ходит все выспрашивает, вынюхивает.
– Работа у него такая.
С учетом новой информации, пришлось еще раз все проверить и перепроверить в этих рекламных сметах и калькуляциях. Проведя анализ, сделав соответствующие пометки, отдала папку и визитку директора "MaksimuSa" Марианне Михайловне. Она на правах секретаря позвонит, сообщит, что все готово и передаст все в целости и сохранности.
Документы в рекламное агентство доставили в тот же день.
– Нет, ну ты подумай, она почиркала почти все, – перебирая листы в папке, негодовал Петров. – Кругом красные подчеркивания, пометки. Даже слова какие-то начиркала тут!
Петров Петр Иванович, мой заместитель. Подпольная кличка – Петр Первый. Сочетание его имени и фамилии сразу рисует в представлении почти всех людей солидного мужчину, почтенного возраста, с сединами, а ему еще и сорока нет. Ведет себя, как мальчишка.
В личной жизни ему как-то не везет. Его последняя девушка закрутила роман с его лучшим другом! Теперь он совсем разочаровался в женском поле: красивых – считал дурами, а умных – синими чулками или стервами.
– Петь, успокойся. Инвесторы ведь все согласовали. Видимо, ей просто еще не все объяснили.
– Надо еще раз распечатать документы и отправить в "СтройЛеон", – он переместил все листы из папки в мусорную корзину.
– Петь, а она по твоей системе кто? Чулок или стерва?
– Стерва в чулках! – зло парировал он. – Такие хуже всего.
А мне показалось, что она далеко не чулок. А вот в чулках или нет? Интересно было бы узнать.
– Давай так, ты восстанавливаешь исходники, еще раз все проверяешь. А у меня есть несколько идей. Сегодня с креативщиками погоняем мысли.
Вечером Петр явился в мой кабинет и попросил разобраться с финансистами "СтройЛеона".
– Макс, ты же знаешь, у меня с женским полом полный абзац. А эта Онегина принципиальна до жути.
– А ты откуда это знаешь?
– Собрал анамнез. Благо есть источники.
– Все-таки не зря твоя мама хотела, чтоб ты стал врачом. Пару медицинских терминов ты запомнил.
– Макс, не смешно. У нас мало времени. Если завтра инвесторы найдут других, тогда вместе поржем.
– Хорошо, не кипятись. Давай документы, я все сделаю.
– Она указала контактное лицо, на конверте есть данные. Может сразу обратиться к ней. Пусть эта Онегина других проверяет.
– Слушай, а «эта Онегина» тебя зацепила, – подначивал я его. – Хочешь, я вас познакомлю?
– Нет! А ты что, с ней знаком? Когда ты все успеваешь?!
– Ночами не сплю.
В пятницу у меня с утра была встреча с нашими партнерами, поэтому в офис пришла только к одиннадцати. Пока ехала в такси просто мечтала о крепком ароматном кофе и ванильной булочке. От булок к этому времени, конечно, не оставалось даже запаха, а вот кофе прекрасен в любое время.
– Ирина Александровна, добрый день! Вас ожидают в переговорке, – Марианна Михайловна отдала мне почту и взяла у меня плащ. – Он ждет уже почти час. Я не могла вам дозвониться.
– Черт, забыла включить телефон, – стукнула себя по лбу. – А кто ждет? А что мои специалисты?
– Специалиста приглашала, не помогло. Она вышла из переговорки через десять минут, как запуганный кролик. Выпил уже две чашки кофе и съел вашу булку.
– Спасибо, – я направилась в переговорку. – Но булку не стоило отдавать.
После сравнения сотрудника с запуганным животным мне и самой стало страшновато. Перед тем как войти, поправила костюм, выдохнула и, повернув ручку, шагнула вперед.
– Прошу прощения, была на важной встрече.
Каково было мое удивление, когда в переговорке увидела Стрельникова.
– Добрый день, не важных встреч у вас не бывает, – он мило улыбнулся и присел обратно на свой стул.
– Давайте, пройдем в кабинет. Там нам будет удобнее, – сказала я вслух, а подумала, что на своей территории мне спокойнее.
– И так, Максим Алексеевич, что привело вас к нам? – я посмотрела на закрытое окно. День начинался не так, как всегда.
– Ваши пометки, – он поймал мой взгляд и подошел к окну. – Вы позволите?
Я кивнула.
– Спасибо, может кофе? Чай?
– Давайте сначала о наших делах. Вы довольно подробно все расписали в наших документах, но в качестве контактного лица указали некую Елизавету Ветрову. Она только хлопала ресницами и улыбалась в течение десяти минут, и ничего не смогла пояснить.
– Думаю, это недоразумение. Возможно, Елизавета Сергеевна сегодня чем-то расстроена, – я старалась говорить спокойно, – она прекрасный специалист, большая умница. Давайте, ее пригласим, и все станет ясно.
– Скажите, почему вы не хотите работать со мной? Мне казалось, что этот проект важен для вашей компании.
Он задал вопрос, который меньше всего ожидала от него. А ему, видимо, не впервой это делать. И странно, почему он говорит о работе с его агентством, как о работе именно с ним?
– Вам правильно казалось. Проект очень важен. Но я не думала, что вы воспримите решение – передать работу с вашим агентством коллегам, именно так.
В бумагах я указала в качестве способа связи телефон отдела, а специалиста по возникающим вопросам – Елизавету Ветрову. Лиза была в курсе почти всего того, что я написала. Неужели он спросил что-то настолько особенное? Да, признаться честно, мне не хотелось больше встречаться с директором "МаксимуSа". Он мог больше сам и не появляться в нашем офисе, прислать зама или специалиста, или общаться по телефону, но совсем исключать этого было нельзя. Судя по тому, что они нагородили в своих расчетах, общаться с ними придется долго.
– Ирина Александровна, а позвольте пригласить вас на кофе, – он как-то вдруг подобрел. – Сегодня пятница, думаю, можно позволить себе некоторые послабления.
– Максим Алексеевич, но вы же сами говорили о важности проекта. Если директор и может позволить себе послабления, то я – увы, нет, – я развела руками, выражая свое якобы огорчение. – Мне стоит заняться вашими бумагами. Кстати, где они?
– Их еще нет, – он встал и подошел к окну. – У вас прекрасный вид из окна.
– Мне тоже нравится, – я тоже подошла к окну. – Вот и залипаю на несколько минут каждый раз, когда подхожу сюда.
Он улыбнулся и посмотрел как будто сквозь меня, перебирая каждую мою частичку сознания. Но уже через несколько секунд все изменилось.
– Если вы позволите, документы будут передавать лично вам, – он говорил отстраненно, холодно. – Вы сами решите, кому их поручить.
– Конечно. Если так вам будет спокойнее.
Остаток рабочего дня я то ругала себя за такое поведение с будущими партнерами и соратниками, то хвалила, что не поддалась магнетизму. Этот Максим Алексеевич чертовски хорош, зачем ему девушка с весьма скромными данными? Я знаю, что не красавица, всегда это знала, поэтому направила свою энергию в учебу, работу, карьеру. Вот и теперь, есть за что себя хвалить: в свои тридцать три руковожу финансово-экономической службой крупной строительной компании, при этом – никого не сдала, не подсидела, не подставила. А личное? Ну, здесь ничего не складывается. Не умею, наверное, любить.
Пятничный рабочий день был на час короче. Все сотрудники обожали этот бонус и спешили поскорее домой. Я закрыла кабинет и вышла в холл. Мой плащ так и весел на вешалке в приемной.
Стрельников после встречи в «СтройЛеоне» направился к своему другу – Эдуарду Левому, компьютерному гению. Познакомились они, будучи студентами. Уже тогда способного программиста называли Эйнштейном. Никого не смущало, что настоящий Эйнштейн был физиком, а не айтишником.
– Привет, Макс! – друг лишь взглянул на входящего. – Пиво будешь?
– Буду.
– Тогда возьми на кухне, в холодильнике. И мне принеси, будь другом.
В этом весь Эдик! Он часами торчал за своими машинами, что-то отбивал на клавиатуре. Мог не есть, не пить, пока работает. Если бы не супруга и дети, он покрылся плесенью или мхом, и, конечно, умер от голода.
– Ну, выкладывай, что у тебя стряслось? Ты ведь не просто так тратишь на меня пятничный вечер. Ведь я – не длинноногая девушка с милым лицом.
– Понимаешь, у меня новый проект намечается. Довольно прибыльный.
– Поздравляю! Но есть «но»?
– Для реализации проекта проводят тендер. Есть предполагаемый победитель. У них в штате есть вредный финансист, который не согласует смету затрат. А инвесторы, типа, согласовали.
– И все? Слушай, странно как-то, все согласовали, а финансисты – нет. Может, тупо хотят денег?
– Не похоже. Там, скорее, принципы. Посмотрел я сегодня эти бумаги. Даже мне они показались странными. Короче, я их не отдал. А самое странное то, что в кабинете согласующего стоит прослушка. Твой прибор сработал. Я его после того случая, постоянно с собой таскаю.
– Думаешь, кто-то подозревает, что возможны махинации? Или это все для дальнейшего манипулирования и шантажа? Ты предлагал откат или …
– Да, она работать со мной отказывается! Какой откат!? Похоже, она и сама не знает о прослушке. Не спросишь же в лоб.
– Так финансист – женщина! Ну, брат, тебе ли огорчаться. Позаигрываешь, и она тебе все подпишет. Чего паникуешь?
– Эдик, надо что-то сделать. Как-то узнать все по максимуму.
– Давай исходные данные: кто она, где она. Мы ее сейчас найдем.
Эйнштейн копался во всемирной паутине и использовал все возможные ресурсы. Минут через десять он сделал неутешительные выводы:
– Похоже твоя Онегина не родня тому самому позеру Женечке. Скрытна, как шпион ее Величества. Имеет только одну страницу в социальных сетях. Но активности на ней ноль целых, ноль десятых. Короче, не пиарится, не чатится, не ведется на лайки. Есть только пара фотографий и чат с одноклассниками… Так, есть статья, в которой она упоминается… бла-бла-бла. Все не то.
– Ну, что профессор, что будем резать?
– Оставим все части целыми. Давай пойдем другим путем. Ты осмотришь кабинет, найдешь прослушку и посмотришь на ее реакцию. Она финансист, а не актриса, поэтому все сразу станет понятно. Может, она сама все это устроила, чтобы потом никто не смог отказаться от своих слов.
– Как ты себе это представляешь? Пришел и давай все рассматривать. Под стол полезу, под стульями посмотрю…
– Тогда, общайся с ней за пределами ее кабинета. Вот и все.
– Ладно, будем думать!
От Эйнштейна Максим ушел разочарованным и озадаченным. Оказывается и во всемирной паутине можно оставить мало следов. И вариантов, кто поставил прослушку, масса: она сама, служба безопасности или руководство, конкуренты или сторонник конкурентов, что сливает им информацию, или вовсе что-то личное.
В понедельник в офисе все начиналось, как обычно: утренняя суета, кофе и ванильный аромат. Марианна Михайловна сообщила нам, что завтра возвращается наш шеф. Все стали готовить доклады о проделанной работе и полученных результатах. А после обеда в офисе появилась полиция. Всех собрали в переговорке и сообщили, что Логинова Георгия Самуиловича, заместителя Леонида Семеновича, нашли убитым в его квартире. Никаких подробностей нам не сообщали но учинили допрос.
Весь коллектив был шокирован произошедшим. Все шептались, пересказывали то, что знали, что слышали, о чем и как спрашивали полицейские.
Леонид Семенович во вторник на работе не появился. Его сын позвонил Марианне Михайловне и сказал, что отцу стало плохо, и он госпитализирован. Поэтому, он просил его не беспокоить лишний раз из-за всякой ерунды. Если будет что-то, чего мы не сможем решить самостоятельно, то нужно позвонить сначала ему, сыну, а он решит, стоит ли беспокоить Леонида Семеновича.
Около десяти, когда я бесцельно блуждала на просторах интернета в поисках подарка для Эммы, в кабинет вошел Стрельников.
– Доброе утро, Ирина Александровна! – он держал в руках листы, на которых было что-то написано.
– Доброе утро! Мне кажется, мы не договаривались…
Он показывал первый лист, где было написано "Не говорим о проекте!!!" Я удивленно смотрела на него. – Для кофе еще рано.
Он положил передо мной лист, где было написано целое сочинение. Он кивнул на листок, сам начал говорить:
– Ох, Ирина Александровна, в прошлый раз я обидел вас, – он подошел к столу и стал рассматривать предметы на нем, заглядывать под столешницу, – поэтому решил не откладывать извинения.
Он говорил, а я читала: "Не удивляйтесь и подыграйте мне. Это важно. Вас слушают! Говорим на личные темы. Флиртуйте со мной. Потом все объясню".
– Ваше беспокойство напрасно, – я приписала на листе ниже "Нахал!" и протянула ему. – Но если вы настаиваете, то конечно.
Он довольно улыбнулся и, свернув листок, убрал его в карман.
Мы прошли мимо Марианны, мило улыбаясь. Максим Алексеевич держал меня за руку. Я сказала ей, что буду через пару часов. Она понимающе кивнула и пожелала удачи.
На парковке я попыталась высвободить руку, но он держал крепко.
– Спокойно, – шепнул он мне, – мы сейчас уже будем в безопасности.
Мы подошли к BMW X5 черного цвета. Он галантно открыл мне дверь и предложил присесть. Вырулив с парковки на проспект с оживленным движением, он несколько минут ехал, перестраиваясь из ряда в ряд, то прибавляя, то снижая скорость. Его движения и уверенность завораживали. Я просто сидела и любовалась.
У меня зазвонил мобильный. Странно, звонил незнакомый номер.
– Да… Здравствуйте, да, это я… Кому передать трубку? Максимилиану? Но…– Максим взял у меня трубку. – Ну, что, как я и думал… Хорошо, жди, мы скоро.
Он протянул мне телефон.
– Держите, все чисто, можете общаться.
– Какого черта?! Что происходит? – я ничего не понимала. Не понимала и того, зачем послушалась и пошла с ним.
– Да, не волнуйтесь вы так, – он самодовольно улыбался.
– Послушайте, если вам нужен откат, так это не ко мне! А если …
– А если мне нужен секс, это к вам?
– Нет! Это вам в секс по телефону. Или в стриптиз.
– Фу, какая гадость! – он просто издевался. – А другие были сговорчивее.
– Ну, тогда вам нужно к ним, – также спокойно сказала я. – Остановите у метро. Обратно доберусь сама.
– Успокойтесь, ничего такого мне от вас не надо. Только поговорить.
Я молча смотрела в окно. Конечно, зачем ему что-то от меня, когда кругом куча длинноногих девушек с осиными талиями и пухлыми губами.
– Ирина Александровна, не обижайтесь. Мы с вами попали в очень неприглядную ситуевину. Надо решить, что делать?
– Когда это мы успели в нее попасть? Я вижу вас второй раз в жизни.
– Ну, положим, третий. Но попали мы в него немного раньше.
Он остановился у здания с зеркальными фасадами.
– Здесь ваш офис?
– Нет, мы приехали к Эйнштейну.
– Физику немецкого происхождения? – я конечно язвила. – Не думала, что он еще жив.
Максим ничего мне не ответил, будто и не слышал моего рассуждения.
Мы поднялись на четвертый этаж. Позвонили в одну из трех квартир, на двери которой висел арт-портрет Альберта Эйнштейна.
В квартиру нас впустила девочка лет семи.
– Привет, мышка. Папа дома? – снимая ботинки, спросил Максим.
– Да, проходите, он в своем кабинете, – она кивнула в правую сторону.
Я скинула свои туфли и поспешила за своим спутником.
Дверь в кабинет была вся исписана маркерами. Слова были самыми разными. Местами встречались детские каракули и рисунки.
В кабинете, за огромным столом сидел парень, примерно того же возраста, что и Максим Алексеевич. На столе стояло два компьютера и два ноутбука. На обоях нарисованы какие-то схемы и последовательности действий, алгоритмы. В общем, понимала, что сейчас мы в гостях у человека, который, как минимум, разбирается в компьютерах, программировании и прочей сопутствующей технике.
– О, Максимилиан, это ты? Ты сегодня быстро? – хозяин кабинета быстро взглянул на часы. – Тринадцать минут. Рекорд.
– Не забудь записать, – Максим присел в кресло, что стояло напротив стола.
– А это, – он посмотрел на меня, – наш объект? Gut.
Стоять, как перед расстрелом было не уютно, еще и быть при этом "объектом". Объектом чего? Максим кивнул на подлокотник кресла. Я, не раздумывая, присела.
– Слушай, Эйнштейн, дело – дрянь. Ее не просто слушают, ее пишут в постоянном режиме.
– Ты нашел жука? – он недоверчиво взглянул на друга. – Свежий и не наш?
– Что? – выпалила я. – То есть, вы мне прослушку установили?
– Да, буквально вчера – спокойно сказал Максим. – Но, похоже, не только мы.
– А еще где-нибудь есть жучки?
– Возможно, у зама. Но его кабинет закрыт. Полиция его не опечатала, но ключи теперь у начальника безопасности.
В дверь всунулась голова девочки.
– Кофе будете?
– Мышка, мы сейчас придем, – ответил Эйнштейн и обратился к другу. – Что думаешь делать?
– Не знаю. Надо подумать. Ты дашь нам новый чудо-прибор?
– Дам, конечно, – он достал из ящика стола черную коробочку и бросил другу.
Эйнштейн встал из-за стола и направился к двери.
– Идемте пить кофе. Машутка сегодня печенье пекла.
Мы выпили по две чашки кофе с печеньем. Максим с другом говорили о чем-то своем на тарабарском языке, а меня привлекла Мышка.
– Позволишь спросить?
– Почему папу зовут Эйнштейном?
– Нет, – улыбнулась я, понимая, что вопросы здесь все задают стандартные. – Почему они зовут тебя Мышка? Ведь ты Маша?
– Маша – это мама, а я – Мышка. Когда я была маленькой, папа часто звал меня своим хвостиком, а потом подросла и стала хвостатой мышью, – она разулыбалась.
Папина дочка. Это круто! Сама такая, может, поэтому сразу прониклась к ней такой симпатией?
– А почему Максимилиан?
– Это моя бабушка его так прозвала. Говорит, что в нашем роду были настоящие графья, поэтому всех завет на манер светских раутов, по старинке.
– Круто! А как она зовет тебя? – мне хотелось узнать настоящее имя девочки.
– Мышка. А брата строго – Константин.
Мы рассмеялись. Современная бабушка! Этого франта называет Максимилианом, внука полным именем, а внучку Мышкой. Забавно.
Когда мы уходили, мне казалось, что знаю Эйнштейна и Мышку очень много лет. Хотя Мышке всего семь!
Пока ехали в лифте, позвонила Лиза.
– Да, Лиза… Документы привезли? Хорошо, оставь их Марианне… Странный курьер? Что в нем странного? … Директор, видимо, занят, поэтому сам не приехал.
– Что-то случилось? – Максим открыл дверцу авто.
– Ничего. Привезли ваши исправленные документы, а Елизавета Сергеевна расстроена, что не вы лично, – пристегнула ремень безопасности. – Вот и все.
– Какие еще документы? Я не давал никаких поручений.
Мы сидели в машине. Максим не спешил уезжать от дома Эйнштейна.
– Нам так и не удалось поговорить, при Мышке не хотелось про убийство. В вашей компании убили заместителя директора. Убили довольно странным способом: пронзили сердце арбалетной стрелой. Петушков улетел в Москву и там окопался. Что происходит в вашей компании?
– Причем здесь я?
– Теперь кто-то должен будет исполнять обязанности директора. Кто это будет? Может вы?
– У нас не было подобных ситуаций. Петушкова всегда замещал его верный зам – Георгий Самуилович… Может, он, Петушков, скоро вернется и сам все будет решать.
– За что могли убить Логинова? У вас в компании были серые схемы?
– Мне о таких ничего не известно. Практически вся документация проходит несколько этапов проверки и согласования с отделами компании прежде, чем поступает к руководителю на подпись. Возможно, что-то и химичили руководитель с главным бухгалтером и финансовым директором по совместительству, но сейчас вам об этом никто ничего не расскажет. Да, и Самуилыч – человек чести и совести…был.
– Странно все это. Неужели вы сами верите в существование идеалов? И предлагаете мне тоже в это поверить?
– Вы меня в чем-то подозреваете? Я просто выполняю свою работу. И если почиркала ваши расчеты, так это…
– Может вы так на что-то намекаете?
– Хам!
– Извините, но что я должен думать? В вашем кабинете прослушка, от меня вам привозят странные бумаги, которые я не отправлял.
– Первый раз вы их сами привозили. Тогда они не были странными? – я не понимала, что происходит и что делать.
– Вы мне не верите?
– А с чего вдруг? Вы же мне не верите! Я вижу вас второй… или третий раз в жизни? Вы ведете себя странно, а я должна верить? Чему или во что?
– А вы не так просты, как кажетесь, – он завел автомобиль, и мы наконец-то поехали. – Но будьте осторожны.
– Не надо меня пугать. Если вам что-то нужно, скажите прямо, наберитесь смелости. Нужно, чтобы я пропустила ваши бредовые расчёты?
– Вы же все равно этого не сделаете?
– Нет, не сделаю. Вы их сами видели? Как можно согласиться, тем более, подписаться под этой ерундой?
– Сейчас у вас в офисе находятся исправленные документы. Я бы хотел их увидеть.
– Хорошо. Сегодня-завтра ознакомлюсь и верну их вам.
Он как-то странно улыбнулся, но не стал продолжать разговор о бумагах.
Через десять минут я уже сидела в своем кресле.
Все эти его разговоры, рассказ про убийство, проявление заботы меня выбили из привычной колеи. Надо теперь постоянно помнить о прослушке и контролировать каждое слово.
– Добрый день! Позволишь?
В кабинет вошел Илья Немов. Он изменился. Возмужал, взгляд стал стальным, пронизывающим.
– Проходи, – по спине пробежал холодок.
– Я здесь уже неделю, а все никак не решаюсь заглянуть. Как ты?
– Спасибо, как видишь, – огляделась вокруг,– хорошо. Как сам?
– Да все хорошо. Вот получил новую должность. Жена пока в поисках. Мы ведь не так давно здесь. Но ее сестра обещала помочь. С нашими давно виделась?
– Давно. Наверное, с тех пор, как мы все разъехались учиться.
– Понятно, – он внимательно разглядывал папки на моем столе.– Много приходится работать?
– Работы много.
– А станет еще больше. С этой стройкой спортивного комплекса.
– Тем интереснее. Новые проекты это опыт, знания.
– Ты по-прежнему все идеализируешь и ищешь позитив?
– Да, наверное, – я пожала плечами, хотя понимала, что он прав.
– Раньше и меня идеализировала. А я этого не оценил… Как живешь, Иринка-Малинка?
От этого обращения стало как-то не по себе. Та Иринка-Малинка, которую он знал, давно выросла, съела пуда два соли, обожглась на молоке, воде и твердых поверхностях; перестала верить и искать идеальных людей, и постаралась забыть все, что напоминало о прошлом.
– Ты по-прежнему одна?
Его "по-прежнему" прозвучало обидно.
– А с чего ты решил, что я одна?
– Ну, ходят такие слухи. И не встречает тебя никто.
– Ты же сам учил меня, не верить слухам, а теперь собираешь сплетни? – я театрально – удивленно вскинула бровь. – Не хочу жить на показ, поэтому и не встречает.
– Извини, – он встал и направился к двери. – Еще увидимся.
Сегодня точно не мой день! Сначала этот нахал со своими записками, расспросами и выяснениями, а потом Илья. Зачем он приходил? Что-то выяснить? Спросить? Так ничего толком не спросил. Ему должно быть интересно, что у нас здесь да как, а он про малину. Медведь, блин!
В четверг Лиза позвонила мне рано утром и сообщила, что папка с исправленными расчетами агентства "МаксимуS" пропала. Ее нигде не могут найти. Она точно помнила, что забирала ее из моего кабинета, положила на свой стол, а теперь никакой папки нет. Она не успела прочитать и запомнить все мои замечания, и теперь боится звонить их директору. По голосу было слышно, что она чуть не плачет.
Успокоив ее тем, что у них, скорее всего, есть исходники, а пометки и замечания можно восстановить, отправилась в душ.
А когда пришла в офис, то узнала, что нашу фирму признали победителями тендера. Марианна разливала шампанское, угощала конфетами и фруктами, а начальник юридического отдела, который временно исполнял обязанности Петушкова, объявил о том, что сегодня по этому поводу будет небольшой банкет в кафе на Фрунзе. Вот это щедрость. В этом году, так совпало, что посетить корпоративы в честь дня защитника отечества и 8 марта у меня не получилось, сначала болела, а потом Петушков услал в Красноярский филиал. Поэтому, пообщаться с коллегами в неформальной обстановке очень хотелось.
Домой возвращалась на такси.
Когда вошла в квартиру и включила свет, испугалась увиденного. Все мои вещи были разбросаны. В прихожей даже были разбросаны все газеты, что я собирала для вторичного использования. В комнате творилось что-то ужасное: все мои костюмы, платья валялись на полу, с подушек и одеяла снято постельное белье, матрас был вынут из каркаса кровати. Только на кухне почти ничего не тронуто.
Дрожащими руками набрала номер полиции. Не успели начаться гудки, сбросила вызов. И позвонила Максиму Алексеевичу.
– Слушаю, – раздался хриплый голос (не мудрено, час ночи, все добрые люди спят).
– Максим Алексеевич, это Онегина. У меня тут, похоже, обыск был. Я пришла…
– Адрес! – гаркнул он в трубку.
– Советская, дом 8, второй подъезд, третий этаж.
– Ничего не трогай! Закройся на все замки и жди!
Мне казалось, что прошла целая вечность, а часы утверждали, что прошло только тридцать минут. Я сидела на тумбочке в прихожей.
Максим позвонил и сказал, что стоит за дверью.
– Извините, не понимаю, почему позвонила вам, но…
– Все нормально. Что произошло?
Он обошел все комнаты. Я по пятам ходила за ним.
– Похоже, здесь что-то искали. А почему вы вернулись так поздно?
– У нас был банкет по случаю победы в тендере, – я поднимала вещи с пола и возвращала их в шкаф. – Вернулась, а здесь погром.
– Заходил Антошка, поиграли мы немножко, – процитировал он детский стишок. – Собирайтесь.
– Куда?
– Отвезу вас в безопасное место. А сейчас позвоним в милицию.
– Полицию.
– Хорошо, полицию.
Приехавшим на вызов полицейским мы сказали, что были в гостях. Вернулись домой, а здесь все перевернуто. Они пообещали разобраться, но предположили, что воры просто разочаровались, когда ничего не нашли ценного, и так отомстили.
Пока полиция осматривала замки, снимала отпечатки с ручек и поверхностей, я под чутким руководством Максима собирала вещи. В прихожей, среди еще не выброшенных коробок, выбрала самую целую и складывала в нее вещи на первое время: пижаму, пару футболок, шорты, два деловых костюма и платье, зубную щетку, туфли. В прихожей взяла свою рабочую папку-чемодан и толстовку.
Все происходило не со мной. Я – добропорядочная гражданка, ничего и никогда не нарушавшая, сейчас объясняла полиции, что никому не могла перейти дорогу, что с реальными деньгами на работе дела не имею и занимаюсь расчетами, сводами, калькуляциями и анализами. А еще, именно сейчас врала, что этот молодой человек, позвонивший в полицию, мой парень, и мы были вместе.
Максим унес коробку с вещами в машину и поднялся вновь. Я наконец начинала приходить в себя. Алкоголь вперемешку со страхом, напрочь отбили мое сознание! Зачем и куда мне ехать с Максимом, если я могу поехать к Юле. Она живет не далеко, да и это уместнее. Вообще, зачем позвонила ему? Это все они с Эйнштейном меня запугали! Прослушка, убийство!
Максим был против моего решения, но отвез меня к подруге. Вещи, правда, так и остались забытыми в его машине, поэтому бессонная ночь перешла в очень раннее утро пятницы. Приехала к себе, приняла душ, сварила кофе, надела самое не мятое платье и пошла на работу.
Сегодня в офисе к булочкам и кофе прилагался аспирин. Его брали охотнее всего. Поболтав немного с Никитой в холле, прошла в кабинет. Скинула туфли, направилась к окну, чтобы его открыть. И тут увидела надпись: "Полетаем?". Она была сделана чем-то красным, как будто детскими красочками. Сделала пару фотографий и полезла в ящик стола за влажными салфетками, чтобы стереть все это. И теперь заметила, что видимый привычный порядок был только внешним. В ящиках все было перевернуто. Компьютер был включен, открыты какие-то системные папки.
Помня про прослушку, вышла на лестницу и набрала Максима Алексеевича. Абонент был недоступен. Отсыпается, наверное.
Вернулась на рабочее место, оттерла краску с окна и села думать. Сегодня никто не будет отвлекать, те, кто придет на работу, будут сидеть с головной болью по кабинетам и делать вид, что у них масса работы.
Но как я ошибалась.
Наш временный руководитель, начальник юридической службы Дубровин Алексей Владимирович, поручил начальникам отделов подготовиться к встрече с инвесторами, заказчиками строительства спортивного комплекса, и рекламным агентством "МаксимуС". В понедельник, в первой половине дня, должна состояться встреча, и пройти она должна на должном уровне.
Никто не знал, будет ли на ней присутствовать Петушков, но все должны подготовить информацию о проделанной работе за год, о наиболее значимых и успешных проектах и стройках; чтобы приглашенные понимали, что наша компания – это не пшик, а настоящее, стоящее предприятие.
Думать о чем-то, кроме надписи, не получалось. Взгляд то и дело был обращен на окно. Кто и зачем это написал? И выбор чернил странный, дорогой – губная помада-лак с приятным ягодным запахом. Почему именно «полетаем»? Будто кто-то предлагает составить компанию, совершить парный прыжок. Меня решили напугать? Это же надо было так заморочиться, прийти в кабинет, написать, все перевернуть в ящиках.
В субботу вместе с подругами наводили порядок в моей съемной квартире. Они были в ужасе, узнав подробности произошедшего. Оттирая в прихожей следы от огромных ботинок, Эмма все повторяла:
– В приличных домах обувь при входе снимают.
– Так то, приличные люди, а это стражи порядка, – каждый раз отвечала ей Юля.
– Ой, девочки, не надо наговаривать. Если бы они сняли ботинки, а потом срочная погоня? Сколько времени потеряют.
– Арин, не защищай коллег своего Андрея.
Но когда раздался дверной звонок, все вздрогнули и притихли.
Мне тоже было страшно. Это вчерашние гости? Нет. Точно нет. Не будут же эти горе – воры забираться ко мне повторно, средь белого дня.
На пороге стоял Максим с большими пакетами. Девчонки сразу оценивающе просканировали его сверху вниз и явно остались довольны.
– Привет, – он вошел в прихожую, снял ботинки.
Девчонки дружно поздоровались и стали поправлять прически, одежду. Вот это влияние на женщин! Еще даже не вошел толком, а они уже попали под его чары. Стянули перчатки с рук, мило улыбаются, обо всем забыли.
– Максим, – он каждой пожал руку. – Девушки, я принес много вкусностей. Поможете?
О, надо было видеть, с каким воодушевлением и рвением они направились на кухню. Каждая в отдельности и все вместе – мы не являлись кулинарными гуру. Нет, мы отлично делали омлет и глазунью, хорошо резали колбасу и сыр, но это все наши способности. Когда собирались вместе, заказывали любимую еду.
Теперь же перед Максимом они старались показать все свои скрытые таланты. Оказывается, мои подружки еще те кокетки!
– У вас милые подруги, – сказал он, когда проводив девушек, вернулись на кухню.
– Уверена, вы им тоже понравились.
– Вы извините, что я без приглашения, но дозвониться не смог, вот и решил проверить.
– А продукты вам подкинули? Когда вы в лифте ехали.
– Согласен, корявое вранье! – он взял турку с полки и начал варить кофе.
Он без всякого спроса хозяйничал на моей кухне! Он будто знал, где и что лежит, безошибочно выбирая нужный шкаф, полку, банку. От возмущения и неожиданности дар речи был потерян. Но кофе получился отличным.
Мы переместились в комнату. Он занял место в кресле, а я присела напротив.
– Ирина, можно без отчества, когда мы вдвоем?
– Пожалуйста, – мне было все равно.
– Ирин, фотография вашего окна, что вы отправили вчера, это – угроза.
– Да бросьте вы, это Кит меня пугает! Я тоже вначале всполошилась, надумала всякого.
– Кит? Что за зверь?
– Коллега, начальник отдела продаж Симонов Никита Андреевич.
– Почему вы думаете на него?
– Он все время пугает меня, что я выпаду из этого окна. Запрещает мне на него взбираться. Это витражное окно, подоконник не высоко, а ручка – высоко. А я приглашаю его со мной полетать.
– Допустим. А кто мог поставить вам прослушку? А главное, зачем?
– Вы могли. Вы хотели знать, что происходит у нас, что думают о ваших предложениях. И не я ли самый главный злодей во всей компании?
– Смешно, – он явно обиделся. – Наша прослушка – это как превентивная мера, как профилактика в медицине. Вдруг будут угрожать или что-то предлагать, а тут мы. Это же для вашей пользы.
– Извините, – я понимала, что перегнула.
– А что у тебя было с Немовым? – резко и неожиданно спросил он и перешел на «ты».
– Ничего.
– Но были или есть общие дела? Знакомые?
– Мы бывшие одноклассники. Никаких общих дел у нас давно с ним нет.
– А он был на банкете?
– Был. И пробыл там весь вечер. Уехал вместе со мной.
Он удивленно взглянул на меня.
– Его забрала супруга, а меня – такси. Он не мог быть в двух местах одновременно.
Максим встал и подошел ко мне так близко, что я отчетливо чувствовала аромат его парфюма и слышала ровное дыхание. Он взял меня за подбородок и, заглянув в глаза, спросил:
– А ты не врешь мне? Может ты все это подстроила? И сейчас кого-то выгораживаешь?
– Не понимаю, зачем тогда ты здесь, если не веришь мне? Мне ведь все равно не в чем признаваться.
Он отпустил меня и спокойно продолжил.
– Тебе нельзя оставаться одной. Плохие ребята могут вернуться. Вы выиграли тендер и большие деньги на кону. А там, где деньги, там соблазн ими завладеть.
– Вам ли не знать, что значит большой куш, – язвительно отметила я. – Опыт не проходит даром.
– Что я слышу? Ты о тех слухах про выигрыш в казино?
– А это правда?
– Нет. И не уподобляйтесь этим сплетникам, вам это не идет. Вы тоньше.
– О, неужто первый комплимент. Ваша щедрость не знает границ.
– Ёжик, – он подмигнул мне. – Зачем коляешься? Ведь я по-доброму.
Как не странно, меня совсем не задел его жест, слова. Может, потому что моя совесть была чиста? А может, он просто самодовольный хам, а на таких не стоит обращать внимания. Самое интересное то, что проговорив ситуацию вслух, реально ее переоцениваешь. Убедила себя, что послание на окне написал Никита, а когда рассказала об этом, не поверила сама себе. Он не стал бы так глупо поступать, он мог просто сказать, прислать прикольный ролик – это в его стиле, а помада… Кит не красит губы красной помадой.
В понедельник, на встрече с инвесторами и рекламным агентством «МаксимуS» появился Леонид Семенович. Он совсем не был похож на человека, который совсем недавно был госпитализирован и болел настолько, что его нельзя было беспокоить. Он активно и очень охотно общался, шутил с инвесторами. Максим Алексеевич Стрельников прибыл на встречу одним из последних, поэтому поговорить перед совещанием не удалось.
– Добрый день, уважаемые коллеги, друзья! – приветствовал всех Петушков. – Я очень рад всех сегодня видеть здесь. Нам предстоит большая работа. Знаю, что некоторые уже познакомились и приступили к работе, но давайте все же познакомимся поближе.
Он поочередно представил нам инвесторов и их юристов, представил Максима Алексеевича, а затем представил своих специалистов, тех, кто привлекается к работе по строительству спортивного комплекса, и за что они отвечают.
Встреча носила скорее ознакомительный, вводный характер, поэтому длилась она не долго. Но главный сюрприз ждал меня чуть позже.
Леонид Семенович оставил меня после совещания и сказал, что отстраняет меня от проекта из-за того, что я не смогла найти общего языка с рекламным агентством «МаксимуС».
– Ирина Александровна, вы меня огорчили своим поведением. Ваше излишнее копание и придирки к расчетам наших будущих партнеров, только увеличили временные затраты. Они могли бы уже прорабатывать условия договоров и контрактов, без которых они не смогут работать в полную силу.
– Леонид Семенович, я выполняла свои служебные обязанности. И не считаю, что нужно согласится с цифрами, которые заведомо не отражают действительного положения дел, занижают затраты уже сейчас, на этапе согласования смет затрат и калькуляций.
– Давайте, будем честны! Вам просто приглянулся директор рекламного агентства. И вы решили докопаться до него, чтобы объект ваших личных желаний чаще был рядом!
Обалдеть! Впервые слышала такое от Леонида Семеновича.
– Это предположение ошибочно! Никогда, ничего подобного не допускала в своей работе. Это не профессионально, и…
– Не надо! Не утомляйте меня своими объяснениями. Я принял решение, поручить расчеты и согласование затрат на рекламную кампанию и ее дальнейшее сопровождение от нашей компании Елизавете Сергеевне Ветровой. А вы в ближайшее время передайте ей все дела и наработки.
Я так растерялась, что даже не успела возразить. А потом было уже поздно, он уехал с инвесторами в администрацию города.
Вернувшись в свой кабинет, грохнула ежедневник о стол и чертыхнулась вслух! Как это замечательно! Просто слов не подобрать! Передать все дела? Да у нас и дела-то никакого нет! А как удачно Елизавета Сергеевна потеряла папку с документами по «МаксимуSу»! (язвило мое сознание) Разговор наш с ней записан (спасибо Никите, что подсказал мне это делать), поэтому свалить всю вину на меня не получится.
А этот, Стрельников каков!? Накляузничал моему начальнику, что раскритиковала их расчеты! Наверное, сказал, что беспричинно придираюсь, и там все правильно!? Объектом личных желаний! Это он сам себя так окрестил? Самоуверенный пижон!
От ярких мыслей и негодования меня отвлек стук в дверь. О, Елизавета Сергеевна! Наверное, пришла за делами?
– Ириночка Александровна, мне Леонид Семенович сказал, что теперь я буду работать с этими рекламщиками, – говорила она приторным тоном. – Что мне теперь с ними делать?
– Да, все верно. Но теперь это вам решать, как выстроить с ними взаимодействие, – ледяным тоном отвечала я. – Контактные данные у вас есть, с господином Стрельниковым вы знакомы – не вижу никаких проблем.
Они же поставили мне прослушку (осенило меня)! Вот пусть слушает и знает, что добился своего!
– Мне нужно, чтобы вы восстановили все свои пометки на последних документах, когда восстановим исходники. Они обещали сегодня их привезти.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Учитывая сложившуюся ситуацию, это будет не корректно с моей стороны, – развела я руками. – Извините, Елизавета Сергеевна.
Она выскочила из кабинета. А мне стало легче. Все-таки я ужасная язва!
Если бы Стрельников появился сейчас в моем кабинете, живым бы не ушел! Излишние придирки его обидели, посмотрите, какая неженка! Да, и что такого я сделала? Просто реально оценила представленный материал. Так и хотелось сказать, зная о прослушке: «ну, что добился своего?».
В среду, когда Леонид Семенович отсутствовал, мы с Никитой Андреевичем решили устроить не регламентированную кофе-паузу. В полдень закрылись в его кабинете, и только налили кофе, как в дверь постучали. Послышался голос Марианны Михайловны, которая пыталась объяснить посетителю, что начальник отдела продаж занят, и предлагала присесть. Никита спрятал коньяк в заветную тумбочку, а меня – за шкаф и открыл дверь.
В кабинет вошел Стрельников!!!
– Добрый день!
– Добрый день, извините, у меня был срочный разговор, который я не мог прервать, – уверенным тоном говорил он.
– Никита, извини, я говорила, что ты занят.
– Ничего страшного, Марианна Михайловна, спасибо. У вас что-то срочное? – обратился он к Максиму и пригласил войти.
– Извините, мне нужна Онегина Ирина Александровна. Разговор не терпит отлагательств. Сказали, что она у вас.
– Должен вас огорчить, ее здесь нет. Она уже отправилась на встречу с нашими сторонними архитекторами.
– Жаль. Она еще вернется в офис?
– Конечно. Может кофе? С коньяком?
Вот Кит – зараза! Я боялась дышать, стоя за шкафом, а он еще и кофе предлагает?
– Не откажусь, – он протянул ему руку для рукопожатия, – Максим Алексеевич Стрельников, можно просто Максим.
– Никита Андреевич, можно просто Никита и на «ты».
И эти двое сели пить наш с ним кофе. Я почти ничего не видела, но слышала хорошо.
– Отличный кофе! Но, по-моему, в нем не коньяк.
– Да, это экспериментальный образец, с сиропом.
– Амаретто? Необычный вариант.
– Максим, что-то случилось? Зачем тебе Онегина?
– Есть вопросы по спорткомплексу, хотел кое-что уточнить.
– Насколько мне известно, с вами работает Елизавета Ветрова.
– Да, был я у нее однажды. Одно жеманство. А толком ничего пояснить и решить не может. Только и повторяет: «это Ирина Александровна в курсе, она все узнавала», «это она считала, я не знаю коэффициента».
– А чего ты сам маешься? Пошли к ней зама. Ведь есть у тебя зам? Вот пусть он с ней разбирается. Ты же начальник, будешь только контролировать.
– Зам есть, но он сейчас занят в другом проекте. Приходится самому. … Ник, я могу задать вопрос?
Видимо Кит кивнул, потому что Максим продолжил.
– Как ты думаешь, у заместителя вашего директора был свой интерес в спорткомплексе? Ведь там большие деньги … может, откат?
Кит призадумался.
– Не думаю. Георгий Самуилович очень честный человек… был. Он рубля чужого не возьмет.
– Как же он замом стал? Ведь в сегодняшнем бизнесе надо быть очень гибким, лояльным.
– Его наш шеф и ценил за честность. Использовал его честность там, где она была нужна. Если знал, что дело нечистое, то, чтобы отказаться, отправлял Самуилыча. Он своей принципиальностью любое недостойное предложение в пух и прах разносил.
– Лихо!
Они еще немного побеседовали о машинах. Оказалось, Максим Алексеевич неплохо разбирается. По крайней мере, говорил уверенно, со знанием дела. После, когда мы пили кофе, Кит сказал, что «этот Макс – неплохой парень! чего ты взъелась? не пойму». Всех очаровал!
Он действительно умел расположить к себе людей, не зависимо от их пола, роста, цвета волос. Его природный магнетизм, харизматичность, уверенность действий – все притягивало, заставляло слушаться и доверять. В последнее время его стало слишком много в моей жизни, а что самое страшное, в мыслях. А это не есть хорошо.
