Читать книгу Приставка - Ирина Игнатьева - Страница 1

В синем квадрате бассейна, словно дохлые мухи в супе, плавали опавшие с веников листья. Вода хоть и пованивала хлоркой, но сулила прохладу, манила, пока взгляд не наткнулся на черноту грибка по углам. Короткий всплеск – я вроде успела отскочить, но с десяток капель таки осели на форменной юбке.

Плеск повторился. Голый жирный «окунь» игриво похлопал по поверхности воды и предложил:

– Да ты чего встала, как неродная! Снимай форму, пошли плавать! Я тебе потом коньячку налью. А, как тебя там… А, Лерочка!

– Спасибо. Как говорится, плавать не умею, писать не хочу, – пиджак пришлось всё-таки снять: в три часа надо было на планёрку. Не хватало ещё в мокром потом ходить! А рубашка, если что, высохнет быстро.

Я стояла, подворачивая рукава, и прикидывала, как буду доставать такую крупную рыбёху. И по башке же не дашь, потом заявами замучает!

– Гражданин Донелян, вы б вылезли по-хорошему, а? Я конечно, могу и одна пойти первый этаж описывать, но вдруг ненароком что запрещённое найду? Ментов вызывать придётся. Понятые, все дела… А сейчас мы с вами быстренько опишем технику, деньги, если есть, и всё! Я ведь и выезд могу с таким размером долга закрыть, и арест наложить, а у вас сделка во вторник: покупатель и так долго маринуется, а тут – оба! – запрет регистрационных действий. Нехорошо как, Артур Ашотович!

«Окунь» возмущённо забулькал:

– Зачем арест? Там долга всего на триста тыщ, а дом знаешь, сколько стоит?! – и принялся, ругаясь, взбираться по кафельным ступенькам, покачивая волосатыми ляжками. – Такая молодая, красивая баба, тебе рожать надо! А ты, ходишь, ходишь… По мужикам деньги собираешь! Э-э-э, нехорошо! Пристав – не бабская тема, да?!

К моей радости, дядька наконец нацепил широченный синий халат и мокрыми пятками пошлёпал к выходу из банного комплекса. Я подхватила пиджак и чуть не вприпрыжку последовала за Артурчиком.

– Ох, ты! Вот это, я понимаю, телевизор! – про модель я спросить не успела.

– Э, телевизор не трожь! Знаешь, как дорого мне обошлось его вывезти из… – хозяин запнулся, видимо, решив, что знать, откуда вывез, мне не следует, и просто пригрозил толстым пальцем. – А взыскатель твой… Чтоб гада! Не мог по-мужски порешать, а не вот это вот всё: приставы-хрениставы! В кабинет пошли, там, может, что найдётся.

Деньги и впрямь обнаружились. И как по заказу – ровно триста тысяч.

– Вот здесь распишитесь, – я протянула бланки и ручку.

Читать Донелян не стал: быстро чиркнул на обоих листах и уже мирно предложил:

– Может, по коньячку всё-таки, а? Недолго: по рюмочке, пока брат не приехал. У меня планы сегодня весь вечер, серьёзные, а ты меня таким печальным сделала, теперь должна сделать чуть-чуть счастливее!

Я мысленно вознесла хвалу такому случаю, потому что план, как взыскать второй долг, созрел мгновенно.

– Коньяк, говоришь? – я понизила голос. – А наручники есть у тебя? – и посмотрела на мужика, стараясь изобразить внезапно вспыхнувшую страсть.

Он подавился следующей заготовленной фразой.

– Зачем наручники?

– Ну как: сам сказал: я баба молодая, а тут, – я сделала паузу, стараясь не сморщиться и не заржать, – вроде и время позволяет, и то, что на службе, в форме и с наручниками, пикантности придаёт. Так что, нальешь коньячку, Артур Ашотович?

Глазёнки заблестели, седые усики над губой задёргались – явно не ожидал такого фарта.

– Для такой-то гостьи! Обижаешь! – он пулей метнулся к бару, перебрал пальцами по ряду коричневых горлышек и вытащил одну поллитровку. Я мельком глянула на золотые буковки на этикетке и хмыкнула про себя:

«Жлобяра!»

По дороге в спальню Донелян расхваливал то коньяк, то меня, подмигивал и даже разок полез целоваться.

– Не гони, Артурчик! Ну что ты нетерпеливый какой! – чудом избежала преждевременных объятий. – Веди давай! Сейчас найдёшь наручники, я такое устрою: обещаю, так ещё ни одна девка не делала!

Артурчик хрюкнул и почти что забежал в спальню. Подставил к шкафу пуфик, забрался и принялся рыться на антресоли.

– О, красивая, нашёл! У меня тут много чего! – он торопливо слез, отдал наручники и снова вытянул потресканные губищи.

– Раздевайся и ложись! Я люблю послушных мальчиков! – промурлыкала, и тут же в меня прилетел сброшенный наспех синий халат.

Донелян полез было на кровать, но спохватился:

– А выпить-закусить как же? – так и застыл, свесив одну ногу.

– Что, без дозаправки уже не «доедешь»? – сочувствующе протянула и сделала вид, будто собираюсь развернуться и уйти. – Понимаю, возраст даёт знать…

– Стой, женщина! Ни одна баба Артуру не смеет говорить, что он старый! Неси свою жопу сюда!

Он с готовностью плюхнулся на атласные простыни и поднял руки. Небольшие светильники над кареткой будто созданы были для таких развлечений.

Я пристегнула мужчину и томно шепнула на ухо:

– Две минутки полежи, я пописать сбегаю!

И, не дожидаясь ответа, вышла из спальни.

Слава богу, телик не с настенным креплением, а просто на тумбе стоит! Ё, какой же ты тяжёлый!

Я поняла, что одна до машины его не дотащу. Из спальни послышался зов армянского самца.

– Иду, Артурчик!

Выбежала из дома и понеслась к забору. Выглянув из-за ворот, оглядела улицу. У мусорки напротив оживлённо о чём-то беседовали двое алконавтов.

– Мужики, даю пятихатку! Помогите телик до машины дотащить!

В который раз убедившись, что фраза поистине волшебная, я повела помощников в дом. Со стороны спальни уже доносились ругательства сразу на двух языках. Мужики было стушевались, но я рыкнула:

– Быстро взяли и потащили! А то на десять суток упеку!

Послушались.

«Погоны, порой, творят волшебство! И неважно, что не полицейские: мужикам под большим градусом хоть наклеенные, и те бы сошли! Молодец, Лерка, только потом, помяни моё слово, будешь ходит по вечерам и оглядываться!» – мужской голос в башке забубнил, как мне показалось, одобрительно.

«Иди ты! Изыди, глюк!» – сомневаться в своей адекватности именно сейчас не было ни времени, ни желания. – «Умеешь ты вовремя высунуться!»

Когда плазму загрузили в машину, я расплатилась с алкашами и снова вернулась в дом.

– Ты чего, охренела! Да я тебя достану сегодня же! – Артурчик с такой дурью дёргал руками, что один светильник уже почти оторвался.

– Гражданин Донелян, вы сами расписались в актах описи и изъятия, а значит – согласились с истребованием из вашего незаконного владения телевизора, который без разрешения вывезли из квартиры сожительницы, Соколовой Ольги Евгеньевны, – голос у меня был громкий, поставленный – в самый раз, чтобы перекрыть ругань и проклятия. – Поэтому с вашего согласия технику я изымаю. Кстати, Соколова ещё на алименты подала, так что мы и вправду скоро снова увидимся! Готовьте деньги. А лучше, сами с ней договоритесь полюбовно.

– Дрянь ты! – светильник всё-таки не выдержал.

Я задом попятилась к выходу.

– А будешь угрожать, Артурчик, так я тоже не пальцем деланная – найду кому нажаловаться! Фамилию Горожанкин слышал?