Читать книгу Эфир - Ирина Иваненко - Страница 1

Маленький захолустный городок заливал дождь. Теплыми летними потоками хлестал он по каменным мостовым, одиноким деревьям и головам редких прохожих. Уже сгустившиеся сумерки и загорающиеся фонари в преломлении водяных струй, придавали городу какой-то сказочный облик.

Плотно прижимающиеся друг к другу дома, в стиле лондонских трущоб девятнадцатого века, замшелые каменные мостовые, кое-где и непонятно как сохранившиеся из того же времени и одинокие, струящиеся ввысь фонари – так выглядела южная окраина городка. На несколько кварталов не было ни души. Только высокие и узкие окна, залитые теплым ярким светом, доказывали, что по улочкам спокойно течет жизнь. Среди этих окон, по серым мостовым, вверх, к центру города, тяжелой поступью шел старик.

Время от времени он останавливался и прислонялся к каменным стенам, придерживая себя за бок. Старик то ли что-то искал, то ли ему было плохо. С полей, его когда-то добротной шляпы, тонкими струйками стекал дождь, а серое пальто было совсем мокрым. В руках он держал коричневый, с потертостями портфель и иногда с трепетом прижимал его к груди. Старик приподнимался на цыпочки, заглядывал в теплые желтые окна и безуспешно старался что-то рассмотреть за плотным бархатом штор.

Но вот он замедлил ход.

Его остановила широкая дубовая дверь с подпалинами, почерневшая от проливного дождя, массивное кольцо и три каменных ступеньки. Старик, будто что-то припоминая, начал медленно подниматься вверх, по ступенькам, к двери. Он потрогал почерневшее от дождя дерево, обвел пальцами толстое металлическое кольцо. Задумался. Его красивое, осунувшееся лицо с полупрозрачной, выцветшей серой радужкой глаз, наполнилось светом. Он три раза ударил кольцом.

В эту же секунду за дверью что-то громыхнуло, будто этого стука ждали тут целую вечность. Суетливый и дрожащий поворот ключа, скрип двери. На пороге оказалась женщина лет тридцати, сгорбленная как старушка, укутанная в широкий махровый платок и держащая в руках тонкую яркую свечу.

– Я шла в погреб, – непонятно к кому обращаясь, начала женщина, – а тут стук. К нам уже давно никто не стучал.

Старик снял шляпу, прижал ее к груди и слегка наклонился в почтительном приветствии. Хитрые струи дождя, огибая маленький козырек, стали поливать его седую голову.

– Кто вы? – спросила женщина.

– Вы не знаете меня. Я бывал здесь раньше, – очень молодым голосом ответил старик, еще раз поклонившись.

Женщина посмотрела внимательно, и, делаясь равнодушною, и освобождая дверной проем, произнесла:

– Вы промокли, заходите, согрейтесь. Я сделаю для вас чай с травами.

В доме было несколько полутемных, но очень чистых комнат. Старинная добротная мебель, гобелены на стенах и большие желтые абажуры, украшенные изысканной бахромой, создавали теплый уют. Женщина задула свечу и поставила ее на стол в самой просторной комнате, куда провела старика. В углу, под абажуром стояло приземистое широкое кресло. На нем сидела маленькая девочка укрытая разноцветным вязаным пледом под самый подбородок и смотрела на гостя болезненными большими глазами.

Старик поклонился и девочке. Она улыбнулась в ответ. Женщина пригласила его присесть у камина, который потрескивал горящими дровами в другом углу комнаты.

– Располагайтесь. Вам нужно обсохнуть. Если что-то испачкаете, то ничего страшного, я приберу, – сказала она, пододвигая другое, легкое кресло к камину и, выходя из комнаты, добавила, – согрею воду.

Старик присел. Жар камина уже через минуту начал высасывать из его мокрых штанин струйки теплого пара. Старик наслаждался и, даже, на какое-то мгновение, забыл, зачем он здесь.

В коридоре послышалась возня и шепот:

– Зачем? А что если это не он?

– А что если он? А? Ты подумал об этом? Мы столько лет ждали…

– Я не знаю…

– Я знаю. Давай попробуем.

Глубокий вздох. Пауза.

– Хорошо. Пойдем.

В комнату вошли все та же женщина и мужчина. Старик начал было вставать, но женщина остановила его жестом.

– Отдыхайте. Это мой супруг – Арсений. Мы будем ужинать.

Старик промолчал и кивнул.

Арсений сел за стол. Девочка смотрела большими глазами над вязаным пледом. Женщина шаркающими шагами передвигалась по комнате и собирала на стол. Камин потрескивал, не обращая внимания ни на кого, и наполнял комнату теплом и простотой.

– Я врач, – неожиданно сказал Арсений.

Арсений. Моложавый мужчина лет тридцати пяти, с зачесанными назад черными густыми волосами над красивым открытым лицом, был одет в узкие серые брюки и белую рубашку. Строгая и гордая осанка, спокойно сложенные на столе руки и умный взгляд выдавали в нем благородное происхождение.

Старик встрепенулся:

– Это видно, – быстро ответил он.

– Этот дом я унаследовал от прадеда. Вы бывали здесь раньше?

– Я? – рассеянно переспросил старик и вздрогнул от звона бьющейся посуды.

Женщина уронила кувшин.

Разговор прервался.

Арсений встал и заботливо усадил женщину на кушетку. Он собрал осколки разбитого кувшина. Потом разложил по тарелкам уже стоящее на столе жаркое – овощи, молодой картофель и крупные куски мяса. Жестом пригласил к столу старика. Старик, прижав руку к груди, наклонился в очередной раз и сел вместе с хозяевами.

Они ели молча. Не ела только девочка под пледом. Она все так же продолжала смотреть своими большими глазами и молчать. Старику было очень вкусно. Он раздавливал вилкой маленькие картофелины, мусолил их по тарелке, смешивая с мягкими овощами и, подставляя под вилку ладонь пригоршней, благодарно ел. Так бы ели детки, которые только научились аккуратно кушать и, чтобы порадовать родителей, стараются не уронить ни одной капли. Мясо он не резал ножом, а все так же благодарно и даже нежно отбирал волокна от больших кусков и отправлял их в рот.

Только в конце ужина женщина заговорила. Она стала рассказывать медленно. Всем и никому. Перебирая и правильно составляя слова в своей голове.

– У нас есть летний сад. Он во дворе. Я могу показать вам после ужина, вечером там особенно красиво. Хотя… Сейчас уже темно… Много лет назад на месте этого сада был дом. Туда приводили умирать тяжелобольных. За этим домом ухаживал прадед Арсения. И за людьми тоже. Он был врач. Но врачевать не получалось. Люди умирали в мучениях. Болезни съедали их. Живьем.

На этих словах женщина запнулась и, склонив голову, тихо заплакала.

– Как вас зовут? – Едва слышно спросил старик, протягивая к ней руку через стол и легонько касаясь локтя.

– Тамара.

Тамара. Молодая женщина, одетая в старушечью одежду и передвигающаяся старушечьей поступью. Её длинные, с широкими завитками, русые волосы были собраны в хвост на затылке. Черные глаза на белом мраморном лице светились как два глубоких колодца. Тонкие черты, обводящие скулы, губы и нос придавали лицу болезненность и надрывность. Точеная фигура полностью скрывалась под простым серым платьем и бесформенным махровым платком. Она замолчала, смотрела перед собой и давила подушечками пальцев в стол, так сильно, что белели ногтевые пластины.