Экспресс-курс по русской литературе. Все самое важное

Оглавление

Ирина Лукьянова. Экспресс-курс по русской литературе. Все самое важное

Вступительное слово

Предисловие

Древнерусская литература: рождение и детство

В начале было Слово

Мы есть

Кто мы

Наши корни

Наши святые

Наши правила

Мы в мире

Мы воюем

Открытие эмоций

Новое открытие мира

Вместо Возрождения

XVII век: сложный человек в сложном мире

Я – личность

В новом сложном мире

Когда кино еще не изобрели

Остается только смеяться

Театр уже появился

Стихи теперь не поют

Время великих перемен

Пестрый язык эпохи

Увлекательные «гистории»

Театр становится светским

О любви

Поэт и государь

Все разумно и по правилам

Из жизни общечеловеков

Чтоб в добрых нравах утвердить

Спор трех поэтов об изящном

Мученик поэзии

По природному нашего языка свойству

Витийств не надобно

Чтоб каждый из них стал человеком

Плоды среди корзин смеются

Жизнь души

«Вреда много, а пользы мало»: о романе

Немного о свободоязычии: журналы XVIII века

Естественность чувств: сентиментализм

Чувствительное сердце

Начало «золотого века»

На рубеже веков

«Очарованное Там»

«Мечта, моя богиня»

Национальное и всеобщее

Как и где живет литература

«Беседа»: серьезно о важном

«Арзамас»: больше галиматьи

Прекрасное далеко

Театр: все еще классицизм

Гармоническая точность

Венец, обрызганный вином

Что романтизмом мы зовем

Национальная литература

Романтики-славяне

«Альманачный период» литературы

О «золотом веке»

После разгрома восстания

Книгопродавцы и поэты

Идеал и действительность

Повесть об исключительном человеке

Печально я гляжу на наше поколенье

В чем застану, в том и сужу

В борьбе за правду жизни

Неистовый Виссарион

Славянофилы и западники

«Натуральная школа»

Тургенев: как говорить о крестьянстве в прозе

Некрасов: как говорить о крестьянстве в поэзии

Поэт и гражданин

Журналы

«Мрачное семилетие»

Дело Петрашевского

Затишье

Все переворотилось и только укладывается

Оттепель

Журналистика ожила

И снова о «чистом искусстве»

Раскол

Поэты непоэтического времени

Литературная пародия

Игрушечная Дума

Реализм: все как в жизни?

Высокий роман

Литература и жизнь: взаимное влияние

О «новых людях»

Антинигилистический роман

По прежней колее

Сотни тысяч читателей

Расширяются горизонты

Народники

Под гнетом жгучей тягостной печали

Новые прозаики

Послесловие

Отрывок из книги

Ирина Лукьянова – известный поэт, прозаик и филолог, но я всегда был лишен возможности хвалить ее публично, поскольку двадцать лет мы прожили в браке и воспитали двух детей. Зато все синяки и шишки, которые навлекало родство со мной, сыпались на нее исправно, и защитить ее от этого я никак не мог.

Тем не менее теперь Лукьянова сделала вещь настолько значительную, что никакая моя пристрастность не сможет ее преувеличить: она написала первый внеидеологический курс русской литературы, курс, в котором прослеживаются не превращения формаций, не смена литературных школ, а то, что Елена Стишова называет самодвижением. Возникновение новых жанров, отмеченные формалистами чередования мейнстримных и маргинальных литературных форм, взаимное обогащение театра и поэзии, взаимные влияния церковной и светской традиций – все рассмотрено в едином потоке времени, в тесной связи с историей, но без того угрюмого социального детерминизма, от которого мы столько натерпелись в советские годы. История русской литературы, рассмотренная вне вечного конфликта западников и славянофилов (его искусственность была провидчески описана еще Гоголем в «Выбранных местах»), давно была насущно необходима не только учителю, но прежде всего вдумчивому ученику. Литература есть эволюция – недаром Тынянов постоянно подчеркивал ее динамическую, вечно неустойчивую природу. Учебник Лукьяновой – а эта книга станет популярным и живо обсуждаемым учебным пособием, – впервые за многие годы рассматривает историю русской литературы как целостный процесс, и хотя у нас есть, например, прекрасные учебники Игоря Сухих – Лукьянова впервые отважилась рассмотреть не золотой и серебряный века, а десять веков отечественной словесности. Оказалось, что проблемы, которые волновали ее, за эти десять веков никуда не делись. Поставить рядом с этой книгой, необыкновенно внятной и компактной, можно только трехтомник Александра Янова «Россия и Европа». Но Янов рассматривает именно историю «русской идеи» – Лукьянова же развивает тезис о том, что русская литература и есть наша подлинная национальная идея, и она не нуждается ни в каких искусственно раздуваемых милитаристских культах.

.....

У каждой летописи – своя стилистика, свой характер: киевляне любят пышные славословия, особенно умершим князьям; владимирцы не упускают случая напомнить, как благословенна Владимирская земля, которой покровительствует образ Владимирской Божьей Матери, склонны к морализаторству и не устают восхвалять своих мудрых и благочестивых князей; новгородцы пишут просто, кратко и придерживаются сухих фактов.

Самым важным жанром сейчас становится повесть: очень много всего происходит в наступившие неспокойные времена, и важно сохранить память о событиях – а события эти, как замечала чуть позже Галицко-Волынская летопись, – «о бесчисленных ратях, и о великих деяниях, и о частых войнах, и о многих крамолах, и о частых восстаниях, и о многих мятежах»[4].

.....