Читать книгу Сумеречье. Преемница темного мага - Ирина Матлак - Страница 1

– Заткнись! – грубо оборвал невысокого, коротко стриженного эльфа боцман и без перехода рыкнул остальной команде: – Пошевеливайтесь, крысы трюмные, не то на растерзание потерянным душам отдам!

Ввиду глухоты к недовольству боцмана Ослар – или Ослик, как его называли за длинные уши, – остался безучастен и продолжил горланить залихватскую пиратскую песню, добросовестно не попадая ни в одну ноту.

Покинув каюту, я поднялась на палубу «Черного призрака» и сейчас стояла на корме, стараясь держаться в тени и не привлекать внимания. Куда Кайер Флинт – капитан этого легендарного судна держал курс, я не имела ни малейшего представления. Вокруг простиралось беспокойное Сумеречное море, окутанное синей мглой, какая извечно существовала в наших краях.

Ночка у меня выдалась бессонная. Мучительная. Кошмарная, откровенно говоря. Поэтому я и поднялась в такую рань, не в силах больше ворочаться в кровати. Да-да, именно в кровати – вместо привычной койки в каюте Флинта, которую он любезно уступил мне, стояла самая настоящая двуспальная кровать. Мягкая и удобная, она никак не вписывалась в общую картину этого мрачного и с виду негостеприимного корабля. Зато вписывалась в интерьер капитанской каюты – удивительно, но, похоже, Флинт ценил комфорт.

Даже сейчас, когда в лицо бил бодрящий морозный ветер, голова оставалась горячей от переполняющих ее мыслей. Если быть до конца честной перед самой собой, я искренне удивлялась, как после всего случившегося еще не сошла с ума.

Мало было с пару месяцев назад узнать, что я – ундина из особого рода, чья кровь может помочь в воссоздании могущественного кристалла душ, так минувшей ночью открылось еще и то, что я – наполовину маг смерти. Маг смерти, ши возьми! А мой родной отец – некромант, известный под именем Тайлес, который едва не убил отца моего приемного! Ну а если ко всему этому добавить тот факт, что моя собственная темная магия в ближайшее время будет пытаться меня уничтожить, впору вешать на шею камень и бросаться за борт. Прямо к Нагхару, о котором до сих пор поет Ослик!

Глядя в темное предрассветное небо, я так задумалась, что не сразу заметила набежавшую на меня тень. А когда заметила, непроизвольно вздрогнула, обнаружив, что надо мной нависает боцман. Сложив руки на груди, крупногабаритный тролль, в ухе которого поблескивала серьга-колечко, сверлил меня немигающим взглядом.

– Что забыла здесь, а? – спустя короткую паузу прорычал он. И, сплюнув, выдал: – О чем только капитан думает? Всем известно: баба на корабле…

– Быть беде, – буднично закончила я набившую оскомину фразу.

Кажется, еще немного – и действительно поверю, что притягиваю к себе несчастья.

– Ну-ну, Садр, – подошедший со спины боцмана Флинт хлопнул его по плечу. – Будь повежливее с нашей гостьей. Синеглазка не баба, она у нас леди.

Из уст пирата «леди» прозвучало до того насмешливо, что показалось еще более оскорбительным, чем «баба». Но мне к такому было не привыкать, слова Флинта звучали беззлобно, так что внимания на них я не обратила.

Вместо этого уже не в первый раз задала вопрос:

– Куда мы плывем?

Жестом велев боцману уйти, Флинт встал рядом со мной, глянул исподлобья и с усмешкой заметил:

– В том и прелесть путешествий, синеглазка, – не знать, что ждет впереди. Если конечная цель ясна, жить становится скучно.

– Ты поэтому подался в пираты? – повторяя его тон, хмыкнула я. – От скучной жизни?

– Ну, кому-то же нужно исполнять роль злодея, – беззаботно отозвался он. – Потому что иначе скучно будет таким, как Эртан Рей. В конечном счете чем станет заниматься весь морской флот, если не будет ни пиратов, ни агрессивных потерянных душ, ни даже какой-нибудь захудалой угрозы от соседних государств? Миру нужна тьма, без нее не будет и света.

Я только удивилась тому, как от моего вполне безобидного вопроса Флинт незаметно перешел к философии, и заметила:

– В таком случае ты зря охотишься за осколками кристалла душ. Собрать его все равно что ознаменовать конец света.

Карие глаза Флинта лукаво блеснули.

– Вот об этом я и говорю. Всегда ведутся разговоры о конце света. Заметь, о конце тьмы речи даже не идет!

Пока я обескураженно искала ответ, рядом вновь нарисовался боцман, тактично прокашлялся, что в исполнении этого громилы выглядело просто эпично, и доложил:

– Капитан, скалы Забвения на горизонте!

Всмотревшись в окутанную сумерками даль, я действительно заметила их – высокие острые скалы, хаотично торчащие из воды. После всего пережитого меня уже было сложно чем-либо удивить, но здесь я все-таки удивилась: мы что, держим курс прямо на них? Да это же самоубийство!

Скалы Забвения пользовались дурной славой по многим причинам. Главной из них являлась та, что в омывающих их водах обитали сирены, потопившие не одну сотню кораблей. Вдобавок скалы были нестабильны, могли вырасти прямо из воды у носа на свою беду подплывшего к ним судна и отправляли его кормить чернозубых акул. А еще скалы меняли местоположение, никогда не находясь долго в одном месте. Их можно было увидеть то у покрывающего Сумеречье барьера – в такие уникальные моменты они просматривались даже из окон Морского корпуса, то у Туманных островов, то просто затерянными на просторах Сумеречного моря.

И все же сомнений быть не могло – мы действительно направлялись к ним. Черные паруса наполнял морозный ветер, почерневшая скульптура Ританы, вырезанная на носу корабля, устремилась вперед, но вскоре мы сбавили скорость. Море успокоилось, паруса тут же оказались приспущены, и «Черный призрак» неспешно заскользил по темной водной глади.

Сначала я хотела от греха подальше вернуться в каюту, но любопытство все-таки победило и вынудило остаться на палубе. Мало кто может похвастаться, что видел скалы Забвения столь близко… из живых. А мертвые, как известно, говорить не очень любят.

Чем больше выступающих из воды скал мы миновали, тем сильнее становилось мое удивление. Казалось, они словно расступаются перед «Черным призраком», принимая его как дорогого гостя. А как вскоре выяснилось – не просто казалось, а так оно и было.

Когда Флинт отдал приказ бросить якорь меж двух скал, где находилось некое подобие суши, раздался обволакивающий женский голос:

– Кайер… Давно ты к нам не заглядывал…

Переведя взгляд на обладательницу голоса, я обомлела – на небольшом камне, свесив в воду гладкий хвост, сидела сирена. Да не одна, а в компании двух сестер, преспокойно чистящих свои синие, подобные птичьим, крылья! Ши возьми! А если они вдруг надумают запеть?

Впрочем, уже совсем скоро стало ясно, что петь они не собираются, а если и соберутся, то песни их будут вполне безобидными, неспособными причинить ни мне, ни пиратам никакого вреда.

Флинт сошел на берег, команда почти в полном составе предпочла к нему присоединиться, и я, немного помедлив, тоже спустилась вслед за ними. Удивительным образом образовавшийся меж скалами островок суши оказался гораздо больше, чем виделся с корабля. Вскоре на нем вовсю полыхал разведенный костер, над которым пираты, толкаясь и бранясь, поджаривали любезно предоставленную сиренами рыбу. Боцман тем временем приволок из трюма три добрых бочонка эля, их тут же откупорили и, опять же толкаясь и бранясь, принялись лихорадочно опустошать.

Ну вот, началось… только разгульной пиратской попойки не хватало!

Памятуя, что пираты – это зло, а пьяные пираты – зло в квадрате, я держалась от шумного сборища на расстоянии. Присмотрев большой и плоский лежащий на берегу камушек, села на него, подобрав под себя ноги, и зябко поежилась. Судя по всему, скалы Забвения защищала от холода магия сирен, но гуляющий здесь ветер все равно был пронизывающим. Намотав любимый красный шарф до самого носа, я спрятала замерзшие пальцы под плащ и с тоской посмотрела на окутанный утренними сумерками корабль. К этому моменту уже жалела, что не осталась в каюте.

– Замерзли? – неожиданно прозвучало позади меня.

К внезапному появлению всяких опасных личностей я успела привыкнуть, так что сейчас даже не вздрогнула.

– Немного, – не стала отрицать очевидного.

Теневой охотник – верный спутник и правая рука Кайера Флинта устремил взгляд на пылающий костер:

– Не желаете погреться?

– Нет уж, спасибо, – негромко проговорила я, глядя на танцующих с пиратами сирен. Они успели сменить рыбьи хвосты на ноги, и сейчас только крылья напоминали о том, кем эти существа являлись на самом деле.

– Пожалуй, вы правы, – верно истолковав выражение моего лица, признал теневой охотник. – В таком случае позвольте перенести вас в каюту.

Предложение было созвучно моим желаниям, поэтому я безропотно поднялась и молча кивнула. Он накинул на нас черную тень, картинка перед глазами поплыла, и в следующий миг я оказалась в каюте Флинта.

– Постойте! – позвала охотника, когда он развернулся в явном намерении уйти. И, завладев его вниманием, спросила: – Когда вы начнете меня обучать?

Выбивающиеся из-под плаща клубы темно-серого тумана расстелились по полу, и тьма под глубоким капюшоном заколыхалась.

– Когда прибудем в Сумеречную Жемчужину.

Ответив, теневой охотник мгновенно исчез, а я эхом переспросила, обращаясь в пустоту:

– Сумеречную Жемчужину?..

Так назывался остров, официально входящий в состав нашего королевства, но в то же время находящийся в постоянной изоляции. Насколько мне было известно, почти все жители покинули его еще более века назад, и сейчас население там исчислялось буквально парой сотен. Согласно легенде некогда этот островок являлся частью Сумеречья, располагаясь в непосредственной от него близости. Но однажды его жители чем-то так прогневали Ритану, что она перенесла Жемчужину в неведомые дали Сумеречного моря, привязала остров к скалам Забвения, и теперь туда можно было попасть, только минуя их. А миновать скалы, по понятным причинам, отваживались далеко не многие.

Конечно, это была всего лишь старая легенда. Но, как бы то ни было, до сих пор попасть на Жемчужину или же покинуть ее было совсем непросто. Единственная возможность для обычных людей – это воспользоваться услугами сильных, занимающих официальный пост транспортировщиков-магов. Но такая роскошь стоила недешево – по слухам, в три раза дороже билета на Призрачный мост!

В общем, такое нежданное путешествие меня крайне взволновало. Хотя причины, по которым мы направлялись в Сумеречную Жемчужину, были предельно ясны. Пожалуй, если мыслить отстраненно, то этот островок – самый неприметный и неприступный уголок всего Объединенного Двулунного королевства. Да и адмиралу Рею, учитывая его возможности, навещать меня будет совсем несложно.

Опустившись на удобную кровать, я возвела глаза к потолку, на котором плясали отблески от заряженных огнем саламандр светильников, и вздохнула. Затем перекатилась на бок, притянула колени к подбородку и, свернувшись клубочком, незаметно для самой себя погрузилась в легкий сон.

Пирушка пиратов продолжалась до самого вечера. Наверное, длилась бы и дольше, но Флинт отдал приказ к отплытию. Удивительно, что после попойки почти все члены команды не только держались на ногах, но и были в состоянии исполнять свою работу. Казалось, выпитый эль и гостеприимные объятия сирен только придали им сил.

На свое счастье, практически все это время я проспала и не видела того, что происходило среди скал. Когда проснулась и посмотрела в иллюминатор, застала последние всполохи догорающего костра, Ослика, посапывающего в обнимку с бочонком, да нескольких разошедшихся пиратов, лихо отплясывающих и горланящих непристойные песенки. К «Черному призраку» направлялась пара шлюпок, но Флинта среди плывущих на них не было. Его я заметила спустя мгновение – стоящим на одной из выступающих над водой скал. Волны с шумом ударялись о ее подножие и рассыпались на множество мелких брызг, ветер развевал полы плаща и темные волосы, а сам легендарный капитан пиратов смотрел куда-то вдаль. Я не видела его лица, но почему-то была уверена, что в эти моменты на нем отражается… тоска. И задумчивое одиночество.

Стоило мне задержаться на этой мысли, как Флинт резко обернулся, ловко спрыгнул на землю и уже в следующую секунду с кривой ухмылкой отдавал какие-то распоряжения нарисовавшемуся рядом боцману.

– Совсем спятила, – покачав головой, обратилась я к себе. – Нашла кому одиночество приписывать…

Уж что-что, а одиночество и тоска этому лихому пирату точно были неведомы!

До места назначения мы добрались к середине ночи, причем отследить путь, сколько ни пыталась, я не смогла. «Черный призрак» бесшумной тенью проскользнул через туман и пришвартовался на каком-то пустынном причале. Судя по всему, тот был заброшен, что вовсе не удивительно – если здешние суда и выходили в море, то таковых явно было совсем немного.

Даже местные жители вряд ли обрадовались бы, увидев причаливший к их берегам пиратский корабль. Но «Черный призрак» покрывала тень, наброшенная охотником, благодаря чему заметить его было не так-то просто. Только недавно я поняла, что и прежде корабль все время прятался под тенью. Как и в тот памятный день, когда мне довелось впервые его увидеть. Помнится, обнаружив его причалившим к берегам Сумеречья, я еще удивилась, что пираты на такое осмелились. Но, видимо, дремлющая во мне темная магия позволила рассмотреть его даже сквозь теневую вуаль.

Команда осталась на корабле, а на берег сошли только мы с Флинтом и охотником. Вернее, это сначала мне так показалось, – оказавшись в шлюпке, я обнаружила, что следом за нами в нее спускается Пип – низкорослый чернобородый пират, помешанный на воровстве книг! Вот уж кого меньше всего ожидала иметь в спутниках…

Фонари в раскинувшемся на острове городке встречались еще реже, чем в Слезных трущобах. Впрочем, возможно, дело было в районах, какими мы шли. Узкие улочки утопали во мраке, под ногами хлюпал разъеденный солью снег, превратившийся в кашу, выстроившиеся по бокам дома смотрели на нас темными глазницами окон. В отличие от Сумеречья, на этом островке не было очень сильного мороза, здесь властвовала промозглая сырость. Даже мои добротные сапожки совершенно промокли, а подол плаща быстро оказался заляпан грязью.

В округе не было видно ни души. Очень непривычно, учитывая, что в тех же Слезных трущобах ночью кипела жизнь.

Вскоре окружение несколько изменилось: дома стали встречаться более аккуратные, а тротуары и дороги больше не пестрели многочисленными выбоинами. Даже хлюпающего под ногами снега стало как будто бы меньше.

Уж не знаю, было то иронией судьбы или просто волей случая, но строения, к которым мы пришли, располагались на возвышенности. Я как будто дома очутилась! Только, не в пример трущобам, район здесь был явно приличный, а строения вовсе не напоминали почерневшие от времени хибары.

Теневой охотник незаметно исчез, Пип тоже, и перед калиткой одного из домов мы оказались вдвоем с Флинтом. К моему величайшему изумлению, он откинул капюшон плаща и спокойно постучал. Но еще больше я удивилась, когда нам открыла худощавая, закутанная в кружевную шаль старушка, которая при виде физиономии пирата не бросилась прочь.

Да в жизни не поверю, что объявления с его портретом здесь не развешивали! Судя по энтузиазму властей, лицо Флинта украшало каждый фонарный столб!

– Кай… – В старушечьем голосе звучали искренняя теплота и радость. – Мальчик мой, как я рада, что ты пришел!

Я подавилась воздухом.

– Стало быть, это и есть та девушка, за которой нужно присмотреть? – привлек ее внимание мой кашель. Не дожидаясь ответа, старушка поправила небольшие квадратные очки и приветливо улыбнулась. – Я – госпожа Герра.

Придя в себя, я вымучила ответную улыбку:

– Меня зовут Фрида.

– Позвольте ключики, дорогая госпожа Герра, – присоединился к нашим улыбкам Флинт. – Не заржавели еще, а?

– Еще чего! – хмыкнула старушка, затем проковыляла к дому, откуда вернулась уже с упомянутыми ключами. – Я присматриваю за домиком, ты же знаешь. Прибрала вот к вашему приезду, Фридочке там удобно будет.

Меня не часто называли уменьшительно-ласкательным именем, не сопровождая это ехидством. А из уст госпожи Герры оно прозвучало до того просто и невероятно тепло, что я тут же прониклась к ней безоговорочной симпатией. Есть такие люди, которые быстро располагают других к себе, так вот, эта старушка абсолютно точно входила в их число.

Дом, о котором шла речь, располагался по соседству, и именно в нем мне предстояло провести следующие несколько недель. В ряду строений он являлся крайним, прятался за домом госпожи Герры и находился в нескольких минутах ходьбы от раскинувшегося поблизости небольшого леса.

Как и обещала моя новая знакомая, внутри оказалось уютно и чисто. На первом этаже обнаружились гостиная и кухня, а на втором – небольшая спальня с примыкающей к ней ванной. Я уже сбилась со счета, сколько раз за последнее время мне приходилось собирать и разбирать вещи, поэтому дорожную сумку пока решила оставить нетронутой. Примостив ее рядом с кроватью, спустилась на первый этаж, где госпожа Герра в это время хозяйничала на кухне.

Пить чай с пампушками среди ночи в компании пирата, за голову которого обещали золотые горы, было по меньшей мере странно. Госпожа Герра как ни в чем не бывало разливала чай по симпатичным чашечкам, предлагала обязательно попробовать свои фирменные пампушки и то и дело украдкой смахивала слезы, с нежностью глядя на легендарного капитана пиратов. Тот, в свою очередь, за обе щеки трескал выпечку, не уставал ее нахваливать и попутно интересовался делами в Сумеречной Жемчужине.

– Карлика вон пришибли, – вздохнув, поделилась госпожа Герра. – Ну, того, что во главе банды, промышляющей краденым золотом, стоял. Не поделили они чего-то, вот его же соратники своего главаря и прикопали. Оську три дня назад повязали, вчера как раз повесили. Палача к нам прислали, виселицу установили, все как полагается.

Я снова зашлась кашлем, и Флинт участливо похлопал меня по спине. В общем-то ничего удивительного в ее рассказе не было, но я как-то привыкла, что все приговоры выносились в столице. У нас, в Сумеречье, смертные приговоры приводились в исполнение редко – только если преступление было очевидным и уж очень тяжким. В остальных случаях либо ограничивались тюремным заключением, либо просто ссылали на казнь в столицу.

– Плохо, – констатировал Флинт. – Совсем у вас здесь власть страх потеряла.

Наверное, я бы закашлялась еще разок, но снова ощущать на себе руки пирата совсем не хотелось. Так что просто хлебнула чай и вонзилась зубами в соблазнительную пампушку.

В ответ на потрясающее замечание пирата госпожа Герра только повторно вздохнула и любезно придвинула ко мне тарелку с выпечкой:

– Ты кушай-кушай, деточка. Где же ты жила, бедненькая, что так исхудала? Одни глаза остались…

Вообще-то многочисленные тренировки способствовали росту мышц, так что излишней худобой я не страдала. Да в сравнении с теми временами, когда работала в рыбной лавке, я сейчас вообще как одна из лежащих передо мной пампушек была! Но у госпожи Герры, как у всякой добропорядочной бабушки, было иное мнение на этот счет.

– У девушки формы должны быть, – чуть понизив голос, просветила меня она. – Чтобы не как корабельная доска, а как мягонькая подушечка.

И все-таки третьему приступу кашля суждено было быть!

– Госпожа Герра… – попыталась я сменить тему.

– Ну ничего, я тебя быстренько откормлю, – продолжила свое та и подмигнула. – Еще такие мужики за тобой бегать будут, что все девки обзавидуются, вот увидишь!

Флинт, в этот момент как раз закончивший свои похлопывания по моей спине, со смешком поддакнул:

– Слушай, синеглазка, что тебе старшие говорят. Никаких корабельных досок, только подушечки!

Извечная привычка краснеть проявилась совсем не вовремя, и я со страдальческим стоном уронила лицо в ладони. Наверное, никогда от нее избавлюсь…

Вновь оказавшись в своей новой комнате, я привалилась спиной к двери и долго смотрела в темноту за окном, думая о странностях жизни. До чего же все-таки сложные лабиринты строит для нас судьба. Когда ты думаешь, что отыскал выход, он неожиданно оказывается входом, который ведет в новые, неизведанные коридоры. И так бесконечно.

Перед тем как улечься в кровать, я заметила мелькнувший в темноте огонек. Подошла ближе к окну и, чуть отдернув занавеску, увидела две коренастые фигуры, стучащие в соседний дом. На интуитивном уровне ощутив исходящую от них опасность, я уже подумала, что нужно бить тревогу, но показавшаяся на пороге госпожа Герра спокойно их впустила.

Впрочем, стоит ли удивляться, если до этого она гостеприимно открыла двери пирату? На изолированном острове определенно существовали свои законы, о которых мне еще предстояло узнать. И здешние обитатели наверняка были не так просты, как казались на первый взгляд.