Читать книгу Побег из Панрикоды - Ирина Мельникова - Страница 1

– Нет!

– Ну Настя…

– Ни за что! – я скорчила недовольную мину и уставилась в окно, как будто подруга могла увидеть выражение моего лица и сдаться.

Она не сдавалась и продолжала упорно уговаривать меня составить ей компанию в сомнительном, на мой взгляд, развлечении.

– Ладно, скажу тебе честно, я видела Лёшу на фотках, и я уже о-о-очень хочу с ним познакомиться! Ну пожалуйста, не лишай меня шанса увидеть мужчину моей мечты!

– Так уж мужчину мечты? – саркастически фыркнула я, прижимая телефон к уху, чтобы получше слышать. И почему в нашем доме такая ужасная связь?

– Если бы ты его видела, ты бы не рассуждала с таким ледяным спокойствием! Он нереально красивый, – с придыханием протянула Таня, и я готова была поклясться, что сейчас она мечтательно воздела глаза к потолку и с блаженной улыбкой представляет себе того парня. А заодно и себя рядом с ним. Везет же ей влюбляться в эдаких писанных красавцев, а потом… Потом оказывается, что сладкие мальчики причиняют совсем не сладкую боль.

– Я верю, вот, знаешь, даже чувствую, что на этот раз встретила совершенно особенного парня, свою вторую половинку! – сообщила она абсолютно серьёзно, и я не могла упрекнуть её во вранье. Она ведь и сама в это верит. Каждый раз.

– А я думала, люди выбирают себе вторую половину по другим критериям. По наличию интеллекта, например. Или по количеству общих интересов хотя бы.

– Может, и так. Но, я смотрю, тебе с твоей теорией пока не слишком везёт, – съязвила подруга.

Я проглотила это оскорбление, но осадочек, как говорится, остался.

– Вот и я про то же. Испорчу тебе свидание мечты, будешь потом дуться неделю. Лучше иди без меня.

– Без тебя не могу. Я договорилась с Жориком, чтобы он пришёл в кино с Лёшей, а я приведу подругу, то есть тебя. Ну, так положено. Вроде как пара на пару, – в очередной раз принялась объяснять она.

– А ничего, если Жора решит, будто его пара – ты? Ведь он только и ждёт, когда ты станешь его девушкой. Вдруг он воспримет это как знак благодушия с твоей стороны, а ты вместо этого станешь встречаться с другим?

– Ой, если честно, мне всё равно, что подумает Жорик. Я ничего ему не обещала, а то, что он сам себе напридумывал – исключительно его дело. Так я могу на тебя рассчитывать? Мне крайне нужна твоя помощь и поддержка!

– Уж поддержка – особенно, – фыркнула я. – Можно подумать, если я скажу, что этот твой Лёша мне не понравился, ты тут же перестанешь обращать на него внимание.

– Не перестану, но приму во внимание. Ну пожалуйста, Настя! – опять заканючила она.

Я громко вздохнула в трубку, показывая, в каком неутешительном положении нахожусь, когда формально выбор вроде бы есть, но фактически – нет. Отказать Тане просто невозможно, учитывая её напор и способность склонить в свою сторону любого, даже самого несговорчивого собеседника.

– И вообще, ты же хотела начать новую жизнь? Вот и начни с новых знакомств. В новой жизни надо делать то, на что никак не мог решиться в старой, – процитировала она кого-то из философов социальных сетей. – Ты же жутко некоммуникабельная, и я берусь это исправить, но только если ты поможешь мне занять сердце недоступного красавчика по имени Алексей, – с придыханием выдохнула она его имя.

– Помочь не помогу, но, так и быть, составлю тебе компанию. Только если он мне не понравится, я врать не буду, – заранее предупредила я.

– Идёт. Только ему в лицо этого не говори. Незачем отношения портить, тебе ещё на нашей свадьбе гулять.

Я не сдержалась от громкого смеха. Ещё не познакомившись планировать свадьбу – это вполне в духе Тани. Правда, в предыдущие два раза дело доходило только до знакомства с родителями, после чего неизбежно следовал скандал, и отношения резко сводились на нет. Не знаю, были ли связаны между собой эти события, но, по-моему, случившееся дважды – уже не случайность, а закономерность.

– Значит, встречаемся у кинотеатра, – подвела итог Таня.

Я смиренно угукнула и нажала отбой.

Вечер испорчен.

Не могу сказать, что у меня были планы. Хотя, стойте-ка: в семнадцать ноль-ноль у меня посиделки «ВКонтакте», в восемнадцать ноль-ноль – то же самое, в девятнадцать ноль-ноль – книгочтение… Интересная жизнь вполне в моём стиле. Я слежу за тем, как живут другие и кусаю губы в отчаянии: почему же я неудачница? Почему кому-то везёт, а мне – нет?

Не то что я не люблю куда-то ходить и общаться, просто весьма недоверчиво отношусь к новым компаниям и подозрительным развлечениям. Поход в кино – это ладно. Но ведь, зная подругу, могу заранее предсказать, что одним просмотром фильма дело не кончится. Потом ей захочется погулять, после – посидеть в кафе, и, напоследок, потанцевать в каком-нибудь модном клубе. На следующий день она проснётся с больной головой и смутными воспоминаниями о вчерашнем дне, позвонит мне или своему новому другу и будет жаловаться на жизнь. У неё периоды ощущения безграничного счастья и полноты жизни резко сменяются негативным восприятием окружающего мира и нытьём по поводу серого неба, неподходящего времени года, несправедливости жизни и всё в том же духе. И так до следующего выходного, когда всё повторится. Так было уже несколько раз. Страстная любовь, вспыхивающая в Тане, словно спичка, так же быстро сгорает – стоит только увидеть, что и этот «мужчина мечты» не идеален: не умеет готовить, не умеет ухаживать, курит, ругается матом, не любит детей и животных, не признаёт достойным уважения её вегетарианский образ жизни, и далее по списку – у всех по разному, но финал всегда один и тот же: Таня заливается слезами у меня на плече, заедает сердечную боль шоколадом, на время забывая про все свои диеты, а потом снова «рвётся в бой» за новыми приключениями. И каждый раз я вынуждена сопровождать её, потому что являюсь подругой и моё мнение для неё «исключительно важно». Но, как показывает практика, на самом деле не имеет никакого значения. Уж не в любовных делах – это точно.

Может быть, я чего-то не понимаю или просто отстала от жизни, начитавшись классических романов девятнадцатого века, но мне такая любовь не по вкусу. В идеале настоящие чувства должны быть один раз и на всю жизнь. И встреча должна произойти не банальным способом вроде того, что учились десять лет вместе, а потом увидели друг в друге что-то тако-о-ое… и понеслось.

Много раз я влюблялась, но временно и не всерьёз. Например, однажды ехала домой в электричке, таща с собой тяжеленую сумку с соленьями от бабушки, а напротив через сиденье сидел симпатичный молодой человек примерно моего возраста. Мы пересеклись взглядами, и я почувствовала что-то такое, что, по моим представлениям, и должна была почувствовать, когда встречу его. Мы ещё несколько раз встречались глазами, а потом он вышел на остановке, так и не спросив моего имени. Сюжет не задался, и мой душевный переворот, похожий на тот, что испытывали любимые мной героини, закончился где-то в пределах первой главы.

Да уж, скрывать нечего: похвастаться перед подругами в этом плане мне нечем.

Однажды я всё-таки испытала чувство, похожее на любовь. Но это было давно, и закончилось весьма печально.

Я не люблю вспоминать об этом, и делаю это редко. Но иногда мысли о том, оставшемся в прошлом дне, накатывают снова, и я не могу с ними справиться. Так больно мне было, пожалуй, впервые в жизни. Я никому не рассказывала об этом, мне хотелось сохранить это в тайне, но эта самая тайна жгла меня изнутри и, честно говоря, немного повлияла на моё стремление заводить новые знакомства и доверять чужим людям. Я стала более замкнутой, что, в принципе, не так уж и плохо. Я словно отгородилась от мира мощным щитом, и теперь никто не сможет сделать мне больно, если я не позволю. А я не позволю.

Подруга часто говорит мне о том, что я живу ненормально. «Сколько можно быть букой?», «Нельзя же столько мечтать, можно сойти с ума!», «Ты упустишь реальную возможность, пока гоняешься за выдуманными образами» – это её любимые присказки. Уж она-то, в отличие от меня, ведёт вполне активную и, главное, реальную жизнь. А я? Вся моя активность закопана глубоко внутри и не нуждается в демонстрации случайным лицам. Тот, кто захочет – разглядит.

Еще Таня часто упрекает меня в том, что я провожу слишком много времени в виртуальном мире, где вместо лиц – сплошные маски, каждый второй – фейк самого себя или известной личности.

– Наблюдение за идеальными, отретушированными версиями жизни других людей понижает самооценку и степень удовлетворенности от собственной – реальной – жизни, – важно заявила она однажды, вольготно откинувшись на спинку стула, что явно свидетельствовало о начале длинной и монотонной речи о том, как нужно правильно жить в нашем веке. – Вот мне, например, живые люди важнее компьютера. Всегда, когда есть возможность выбрать между живым общением с реальным человеком, которому хочется чем-то со мной поделиться, поговорить, и очередным часом перед монитором, я выбираю человека. Потому что Интернет бездонный, и странички социальных сетей в нём никуда не денутся. А люди могут перестать хотеть общаться и делиться, они могут обидеться.

Откровенно говоря, я бы не прочь стать хоть чуть-чуть раскованней. Чуть проще смотреть на мир, чуть легче уметь общаться, чуть больше различать оттенков – а то вижу лишь чёрное и белое, и никаких градаций.

За последние пару лет я несколько раз пыталась начать новую жизнь или хотя бы усовершенствовать старую. Но, надо сказать, что составлять различные планы, расписания и прочее мне нравится гораздо больше, чем потом их выполнять. Видимо, из-за этого получался какой-то замкнутый круг, который начинался радостью от предстоящих перемен, а заканчивался стрессом от несбыточных желаний.

В очередной раз взвешивая все «за» и «против», я открыла дверь шкафа и окинула взглядом одежду. Мудрить не буду: обычная майка, кофта и джинсы – кого мне удивлять? Это же Танино свидание, вот пусть она и готовится.

Площадь перед кинотеатром была полна людей. Я терпеть не могу столпотворение. В толпе острее чувствуешь своё одиночество. Все куда-то спешат, толкаются, встречаются, целуются, а ты – один. Стоишь и ждёшь. И время будто идёт своим чередом, жизнь спешит и торопится, а ты смотришь на это со стороны и чувствуешь свою малозначительность, никому ненужность в этом мире. Куда приятнее быть в потоке…

Я огляделась, надеясь увидеть Жору или Таню, но безуспешно. Привычка всегда приходить заранее иногда бывает губительна. Если Таня не опоздает, то стоять мне здесь ещё минут десять. А если задержится…

И чем её Жора не устраивает? Столько лет в неё влюблён, едва ли не с первого класса, любую прихоть готов исполнить. Однажды шёл пешком из одного конца города в другой, чтобы поздравить её с днем рождения, потому что все карманные средства потратил на цветы, и на маршрутку уже не осталось. А Таня всё носом воротит. Не в её вкусе, видите ли. В буквальном смысле это означает: если ты не красавец и не пользуешься достаточной популярностью у девчонок, если твой рост ниже ста восьмидесяти пяти, у тебя нет кубиков пресса, и, главное, привлекательных черт лица и обаятельной улыбки, твои шансы понравиться Тане равны нулю. По росту Жора вполне вписывался, но вот со всем остальным параметрам… Посещение тренажёрного зала явно не входило в сферу его интересов, и даже всеобъемлющая любовь к Татьяне не смогла изменить этот постулат. Что касается внешности – здесь тоже нельзя было сказать, что она была выдающейся или хоть чем-то запоминающейся. Обычный парень: темноволосый, воспитанный, без вредных привычек, умный, и, главное, очень любит Таню. А ей этого мало. Ей нужно биться в страстях, так, чтобы, если нужно, не жалко и умереть в один день, и прыгнуть вслед за любимым в пропасть… Но ведь эта любовь мимолётна. Не любовь даже – влюблённость. Сначала чувствуешь прилив адреналина, мурашки по спине, дрожь от прикосновений, можешь ложиться с рассветом и высыпаться, а потом весь день существовать на одной половинке яблока и плитке шоколада, но когда начинается притирка характеров – тогда и понимаешь, что идеал далёк от совершенства. И начинается – первый конфликт, второй, взаимные упрёки, накапливающиеся день за днём обиды, утраченные иллюзии, разлад… Мне нет необходимости проверять это на себе, потому что я много раз видела это со стороны. Взять хотя бы моих родителей.

– Добр-р-рый вечер-р-р, – громко раздалось над ухом, и я вздрогнула от неожиданности.

– Жорик, – обернувшись, выдохнула я, – Привет.

Мой взгляд скользнул чуть левее – на его друга. Действительно, симпатичный – одного взгляда хватило, чтобы понять это. Высокий и статный, в хорошей спортивной форме, что позволяла увидеть его светлая рубашка с закатанными рукавами. У него были русые волосы, уложенные гелем так, что немного небрежно стояли вверх – мне такая мода не очень нравится.

– Лёша, – представился он, окидывая меня оценивающим взглядом и включая одну из своих (очевидно же!) умопомрачительных улыбок, которые вроде как действуют безотказно.

– Настя, – серьёзно произнесла я в ответ, не чувствуя ни капельки симпатии к этому парню.

Не люблю я таких. Слишком заносчивый – по взгляду видно. Из тех, кто любит только себя. Эх, Танька, угораздило же тебя в очередной раз…

Почему-то он вызывал у меня отталкивающую реакцию. Да нет же, не «почему-то». Я прекрасно знала причину, но надеялась, что никто не догадается об этом.

– А ты чего такая недовольная? День не удался? – съязвил парень, заметив моё не слишком располагающее к знакомству выражение лица.

Видимо, актёрского таланта мне не дано. Ну что ж, будем действовать по ситуации. Нельзя же испортить Тане свидание. Может, потом расскажу ей всю правду. Если она ей будет нужна.

– Сложно сказать, он ещё не закончен, – стараясь сдержаться от злой усмешки, произнесла я.

– Говорят, как себя настроишь, так всё и сложится. Если заранее уверен, что всё будет плохо – чуда не жди.

Лёша сохранял видимое спокойствие. Лишь глаза его, казалось, тайком посмеивались.

Я едва не скривилась от его философствований. Было в нём что-то раздражающее. Уж не знаю, что именно, но я почти чувствовала к нему отвращение. Может, потому, что знала заранее, какую боль он может причинить Тане, а предотвратить этого не могла. Конечно, она влюбится – как раз её типаж!

– А ещё говорят, с кем поведёшься, от того и наберёшься, – не осталась в долгу.

– Интересная отсылка. Это комплимент в мой адрес, я правильно понял? – он улыбнулся, но его улыбка больше походила на хищный оскал.

«Правильно понял», – мысленно ухмыльнулась я, но выражение моего лица при этом не изменилось.

Жора смотрел на нас с явным недоумением. Не успели познакомиться, как сразу сцепились. Мне и самой это было не слишком приятно. Как чувствовала: нужно было остаться дома.

– Слушай, оригинальное знакомство у нас получается. Такого опыта у меня ещё не было, – продолжал улыбаться Лёша, всем своим видом показывая, как его это забавляет. Меня же, напротив, жутко бесило.

– Обычно девушки сразу же вешаются на шею? Сочувствую, сегодня с этим не повезло.

Новый знакомый не успел выдать очередной красноречивый ответ (который, я уверена, у него уже имелся), как в ту же секунду к нам с визгом восторга подлетела Таня и, обняв всех по очереди, с неприкрытым восторгом глядя на Лёшу, выкрикнула:

– Привет! Как я рада вас видеть!

Он одарил меня взглядом «спустись с небес на землю» и самодовольно изрёк:

– Да нет, сегодня не исключение.

Я недовольно поджала губы и отвернулась, притворяясь, что всё происходящее здесь мне глубоко безразлично.

Нет, ну могла хотя бы вести себя поприличнее, что ли?

Я украдкой взглянула на Лёшу. Он смотрел на меня не таясь, и этим жутко бесил. А ещё потому, что, казалось, он видит меня насквозь – вряд ли от него укрылось, как я нервничаю.

– Ну что, девчонки, пошли в кино, пока у нас тут конфликт не назрел? – миролюбиво произнёс Жора, и я заметила, какой красноречивый взгляд бросил на него Лёша.

Я была примерно того же мнения (первое и, скорее всего, последнее наше с ним совпадение): вовсе не обязательно было докладывать обо всём Тане.

– А что произошло? – бросив на меня недоумённый взгляд, спросила она.

Я пожала плечами и уставилась в сторону.

– Да всё в порядке, просто не поделили, на какой фильм пойти, – выкрутился Лёша. – Ты, кстати, Таня, я правильно понимаю? Мне Жора о тебе рассказывал.

– Да-а-а? – игриво протянула подруга. – А что именно?

Слушать их светскую болтовню у меня не было никакого желания, но раз обещала сопровождать их весь вечер… Блин, и зачем я только ввязалась в эту авантюру? Как будто мне нечем было заняться! Да даже вечер у телевизора за просмотром лишённого гениальной актёрской игры сериала был бы куда лучше, чем это. Надеюсь, мы хотя бы пойдём не на ужастик…

– О, как вам вон тот фильм? Любите триллеры? – ткнув пальцем в постер, спросил Лёша, словно нарочно решив досадить мне.

Я невольно поморщилась, и это не осталось без внимания:

– Ну понятно, что ты не хочешь, мог бы не спрашивать. Все девочки одинаковые.

Я бросила на него злобный взгляд, едва удерживаясь от того, чтобы не сорваться с места и уйти, громко хлопнув дверью. Он меня бесит! Почему я должна терпеть его общество и многочисленные издёвки?

– Да-да, я понимаю, ты предпочла бы сопливую мелодраму, где у всех всё хорошо и все друг друга любят, но так не бывает.

Вот стереотипы – это очень раздражает. Пусть даже и так, ни за что не признаюсь.

– Да ну? Рядом с тобой я начинаю в это верить.

– С таким характером у тебя должны быть проблемы с парнями, – ехидно заметил он.

– Нет парней – нет проблем, – парировала я.

– Вот это правильно. Видишь, в чём-то мы даже похожи, – фыркнул он, пронзая меня своим взглядом.

И в этот момент я окончательно убедилась: он тоже помнит.

– Прекратите, ну вы чего? – Вмешалась подруга, искренне не понимая, в чём дело и почему мы снова сцепились. – Давайте сходим на фантастику, у этого фильма хорошие отзывы. Я, кстати, видела трейлер – должно быть интересно. Настя, ты как? Ребят, вы не против?

Я равнодушно пожала плечами, и, пока парни отправились за билетами, выслушала несколько «добрых» слов от обиженной моим резким поведением подруги.

– Насть, ты с ума сошла? Ты хочешь мне всё испортить?

– Что испортить? Я говорила, не надо было звать меня.

Да, я застенчива и молчалива. Кроме тех минут, когда испытываю сильный гнев или огромное счастье – тогда я сама на себя не похожа. Я редко выражаю свои чувства, это не моя вина. Так уж меня воспитали родители. Но сегодня… Сегодня был особый случай, когда я просто не могла сдержаться.

– Ты чего не в духе-то? Что-то случилось? – продолжала допытываться подруга, не в силах понять моё состояние.

– Да всё у меня в порядке, – досадливо отмахнулась я. Не могу же я сказать ей, что меня раздражает её новый объект симпатии: мало того, что он похож на всех предыдущих, так ещё и есть в нём что-то резкое, отталкивающее.

– А то я не вижу! Ты можешь быть хотя бы немного любезнее? Ради меня, ну пожалуйста!

Глядя в уставшие, просящие глаза подруги, я снова сжалилась и пошла на уступку. Если она хочет ошибиться снова – её дело. Но я должна предупредить её:

– Таня, он не тот, кто тебе нужен. Слишком заносчив, избалован женским вниманием и…

– Да знаю я, знаю, – она положила руку мне на плечо и улыбнулась влюблённой улыбкой – такая, наверное, бывает у сумасшедших или с головой погрязших в иллюзиях людей. – Только, пожалуйста, позволь мне насладиться этим вечером. Вдруг это мой шанс?

Я обречённо вздохнула, осознавая всю наивность и безрассудность желания переубедить её. Таня из тех, кто признаёт поражение, лишь совершив ошибку.

– Ладно. Пусть будет по-твоему.

Быть любезной я не собиралась, но промолчать, не реагируя на его выходки, вполне в моих силах.

– Ну что, идём? – взмахивая билетами в воздухе, разулыбался Жора, не сводя влюблённых глаз с моей подруги.

– Ага, – проскальзывая мимо и хватая Лёшу под руку, заявила Таня.

Я видела, как болезненно искривилось лицо Жоры и, чтобы хоть немного сгладить неловкую для него ситуацию, взяла его под руку тоже.

– А кино-то шестнадцать плюс. Всем уже стукнуло? – засмеялся Лёша и вдруг решил порассуждать. – Вам не кажется, что наш мир устроен немного странно? В семнадцать лет нас считают недостаточно взрослыми для того, чтобы пробовать вино или посещать фильмы для взрослых, но достаточно зрелыми, чтобы выбрать путь, определяющий дальнейшую жизнь.

– Да, а в восемнадцать, за какой-то год всё меняется. До этого момента мы словно и не люди, а тут – бац! – и выросли, – вступила в разговор Таня. – Мои родители постоянно твердят: «Вот будет тебе восемнадцать, тогда и поговорим». Будто сейчас я не имею право на собственное мнение.

– Мне кажется, если бы семнадцатилетним дали ещё больше воли, они бы наделали ещё больше ошибок, – вставила я, нарушив собственный обет молчания.

– Это в тебе сейчас дух противоречия говорит, – с усмешкой бросил мне Лёша, даже не повернув головы в мою сторону.

– Это во мне разум говорит, который у некоторых почему-то отсутствует. И это вряд ли связано с возрастом.

– Настя! – одновременно выдохнули Жора и Таня.

Я поймала на себе укоризненный взгляд подруги и тут же пожалела, что сорвалась.

«Нужно представить, что его просто нет», – глубоко вдохнув, принялась уговаривать себя я. Но было вполне очевидно: больше чем десять минут в его компании я больше не выдержу.

– Вы знаете, я, пожалуй, не пойду в кино.

– Насть, да ты чего? – бросив своего идеала, подбежала ко мне подруга и умоляюще взглянула в глаза. – Что стряслось-то?

– А это она в театральный поступать готовится, – хмыкнул Лёша.

Я метнула в него сто пятьдесят седьмой острый взгляд, но споткнулась о его колючие насмешливые глаза. Циник! Убила бы, наверно…

– Да-да, я о тебе такого же мнения, – покачал головой он, будто снова прочёл мои мысли. – Но я не порчу друзьям отдых и не демонстрирую всем своим видом, будто вся тяжесть мира свалилась на мои плечи, и всё потому, что я вынужден терпеть одну не слишком приятную мне особу. Может, и ты сделаешь милость и ради отличного вечера натянешь улыбку?

– Не могу. Игра не стоит свеч, – выплюнула я с презрением.

– А ты всегда делаешь только то, что тебе нравится? На всех остальных наплевать?

– На кого, например?

– Эй, кино сейчас начнётся! Долго стоять-то в проходе будем? – Взмахнул билетами перед нашими раздосадованными лицами Жора. – Давайте уже, миритесь и проходите.

– Вот ещё, – выдохнула я, протискиваясь мимо неприятного мне субъекта в тёмный кинозал. Прямо над ухом я услышала, как он фыркнул, но собрала все остатки своего мужества, чтобы не сказать что-нибудь ещё. А так хотелось, да поострее!

Я видела, как он стрелял в меня глазами, но сохраняла серьёзное выражение лица. Таня что-то болтала, расположившись в кресле между мной и Лёшей. Я улавливала лишь обрывки фраз. Во мне по-прежнему бушевала злость.

– Странные сейчас пошли парни. Знакомиться абсолютно не умеют. Вот, например, недавно один такой субъект обратился ко мне с фразой: «Эй, красотка, а чего ты такая грустная?» Нет, ну правда, неужели прямо так сразу надо всё о себе рассказать?

Я на секунду взглянула на Лёшу, и мне показалось, что на его лице проскользнула насмешка – не злая, но снисходительная. Знала бы Таня…

– А вот ещё из серии тупых вопросов. Одна девчонка на днях спросила: «А почему у тебя красные ногти?» И ведь никак на этот вопрос не ответишь!

Наконец в зале погас свет, и на какие-то полтора часа я смогла немного отвлечься от мыслей о не слишком удачном вечере: о Лёше, который постоянно пытался меня задеть и вообще жутко раздражает; о Тане, которая так увлечена этим парнем, что ни видеть, ни слышать ничего не желает, и вообще болтает какую-то ерунду, лишь бы не дать нам снова сцепиться; о Жоре, который похож на Пьеро из сказки – жалобно вздыхает по своей Мальвине и, того и гляди, заплачет от неразделённой любви. Тоже мне, мужик!

Мои чаяния о том, что кинопросмотром всё и закончится, были обречены на провал. Конечно же, Тане не хотелось заканчивать этот вечер так быстро, и она принялась уговаривать меня прогуляться, прекрасно зная, что я буду против.

– Без меня, – подняла я вверх руки, уверенная в том, что на этот раз точно не поддамся на уговоры и провокации.

– Завтра же выходной, – продолжала настаивать Таня.

– Тань, уже поздно, а мне ехать почти на другой конец города.

Я старалась не смотреть на Лёшу, хотя и не могла не заметить, что он наблюдает за мной, глядя в упор и ничуть не стесняясь. Хорошо хоть молчал, не то разразилась бы новая буря.

– Ладно, как хочешь. Жора, проводишь Настю? – обратилась она к своему другу, и я поспешила заверить компанию в том, что прекрасно справлюсь сама.

Не дожидаясь продолжения спектакля, где каждый тянул одеяло в свою сторону, я помчалась к остановке. Ну, Таню можно понять, она всеми силами пытается привлечь внимание Лёши, а вместо этого вынуждена нянчиться со мной и моим дурным настроением. Ей не понять, что дело не в плохом дне, а в плохом парне, рядом с которым ей не место. Никому не место, если уж быть откровенной. Мне достаточно и одного часа с ним, чтобы понять, чем он цепляет девчонок. Он из серии тех, что притягивают к себе, как магнит, но не рекомендованы для отношений. Только вот устоять перед его улыбкой и обаянием могут далеко не все.

Я расстелила кровать, поправила подушку и погасила свет.

Эмоции понемногу сошли на нет, и я поняла, что зря обидела подругу. Нужно было сдержаться. И зачем я набросилась на него? Ну неприятен мне Лёша, я ему, видимо, тоже, но ведь он и не претендовал на моё внимание. А я, увидев в нём угрозу для психики подруги (или всё-таки для себя?), тут же взвилась, набросилась с обвинениями. Будь на его месте кто-то другой, я поступила бы также. Наверное.

Я смотрела в окно на тёмное небо без единой сияющей звёздочки и пыталась убедить себя в том, что дело не в Лёше. Пыталась оправдать себя, найти в его словах и поступках что-то отталкивающее. Но по всем статьям выходило, что отталкивало меня в нём то, что других, наоборот, привлекало. И это вовсе не было связано с тем, что он влюбляет в себя всех подряд, и Таня снова обречена на слёзы. Ведь он её бросит, как пить дать бросит!

«Я должна извиниться перед подругой», – было той мыслью, с которой я заснула и проснулась на следующее утро.

Возможно, она права и в этот раз всё сложится иначе. Даже если не так – какое право я имею вмешиваться в её жизнь? Да, Лёша мне неприятен, но никто не вынуждает меня с ним общаться. Я и не буду этого делать. Возможно, вчера был последний раз, когда мне пришлось с ним встречаться. Я очень на это надеюсь, потому что для нас обоих лучше находиться на безопасном друг от друга расстоянии, поскольку при более тесном контакте возникает трение, а за ним неизбежно следует возгорание. Физика, седьмой класс.

Взглянув на часы, я потянулась за телефоном и, не вылезая из кровати, набрала номер Тани. Она ответила после третьего гудка вполне бодрым голосом, освободив меня от извинений за то, что разбудила в выходной день.

– Привет, прости меня за вчерашнее, – без предисловий выдала я.

– Привет. Я не в обиде, перед Лёшей извиняйся, это же на него ты набросилась.

– Я не набросилась! – снова взвилась я, но быстро сбавила обороты. – Просто есть типы людей, которые по каким-то причинам не могут друг друга выносить. Мы из этой категории.

– Но вы же толком друг друга не знаете! – не могла понять Таня.

– Лучше нам друг друга и не узнавать. Как насчёт того, чтобы встретиться сегодня? Вдвоём, – уточнила я, переводя неприятную для меня тему в другое русло.

– Отлично. В парк? – выдвинула идею Таня.

– В парк, – подтвердила я, расплываясь в улыбке.

Сборы были короткими, и уже через час я бодро шествовала по аллее, ведущей к аттракционам. Мы договорились встретиться именно там. Времени у меня ещё было с запасом, поэтому я неспеша шла по дорожке, вдыхая аромат последних дней лета и чувствуя безмятежность, близкую к полёту души.

– Девушка! Девушка, можно с Вами познакомиться?

Я обернулась, не уверенная, что обращаются именно ко мне, и чуть не поперхнулась, заметив, что это Лёша.

– Ты? Ты что, шёл за мной?

– Да нет, я просто шёл и увидел Вас. Наше вчерашнее знакомство как-то не задалось, почему бы не начать всё сначала? Я, кстати, прихватил с собой зонтик, если вдруг Вы боитесь промокнуть и заболеть, – он болтал, не давая мне и слова вставить, но я всё-таки улучила момент.

– Молодой человек, одного раза знакомства с Вами мне оказалось достаточно. И дождя, кстати, не ожидается.

– О, погода теперь весьма переменчива. Меня Алексей зовут, а Вас? – ничуть не смутившись, продолжал разыгрывать сценку он.

– Анастасия. Мне почему-то очень знакомо Ваше лицо.

– И мне Ваше очень знакомо. Я Вас, наверное, где-то видел.

– Не далее как вчера вечером.

– Я вспомнил! Я Вас видел во сне.

– Оч-ч-чень романтично, – усмехнулась я.

– Какая же ты зануда! – Переходя на фамильярный тон, выдохнул Лёша. – В тебе нет ни капли романтики.

Я ухмыльнулась, уже не чувствуя в себе прежней злости.

– Кто бы говорил. Грубить девушкам при первой же встрече – отличный способ показать себя.

Отреагировать он не успел, только качнул головой, указывая куда-то мне за спину.

Я обернулась как раз вовремя. Подруга уже стояла позади меня с удивлённым лицом.

– О, Лёша! Опять ругаетесь?

– Нет, что ты, как раз пытаемся найти общий язык, – произнёс парень, одаривая меня одной из своих безупречных улыбок. Я, как обычно, осталась равнодушна.

– А мы на аттракционы идём. Составишь компанию? – оживлённо залопотала Таня.

– С большим удовольствием. Сто лет уже не катался.

– Правда? Слушай, так здорово, что мы тебя встретили!

Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать всей этой чепухи, но я пообещала себе, что буду сдержанней. Нужно учиться терпимости. Тем более что Таня заняла удачную позицию – между мной и Лёшей, так что мне вовсе не обязательно смотреть в его сторону и как-то реагировать на его присутствие. И вообще, можно притвориться, что мы вдвоём. Если не учитывать тот факт, конечно, что подруга общается исключительно с ним, забыв о том, что изначально договаривалась встретиться со мной.

– О, а это что? Что-то новенькое, – воскликнул Лёша, обращая наше внимание на новый аттракцион.

Выглядел он немного странно: большой ангар серого цвета, увешанный плакатами с межгалактическими изображениями и какими-то непонятными зигзагами, наверняка имеющими скрытое значение, тяжёлая металлическая дверь… На одном из рёбер ангара красовалась огромная вывеска с названием – «Побег из Панрикоды».

– И что это за Панрикода такая? – нахмурил брови Лёша и сделал решительный шаг вперёд. – Я сейчас узнаю. Оставлю вас на минутку, ладно, девчонки?

– Блин, Настя, какой же он классный! – активно зашептала мне Таня, стоило парню отойти на пару шагов. – Неужели ты этого не видишь? Такой уважительный…

– Уважительный? – фыркнула я.

– Обаятельный. И с чувством юмора, – самозабвенно продолжала перечислять она. – Я же о таком всегда и мечтала!

Я вздохнула, решив не портить подруге праздник. Если ей хочется видеть мир в розовых очках – пусть любуется. Но, на самом деле, тот Лёша, которого она мне описывала, и тот, которого я видела перед собой – совершенно разные люди.

– В общем, это что-то вроде квеста. Там есть элементы комнаты страха, лабиринт, задания на смекалку. В общем, куча всего. Кто хочет рискнуть?

– Комната страха? – поморщилась Таня. – Ну я не знаю…

– Да ладно тебе, пошли, – принялся уговаривать Лёша, а затем коротко, скорее из вежливости, обратился ко мне. – Ты с нами?

– Я лучше здесь подожду, – собрав всё своё мужество и постаравшись быть любезной, отказалась я.

– Нет, Настя, пошли с нами, пожалуйста, – заканючила Таня. – С тобой мне будет не так страшно!

– Ну у тебя смотри какой защитник, – покосилась я на Лёшу. – А я не люблю такие аттракционы. Подобных эмоций и в жизни хватает.

Он стойко выдержал мой взгляд, и заявил:

– Ну не хочет – не надо.

– Нет, я не могу так. Настя моя подруга, – неожиданно заупрямилась Таня. – Пошли. Или я тоже останусь.

– Твоё дело, – выдохнула я, демонстративно глядя в сторону.

Не убедит, пусть даже не пытается. Развлекаться с этим парнем я не намерена. Я и терплю-то его лишь потому, что слишком хорошо знаю свою подругу и понимаю, что её надо защитить от этого… от этого человека.

– Ты боишься, – заявила она, упираясь руками в бока.

– Я боюсь?

– Да, только никогда в этом не признаешься.

Я прекрасно знала, что она берёт меня на «слабо», но ничего не могла с собой сделать.

– Я не боюсь. Просто не хочу.

– Не хочешь? – уточнила она, прищуриваясь.

– Ладно, пошли, – выдохнула я, первой направляясь в сторону кассы.

«Что я творю?» – пронеслось в голове, но отступать было поздно.

– Осталось два билета, – монотонным голосом сообщили нам из окошка.

– Как два? Но нас трое, – нахмурив брови и озабоченно оглядывая нашу компашку, заявила Таня.

– А билета два. Не понятно? – повысила голос суровая тётенька.

И только я собралась уже слиться под благовидным предлогом, Таня вдруг заявила:

– Давайте два. Я не пойду.

– Что значит не пойду? – опешила я. – А кто пойдёт?

– Вы с Лёшей.

– С ума сошла? – зашипела я. – Это же ты собиралась туда идти, и, к тому же…

– Давай, давай, – поторопила меня подруга, подталкивая в спину. – Ты же знаешь, я всего боюсь. А ты у нас смелая. Я своё ещё возьму, ты же знаешь, – зашептала она мне в ухо. – Мы с Лёшей потом на колесе обозрения прокатимся лучше. Это так романтично… Давай же, Настя, я знаю, какая ты смелая.

Возразить я не успела. Контролёр на входе вырвал билет из моей руки, оторвал половинку и приоткрыл дверь в зияющую темноту.

– Приятного путешествия, – произнёс он с натянутой улыбкой.

Я взглянула на Лёшу. Он был спокоен и даже подмигнул мне. Что за дела? Ему что, всё равно, с кем идти? Глупо, конечно, но я рассчитывала на поддержку.

Я беспомощно обернулась, чтобы взглянуть на Таню, как будто она могла передумать. Но она лишь помахала рукой и, сжав пальцы в кулак, потрясла ими в воздухе, мол, я в тебя верю.

Лёша придержал для меня дверь, и я сделала нерешительный шаг вперёд, ругая себя за податливость.

Дверь за нами захлопнулась. Захлопнулась и повернулась, словно её закрыли снаружи на старый массивный замок.

Пути назад не было.

В первые секунды я не видела ничего, кроме темноты. Меня охватила паника. Я не могла понять, где я и что происходит.

Я попыталась вглядеться во тьму, и тут же вынуждена была закрыть глаза. Яркий свет ослепил и заставил вздрогнуть от неожиданности.

Постепенно окружающий мир стал приобретать определенные очертания. Всё ещё жмурясь и пытаясь прийти в себя, я осмотрелась: мы оказались в комнате без окон, с белыми каменными стенами и очень высоким потолком.

В первую секунду огромное пространство испугало меня. Я стояла как заворожённая и пыталась сориентироваться. Я забыла о Лёше, о том, что за дверью этой огромной комнаты осталась Таня. Меня атаковал страх. Ничего себе – развлечение!

– Приветствую вас, посланники Панрикоды! Рад с вами встретиться. Надеюсь, вы готовы к побегу. Сейчас начнётся ваше первое испытание, – прозвучал размеренный громкий голос, после чего мы ощутили лёгкий толчок, и стены пришли в движение.

Я смотрела на происходящее вокруг с расширенными от ужаса глазами. Мне казалось, что я застряла в прошедшем дне: всё ещё сижу в кинотеатре и смотрю тот злополучный триллер, на который нас выманил Лёша.

Люди вокруг – около пятнадцати человек, – быстро поняли, что происходит и стремительно двинулись к выходу. Меня толкали со всех сторон, пока я растерянно выискивала глазами Лёшу. Он затерялся в этой толпе, и всё, что мне оставалось – броситься вслед за всеми.

Стены съезжались с космической, на мой взгляд, скоростью. Казалось: ещё немного – и нас раздавит, расплющит, как стайку тараканов. Ужасающий страх сковал моё тело, внутри всё сжалось в комок, и я почувствовала подступающую дурноту.

Вокруг были одни незнакомые лица.

Какой-то парень засмеялся прямо над моим ухом:

– Вот это да! Обожаю экшены!

– Что происходит? Мне страшно. Мамочки! – раздался девичий возглас.

«Это ведь всё нереально», – пронеслось в голове.

Эта мысль тут же сменилась другой: «А что, если стены не остановятся? Вдруг кто-то из нас не успеет покинуть комнату?»

Мне было не до шуток. Кто придумывает такие аттракционы? Можно ли выйти отсюда со здоровой психикой? И где, блин, этот Лёша?

Меня начала бить нервная дрожь. Я приказала себе успокоиться и дышать глубже. Нет причин волноваться. Ведь это всего лишь игра.

А до выхода ещё… Господи! Да где же он?

– Настя!

Я отчаянно стала вращать головой, услышав Лёшин голос, как призыв к спасению. Я пыталась отыскать его взглядом, и наконец обнаружила. Он продирался ко мне сквозь толпу, против движения, и тянул руку.

– Давай скорей!

Я попыталась дотянуться, но даже вздохнуть было трудно.

Наконец нам удалось сплести пальцы. Он рывком потянул меня на себя, отчего я едва устояла на ногах, но это позволило мне выбраться и оказаться рядом с ним, почти у самой двери.

– Кажется, нам сюда, – вполне бодрым голосом заявил он, проскакивая в открытую дверь.

Я обернулась и заметила, что стены в той комнате, откуда мы только что выбрались, стали почти в три раза уже.

– Что это? – выдавила я, не в силах скрыть страх.

Нас уже оттеснили с прохода и, к счастью, я больше не могла видеть, что там творится, до тех пор, пока дверь не захлопнулась с глухим стуком. Сердце колотилось как после пробежки.

Я перевела дыхание и осмотрелась. Теперь мы находились в обычной комнате, похожей на общежитие или, скорее, казарму, с длинным рядом коек по обе стороны стены. Окон здесь не наблюдалось, но света было достаточно, хотя светильников я не заметила. Потолок был так высоко, что, чтобы его разглядеть, нужно было долго всматриваться ввысь. Люди вокруг нас переводили дыхание, смеялись. Некоторые недоумённо обводили взглядами обстановку.

Лёша стоял, согнувшись напополам, уткнувшись руками в колени и переводя дыхание.

– Неплохое начало, мне нравится, – довольно сообщил он. – И комната отдыха предусмотрена. И даже шведский стол. Я так понимаю – девочки налево, мальчики направо? – он засмеялся собственной шутке.

В отличие от него, мне было не до смеха. Интересно, что будет, если я попрошу прервать это шоу и выйти? Возможно ли это?

Я не успела как следует обдумать этот вариант, потому что откуда-то – как будто со всех сторон сразу – снова раздался голос ведущего:

– Испытание окончено. Вы достойно прошли его и можете отдыхать. Завтра вас ждёт новая игра.

– Завтра? – раздались голоса с разных сторон.

– Что это значит? Вы не выпустите нас отсюда? – усмехнулся длинновязый парень с мелированными прядями волос.

Никакой реакции не последовало. Участники недоумённо переглядывались, явно не понимая сути аттракциона. Мы словно разделились на два лагеря: кто-то пришёл в восторг от этой идеи, и с интересом осваивался, откушивая предложенные щедрыми организаторами блюда, кто-то уже едва сдерживал панику. Я была ближе ко второй категории, но не позволяла чувствам вырваться наружу. Я словно наблюдала за всеми со стороны и не могла решить, как относиться к увиденному.

– Пошли займём места получше, пока другие не сориентировались, – бросил Лёша, и я последовала за ним. Но не потому, что решила его послушаться, а потому, что боялась остаться одна среди незнакомых людей и неожиданной обстановки.

Лёша плюхнулся на одну из кроватей в центре комнаты, положив руки под голову и, блаженно вздохнув, закрыл глаза. Удивительный человек! Его вообще ничего не трогает.

Я присела на краешек соседней кровати, нерешительно взирая по сторонам. Мне было не по себе, и, чтобы как-то отвлечься, я стала разглядывать лица присутствующих здесь, волею случая оказавшихся запертыми с нами в одном помещении. Оказалось, что все они были парнями и девушками примерно одного с нами возраста – шестнадцать-двадцать от силы.

Двадцать человек.

Я сделала глубокий вдох и постаралась сконцентрироваться на своём состоянии. Что я чувствую? Страх? Нет, не страх… Какую-то неуверенность… Да, какой-то нарастающий ком в груди, но не страх. Возможно, оттого, что я не до конца понимаю, где нахожусь и что будет дальше. Чтобы быть абсолютно спокойной и уверенной в своих силах, я должна контролировать обстановку. Сейчас такой возможности у меня не было, и это пугало и злило одновременно.

Свет моргнул, затем снова и снова через равные короткие промежутки времени. Молодые люди вокруг меня удивлённо поднимали головы вверх, пытаясь понять, в чём причина. Странно: никаких осветительных приборов здесь не было, но было светло. Свет шёл как будто со всех сторон, а мы по привычке поднимали головы вверх, словно там могли появиться обычные лампы. Моргнув в пятый, а может быть, в седьмой раз, свет окончательно погас. Вокруг стало темно, и шум, сначала смолкнувший ненадолго, разросся с новой силой. Недовольные возгласы раздавались со всех сторон, и мне казалось, ещё немного, и я сойду с ума.

– Лёша, – позвала я, чтобы избавиться от этого кошмара (лучше бы это был просто ночной кошмар!).

– М? – отозвался он ровным тоном.

– Что происходит?

– Тебе же сказали: спи. Завтра узнаем.

– Это не смешно.

– Это правила игры. И я её принимаю.

Я хотела сказать что-нибудь ещё, но не знала, что именно.

Пришлось прилечь и продолжать вслушиваться в постепенно стихающий гам вокруг. Я изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Я боялась, что стоит лишь выпустить ситуацию из-под контроля, и нас подвергнут очередному испытанию. Нельзя терять бдительность. Пусть это даже просто игра. Она мне не нравится.