Читать книгу Икари - Ирина Николаевна Монахова - Страница 1

– Вставай, соня! Петушок давно пропел!

– М-м, не хочу, – ответила девочка, закрывшись одеялом с головой.

– Просыпайся! Я блинов напекла!

– Бабуль, можно еще поспать…

– Ну, как хочешь, только блины остынут, – обидевшись, ответила бабушка.

– Ладно-ладно, встаю…

Девушка вылезла из кровати, потянулась и пошла умываться. В доме было пусто и прохладно. Так отчаянно хотелось вернуться обратно в сон, где бабушка была еще жива. Единственный близкий человек умер этой весной. Теперь, оставшись одна, она не знала что делать. Выполнить завет бабы Люды, пойти учиться в пединститут точно не хотелось.

– Икари, ты как там? Всё в порядке? – спросила соседка, подойдя к калитке немного покосившегося забора.

– Всё нормально, тётя Саша, – ответила она, как обычно.

– Если тебе что-то понадобится, ты только скажи. Хорошо? Люда так тебя любила, бедную сиротку…

– Обязательно скажу.

«Странно, – подумала Икари, – такая забота, кажется, даже искренняя, а мне только больнее от её слов. Я так и не разобрала бабушкину комнату. Прошло больше сорока дней, почти два месяца, пора бы.» Собравшись с духом, она вошла обратно в дом и открыла дверь в комнату бабушки.

Запах каких-то лекарств и ощущение от долгого проживания пожилого человека окутал девушку. Несмотря на низкие тучи и явно прохладный день Икари, первым делом, распахнула окно. Ворвавшийся воздух наполнил комнату ароматами начинающегося дождя, скошенной травы и медуницы, которую Икари, будучи еще маленькой девочкой, притащила из леса и посадила прямо под окошком бабушки.

Дышать сразу стало легче. Бабушка, заменившая ей маму и папу, давно погибших в пожаре, тоже ушла.

Икари оглядела комнату, которую наполняли вещи такие знакомые и такие родные. Вот, например, на старом комоде из тёмного, почти чёрного дерева, под вышитой красивыми цветами салфеткой, лежит шкатулка, та самая заветная шкатулка с украшениями. Когда-то давно баба Люда показывала ей эти украшения и рассказывала их истории. Икари взяла шкатулку, села за стол покрытый старенькой льняной скатертью с мережками по краям и открыла крышку.

Прожив большую жизнь, баба Люда собрала очень маленькую коллекцию… Икари задумалась и стала перебирать вещицы. Вот обручальные кольца, одно поменьше – бабушкино, второе её мужа. Деда Икари никогда не видела, он умер ещё до её рождения. Девушка знала о нем только то, что был красив, и увез бабушку из Ленинграда сюда, на Сахалин, в эту маленькую деревню. Бабушка никогда не говорила, почему она после смерти мужа не переехала обратно, но по родному  городу явно скучала. На тыльной стороне крышки шкатулки была приклеена фотография с разведённым Дворцовым мостом.

Икари отложила кольца в сторону и взяла в руки бархатный мешочек, перевязанный красной лентой. Там лежала самая огромная ценность бабушки: золотые серьги и кольцо с рубинами. Баба Люда надевала эти украшения только на праздник и очень ими гордилась. Икари хорошо помнила, как пожилая женщина каждый раз замерла у зеркала, любуясь игрой бликов в камнях серёжек. Однажды бабушка рассказала, что серьги и колечко подарил на сорокапятилетие муж который вскоре умер.

– Когда Нибудь, девочка моя, все эти драгоценности станут твоими. Береги их, как я. – говорила Баба Люба.

– Да ну, бабуль, ты ещё вон какая крепкая! – ответила тогда Икари, а бабушка лишь улыбнулась в ответ.

Девушка с сожалением убрала драгоценности обратно в мешочек.  Ещё в шкатулке лежали костяной гребень. Это был подарок от мамы Икари бабушке. И единственная вещь, оставшаяся Икари от мамы Заколка-игла или шпилька для волос. Которую украшал небольшой желтый камень, оплетенный серебрянной проволокой так, что он стал похож на цветок и свисающие сверху камня цепочки. И кари покрутила вещицу в руках. Маму она совсем не помнила, как и отца. Были только страшные сны, будившие среди ночи запахом гари, да неясными образами.

На дне шкатулки спрятался тёмный бумажный конверт, на котором почерком бабушки было аккуратно написано: «Для Икари». Глубоко вздохнув, девушка, заставила себя собраться и открыла письмо.

«Дорогая моя девочка, если ты читаешь это письмо, то значит, мы больше не сможем увидеться. Мое сердце уже давно даёт сбои и я могу в любой момент умереть. Не печалься, в смерти нет ничего страшного. Это естественный порядок вещей.

Дом, земля и небольшой счёт на сберкнижке – всё принадлежит тебе. Документы в верхнем правом ящике комода под праздничными полотенцами, в старой папке-скоросшивателе. Найди папку и просмотри всё, что там есть. Я знаю, что тебе не хочется, но это необходимо.»

Икари встала, нашла папку, бегло просмотрела дарственную на дом, землю и сберкнижку, оформленные на её имя. На счету оказалось 300 000 рублей. Икари села обратно на стул, из глаз потекли слёзы.

Во время похорон было не до слез. Да и потом, поминки, девять дней, сорок… пришлось ехать в банк, брать кредит. Теперь, с того света, бабушка снова её спасает. И документы на землю нашлись, и деньги, чтобы погасить долги. Утерев слезы, Икари вернулась к письму.

«Теперь ты не просто приёмная сиротка, а землевладелица. Я очень надеюсь, что порадовала тебя своим скромным подарком.

Девочка моя, у тебя еще вся жизнь впереди, надо быть сильной и расчётливой. Будь благоразумной, не верь всем подряд, это до добра не доводит.

Я знаю, что ты не помнишь своих маму и папу. Зато их помню я. Они были удивительными людьми и очень сильно любили тебя. Я дала тебе свою фамилию, так было проще оформлять документы, но помни, у тебя есть и другая. Я не уверена, что правильно запомнила со слуха, да и столько лет прошло, но звучала ваша фамилия примерно так: «Канокачими». Не знаю, насколько это важно, но думаю, тебе, в твоём будущем, может пригодиться.

Моя девочка, хотелось бы сделать для тебя больше, но не получилось. Надеюсь, что эти небольшие сбережения тебе помогут.

Твоя бабушка Людмила.»

Икари, дочитав письмо, аккуратно положила его обратно в конверт. Посидев ещё немного, она вытерла слезы, убрала все вещи в шкатулку, документы сложила обратно в папку. Теперь было необходимо заняться самым неприятным – разборкой вещей.

На следующее утро её разбудил точно такой же сон, как и вчера. Чтобы прогнать остатки сна, Икари вышла из дома.

Был теплый день в начале июля. Сидя на террасе в своём маленьком садике, Икари смотрела на вишню, уже набравшую ягодки, но еще не зрелые. А так захотелось спелых вишен, прямо до безумия. Закрыв глаза она представила, как срывает темно-бордовые ягоды, пачкает ими руки, отправляет в рот и их кисло-сладкий сок заполняет рецепторы языка… От предвкушения девушка ещё больше зажмурилась, а её рот наполнился слюной… Когда она открыла глаза, то на ближайшей ветке, зеленые и бледно-розовые ягоды превратились в бордовые, почти чёрные, спелые и сочные. Удивившись, Икари нарвала вишен, помыла и положила их на тарелку. Затем сварила кофе и насладилась нежданным подарком.

Лето быстро пролетело, за чередой разных дел Икари почти забыла об этой странности. Наступивший сентябрь проливными дождями портил настроение. Рассердившись на пять дней без солнца, низкие тучи и мрак за окном, девушка представила ветер, сильный, шквалистый, такой, что гнёт деревья. Представила, его силу, его запах и звук. Закрыла форточку и отправилась смотреть кино. Через полчаса начался настоящий шторм. «Ничего себе, какое совпадение!» – подумала она. Гремел гром, сверкали молнии, ветер неистовствовал около часа, потом резко всё прекратилось.

Икари выглянула в окно. Закат раскрасил рваные облака акварелью, а низкого тяжёлого облачного фронта как не бывало. – «Небо – лучший художник!» – вспомнилось ей чьё-то высказывание. Фильм закончился. «Бывает такое ощущение от кино: вот посмотрела, было вроде бы интересно, а вспомнить нечего. Не затронул меня этот фильм, просто полтора часа ничегонеделанья, жвачка для глаз и мозгов», – подумала Икари, выключила ноутбук, закрыла крышку и неожиданно увидела толстую тетрадь на спирали. Её раньше не было на столе. Открыв тетрадь, Икари узнала почерк бабушки – ровные, аккуратные буквы, небольшие завитушки и своеобразный наклон, благодаря которому казалось, что текст написан как в прописях. Это была тетрадь, вернее дневник, с бабушкиными мыслями и важными записями. Икари зачиталась.

«20 ноября.

Вчера соседи вернулись с крохотной девочкой. Она такая хорошенькая, едва ходит, а уже здоровается. Красивая семья, говорят, что родом из Японии. Тут много японцев живет, поначалу я немного пугалась и сторонилась их, а потом, когда познакомилась поближе, то привыкла. Японцы очень почтительные, улыбчивые и отзывчивые люди. Я на прошлой неделе приболела, так Иши-сан отвез меня к доктору на своей машине.

8 июня

В этом году у всех стали погибать огурцы. Их какая-то зараза просто разрушала сначала листья, а потом и плети.  Яшими-сан пришла, принесла смесь из трав, сказала, что это поможет. И помогло! Огурцы удались на славу!

30 августа

Раньше, ещё до замужества, когда я давала концерты, то чувствовала такое же уважение от слушателей.

Я так скучаю по музыке… Но купить пианино просто нет возможности. Дорого, да и куда его поставить? Вот и хожу в школу поиграть. Директор предложил вести уроки музыки, я согласилась.

28 сентября

Завтра надо не забыть поздравить соседей с днём рождения их дочери, ей уже четыре годика. Как быстро теперь течёт время! Я для девочки связала платье и кофточку, надеюсь они придутся ей в пору.

29 сентября

Девочка, Икари, обрадовалась и теперь не хочет платье снимать. Бегает по округе, всем рассказывает. Скоро осень и зима, платье тёплое, да с кофточкой – вообще красота!

10 ноября

Наступила осень, холодно. Только редкие приходы Икари радуют меня, сердце шалит, надо опять ехать к врачу.

27 ноября

Когда я вернулась из больницы дома меня ждал сюрприз: новая печка и синтезатор на специальной подставке у окна. Икари стояла в проходе и торжественно провела меня в обновленную комнату. Новая печка-голландка теперь отапливает весь дом. Чтобы я без своих соседей делала? Они такие хорошие люди! Икари теперь называет меня «баб Люда». Я не против, мне нравится быть её бабушкой.

13 декабря

Родители девочки часто уезжают по делам и оставляют её у меня. Я оборудовала малышке отдельную комнату. Теперь Икари говорит всем, что стала моей официальной внучкой.

17 декабря

Прошлой ночью меня разбудил запах дыма и сильный треск. Горел дом соседей. Я, накинув пальто, выскочила в ночной рубашке и тапочках. Невдалеке уже выли сирены, пожарные спешили к нам. Вдруг, откуда-то из сада ко мне прибежала заплаканная Икари. Она всё время повторяла: – «Мама! Мама! Мама сказала бежать и не оглядываться! Мама…»

Девочка была в пижаме и насквозь мокрых от недавно выпавшего снега тапочках, её била крупная дрожь. Я обняла её и увела в дом. Первым делом сняла мокрые тапки, испачканную и пропахшую дымом пижаму, укутала в одеяло и надела шерстяные носки. Затем заварила мяты с медом и заставила выпить теплый напиток. Икари согрелась, расслабилась и заснула, как была, на моей кровати. А я сидела и смотрела в окно, как горел их дом, как суетились пожарные, как выносили обугленные тела. Сидела и плакала. Что теперь будет с Икари? Я решила сделать всё, чтобы оставить её себе. Этой девочке не место в детдоме…»

Икари отложила тетрадь и слепо уставилась в темное окно. Воспоминания о том пожаре часто не давали спать по ночам.

Глава 2

В реальность Икари вернул стук в окно. Вздрогнув от неожиданности, она пригляделась: в окно стучала клювом самая настоящая огромная сова. Она села на ветку дерева и угрюмо смотрела сквозь стекло. Заинтересованная необычной гостьей, накинув куртку, Икари вышла в сад. Сова в сумерках сверкала глазами, но не улетала. Подойдя ближе, девушка протянула к ней руку. Умная птица перелетела и аккуратно опустилась на предплечье. Странное несоответствие объёма и веса слегка обескуражило. Сова была намного легче, чем Икари предполагала.

– Пойдешь ко мне в дом? – зачем-то спросила вслух у совы девушка. И сова, повернув голову назад, наклонила её и прищурила один глаз. Решив, что это положительный ответ, Икари вернулась в тепло дома, неся птицу на руке.

Сова, осмотрелась, легко поднялась в воздух и, облетев круг, уселась на полку над монитором. Красивая серо-белая птица с тёмными, почти чёрными крапинками на перьях и устрашающими когтями на лапах. После минуты такого «глазения» друг на друга, Икари показалось, что они подружились. Встав, открыв холодильник, девушка вытащила куриные крылья. «Хорошо, что я их забыла в морозилку кинуть»,– подумала Икари, взяла одно и предложила гостье. Сова звонко цвиркнула, схватила когтистой лапой крыло и стала аккуратно его кушать, отщипывая острым клювом кусочки. Доклевав половину, она положила остаток рядом с собой, забавно распушилась и угукнула.

– На здоровье, – машинально ответила Икари.

– Угу-угу, – повторила сова, вернувшись к еде. В тот же момент, прямо на крышке ноутбука появился красивый конверт без надписи. Удивления не было, особенно после появления дневника бабушки. Скорее, у Икари было ощущение, что случилось неизбежное и правильное событие.

Перевернув конверт, девушка сломала сургучную печать и достала письмо. На красивой дорогой бумаге с непонятными вензелями, каллиграфическим почерком с занятыми завитушками было написано:

"Уважаемая Икари Канокачими!

Мы рады сообщить, что Вы приняты в Академию Нодзоми.

Следуйте инструкциям, которые придут позже.

С уважением …. "

Подпись огромной закорюкой заканчивала послание. Едва Икари прочла, как конверт вместе с самим письмом растворились в воздухе без следа.

– Цвик –уу-фф, – сказала сова, растопырив крылья. Икари открыла ноутбук. На экране монитора, прямо посередине рабочего стола, мигал значок  незнакомого мессенджера. Интернет был отключен, а мессенджер мигал, оповещая о сообщении. Подумав с минуту, Икари кликнула мышкой по иконке, открылось диалоговое окно. Бегло пробежав глазами по сообщению, девушка посмотрела ещё раз на Сову и та забавно подмигнула ей одним, а затем другим глазом.

Бабушка мечтала, что Икари станет учительницей как она, но Икари к этому всегда была равнодушна. Она не хотела всю жизнь учить детей, вообще ничего такого не хотела. Ей нравилось жить тихо, в этом доме с таким количеством воспоминаний. И вот, пришло приглашение поехать учится в другую страну. С одной стороны не хотелось, но было что-то неуловимое, какое-то чувство, что надо, просто необходимо быть там, в этой странной Академии, о которой она раньше никогда не слышала.

Икари хотела залезть в интернет, но вспомнив, что поленилась оплатить провайдеру, теперь сидела и ругала саму себя за глупость. Сделать до завтра ничего не могла, поэтому, выпустив сову на улицу, легла спать.

Ей снился незнакомый дом. Нет, не дом, а настоящий замок. С башенками, смотровыми площадками, внутренними садиками, с красной черепичной крышей и загнутыми по краям углами сливов. Икари летала над этим замком, кружила, наслаждаясь взмахами сильных крыльев и ощущением полёта. Постепенно сон начал меняться. Крылья исчезли, появился запах гари, потом он изменился на тот, малоуловимый, но всегда узнаваемый аромат, когда пекут блины. Икари открыла глаза.

Новый мессенджер мигал пришедшими за ночь сообщениями. Вчера он писал на русском, а вот сегодня, ни с того ни с сего – иероглифами.

– Ну не знаю я этого японского языка… По японски знаю только несколько слов, как и все! Ямато, сакура, самурай, оригато… Ну и ещё, в дополнение, пару-тройку названий всем известных концернов. Вот почему все думают, что если у тебя японские корни, то ты знаешь японский язык?» – подумала Икари, уставилась в окно мессенджера и разозлилась.

– Был бы хоть интернет. Так нет его. Деньги закончились и всё волшебство сети тоже закончилось, – устав пялится на непонятные закорючины, Икари встала из-за стола и пошла в сад.

Светило солнце и было тепло. Не верилось, что уже сентябрь. Цинии радовали своими красными лепестками, астры набирали бутоны, клематисы заплели всю беседку своими плетями, фиолетовые цветы чередовались с темно-бордовыми. Яблоня и груша склонили ветки с поспевшими плодами.

Взяв корзинку, Икари пошла собирать падалицу.

«Можно будет сделать шарлотку, – подумалось ей. – Давно ничего не пекла.»

На развилке веток яблони сидела вчерашняя гостья. Девушка не видела её, пока не подошла почти вплотную. Сова мигнула своими ярко-желтыми глазами, сказала: «У-у-уф», и отвернула голову. После вчерашнего неистовства природы быстро набралась целая корзина яблок. Для того, чтобы собрать упавшие груши пришлось вернуться в дом за другой. Мокрая трава мерцала алмазами на солнце, а в сенях теперь вкусно пахло спелыми яблоками, с добавлением более сладкой нотки груши.

Пока Икари принюхивалась к запахам, ей показалось, что погладили по лицу чем-то мягким. Это сова бесшумно пролетела мимо и, резко хлопнув крыльями, уселась на полюбившуюся полку в комнате. «Цвирк-пик-у-у» – сказала она, смотря не мигая прямо в глаза девушки.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– У-у-у, – сова спрыгнула на компьютерный стол и когтистой лапой двинула мышку в сторону. Заинтригованная, Икари подошла к экрану. Курсор мыши был внизу, на значке подключения к сети и, о, чудо! Там был интернет! Не поверив глазам, Икари ткнулась в браузер. Да, всё работало!

– Ну, теперь дело техники! – произнесла она вслух, а сова перебралась обратно на полку. Вставила иероглифы в переводчик, выбрав японский вместо английского, Икари нажала на ввод. Переводчик завис, подумал, покрутил лоадер, и написал:

«В связи с удаленно вы живете, для вас Икари, Академия дает друга в дороге. Чтобы он проявилась надо сказать тетушка Сова.»

– Что? – вслух воскликнула девушка. – Тётушка Сова?

– У-ух, – произнесла сова.

Икари повторила ещё раз, но тщетно.

Бросив бесполезное и глупое занятие, она пошла печь шарлотку.

Запах свежеиспечённого пирога разносился по маленькому дому. Вечерело. Стало прохладно и девушка затопила печку. Сова, казалось, просто спала. Икари висела в соцсетях, когда до неё дошло: – «Наверное, надо было “сказать тётушка Сова” по японски.» Открыв заново страничку с переводчиком Икари получила абракадабру из иероглифов «フクロウ叔母さん» и мелким буквами внизу – «fukurou obasan». Потыкавшись ещё, она узнала, что ударение, вроде, должно быть на последний слог… Но, как-то не везде и не всегда.

– Ладно, от меня не убудет, ведь так? – обратилась она к сове, а та, спросонья, замигала то одним, то другим глазом, как светофор у железнодорожного переезда.

– Фукуроубасан! – выпалила одним словом Икари.

Ничего не произошло. Сова переступила с лапы на лапу, дважды мигнула правым глазом и замерла в ожидании. Икари только сейчас увидела, что на веках совы есть перья только на самых кончиках, как ресницы, а сами веки сиреневатого оттенка и кажутся перламутровыми.

– Когда-нибудь обязательно попробую сделать такой невероятный макияж! – пообещала себе девушка и, хорошенечко подышав, прочла про себя с экрана монитора текст еще раз, сказала помедленнее:

– Фуруру обасан.

– Фу-у-ф, – скептически ответила сова. Икари поняла, что сказала неправильно.

Взяв блокнотик, она написала «fukurou obasan» и по-русски, печатными буквами «фукуроу оба-сан». Прочла про себя пару раз, глянула на сову, почувствовала себя полной идиоткой, но произнесла тщательно выговаривая все буковки:

– Фукуроу оба-сан.

В воздухе чувствовалось легкое напряжение, девушка интуитивно повторила:

– Фукуроу оба-сан.

Вокруг совы появилось еле заметное мерцание.

– Фукуроу оба-сан! – сказала в третий раз и сова растворилась в воздухе, а рядом с Икари оказалась женщина в красивом шёлковом кимоно с вышивкой.

– Здравствуй, Икари! Молодец, ты догадалась, как меня вызвать!

– П-привет, – ответила девушка, слегка заикаясь от неожиданности. – Привет, тётушка Сова…

Икари долго беседовала с тётушкой Совой, распивая чай с шарлоткой и удивляясь всё больше и больше. Тётушка Сова расспрашивала о родителях, но девушка не слишком много могла вспомнить о них. Только фамилию Канокачими, и то, благодаря посмертному письму бабушки. Услышав эту фамилию, тётушка Сова подобралась, села очень прямо и сказала:

– Икари, ты из очень древнего рода волшебников.

– Да? Я знала, я всегда знала, что я не обычный человек. Все девчонки в школе смеялись, говорили, что на магичку я не похожа и просили что-нибудь наколдовать, а я не могла. Но, в душе я всегда это знала…

– Ты уверена, что никогда-никогда не колдовала? Совсем, ничего волшебного не случалось? Даже если ты сильно расстраивалась?

– Волшебного? Когда расстраивалась? – повторила Икари. – А ведь случалось! Только я  думала, что это совпадения.

– Например?

– Например, когда меня довели в школе, я убежала в слезах домой, всех моих обидчиков накрыл такой ливень, что даже трусы промокли, а на меня ни капли дождя не попало.

– А ещё? Подумай хорошенько.

– После того звонка о смерти бабушки, дождь шёл несколько недель. Стихал только на день похорон и на девять дней. Тетя Саша ещё сказала, что это природа плачет вместе со мной, а я поправила, что вместо меня…

– Вот именно тогда мы и почувствовали твоё присутствие в мире. Мы считали, что тебя убили вместе с родителями, потому не искали. Скорее всего, твоя мама наложила заклинание сдерживания и только очень сильные эмоции смогли разбить его. А были ещё проявления?

– Да, я в начале лета захотела вишни, и одна ветка стала спелой и сочной, а не зеленой, как другие. А совсем недавно я устроила шторм. Я просто захотела, чтобы прекратились затяжные дожди.

– Молодец, твоя сила поразительна, вот и меня ты легко расколдовала. А это далеко не каждому под силу.

-Тётушка Сова, что за Академия меня приглашает?

– Это закрытая элитная академия, похожа на университет. В ней обучаются маги и другие существа. Там безопасно, много таких же, как ты, молодых существ. И ты не сможешь причинить случайно вред ни себе, ни окружающим.

Немного помолчав, она продолжила:

– Пока твоя магия никого особо не задела, но сила, раз проявившись, уже никуда не денется, и если её правильно не расходовать, то будет взрыв. Пострадают люди, все, кто тебя окружают. Магия, это как огромная бомба. Если детонатор, а это ты, срывается, то взрыва не избежать.

– Магия опасна?

– Конечно. Магия опасна, если её не уметь правильно использовать. Ты же умеешь дышать, ходить, говорить, песни петь… Тебя учили этим пользоваться. Вот и магию надо использовать точно также. Это вещи одного порядка. Для тебя магия сродни дыханию, зрению или слуху.

– Это так странно. Магия…

Икари задумалась и надолго замолчала.

Из размышлений её вывел порыв ветра и хлопанье крыльев. Напротив находились глаза совы, так близко, что были видны прожилки в жёлтой радужке. И девушка провалилась в чёрные воронки зрачков.

Икари летела над рекой, темные шапки деревьев мелькали внизу. Лететь было чудесно! Эта ни с чем не сравнимая свобода опьяняла. Ветер теребил перья на крыльях. Впереди летела другая сова.

– Ой, не сова, а филин, как и я. Тоже семейство совиных, но филин,– внезапно поняла Икари.

Внизу показался распадок. Серп луны отразился бликами в небольшом озере и проводница, красиво заложив вираж, стала опускаться. Едва её лапы коснулись берега, как филин превратился в женщину. Икари опустилась рядом, правда не так изящно. В свете осколка луны эта женщина казалась сверкающей. Её глаза были совиными, как и когти на руках и ногах, а голос оказался низким и грудным.

– Поздравляю, Икари! Ты теперь сова!

– Филин, – зачем-то заметила девушка.

– Филин тоже сова и ты это знаешь! Вот тебе подарок. Это предмет силы. Береги его, и помни, совы всегда придут к тебе на помощь! В тебе живет наш дух, Дух Совы! – женщина протянула полуруки-полулапы и, надев что-то на шею Икари, нежно обняла и поцеловала в лоб.

Видение растаяло. Икари по-прежнему сидела на стуле за столом, а тётушка Сова сидела напротив и допивала чай. На шее Икари на витом кожаном шнурке висел медальон из белого металла, похожего на серебро. С одной стороны подвески была летящая сова, а с другой витиеватый филигранный рисунок.

– Открой его, Икари, – попросила тётушка.

Покрутив вещицу в руках и нажав на потайную кнопочку, Икари открыла медальон. Внутри, в специальных креплениях был глянцевый, словно отполированный огромный чёрный коготь совы.

– Он такой красивый.

– Береги его и цени. Это редкий дар. Ты понравилась Духу Совы. А теперь надо собираться. Давай запечатаем твой дом от чужих глаз и рук, да и чтобы ничего не испортилось.

– Хорошо. А что с собой взять?

– Возьми только то, что поместится в карман. Всё остальное – можно будет потом забрать или получить в Академии.

Задумавшись, Икари стала кружить по дому, трогать и перекладывать вещи с места на место. В итоге на столе набралась приличная кучка вещей. Ключи от дома, паспорт, мамина заколка и гребень, мешочек с бабушкиными рубиновыми украшениями, тонкий платок с вышивкой – подарок бабушки на десятый день рождения, бабушкина тетрадь и фонарик. Обыкновенный старый фонарик. Тётушка Сова критически осмотрела набор предметов и сказала:

– Отлично, Икари, фонарик оставь, он тебе точно не пригодится. Теперь давай, одевайся, распихивай всё по карманам и пойдем.

– А заклинание для дома?

– Сначала надо выйти, иначе ты себя в доме закроешь и законсервируешь.

Выйдя из дома и заперев дверь, Икари стояла у крылечка и с грустью смотрела на сад, старые деревья и на свой маленький дом.

– Что теперь? – спросила она.

– Теперь, возьми меня за руки, повторяй слово в слово и, одновременно представляй, что дом как будто прячется в огромном пузыре, который невидим и неосязаем, но через него не пройти. Этот пузырь заставляет глаза смотреть в другую сторону, а мысли искать другой объект. Запомнила? Попробуй представить.

– Да, запомнила.

– Молодец, у тебя получается. Теперь слушай слова:

Дира захат ома ойся!

Газим неруйт, слухур неррутся!

Дира захат ома ойся! Ками!

После нескольких повторений женщины взялись за руки и произнесли заклинание. Вокруг дома вспыхнула и пропала завеса. Тетушка Сова, отпустив одну руку Икари, повернулась и пошла к калитке. Икари вполоборота все смотрела на маленький домик своего детства.

– Хватит уже, ты не навсегда его теряешь, а уходишь на время! – сказала тётушка и, выйдя за калитку, быстро пошла к окраине деревни.

– Куда мы идём? Как поедем? – разволновалась Икари.

– Мы не поедем, а полетим. Вот сейчас выйдем из вашей деревни, там есть одна полянка в лесу, оттуда и полетим.

– Полянка в кругу елей? Где летом полно земляники, а осенью грибов?

– Да, точно, ты хорошо соображаешь!

– Местные называют эту поляну ведьмовским кругом и запрещают туда ходить.

– Они правы, это не место для людей, а для магов – самое то! Тебя же туда всегда тянуло? Я права?

– Да, с самого детства.

– Вот и хорошо!

– Получается, что я не знала, но знала, то есть чувствовала?

– Да, конечно, ты чувствовала, не могла не чувствовать. Смотри, вот мы и пришли.

Сентябрьской ночью круг из елей казался тёмным. Где-то вдалеке лаяла собака, ели шелестели своими лапами на небольшом ветру.

– Тётушка, а как мы полетим? Или на чем? Я думала на самолете…

– Нет, девочка, на собственных крыльях, – глаза тётушки немного светились в темноте.

– Но…

– Возьми в руки амулет, что подарила Дух Совы. Теперь просто представь, что ты та самая птица, которая летела вслед за Духом. Да, умница! Теперь взмахни крыльями и вперёд!

Набирая высоту всё выше и выше, Икари смотрела вниз. Вот уже на земле чётко видна извилистая береговая линия. Стоит посмотреть подольше, и ты видишь все её детали, даже кроликов и мышей, снующих туда-сюда. Увидев семейство кроликов, она почувствовала такой азарт и голод, что хотела сказать тётушке об этом, но получилось «У-угу» и услышала «Угу-у» в ответ.

Тетушка поняла, и показала как охотиться, это так сильно будоражило кровь! Летишь, смотришь, ловишь потоки воздуха, бесшумно планируешь. Кролик теряет бдительность, а ты в этот момент пикируешь, хватаешь жертву лапами и взлетаешь в сереющее небо. На горле кролика постепенно сжимаются когти. Находишь удобное место, приземляешься и, отщипывая по кусочку, аккуратно ешь тёплое мясо с небольшим количеством крови. Икари в виде совы наслаждалась охотой точно также, как и полетом.

Насытившись, она огляделась и прислушалась. Лес жил своей жизнью: запахи, шорохи, пение птиц, звуки разных животных, далёкая песня волков, крики чаек и шум океана будто приветствовали. Ей казалось, что раньше она их не слышала и не видела.

Тётушка уг-гукунула и они продолжили путь над океаном. Потоки воздуха тут были сильнее, влажность немного затрудняла дыхание.

Где-то справа формировался облачный фронт, сверкали молнии, а тётушка невозмутимо летела вперед.

Икари видела, как кит выпустил фонтан воды, видела каких-то рыб, выпрыгивающих довольно высоко вверх и плавно уходящих обратно в воду.

Наконец, впереди показался небольшой остров, явно вулканического происхождения, а почти на самой вершине старого кратера стоял огромный японский замок, именно его Икари видела во сне.

Тетушка, заложив крутой вираж, повернула к центральному зданию, влетела на смотровую площадку под самой крышей, опустилась на поручень и, тряхнув перьями, замерла. А Икари промахнулась и, едва дотронувшись лапами до пола, стала сама собой. Ноги подкосились и она чувствительно шлёпнулась на попу.

– Угу-уг, – укоризненно заметила тётушка.

– Ну, сделай послабление, я летала второй раз в жизни!

– Цвир-цвир-угу-угу, – рассмеялась сова и, взмахнув крыльями, куда-то улетела по своим делам.

Икари огляделась по сторонам. Место, куда она приземлилась, напомнило ей беседку. Четыре каменных столба, украшенных затейливой резьбой, три скамейки с поручнями вместо спинок и лесенка вниз.

Скамейки казались удобными и Икари присела.

«Летать, оказывается нелегко», – подумала Икари. Руки болели, и боль отзывалась во всем теле. Хотелось спать, нет, есть и спать. Подумав о еде, ей вспомнилась охота и вкусный, но маленький кролик.

«Раньше я бы ужаснулась, но сейчас – нет. Это было так естественно», – думала Икари, глядя по сторонам.

От мыслей и урчания в животе её отвлекли тихие шаги снизу, а потом еще и яркий свет фонаря резанул по глазам.

– Слышь, ты, кто ты там есть! – рявкнула она. – Выруби свет, глазам же больно!

– Ой, простите, я не подумал… – ответил мужской голос и свет погас.

Затем пара невнятных восклицаний, грохот и в беседку поднялся парень. Высокий, тощий, черноволосый, но с европейскими чертами лица, разве что нос японский.

– Доброй ночи, госпожа Икари! – излишне вежливо поклонился он.

Из-под странного халата голубого цвета, подпоясанного кушаком, выглядывали самые обыкновенные джинсы с кроссовками и бадлон.

«Странное сочетание», – заметила про себя Икари и поздоровалась в ответ:

– Привет! – произнеся это, она поняла, что говорит не на русском языке, вернее думает все на нём же, а изо рта вылетают незнакомые и непривычные слова. Поэтому  закрыв рот она уставилась на парня.

– А, это… Сейчас заклинание лингвы подстроится, и вы не будете чувствовать дискомфорта. Скажите что-нибудь!

– Э-эм, заклинание лингвы… А, переводчик! Отлично!

И вправду, больше не казалось, что губы сворачиваются в незнакомую артикуляцию или что кто-то другой говорит твоим ртом. Урчание в животе стало громче.

Парень спохватился и сказал:

– Давайте пройдем в столовую. Вам, наверное, после перелета есть хочется, – он повернулся и едва не свалился с лестницы.

– Эй, ты там жив?

– Да, не все же видят в темноте, как днём!

– Тогда говори куда идти, я пойду первой, а ты сразу за мной! – предложила она, и только сейчас поняла, что прекрасно видит в темноте. «Спасибо, дух Совы!» – мысленно поблагодарила Икари и стала следовать указаниям парня.

Вниз вела винтовая лестница. Чем ниже спускались, тем светлее становилось. Глаза Икари постепенно адаптировались к искусственному свету, а на очередной площадке парень вышел вперед. Через минуту они сидели в небольшой столовой. Тарелка ароматного супа заняла все внимание Икари, а когда появилось что-то вроде овощного рагу с гуляшом…Раздавалось только смачное «Ням-ням».

Парень вежливо смотрел куда-то в сторону. Съев всё до последней крошки и, схватив кружку с компотом из сухофруктов, Икари поняла, что наелась. Глаза стали закрываться сами собой. Заметив это, провожатый, который так и не представился, протянул руку и произнес какую-то странную фразу. Они мгновенно переместились в комнату. Там была кровать и, едва дойдя до неё, Икари тут же заснула.

Девушку разбудил солнечный свет, пробравшийся под ресницы. Потянувшись, она ощутила все последствия долгого перелета. Болел каждый мускул тела, ну кроме языка и век, пожалуй. Она села на кровати и открыла глаза. Хорошо было только то, что отлично выспалась.

Небольшая комната с выходом на балкон, письменный стол с затейливой инкрустацией, на котором красовался большой ноутбук, парочка пустых органайзеров для бумаг, смартфон, планшет, странная коробочка из дерева и лист бумаги, сложенный пополам. Правее был шкаф для одежды и полупрозрачная дверь в ванную. С другой стороны комнаты был маленький кофейный столик, кресло-качалка и дверь. Все было современным и не японским. Ну, в смысле не из фильмов про Японию с катанами, самураями, циновками на полу и валиком вместо подушки.

– Так вот она какая, Академия, – сказала Икари и, с трудом спустив ноги с кровати, поплелась в ванную.

Немного потупив, глядя на кучу кнопочек, просто подумала о душе и температуре воды – все получилось. Не найдя полотенца, подумала «высохнуть».

– Вот она, магия в действии, – сказала вслух сама себе Икари, но, глянув в зеркало, зависла. Нет, с фигурой ничего не произошло, какая была, такая и осталась, разве что плечи кажутся чуть шире, а вот с головой произошло много чего.

Стоящие после сушки дыбом волосы стали из черных серо-коричневыми в черно-белую крапинку, как перья филина.

Девушка попыталась пригладить их руками – не получилось.

– Хм-м. Раньше у меня были жесткие волосы, а эти мягкие, как совиное крыло, – сказала она своему отражению. Хмыкнув еще раз, закрыла глаза и представила, что волосы легли красивой волной. Открыла глаза и удивилась их отражению в зеркале, радужка её глаз была ярко-желтой с зелеными прожилками, а не тёмно-коричневой, как раньше. Икари стала поворачивать головой туда-сюда. Странный вид, но ей понравился новый образ, а волосы и вправду уложились в красивую прическу. Подняв руку, она увидела, что ногти словно покрыты гель-лаком и были глянцевые, черные, такие прочные. Не удержавшись, Икари стукнула ногтями по зеркалу, провела чуть-чуть нажимая – остались тонкие царапины. На ногах ногти стали такими же черными, но короткими.

Пожав плечами, девушка скривилась от боли. Немного отступившая после душа, боль опять вернулась в перетруженные мышцы. Покрутившись еще у зеркала, и удостоверившись, что это не галлюцинация, она вернулась в комнату.

На самозастелившейся кровати лежала одежда. Свободные брючки, спортивный лифчик, белые носки и футболка с рукавами. Кроссовки стояли на полу. Едва не вскрикивая при некоторых движениях, Икари оделась. Стоило ей в последний раз расправить футболку, как на кровати появился белый халат, очень похожий на тот, что она видела на вчерашнем провожатом.. Тряхнув головой, Икари решила прочитать, что написано на листочке у ноутбука.

«Госпожа Икари! Когда вы проснётесь и приведёте себя в порядок, спускайтесь вниз, я вас встречу и проведу экскурсию. Ваш проводник, Игуру.

PS: Халат – это форменная одежда, его нужно надевать перед выходом из личных комнат.»

Икари больше не удивлялась, что читает на японском.

– «Больно, блин, как же больно!» – посетовала она самой себе вслух, но всё-таки надела халат.

– «Да, белый точно не мой цвет, по крайней мере, не в таком объёме,» – резюмировала Икари и решилась покружиться, чтобы посмотреть, как развевается белый шелк, но, вместо этого рухнула на кровать, не выдержав очередного наплыва боли в мышцах.

– Так дело не пойдет! – сообщила воздуху в комнате и, закрыв глаза, сосредоточилась, машинально сжав медальон в руке.

– Дух Совы, помоги мне! Я хочу больше никогда не испытывать боли!

К её удивлению пришел ответ:

– Это точно то, что ты желаешь?

 Не раздумывая, ответила:

– Да!

– У-ух – уф, – сказал дух Совы, и боль пропала.

Икари встала на ноги, сделала пару пируэтов – все было отлично! Схватив смарт со стола и, завязав кроссовки, она отправилась изучать окрестности.

Академия – это огромный старинный замок, с крепостными стенами, скрытыми проходами, потайными комнатами и скрытными двориками. Но, несмотря на всю внешнюю старину, внутри он гиперсовременный. Икари радовал высокоскоростной интернет, отличная отделка, удобные кабинеты для занятий, уютные личные комнаты. Вскоре девушка  освоилась с многочисленными переходами, лестницами, потайными проходами и погрузилась в учебу.

***

Октябрь радовал ясными, теплыми днями и звездными ночами. Икари воспользовалась нежданно теплой осенью и много летала по ночам в образе филина, изучая окрестности, иногда охотясь. Привыкнув быть одиночкой, она не очень-то искала друзей, держалась особняком. Несмотря на то, что до нового года было еще три месяца, многие в академии уже начали подготовку к новогоднему балу. Ожидалось что-то волшебно – прекрасное.

Многие группы разных существ объединялись в странные коалиции, готовили выступления для концерта, разучивали танцы для бала.

Народ с фейского факультета делал танец в воздухе, там было много взлетов, резких падений, парения. Увидев часть репетиции фей, Икари настолько поразилась их эквилибристикой в воздухе, что досидела до конца танца.

Музыка закончилась и уставшие феечки стали шумно обсуждать что надо изменить. Одна из них обернулась и, увидев Икари, продолжила:

– А давайте экстрима добавим? И немного жести, например, прилетит филин, нападет на фею и унесёт ее куда-нибудь, а мы филина расколдуем, освободим фею, не дадим ее в обиду.

– А какую из фей спасать будем?

– Ночного мотылька, конечно. Филин днём спит.

Икари спустилась с трибуны, где смотрела репетицию и, подойдя, спросила:

– А почему остальные феи не будут спать ночью?

– Ну это же праздник, все феи будут веселиться и танцевать!

Высокий фей в демонической полумаске предложил:

– Я же «демон», пытающийся разрушить ваш праздник, я могу призвать филина…

– Народ! – воскликнула Икари, – это все здорово, но в облике филина я никого из вас не подниму! А если сделать мираж, то видно будет плохо… Тут надо продумать все детали и то, как это будет видно с трибун тоже.

Фей предложил:

– А мы можем вот так, – он уменьшился на глазах изумленной девушки до размеров куклы Барби. – А для зрителей сделаем 3D-лупу.

Странно, что голос у фея остался таким-же, как и был, а через минуту он принял прежний вид:

– Такого размера фею ты можешь утащить?

– Без проблем! Пробуем?

– Давай. Вот смотри, – продолжил фей в маске. – Когда я с этого угла сцены сделаю вот такой знак, – он поднял руку вверх, поворачивая открытую кисть и одновременно складывая в кулак пальцы один за другим, – ты с другой стороны появляешься в виде филина, делаешь круг над моей головой. Я исчезаю, а внизу, под тобой появляются веселящиеся феи, но уже в мини варианте. Ты пролетаешь над ними пару кругов, сопровождаемая вот таким светом, – фей показал зеленый светящийся шар.

– Хорошо, только надо сделать так, чтобы свет не бил мне глаза.

– Возьми и проверь.

Икари взяла шарик света на ладонь и поднесла к глазам. От него не было больно, он вообще никак не ощущался.

– Хм, интересно, я его не чувствую, просто светлее и всё.

– Это эльфийский фонарь, он работает на другом принципе, поэтому безопасен даже для глаз ночных хищников.

– Отлично! Давай попробуем момент призыва и мой пролет над ареной.

– Окей. Эдрайт, включай фонограмму номер восемь, примерно со второй четверти.

Зазвучала тревожная и тяжелая музыка. Икари поднялась на самый верх трибун и внимательно смотрела на фея, танцующего посредине.

Это было интересно.

Фей то взлетал к потолку, быстро махая крыльями, то почти падал, зависая в нескольких сантиметрах над сценой. Он перелетал из стороны в сторону, всем своим видом и движениями одетого в балетное черное трико тела, демонстрировал угрозу. В ходе танца черная полумаска постепенно поменяла цвет на багровый, и вот фей завис в воздухе и сделал условленный жест рукой.

Икари влетела на арену, зависла около фея, они посмотрели друг другу в глаза. Фей открыл пальцы кулака и Икари полетела вокруг всей арены близко к рядам трибун. Она постепенно сужала круги, а фей опускался всё ниже и ниже, пока не встал в центре. Едва его ноги коснулись пола, он исчез. Приземлившись, Икари перекинулась.

– Ну, и как это смотрелось? – спросила она остальных фей.

– Это было потрясающе и страшно! – сказала фея в трико в разноцветный горошек.

– Я даже дышать забыла, – вторила ей другая фея, державшая за руку своего партнёра.

– Оставляем?! – спросил фей в маске.

– Да! Однозначно!

Икари улыбнулась и продолжила:

– А теперь надо обсудить вторую часть.

– Скажи, как высоко ты можешь подняться?

– Выше купола и намного. А что есть идея?

– Да. Ты можешь спрятаться наверху под самой крышей, да так, чтобы тебя было не видно?

Икари внимательно осмотрела крышу арены, сделала пару шагов и, перекинувшись, взлетела под самый купол. Сделала небольшой круг и, найдя укромный уголок, уселась на карниз у окна. Посидев там с пару минут, она стала тихо планировать вниз.

Феи смотрели по сторонам, явно не видя её, тогда Икари угукнула. Филинское «Угу-у-уф» – эхом отразилось от стен. Кто-то из феечек громко вскрикнул и, Икари довольная своей шалостью, приземлившись, перекинулась обратно.

На арене стояла тишина и только чьи-то хлопки с трибун, нарушали её.

– Богиня, ты нас напугала, Икари! – отдышавшись, сказала фея в трико в разноцветный горошек.

– О, да! Вот так и надо сделать.

– Эдель, я успел врубить запись этого «угу»… – ответил фей у пульта с музыкой. – Сейчас вмонтирую его в запись, минутку подождите.

– Я могу угукать столько, сколько надо…

– Я знаю это, Икари. А вот так ты можешь? – спросил Эдрайт и включил запись. Зазвучала та же музыка, постепенно затихающая, почти исчезающая. Звук филинского «угука» начинался еле слышно, быстро нарастал, дробился на эхо и внезапно затих. Немного тишины и мелодия, пропавшая почти совсем, появилась вновь, постепенно набирая громкость.

– Нет, так я не смогу.

– Ну, я так и думал. Эдель, ты понял, как дальше поставить танец?

– Да. Икари прячется под крышей одновременно с моим исчезновением. И будет здорово, если ты облетишь все трибуны, близко к зрителям, как ты сделала в начале, и исчезнешь одновременно со мной. Получится?

– Да, без проблем. А потом?

– Мы с тобой исчезаем, меняется свет, появляются смеющиеся и танцующие феи.

– Это тот танец, что мы репетировали вчера? – спросила фея в трико в горошек.

– Да, Лили. Готовы? Эдрайт, включай фонограмму.

Зазвучала веселая мелодия, феи смеясь, веселясь и кувыркаясь в воздухе, появились над ареной. Кто-то качался на шелковых шарфах, кто-то взлетал с такими же разноцветными полотнами. Эдель подал знак звукооператору и прозвучал записанный «угук» Икари. Все феи быстро опустились на арену. Музыка закончилась.

– Отлично, а теперь давайте в момент, когда звучит крик филина вы уменьшитесь, а Эдрайт наколдует ту самую 3D-лупу. Включи фонограмму за несколько тактов. И…

Все получилось, как он и говорил. С трибун раздались уже не одиночные хлопки, а настоящие аплодисменты.

– О, у нас на репетиции зрители, – сказала Икари, посмотрев в сторону трибун.

– Ага, – ответил ей Эдель. – Смотрите, кто это к нам пожаловал!

– Это танцоры-маги, они после нас займут арену для репетиции, – ответила Лили.

– Не только, чую там высокородного эльфа и еще одного мага, он не танцор. Вам понравилась часть будущего представления? – Громко спросил фей у зрителей. Они нестройно согласились и фей вернулся к своей группе. – У нас скоро время закончится, так что давайте-ка попробуем «украсть ночную фею».

– Хм, слишком много для ночной феи. Может, украдем меня, фею цветов? – предложила Лили. – Я как раз в центре и вверху заканчиваю пируэт.

– А что! Можно и тебя.

После того, как феи станут маленькими, ты, Икари, планируешь над ними, пролетая по границе лупы изнутри, а когда музыка затихнет – спикируй и хватай Лили. Потом поднимайся обратно под крышу, неся её в лапах. После этого опуститься на секунду темнота, феи примут нормальный размер, и будут искать фею цветов. Понятно? Всем? Тогда поехали с того момента, как я призываю филина.

Выйдя на середину арены, фей кивнул Эдрайту и заиграла музыка. Все было отлично, но феечки задержались с появлением на арене и Эдель остановил танец.

– Не опаздывайте! – рыкнул он на них. Всё повторяем заново, на позиции! Эдрайт, на репетиции не надо делать тьму. Все готовы? Давай, включай музыку!

На этот раз все было вовремя, Икари успешно совершила пролет над феем в маске и затаилась под крышей. В нужный момент она спланировала, сделала круг над уменьшившимися феями и схватила ту, что была в центре и выше всех. А вот дальше началась суматоха.

Одновременно раздался крик Лили, уханье Икари, клекот орла, все феи, бывшие в воздухе, оказались стоящими на арене. Лили падала с окровавленным бедром, а огромный орел теснил филина, заставляя  опустится на арену. Филин сопротивлялся, но был в половину меньше орла и явно проигрывал.

Феи убежали в проходы под трибунами. Кто-то из магов выкрикнул заклинание и оба, орел и филин, спланировали на пол и превратились обратно в магов. Икари с искаженным гневом лицом замахивалась на прикрывавшего голову руками Игуру.

С минуту они стояли друг напротив друга, потом Икари опустила руки и села на арену. Смотреть по сторонам девушке не хотелось.

– Пришла в себя? – спросил Игуру.

– Кажется, да.

– Народ, выходите, теперь можно! – крикнул маг феям. – В этом виде она для вас не опасна.

Феи вышли на арену. Бледный Эдель держал Лили на руках. Рваная рана в боку затягивалась на глазах.

– Мне так стыдно, – сказала Икари, поднимая глаза и смотря на Эделя.

– Слушай, а что собственно произошло?

– Сложно объяснять… Просто она так съедобно пахла. И у меня снесло крышу. Икари не осталось, только филин. Я реально намеревалась съесть тебя, Лили. Прости!

– Икари,– спросил Игуру, – а как давно ты перекидываешься?

– Первый раз я перекинулась в тот же день, когда сюда прилетела, – ответила девушка. – А что?

– Я так понимаю, что тебе никто ничего не объяснил, да?

– Чего тут объяснять-то?

– Вначале у всех крышу сносит и надо научиться брать верх над своей дикой сущностью. А иначе будет то, что произошло сейчас. Эдель, ты ж фей, неужели не понял, что она еще не владеет всеми аспектами оборотничества? Насколько я понимаю, вы, волшебный народец, это просто чуете.

– Я увлекся красивой идеей!

– Ой, ну, а если бы я не решил посмотреть, что бы вы делали с мертвой феей? Увлекся он! – ответил Игуру, смотря прямо в глаза фея.

Рана Лили зажила и девушка стала дергаться. Фей был вынужден поставить её на пол. Лили похлопала длинными ресницами, вздохнула и подошла к Икари.

– Ты меня не тронешь? – спросила она.

– Нет! Конечно нет, прости меня, Лили. Я…

– Да ладно, по сути, тут никто не виноват! И ранки уже закрылись. А это значит, что богиня посчитала ранение случайным! Так что я не в обиде! Мир? – ответила фея, протягивая Икари руку, чтобы помочь встать.

– Мир! – подтвердила девушка и, едва она встала на ноги, как Лили принялась её обнимать и целовать в щеки. Вырвавшись из объятий феи, смущенная Икари сказала:

– Знаете, раз я не контролирую себя, то мне нельзя с вами танцевать. Я могу сильно навредить!

– Еще чего. Я все записал, и мы просто создадим твой образ. Нужно только переписать самый конец выступления, где ты должна превратиться в девушку. А я теперь боюсь, вдруг нападешь на меня, – подвел итог Эдель.

– Я могу для вас записать всё, что надо, только вам придется выйти, – предложил Игуру.

Так и решили. Феи шумной кучкой улетели переодеваться, а Игуру записал недостающий кусочек.

– Игуру, – закончив летать, спросила Икари, – ты не мог бы для меня ликбез провести?

– Да запросто. Я давно летаю, и знаю что к чему. Только я дневная птица, а ты…

– Я могу летать вечером или рано утром.

– Отлично. Тогда увидимся на крыше вечером, за час до захода солнца!

– Хорошо, – ответила немного повеселевшая Икари, и пошла в свою комнату.

***

Вечером девушка поднялась на смотровую площадку над башней, где  была её спальня. Войдя в беседку, она села на скамейку и уставилась вдаль. Всегда неспокойный океан притягивал и манил. Скоро сядет солнце.

– Привет! – раздалось снизу.

– Привет, Игуру. Я подумала, что ты не придешь.

– Я обещал, значит приду, – уверенно сказал парень. – Итак, ты не умеешь себя контролировать в облике филина.

– Я даже не знала об этом, пока сегодня…

– Я понял.

– Да, ты один и понял, если бы не ты…

– Да ладно, ничего не случилось, вот и не надо себя накручивать! Хочешь мороженого?

– Да, – удивлённо ответила Икари.

– Я просто подумал, что будет здорово поесть с тобой мороженого, ну и поговорить заодно.

– Это мудрое решение, – улыбнувшись, ответила девушка, взяла ведерко с мороженым, сняла крышечку. – А ложки ты не предусмотрел?

– Смешная ты, вот смотри, – парень ловко свернул ложку из крышки от ведёрка, что то прошептал и протянул её Икари.

– Здорово! Научишь потом так делать?

– А ты не умеешь? Это же детская магия…

– Знаешь, Игуру, я не была магом в детстве и, вообще, обо всем волшебном узнала за сутки до прилета в Академию.

– Как такое может быть? Судя по твоей силе ты из потомственных магов…

– Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось пять лет. Меня воспитала бабушка.

– А бабушка что, ни о чем не рассказывала?

– Бабушка была простым человеком, а мои способности проявились только после её похорон.

– Прости, я не хотел тебя расстраивать.

– Ничего, переживу, – Икари с минуту увлечённо ела мороженое. – А у тебя родители маги?

– Да, я из очень старинного рода. Мама еще жива, а отец умер примерно три года тому назад.

– Понятно. Ты с детства этим занимаешься?

– Магией? Да, а вот в орла я не так давно перекидываюсь, полтора года всего.

– А я только месяц как стала превращаться.

– Ну, тогда всё понятно. Кто твой наставник?

– Наставник?

– Обычно приглашают настоящего оборотня, который объясняет природу превращения, поведение и повадки зверя, а также курирует на первых порах, пока маг не освоится со всем этим.

– Ого, оборотни существуют…

– Странная ты, Икари. Феи, эльфы, другие существа, что есть в Академии, тебя не удивляют, а оборотни удивили.

– Скажи, что и вампиры есть, – съязвила девушка.

– В том виде, что показывают в фильмах – кровопийцы и охотники, еще и мертвые к тому же – нет, таких нету. Есть некроманты, они могут поднять мертвецов, для этого им необходима кровь, а как таковых вампиров – не существует!

– Ну и хорошо. Так что надо делать, чтобы быть и филином, и собой?

– Всё дело в контроле. Когда ты превращаешься, надо удерживать своё сознание, а не отдавать его птице. Вот, прикоснись к моей ноге, я покажу.

– А почему не к руке?

– Потому что руки – это крылья, я могу тебя поранить.

– Ладно, давай, – Икари положила ладонь чуть выше колена парня. – Теперь что делать?

– Теперь почувствуй меня и мои мысли, я откроюсь, а ты воспринимай.

– Ого…

– Да, именно так, – сказал Игуру и превратился в орла.

Огромные крылья сложились за спиной, а рука Икари оказалась на внушительной лапе с когтями. Птица смотрела на девушку, и через свою ладонь Икари чувствовала всё того же Игуру внутри.

– Вот видишь, – пришел мысленный ответ. – Отпусти мою лапу, и я перекинусь обратно.

Икари убрала руку. Секунда… легкое марево… и парень вернулся в свой облик.

– Ты поняла, как? – спросил он.

– Вроде бы.

– Попробуй. Тут нет ничего сложного, только концентрация. А я проконтролирую, – Игуру точно так же положил ладонь на бедро девушки. – Давай. И помни – ты хозяйка своего духа и тела, а не птица.

– Не получается.

– Так, что именно ты делаешь, когда надо перекинуться? Не думай, просто расскажи.

– Я зову филина, обращаясь к духу совы, филин приходит и я лечу.

– Ну и странный способ.

– А как иначе? Так мне объяснила тётушка Сова.

– Что за тётушка? Кто это?

– Это её имя, Сова.

– Странно, покажи мне её.

– Да вот, смотри,– Икари, выудив смартфон, показала фото, которое поставила на звонок.

– Я её не знаю. Судя по виду, она не оборотень и не совсем маг. Ладно! Я не зову птицу, я просто беру и становлюсь орлом. Мы маги по рождению, а не оборотни и не шаманы, нам не надо делать призыв. Попробуй приказать.

– Хорошо, вот так? – Икари быстро изменилась в филина и обратно.

– Ну как, понравилось?

– Ага, так намного проще и быстрее.

– А теперь попробуй это контролировать.

– Может позже?

– Не-а, давай сейчас.

– Ладно, готов? – дождавшись, когда парень настроится, Икари перекинулась и попыталась удержать сознание. Получилось, но с большим трудом. Как только Игуру отпустил её лапу, филин взял верх и улетел.

Покачав головой, Игуру смотрел на то место, где только что сидела девушка. Солнце почти окончательно село и парень, собрав упаковки от мороженого, телепортировался в свою комнату.

***

Игуру рассчитывал лечь спать пораньше, но не получилось. Пульсация звонка магосвязи раздалась, едва он появился у себя в комнате.

– Привет, птичка, как дела? – преувеличенно весело спросил эльф на том конце связи.

– И тебе привет, эльфийская рожица. С чего это ты мне звонишь? – в тон ему ответил Игуру.

– Да вот, услышал о твоем геройстве.

– Мог бы и сам там быть и всё увидеть, но предпочел свалить, как всегда.

– Кто, я? Я не сваливал! У меня дела появились. К тому-же я тебе намекнул, что всё это не к добру. Разве не так?

– Ага, намекнул, а сказать прямо слабо было? Опоздай я хоть на полсекунды, и труп Лили был бы на твоей совести!

– Не-а, ты бы ни за что не опоздал. Ты у нас такой правильный, такой геройский, – ехидно ответил эльф. – Да, и виноват на самом деле фей балетмейстер, как там его…

– Эдель.

– Да, Эдель. С феями так всегда, они слишком увлекаются, до абсурда.

– А эльфы что? Не такие?

– Нет, ты не понимаешь, мы не такие. Мы просчитываем всё на много ходов вперед. Так ты спас Икари-филина?

– Я всех спас. И Лили, и Икари, да всех остальных фей тоже.

– Я же говорю – герой.

– Да ну тебя, Велимор, с твоим геройством. Всё, я собираюсь лечь спать. Завтра с утра много дел!

– Какие дела у тебя-то, птичка?

– Не называй меня так, мне это не нравится.

– Да ладно тебе, я просто дразнюсь. Что за дела у тебя завтра?

– Завтра годовщина смерти отца и я должен много что сделать, да еще и присутствовать на встрече родственников.

– А, так вот в чем дело, встреча с родней всегда сулит сложности.

– Всё, я сейчас в душ и спать. Пока-пока, Велимор.

– Пока, – состроив подобие улыбки, ответил эльф и погасил магосвязь.

Икари