Читать книгу Путешествующие души - Ирина Сергеевна Молчанова, Ира Молчанова - Страница 1

Роман, написанный в период

военных действий.

О мирах, о душах, о том, что не умирает.

Предисловие

Этот роман я начинала писать с желанием погрузиться в нечто сказочное, но с акцентом на философию жизни и, самое главное, обозначить гипотезу существования души. Чем, как не бессмертным дорожить сильнее всего? Кроме того, вера в существование души помогает жить. Человечество на протяжении всего своего существования претерпевает моральные муки от осознания конечности жизни. Сомнительно, что жизнь и смерть представляют собой спонтанный процесс. А осмысленность всему придает душа. Но на её пути немало преград, которые создаются человеческим обществом. Возможно, подобные преграды выступают испытаниями, проверочными заданиями. А может быть человеческий ум, так устроен, что ему хочется всему придать смысл, чтобы не прийти в неописуемый ужас от напрасности большинства действий и событий. Особенно от тех, причины которых скрыты от общества. Может и вовсе все происходящее имеет слишком приземленные причины. В любом случае жизнь состоит из событий. А верить хочется в то, что путь души неслучаен и каждая жизнь на земле наделена особенным смыслом, который когда-то кому-то станет понятен.

Ещё сильнее хочется верить в то, что жизнь – одна из частей настоящей реальности, в которой не существует расставаний по вине смерти. Мой роман в какой-то мере показывает, насколько события, выпадающие на долю человека, даже масштабные и опасные, ничтожны, если существуют души. Именно о душе я и думала, взявшись за данное произведение. Умы не выдерживают страха смерти. При жизни в земном облике теряются многочисленные знания духовного мира, остаются мелкие обрывки, которые не всегда складываются в единое целое. Душа в земном мире сбита с толку. Она мечется в поисках ответов на самые важные вопросы, а их то слишком много находится, а то и вовсе ни одного. Нередко душа запутывается, а помочь ей могут нравственность, бережное отношение к себе и поиск настоящих чувств. По мере написания романа довелось уделить внимание отличиям души от духа. А понятие духа носит важное значение, в том числе в вопросе нравственности и прохождении жизненного пути.

Во время написания романа я стала свидетельницей военных действий, что позволило мне дополнить сюжет определенными фрагментами, осознаниями, может даже, некоей мудростью, что не пришло бы на ум в условиях мирного времени. Вероятно, не помешает предупредить читателя, что в данном произведении военные действия не выступают основным событием, а участвуют в формировании фона для развития сюжета. Вся суть романа концентрируется на смысле жизни с позиции души. Роман предлагает задуматься над автономностью внутреннего мира, рассмотреть вопросы нравственности и идеологии, которые в совокупности влияют на происходящие процессы уже во внешнем пространстве.

Часть I

Глава 1

2021г.

«Меня не пугает смерть так, как страшит разлука»: с этими словами ему приходилось просыпаться бесчисленное количество дней. Но и отход ко сну не был лишен взгляда в прошлое. Его приговорили помнить то, что следовало забывать. Каждый раз умирая телом, душа обречена на новое воплощение и забытье того, чем дорожила. Каждый раз. В его случае все пошло не так, как следовало. Он помнил, и не собирался забывать ни её слова, ни взгляд, ни образ, ни чувства. Он опасался лишь одного – позабыть душу. Механизм, называемый жизнью, обладал массой ухищрений, чтобы разлучать души, испытывать их, не позволяя встречаться, а если им удавалось это сделать, то почему-то те, кто были связаны нитями бессмертия, не узнавали друг друга.

Смерть сменяла жизнь, и наоборот. Он не был тем, кто смог бы положить конец бессмысленному курсированию душ в одном и том же пространстве. Но ничто не запрещало ему мечтать о том, чтобы остановиться. И неважно, на каком этапе существования: жизни или смерти. Они обе были иллюзорными и временными.

Свернувшись в удобной позе на постели, давно уже заслужившей собственного покоя ввиду невозможного устаревания, он благодарственно погрузился в сон. Тот помогал покинуть территорию жизни, но не обещал ему встречи с той, что потерялась в бесконечном потоке душ. Ему просто хотелось верить в то, что когда-то они встретятся. Иначе быть не могло, ведь чувства всегда сильнее смерти.

Глава 2

2021г.

Сумрак добровольно выступал подходящим фоном замку, давно уже лишенному человеческой заботы. Законами страны, где его воздвигли несколько веков тому назад, позволялось распоряжаться недвижимостью наследникам, но никак ни муниципальным службам. Местное население относилось к покинутым особнякам то ли порядочно, то ли безразлично, но в итоге даже мебель из таких зданий никто не уносил.

Так и осталась в замке стоять широкая кровать, скрипевшая при малейшем прикосновении к ней. Он привык к этим звукам. А таковые наполняли мир что днем, что ночью. Человек не мог услышать всех звуков окружающего пространства, поскольку так устроен мозг. Ему же позволялось слышать многое. Даже слишком многое. Но он стал достаточно мудрым, чтобы не реагировать на малейшие шорохи. А тех в замке хватало. Одни мыши только чего стоили. Они будто норовили вывести из себя того, кто невольно занял место хозяина замка. Уж точно мыши не могли задумываться о хозяйственных вопросах.

Потянувшись, он не покинул пространства кровати, решив, что стоит поспать ещё пару часиков. То ли дело, если бы он был голоден, но вчера в местном ресторане еды было в избытке. Казалось, что он наелся на неделю вперед. Так что спать можно было долго. Поворочавшись в поисках удобной позы, он снова погрузился в дрему. Как же он любил это состояние, возникавшее между явью и навью. За это ощущение он был готов даже пропустить вкусный ужин в ресторане, где его с невероятной теплотой встречал владелец. А иначе и быть не могло – в этой стране котов любили.

Черный, как ночь кот, умастился на скрипящей кровати, пугая мышей, хоть и безосновательно, и заурчал.

Глава 3

1854г.

– Счастлива?

– Невероятно.

– Что-то мне подсказывает, что быть беде.

– Зачем ты пытаешься омрачить мое настроение?

– Беспокойно мне.

Девушка, любовавшаяся своим отражением в зеркале, заметно погрустнела. К ней приблизилась схожая внешне, но немного старшая по возрасту женщина.

– Не будь жестока – не пророчь беды.

– Я желаю тебе счастья.

– Тебе не понравился Паларий, – Люция не стала поворачиваться лицом к сестре, чтобы не встречаться с беспокойным взглядом.

– Он порядочный мужчина, но он не твой, – Лаура избегала проявления лжи, и тем более в судьбоносных вопросах. За это её недолюбливали даже близкие.

– Почему ты так решила?

– Не могу объяснить. Просто чувствую так, и все.

– Из-за того, что он меня старше?

– Не в этом дело.

– А может, ты завидуешь? – обладательница печальных зеленых глаз готова была расплакаться.

– Лучше бы это была зависть, но, к сожалению, во мне говорит предчувствие, – сохранявшая спокойствие женщина предпочла оставить сестру один на один с поводом для размышлений.

Опустившись на колени, девушка поддалась слабости и позволила слезам падать на тонкий шелк, цвета морской волны.

Глава 4

1854г.

– Что-то ты нервный какой-то, – капитан рыбацкой шхуны не поражался разнообразным характерам людей, плативших щедро за то, что он брал их на борт, нарушая кое-какие правила, но не позволял себе беспечности. Капитан не обзавелся привычкой подталкивать незнакомцев к душевным разговорам, лишь изредка проявлял интерес к их эмоциональному состоянию.

– Что-то мне не по себе, – худощавый мужчина с всклокоченными волосами мысленно поблагодарил капитана за участливость.

– Предлагаю, как следует угоститься моим элем, – капитан заговорщицки подмигнул человеку с нервным взглядом.

– Это мне может и не помешает.

– Пойдем в мою каюту, что толку стоять на палубе и сдерживать рвотные позывы.

– Я совсем плох.

– Вот и поведаешь мне, что с тобой стряслось.

Каюта капитана оказалась на удивление скромной, и её можно было принять за пристанище юнги. Аб Син не стал долго топтаться на пороге и прошел внутрь. На него щедро пахнуло спертыми запахами, но он постарался сдержаться от проявления эмоций. Ему всегда становилось дурно, когда доводилось вдыхать запахи грязного тела и несвежего дыхания. В силу воспитания он скрывал свое впечатление от недостатка гигиены, присущей людям в ряде стран. А побывал он во многих государствах. И всякий раз его тянуло домой. В настоящий дом. А уже условным стал тот, что находился в Каире. Волею судьбы ему пришлось стать путешественником, что отвечало внутренним порывам.

– Я бы не хотел стеснять своим присутствием.

– Брось, располагайся, – капитан подтолкнул таинственного пассажира к широкой полке, служившей постелью.

Аб Син послушался хозяина шхуны, ломая голову лишь над тем, стоило ли сыпать признаниями или же имело смысл удерживать в тайне причину своего блуждания по свету. Даже, если бы он её озвучил, мало, кто бы догадался, что за ней скрывалось.

– Я ненадолго задержусь здесь. Что-то спать мне хочется.

– Скрываешь ты что-то. Ладно, ты не опасен мне и на том порешим. Но эль ты все-таки отведаешь.

Капитан щедро плеснул напиток в большую кружку и протянул её смуглому мужчине. Будучи шотландцем со светлой кожей, он живо проникался интересом к людям Востока. Они вызывали в нем страх и одновременно восхищение.

– Спасибо, – Аб Син благодарственно кивнул головой гостеприимному капитану и сделал глоток незнакомого на вкус напитка, и он ему понравился, а вот желание беседовать по душам не появилось.

Глава 5

1854г.

Всякий раз, когда предстоял разговор с человеком, чье решение обладало судьбоносным значением, Паларий был готов исчезнуть. Стараясь не поддаваться страху, порождаемому предчувствием, молодой мужчина переступил порог дома, принадлежащего семейству Берез. Его уже ожидал строгого вида хозяин.

– Проходите.

– Благодарю, что приняли меня.

– Как же не принять, вы же так часто появляетесь на людях с моей дочерью, что стали восприниматься человеком, близким семье.

– Вы правы, мне следовало получить на то ваше разрешение.

– Что же условности вы не соблюли, тем не менее, злиться я не намерен, – пожилой мужчина старался вести себя так, как если бы перед ним стоял торговец газетами.

– Мне приятно ваше расположение, – Паларий не пытался обольщаться, понимая, что отвешивает благодарность за непроявленное к себе отношение.

– Вы по-прежнему занимаетесь делом, обеспечивающим скромным доходом?

– Господин Берез, мой доход не до такой степени мизерный, как вам могло показаться.

– И этот вопрос также стоит оговорить.

– Я прошу вашего разрешения жениться на Люции. А содержать нашу семью я смогу, держа лавку с различным товаром.

– Лавочник – не лучшая партия для девушки того круга, к которому принадлежит моя дочь.

– Вы правы, господин, но я располагаю средствами, – Паларий опасался именно такого развития событий, но почему-то верил в обратное.

– Вы не располагаете положением, – господин Берез напрочь отказался от проявлений любезности.

– Если прикажите уйти, не стану противиться.

– Не прикажу, но хотел бы подумать над будущим Люции.

– Благодарю.

Паларий покидал дом семейства Берез с тяжелым сердцем. В какой-то момент он явственно ощутил приближение перемен. Но они воспринимались туманными, пугающими и может даже опасными. С малых лет он прислушивался к внутреннему голосу, и тот ни разу не обманул. Но и никогда не предоставил пояснений.

Глава 6

2021г.

Шум ветра заставлял искать укрытие. Привычка, тянувшаяся с давнего прошлого, придавала существованию недостающую деталь. Она связывала его с тем, что следовало позабыть и не вспоминать, может даже никогда. А каждый порыв ветра он пережидал с каким-то особенным чувством, пробуждавшимся в душе. Причем тот не воскрешал в памяти четких фрагментов пережитого, а становился тонкой нитью, соединявшей лоскуты жизней.

Отряхнувшись от песчинок, разбросанных сильным порывом ветра, он выбрался из укрытия. Перед глазами стелился тот же мир, что и раньше. А ему надлежало бесцельно плестись куда-то по окружающему пространству. И так из одной жизни в другую приходилось совершать миллиарды шагов. Бессмысленных, многочисленных, путавших мысли. Он делал эти шаги, как и миллионы, а точнее многие миллиарды душ. Каждой следовало двигаться, не задумываясь зачем. Ответ находился где-то внутри. Каждая душа на каком-то особенном уровне восприятия ощущала, что следует делать. Не каждая могла с этим смириться.

Ему пришлось многое помнить, а это помогало понимать, или, так только казалось, но он точно знал больше, чем позволялось единицам. И грубо этим воспользовался. Может за это и был наказан блуждать по миру черным котом. В том, что его наказали, он ничуть не сомневался.

Глава 7

2021г.

Погода позволила надеть любимое платье, идеально подчеркивающее изгибы тела. Бажена отказывалась выглядеть плохо, даже на фоне недостаточного настроения. В последнее время она все чаще не высыпалась. Лишенная энтузиазма приступать к работе, девушка вошла в здание университета, подавляя зевоту. Ей полагалось выглядеть не только безукоризненно, но и вести себя под стать.

– Вы сегодня, впрочем, как всегда, неотразимы.

Комплимент отвесил коллега из преподавательского состава, спешивший в аудиторию настолько, что Бажена не успела задуматься об ответной любезности. Все также медленно она продолжила подниматься по лестнице. Ей нравилось каждый рабочий день ходить по этому шедевру архитектурного искусства. Широкая, и при этом стремившаяся стать винтовой, лестница была создана из камня, не утрачивавшего четкости рисунка. То ли учителя и студенты храма знаний бережно пользовались лестницей, то ли мастера прошлого века владели профессиональными секретами. Но факт оставался фактом – Бажена рассматривала ступени, получая эстетическое удовлетворение. Достигнуть такового не составляло труда: здание университета изобиловало многочисленными деталями интерьера, заслуживавших любования и восторга.

Достигнув нужного этажа, Бажена продолжила услаждать взор созерцанием широких окон, украшенных добротными гардинами, а также мраморных стен. Её окружала сплошная эстетика. А вот уже кабинет, занимаемый Баженой, выглядел куда скромнее, что несколько расстраивало, а о получении другого она не смела даже заикнуться ввиду того, что не так давно была зачислена в штат университета.

Следом за Баженой в кабинет вошла стажерка, мечтавшая о смене работы и всего, что успело надоесть в её двадцать два года. Возникала непоколебимая убежденность в том, что девушка никак не могла определиться с профессиональной стезей.

– Опоздали мы, – Карина хмыкнула, совершенно не планируя расстраивать коллегу.

– Не могу выспаться, – Бажена от себя не ожидала, что допустит откровенность, ведь та зачастую не трогала посторонних.

– Я по жизни не высыпаюсь. Мне и ночи мало, и дня не хватает.

– Раньше сны меня не огорчали.

– Переучилась ты.

– Уже скорее переработалась.

– Так быстро? – Карина прыснула со смеху, поскольку не воспринимала работу всерьез. Работа на фоне молодости выглядела не то пережитком прошлого, не то недоработкой настоящего.

– Действительно, рановато ещё жаловаться, – Бажена не представляла себя человеком, поддавшимся переутомлению от исполнения профессионального долга.

– А я не боюсь жаловаться – не мое это быть учителем.

– Уйдешь из университета?

– Конечно.

– А куда?

– Буду жить. Отдамся молодости. Доверять можно только ей, – подкатив глаза, девушка моментально рассмеялась. В такие моменты она походила на юную актрису, репетировавшую вне сцены.

– Она вроде, как не осмотрительна, – все ещё не сменив серьезного выражения лица, собеседница попыталась возразить избитым штампом.

– Лучше смотреть в нужном направлении, а не по сторонам.

Карина схватила со стола несколько папок и стремительно покинула кабинет.

– Мне так поступать тоже не помешало бы, – Бажена произнесла вслух то, что никто кроме неё не слышал. В этом имелось преимущество, ведь кто-нибудь мог и припомнить чужие слова в самый неподходящий момент.

Глава 8

1854г.

Земля встречала непередаваемыми ощущениями после пребывания в море. Она приветствовала сошедших с корабля на своем языке. Аб Син имел за плечами богатый опыт путешествий, но всякий раз отмечал, что прибытие в порт или на пристань отличалось от предыдущих возвращений. Каждое возвращение обладало своим характером.

– Если что, на моем корабле тебе будут рады, – капитан, стоявший на палубе, постарался погромче выкрикнуть прощальные слова. Неотесанному моряку, каким он оставался даже, занявши место на капитанском мостике, показалось, что больше не придется видеть культурного и немногословного человека Востока. На все была воля свыше, и капитан не пытался искать причины происходящего. Ему было некогда думать – он спешил отбыть в срок из одной пристани и прибыть в другую.

– Благодарю, – сошедший на берег мужчина помахал рукой вслед кораблю и его капитану, умевшему прощаться.

Аб Син не торопясь направился в ту часть города, где по предварительным данным имелось немало людных местечек в виде лавок, рынка и постоялых домов. Идти ему пришлось недолго – город оказался крошечным по протяженности. Добравшись до ближайшей таверны, Аб Син скрылся за её тяжелыми дверьми. Впрочем, никто за ним не следил, ведь мало, кто догадался бы, какую ценность он носил в грязном холщовом мешке.

– Чем вам помочь? – к посетителю подбежал мальчишка, явно находившийся в курсе всего, что происходило в таверне и за её пределами.

– Сперва мне нужно сытно покушать, – Аб Син улыбнулся ребенку, вынужденному работать. Он припомнил себя в возрасте этого мальчугана и поразился. Ему доводилось много учиться, как настаивал отец, убежденный в том, что сила умного человека заключена в знаниях, а глупого – в кулаках. Правда его обучали и военному мастерству, предусматривавшего владение мечом и навыков кулачного боя.

– Идемте за мной, я вам лучший столик освобожу.

Проворный ребенок поспешил к самому дальнему столику, убедив Аб Сина, что занимается своей работой. Устроившись на лавке, мужчина почувствовал невероятную усталость. Та будто бы тактично ждала, когда следовало о себе напомнить.

– А где можно поспать?

– У нас это можете сделать. Я вас на второй этаж отведу.

– Отведи-ка меня прямо сейчас, – Аб Син нуждался в крепком сне, и это желание превозмогало даже голод. А уж ограничивать себя в еде, было не привыкать. Странствия учили принимать лишения.

Мальчишка кивнул головой и поспешил к лестнице, полагая, что посетитель поспевает за ним.

Глава 9

1854г.

Стоя у распахнутого окна, девушка ждала появления человека, взявшего её судьбу в свои руки. С улицы доносились звуки и запахи, порядком утомившие приторностью и постоянством. Ей не терпелось впустить в жизнь перемены, и отчасти те происходили, но не так, как желалось. Отчаяние пробралось в её душу, а сопротивляться не имело смысла. На стороне отчаяния оказалась действительность.

– Полагаю, ты уже знаешь, что я скажу?

– Знаю.

– Ты вольна обижаться на меня, но, по прошествии лет осознаешь правоту отцовской позиции.

– Не уверена.

– Люция, девушке твоего круга надлежит выбирать более надежного человека, – мужчина, признававший за возрастом наличие житейской мудрости, счел должным переубедить дочь. Ему пришлось ждать, когда та повернется к нему лицом, не ища спасения у окна и всего того, что за ним простиралось.

– Паларий отвечает всем моим требованиям, – Люции хотелось быть услышанной, не веря в то, что отец позволит ей это сделать.

– Не сомневаюсь. В силу возраста ты многого и не желаешь.

– Это подло не позволить мне быть счастливой, – девушка повернулась к отцу, не стесняясь слез.

– Это забота о твоем благополучии, – господину Березу хотелось лишь одного – сохранить за собой последнее слово.

Понимая бессмысленность происходившей беседы, Люция направилась к двери, чтобы оставить своего отца наедине с мыслями. А ей требовалось отправиться в сад, чтобы спрятаться под низко наклоненной кроной вишневого дерева. Оно становилось частым свидетелем человеческой печали.

Глава 10

2021г.

Туман проникал за стены, по крайней мере, его видел обитатель замка. И ему это нравилось. Хоть он и был котом, но кое-чего знал о том, что может прельщать человеческую душу. Вздохнув, черный кот направился к дверям. Ночь ждала его, а он сам и не знал, стоило ли уделять ей внимание. Его прилично утомила жизнь. Он так долго плутал по её тропинкам, что обязан был грезить о смерти. Но он имел наглость не помышлять о собственном уходе. Что-то все-таки удерживало даже его в мире, где души утратили маршруты друг к другу.

Кот смешался с ночью, а туман, залюбовавшись идеальным симбиозом, поспешил присоединиться к чужой компании. Обладатель густого черного меха принялся чихать: он никак не мог привыкнуть к английскому климату. Самое удивительное, что местность нравилась, а уж от старинных замков он испытывал дикий восторг, как будто переносился в сказку, но вот погода ему явно не подходила. Чихнув в очередной раз, он остановился. Дорога вернула кота к замку, впрочем, она ему подчинялась, как и должно быть. Казалось, что кота любило все, что его окружало. Мыши только иногда досаждали: нет-нет, да заскребут под половицами паркета. Они знали, что он не станет им в этом мешать: некоторым котам мыши были неинтересны.

Глава 11

2021г.

– Мне кажется, или вы снова выглядите так, будто ночь провели вне постели?

– Не ерничайте.

– А я сколько раз предлагал углубиться в изучение полезной литературы? – декан факультета социальной философии был на редкость общительным с коллегами и весьма простым, будто забывал на время диалога о своей должности.

– И чем мне помогут сведения о реинкарнации? Я же бессонницей страдаю, – Бажена старалась защитить свой скепсис, изредка задумываясь о том, что стоило украсить реальность фантастическими гипотезами.

– А это все связано.

– Вот совершенно не убедили.

– Это потому, что вы противитесь получению новых знаний вне сферы основной деятельности.

– Мне и моих хватает.

– Знаний много быть не может, – декан доброжелательно улыбнулся, стараясь избежать сходства со строгим и нудным учителем, образ которого некоторое время назад за ним закрепился.

– Главное, чтобы они были нужными, – Бажена не стеснялась прибегать к использованию избитых афоризмов и цитат.

– Все-таки одним глазком гляньте, что я предлагаю прочесть.

– Только из уважения к вам, Архип Антипович.

– После окончания лекции зайдите ко мне в кабинет, дам книгу. Тоненькая, много времени процесс чтения не отнимет, – декан поспешил по делам, позволив преподавательнице заняться своими обязанностями.

Глава 12

1854г.

Утро, заставшее на новом месте, обладало чертами маленького открытия. А таковые Аб Син старался находить во всем, с чем сталкивался. Он придерживался мнения, что ничто не случайно, а ниспослано свыше, потому приходилось принимать эту данность и действовать в соответствии. Неосторожность могла обернуться серьезными последствиями. Так и вышло, когда он поддался соблазну.

Ополоснувшись водой из таза, принесенного все тем же услужливым мальчиком, который вчера помогал устроиться новому постояльцу, Аб Син ощутил растерянность. Неведение представлялось худшим состоянием, нежели получение пусть даже отрицательного результата. У него отсутствовало видение дальнейших действий. Их следовало предпринять. Кинув взгляд в угол, где находился мешок, Аб Син тяжело вздохнул.

Не без удовольствия он поспешил на прогулку по незнакомому городу. Отсутствие достопримечательностей ничуть не огорчало – все было лучше нескончаемой дороги с мешком за плечами.

А вот бредший по улице человек привлек внимание Аб Сина. Молодой мужчина понуро наклонил голову и выглядел довольно обреченно. Люди, пребывавшие в подобном состоянии, подходили для самых разнообразных авантюр, отвечавших чужим интересам. Аб Син мысленно корил себя за непорядочное поведение. Его ноша не предусматривала иного варианта поведения.

Глава 13

2021г.

Ночь за пределами города обладала отличительными чертами, и одной из них выступала кромешная тьма, которую разбавить светом не по силам было ни звездам, ни луне. А ещё устанавливалась тишина. Ночь демонстрировала те же качества, что и он. Ему казалось, что она предлагала свою компанию. И пусть это был кричащий самообман, но черному коту становилось спокойнее на душе. Он был тем, кому следовало довольствоваться свободой и одиночеством, а не чувствовал в этом потребности.

Устроившись на изувеченном временем подоконнике, кот всматривался в непроглядную тьму. Ему удавалось выхватывать из её нутра то, что не сумел бы сделать человек. В душе засаднило отчаяние. Память о прошлой жизни пробуждалась, будто новыми фрагментами. И такими, что их запрещалось удерживать внутри самого себя, а надлежало ими с кем-то поделиться.

Дождавшись известного лишь ему одному момента, кот покинул дом и направился в лес. В последнее время он все чаще бродил по территории, практически не населяемой какими-либо животными. А вот птиц в этой местности хватало. Иногда ему нравилось то, как они пели. Особенно на рассвете. В часы, наполняемые светом, птичьи трели казались более звонкими и пронзительными.

Ночь следовала за котом, а он шел навстречу рассвету.

Глава 14

2021г.

Тихонечко приоткрыв двери, в аудиторию вошел мужчина, не менявший серьезного выражения лица даже за пределами своего кабинета. На этот раз он имел право хмуриться, ведь застал несвойственную учебному заведению картину. За учительским столом в неудобной позе дремала девушка. Стараясь не шуметь, декан устроился за партой, и принялся листать принесенную книгу. Отыскав нужную страницу, он едва слышно покашлял.

Бажена подняла голову, догадываясь, кто поймал её с поличным.

– Заниматься подобными вещами на рабочем месте не рекомендуется, – Архип Антипович намеренно строгим тоном обратился к преподавателю.

– Прошу извинить меня, не смогла противиться подступившей дреме, – в её голосе сквозила доля иронии, но совершенно не агрессивной.

– Что же вы по ночам делаете, милая особа?

– Не сплю.

– По этому поводу сомнения не возникают, а вот почему не спите?

– Я засыпаю, и мне снятся странные сны. Будто я, и не я себе снюсь и пугаюсь того, что вижу и чувствую, а потом просыпаюсь и большую часть ночи не могу снова заснуть. – Бажена словно ждала наступления момента, когда можно было посетовать на нестандартную бессонницу.

– Засыпать все-таки удается, а вот сны страшат.

– Они не дают доспать до звонка будильника.

– Тогда имеет смысл искать причину, – декан положил на стол перед собеседницей произведение малоизвестного автора.

– Полагаете, там есть ответ? – девушка коснулась пальцами обложки книжки, будто колеблясь принять её.

– Ответы содержатся всюду, смотря на какие вопросы и для кого они предназначены.

Бажена не стала ничего добавлять, и декан не намеревался продолжать беседу, поскольку поднялся из-за парты и направился к дверям. Ей следовало поступить так же, ведь рабочий день закончился.

Глава 15

1854г.

Более ничто не виднелось на горизонте жизни, не только отчетливо, а даже призрачно. Отчаявшаяся личность приближалась к черте, за которой ничего не присутствовало. Для неё персонально. Другие продолжат жить и мечтать, бороться за свои желания, чтобы те не растворились до линии горизонта. Она по совершенно непонятным причинам не сумела догнать мечту, чтобы та не исчезла.

Люция осталась без мечты и будущего. От облегчения её отделяли несколько шагов. Внутри клокотал страх, поскольку она никогда так не поступала, и даже не задумывалась о таком. Раньше она могла двигаться вперед. Сейчас лишилась этой возможности. Жизнь без движения не существовала, ведь это противоречило самой её сути.

Боль обожгла, но почти тотчас стихла. Ей оставалось дождаться слабости, предшествовавшей освобождению. Люция доверилась последним ощущениям, позволив своему телу обмякнуть. Молодая женщина лежала на полу, окрашенном кровью. Она не слышала крик. Громкий. Пронзительный. Так кричать могут исключительно любящие люди. Если бы она его услышала, осознала, что за неё будут сражаться, не позволив умереть. А ей так хотелось освободиться. От жизни. От мира, в котором ничего не осталось. Даже мечты.

Глава 16

2021г.

Прогулки по замку со скрипевшими половицами и проникавшим внутрь сквозняком разбавляли бесцельность дней. Черный кот вальяжно перемещался по этажам замка, рассматривая тени, создаваемые лунным светом и солнечными лучами, проникавшими через окна. Ему нравилась игра света и теней, и он не позабыл её сути, равно, как и многочисленных деталей своих предыдущих воплощений.

Он застрял в самом неподходящем облике, и не представлял, как правильным образом его использовать. Разве что, такое воплощение было куда беспечней предшествующих. Жизнь кота обладала кое-какими преимуществами над человеческой, но только при условии наличия дома и доброго хозяина. У него ничего такого не имелось, а потому приходилось скучать по тем жизням, когда он был человеком, и мог позволить себе большую свободу. Впрочем, таковая присутствовала и ныне, хоть и упрощенная. Он отыскал для себя мало-мальски сносное пристанище, подходившее даже для зимнего периода, а досыта его кормил владелец ресторана, слывший своей добротой.

Но продолжаться так и дальше не могло. Требовалось двигаться вперед, почти как в одной из его предшествующих жизней, хотя это и привело к нехорошему исходу.

Кот протиснулся в комнату, сохранявшую дольше других тепло, вероятно потому, что в ней не было окон, пропускавших холод и ветер. В этой комнате он коротал зимы, спасаясь от мороза. Кроме того, только в этой комнате в шкафу без дверей сохранилась груда шерстяных пледов.

Глава 17

1854г.

Неистово хотелось отделаться от груза, как того требовал разум, либо так казалось, и на самом деле это было желанием души. Но осознание рискованности такого поведения превалировало над иными порывами. Приходилось соглашаться с какой-то частью собственного существа не торопиться. Аб Син внимательно следил за незнакомцем, а тот брел по улице, и складывалось впечатление, что совершенно бесцельно. И снова ему захотелось воспользоваться случаем, кроме того, спонтанное решение помогло бы избежать давления совести. В последнее время она утомилась, а он словно и не замечал этого, привыкнув находиться под её строгим контролем. Сложившаяся ситуация вымогала от него поступиться принципами.

Аб Син, не ускоряя шага, направился за незнакомцем, бросая взгляд на привлекательные городские улочки. Ему нравилось изучать новые города. Незнакомец, словно специально выбирал характерные маршруты, пролегавшие мимо городской ратуши и нескольких богатых домов, в которых, несомненно, проживала местная знать. Окинув взглядом красивые дома, Аб Син ощутил тоску по родным местам. Ностальгия за домом омрачала обыденность, словно нарекая на то, что чужбина всегда хуже родных мест. Она защищала его дом. Тот был не столь роскошен, как те, что предстали его взору, сколь обладал строгой величавостью. Таких домов за пределами родных земель он нигде не встречал. Давно уже Аб Син не был в стенах, где прошло слишком много лет жизни. Такие дома превращаются в гавань, куда спешит вернуться душа после утомительных путешествий. За плечами Аб Сина их было достаточно, чтобы насытить душу и ум. В последнее путешествие он прихватил из родных мест то, чему надлежало оставаться только там и нигде более.

А теперь увесистая книга превращалась в груз, обещавший, сбить Аб Сина с толка. С этой книгой ему не следовало совершать путь. Она заставляла его раскаиваться за необдуманность. Силы покидали его, и он, оставаясь вполне молодым мужчиной, ощущал себя едва ли не стариком. Аб Син был готов винить книгу за это, ибо ничто более не влияло на него так, как она. Вобравшая в себя невероятный объем знаний, она была непосильной ношей для одного человека. И он решил найти того, кому доверит книгу. За неё он точно не опасался. Когда-то она вернется обратно.

Аб Син продолжил следовать за незнакомцем, чтобы сделать того случайной жертвой.

Глава 18

1854г.

Слова никак не складывались в нужное предложение. Они стояли комом в горле, крутились в голове, но при попытке их озвучить превращались в бессвязный лепет.

– Не стоит мучить себя, – голос отца прозвучал на удивление спокойно.

– Я не знаю, как это произошло, – Лаура нуждалась в озвучивании признания. На душе саднила вина за случившееся.

– Она приняла это решение, а не ты.

– Мне следовало быть рядом.

– Ты и так спасла ей жизнь.

– Но она находится в лечебнице.

– Так будет лучше для неё, – мужчина строго глянул на дочь, полагая, что она верно истолкует его взгляд.

Лаура умолкла. В голове стали возникать картины, связанные с богадельней, в которую строгий отец поместил дочь, опозорившую семью.

В комнате повисло молчание, и никому из присутствующих не хотелось его нарушать. Оно же требовало иного.

– Я смогу навестить сестру?

– В ближайшее время ни тебе, ни ей это не понадобится.

– Я могу идти к себе? – Лауре хотелось исчезнуть с отцовских глаз, и его она видеть не желала.

– Так будет лучше, – господин Берез не пытался понять, что думала о нем дочь, предпочитая свести общение к минимуму. Он и сам жаждал уединения.

Оставшись в одиночестве, пожилой мужчина грузно опустился в кресло. Он ошибочно полагал, что сможет дать волю слезам, но те давно перестали накатывать на его иссушенные страданиями глаза. Господин Берез посчитал себя должным принять наказание. Более того, он был убежден, что на них заслуживают практически все люди.

Глава 19

2021г.

В каждом дне присутствовала своя прелесть, а для человека, предпочитавшего одиночество, таковой выступал глубокий вечер, составлявший компанию в тихой и просторной квартире. В такие моменты хотелось замереть и не шевелиться, чтобы не нарушить особое внутреннее состояние. Оно проявлялось застывшим ощущением неги, какое возникает после принятия горячей ванны или сеанса массажа.

Расположившись на кровати с высокой металлической спинкой, девушка окинула взглядом комнату. Ту характеризовало слово – пустота. Либо просторность. Темно-серых тонов обои в сочетании с коричневым паркетом обеспечивали атмосферность помещению, мало подходившему под спальню. Но именно такой Бажена видела комнату, в которой хотелось жить, спать и просто бездействовать. Пустоту разбавляла кипа книг на подоконнике и передвижная вешалка для вещей. Всего этого ей хватало. Вероятнее всего на такой подход к обустройству пространства имелись причины, но она не спешила их искать. Для начала следовало разобраться со странными снами, не позволявшими высыпаться. Подумав о ночных кошмарах, она вспомнила о книжке, всученной деканом. Решив, что лишняя информация в вопросе без ответа не помешает, Бажена поднялась с кровати и отправилась в коридор. Из расстегнутого женского дипломата виднелся краешек обложки, словно напоминавшей о себе. Доставши книжку, девушка наконец-то прочла название – «Отпечатки прошлых жизней».

Литературу подобного содержания она всячески обходила стороной, но зная характер Архипа Антиповича, не могла отвергнуть его рекомендации. А книжка была достаточно тонкой, что позволяло потратить время на чтение без сожалений.

Глава 20

2021г.

Ожидание вполне способно казаться напрасным и лишенным цели, но это лишь заблуждение. Ему это было известно. Не доверять интуиции не возникало оснований, а потому он настроился ждать, чем увенчается усиливавшееся ощущение.

Кошачьи глаза пристально всматривались в темноту. Та скрывала очертания леса и будущее. Несомненно, оно брезжило на горизонте. А его настоящее было продрогшим и лишенным смысла. На фоне всего пережитого происходившее в настоящем виделось полнейшей бессмыслицей, вот только ему было известно, что такого не бывает – все события обладали смыслом. Пусть непонятным, иногда и вовсе абсурдным, но точно существующим.

Кот направился к не закрывавшимся дверям никому ненужного дома. Тот стал идеальным пристанищем для блуждающей души. В такие моменты осознания собственного бытия ему нестерпимо хотелось погрузиться в осязаемые воспоминания прошлого, а те случались не только во сне, но и наяву. В них он снова становился самим собой. Неожиданно ему пришла в голову мысль, которая прежде либо не обладала должной силой, либо он невольно от неё отстранялся. Кто он был на самом деле? Кем он был? И был ли на самом деле?

Направляясь на второй этаж с самой теплой во всем доме комнате, кот продолжал ужасаться осознанию, лишавшего, как казалось ранее, чего-то неоспоримого. Быть – значило существовать, не исчезать, появляться и снова ощущать себя. Из стройного ряда событий выбилось лишь понятие себя. Определенно он не успел и не сумел постигнуть все, что требовалось от живущих. А уж в образе кота и вовсе не представлялось доступным осознать то, что допустимо человеку. Либо он снова заблуждался.

Глава 21

1854г.

Город будто перемещался в обратную сторону от бесцельно бредшего человека. Каждый дом, попадавший в поле зрения, перемещался. И это не было выдумкой, поскольку все существующее в мире движется во времени. Паларию стало не по себе рассматривать чужие дома, будто он совершал нечто постыдное, пытаясь проникнуть за стены и двери, принадлежавшие незнакомцам. В этом городе ему ничего более не принадлежало. И ни в одном другом городе он также не владел ничем, что могло бы послужить якорем, пусть даже крошечным и потому ненадежным. Вся его жизнь состояла из хрупких вещей.

Споткнувшись, Паларий приложил усилие не выругаться. Впрочем, он хотел передохнуть, а потому остановка, пусть даже по нелепой причине, должна была восприниматься с благодарностью. Оглядевшись, он заприметил валун, выполнявший роль украшения части улицы, по какой-то причине незастроенной домами так густо, как другие участки города. Возможно, этот валун мог предвосхищать начало строительства, но в настоящий момент он отменно подходил в качестве скамьи. Паларий едва удержался от соблазна прилечь, настолько он утомился.

– Вам нездоровится?

Паларий не ожидал услышать чей-то голос, будучи уверенным, что находился на безлюдной улице.

– Не стоит беспокоиться.

– И все же, – незнакомец проявлял настырность.

– Утомился немного.

– А я тоже, – обладатель резких черт лица продолжил устанавливать контакт.

– Желаете присесть? – Паларий по какой-то привычке демонстрировал приветливость, даже не допуская мысли, что чужие люди могут быть опасны или просто равнодушны к нему.

– Не откажусь. Мне пришлось преодолеть немало дорог и многие из них прилично потрепали.

– Вы путешественник?

– О, да.

– Предлагаю познакомиться. Паларий.

– Аб Син, – незнакомец дружелюбно улыбнулся человеку, все больше располагавшегося к взаимодействию.

– Несомненно, вы прибыли издалека.

– Из Египта, – лгать не приходилось, ибо в этой стране ему пришлось побывать накануне прибытия в Испанию.

– Увлекательная у вас жизнь, – Паларий позволил тоске проникнуть в его голос. Вопреки мечтам он так и не стал жить, как ему того хотелось.

– Жизнь не способна быть иной, – Аб Син мысленно поблагодарил собеседника за то, что тот предоставил ему возможность развить нужную тему разговора.

– Поверьте, может.

– Вам просто не довелось убедиться в обратном.

– Боюсь, что это невозможно.

– А хотите, я исправлю ваше предубеждение?

Паларий словно взял паузу на раздумья. Он никогда не получал от окружавших его людей шанс на перемены, а те ему требовались. Иначе он попросту бы погиб. Пусть не сиюминутно, но когда-то в будущем. Аб Син не спешил нарушать установившееся молчание. В игре, что пришлось затеять, следовало сохранять терпение.

– Попробуйте, – Паларий редко принимал взвешенные решения настолько быстро.

– В таком случае нам придется проделать путь обратно, – Аб Син источал неподдельную радость. С его плеч сбрасывался груз.

Глава 22

2021г.

«Не существует характера. Не открыты такие гены, которые формировали бы личность с её талантами, страхами, наклонностями. Все это формируется в душе и не одно столетие. Точнее не одну жизнь. Опыт прошлых жизней придает душе определенные личностные черты. В своем очерке я предлагаю задуматься о том, что, кажется, невозможно вспомнить. Но оно не забылось и пробивается во снах. У отдельных людей оно проявляется в виде галлюцинаций, помешательств. Прошлые жизни достойны того, чтобы, если не вспоминать их, то хотя бы признавать тот факт, что они имелись»: Вениамин Именский.

Прочитанное не производило впечатления открытия, но определенно отдавало новизной. Бажена прислушалась к внутреннему состоянию, охарактеризовать которое словесно не удавалось. Его следовало ощущать, что она и делала. Внутри неё словно зашевелились лепестки цветка, готового распуститься. И она поверила. Тонкая книжечка вызвала отклик. Оказалось, Архип Антипович был прав, впрочем, он так часто выдавал гениальные идеи, что в его советах и наставлениях сомневалось все меньшее количество коллег и учеников.

Если бы не поздний вечер с его обещаниями отправить в глубокий сон или хотя бы приятную дрему, Бажена обязательно бы продолжила чтение. Она не могла позволить себе удержаться от соблазна просто выспаться. Без снов. Без мыслей. Такое редко, но случалось, просто следовало не упустить подходящий момент.

А за окном неистово вел себя ветер, терзая деревья. Обычно она следила за тем, как гнулись их верхушки, где-то даже тревожась за них. Но только не сегодня.

Глава 23

1854г.

Стены выглядели злобными, и, если могли, непременно причинили бы боль и без того ослабленной женщине. При всем желании покинуть холодное и безликое место, она не могла этого сделать. Близкие люди распорядились ею так, словно она сломалась и перестала быть нужной. Она и сама себя ощущала такой. Вот по этой причине и не желала больше жить, но её зачем-то заставили это сделать, при этом, не задумываясь, что с ней произойдет дальше.

Люция попыталась подняться с койки, но головокружение оказалось настолько сильным, что она тотчас вернула себя в лежачее положение. Ощущение комфорта от этого не появилось, но исчез страх упасть. Все это становилось неважным. Даже, если бы она упала, не стала чувствовать себя хуже. Мало что могло бы навредить ей больше, чем произошедшее.

Дверь комнаты резко открылась, и на пороге появился человек с суровым лицом. Он не был знаком Люции, и от этого становилось ещё более некомфортно.

– Как себя чувствуете?

– Не знаю.

– Какие испытываете ощущения в теле? – голос мужчины не сочетался с выражением его лица. Складывалось впечатление, что он был добрым, но вынужденно скрывал сей факт.

– Голова кружится, – безразличным тоном, будто не о ней шла речь, девушка отвечала на вопросы, не представлявшиеся существенными.

– Что-то ещё?

– Во мне зияет пустота.

– Это не телесные ощущения.

– Отчего же? Вполне себе телесные.

– Это состояние души, – доктор Сантарес не стал добавлять того, что и ему оно было знакомо.

– А для меня они единое целое, – Люция не воспринимала себя частями: тело и душа.

– Интересное предположение.

– А разве вы разделяете душу и тело?

– Решили побеседовать на отвлеченную тему? – доктор и сам был расположен к беседе, частично затрагивавшей причину пребывания пациентки в клинике.

– Мне кажется, что эта тема важна, – продолжавшая бороться с головокружением девушка, не противилась обсуждению в большей мере философской тезы.

– А ведь вы правы. Тело и душа – единственная тема, которая должна бередить ум. Когда человек перестает о ней думать, совершает ошибки.

– Думаете, что я недостаточно думала о них и поэтому решилась уйти из жизни?

– Не поэтому. Вы о них не подумали. Но решились уйти по другой причине.

– По какой же?

– Вы утратили собственный горизонт, – Сантарес не любил характеризовать человека, глядя тому прямо в глаза, но профессия обязывала поступать таким образом.

– Неужели вы меня понимаете? – Люция редко встречала единомышленников, а потому не стала скрывать удивления.

– Я просто обязан это сделать.

– Но ведь я помещена в клинику для душевнобольных.

– Мои пациенты не перестают быть людьми, чье состояние и чьи мысли так же важны, как тех, кто находится по другую сторону этих стен, – доктор Сантарес тяготел склонить общество к уважению персон, лишившихся приемлемого обличия.

– В таком случае мое нахождение здесь не худший вариант, – Люция и ранее стремилась искать преимущества в произошедших событиях. Не всегда получалось. То ли доводы были слабыми, то ли события обманчивыми.

– С таким настроем мы достигнем хорошего результата.

– Я должна вас поблагодарить, но мне трудно это сделать.

– Не заставляйте себя совершать то, что вам не требуется.

Доктор улыбнулся растерянной пациентке и покинул палату. Люция почувствовала приятную слабость, предвосхищавшую засыпание. Противиться ни слабости, ни душевной боли у неё не хватало сил.

Глава 24

1854г.

– Существует множество миров, о которых ведомо немногим.

– Вы имеете в виду страны?

– Нет. Миры.

– И где же они находятся?

– Всюду.

– Но их не видно.

– Их скрывает время.

– Вы не просто так мне об этом говорите? – Паларий не замечал за собой непреодолимой тяги к скрытым знаниям, но подобные разговоры допускал.

– Я предлагаю вам прикоснуться к тому, что хранит один из таких миров, – Аб Син и сам поверил бы собственным словам, впрочем, он не лгал. Он утаил правду об опасности.

– Мне не хочется вас разочаровывать, но я не тяготею постигать тайны.

– Не тороплю с ответом. Подумайте.

– Мне бы вернуться сейчас обратно, а я что-то ослаб.

– Я помогу вам.

Аб Син протянул руку мужчине, чтобы тот поднялся с камня. Сам он также бы не отказался от помощи. Но он её не просил и не ждал. Всю сознательную жизнь ему доводилось самостоятельно решать проблемы, а те в последнее время, будто из рога изобилия сыпались на его несчастную голову. В происходящем всецело присутствовала его вина, а не влияние невидимых сил.

Глава 25

2021г.

– Настоятельно советую сделать то, о чем я попросил.

Мужской голос неожиданно раздался за спиной молодой женщины, приготовившейся извлечь из сумочки ключ от кабинета.

– Вы меня напугали, – Бажена не стала любезничать, а предпочла поставить в известность собеседника о том, чего он добился своим поведением.

– Вот почему-то уверен, что книгу даже в руки не брали, – Архип Антипович продолжал склонять собеседницу к интересовавшей его теме. Он и сам не мог понять, отчего так упорствует, ведь зачастую проявлял тактичность к окружающим, но в данном случае ему пришлось уступить интуиции, а та требовала от него именно такого поведения.

– Взяла в руки и прочитала название, – девушка рассмеялась, считая декана человеком слишком педантичным, а вот бесцеремонным он стал казаться исключительно в последнее время.

– И?

– Легла спать.

– Получилось выспаться?

– Да, – Бажене стало некомфортно от осознания, что проблемой её бессонницы проникались пусть знакомые, но все-таки чужие люди.

– Это хорошая новость, и надеюсь, у вас сегодня хватит сил начать чтение, – на лице Архипа Антиповича заиграла редкая, а самое главное, заговорщицкая улыбка.

– Обязательно начну, к тому же завтра выходной, и я точно смогу уделить внимание интригующему тексту.

Декан кивнул головой и направился по коридору в свой кабинет, заваленный макулатурой, которую следовало сдать, но никак не удавалось найти свободного водителя с машиной. Погруженный в мысли о незначительном, он не заметил брошенного в его след женского взгляда.

Глава 26

1854г.

– Я хочу попросить тебя сократить количество посещений.

– Отец.

– Не обсуждается.

– Она же там совсем одна.

– Ничего подобного. Её окружает медицинский персонал и такие же пациенты клиники, как она сама.

Господин Берез продолжил читать газету, живо проникаясь событиями, приобретавшими угрожающий характер, пусть даже они не должны были распространиться за пределы неспокойного Мадрида. Восстание военных вполне могло перерасти в полноценную революцию, а та уже бы доросла и до войны. Берез рассчитывал лишь на мудрость королевы Изабеллы II, проявившейся бы в готовности утвердить главой правительства человека, чья персона не усугубила бы положения.

– Отец, ты вычеркиваешь её из своей жизни. Из нашей жизни.

Лаура не задумывалась, отчего на лице отца залегли ещё более глубокие морщины. Ей хотелось считать, что они были связаны с судьбой Люции.

– Тебе следует сосредоточить внимание на собственной судьбе и приложить усилия, чтобы она оказалась счастливой. Твоя сестра навлекла на нашу семью позор. А это может сказаться и на твоем будущем, – господин Берез был вынужден отвлечься от размышлений на тему, бередившую умы сограждан. На фоне военных конфликтов, мало какие невзгоды могли удерживать прежние позиции. Вместо них терзать сердце принимался страх войны.

– Меня печалит судьба Люции.

– Мы не будем возвращаться к этой теме. Я позволяю тебе навещать сестру раз в месяц.

– Неужели она не вернется домой? – Лаура поверить не могла тому, что слышала от отца.

– Ей будет безопаснее под присмотром специалистов. А ты ступай к себе в комнату.

Ослушиваться отца было попросту бесполезно, и это Лаура уяснила с малых лет. Упрямство господина Береза было известно далеко за пределами фамильного дома. Оттого и дела с ним порой не желали вести иностранные компаньоны. Сам господин Берез нисколько не тревожился по данному поводу, привыкнув к тому, что капитал, доставшийся в наследство, покрывает мелкие неудачи в делах.

Направляясь к себе, Лаура прокручивала в голове состоявшийся разговор с отцом. Она и раньше отмечала его холодность в отношении Люции, а ныне та превратилась в мощное отчуждение. Ломать голову над причиной даже не приходилось – отцу была важна репутация семьи.

Глава 27

1854г.

– Решитесь узнать больше, чем позволено обычным людям – найдете меня вот на том постоялом дворе, – смуглый мужчина махнул рукой в сторону, где находилось самое доступное по деньгам заведение.

– Не стану бросаться обещаниями, – обладатель рыжей копны волос попытался изобразить на лице улыбку, но будучи уставшим с дороги, не справился со столь простой задачей. Вместо лишенных смысла проявлений вежливости ему не терпелось добраться до своего дома и отдохнуть.

– Не тороплю. Я пробуду в здешних местах до конца месяца.

Аб Син похлопал по плечу нового знакомого и направился к постоялому двору. Паларию следовало двигаться в противоположном направлении, что в определенной мере радовало, ведь путь пролегал мимо дома семьи Берез. Он не посмел бы переступить его порог, но ничто не мешало понаблюдать за садом, и быть может увидеть Люцию.

Подойдя к знакомому дому, Паларий спрятался за растущим поблизости деревом, чтобы ненароком не попасться на глаза господину Березу. Сад пустовал. Ему оставалось ждать, с чем робкий мужчина внутренне согласился.

– Не стоит высматривать её.

– Что? – Паларий был выдернут из размышлений, и в такие моменты выглядел растерянным.

– Вы ищете мою сестру? – Лаура грозно смотрела на мужчину, уверенная в том, что он причастен к произошедшему.

– Да.

– Её больше здесь не будет.

– Она уехала? – Паларий не мог припомнить, чтобы Люция хотя бы слово обронила относительно таких планов.

– Считайте так, – Лаура разговаривала, как и полагалось учтиво, но при этом едва сдерживалась, чтобы не закричать.

– Куда?

– Вам к ней не добраться.

– Я ничего не мог поделать, ваш отец запретил мне приближаться к Люции, – он понимал, что заслужил упрек, но желал оправдаться.

– Вы могли с ним не согласиться.

Лаура посчитала, что разговор исчерпан и направилась к дому. Она ещё сильнее осудила людей за слабость, уничтожавшую не их самих, а тех, кого с ними свела судьба.

Глава 28

1854г.

– Веди себя тихо, чтобы никого не напугала.

– А разве не мне нужно бояться?

– Тебе не следует поддаваться страху.

– А им?

– И им, но они не умеют этого делать.

По длинному больничному коридору шел возрастной мужчина, одетый так, что никто бы не усомнился в его причастности к медицине, со своей маленькой спутницей. Будучи вдовцом, он считал, что обязан был больше времени уделять дочери, а потому частенько приводил её на работу. Обычно он оставлял Маледу в кабинете, но зная характер дочери, понимал, что там она не засидится. Доктор Сантарес воспринимал пациентов вполне безобидными людьми, а потому встреча с ними ничем не грозила десятилетнему ребенку.

– А вдруг мне станет страшно? – темноволосая девочка, одетая в красное платье, схватила отца за руку, стараясь остановить его, но он продолжил шествовать по коридору размашистым шагом, как делал всякий раз, когда торопился.

– Прошу тебя, побудь в моем кабинете, – доктор Сантарес взял дочь за руку и подвел к увесистой двери. – Проходи сюда, и тихонечко сиди.

Маледа перевела дыхание и переступила порог отцовского кабинета. Убедившись, что дочь послушалась его, Сантарес направился к демонстрационному залу, чтобы представить коллегам нетипичный случай любовной истерии.

Погруженный в полумрак кабинет заставлял девочку ежиться не столько от страха, сколько от беспомощности. Ей не приходилось находиться в помещениях, где было слишком мало света. Ведь так и время медленней шло. Маледа, приоткрыла дверь и соблазнившись тем, что в коридоре было тихо и светло, выбралась из отцовского убежища. Устроившись у окна, девочка не заметила, как к ней приблизилась седовласая женщина странного вида. По лицу женщины было видно, что она ещё не достигла преклонных лет, но в её взгляде сквозил чрезмерный жизненный опыт, устранявший любую молодость.

Женский крик разнесся по коридору, заставив Маледу прижаться к оконному проему. Руки незнакомки впились в детские плечи, а взгляд безумных глаз проникал в самое нутро испуганной Маледы.

Так же неожиданно, как закричала, незнакомка внезапно умолкла. Она продолжила рассматривать девочку, и наконец-то решилась сообщить собственную истину.

– Не живи долго. Это опасно. Только, когда ты молода, видишь жизнь полной радости. С каждым годом ты будешь хотеть умереть и побыстрее. Жизнь превратится в кошмар. В нем будет много маленьких кошмаров, все они сольются в нескончаемый поток ужаса, усталости и опустошения.

– Отпустите меня, – Маледа с трудом прошептала просьбу, но та осталась неуслышанной.

– Сейчас ты мечтаешь о том, что станешь взрослой, встретишь любовь. Все это обман. Тебя обманывают. Ты будешь страдать каждый день своей жизни. Умирай молодой. Лучше уйти раньше, сохранив душу не израненной. Я ведь тоже была маленькой девочкой, взрослела, страдала. Видишь, какой я стала? Это все жизнь. Она мучает, убивает и отбирает все, что принадлежит человеку. А что вообще ему принадлежит? Тело? Душа?

Больничный коридор наполнялся женским хохотом. Тот становился все более отдаленным от места, на котором без сознания лежала девочка.

Глава 29

2021г.

Бумажные страницы обладали необъяснимым свойством, заставлявшим читателя наслаждаться процессом чтения, причем поглощением букв и слов он не ограничивался. Книги определенно обладали особенным ароматом, будто благоухали сами знания и мудрость. И на ощупь они также отличались от каких угодно бумажных изделий. Книги воспринимались, а может по-настоящему, были чем-то особенным. Несколько лет тому назад Бажена уделяла им куда больше внимания, а потом захотелось чем-то разнообразить арсенал средств для борьбы с бездельем, но таковые не отыскались. К чтению при этом она не вернулась, что стало упущением, а предаваться сожалениям не тяготела, научившись доверять жизни, ведь каждое событие обогащало человека. Разве что эмоциональный фон мог варьировать от подавленного до исступленно-радостного.

«Отпечатки прошлых жизней» наконец-то приковали к себе внимание зеленоглазой девушки. Без особого доверия к словам автора трактата, Бажена принялась читать текст, пропустив предисловие.

«Прошлая жизнь могла прерваться совершено нелепейшим образом, словно проживавший её человек не завершил того, что ему было доверено. Так рождаются неприкаянные люди. По памяти души им хочется завершить то, что следовало сделать в прошлом образе, более несуществующем. Их тяготит некая совесть, присущая душе.

А существуют души, впустившие глубоко в себя достаточно мощные или опасные события. Эти души ведут себя настороженно и пребывают в состоянии беспокойства. Они опасаются жить. Им хочется это делать, но они этого не умеют.

Существуют и беззаботные души, которым удалось учиться жизни в щадящих условиях.

Определить это не так просто, а на наличие неразрешенных либо крайне трудных задач, с которыми пришлось управляться, укажут сны. Но даже снам не все ведомо о путешествиях души. И только сама душа знает, когда следует вспомнить о том, что она пережила».

Прочитанное отозвалось состоянием озарения, пусть даже по коже не пробежали мурашки. Автор текста точно указал на причины появления дивных снов. Прикрыв глаза, Бажена усилием воли припомнила комнату, нередко появлявшуюся во сне. В какой-то мере она и своей спальне придала схожую цветовую гамму. Разве что в её квартире было пусто, а в сновидениях пространство украшала красивая мебель и множество предметов декора. Бажене стало нестерпимо грустно. Она испытывала щемящее чувство потери.

Чтения в этот день оказалось слишком много. Оно всколыхнуло душу. И уж никак Бажена этого не ожидала от тонкой книжонки.

Глава 30

1854г.

– Доктор Сантарес, прекратите так убиваться.

– Что?

У стены, напротив окна стоял прерывисто дышавший мужчина, не перестававший сжимать ладонями голову.

– Коллега, такое в нашей практике не редкость.

– Я виноват в произошедшем.

– Ни в коей мере.

– Мне следовало предвосхитить подобное развитие событий.

– Но как? – сохранявший едва ли не безучастность помимо врачебного спокойствия худощавый Гансалес пытался достучаться до разума коллеги.

– Я перестал быть врачом, став убийцей, – эмоциональное состояние Сантареса на глазах возрастало до критической отметки.

– Категорически не согласен. Пациентка не пыталась выбраться из состояния, в котором отыскала для себя убежище. Неужели вы не понимаете, что она пришла к тому, что ей самой виделось лучшим исходом?

– Как вы так можете говорить?

– Всего лишь озвучиваю сформированное мнение со стороны, – Гансалес придерживался убеждения не проникаться чувствами к пациентам, что позволяло непредвзято оценивать их состояние и причины, приведшие к таковому.

– Это вранье для моего блага, – поддавшийся переживаниям доктор продолжал настаивать на собственной вине.

– Попробуйте подумать не о себе в рамках произошедшего, а о пациентке.

– Вот именно, что думаю о ней – о пациентке.

– Ей уже не требуется чье-либо сочувствие. Потому, подумайте о себе, – Гансалес искренне сочувствовал лишь коллегам, когда те не могли принять поражения в битве с болезнями пациентов.

– Играете словами.

– Жонглирую фактами.

– Люция была молода, но её сердце износилось, – доктор Сантарес опустил голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. В редких случаях он мог позволить себе столь непростительную слабость.

– Коллега, отправляйтесь к дочери. Вот уж кто нуждается сейчас в вашем внимании. Я приношу сочувствие, что ваш ребенок лишился дара речи.

Воздерживаясь от ответных слов, Сантарес покинул помещение. Ему не терпелось отправиться домой, при этом он не располагал ни малейшим представлением, как себя вести с онемевшим ребенком. Чувство вины раздирало его душу, и в своем кабинете он не единожды давал волю эмоциям, рыдая так, что у проходивших мимо медсестер перехватывало дыхание.

Глава 31

2021г.

Мысли о невероятном мире врачевали утомленную душу. И это не было бегством на территорию фантазий, поскольку их обладатель доподлинно знал, что тот существовал на самом деле. Он помнил его настолько детально, будто только вчера бродил по светлым городам цивилизации почти неземного развития. Города вступили в синергию с природой, как и населявшие их люди. Невероятное развитие духовной составляющей человека сочеталось с чистотой мысли, какую он транслировал в окружающее пространство. Цивилизация, лишенная страданий, болезней и войн, защитилась от неизбежной энтропии. Либо это была роковая случайность, не зависящая ни от них, ни от чего-то могущественного, во что верили обитатели уничтоженного мира.

Черный кот поднялся на лапы и лениво потянулся. Ему оставалось коротать дни своей странной жизни во сне. За это он мог быть благодарен своему воплощению в теле животного. Так было намного комфортнее дожидаться наступления момента обнуления. А кроме этого, он склонялся к мысли, что по завершении жизненного пути в образе кота, снова кем-то родится. Может быть, даже позабудет, что этому предшествовало, либо же продолжит нести в своей душе тяжелую память обо всех проделанных дорогах. И он переставал сожалеть об этом, ведь помнил не только тягостные моменты, но и счастливые. Особенно те, в которых был рядом с душой, воспринимаемой родственной. И он не забыл, кому та принадлежала. И это не было случайностью.

Но также он не переставал верить в то, что ему позволят остаться дома. Конечно же, после возвращения.

Глава 32

1940г.

Величественные здания с первого взгляда покорили миниатюрную блондинку, прибывшую в Париж, чтобы написать амбициозный роман. У неё не имелось четких идей относительно будущего творения, зато желание присутствовало в избытке. Марлен не терпелось отыскать для себя жилье, желательно под самой крышей, как полагалось делать богеме, а к ней относились и писатели. На фоне проживания в Дрездене ей требовались существенные перемены, как для впечатлительной особы. Без этого просто невозможно было творить. И от прежней жизни хотелось отдохнуть. В Дрездене она проживала последние пятнадцать лет, и её всюду окружала невероятная архитектурная эстетика и роскошь интерьеров. А, чтобы от всего этого отказаться, пусть даже на время, пришлось приложить усилия. Хельмут, с которым она приблизилась к принятию серьезного решения о заключении брака, сомневался в правильности такого поступка. Он имел причины сомневаться, поскольку в мире усугублялся достаточно серьезный конфликт. Она упорно не верила его опасениям, считая, что он, как офицер, склонен видеть всюду призрак своей профессии.

Марлен, вопреки усталости, шла по Монмартру, норовя пропитаться парижскими, а ещё лучше французскими настроениями. Ей так не хватало легкости. Нордическая натура всячески противилась поддаваться легкомысленности. В голове звучали слова Хельмута об опасной безрассудности, ведь она совершенно не владела французским языком, за исключением нескольких дежурных фраз, и он бы не смог помочь ей, случись что. Это самое «что» Марлен уперто отвергала. Она продолжала ощущать весну, а та плохо сочеталась с войной. А уж лето и подавно не могло погрузиться в хаос.

Хельмут поражался наглейшему оптимизму любимой женщины. Она старалась не слушать ни его предупреждений, ни просьб, стоя на вокзале любимого Дрездена. Марлен не терпелось его покинуть. По её мнению, апрель в Париже должен был пробудить в ней спящее вдохновение.

Глава 33

1940г.

Твердость была его характерной чертой, но она куда-то исчезала всякий раз, когда ему приходилось видеть перед собой смеющиеся глаза невероятного цвета. Глаза были зелеными, причем не яркого и не светлого оттенка, а какого-то глубокого, насыщенного. Он никогда прежде не видел таких глаз. До встречи с Марлен он и вовсе не предполагал, что можно настолько сильно любить.

– Хельмут, вы летаете в облаках.

– Да, вообще-то.

– Не в том смысле. Хватит уже мечтать.

Обер-лейтенант Штенмайер отдернул китель, опасаясь, что тот сидит не так, как должно. Он во всем придерживался строгих правил, видя в таком подходе страховку от ошибок.

– Я весь внимание.

– Через два месяца нам следует исполнить ответственную задачу.

– Готов.

– Вы были в Париже? – Штенмайер постарался не прибегать к помощи памяти, спешившей продемонстрировать ему фрагменты обозначенного города.

– Доводилось, – летчик попытался скрыть возникшее напряжение. Ему так хотелось ошибаться в своих предчувствиях.

– Побываете снова.

Именно это Хельмут и боялся услышать. Впервые он ощутил, как подкашиваются ноги. Ему нестерпимо захотелось присесть, а ещё лучше убежать. Он оказался лицом к лицу с ситуацией, из которой не видел выхода.

– Можно узнать детально, что придется делать?

– Я вас не узнаю. Хельмут, вы займетесь исполнением своих прямых обязанностей.

Глава 34

2021г.

Сны становились все более содержательнее, и в них начинала прослеживаться сюжетная линия. И ей она не нравилась. Бажена лениво приоткрыла глаза и уставилась в потолок, на котором отмечались следы утра. Солнечные лучи словно пытались изобразить на белом пространстве невиданной красоты картины. Ей они не требовались. Более всего она нуждалась в понимании причины состояния, с которым просыпалась каждое утро и проживала весь день.

Лежавшая на подоконнике книжка содержала в себе ответ. Но его следовало отыскать, и самое главное, понять. Думать хотелось, но не над снами и тем более гипотезой о прошлых воплощениях. Верить в подобные псевдонаучные домыслы Бажена не тяготела, поскольку те не могли предоставить относительно четких обоснований испытываемым чувствам. Но можно было обойтись содержательной беседой. А для этого требовалось отправиться на работу, и Бажена поспешила со сборами.

К зданию университета она едва ли не бежала, чтобы поспеть до начала лекций. Архип Антипович попал в поле зрения Бажены, стоило ей преодолеть холл.

– Добрый день, декан, без вас мне не обойтись.

– Следует понимать, что вы начали читать «Отпечатки прошлых жизней»?

– Конечно.

– Что-то остается непонятным или непринятым?

– И то, и другое.

– До начала лекции у нас остается мало времени, предлагаю задержаться после работы и обсудить интересующую вас тему.

– Пусть так, – Бажена не скрывала своего легкого разочарования.

– Время пролетит быстро, – Архип Антипович не допускал скомканных бесед, а потому считал, что лучше было их отложить. Под недовольным взглядом коллеги он направился в аудиторию, где его с неподдельным нетерпением ожидали студенты.

Глава 35

1854г.

Следовало чем-то украсить обыденность, и для этой цели отменно подходило погружение в тайну. Может даже не одну. Паларий направился к постоялому двору, чтобы отыскать неожиданного друга. Он, в самом деле, нуждался в этом человеке притом, что совершенно его не знал и доверять тому точно не стоило. Просто захотелось перемен, а незнакомцы их гарантировали.

На постоялом дворе царила тишина. Казалось, что и постояльцев не имелось, но один точно там находился. Придержав пробегавшего мимо мальчишку, Паларий поинтересовался о смуглом брюнете, выделявшемся на фоне жителей городка.

– А что мне за это будет? – смекалистый ребенок озорно смотрел на человека, пожаловавшего с вопросами.

– Пару монет так и быть, дам.

– Живет здесь такой. Могу позвать.

– Накину монетку – зови, – Паларий огляделся по сторонам, ища местечко, где можно было присесть, и таковое отыскалось. – Я буду ждать вот под тем деревом.

Мальчишка помчался звать постояльца, а Паларий расположился в тени дерева. Он не выспался и едва удерживался от соблазна развалиться на широкой лавке. Ждать появления Аб Сина пришлось недолго. Тот шел один без сопровождения мальчика, и Паларий понял, что визави настроен на сотрудничество, коль заплатил за него.

– Рад встретиться снова, – в голосе Аб Сина звучали нотки уверенности в том, что события развиваются так, как ему бы того хотелось.

– А меня распирает любопытство.

– Терпение будет вознаграждено.

– Боюсь, что терпения мне и не хватает, – Паларий и ранее не проявлял данного качества, просто оно удачно маскировалось под воспитанностью.

– В таком случае предлагаю перейти к делу, – казалось, что и Аб Сину хотелось быстрее начать предметный разговор. – Я готов передать книгу, вобравшую в себя секретные знания. Она приоткрывает не только тайны, но и позволяет погружаться в миры, ставшие легендами.

– О каких мирах не знает человек?

– О многих.

– Мне до недавнего и этого мира хватало. А теперь я захотел от него скрыться. Пусть даже на территории иллюзий.

– Я могу предложить вовсе не иллюзии, – Аб Син не лгал, и ему это нравилось куда сильнее, чем использование уловок.

– Заинтриговать у вас получилось, – Паларий и сам хотел поверить в любую сказку, которую бы ему предложил пусть даже незнакомец.

– Что же настало время познакомиться со средством связи с таинственным миром.

– Мне не терпится узнать его.

– Предлагаю пройти ко мне в комнату. Оно находится там.

– Вы его возите с собой? – Паларий поймал себя на мысли, что сыплет вопросами с очевидным ответом на них.

– Иначе нельзя, – Аб Син ухмыльнулся, прикидывая, говорить ли часть правды или же устраниться от неё и от книги.

– Я готов увидеть то, о чем вы толкуете.

Аб Син достаточно энергично направился к зданию, чтобы произвести передачу книги, а Паларию оставалось не мешкать и следовать за ним.

Глава 36

1854г.

– Она напугана, будто до конца своей жизни.

– А ведь предупреждали вас умные люди.

– Мне впервые не хочется жить.

– Я вас понимаю.

– Что мне делать? – Сантарес смотрел на детского врача с нескрываемой мольбой во взгляде.

– Ждать, – доктор понимающе кивнул взволнованному отцу.

– Неужели вы думаете, что немота пройдет сама собой?

– Она возникла не по причине физического недуга, а на почве стресса. И, да – думаю, что пройдет.

– Я боюсь полагаться на время. Оно может пройти, но ничто не изменится, а назад не вернуться. И получится, что было упущено это самое время, – Сантарес потер пальцами виски, стараясь избавиться от досаждавшей головной боли совершенно бесполезным способом.

– Так тоже происходит, – собеседник не пытался лгать во благо, свыкнувшись с мыслью, что боль не следует маскировать.

– Как же можно просто ждать и бездействовать?

– А кто сказал ничего не делать?

– Значит, вы дадите рекомендации относительно моих дальнейших действий? – в голосе страдавшего отца зазвучала надежда.

– Жить так, будто ничего не произошло. Маледе следует оказаться в атмосфере спокойствия и безопасности, – у специалиста в области детской психологии имелись свои рецепты избавления от проблем. В них он не сомневался, убедившись в том, что они работают на практике.

– Я никогда себя не прощу за произошедшее.

– Ни одному родителю не удалось застраховать своего ребенка от всех напастей.

– Мне бы спасти её от этого.

– Она должна почувствовать вокруг себя спокойствие, чтобы понизился уровень тревоги, возникший в прошлом.

– Боюсь, что ваш совет окажется недейственным, – Сантарес успел подвергнуть душу сомнениям, и не тяготел прогонять их прочь.

– Ваша дочь будет обследована у лучших специалистов моей клиники, – убежденный в правоте своих предположений, врач все-таки согласился пойти на консенсус с отцом маленькой пациентки.

– Все-таки вы подозреваете какое-то заболевание?

– Могу только предполагать, что на фоне сильного стресса активировалась болезнь, спровоцировавшая немоту.

– Это что-то серьезное?

– Любая болезнь требует серьезного отношения.

– Что мне делать? – в очередной раз Сантарес задал вопрос, на который не мог получить нужного ответа.

– Воспользуйтесь моим советом, – умудренный жизнью доктор проявлял невынужденное терпение, как-никак оно выработалось у него за долгие годы работы.

– Я упущу время.

– Мы упускаем его ежеминутно, но ведь не стенаем по этому поводу.

Сантарес отвернулся от коллеги и направил взгляд на портрет покойной жены. Иногда она смотрела с полотна как-то по-особенному. В прошлом. Ныне её лицо оставалось безучастным.

Глава 37

2021г.

Ему нравилось, что за окнами дома не сновали люди. Он так редко их видел, что даже стал по ним скучать, но только без стремления устранить дефицит общения. Хотя какое там общение. Он не мог с ними говорить. И это было к лучшему. Понимать их он не разучился. Впрочем, эта способность виделась совершенно напрасной оттого, что люди редко, когда думали о чем-то возвышенном и величественном. Зачастую их помыслы сводились к достаточно приземленным заботам и не грандиозным планам.

Он продолжал смотреть в окно, за которым упрямо моросил дождь, и казалось, что тот не собирался сменяться солнечной погодой. По этой причине он мог сетовать на Англию. То ли дело Германия. Она была сырой, но не такой дождливой. Но ни одна страна не шла в сравнение с тем миром, который принадлежал персонально ему. Во внутреннем мире ему неоднократно приходилось искать убежище от невзгод и опасности окружающего пространства.

Только внутренний мир мог походить на те территории, которые он периодически покидал. Всякий раз, оказываясь вне дома, он испытывал болезненную ностальгию, и стремился отыскать путь обратно. Но ему хорошо было известно, почему он так обходился с собственной душой.

Кот спрыгнул с подоконника, фыркнул и принялся умываться. Определенно он не любил дожди.

Глава 38

2021г.

– Не желаете верить?

– Конечно, нет.

– Столь сильное сопротивление появляется только в том случае, когда возникает понимание, что пришлось столкнуться с правдой.

– Гипотеза не может быть правдивой, либо лживой. Это всего лишь гипотеза.

– И вас она достаточно сильно взбудоражила, – Архип Антипович хорошо понимал чувства собеседницы.

– Она меня смутила, – Бажена подсознательно стремилась преуменьшить значимость прочитанного.

– Давайте разбираться.

Декан постарался принять более удобную позу, насколько позволял стандартный стул для аудитории, в которой он читал лекции. Ему пришлось пожалеть о том, что не настоял на проведении беседы в своем кабинете. Архип Антипович старался не показывать виду, что испытывал дискомфорт из-за болей в пояснице. Не комильфо было декану в ещё вполне молодом возрасте выглядеть болезным, когда студентки и молодые преподавательницы взирали на него с долей обожания.

– Я совершенно не согласна с предположением, что существуют прошлые жизни.

Бажена прилагала усилия, чтобы не приняться расхаживать по аудитории, но и заставить себя присесть не могла. Эмоции заставляли двигаться. Расположившись у окна, она отчасти удовлетворила свое желание.

– Почему?

– Мне нравится быть собой, и не пытаться ощущать себя в другом облике.

– На период жизни в предыдущем образе вы также были собой. И в какой-то мере воплощающаяся душа может иметь схожие внешние облики. Тогда не возникнет выраженного неприятия тела, доставшегося душе.

– Такой поток душ. Безжалостная смена тел.

– Если обратиться к книге Вениамина Именского, то узнаем, что из века в век путешествуют одни и те же души, нередко получая схожие на прежние лица. Но только ли это вас озадачивает? – декан полагал, что собеседница старалась не раскрывать в полной мере одолевавших её эмоций и порождаемых ими суждений.

– Зачем все это? – Бажена поймала себя на мысли, что не попыталась оспорить гипотезу, идущую вразрез с её мировоззрением.

– А вот нужно прийти к ответу. Самостоятельно.

– И где мне искать этот ответ?

– Ответы в прошлом. В прошлых воплощениях.

– Мне пока претит само это предположение.

– Значит, недостаточно вам приоткрылась память души. – Архип Антипович и сам не справился с этой задачей, но ему хватало и одного лишь предположения о бесконечности жизни, той, что предполагалась после смерти тела.

– Наверное, нам стоит прервать беседу, – Бажена не находила отрады в иллюзорных представлениях.

– Разделяю ваше мнение. Того, что было озвучено сегодня, достаточно для осмысления. Но мы продолжим наш разговор, – Архип Антипович поднялся со стула и направился к дверям.

Бажена ощущала себя растерянной, будто находилась на распутье. И это чувство было знакомо – оно пробивалось откуда-то изнутри. И этот факт не столько пугал, сколько требовал принятия неких действий. Она не знала каких, и не стремилась к этому.

Глава 39

1854г.

– Книга?

– Именно.

– Неожиданно, – Паларий представлял себе тайну, облаченной в свиток.

– Ожидаемо, – на такую реакцию визави и рассчитывал Аб Син.

– Что же я готов принять тайну и в таком виде.

– Только в таком она и может предоставляться.

Паларий взял в руки увесистую книгу, вызывавшую чувство благоговения перед человеком или людьми, создавшими её. Потертая кожаная обложка выглядело мрачно, и прочесть название не удавалось. Кроме того, от книги исходил запах, походивший на смесь табака с пылью и стариной. Аб Син следил за малейшим движением мужчины, избранного в качестве своеобразного преемника, хоть тот и выглядел старше его на приличный десяток лет.

– Тяжелая книга.

– Она содержит в себе слишком много знаний, чтобы быть легкой.

– Что мне с нею делать? – Паларий задал вопрос, ожидаемый собеседником.

– Нести её вперед во времени, – Аб Син в один миг превратился из улыбчивого незнакомца в обладателя серьезного и даже сурового лица.

– Нести? А не читать? – Паларий все меньше понимал речи Аб Сина.

– Прочесть эту книгу невозможно, – человек, освободившийся от ноши, мог позволить себе сказать правду.

– Как такое бывает?

– Не все книги читаемы от и до.

– У меня впереди целая жизнь, а книга не до такой степени толста, чтобы я не прочел её.

– Для начала предстоит ознакомиться с ней. И тогда многое станет понятно, – Аб Син старался не поддаться сожалению, видя обескураженность на лице случайно подвернувшегося человека.

– Зачем вы мне дали столь странную вещь? – новому владельцу старинной книги показалось, что он допустил опрометчивость, поверив тому, кого совершенно не знал.

– И позже вы поймете, что не каждый человек достоин такой участи, как нести знания, продвигаясь вперед.

– Вы начали говорить загадками.

– Они таковыми не останутся – все станет понятным, но позже, – Аб Син похлопал по плечу преемника, надеясь на скорое окончание разговора.

– Мне никогда не нравились тайны, и оказалось, что я был прав, – Паларий почувствовал приближение чего-то нехорошего, может даже опасного, отчего в нем ещё сильнее обозначилась собственная беспомощность.

– Поэтому следует взять книгу, и изменить свое мнение.

– Но вы меня не спросили, хотел ли я этого.

– Такие вопросы не задаются.

– Какие? – Паларий все меньше понимал из того, что говорил собеседник.

– Судьбоносные, – Аб Син не тяготел к тому, чтобы быть понятым.

Глава 40

1940г.

«Ты должна вернуться. Я не могу многое тебе сообщить. Просто поверь мне. Вернись. Твой дом в Дрездене. Не ищи чужих домов. Они лишь временные пристанища. Марлен, ты будешь всюду чужой.

Хельмут».

Его слова не звучали как-то по-новому. Они были ей известны. Он многого не желал понимать. Она не пыталась отыскать другой дом или тем более страну. Она искала нечто такое, что позволило бы её мыслям лечь на бумагу красивыми словами, сплетенными в захватывающую историю.

Спрятав в карман пальто телеграмму, она направилась прогуливаться по парижской улице. То и дело в поле зрения норовили попасть дома с красивыми фасадами. Ей ничего не оставалось, как рассматривать их и восхищаться. В родном Дрездене архитектура была ещё более красивой, разве что она к ней привыкла. В незнакомом месте все казалось иным, и именно это ей и требовалось. Марлен охотно рассматривала все, что попадалось на её пути. Но куда важнее были встречавшиеся люди. Они одновременно отличались и были схожими с немцами. Марлен не хотела искать отличий. Париж встретил её теплее, чем она ожидала. Улыбнувшаяся незнакомка подтвердила правомочность возникшего суждения.

Марлен мысленно вернулась к содержанию телеграммы. Ей и раньше казалось, что Хельмут склонен к преувеличению и драматизации.

Глава 41

2021г.

Погружение в сон приобретало некую ответственность, а оттого держало в напряжении. Многократно Бажена пожалела о безвольности своего характера притом, что окружающие считали её своенравной. Она же поддалась чужому совету, и жизнь перестала быть прежней. Бажена ждала наступления ночи, чтобы извлечь из снов неоднозначную информацию, без непоколебимого доверия тому, что порождал мозг, пребывая в неконтролируемом состоянии. Сны обладали формой бреда, а потому не заслуживали внимания. Раньше. Ныне они требовали иного отношения.

Ожидаемый сон не шел, что становилось некоей закономерностью. Вопреки желанию Бажена взяла книгу, чтобы внутренне оспаривать прочитанное. Не столько содержание книги выводило её из себя, сколько посторонний совет, которому она последовала едва ли не послушно. А ведь она не испытывала в том никакой потребности.

«Поверить в то, что жизнь прерывается и вновь возобновляется, пусть при новых условиях, согласится лишь мечтатель, прочим читателям требуются веские доводы. У меня они отсутствуют. Придется либо верить, либо прекращать чтение».

Автор «Отголосков прошлого» будто считал мысли своих читателей, хотя те были вполне предсказуемыми. Принимая во внимание реалистичный подход к взаимодействию с читателем, обозначалось стремление узнать, о чем же написал Вениамин Именский. Таким людям Бажена не то, чтобы верила, с ними было проще дискутировать. По крайней мере, в обратном она не успела убедиться.

Глава 42

1854г.

Дорога, ведущая к дому, заставляет погружаться в мысли. Утомленный мужчина с тяжелой ношей за спиной воспользовался подмеченной данностью и принялся размышлять об авантюре, в которую ввязался. До недавнего времени он всячески избегал необдуманных поступков, но именно таковой и совершил. В какой-то момент ему показалось, что он стал жертвой гипноза, а помня резкий взгляд карих глаз Аб Сина, такое предположение виделось вполне обоснованным. Однозначно виновным он ощущал самого себя. Переведя дыхание, Паларий поправил лямки сумки, в которой находилась тяжелая кладь. На горизонте всплывал закат, и так происходило всякий раз перед серьезными переменами. Невольно он стал верить знакам, возможно, даже кем-то посылаемым, но точно не возникавшим спонтанно.

А спустя несколько минут на горизонте всплыл его дом, и весьма кстати, поскольку нестерпимо болело плечо из-за тяжелой ноши. Ни о чем кроме отдыха не хотелось думать, но любопытство превозмогло, и едва переступив порог дома, Паларий позволил себе извлечь из сумки книгу, чтобы открыть её на первой попавшейся странице. Разочарованный приобретением, он жаждал понять, в чем заключалась её ценность. Перед его глазами предстала достаточно странная карта мира. Он и прежде считал, что не все земли открыли мореплаватели, но увиденное заставляло сомневаться в том, что уже было известно.

Изображенная на книжном развороте карта мира была очерчена окружностью, за пределами которой находились острова, причем приметные по масштабу. И коль эти данные нанесли на карту, следовательно, об их существовании было известно составителю.

Паларий переставал сожалеть о том, что поверил незнакомцу, ведь заполучил право на постижение тайны.

Глава 43

10 мая 1940г.

Рев самолетов нарастал, визжало все, что окружало. Здания одно за другим громко хрипели от ударов, перед тем, как рассыпаться. В некоторых из домов стены упрямо выстаивали, но внутри полыхало пламя. Свидетельнице происходящего хотелось бежать, но ноги не слушались. Вжавшись в стену ещё не поврежденного дома, Марлен замерла.

– Душенька, не лучшая мысль, стоять без дела, – мужской голос, как будто издалека, доносился до её ушей.

– Я вас не понимаю, – прошептала Марлен на слабеньком французском языке.

Возрастной мужчина схватил за руку бледную от страха девушку, и энергично увлек за собой. Марлен ничего не оставалось, как позволить незнакомому человеку довести себя до ближайшего укрытия. Дождавшись, когда девушка переведет дыхание, мужчина решил продолжить диалог.

– Не вовремя вы пожаловали в чужие края, – незнакомец заговорил на немецком языке, полагая, что безошибочно распознал акцент девушки.

– Я думала, что мир – одно целое, – она была не в силах задавать закономерные вопросы, уступив это право человеку, возможно спасшему её от гибели.

– Наивно, но судя по юности на вашем лице, простительно. Сколько вам, душенька?

– Двадцать два.

– Не мне кого-то судить, я сам покинул Отчизну, – незнакомец будто и не пытался скрыть своего сожаления, в отличие от усилий не так заметно переводить дыхание, чтобы не пугать юную особу. Он боялся. Как и все, кто находились на улицах и в домах Парижа, подвергшегося бомбежке.

– А откуда вы?

– Просто эмигрант.

– Простите. Вы не хотите отвечать, – Марлен не любила лезть в чужую душу, а когда такое происходило, тушевалась.

– Фрау, для вас Париж не лучшее место, – случайный спаситель сыпал укорами, вполне обоснованными.

– Мне страшно. Я ведь не знаю французский настолько, чтобы выдать себя за свою.

– Этого делать и не стоит. Ни страны, ни языки, ни периодически возникающие войны не определяют истинной сути человека. Они лишь детали в той картине, что он создает.

– Мне следует об этом подумать. Но меня парализует страх.

– Душенька, я помогу вам. Кто бы ни спрашивал вас, молчите. Я буду за вас говорить.

– Я даже не знаю, кто вы.

– Князь Карецкий. А вас стану представлять своею племянницей. Не перечьте мне, вы немая, а потому не сможете ни с кем разговаривать.

– Почему вы спасаете немку? – Марлен не успела разочароваться в людях, но в сложившейся ситуации даже не представляла, кто бы протянул ей руку помощи. Кто бы осмелился это сделать.

– Наверное, по той причине, что души не обладают национальностью, – Карецкий не удивлялся тому, что люди опирались на предоставленные им взгляды и мнения, сколь чуждыми они бы для них не были.

– Люди, в самом деле, разделены.

– Все это условности, пусть даже невероятно важные и драгоценные сердцу. Пойдемте, душенька, в более безопасное для вас место. И прошу вас – молчите. Во многих случаях молчание лучше слов, – князь мысленно прокручивал варианты спасения невинного человека, относившегося к категории врага народа. Для своей Отчизны он стал чужим из идейных соображений. Будучи аристократом, он покинул страну, в будущем которой не усматривал задатков желанного им развития.

Глава 44

2021г.

Ей захотелось поверить. Для этого следовало совершить над собой усилие. Ранее не приходилось склонять себя к смене собственного мнения. Именно такое решение виделось более верным, нежели упрямство, заводившее в тупик.

Бажена перевернула страницу, испытывая нетерпение узнать, что автор предлагал делать таким, как она, сбитым с толку снами и подозрениями.

«Доверьтесь своему подсознанию. Вероятно, в нем проявляется память души, что крайне важно перенести в сознание, но уже в более очищенном варианте. Душа не беседует с разумом на каком-то определенном языке, точнее таковой имеется, но он не известен человеку. Не существует словарей, чтобы изучить язык душ. Он заложен где-то в глубине и воспринимается на неизученном уровне. Но речь не о том. Итак, образы из снов и даже сферы мечтаний, связаны с прошлым души. Целесообразно ли их вспоминать? Возможно, данное занятие не требуется в новом воплощении, ведь принадлежит завершенной истории. Но это не так. Любая история, прожитая душой, оставляет след и знания. А именно знания и становятся целью воплощения. Опять-таки, я как прародитель гипотезы склонен ошибаться.

Душа не должна знать все о том, что приобрела. Она обязана собирать новые чувства и копить их до востребования. Куда важнее понять, когда наступает момент их извлечения. Об этом могут свидетельствовать сны. Они предваряют наступление судьбоносных событий. Не все сны наделены таким достоинством, лишь те, что заставляют трепетать, озадачиваться и не идти из головы.

Изучение снов требует усердия и внимательности».

Бажена хотела согласиться с автором книги. В своих снах она стала видеть девочку и молодую женщину. Они словно жили в разные времена и обе вынуждены были молчать.

Глава 45

1854г.

Незнакомые слова заставили огорчиться. Тайна оборонялась мощным оружием. Паларию и прежде не давалось освоение иностранных языков, а он и не пытался устранить данное препятствие на пути постижения мира. Впрочем, и познавать нечто располагавшееся за пределами доступности не возникало мысли. Все менялось и мировоззрение в том числе.

Паларий снова посмотрел на надпись, по всей видимости, имевшей отношение к землям, изображенным на карте. Отчего-то ему захотелось прикоснуться к странице книги, что он и сделал. Одновременно с этим в голове прозвучала не то, чтобы странная фраза, сколько неожиданная: «Безопасные земли».

Испытанное ощущение, помимо своей необычности, показалось ещё и неслучайным. Паларий решил перепроверить возникшую догадку и, перевернув страницу, прикоснулся пальцами к месту, где значились также незнакомые слова. В голове прозвучал перевод: «Условия обитания».

Никогда ему не доводилось испытывать столь сильный восторг. Как и жажду познать что-то, не связанное с местом его проживания – страной, городом, домом. Устроившись удобнее, Паларий провел пальцем по целому абзацу. Как он уже убедился, мысленно последовал перевод.

«Земли, созданные для безопасного проживания творцов, надлежит держать в секрете во избежание проникновения обладателей необученных душ. Ни одну землю не защитить от нашествия дикарей, только лишь окружив её тайной. Редкие умы дикарей способны поверить в существование того, чего не приходилось видеть ранее. Но и этой меры недостаточно. Отрыв творцов от дикарей следует усилить продвижением по эволюционной лестнице. Только отличия ума, состояния души и образа жизни способны разделить представителей одного и того же вида на чужеродные группы».

Вернувшись на несколько страниц назад, Паларий принялся более тщательно изучать карту мира. Он не мог взять в толк, если Безопасные земли существовали, то их обнаружили бы мореплаватели. Те попросту не могли бы не попасть в поле зрения искателей новых территорий и земель. А он не мог не поверить карте, над составлением которой трудились картографы, а в этом не было сомнений, ведь та изобиловала множеством обозначений. Либо ему хотелось принять за правду то, что могло оказаться сказкой. Вот только феномен звучания в его голове перевода текста, написанного на незнакомом языке, заставлял избавиться от скепсиса.

Пролистав несколько страниц, Паларий прошелся пальцем по короткому абзацу.

«Энергия творцов меняет окружающее пространство. Земля чувствительна к тому, что испытывают проживающие на ней сотворения».

Определенно в его руках находилась книга с редкими знаниями. И, конечно же, досталась она ему неслучайно.

Глава 46

1856г.

– Мне знакомы глаза вашей дочери.

Подобные высказывания попросту не должны были прозвучать, к тому же из уст человека, не входившего в число знакомых.

– Потрудитесь дать пояснения.

– Глаза человека представляют собой уникальный орган, который может соответствовать определенной душе, – мужчина со смуглой кожей говорил так, словно общался со старинным другом. Но перед ним стоял растерянный возрастной человек, державший за руку девочку лет двенадцати.

– Мне, как человеку медицины, несколько дивно слышать подобные изречения, – доктор Сантарес не избавился от напряжения, порожденного нестандартной ситуацией.

– Ваша дочь, если я прав, умеет говорить без слов, – Аб Син не опасался разгневать незнакомого человека, заставив того вовлечься в беседу.

– Ей ничего иного не остается.

– Так тоже бывает.

– Вас не удивляет тот факт, что моя дочь немая?

– Иногда молчание красноречивее слов. И зачем они нужны, если многое говорится глазами.

– Ох, как вы заблуждаетесь, – доктор Сантарес оставил себе лишь одну мечту – услышать голос Маледы.

– Заблуждаюсь не я, – Аб Син не рассчитывал на понимание со стороны человека. Он просто не смог остаться безразличным к глазам, заставившим его остановиться.

– Хотите сказать, что я не научился понимать свою дочь?

– Научились. А говорить глазами и понимать сказанное ими могут лишь те души, что знакомы.

– Маледа, что ты думаешь? – Сантарес счел себя должным поинтересоваться мнением дочери, ведь разговор касался непосредственно её персоны.

Лицо девочки не выдавало эмоций, к чему её отец привык, но только сейчас он задумался над тем, как Маледа смотрела.

– Вы о многом ещё не говорили, – Аб Син видел немало тех, кто так и не смогли пообщаться не только словами.

– Странный вы человек.

– Не спорю.

– Не желаете представиться? – Сантарес привык по работе получать максимум сведений, а потому не допускал и мысли о том, что собеседник предпочтет остаться инкогнито.

– Мое имя не играет значения. Ничье имя ничего не значит, – Аб Син сохранял удивительное спокойствие.

– Совершенно не согласен.

– Вы просто не знаете, насколько имя не существенно.

– Как это?

– Оно временно.

– Но оно же принадлежит человеку.

– А вам не приходила в голову мысль, что и имя, и его обладатель теряются среди множества аналогичных данных? И все это лишь невероятный поток временных значений.

Сантарес вспомнил пациентов, которых не сумел вылечить, и внутри него защемило сердце. Они пронеслись по жизни слишком быстро. И они, и их имена, в самом деле, не играли роли, кроме ощущений, что им пришлось испытать.

– Вы подали идею.

– Я лишь указал на то, что известно.

Аб Син предпочел оставить в раздумьях незнакомого мужчину, а вот об обладательнице знакомых глаз пришлось думать несколько дольше. Эта встреча не представлялась необходимой. Она просто произошла. Как и многие из тех, что уже состоялись и произойдут после.

Глава 47

1856г.

Случайные встречи обнажают эмоции, ранее находившиеся под контролем или напротив, дремавшие, а потому оказывавшиеся неизвестными. Паларий и не собирался маскировать искренность своего удивления. Как и не ожидал когда-либо увидеть человека, переписавшего чужие планы.

– Я думал, вы покинули этот город.

– Имел такое желание.

– Почему же не поступили так, как велело сердце?

– По другой причине, чем та, которая лишила меня любви.

– Я должен принести свои извинения, – господин Берез вел себя без прежнего высокомерия, к удивлению собеседника.

– Отчего же вы изменили мнение? – Паларий не стал изображать ухмылку, полагая, что такое поведение лишь подчеркнет глубину обиды.

– Я убил Люцию.

– Что вы имеете в виду?

– Своим решением я лишил Люцию жизни, – на лице пожилого мужчины отметилась печаль, но без глубины пережитого горя.

– Что с ней? – Паларий не доверял словам, считая, что теми пользуются не всегда точно.

– Она умерла в клинике для душевно больных.

– Как она там очутилась?

– Люция хотела себя убить. Я был вынужден её поместить в клинику, ради спасения.

– Вы действительно её убили.

Паларий не пожелал слышать ответ собеседника, и поспешил оставить того в одиночестве, на которое Берез и заслуживал.

Глава 48

1870г.

Впервые за долгие годы, сложившиеся в десятилетия, ставший путешественником, направлялся домой. Опустошение проникало во все естество – он ощущал его не столько душой, сколько телом. Редкая душа опустошается по мере приближения к окончанию. Зачастую в ней поселяется радость предвкушения, в достаточной мере для того, чтобы заглушить страх.

Дом встретил своего господина особой атмосферой. Она создается на протяжении длительного времени и никогда не воспроизводится в чужих городах и странах. Её невозможно увезти или переместить. Она может появиться и исчезнуть. Вместе с тем, кому принадлежит, но только в одном единственном месте.

Аб Сину не хватало этой атмосферы, и всюду, где бы он не находился, его тянуло к ней. Она смогла заменить ему людей, способных проникнуть в сердце. Но не она лишила его их присутствия, а тайна. Он слишком долго её хранил. И ему могло не хватить целой жизни, отводимой человеку, а потому пришлось завлечь чужую. Он чувствовал себя злодеем, но это был его долг.

Тайны заслуживают бережного отношения, но вместе с тем могут требовать жертв.

Заметно постаревший за несколько месяцев, потребовавшихся для возвращения домой, он наконец-то почувствовал облегчение. Устроившись в комнате со сгустившейся атмосферой родного дома, Аб Син прикрыл глаза. В его теле появилось знакомое ощущение, а его-то он ждал с нетерпением. Он так соскучился по настоящему дому.

Глава 49

1870г.

Пруд с лебедями сумел не наскучить за шестнадцать лет, на протяжении которых девушка приходила, чтобы смотреть на птиц. Изредка она подкармливала обленившихся пернатых, но делала это без единой эмоции. Так казалось окружавшим её людям. Настоящую причину, по которой дочь частенько уединялась, отец узнал совершенно случайно, и то благодаря молочнику, увидевшего Маледу, сидящей на скамье вместе с мужчиной, через время покинувшим город, а потом вернувшимся обратно. Тогда-то доктор Сантарес провел целое расследование, чтобы понять, что же связывало его дочь с Паларием. Оказалось, он научил её общаться письмами и сам частенько их слал. Отыскать их в гардеробе Маледы не составило труда. Этим письмам Сантарес и сам был обязан, ведь они содержали совершено целомудренные строки, украшавшие жизнь немой девушки. Но с недавнего времени Маледу не видели в компании друга по переписке.

– Ты снова здесь, – в мужском голосе чувствовалась печаль. – А вот в день своего рождения могла бы побыть дома. Мне ведь не хватает тебя.

Девушка внимательно посмотрела на отца и вручила ему письмо, извлеченное из кармана пальто. Сантаресу приходилось читать много писем от человека, никогда его не покидавшего, но вынужденного общаться таким способом.

– Как же я виноват перед тобой, дорогая, – пожилой мужчина постарался удержаться от слез, которые так и рвались на волю. Он не должен был казаться слабым. А за столько лет он прилично ослаб.

Маледа коснулась отцовской руки, сжимавшей письмо, и указала на него глазами.

– Сейчас, дорогая моя, я прочту.

Ему было страшно разворачивать бумажный лист, внутри которого скрывались чувства. Но это был его долг – казаться сильным отцом.

«Я так и не смогла заговорить. Сейчас мне это не требуется. Мне так понравилось молчать, если бы ты мог это понять. В тот день, когда я перестала говорить, попросту забыла все слова. Я продолжала думать и чувствовать, но без привычных слов. Они были, но какие-то не такие. Потом они ко мне вернулись, но я привыкла обходиться без них. Я использовала их только на бумаге. Но сейчас не об этом. Мне двадцать шесть лет, и эта цифра прекрасна. Я очень хочу в ней застрять, чтобы никогда не стареть. Никогда не испытывать той боли, что достается зрелому человеку. Я вижу тебя, и меня страшит одна только мысль, что проживу дольше двадцати шести лет. Они прекрасны, твои годы – нет».

Маледа следила за тем, как отец читал письмо. На лице девушки обозначилась улыбка. Она дождалась дня, когда исполнится мечта. Знал об этом и отец. Сантарес и подумать не мог, что дочь подслушала его беседу с доктором, поставившим ей неутешительный диагноз. Опасаясь вогнать её в страх и панику, отец предпочел скрывать правду. Она же сумела спасти себя от отчаяния – ей захотелось того, что отводила судьба. Она её переиграла.

Глава 50

1940г.

«Не верю в то, что происходит. Я вас молю не уничтожайте Париж. Не сокрушайте города. Я в вас так верила. Я, так же, как и вы немецкой крови, но волею судьбы нахожусь во Франции. И мне страшно от того, что города этой страны уничтожает авиация Германии. Я немка, но я нахожусь здесь и могу погибнуть. Моя жизнь ничего не изменит. Так же, как и смерть. Но почему-то я решила, что вам следует об этом знать».

Она имела наивность и наглость написать письмо диктатору. Ей казалось, что это крайне важно и обязательно поможет защитить город, в котором пришлось находиться, от неминуемого уничтожения. Марлен не подвергала сомнению мысль, что такие письма в силу особенных обстоятельств попадут в руки адресату, даже, если им выступал канцлер Германии. Думать иначе ей не хотелось. Как не хотелось верить в то, что пишет чудовищному созданию, лишенному сострадания. Так думать о диктаторе она не желала. Она оставляла место доброте, полагая, что не существует абсолютно злых людей.

Бумага приняла аккуратный почерк, как и отпечатки слез. Марлен бережно сложила лист, чтобы тот поместился в конверт. Уронив голову на руки, она заплакала. Хотелось громко рыдать, но она не смела позволить себе столь недостойное поведение. В соседней комнате отдыхал человек, утомленный не меньше неё страхом и ожиданием дальнейшей судьбы для Франции. Ей же предстояло волноваться за судьбу ещё одной страны. Германия не утратила для неё значимости. Там оставался дом. Там была её уютная квартира, наполненная ценными для сердца вещами. Марлен гнала прочь мысли о прощании со всем, что было дорого.

Часть II

Глава 1

Декабрь 2021г.

– Вы отправляетесь в Великобританию.

– Неожиданно.

– Я не могу поехать. Пожалейте меня, я боюсь высоты, а атмосферное давление и вовсе не выносимая пытка для моих сосудов.

– Вы же так мечтали об этой поездке? – Бажена недоумевала от решения декана. Весь педагогический состав знал о длительной переписке декана с рядом учебных заведений Англии с соответствующими факультетами о налаживании сотрудничества.

– Иногда от мечты приходится отказываться, – Архипу Антиповичу даже не пришлось подделывать огорчение, оно было вполне искренним.

– А как же язык? Вы владеете английским в совершенстве, я же осилила чуть больше, чем начальный уровень.

– Вот и воспринимайте мое поручение, как уникальную возможность увидеть другую страну и попрактиковать навыки английского языка.

– Что вы пытаетесь скрыть? – Бажена хорошо знала собеседника, чтобы не догадаться о подвохе.

– Не скрыть, а преподнести с другого ракурса, – и снова декан не прибег ко лжи, полагая, что коллега не догадается об истинных причинах принятого им решения.

– Выгодного.

– В общем, речь не о том, а вы отправляетесь в Уэртинг, где расположен колледж с определенными лекционными наработками по социальной философии.

– Обмен опытом?

– Скорее узнавание чего-то полезного у иностранных коллег. В общем, Бажена, возлагаю на вас надежды. И постарайтесь немного отвлечься.

– Кстати, о снах и книге…

– … когда вернетесь, – Архип Антипович поспешил прервать обсуждение темы, неожиданно ставшей, как будто неуместной.

Бажена приняла из рук декана билет на самолет, обратив внимание на дату оформления и имя. Определенно, Архипа Антиповича мысль с командировкой другого лица осенила не внезапно. Озвучивать свое наблюдение она не стала, и вовсе не из-за субординации.

Некоторые поступки людей заслуживали на принятие.

Глава 2

1870г.

Родные места способны превратиться в чужие. Для этого требуется убедительное основание, и, если таковое возникает, ничего не остается, кроме как отправиться в странствия. Собрав наиболее необходимые пожитки и оставив ключи от дома милой соседке, ни разу не уличенной в бесчестных поступках, Паларий отбыл в путь. Первым пунктом назначения стал городок вдали от юга страны. Уезжал он не от южного тепла и присущей тому размеренности, а от наставшего в жизни застоя мысли. Северные земли обостряли восприятие жизни. Место, где он ожидал обрести большую сосредоточенность, было выбрано спонтанно. Не успев попасть в незнакомую провинцию, Паларий поспешил отыскать таверну. Он не испытывал ни голода, ни жажды – ему требовалось побыть в окружении людей.

– Эй, помоги нуждающемуся.

Требовательный мужской голос заставил Палария насторожиться. Незнакомцы стали производить неоднозначное впечатление. И не мог он иначе вести себя: за спиной находилась вещица, требовавшая сохранности и таинственности.

– Чем помочь?

– Что ты там несешь съестного в мешке? – незнакомец приобрел уверенность, несвойственную уличным попрошайкам.

– Размечтался. Пожитки там мои грязные. С каменоломни возвращаюсь, – Паларий решил, что ложь как никогда кстати будет.

– Не похож ты на работягу.

– А на кого похож?

– На аристократа какого-то.

– Шлялся бы я тогда бесцельно по улицам.

– Кто вас знает синьоров.

– Некогда мне с тобой тут языком болтать, устал я.

– Если не врешь, то ладно.

– Прости, что ничем не помог, – Паларию стало стыдно, что плохо подумал о незнакомом человеке, но он был обязан осторожничать.

– Я уже привык голодать. Не бери в голову, – нищий ухмыльнулся, собравшись брести в сторону городской площади, рассчитывая там повстречать того, кто расщедрится на милостыню.

– Эй, пошли со мной в таверну?

– Если не шутишь.

– Только я не знаю, где она находится, – Паларию требовались общение и незнакомец, походивший на бродягу. Такие оказываются удобными слушателями и ненавязчивыми собеседниками, а порою бывают неожиданно мудры и красноречивы.

Нищий зазывно махнул рукой и поспешил к нужному заведению. Паларий посеменил следом. Войдя внутрь таверны с неопрятными дверями, путешественник с сожалением вздохнул – та была практически пуста.

– Это лучшая таверна, – в голосе все ещё незнакомого человека звучала гордость.

– Пойдет.

– А вино здесь какое.

– Ну да, истина в вине.

– А ты поди из умных.

– Учился в монастырской школе.

– Что из знати?

– Увы, но нет.

– Но и не бедняк ты, – косматый бродяга сосредоточился на принесенном хозяйкой таверны кувшине с дешевым вином, которое та подавала гостям любого уровня достатка. Ей хотелось радовать посетителей, а вина дешевого хватало – урожай с собственного виноградника превысил ожидания.

– Обо мне многого знать и не нужно, – Паларий не представлял, что мог бы поведать о себе. Он не стал великим человеком и ничего путного не совершил. Просто шел по жизни, черпая знания из книги, которые негде было применить.

– Не скажи. Вот одна только сумка твоя чего стоит. Тяжелая на вид, и ты постоянно на неё посматриваешь, поди драгоценности какие носишь, – нищий оказался проницательным, что вполне отвечало его образу жизни. Он не смел ошибаться в людях, рассчитывая, где следует получить доброту.

– Там не золото да камни, а кое-какие вещи и книга.

– Ценная книга?

– Мудрая.

– Никогда не читал книг, и ни к чему они мне – всю жизнь скитаюсь по свету.

– И каково это скитаться?

– Тоскливо не иметь ни дома, ни семьи.

– Что же давай выпьем вина? – Паларий понял, что его собеседнику не до бесед. Впрочем, и он измотался, а потому правильным решением было позволить спиртному ударить в голову и отвлечь от тягостных мыслей.

Глава 3

2021г.

Некоторые чувства ни с какими другими не спутать. Таковым было ожидание. Ему удавалось теснить даже тревогу. Иногда они между собой договаривались, и когда объединяли усилия, на душе становилось невыносимо. В такие моменты одинокий путник отправлялся бесцельно блуждать по окрестностям, благо те были совершенно безопасными. Даже расположенный поблизости с домом лес, не представлял собой угрозу, поскольку там давно уже не водились хищники. Разве что, совы частенько напоминали о своем присутствии. И ему их уханье определенно нравилось – утомился он от одиночества.

Черный кот прошмыгнул в узкое пространство дверей, лишенных способности смыкаться, и направился к лесу. Переступая черту между открытой местностью и той, что была отдана густо росшим деревьям, он ощущал, как преодолевает границу миров. Для него это ощущение не было аллегорическим, потому как домой он мог вернуться только через невидимую границу миров. Совершить это можно было налегке. И он пошел на хитрость. Понесенная расплата не воспринималась тяжелой, ведь душа сохранила знания.

В некоторых случаях избыток информации способен существенно утомить, но только при условии, что она тривиальная. Он владел иного рода знаниями, отчего поддался гордыне. Она давно его покинула, оставив место удовлетворению. И пусть он был котом, что было временно, но продолжал видеть мир через призму сакральных познаний.

Лес зашумел, приветствуя тактичного гостя. Хотя за столько лет, что кот поселился в заброшенном доме, лес просто обязан был привыкнуть к нему. Возможно, так и было бы, будь лес не просто живым, а думающим.

Глава 4

1940г.

– Что-то ты сегодня не в духе.

– Вроде бы имеется на то основание.

– Какое? – офицер, прослывший образцом вышколенности, с недоумением смотрел на соратника.

– Я был за штурвалом бомбардировщика, – Хельмут не мог поверить в то, что происходило. Ему хотелось, как в детстве оказаться на неведомой территории, где всегда безопасно, тихо и не происходит никаких событий вовсе.

– Так и должно быть.

– Ты не понимаешь.

– Даже не стану оспаривать.

– Я пролетал над Парижем, – Хельмут продолжал сокрушаться. Он не задумывался о том, как его слова истолкуют сослуживцы.

– Я тоже, – Франц пожал плечами, продолжая удивляться проявлению неожиданных эмоций у офицера.

– В Париже находится Марлен.

– Твоя невеста?

– Да.

– Что она там делает? – Франц и сам ощутил долю тревоги. И не мог он не волноваться за судьбу немки, прослывшей красавицей.

– Она захотела написать книгу, – Хельмут перестал осуждать Марлен за её необдуманный поступок. Он лишь не мог унять отчаяния.

– Тебе следовало удержать её от поездки.

– Она не верила мне.

– Что же, тогда придется не думать об этом и продолжать выполнять свои обязанности, – Франц отличался той степенью хладнокровия, от которого его сторонились даже приятели, а потому он с легкостью возвращал себе самообладание. Иногда он воспринимался окружающими его людьми лишенным способности чувствовать.

– Это невозможно, – Хельмут понимал, что объяснять собеседнику, почему он не мог не думать о Марлен, напрасное занятие, но ему требовалось кому-то выговориться. Кому-то, кто немного отличался от каменной стены, по которой он несколько минут тому назад колотил кулаком.

– Ты не в силах вмешаться в ситуацию.

– Я и создаю эту ситуацию.

– Не будь о себе столь высокого мнения. Происходящее всецело зависит от распоряжений фюрера.

– Я не об этом.

– А я о том, как оно есть.

Франц выкинул вперед руку, демонстрируя приверженность партии и стране, и оставил Хельмута один на один с непростыми мыслями.

Глава 5

2021г.

Нахождение на высоте заставляло тело испытывать ощущения, не достижимые ни на земле, ни в воде. За это она любила полеты на самолетах. А ещё ей нравилось собирать вещи, укладывая их в чемодан. Когда это происходило, Бажена повиновалась внутреннему порыву забрать, как можно больше ценного из своего дома, будто никогда не вернется обратно.

В какой-то мере это удавалось. Этот процесс она обозначила неким слоганом: сложить жизнь в чемоданы. Бажена не придавала значения своим привычкам и особенностям поведения, но по мере прочтения книги Именского, стала обращать внимание на то, что делала. Возможно, имели место символы, а может быть, подсознание буквально проявляло то, что в нем притаилось. Этого она ещё не знала.