Читать книгу Зачем мне Рай, где нет тебя? - Ирина Владимировна Сосновская - Страница 1

Зачем мне Рай, где нет тебя?

1.

Рабочий день Сони не задался с самого утра! Сначала забастовал её компьютер, решив начать перезагрузку, в самый неподходящий для этого момент, потом в принтере заело бумагу, да так, что пришлось разбирать чуть ли не половину печатного агрегата. У Сони поджимали сроки по сдаче рекламного проекта, она сильно нервничала, но казалось от этого ситуация становилась только хуже. Едва Соня разобралась с бумагой, оказалось, что чернила в картриджах заканчиваются, и принтер начал безбожно пятнить. Пришлось всё бросить и срочно бежать к заведующей по хозяйственной части за новыми картриджами. Не успела Соня перевести дух, разобравшись с принтером и запустив, наконец, печать, как в кабинет рекламного отдела вошла, или точнее будет сказать, ворвалась, Ольга Альбертовна. Весь её облик говорил о том, что случилось что-то экстраординарное! Стремительно пройдя мимо столов, за которыми работали остальные сотрудники, Ольга Альбертовна, стройная, моложавая женщина, лет сорока, руководитель технического отдела, нависла над Соней:

– Соня, вы, кажется, хорошо рисуете? – без предисловий спросила она, глядя на девушку словно цапля, немигающим взглядом прозрачно-голубых глаз.

– Ну-у-у… – неуверенно протянула Соня, тут же заподозрив неладное, и судя по началу дня, небеспочвенно.

– Отлично! – воскликнула Ольга Альбертовна, словно уже получила согласие на задуманную ею какую-то пакость. – Наш Пётр Николаевич загремел в больницу с осложнением после ангины, и это в жару, в начале августа, вы можете себе представить? Вы, Сонечка, должны его заменить!

Соня не могла себе даже представить, каким образрм она может заменить инженера технического отдела.

– Но… А в чём заключается…, – начала она, но Ольга Альбертовна не дала ей договорить:

– Пётр Николаевич, так уж повелось в нашем коллективе, всегда занимался оформлением стенгазет к различным праздничным датам, а тут такая неприятность! – кажется, возмущению её не было предела. – Скоро день рождения нашей фирмы, и не просто день рождения, а юбилей! Круглая дата! Нам срочно нужно что-то решать со стенгазетой! Кроме вас, Сонечка, других кандидатур нет. С начальством я уже всё согласовала, можете занять подсобку в конце коридора – там вы найдёте всё необходимое для работы. Пётр Николаевич всегда пользуется ею как мастерской, когда требуется. И, пожалуйста, не затягивайте, приступайте прямо сейчас!

– Да кто сейчас делает стенгазеты?.. – хотела было возразить Соня, но осеклась, наткнувшись на ледяной взгляд начальницы.

– Мы делаем! – словно бритвой резанула Ольга Альбертовна, и поджала без того тонкие губы. Она явно была настроена решительно и категорично, любое сопротивление окончательно вывело бы её из себя!

– Сколько у меня времени на всё? – смиренно спросила Соня.

– Две недели!

– Всего?! Но я же…

– Говорю же: срочно! Просто голова кругом!

– Подождите, Ольга Альбертовна, а как же моя основная работа, проекты?

Ольга Альбертовна медленно смерила Соню взглядом, словно сострадая слабоумию последней:

– Сонечка, вы меня не слышали? Я же сказала: всё согласованно! На эти дни стенгазета – ваша основная задача. И, между прочим, – Ольга Альбертовна снова склонилась над Сониным столом и чуть понизила голос, – для вас – это отличный повод хорошо себя зарекомендовать в нашей компании. Вы, ведь, не так давно у нас работаете?

После ухода начальницы технического отдела Соня перевела ошеломлённый взгляд на Надю, сидевшую за столом, напротив. Она выглядела не менее потрясённой и смотрела на коллегу взглядом полным сочувствия. Шумно выдохнув, Соня развела руками:

– Ну, если всё согласованно…. Судя по всему, проект сдавать придётся тебе с Лёшей, он как раз из отпуска завтра выходит….

Попав под пресс непреодолимых обстоятельств, Соня торопливо передала все свои текущие дела добросердечной Надюше и обречённо потопала в конец коридора, в укромном закутке которого находилось небольшое помещение, в народе прозванное "кладовкой". Как и было обещано, там, на пыльных стеллажах, девушка нашла всё необходимое для творчества: краски, ватманы, карандаши, кисти и прочие сопутствующие инструменты. Бо́льшую площадь каморки, "съедали" основательный рабочий стол и прилагающееся к нему потёртое офисное кресло. Зато, словно компенсируя тесноту, на противоположной от двери стене каким-то чудом уместилось узкое окно, створку которого Соня тут же поспешила открыть настежь. Петербург, который день подряд снова изнывал от накрывшей его удушливой жары, от которой не было спасения даже по ночам. Из открытого окна приток воздуха в помещение оказался таким незначительным, что Соня подумала, что для начала неплохо бы раздобыть вентилятор, иначе работать в таких условиях будет совершенно невозможно!

Разумеется, никакого энтузиазма по выполнению неожиданно свалившегося на неё поручения Соня не испытывала, и даже не представляла, с какого боку подступиться к поставленной задаче. Да и кто вообще, мог навести начальницу технического отдела на мысль о её тайных художественных талантах?

"А, ну конечно, Лиза! – поразмыслив, догадалась Соня, – Это точно она, кроме неё больше некому!"

Девушка пошарила в своей сумочке, выудила из неё телефон и набрала номер подруги:

– Быстро признавайся, это тебе я должна сказать "спасибо" за ссылку в кладовку? – грозно, без предисловий поинтересовалась она.

– Сонечка, ну прости, – жалобно протянула Лиза, сразу сообразив, о чём идёт речь. – В нашем отделе такой кипишь поднялся из-за болезни Николаича, ты не представляешь! Ольга в истерику впала, грозилась, что домой никого не отпустит, пока мы не придумаем, что делать с этой дурацкой стенгазетой. "Не может быть, чтобы никто из вас не знал, как с красками обращаться, да коллажи собирать! – кричала она, – Хоть какие-то скрытые способности должны же в вас быть!", и ещё что-то про "божью искру". И тут я вспомнила, про тебя, ну, про то, что ты хорошо рисуешь.

– Лиза, с какого дуба ты рухнула? – простонала Соня. – Последний раз я краски в руки брала, как сейчас помню, в девятом классе, аккурат перед Новым Годом, когда мы шаржи на учителей делали!

– Ну, ты же ходила в художественную студию!

– Ага, – в студию народных промыслов! И то в начальных классах!

– Ну, Сонечка, какая разница! Всё равно, у тебя рука поставлена, кистями и красками, в отличие от всех нас, пользоваться умеешь! Я уверена, какие-то навыки, так или иначе, у тебя остались, талант ведь никуда не девается – это же, как на велосипеде – если один раз научилась ездить, то уже никогда не разучишься!

– Тоже мне, специалист по фигурной езде на велосипедах! В любом деле важна практика, уж в рисовании и подавно, а у меня этой самой практики, сколько лет не было! – Соня рассержено засопела в трубку. – Как я теперь выкручиваться буду?

– Сонечка, зайчик, так я тебе помогу! – заискивающе проговорила Лиза. – У меня есть отличная идея, которая решит все проблемы! В архиве, на чердаке, где-то должны храниться все стенгазеты прошлых лет, сходи туда и возьми их в качестве образца. Так ты хотя бы поймёшь, в каком направлении двигаться. Если тебе нужны будут какие-то фотографии для оформления, я могу спросить у Гриши, нашего системного администратора, он у нас по совместительству, вроде местного папарацци, его вечно на всякие разные мероприятия таскают. У него есть миллион фоток всех наших сотрудников. Между прочим, мне кажется, он ко мне давно неровно дышит, я могу у него компромата на кого угодно нарыть!

– Ну, компромат-то для стенгазеты мне вряд ли понадобится… – печально вздохнула Соня. – Ладно, и на том спасибо. Придётся мне теперь как-то выруливать, гений ты наш велосипедный!

– Сонь, а ты взгляни на всё это с другой стороны: возможно, для тебя – это хороший повод показать себя с наилучшей стороны на новой работе! Твой вклад в общее дело тебе зачтётся!

– Где-то я это уже слышала… – уныло пробурчала Соня.

Известная в городе строительная компания, в которой с недавнего времени работала Соня, занимала бо́льшую часть старинного шестиэтажного здания, расположенного на одной из тихих петербуржских улиц, в пятнадцати минутах ходьбы от станции метро «Лиговский проспект». Несколько лет назад его было реконструировано и оборудовано под современный офисный центр. Под архив компании, где хранилось множество производственной документации, было отведено чердачное помещение, попасть в которое можно было, пройдя по отдельному коридору, с чёрной лестницы.

После разговора с Лизой, Соня, не откладывая процесс в долгий ящик, забежала в директорскую, взяла у секретаря ключ от архива и отправилась на поиски прошлогодних стенгазет. Сложность состояла в том, что никто точно не знал, где они могут находиться. Соне пришлось потратить довольно много времени на то чтобы методично обойти весь архив, заглянуть на множество пыльных полок, пока, она, по известному закону подлости, не наткнулась на предмет своих исканий в самом конце помещения, на самой верхней стеллажной полке. Приподнявшись на носочки, Соня пошарила рукой, безуспешно пытаясь достать один из нетуго свёрнутых рулонов. Несколько раз подпрыгнув, но, так и не добившись результата, девушка оглянулась в поисках предмета, на который она могла бы встать. В углу неподалёку она обнаружила офисный стул на колёсиках с перекошенной спинкой. Решив, что он идеально подойдёт для её целей, девушка подкатила его к стеллажу, скинула туфли и забралась на мягкое сиденье ногами. Теперь, когда рулоны оказались в зоне досягаемости, она брала их одной рукой и перекладывала на согнутый локоть другой. Потянувшись за очередным рулоном, Соня вдруг почувствовала, как стул, на котором она стояла, начал стремительно отъезжать. Она и охнуть не успела, как полетела вниз! Чьи-то крепкие руки успели подхватить её в самую последнюю секунду до окончательного падения на пол. Рулоны ватмана с шумом беспорядочно рассыпались на пол.

– Дмитрий Викторович! – едва коснувшись пола босыми ступнями, воскликнула Соня, переведя взгляд с перламутровых пуговиц светло-голубой рубашки, в которую она ненароком уткнулась, на лицо своего нежданного спасителя. И как он только здесь оказался?

– Вы соображаете, что делаете?! Вы же могли упасть и покалечиться! Как вам только в голову пришло залезть на этот стул?! Вам известно о таком понятии как фиксаторы на колёсах? – гневно вопрошал спаситель, продолжая сжимать девушку в своих объятиях, всякий раз, слегка встряхивая после очередного вопроса. Соня растерянно молчала, не зная, на какой из них ей следует начать отвечать первым. Её сердце всё ещё бешено колотилось от только что пережитого падения. Через секунду, осознав, что Дмитрий Викторович продолжает крепко её удерживать, она сделала попытку отстраниться, и он почти её отпустил.

– Вы не ушиблись? – его голос несколько смягчился.

– Нет, – Соня смогла, наконец, перевести дыхание,– не успела, вы поймали меня вовремя. Спасибо!

Она подняла свои длинные ресницы и заглянула в глаза молодому мужчине – они были тревожными, тёмными, и необъяснимо волнующими! Соня застыла, почти позабыв, как дышать. Его глаза вдруг начали приближаться… ближе… ещё ближе… До последней секунды Соня не верила, что это происходит с ней, пока не ощутила горячий, обжигающий поцелуй на своих губах. Почти теряя сознание, собрав остатки воли, она с силой оттолкнула Дмитрия от себя. Он опомнился, замер, хотел что-то сказать, но, так и не произнеся ни единого звука, развернулся и быстро покинул помещение, оставив Соню одну, в полном смятении чувств…

2.

Всего за несколько месяцев до описываемого выше головокружительного, во всех смыслах, события, Соня и представить не могла, что окажется в подобной ситуации! По иронии судьбы своё прошлое место работы она вынуждена была оставить из-за откровенных домогательств со стороны своего начальника.

В то многопрофильное рекламное агентство Соня пришла работать ещё, будучи студенткой по рекомендации хороших знакомых её родителей. Начинала она как стажёр, потом постепенно освоилась и, получив диплом о высшем образовании, была зачислена в штат. Соне была по душе её работа, творческая, нескучная и коллектив был, по большей части молодой, но сработавшийся. Если внутри него и случались какие-то разногласия, то, как правило, только относительно рабочих моментов, не затрагивая межличностных отношений. Соню всё более чем устраивало, она успешно нарабатывала профессиональный опыт и не помышляла о том, чтобы что-то менять, но ровно до тех пор, пока одного из её сослуживцев не повысили в должности. Столь радостное и давно ожидаемое событие для него, обернулось сущим кошмаром для неё!

Этот самый сослуживец и ранее оказывал Соне знаки внимания. Они были довольно незначительными и до поры до времени казались безобидными. Шоколадка, оставленная на её столе, или стаканчик кофе с пирожным поначалу не причиняли ей каких-то неудобств, хотя и не вызывали особых восторгов. По своей наивности, она относила подобное поведение скорее к проявлению дружеской заботы о ней старшего товарища, а не к его выражению симпатии к ней. Однако время шло и его внимание становилось всё более навязчивым. Он не упускал случая, чтобы оказаться поближе к Соне. Если ей нужно было ехать на очередной объект, на встречу с заказчиками, он непременно напрашивался к ней в напарники. Соню стала тяготить эта его назойливость, в тот момент она начала понимать, что является для него объектом тайного вожделения. Однажды она имела возможность воочию утвердиться в своей догадке, заметив, глядя в зеркало, как он смотрит на неё, буквально пожирая глазами, думая, что она в тот момент его не видит. Было в этом взгляде что-то отталкивающее и пугающее, берущее своё начало от животных инстинктов, от этого взгляда у девушки непроизвольно сжалось сердце, а по спине пробежал неприятный холодок.

Всегда предпочитая открыто решать любые спорные моменты, проблемы или конфликты, Соня не стала делать вид, будто ничего не замечает. Внутренне мобилизовавшись, она выбрала удобный момент, сама подошла к воспылавшему к ней страстью коллеге и деликатно попросила его прекратить уделять ей столько чрезмерного внимания, в том числе, в виде пирожных и кофе. Поняв, что его истинные мотивы разоблачены, он не обиделся на просьбу девушки, а лишь как-то странно ухмыльнулся и с нарочитым рвением занялся своими служебными делами. Соня тогда решила, что инцидент полностью исчерпан, точнее, ей очень хотелось бы так думать, но, как оказалось, она ошибалась.

Много позже, размышляя над тем, как всё произошло, Соня пришла к выводу, что тот отрезок её жизни начал двигаться к своему логическому финалу задолго до того, как она сама это осознала. Сначала в её рекламном агентстве сменилось руководство, вскоре после этого, так уж случилось, Соня рассталась со своим молодым человеком, за которого едва не вышла замуж, а ещё некоторое время спустя её приставучего коллегу повысили в должности, назначив начальником её отдела. Как известно, некоторых людей крайне опасно наделять властью, пусть даже в гомеопатических дозах. Наличие власти быстро рождает в них иллюзию вседозволенности, базирующейся на ощущении собственной значимости. И чем меньше подобная личность самодостаточна изначально, тем сильнее она стремиться самоутвердиться за счёт своего окружения. Обретение власти зачастую проявляет в таких людях самые нелицеприятные черты их характера, до поры до времени тщательно скрываемые под маской добропорядочности. Эти черты, возможно, так и оставались бы непроявленными, если бы не искушение новым статусом. Как правило, подобные персонажи не утруждают себя пониманием, что авторитет в коллективе нужно заслужить, подменяя это понятие авторитарностью, а попросту – самодурством.

Как и следовало ожидать, новоиспечённый Сонин начальник не был наделён лучшими моральными качествами, что он и не преминул продемонстрировать, как только вступил в должность! Теперь он, практически не скрывал своего страстного влечения к Соне! При каждом удобном случае он стремился прикоснуться к ней, бормоча при этом, какие-то глупые пошлости. Он хватал её за руки, прижимался к телу, обнимал её за талию своей мягкой потной ладонью, которая от чего-то, не держалась в положенном месте, а стремилась соскользнуть ниже, чем повергала Соню в самый настоящий ужас! Мало того, что её новый начальник был не очень молод и не слишком красив, так он был ещё и женат! Но его никоим образом не останавливало ни то, ни другое, ни даже третье! Он искренне полагал, что наличие кольца на пальце не может быть преградой для пылких чувств к другой женщине: "Жена – это так давно и скучно, а ты рядом и такая красивая!" – был его, как ему казалось, безоговорочный аргумент! Соня была шокирована неприкрытым мужским цинизмом. Для неё, выросшей в атмосфере любящей семьи, где папа обожает маму, а мама оберегает и заботится о папе, иные форматы семейных отношений казались дикими и неприемлемыми. Поэтому, чем напористей становились ухаживания, обременённого семьёй кавалера, тем невыносимей и отвратительней они делались для Сони. И если сослуживцы Сони, наблюдавшие со стороны за нелепыми ухлёстываниями нового начальника лишь иронично посмеивались, то ей самой было совсем не до смеха! Поначалу, всё ещё веря в наличие хотя бы зачатков порядочности у этого человека, она пыталась тактично дать ему понять, что подобное его поведение ей крайне неприятно. Но, так и не дождавшись встречного адекватного понимания со стороны воспылавшего к ней страстью коллеги, она была вынуждена сменить тактику и начать вести себя с ним более жёстко, и даже грубо, отстаивая своё право на личное пространство. Соня всегда умела поставить на место излишне навязчивых кавалеров, однако, к её большому разочарованию, на этот раз привычная и безотказная до этого схема не сработала. Её отчаянное сопротивление натиску распаляла шефа только ещё больше! Казалось, ему доставляло несказанное удовольствие доводить Соню до бешенства, каждый раз, буквально упиваясь этим моментом!

Соня оказалась в тупике и была близка к панике. Ещё совсем недавно такая любимая работа теперь перестала доставлять Соне радость и превратилась в ежедневную пытку. По утрам, выходя из дома, её начинало трясти только от одной мысли, что ей снова придется, так или иначе, общаться в офисе с маниакально одержимым ею начальником! Соне категорически не нравился стремительно развивающийся внутри неё синдром жертвы, но она пока не представляла, каким образом выпутаться из сложившихся обстоятельств с наименьшими потерями для себя. Она была не из тех, кто так легко сдавался, и готовилась к борьбе, но пока не вычислила способа, который бы максимально сработал. Неизвестно, как долго могли бы продолжаться Сонины мучения, если бы не случай, который, как правило, вершит судьбы людей независимо от их готовности к переменам.

Однажды, в один из редких для Петербурга февральских дней, когда после затяжной зимней мглы небо вдруг расчистилось и явило миру яркое солнце, словно предрекая скорую весеннюю оттепель, к Соне домой на чашку чая заглянула Лиза. Ну, как, заглянула, обладая неуёмным темпераментом и врождённой повышенной говорливостью, Лиза никогда не ограничивала себя временем на общение с лучшей подругой.

– Что-то ты кислая какая-то в последнее время,– заметила Лиза, после того, как сама выговорилась обо всех свежих новостях, случившихся в её жизни. – Что произошло? Какие-то неприятности? Или всё ещё грустишь из-за Павла?

– Да нет, что ты! Ты же знаешь, я сама ушла от него и уж точно, нисколько не жалею об этом!

– А что тогда? На тебе же лица нет! Ты так напряжена, словно решаешь в голове теорему Ферма́! Я тебе рассказываю столько интересных вещей, а ты будто меня не слушаешь!

– Ох. Лиза, мне не до теоремы, тут у меня другая напасть! Уже и правда, голову сломала, не знаю, что и делать…

Устав долгое время держать в себе всю эту неприглядную историю, Соня сама не заметила, как в подробностях рассказала подруге всю событийную канву, связанную с её злоключениями на работе.

– Даже не представляю, как от него отвязаться! Нормальных слов он не понимает, отказов не признаёт, напирает как бульдозер! И всё с какими-то дурацкими шуточками, мерзкими ухмылочками! – Соня рефлекторно передёрнула плечами, вспоминая отталкивающую физиономию сластолюбца.

– Какой кошмар! – в несвойственной для себя краткой манере подытожила услышанное Лиза. Соня в ответ только тяжко вздохнула. Обе подруги замолчали, погрузившись в невесёлые размышления. Лиза нервно барабанила ноготочками с идеальным розовым маникюром по обеденному столу, на котором стояли чашки с остывающим недопитым зелёным чаем.

– Вот, не вовремя ты от Павла ушла! – вдруг категорично заявила она, тряхнув тщательно уложенными белокурыми локонами.

– Лиза! – воскликнула Соня, поражённая нелинейной логикой своей подруги.

– А что? – невозмутимо продолжила Лиза, – Твой этот… озабоченный шеф, знает о том, что ты с женихом рассталась?

– Понятия не имею! Хотя…. Возможно он мог слышать, как я это событие однажды с девочками обсуждала.

– Ну, вот видишь! Теперь вспоминай, он совсем с тормозов слетел уже после этого события?

– Лиз, не знаю. Там столько всего одновременно навалилось! Его начальником назначили, руководство новое пришло, ой, то есть, всё наоборот, но это не важно!

– Ещё как важно! Он же наверняка во все тяжкие пустился, когда узнал, что отныне ты свободна с одной стороны, а значит, абсолютно беззащитна с другой! И сейчас просто пользуется ситуацией, и своим новым служебным положением! Почувствовал, так сказать, свою полную безнаказанность. А сколько ему лет?

– Не знаю, лет сорок, наверное. Точно! Мы же не так давно его с днём рождения поздравляли, сорок два ему исполнилось.

– Понятно, кризис среднего возраста! Лысоват, трусоват, да, к тому же женат, но при этом жаждет утвердиться в собственной неотразимости, используя свой новый статус начальника, как аргумент в попытке тебя соблазнить! – при этих словах Соня выразительно взглянула на подругу, словно говоря: «за кого ты меня принимаешь?», но та и бровью не повела.

– Так! – решительно продолжила Лиза. – Ты сейчас, главное, не отчаивайся! Нужно подумать и разработать план, как его от тебя навсегда отвадить. Может, всё-таки попросить Павла снова на какое-то время появиться в твоей жизни?

– Лиза, да ты что?! Ты же знаешь, мы расстались далеко не лучшими друзьями! Он же убеждён, что я, уйдя от него, совершила главную ошибку в своей жизни и теперь обречена на бессмысленное существование вдали от его идеальной во всех смыслах персоны! Ты точно хочешь, чтобы он утвердился в своём мнении?

– Да, не вариант… – согласилась Лиза, снова задумалась и вдруг просияла: – Слушай, а что если тайком снять все эти гнусные намёки и наглые приставания твоего шефа на телефон и отправить собранный компромат его благоверной, пусть полюбуется! Может, она его сама же сковородкой и укокошит! Ты случайно не знаешь, она у него по характеру безобидная клуша или ревнивая собственница? А что если ты позволишь ему немного больше, так сказать, спровоцируешь, …

– Лиза, ты с ума сошла?! – Соня едва не задохнулась от возмущения. – Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне?

– А что такого? Ради справедливого возмездия…

– Лиз, а ты не думаешь, что такого рода «возмездие», может обернуться против меня же?

– Каким это образом? – округлила свои ярко-голубые, словно два чистых озера, глаза Лиза.

– Ну представь, если я по собственной инициативе начну с ним флиртовать, как я потом докажу, что не имела в виду ничего такого и он меня не правильно понял? Да его жена меня же первую и обвинит во всех грехах: мол, соблазнила добропорядочного семьянина, лишила отца бедных детишек! Не хватало мне ещё стать участницей семейных разборок!

– Ну, так, мы не всё видео отправим, смонтируем как надо!

– Нет, Лиза, в такой афёре я точно участвовать не стану!

– Ну, хорошо, а хочешь, я его соблазню?

– Что?!

– Искореню подобное подобным! Заморочу ему голову, подставлю перед женой и демонстративно брошу, опозорив перед всем коллективом!

– Гениально! Осталось только у твоего Бори спросить, согласится ли он с твоим грандиозным планом по разоблачению гулящего мужа.

– Ой! Про Борю я не подумала…. Ладно. Но надо же что-то делать, что-то решать! Я вообще не понимаю, как можно столько времени терпеть все эти домогательства, ничего не предпринимая для своей защиты!.. Стоп! У меня новая идея! Давай на роль твоего парня привлечём кого-нибудь со стороны. У тебя же есть этот, твой друг, бывший однокурсник… забыла, как его…

– Вася?!

– Да, точно!

– Нет! Вася, точно – нет!

– Да почему? Отличная же идея! Он будет тебе названивать, провожать и встречать, присылать цветы, тем более, как мне кажется, нет, я даже уверена, что он давно неровно к тебе дышит. Ну, хорошо, если не хочешь слишком его обязывать, цветы можно взять на себя, а в остальном, что тебе не нравится?

– Лиза, ну, во-первых, я категорически не хочу его таким образом использовать, чтобы не переходить границы наших дружеских отношений. Он и так, как ты выразилась, неровно ко мне дышит. Во-вторых, с чего ты взяла, что наличие у меня нового парня помешает начальнику продолжать хватать меня за коленку, когда ему вздумается? Он тут мне недавно заявил, что его жена, якобы, и сама не против свободных отношений. Типа, они это практикуют. Представляешь уровень цинизма?! Так это или нет на самом деле, мне лично проверять не хочется, но и ждать от этого извращенца каких-то сдерживающих моральных принципов тоже не приходится.

– Ну, это да, совсем клиника! – возмутилась Лиза. – Попался же тебе начальничек!..

В последующие пару часов Лиза продолжала, словно бесперебойный электрогенератор, вырабатывать бесконечное количество вариантов по спасению подруги от офисного маньяка. Практически все они были отвергнуты Соней, как совершенно абсурдные и неприемлемые, но Лиза уже вошла в раж, и кровожадно жаждала мести! Её безудержное стремление, во что бы то ни стало найти выход из сложившейся ситуации смог прервать лишь звонок Бориса, после которого Лиза, наконец, засобиралась домой.

– Я ещё дома как следует обо всём поразмыслю, – перед тем, как уйти, обнадёжила она Соню, – и обязательно тебе позвоню, если у меня появятся идеи!

Обещанный звонок раздался на Сонином телефоне во втором часу ночи, когда она видела уже десятый сон. Некоторое время сильно щурясь на яркий дисплей в попытке разглядеть кто звонит, Соня наконец ответила:

– Лиза, что случилось?!

– Я придумала! Мне кажется, это гениальная идея и она точно сработает!

Соня закрыла глаза и снова рухнула на подушку:

– Лиза, ты видела, сколько времени? Я думала, у тебя что-то произошло! Зачем так пугаешь?!

– А ты спишь уже, что ли? Ну, как всегда, в точности соответствуешь своему имени! Ничего, завтра выходной, отоспишься! Зато я нашла решение нашей проблемы, которое точно, на сто процентов сработает! Помнишь, мне в школе всегда нравилась биология? Я ещё на дополнительные элективы ходила, думала экзамен сдавать и поступать на психолога, в медицинский. Но когда мы подробно проходили тему рефлексов, меня страшно возмутили методы профессора Павлова! Я ещё тогда поспорила с нашей биологичкой, назвав его эксперименты с собаками бесчеловечными и антигуманными, а она стала мне доказывать, что во имя науки можно оправдать любые опыты. Тогда я сказала, что в таком случае, и опыты нацистов над людьми можно оправдать, ведь они тоже проводились во имя науки, а она меня из класса выгнала и двойку влепила, первую и единственную по биологии! В общем, эту науку я как-то сразу разлюбила… Соня? Ты уснула, что ли?

– Нет, – промычала Соня в трубку, лежащую на её щеке. – Я пытаюсь понять, какая связь между нацистами и собакой Павлова?

– Никакой! Я вообще не про собак, Соня! Ты помнишь, я когда-то встречалась с одним, типа, «просветлённым», у него ещё своя школа эзотерики и астрологии была? Соня?…

– Угу…

– Так вот, после него у меня осталась одна травка, немного совсем, но думаю, нам с тобой хватит. То есть, не нам, а…

– Какая ещё травка?! – Соня вдруг окончательно проснулась и подскочила в кровати. – Лиза, ты совсем?! А я-то думаю! Судя по тому, что ты сейчас несла, я боюсь предположить, сколько ты уже… где Боря?!

– Соня! Эта не та травка! Господи, проснись уже! Ты вообще, меня слушаешь? Я же говорю, парень этот, он весь был такой правильный, следил за питанием, осанны, нирваны там всякие. И травы у него разные были, какие там, в аюрведе используют для очищения организма.

– Аааа! – с облегчением протянула Соня.

– Вот именно! Как ты могла подумать, что я, пожилая женщина двадцати четырёх лет от роду, могу баловаться всякой дрянью, мне о здоровье пора думать! Так вот, есть у меня одно средство, довольно сильное, что-то вроде слабительного. Выглядит как чай, выраженного вкуса и запаха не имеет. Я тебе его принесу, а ты угощай им почаще своего престарелого «Казанову».

– Зачем?

– Вот здесь-то и кроется мой гениальный замысел! Я же не зря с рефлекса Павлова начала! Каждый раз после твоего чая он будет нестись в сортир как молодой козлик! В конечном итоге у него на тебя выработается антирефлекс! От одного твоего вида у него будут случаться приступы недержания, ты улавливаешь ход моих мыслей? И всё: нужный нам результат легко достигнут, даже без привлечения третьих лиц и прочих ухищрений!

Соня глубоко и медленно набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь для себя решить, как бы потактичнее дать понять подруге, что её ликование по поводу собственной идеи, мягко говоря, преждевременно.

– Лиза, – вкрадчиво начала она, – а тебе не приходило в голову, что после первой же чашки подобного «чая» он больше никогда не захочет отведать следующую? Во избежание, так сказать. Или прикажешь мне насильно вливать в него сей чудодейственный эликсир?

– Ну вот, так всегда! Только я всё идеально придумала, как ты со своей непрошибаемой логикой разрушаешь на корню мои идеально продуманные замыслы! Хорошо! Тогда можно тайком подливать заваренный заранее настой прямо ему в чай! Только заварить надо будет покрепче.

– Как ты себе это представляешь? Сидит он такой за столом в буфете, задумчиво бултыхает чайный пакетик у себя в стакане, тут появляюсь я и с чарующей улыбкой подливаю ему в чай какую-то гадость, ласково глядя в глаза!

– Нет, ну, про улыбку ты загнула, конечно, это совсем не обязательно, учитывая, с кем ты имеешь дело! Так, подожди, дай я подумаю…. А что если заранее аккуратно вскрыть все чайные пакетики и подсыпать в них мою травку?

– Молодец! И отравить сразу половину офиса! Это лучшая идея за сегодняшний вечер!

– Почему, отравить? – возмутилась Лиза. – Я же говорю: травка лечебная, чистящая, организму полезно…

– А условный рефлекс у нашего ни в чём неповинного коллектива, на что выработаться должен? На пакетики с чаем?

– Ой, подожди, ты совсем меня запутала!

– Я?!

– Ладно, утро вечера мудренее! – наконец сдалась Лиза и от души зевнула в трубку. – Я всё равно сегодня уже плохо соображаю. Давай я к тебе завтра днём забегу, и мы ещё раз всё как следует продумаем!

На следующий день Лиза снова вольготно расположилась на просторном кожаном диване, в Сониной гостиной. Утопая в мягких бархатных подушках, она непроизвольно покачивала закинутой ногой на ногу, на кончике пальцев которой едва держалась тапка, украшенная большим пушистым розовым помпоном. Лиза всё еще целиком и полностью была охвачена нелицеприятной историей, приключившейся с её подругой.

– Не понимаю, что творится в мозгах всех этих сорокалетних женатых мужиков, когда они начинают откровенно домогаться молоденьких девушек, пользуясь своим вышестоящим положением! – возмущённо, с пылом говорила она. – Это на них возраст так влияет или изначально заниженная самооценка, вкупе с собственной нереализованностью? Ведь, откровенно говоря, в сорок лет получить первое повышение, и стать начальником отдела – не бог весть какое достижение! Представь только его жизнь: скучная, невыразительная жена, квартира в ипотеку, авто в кредит, дача по выходным (в лучшем случае), а в худшем – прополка картошки у родителей в деревни, – вот тебе и портрет опасного, закомплексованного неудачника! Ведь он прекрасно знает, что в обычных обстоятельствах ты бы на него даже не взглянула, вот и отыгрывается, используя свой новый статус! Согласись, самодостаточному во всех отношениях мужчине незачем самоутверждаться за счёт молодых красивых девушек, они и сами слетаются к нему, как пчёлы на мёд! Скажи-ка, а вот, шеф твой, только к тебе липнет, или ко всем девочкам в вашем агентстве цепляется?

– Боюсь, только мне так повезло с этим, – неохотно отозвалась Соня, раскладывая принесённые Лизой к чаю свежие пирожные на изящные тарелочки. Она уже устала от обсуждения этой болезненной для неё темы и по-прежнему, пока, не нащупала выхода из сложившейся ситуации, поэтому снова начала замыкаться в себе.

– Что ж, в таком случае, тебе достался худший вариант! Выходит, у него какая-то патологическая страсть именно к тебе, как к недосягаемому объекту вожделения. Ты для него что-то вроде фетиша. Вот так маньяками и становятся!

– Спасибо! Умеешь ты поддержать в трудную минуту!

– Не переживай, моя дорогая Сонечка, сейчас я всё решу! Всегда можно найти выход из любого, даже, казалось бы, безвыходного положения!.. Слушай, мы вот тут с тобой мучаемся, придумываем различные способы, как от него отделаться, а может, ему просто набить морду?

– Кто бить будет, ты, я или по очереди? – безэмоционально поинтересовалась Соня, разливая чай в чашки из тончайшего костяного фарфора.

– Совсем необязательно самим марать руки об это ничтожество! Я уверена, найдём мы кого-нибудь для этой цели! Я у Бори спрошу, наверняка он знает каких-нибудь крепких ребят, которые с радостью заступятся за честь несчастной, доведённой до отчаяния девушки.

– Ну, уж нет! – твёрдо возразила Соня. – Я тебе не позволю ещё и Борю втянуть в криминал! Как-нибудь сама разберусь!

– Ну, пока у тебя самой не очень получается. Мммм, как вкусно! – Лиза положила в рот кусочек нежнейшего сливочного пирожного и словно кошка, зажмурилась от удовольствия. – Я вот, не понимаю, что плохого в моей идее? Кстати, она даже не моя! У Тани из нашего рекламного отдела, недавно была такая ситуация. Ну, не то что бы совсем такая, но это и неважно! Она развелась с мужем, причём с жуткими скандалами с его стороны, дележом имущества, угрозами отобрать ребёнка, в общем, всё плохо! А всё почему? Потому, что встретила она своего одноклассника, случайно, на улице, а он был её первой любовью, но что-то тогда у них не сложилось, он уехал по контракту заграницу и так они друг друга на десять лет потеряли. Так вот, они, значит, случайно встретились и всё у них вспыхнуло по новой, да так, что Таня стремительно подала на развод. И прошла бы может быть эта бюрократическая процедура тихо да спокойно, но её муж от каких-то «добрых» людей узнал, что его, в недавнем времени, благоверная, почти сразу после развода собирается выйти замуж за другого. И тут понеслось, из серии «так не доставайся же ты никому!». Ну, потому, что одно дело когда: разлюбила, сердцу не прикажешь, быт заел и тому подобное, и совсем другое – бросила, потому, что всю жизнь другого любила, так ещё и замуж за него собралась, как только он снова на горизонте появился! Я к чему веду, начал Тане бывший муж изощрённо нервы выматывать: звонил без конца с угрозами, ночами в квартиру ломился, к её родителям на дачу приезжал, ребёнка чуть оттуда не выкрал, перепугал его до смерти! Хорошо, на даче у них собака серьёзная живёт, когда он ребёнка тащил, она с привязи сорвалась, потом еле её отцепили! Так он на них в полицию заявил, требовал, чтобы эту собаку усыпили из-за её, якобы, чрезмерной агрессивности. Так вот, одноклассник Танин, он же её жених, посмотрел на всю эту вакханалию, и проблему эту решил по своему, сказав, что подобное нужно успокаивать подобным, ибо иного языка такие личности не понимают. Он договорился с нужными спортивными ребятами (он же футболист у неё, я не сказала?), они этому Таниному бывшему, в тёмном переулке, объяснили аккуратно и интеллигентно, что заявление своё из полиции ему придётся забрать, ну и жену свою бывшую в покое оставить, если, впоследствии, хочет на своих двоих передвигаться. И всё! Больше с тех пор он на их горизонте не появлялся! Оказался мелкой личностью и трусом, как и следовало ожидать! Эх, жаль, Таня от нас на днях уволилась, я бы спросила у неё контакты этих ребят. Нужно её в соцсетях поискать, так-то я с ней не очень близко общалась.

– История, конечно, очень душещипательная, но я всё равно, категорически против силовых решений! Подожди!.. – Соня вдруг с громким звоном поставила чашку с чаем на блюдце и уставилась на подругу. – Что ты до этого говорила?

– Спросить контакты…

– Нет, до этого!

– Уволилась…

– Да! – воскликнула Соня – А до этого?!

– Про собаку? Про футболиста? – Лиза непонимающе хлопала глазами, глядя на свою пришедшую в необъяснимое волнение подругу.

– Ты сказала, она из вашего рекламного отдела?

– Ну да!

– И уволилась?

– Да… – Лиза вдруг ахнула и схватилась за голову: – Вот я дура! Какая же я.… Два дня голову ломаю, как можно кардинально решить твою проблему, а об этом даже не подумала! Ну конечно! У нас же вакансия открыта! Просто, я даже не предусматривала варианта с увольнением!

– Мне тоже всегда казалось, что уйти – это самый простой вариант. Всё равно, что проиграть более слабому противнику. Как будто это я в чём-то виновата! Но если я не просто уволюсь, а перейду в более престижную компанию – это не будет выглядеть поражением!

– Ну, разумеется! Так, немедленно, слышишь, немедленно, отправляй на нашу почту своё резюме! Если что, я помогу его правильно составить, чтобы ты точно, по всем параметрам нам подошла! Я сейчас Наде из рекламного позвоню, уточню, на что конкретно упирать, она очень хорошая, душевная девочка, поможет! В понедельник, прямо с утра, я подойду к нашему замдиректора и переговорю с ним по твоему поводу! Мне кажется, он давно ко мне неровно дышит и просто не сможет мне отказать! Я порекомендую тебя как лучшего специалиста в рекламном деле!

– Лиз, подожди, давай я сначала попробую сама, без протекции, а там, как пойдёт, – попыталась Соня несколько умерить непомерный энтузиазм подруги.

– Нет, ты что, нам нужно действовать наверняка, по всем фронтам, – это наш единственный шанс разом решить все проблемы с максимальной выгодой и минимальными рисками! Откуда вообще у тебя взялось это вечное «сама-сама»? – укоризненно воскликнула Лиза.

– Из детства, наверное, – улыбнулась Соня, снова обретая уверенность в завтрашнем дне. – Потому, что я очень хочу самой себе доказать, что действительно чего-то стою и могу самостоятельно, без чьей-то помощи добиваться своих целей. Я слишком долго жила под пристальным родительским присмотром. Папа ещё ладно, давно признал, что я уже выросла, а мама до сих пор считает меня маленькой девочкой, и постоянно пытаясь за меня решить все мои проблемы.

– Пфф, – фыркнула Лиза, – другие были бы счастливы, если бы их проблемы за них решал кто-то другой!

– Да, но в мамином понимании, любое решение сводится к ограничению: не ходи туда, там опасно, не общайся с тем-то, он плохому научит! Мама вечно порывается кому-то позвонить, с кем-то за меня договориться, будто без этого я никаких шансов ни на что не имею. Помнишь, как в школе, из любой точки «А» в точку «Б» она возила меня исключительно на собственной машине? Я даже с классом в кино, на экскурсии или в театры на метро никогда не ездила!

– Да, точно, ты всегда была нашей принцессой! Но уж теперь-то, наверняка, ты получаешь от нашего пассажирского транспорта несказанное удовольствие! Твой папа предлагал же отдать тебе свою машину, когда новую покупал, почему отказалась?

– И на машину я тоже хочу заработать сама! И купить именно ту модель, которая мне нравится! Иначе, они так и будут меня до пенсии опекать и без конца контролировать….

– Ну, родители на то и родители! Мне вот, может, наоборот этого не хватает. Вечно со своими по удалёнке общаюсь. Так, ладно! Ну-ка марш за компьютер, резюме писать! А я пока Наде позвоню. Скоро мы твоего озабоченного женатика лесом пошлём, жаль, я не смогу присутствовать при этом историческом моменте! Может, всё же снимешь тайком на телефон для меня?

– Лиза!

– Всё-всё, я пошутила!

Соня поднялась из-за стола, собираясь сходить за ноутбуком в другую комнату.

– Лиз, завтра воскресенье, давай к моим родителям съездим загород, – предложила она подруге, поскольку её настроение резко улучшилось и требовало немедленного выхода. – Ты давно у нас не была, заодно с Борей их познакомишь!

– Давай! – охотно согласилась Лиза. – Тем более, очередное положительное мнение о нём мне совсем не помешает! Почему-то мой Боря абсолютно всем нравится.

– Просто, очень уж человек хороший тебе достался, а ты его, по своей доброте душевной, чуть в криминал не втянула!

Вспомнив о своих ещё совсем недавних, и таких коварных планах по усмирению Сониного начальника подруги дружно расхохотались!

Соня, окрыленная новыми планами, сулившие ей грандиозные перемены в её немного застоявшейся жизни, едва дождалась начала следующей недели! Знай наперёд о том, к чему её приведут эти самые перемены, возможно, она не так ликовала бы, но на тот момент, девушка почему-то была уверена, что всё складывается так, как нужно и она на верном пути! Вероятно поэтому, когда ей позвонили из строительной компании и пригласили пройти собеседование, она почти не волновалась о его результате. Судьба как будто полностью взяла на себя заботу о будущем Сони. Казалось, все дороги, ведущие к цели, были прямыми, ветер попутным, а закрытые двери, открывались легко, и без малейшего сопротивления. Девушка не успела оглянуться, как безо всяких усилий с её стороны она была принята на новую работу!

С каким же несказанным удовольствием Соня уведомила своего теперь уже бывшего начальника о своём увольнении! Она не стала опускаться до уничижительных высказываний в его адрес, а просто ушла, постаравшись как можно скорее забыть обо всём с ним связанном, как о страшном, но, к счастью, коротком сне! К её огромному облегчению, отныне все переживания остались позади, и впереди её ждало что-то совсем иное, волнующее своей новизной и неизвестностью. Какое-то время Соне самой не верилось, что, несмотря на стремительность, всё для неё сложилось настолько удачно! Лиза тоже, едва ли не больше подруги была за неё счастлива! По собственной инициативе теперь она тратила огромную часть своего времени на то, чтобы посвятить Соню во все тонкости взаимоотношений коллег внутри незнакомого для неё рабочего коллектива. Благодаря этой своевременной информации Соне действительно смогла намного быстрее и проще адаптироваться на новом месте.

Исполнительным директором преуспевающей строительной компании, в которой отныне предстояло трудиться Соне, был Дмитрий Викторович. Тот самый мужчина, в чьих сильных руках она оказалась всего несколько месяцев спустя, упав со стула, и чей вероломный поцелуй самым непредсказуемым образом навсегда лишил покоя её сердце!

3.

Дмитрий Викторович был из той касты перспективных молодых людей, кто к своим тридцати с небольшим годам уже достиг прекрасных карьерных высот! Он был хваток, умён, всесторонне образован и безмерно амбициозен. Обладая привлекательной внешностью, высоким достатком и статусом холостяка, он мог бы показаться желанной добычей для незамужних сотрудниц компании, но сумел выстроить свои отношения с подчинёнными так, что они были вынуждены соблюдать чёткую субординацию при общении с ним, независимо от пола. Благодаря его требовательности и некоторой жёсткости, в коллективе его уважали и побаивались.

Буквально с первых дней пребывания на новой работе, для Сони этот человек стал загадкой. Что-то необъяснимое происходило всякий раз, когда она вольно или невольно сталкивалась глазами с этим мужчиной – при виде неё, его взгляд тут же делался пронизывающим и мрачным. И чем чаще пересекались их взгляды, тем больше он, казалось, мрачнел: его широкие брови съезжались к переносице, губы недовольно сжимались и он каждый раз, будто демонстративно, отворачивался от новой сотрудницы. Не то, чтобы Соню это как-то особенно тревожило или напрягало, просто, она никак не могла понять, откуда в нём такая к ней неприязнь? Периодически она задумывалась: может быть, она напоминает ему кого-то, с кем у него связны негативные воспоминания? Или она, сама того не зная, заняла вакансию, предназначавшуюся для кого-то другого? Но, с другой стороны, в чём проблема, если бы это было так, он мог бы просто не одобрить её кандидатуру. Или же она просто раздражает его лишь одним только фактом своего присутствия? Бывает же такое, когда один человек не нравится другому по независящим ни от чего причинам. По правде говоря, за всю свою жизнь Соня никогда не сталкивалась с такой явной антипатией к своей скромной персоне. Обычно реакция на её появление где-либо была прямо противоположной, во всяком случае, со стороны мужского пола, недавняя история на прежнем месте работы была тому ярким подтверждением. С юного возраста Соня привлекала к себе всеобщее внимание, ничего специально для этого не делая. Много лет она занималась бальными танцами, что выработало у неё красивую осанку и особую пластику в движении. Русые, с лёгкой волной волосы, белая, чистая кожа с нежным румянцем на щеках, пухлые губы и огромные серые глаза, щедро одарённые природой длинными пушистыми ресницами, позволяли ей, почти не пользуясь косметикой, всегда выглядеть свежо и очень привлекательно. И если на предыдущей работе её внешность послужила поводом к откровенным домогательствам, то на новой случилась уже другая крайность – плохо маскируемое неприязненное отношение исполнительного директора фирмы лично к ней. Соня понятия не имела, чем эта неприязнь может для неё обернуться в дальнейшем, поэтому, пока она решила особо не накручивать себя надуманными предположениями и скоропалительными выводами, а просто старалась поменьше попадаться шефу на глаза. Нужно отдать директору должное, каких либо нареканий с профессиональной точки зрения у него к ней не было. В этом смысле, он всегда вёл себя предельно корректно и по мелочам не придирался.

К счастью для Сони, видеть исполнительного директора ей приходилось нечасто, и все же когда это случалось: в лифте ли, в офисных коридорах, или на общих собраниях, она неизменно начинала испытывать тотальный внутренний дискомфорт в купе с неуверенностью, совершенно ей не свойственной в обычной жизни. Движения девушки делались скованными, мысли в голове путались, и если, в присутствии Дмитрия Викторовича, ей приходилось высказывать свои мысли или идеи, она запиналась и краснела, как маленькая девочка на утреннике в начальной школе. Соню жутко раздражала собственная беспомощность! Она долго, но безуспешно пыталась справиться с этой напастью, по мере сил и возможностей продолжая избегать любого контакта с субъектом, причинявшим ей столько беспокойств. Однако, вопреки своему желанию, время от времени, она ловила на себе его гипнотический хмурый взгляд, всякий раз при этом, неизбежно начиная чувствовать себя "без вины виноватой".

Из доверительных разговоров со своей подругой Соня уже была осведомлена, что у Дмитрия есть невеста и их свадьба уже не за горами. Эта женитьба должна открыть для него безграничные карьерные перспективы, поскольку его возлюбленной была дочь владельца холдинга, в который, помимо непосредственно этой компании входят несколько отелей, ресторанов, пара-тройка заводов и прочие доходные составляющие, гарантирующие более чем благополучную жизнь. Соня никогда не видела эту "наследную принцессу", но по слухам, та была безупречна по своей стати, манерам и образованию.

В целом, если не считать странностей, связанных с ярко выраженным антагонизмом к ней директора, Соне очень нравилось новое место работы. Её сослуживцы в основном оказались людьми милыми и доброжелательными, не без своих "тараканов", конечно, но вполне вменяемыми. Благодаря бесперебойно поставляемой Лизой информации, Соня быстро привыкла к незнакомой атмосфере. Теперь она хорошо знала, с кем и как можно решать различные внутрипроизводственные вопросы, с кем всегда можно поговорить по душам, а с кем вообще лучше никогда не спорить, как, например, в случае с Ольгой Альбертовной, чтобы в дальнейшем иметь возможность рассчитывать на её высочайшее расположение. И вероятно всё в жизни Сони так бы и шло своим размеренным, заранее прописанным ходом, если бы в одну из июльских пятниц в городе не начался дождь! Да, пожалуй, именно с дождя всё и началось! Кто бы мог подумать, что это не такое уж экстраординарное, по сути, событие разделит совсем недавно вновь обретённую безоблачную жизнь Сони на: "до" и "после"….

После довольно продолжительной городской засухи, долгожданный дождь поначалу всем показался настоящим благословлением! Однако, к концу рабочего дня, милый освежающий дождик превратился в ливень и уже ни у кого не вызывал первоначальной эйфории, поскольку всем надо было как-то добираться домой. Счастливчики, обладатели личного транспорта, особо не беспокоились о разыгравшейся непогоде. Те же, кому предстояло ехать на общественном транспорте, находились в более незавидном положении, и Соня была в их числе. К тому же она, как назло, вынуждена была задержаться на работе немного дольше остальных, так как ей необходимо было обязательно закончить свою часть проекта. В опустевший отдел к Соне забежала запыхавшаяся Лиза и предложила подруге отправиться домой вместе, тат как за ней вот-вот должен был на машине приехать её Боря. Соне, искренне сожалея, отказалась от заманчивого приглашения, поскольку утром в понедельник у неё уже должна была состояться презентация, а документы ещё не все были подготовлены.

Лиза с сомнением смотрела на подругу:

– Такой дождина поливает! Как ты доберёшься? Мы бы тебя подождали, но у Бориных родителей сегодня юбилейная дата свадьбы и нам никак нельзя опоздать! Этот ливень так некстати, нам ещё домой придётся заехать, чтобы переодеться!

– Конечно, езжайте! Ещё неизвестно, сколько я прокопаюсь. А дождь, может быть скоро закончится, не переживай, в крайнем случае, я возьму такси…

Повздыхав ещё немного, Лиза упорхнула к уже ожидавшему её на автомобильной стоянке Боре.

Вопреки Сониным надеждам, ливень не и думал заканчиваться. Словно назло девушке, так невовремя вынужденной задержаться в офисе, он с каждой минутой усиливался всё больше, с грохотом барабаня по металлическим отливам и заливая окна здания сплошным потоком, из-за чего улицу снаружи почти не было видно.

Примерно через полчаса, завершив все свои неотложные дела, Соня стояла в совершенно пустынном фойе в ожидании лифта, и с досадой размышляла о лежащем в её сумочке зонте со сломанной спицей, который она до сих пор не удосужилась сдать в ремонт. Уж он-то точно не спасёт её от проливного дождя! Услышав, как кто-то подошёл и встал рядом с ней, Соня оглянулась:

– Здравствуйте, Дмитрий Викторович, – вежливо поздоровалась она с исполнительным директором, поскольку в тот день они ещё не виделись.

Директор молча кивнул и с неизменно сумрачным выражением лица оглядел её с головы до ног, задержав свой взгляд на предательски торчавшей из сумки заломленной спице зонта. Его губы недовольно поджались. Соня ещё раз наглядно убедилась, что только от одного её вида у него сразу портится настроение. Она отвернулась и непроизвольно отодвинулась подальше от шефа. Что он вообще здесь до сих пор делает и почему не ушёл раньше, вместе со всеми? Что ж ей так не везёт сегодня? Лифт просигналил о своём прибытии и плавно распахнул двери. Соня торопливо шагнула в просторную кабину, желая поскорее избавиться от чувства неловкости, всякий раз неизбежно возникающего у неё в присутствии этого человека. Дмитрий Викторович вошёл следом, протянул руку к панели с номерами этажей и замер.

– Вы на машине? – не оборачиваясь, спросил он.

– Нет, я на метро… – ответила Соня, удивившись про себя вопросу.

– Я подвезу вас, – Дмитрий Викторович решительно нажал кнопку нулевого этажа подземной парковки. Лифт плавно устремился вниз.

– Не нужно! – воскликнула Соня, приходя в ужас от подобной перспективы. – Я добегу!

– В этом? – директор выразительно взглянул на её лакированные туфли-лодочки телесного цвета. – Вы видели, что твориться на улице?

– Но я… могу такси…

Лифт прибыл на нужный этаж и распахнул хромированные двери.

– Идёмте! – скомандовал Дмитрий Викторович, не обратив ни малейшего внимания на Сонины попытки возразить. Не оглядываясь, он уверенно направился к своему автомобилю, и Соне ничего не оставалось, как последовать за ним…

Огромный, комфортабельный внедорожник марки Кадиллак вынырнул из подземного гаража офисного здания под тугие дождевые струи. Похоже, природа всерьёз вознамерилась с лихвой восполнить недостаток влаги за весь предыдущий засушливый период! По правде говоря, Соня не представляла, как бы она добралась до метро без посторонней помощи.

Автомобиль уже подъезжал к метро "Лиговский проспект", когда дождь припустил с удвоенной силой. Водные бурлящие потоки неслись по тротуарной плитке, стремительно скрывая её и буквально на глазах превращаясь в одну большую реку. Бегущие под дождём к метро редкие прохожие уже не обращали внимания на свои насквозь мокрые ноги. Несколько смельчаков и вовсе, сняли обувь, и теперь, держа её в руках, брёли по щиколотку в воде, уже не пытаясь каким-то образом противостоять разбушевавшейся стихии. Через плотно закрытые автомобильные окна Соня едва могла различить расположенный неподалёку вход в метро.

– Остановите, пожалуйста, здесь, – попросила девушка, берясь за ручку двери и готовясь выскочить из автомобиля при первой возможности.

– Соня, вы всегда такая отчаянная? – Дмитрий Викторович обратился к девушке по имени, без отчества, чем сильно её смутил.

– Здесь недалеко, я быстренько добегу! – ответила она и приоткрыла тяжёлую дверь машины, одновременно с этим вдруг раздался такой оглушительный раскат грома, словно небесная твердь разломились пополам! Соня испуганно вскрикнула и захлопнула дверь обратно. Отряхивая свою моментально промокшую руку, она растерянно взглянула на Дмитрия, и успела заметить скользнувшую по его лицу полуулыбку, которая, впрочем, исчезла, так же внезапно, как и появилась.

– Где вы живёте? – невозмутимо поинтересовался Дмитрий Викторович и протянул девушке неизвестно откуда взявшуюся у него сухую салфетку:

– Я? Далеко… В Озерках. – Соня быстро промокнула руку салфеткой, смяла её, и не зная, куда деть, сунула в карман своей сумки.

– Я отвезу вас. Мне по пути.

Послышались монотонные приглушённые щелчки включённого «поворотника» и машина медленно тронулась. Соня и хотела бы возразить, но, глядя с тоской через залитое водой боковое зеркало заднего вида на удаляющееся здание метро, сконфуженно промолчала.

Между тем, вошедшая в безудержное буйство стихия продолжала набирать обороты. На город резко наползла темнота. Тяжёлые иссиня-черные тучи, казалось, ещё немного, не выдержат собственного веса и всей своей массой рухнут на землю! Периодически из их апокалипсических недр извергались длинные изломанные молнии, а после всё вокруг содрогалось от оглушительных громовых раскатов! Щётки стеклоочистителей, вошедшие в максимальный режим работы, уже не справлялись со своей задачей, и видимость стала почти нулевой. Движение на улицах почти встало.

– Думаю, нам лучше переждать это светопреставление, – резонно заметил Дмитрий.

С трудом, почти вслепую, он припарковал машину у ближайшего тротуара, включил "аварийку" и заглушил двигатель. Соня была полностью солидарна с благоразумным решением, и с ужасом вперемешку с восхищением наблюдала через начинающие быстро запотевать окна за накрывшей город штормовой бурей.

– Ну, и куда вы собирались бежать? – услышала она насмешливый голос директора. – Смыло бы вас течением и где вас, потом искать прикажете?

Соня виновато взглянула на него. Дмитрий Викторович плавно опустил спинку мягкого кожаного сиденья и принял удобную позу, явно собираясь с комфортом провести время вынужденного бездействия. На некоторое время в машине наступила тишина, нарушаемая лишь низвергающимся с небес водопадом и периодическими громовыми раскатами. С тяжёлым грохотом вода разбивалась о корпус автомобиля и разливалась по лобовому стеклу. Через некоторое время, к воде добавились ещё и довольно крупные градины. Соня то и дело с опаской поглядывала на потолок, словно подспудно ожидая, что под натиском разбушевавшейся стихии крыша автомобиля не выдержит, и водные потоки ворвутся в салон.

– Не беспокойтесь, машина крепкая, выдержит, – сказал Дмитрий, видимо, уловив едва скрываемую тревогу девушки.

– Я совсем не беспокоюсь, – наверное, слова Сони прозвучали не слишком убедительно, потому, что по лицу мужчины скользнула саркастическая усмешка.

– Знаете, Соня, не знаю, как вам, а мне нравится этот шторм. Есть в этом то-то будоражащее, – проговорил он, расслабленно прикрыв глаза. – Мне всё это напоминает то время, когда родители отвозили меня на всё лето к деду, на его ферму. У него был такой большой, старый, но крепкий дом, с дубовыми лестницами, скрипящими полами и с настоящей русской печью в половину гостиной, на которой обычно спали огромные коты, ну и я иногда. Так вот, самым для меня любимым временем было, когда на улице неожиданно менялась погода, и начинался дождь. Но не простой унылый ливень, а тот, что с молниями, громом, чёрными тучами! Всё как полагается. И в то время, когда на улице гремит гроза, бушует буря, в доме тепло и уютно: в печи потрескивают дрова, у стены громко тикают большие напольные часы с маятником, на столе ждёт горячий чай с бубликами, и совсем не страшно. Такое странное сочетание внешнего хаоса с ощущением полной, умиротворяющей безопасности…

Дмитрий вдруг замолчал. Соня оглянулась и наткнулась на его прямой пристальный взгляд. Она снова попала под гипнотическое воздействие тёмных глаз, выражение которых оставалось для неё загадкой. Но теперь Соне вдруг показалось, что что-то в ней разочаровывает его, до такой степени, что снова вызывает раздражение. Её вновь накрыла волна неуверенности и безотчётного чувства вины неизвестно за что. Дмитрий резко вернул своё кресло в прежнее положение:

– Не знаю, зачем я вам всё это говорю, вам ведь не интересно, – пробормотал он. – Что ж, вселенский потоп, судя по всему, понемногу заканчивается, можем двигаться дальше.

Он, запустил двигатель. Прохладный воздух из кондиционера медленно растворял влагу на запотевших автомобильных стёклах.

– Я тоже люблю дождь, – сказала Соня, всё же из вежливости решив поддержать начатую тему разговора.

– Что?

– Только не затяжной и нудный, типичный для Петербурга, а знаете, такой, что пролился, словно из ведра, а уже через пять минут снова синее небо, сияет солнце, и поют птицы. После такого дождя часто бывает радуга… Сегодняшняя буря всё-таки слишком пугающая!

– Пугающая? А кто ещё полчаса назад собирался отправиться в подводное плаванье? Похоже, вы не только бессмысленно отчаянная, но и крайне противоречивая особа.

Соня неожиданно рассмеялась.

– Надо же! – глядя на нее, сказал Дмитрий.

– Что такое?

– Вы умеете улыбаться…

Соня немного опешила от услышанного.

– Ну почему же, очень даже умею.

– А-а-а, так это только на меня вы смотрите как на врага народа…

– Я?! На вас?

– Ну не я же!

Не найдясь, что ответить, Соня фыркнула, и, отвернувшись, уставилась в окно.

Бо́льшую часть времени они ехали молча. Тишину в салоне машины нарушали лишь звуки негромко работающего радио. Обычно общительная, умеющая поддержать любую тему, Соня никак не могла преодолеть своего смущения от того, что находится в такой нетривиальной ситуации рядом с человеком, которого до этого стремилась по возможности избегать. Дмитрий Викторович тоже, судя по всему, не склонен был к пустой болтовне, предпочитая высказываться лишь в случае, когда считал это необходимым. Движение в городе, нарушенное буйством стихии, постепенно восстанавливалось. Небо понемногу светлело, чёрные лохмотья разорванных туч ветер сносил куда-то в сторону, дождь всё ещё шёл, но уже слабел с каждой минутой. По городским шоссе, дорогам и тротуарам текли ливневые реки, и бурлящими водоворотами затягивались в сливы канализационных люков. Вскоре директорский внедорожник, подобно океанскому лайнеру мощно разрезая косыми волнами глубокие тёмные лужи, подвёз Соню прямо к её дому, и плавно остановился рядом с парадной, на которую она указала. Соня отстегнула ремень безопасности и уже собиралась выйти, но Дмитрий быстрым движением прикоснулся к её руке:

– Подождите! – он достал из специального отделения складной зонт и вышел из машины. Обойдя автомобиль, он открыл дверь и, прикрыв девушку зонтом, проводил её до подъезда. Перед ним Соня остановилась, повернулась к шефу и, пряча внезапно охватившее её смущение, быстро проговорила:

– Спасибо, Дмитрий Викторович, за то, что подвезли меня, не дав сгинуть в "пучине морской"…

– Просто Дмитрий.

Соня на мгновение запнулась и снова продолжила:

– Я не думаю, что подобное обращение подчинённого к руководителю будет уместно.

– Почему? Мы сейчас не на работе и освобождены от условностей.

– И всё же, я останусь при своём мнении.

– Вы ещё и упрямая. Сколько же в вас недостатков?

"Вероятно, слишком много, чтобы быть вам интересной!", – Соне отчего-то захотелось надерзить ему, но она сдержалась.

Губы Дмитрия плотно сомкнулись, а своими тёмными, с лёгким прищуром глазами он словно решил просверлить в ней дырку. Под этим взглядом девушка снова внутренне сжалась, в растерянности совершенно не понимая, что ей следует делать дальше.

– Что вы стоите? Открывайте дверь, заходите, – наконец скомандовал мужчина.

Соня, словно опомнившись, торопливо нашарила в сумке связку ключей и приложила магнитный брелок к кодовому замку. Дмитрий помог ей открыть тугую дверь и зашёл следом.

– Я провожу вас до квартиры, – пояснил он, в ответ на её ошеломлённый взгляд. – Этот дом не внушает мне доверия.

– Совершенно нормальный, обычный дом… – пробормотала Соня, поднимаясь по лестнице на свой второй этаж.

Соня жила в просторной, благоустроенной трёхкомнатной квартире, которую, ей оставили родители, после того, как сами пару лет назад переехали в новенький загородный коттедж, почти смирившись с непоколебимым желанием дочери отстоять право на свою от них независимость. В этом многоквартирном доме Соня выросла и прекрасно знала почти всех соседей. Ну, да, здание конечно не шедевр архитектурного зодчества – обычная кирпичная многоэтажка времён позднего социализма, но с чистой, недавно отремонтированной парадной, цветочными горшками на окнах лестничной клетки и новым лифтом. Дойдя до двери своей квартиры, Соня немного замешкалась, с ужасом предположив, что Дмитрию в голову может прийти идея проверить и внутреннее состояние её жилища тоже. Но, к счастью, её опасения оказались напрасны. Директор отступил в сторону и кивнул на дверь:

– Входите. Приятных выходных!

Соня послушно вставила ключ в замочную скважину и повернулась к Дмитрию:

– Ещё раз спасибо, что подвезли.

– Мне было не трудно.

Он развернулся и легко сбежал по лестнице вниз. Вскоре Соня услышала, как внизу щёлкнула магнитным замком входная дверь.

После спонтанной поездки с шефом к ней домой, Соня ещё долго не могла прийти в себя. Её терзали вопросы, на которые она не находила ответов. Что заставило человека, относящегося к ней с явной антипатией вдруг вызваться подвезти её? Ладно, до метро, – в такую погоду – это акт милосердия, но до дома?! Соня от кого-то слышала, что директор живёт совсем в противоположном конце города, где-то в районе Московского проспекта. Хотя, может, ему и правда было по пути, может, у него дела неподалёку. Соня задумчиво достала из шкафчика и положила на кухонный стол свёрнутую упаковку с остатками молотого кофе, налила воду в «турку» и поставила её на слабый огонь. Что за странный человек! Сегодня, к своему удивлению, она узнала, что он может быть обходительным и даже довольно приятным. Но, чёрт возьми, что заставляет его вдруг стремительно меняться и уже в следующую секунду начать выискивать в ней какие-то недостатки? С какой стати он вообще переходит на личности, говорит приказным тоном, и ведёт себя как заблагорассудиться! Можно подумать, в нерабочее время она ему чем-то обязана! Соня вспомнила мимолётное прикосновение к своей руке, когда он задержал её в машине, и от этого воспоминания её вдруг обдало жаром. Ещё чего не хватало! Девушка раздражённо фыркнула. И почему он постоянно таращится на неё своими чёрными глазищами, словно она повинна во всех смертных грехах мира?

– Да какое мне вообще до него дело? – воскликнула вслух Соня. – Пусть лучше копается в недостатках своей невесты!

Она сняла с конфорки закипевшую «турку» и только тогда поняла, что забыла насыпать в неё кофе…

4.

К счастью, в последующие дни Соня была избавлена от необходимости бороться со ставшим уже привычным чувством неловкости при встрече с директором, поскольку тот с командой руководителей уехал в командировку, принимать какой-то очередной строительный объект. Этого времени вполне хватило, чтобы её мысли и чувства понемногу начали приходить в порядок. В конце концов, что такого произошло? Совершенно ничего особенного! Подвести своего сотрудника в непогоду до дома вполне нормально, ненормально продолжать столько времени думать об этом эпизоде! Соня сама не могла себе объяснить, почему в своих мыслях она всё время возвращалась к событиям того вечера. И почему при этом её сердце начинало биться чаще? Ей казалось это очень странным и нелогичным, потому, что никаких предпосылок к тому не было и быть не могло! Поэтому, в конце концов, решила девушка, ей нужно как можно скорее оставить это малозначительное событие в прошлом, чтобы продолжить спокойно жить дальше своей жизнью…. В какой-то момент, Соне даже показалось, что возвращение Дмитрия Викторовича уже не сможет нарушить достигнутого ею душевного равновесия и это, несомненно, её обрадовало.

Но как оказалось, радовалась она рано! Стоило Соне в один из дней вновь увидеть своего шефа уверенно шагающего по офисному коридору, как всё её тело словно прошило током разрядом в 220 вольт! Запаниковав, она пулей влетела в первый попавшейся кабинет. В ответ на немой вопрос одновременно уставившихся на неё трёх пар глаз сотрудников планового отдела, она пролепетала что-то вроде: "А Марь Иванны здесь нет? Ладно, пойду, поищу"…

"Да что же это со мной?" – в отчаяние думала Соня, вернувшись на своё рабочее место. Она до боли прикусила губу и ещё долго пыталась усмирить учащённое сердцебиение. Ей категорически не нравилось то, что с ней происходит! Её пугала собственная реакция, на малопонятного ей мужчину и ужасно бесило, что она никак не могла совладать с собой! Все её попытки заставить себя не думать о Дмитрии пошли прахом, едва она его увидела! Соня не собиралась мириться с этим наваждением, поэтому, чтобы избежать провокаций, начала предпринимать максимум усилий, чтобы совсем не попадаться директору на глаза. Когда всё же, встреча становилась неизбежной, она нарочито принималась изображать тотальную занятость своими служебными делами. Поэтому, когда однажды Дмитрий Викторович нагнал её в коридоре, и пошёл рядом с ней, она была застигнута врасплох.

– Соня, вы меня избегаете? – негромко спросил он. Шокированная его прямотой, она не сразу нашлась что ответить:

– Что? Кто, я? Нет, конечно! С чего вы взяли?

– Хорошо. – Дмитрий помолчал. – Значит, мне показалось.

Он остановился, глядя на неё долгим изучающим взглядом. Соня постаралась придать своему лицу максимально непроницаемое выражение.

– Как вы, после той бури, не простудились? – спросил Дмитрий.

"Зачем он напоминает об этом?!" – с ужасом подумала Соня, но вслух ответила:

– Нет, благодаря вашей своевременной помощи, я ведь не промокла.

– А как…

– Дмитрий! Ты не занят? Я к тебе, у меня есть вопросы по проекту в Новосибирске, – к большому облегчению девушки их едва начавшийся разговор неожиданно прервал Станислав Юрьевич, финансовый директор фирмы. И внешне и по характеру он был полной противоположностью Дмитрию – обаятельный говорливый блондин, про таких, как он говорят: "балагур, душа компании". Правда, иногда его излишняя весёлость казалась Соне несколько наигранной. По разговорам коллег, Соня знала, что, оба директора были друзьями детства и когда-то вместе заканчивали один университет где-то за границей.

– Да, что ты хотел? – Дмитрий развернулся к Станиславу, затем снова взглянул на девушку:

– Идите к себе Софья Олеговна, работайте…

Соня сидела за своим столом, бессмысленным взглядом уставившись в монитор компьютера и прижав ладони к вискам. Почему он заговорил с ней о той поездке? Не о делах в компании, отчётах или проектах, а о том, о чём знают только они двое. Он что, не понимает, что тем самым пересекает тонкую грань, переводя их общение в нечто личное? Зачем он это делает? Что ему надо? Она тоже хороша: " Благодаря вам, я не промокла"… Что за слащавая банальность! И почему снова, при встрече с ним, её бросает то в жар, то в холод, сердце начинает стучать, как отбойный молот, а мысли становятся тугими и путаются, словно мохеровые нитки в клубке? Это нормально? Он, что… он… нравится ей?! От внезапно озарившей разум догадки у Сони потемнело в глазах. Она снова интенсивно начала растирать виски и со стоном прикрыла глаза.

– Голова разболелась? Сегодня магнитные бури обещали, – встрепенулась сидевшая за соседним столом пухленькая миловидная Надя, с которой Соня прекрасно сдружилась. – Погоди, сейчас дам тебе таблетку. Где-то они у меня были… Очень хорошие…

Пока Надюша в благородном желании спасти ближнего, с энтузиазмом рылась в своей сумочке, Соня с тоской смотрела в окно, на зелёную тополиную листву, едва колышущуюся от лёгкого дуновения ветра. Знала бы Надя, какие бури бушевали у Сони в сердце…

В другой раз случайная встреча девушки с директором произошла, когда она решила спуститься вниз, на первый этаж к автомату за свежевыжатым апельсиновым соком. Автомат в тот день, по-видимому, был сильно не в духе, Соня несколько минут боролась агрегатом, пытаясь скормить ему несильно помятую купюру, но тот всякий раз, упрямо выплёвывал её обратно. Соня уже хотела сдаться, когда за её спиной прозвучало:

– Вы позволите?

Услышав знакомый голос, Соня вздрогнула и оглянулась. По-видимому, у Дмитрия Викторовича была какая-то скрытая суперспособность появляться рядом с ней из ниоткуда, когда она меньше всего этого ожидала. Директор протянул руку и приложил свою банковскую карту к карт-ридеру. Автомат, безропотно повинуясь безусловному авторитету руководителя, тут же послушно выкатил в специальную ячейку крупный апельсин и начал выполнять свою работу по отжиму. Ещё через несколько секунд Дмитрий достал стаканчик с соком из отсека для выдачи и протянул его девушке:

– Угощайтесь! – просто сказал он.

– Спасибо! – Соня приняла стаканчик из рук директора и почувствовала, как её щёки непроизвольно заливаются румянцем.

Директор неторопливо направился к лифту, нажал кнопку вызова и оглянулся на Соню:

– Вы едете? – спросил он девушку, придерживая открытые двери.

– Я… да… то есть, нет! Мне нужно… – Соня неопределённо покрутила в воздухе рукой и соврала: – Я тут жду кое-кого….

– Понятно. – Дмитрий зашёл в лифт, нажал на кнопку, и, сунув руки в карманы брюк, продолжал буравить девушку хмурым взглядом, пока двери лифта не закрылись. Только тогда Соня смогла перевести дух. Почему рядом с ним она всякий раз теряет половину своего словарного запаса и начинает блеять что-то невразумительное? Соня была ужасно зла на себя! Каждый раз, когда она твёрдо решала взять в себя в руки, чтобы вернуть былую уверенность, с ней происходили эти нелепые ситуации! Принимая из рук Дмитрия стаканчик с соком, их пальцы на долю секунды соприкоснулись, и она тут же покраснела как девочка. Соня от досады на себя едва сдержалась, чтобы в сердцах не топнуть ногой! Она же не барышня девятнадцатого века, что с ней происходит?!

А потом, спустя всего несколько дней, после всех этих инцидентов, Соня была сослана на принудительные работы в кладовку, вследствие чего и благодаря невероятному стечению обстоятельств, между ней и директором случился тот роковой поцелуй в архиве. С этого момента, Рубикон был пройден, и вся дальнейшая история взаимоотношений главного руководителя со своей подчинённой стала ещё более запутанной и неопределённой!

Пребывая в полном смятении и не находя ни себе, ни Дмитрию оправдания за случившееся, Соня теперь, без особой надобности, старалась совсем не выходить из своего временного убежища. В попытке избавиться от раздирающих её противоречивых эмоций, она решила максимально сосредоточиться на работе над стенгазетой. Это получалось у неё с переменным успехом. Соне никак не удавалось сконцентрироваться на деле. Её мысли постоянно уносились к произошедшему в архиве. Был ли тот поцелуй чем-то спонтанным? И если да, то почему ей кажется, что нет? Почему она чувствовала, что он был вполне осознанным, во всяком случае, со стороны директора и потому неизбежным? Соня тяжело вздохнула. Она снова непостижимым образом оказалась в непростой ситуации связанной с личным интересом к ней со стороны руководителя. Но, говоря откровенно, эти два эпизода совершенно нельзя было сравнивать! Если на прежней работе глубоко семейный начальник отдела был Соне крайне неприятен, как человек, и любые с ним отношения были бы для неё совершенно неприемлемы, то здесь…. Дмитрий с самого начала завораживал её. Теперь она готова была в том самой себе признаться. И это угнетало её ничуть не меньше, ведь и эти отношения тоже были абсолютно неприемлемы, но уже совсем по другой причине. Соня прекрасно помнила об идеальной во всех отношениях невесте директора. Она винила себя за то, что вовремя не остановилась, и злилась на него за то, что он позволил себе зайти так далеко! Чем больше Соня погружалась в самокопание, в тщетной попытке добраться до истины, тем хуже ей становилось. Чтобы избавиться от гложущего её чувства вины, Соня попыталась убедить себя в том, что инцидент в архиве является чем-то настолько незначительным, что скоро совсем забудется. Однако иногда жаркие воспоминания захлёстывали её с новой силой, и тогда она негодовала, неистово злясь на себя за вновь проявленную слабость!

Чтобы полностью переключиться с воспоминаний, причинявших столько дискомфорта, Соня волевым решением заставила себя с головой погрузиться в творческий процесс. Работа над стенгазетой давалась девушке нелегко, поскольку она, всё-таки не так давно влилась в новый коллектив, и ей категорически недоставало информации о нюансах межличностных и деловых отношений внутри него. Судя по стилю стенгазет прошлых лет, Пётр Николаевич, напротив, очень хорошо в них ориентировался, поскольку, помимо заметок о достижениях компании, он также включал в свои сюжеты множество забавных и памятных моментов из профессиональной и личной жизни сослуживцев. Соня, конечно, не могла претендовать на полное попадание в оригинал, но стилю обязана была соответствовать. Вспомнив, как Лиза что-то говорила ей о местном «папарацци», Соня позвонила подруге, и в её сопровождении отправилась в кабинет системного администратора, с которым до этого лично не была знакома.

Программист Григорий полностью соответствовал бытующему в офисном народе стереотипному представлению о сисадминах, как о людях немного не от мира сего. Худой, в очках, с торчащими в разные стороны, давно тоскующими по хорошей стрижке волосами, в футболке с растянутым воротом, рваных джинсах и поношенных кедах, он явно выбивался из общепринятого делового офисного стиля, принятого в компании. Похоже, начальство в этом смысле, давно махнуло на него рукой.

– Привет, Гриша! – войдя в кабинет АСУ, первая поздоровалась с парнем Лиза, вынудив его оторваться от клавиатуры, на которой он что-то самозабвенно выстукивал.

– Привет! – сорвав с головы огромные наушники, радостно откликнулся программист и перевёл взгляд на Соню:

– О! Привет, ноенька! Юбишь масся? Бушь? Падай! – имея явные проблемы с дикцией, Григорий говорил быстро, в нос, при этом зажёвывая добрую половину звуков. Открыв рот и хлопая глазами, Соня в панике пыталась декодировать услышанное в нормальную человеческую речь, но её мозг так и не смог выдать ни одного вероятно-правильного значения.

– Что? – испуганно переспросила Соня.

– Ну, масся, – прекрасс симулирует мозг, атиосидан… Бушь? – скороговоркой продолжал дружелюбно настаивать Гриша.

Видя полную растерянность подруги, Лиза взяла ситуацию в свои руки:

– Григорий спрашивает: ты любишь матча? Предлагает тебе угоститься.

– Ну, да, очч поезло! Круче вякого кофе: и бодрит и мозг симулирует, зачёт элтенина! Так, бушь?

– Да, спасибо! – Соня решила, что проще сразу согласиться на всё, чем пытаться постичь смысл сказанного.

– Ну, ссупа! – Гриша сорвался с офисного кресла, и скрылся в закутке своего, с избытком заполненного всевозможной оргтехникой кабинета, откуда послышалось звяканье посудой.

– А что значит: «падай»? – громким шёпотом спросила Лизу Соня.

– Значит: «проходи, садись, чувствуй себя, как дома», – охотно пояснила Лиза.

– Вы будете масся с коровьем молоком или с мидайным? – следующий вопрос Григория вновь вогнал Соню в ступор.

– Медальное – это какой-то высший сорт молока? – на всякий случай, уточнила она, начиная чувствовать себя полной идиоткой.

– Мидайное – это мидайное! – выразительно пояснил Гриша, вынырнув на секунду из закутка.

– Мидайное – это миндальное, – перевела Лиза своей непонятливой подруге. Соня окончательно стушевалась. Она решила больше не позориться и благоразумно молчать, полностью отдав бразды правления по ведению переговоров Лизе.

– Нам на миндальном, пожалуйста! – попросила та за двоих сразу и продолжила: – Гриш, вообще, мы к тебе не просто так зашли…

– А что, комп ви́сет? – отозвался тот.

– Нет, Гриш, у нас другая проблема, гораздо более глобальная! Наша Ольга поручила Соне сделать стенгазету к юбилею компании, Николаич-то всё ещё на больничном, ты же знаешь, наверное?

Гриша что-то невразумительное прогудел в ответ и снова забряцал посудой.

– Ну вот, – невозмутимо продолжила Лиза, – а для оформления стенгазеты нам очень нужны фотографии за этот год. Наверняка у тебя есть что-нибудь интересное или забавное, ну, и с официальных мероприятий, конечно, тоже… Можешь подобрать для нас что-нибудь подходящее?

– Эт не проссо… Не проссо… – задумчиво прогудел Григорий, появившись перед подругами с двумя стаканами новомодного зелёного напитка в руках.

– Ну, Гриш, очень надо! – взмолилась Лиза. – Сонина судьба висит на волоске и теперь зависит только от твоей милости! Если она не справится с поручением, Ольга её со свету сживёт, ты же знаешь!

– Лано, бум пасать Соню от зобной Ольги! – великодушно согласился Григорий и хитро подмигнул девушкам. Соня нервно хлебнула из стакана горячий густой матча с ярко-выраженным вкусом зелёного чая….

– Как ты только его понимаешь! – вскликнула Соня, обращаясь к Лизе, едва они покинули кабинет программиста. – Я за всё время почти ни единого слова не разобрала!

– Ничего удивительного, – хмыкнула подруга. – Не переживай, ты не одна такая! С тех пор, как Гриша пришёл в нашу компанию пару лет назад, здесь практически каждый из сотрудников проходил эту стадию. Поначалу, в этой каше ты не понимаешь вообще ничего! Не будешь же ты каждое слово переспрашивать! А потом, через какое-то время, на тебя будто нисходит озарение, будто включается какой- то встроенный в мозг переводчик и всё, дальше уже проблем нет. И у тебя рано или поздно сработает внутренний дешифровщик!