Отрывок из книги
Ольховский метался по кабинету, словно раненый зверь. Последнее время богиня Удача отвернулась от него. И все это произошло именно тогда, когда ее покровительство более всего было нужно ему. А все это чертова баба!! Как только в деле замаячила ее фигура, все, ну просто, все пошло наперекосяк!! Досада вперемешку со злостью отразилась на его красивом лице. Глаза полыхали гневом, если не сказать яростью. Все адъютанты-секретари попрятались по щелям, опасаясь попасться под его начальственные очи. Он остановился перед большим зеркалом, встроенном в дверцу шкафа, и невольно залюбовался собственным отражением. Черная морская офицерская форма ему была очень к лицу. Мужественное лицо, в меру крупный породистый нос, красивое очертание чуть припухлых, больше подходивших для женщины, нежели для мужчины, губ. А взгляд, мечущий молнии придавал ему небывалую мужественность. И даже легкая седина на висках его роскошной шевелюры ничуть его не портила. Напротив, говорила скорее о его опытности, нежели о прожитых годах.
Короткая передышка возле зеркала, позволила ему немного взять себя в руки. Стремительным шагом он подошел к небольшому буфету, здесь же, в комнате отдыха, достал бутылку коньяку, и плеснул себе в бокал немного. Сегодня еще предстояла одна очень важная встреча. Да и непосредственное начальство могло его в любое время вызвать для беседы. Поэтому он сделал только несколько маленьких глоточков, чтобы немного успокоить расшалившиеся нервы. Почти совершенно успокоившийся, он расположился удобно на диване, и попробовал проанализировать ситуацию. Когда у него все посыпалось, расползаясь прямо в пальцах, словно истлевшая ткань? Когда это ничтожество, этот идиот Кочкин, который должен был сыграть роль «дядюшки» внезапно нашедшего своего «любимого племянника», вдруг ни с того ни с сего стал каяться во лжи перед всеми свидетелями. Это было так неожиданно и так ошеломляюще, что Александр Евгеньевич поначалу даже не нашелся что сказать и что сделать! Уже чуть позже, когда они ехали обратно, ему очень хотелось где-нибудь остановиться у обочины и придушить этого слизняка! А тот всю дорогу сидел и рыдал, поглядывая изредка с опаской на Ольховского. Но судьбе было мало этого издевательства!!! Вчера позвонил Циркач, и хриплым, каким-то совсем не своим голосом, сообщил, что обитатели из дома на хуторе исчезли, оборудование сломано, а сам Циркач болен, и не известно, когда придет в себя!
.....
Он еще хотел сказать многое, но тут Циркач его удивил, хотя казалось, что, уже больше и некуда удивляться. Он поднялся с табурета, и, опираясь обеими руками о стол, смяв при этом расстеленную скатерть в веселенький розовый горошек, и навис над Александром, словно кусок скалы, готовый вот-вот свалиться на голову.
– А ты меня не пугай. Я ведь тоже много чего знаю о твоих делишках. Не один год вместе. Или забыл…? – Взгляд его недобро сверкнул, и он на минуту стал похож на прежнего Циркача, которого Ольховский всегда знал. Но это длилось недолго. Взгляд потух, Николай распрямился, и проговорил прежним уставшим голосом. – Шел бы ты отсюда, пока хуже не стало. Мне тебе больше нечего сказать.
.....
