Читать книгу «Казаки-разбойники» - Ирина Юльевна Енц, Ирина Енц - Страница 1

На чердаке было сумрачно, пыльно и тихо. Сквозь щели в старой крыше пробивались тоненькие лучи солнца, в которых причудливо танцевали пылинки. С улицы доносились звонкие детские голоса. Кажется, меня потеряли. «Казаки-разбойники» – это не просто какие-то вам догонялки-пряталки, которые только для малышни. В двенадцать лет ты сам себе уже кажешься невозможно взрослым и дерзким. И игры уже «взрослые», как например «казаки-разбойники», где «казаки» ищут тебя, а если найдут, то начнут «пытать», чтобы узнать, где ваша «разбойничья» база, в которой спрятаны награбленные «сокровища».

В этот старый, давно заброшенный особняк никто не совался. Говорили, что здесь водятся привидения, потому что, когда-то, очень давно, может сто, а может двести лет назад, здесь убили молодую и прекрасную (конечно, прекрасную и молодую, а какую же еще!) девушку. Кто-то утверждал, что она сама покончила жизнь самоубийством из-за несчастной любви. Основными носителями этой версии в нашей дружной компании были, конечно же, девчонки во главе с моей подружкой Валькой. Я не поддерживала ее версию, и на этой почве мы с ней иногда ссорились, так, не взаправду, понарошку. Потому что, ссориться из-за подобных глупостей нельзя, если вы настоящие друзья. В общем, слухи ходили разные и всякие. Причем, сложность развития сюжета зависела от возрастной категории. Например, бабка Клава, соседка моего деда страшным свистящим шепотом рассказывала своим соседкам, сидя на скамейке возле своего палисадника, что девица эта была дочкой барина, который жил в этом поместье, и ее насильно хотели выдать замуж за нелюбимого, отчего она и удавилась, грех на душу взяла. Что такое «грех», и как это «удавилась» мы с Валькой не очень хорошо понимали. А спросить у деда я боялась. Тогда пришлось бы сознаться, что мы с подружкой, притаившись в чужом палисаднике под огромным кустом цветущих ярко-лимонных георгин, подслушивали. А за такое дедуня мог и выпороть. Так что, оставалось только гадать и самим фантазировать. В любом случае, дом этот считался местом странным и нехорошим. И все, и взрослые, и дети, старались обходить его стороной, особенно, по ночам. Но сейчас-то был белый день, а как известно, привидения днем не появляются. Именно поэтому, я забралась на чердак, в надежде, что меня тут никто не найдет. И потом, я считала себя уже достаточно взрослой и серьезной, чтобы не бояться и не верить в подобные страшилки. Хотя, какой-то червячок зарождающейся настороженности и копошился у меня в глубине души, но я старалась на него не обращать внимания. Вот еще!! Мне не семь, и даже не девять, а уже целых двенадцать лет. А взрослые в подобную чепуху не верят!

Судя по крикам, раздававшимся с улицы, меня и вправду потеряли. Вот и славно! Я возглавляла «банду разбойников», а всем известно, что именно атаман и хранит тайну спрятанного клада. А пока клад не найден, игра продолжается!

Шли последние дни лета. Стояла жаркая душная погода. Дед говорил, что такая духота обычно бывает перед грозой. На прогретом солнцем чердаке было жарко, но я терпела. Игра есть игра. Если не можешь – не берись, а уж коли взялся – терпи. Так говорил дед Иван. Крики на улице стали отдаляться. И возбуждение, вызванное погоней, несколько улеглось. Я, наконец, стала осматриваться по сторонам. Чего тут только не было! И кипы старых газет, связанных аккуратно бечевкой, и какие-то древние, покрытые толстым слоем пыли сундуки, ящики и коробки. Вот бы заглянуть туда!! Наверняка, там найдется масса интересных вещей! Выбираться отсюда было еще рано. Голоса ребят еще были слышны, и я, усевшись поудобнее в своем убежище, приготовилась ждать.

Наверное, я задремала. Потому что, когда вновь открыла глаза, вокруг царил сумрак и тишина. В чердачное окошко было видно темнеющее вечернее небо, и наползающие фиолетовые тучи, подсвеченные снизу алыми всполохами заходящего солнца. Нужно выбираться отсюда. Меня, наверное, уже все потеряли. Даже сама себе я бы ни за что не призналась, что мне ужасно не хотелось больше оставаться в этом доме в наступающих сумерках. Только я стала выбираться из-за своего укрытия, как из люка, ведущего вниз раздался скрип старой лестницы. Кто-то поднимался наверх. Я, закусила губу, то ли от страха, то ли от досады, что меня все же обнаружили. Неприятный холодок пробежал по спине. Опять забившись в щель между деревянной стойкой, подпирающей крышу и старым, облезлым сундуком, я сжала пальцы в кулаки, борясь с подступающей дрожью. Шаги были тяжелыми, осторожными. И я принялась про себя повторять, что привидения не могут так шагать. Они же должны быть бесплотными! По крайней мере, так утверждала бабка Клава.

Из люка показалась чья-то голова. С некоторым облегчением я выдохнула. Это точно не было привидением. Но радоваться пока не торопилась. Неизвестный человек – тоже не очень хорошо. Света было еще достаточно, чтобы понять, что это был мужчина. Правда, разглядеть его как следует не удавалось, так как он стоял ко мне спиной. Но короткая стрижка и широкие плечи, явно выказывали его принадлежность к сильному полу. На его плече лежал какой-то огромный тюк. Неужели здесь кто-то еще что-то прячет?! Любопытство преодолело страх, который заставлял мое сердце биться, словно у зайчонка, спрятавшегося под кустом от охотящейся за ним лисицы. Он быстро огляделся, а я перестала на мгновение дышать, борясь с собой, чтобы не заорать. Но он меня не заметил. По углам чердака уже собирался ночной мрак. Мужчина наклонился и положил свою ношу на пол. С облегчением выдохнул, и что-то пробурчал себе под нос. Слов разобрать я не могла. Подошел к старому большому, сколоченному из деревянных досок ящику, и стал выкидывать из него какой-то хлам. Я, немного отдышавшись, выглянула прикидывая, как бы мне выскользнуть из своего угла незаметной мышкой, и проскочить в люк, который был за его спиной. От места, где я спряталась, спасительный выход находился всего в каких-нибудь пяти метрах, перебежать незаметно, пока человек так увлечен своим делом ничего не стоило. Но при этом, меня продолжало разбирать любопытство, что же за тюк он приволок на чердак этого старого заброшенного дома. Это был какой-то старый ковер, а может и просто большое одеяло. Я рассматривала его внимательно, пока мой взгляд не остановился на паре ног, торчавших с краю этого невнятного тюка. Одна нога была босая, а на второй я увидела черную туфельку-лодочку с кокетливым белым бантиком в мелкий черный горох. И вот тут мне сделалось совсем нехорошо. Зажимая рот ладошками, я, полусогнувшись мелкими шажками рванула к открытому люку, наплевав на всякую конспирацию. Мужчина резко оглянулся, и я замерла на месте под его взглядом. Мы смотрели друг другу прямо глаза в глаза. И я почувствовала себя кроликом, сидящим перед удавом. Застыла, выпрямившись столбиком, не в силах отвести взгляд от его черных, похожих на провал старого колодца глаз. От них исходил морозящий душу холод, который словно приморозил меня к месту. Я не могла пошевелиться, будто и впрямь, превратившись в кусок льда. Не знаю, сколько длилось это мгновение, но мне показалось, что я уже полжизни стою на этом проклятом чердаке. На его лице появилась ядовитая усмешка, от которой у меня что-то булькнуло в горле, и он сделал один короткий шаг в мою сторону. Это его, почти неуловимое движение, словно невидимая спусковая кнопка, «разморозила» меня. И тут, все долго сдерживаемое мое напряжение, наконец, прорвалось в захлебывающийся дикий вопль. В несколько прыжков я допрыгнула до люка в полу и скатилась по лестнице кубарем, умудрившись при этом не переломать себе кости. Я летела, словно вихрь, не разбирая дороги, и только слышала позади себя хриплое дыхание догоняющего меня человека, да звук тяжелых мужских шагов.