Читать книгу Магия твоей души - Irizka2 - Страница 1

У лейтенанта на столе стояла миска с борщом и лежал большой ломоть хлеба. Шери с трудом сглотнул густую слюну и попытался перевести взгляд на офицера. Лейтенант что-то объяснял, деловито и громко. Губы шмякали, роняя крупные мягкие крошки на стол, сорили кусочками недоеденных овощей и разбрызгивали недовольную слюну. Лейтенант всегда был недоволен, а последнюю неделю и вовсе бесился.

Обоз с продуктами и подкреплением попал в засаду, до их базы никто не добрался. Говорят, солдаты разбежались, сейчас их отлавливали ищейки и вешали как предателей. А жратву растащили местные. В сёлах голодали уже давно, наверное, с самого начала войны. Этой. Или предыдущей.

Шери всего четыре месяца назад исполнилось восемнадцать, но это была вторая война с артонцами на его веку. Воевали за приграничные силовые башни. Нет чтобы поделить их энергию на две страны, вместо этого перебили половину населения ближайших городов и башни не достались никому. Временами к ним пытались тянуть кабель, подключались то с одной, то с другой стороны, но правительство эти кабели резало. Ни себе, ни другим.

До войны энергии башен хватало на всех, даже подключение не требовалось, магия питала воздух и все работало само собой. В детстве мать просто ставила чайник на тепловую плитку, и она нагревалась. Но магия закончилась, башни истощились, а часть и вовсе разрушены.

Шери в первую войну, когда глупым мальчишкой записался в добровольцы, был ещё патриотом. Уверенный, что сражается во благо родной Кадэрии. Ради великих целей. Как там говорили по радио? Пограничные башни снабдят теплом и энергией все крупные города. Ему, малолетнему и последние четыре года голодающему, иметь отапливаемую конуру и свет под потолком казалось недостижимой мечтой. И остановить некому – отец погиб на заводе, несчастный случай. Мать простудилась, работая по холоду в поле, и не пережила зиму. А дядька, что взял пацана себе, сам подался на фронт, надеясь, что там будут кормить.

За первый год весь патриотизм выветрился вместе с надеждой пожрать и согреться. На передовой, конечно, было лучше, чем в опустевших городах и селах. Правительство, так или иначе, прикармливало свое войско. И если в отряд попадал сильный маг, то он мог и теплом обеспечить, и от пуль прикрыть. Но магов быстро забрали оборонять столицы, а их, молодых и непуганых, отправили к границе стрелять в таких же патриотов – осиротевших детей.

Лейтенант скрипнул ножками стула, поднимаясь и помахивая стеком, прошёлся вдоль ряда пацанов. Из-за начавшихся морозов все оделись кто во что горазд. Самые младшие повязали платки на голову, чтобы уши не мерзли. Конт, старший, только отпраздновал двадцатилетие, накинул покрывало на спину, закрепил у шеи словно плащ. Оки, веселый и улыбчивый, нацепил разноцветные рейтузы поверх военных. Не построение перед офицером, а утренник в детском саду.

– Всего неделю продержаться и к нам прибудет подмога! – вещал лейтенант.

Шери стеклянным взглядом смотрел на оставшуюся на столе еду. Им за последние сутки выдали по одному сухарю и кружке кваса. Ещё он с ребятами набрал в лесу осиновой коры, и они отварили ее, а потом запихнули в пустые желудки. С утра все обдристались, зато вечером казалось, что жрать не хочется. А тут густой красный суп с кусочками мяса и мягкий душистый хлеб. От одного запаха хотелось перегрызть лейтенанту глотку.

– Свободны! – рявкнул лейтенант, и все зашумели, затопали ботинками, выбираясь на улицу.

Поздняя осень засыпала лагерь перегнившей листвой и проливным дождем. В последнее время солнце почти не появлялось, а если и выбиралось из-за туч, то грело слабо, даже тут, на самом юге страны, холод по ночам пробирал до костей. У лейтенанта в комнате стояла печка, она хорошо прогревала, пусть и топилась сухими листьями и виноградной лозой. В палатках, где жили солдаты, по утрам землю выстилал иней.

– До лещины прогуляемся? – толкнул его в плечо Оки. Сегодня вечером их ждало дежурство, значит, надо уйти из лагеря и сделать вид, что они чем-то заняты.

– Да, все равно вдоль поселка пойдем.

Шери махнул рукой сержанту. Тот лишь мазнул по нему взглядом и вернулся в палатку. За дежурством уже не следили. Да и что их куцый отряд мог сделать? Патронов осталось по рожку на каждого, если противник полезет до появления подкрепления, им даже пострелять толком не удастся. Все это понимали. Но на другой стороне, похоже, были те же проблемы. За неделю Шери не видел у них даже огней.

В лесу временами находили грибы. Оки даже мешок захватил в надежде, что соберут хоть пару сыроежек. А ещё можно набрать орехов. Уже гнилых и отсыревших, зато сытных. Шери шутил, что солдаты белкам не конкуренты. Тех самых белок они даже пару раз стреляли, но теперь патроны наперечет и белки беспрепятственно таскали последний урожай.

До густых зарослей лещины они шли перебежками. Отсюда была видна вторая башня и можно нечаянно напороться на мага. К счастью, видимость упала, мелко моросил дождь и задувал ледяной ветер. Они с Оки ползали по ухабам часа полтора. Вымокли, зато собрали два десятка грибов и немного белого мха. Его ели лоси, а значит, и людям в пищу пойдет. Настроение немного поднялось. Шери втихаря даже отломал кусок сыроежки и проглотил, почти не жуя. Прижимая к себе ценный мешок, они прошлись вдоль старой плетёнки какого-то хутора и притормозили рядом с границей поля вокруг башни. Подходить ближе не стоило, за шесть лет войны мины ставили обе стороны и никто не решался приблизиться. Может, только маги добирались, чтобы напитаться силами и кабель подключить.

Оки по дуге пошел мимо башни, почти не смотря по сторонам. Дождь заливал лицо и в низинах стелился туман. Шери шел чуть сбоку, не выходя за отмеченную флажками зону. Хотелось уже вернуться в лагерь и приготовить найденные грибы. Можно сначала сварить, чтобы получилась похлёбка, а потом обжарить. У Конта остался припасенный жир для каганца, на нем грибы выйдут сочные, маслянистые. Под пустой бульон и с сухарем грибы пойдут на ура. У Шери аж слюна потекла от разыгравшегося воображения. Потому стоящего в поле человека он не сразу заметил.

Оки первый встрепенулся и вздернул ружье, направляя на мужика. Тот зашёл за оградительные флажки и любовался на скрывшуюся в низких облаках башню. На запрокинутое лицо лил дождь, хлопковая рубашка промокла, обтягивая крепкие плечи и грудь. На вид мужчине было около сорока, на висках уже виднелась седина.

– Замри! – крикнул Оки. – Руки за голову и двигайся назад, как пришел.

Незнакомец медленно повернул к ним голову. Посмотрел с равнодушием и снова уставился на башню.

– Топай к нам! – со злостью и заметным испугом повторил Оки. Если торчащий посреди минного поля мужик – маг, они с ним ничего сделать не смогут. Оставалось надеяться, что он свой. Точнее, местный. Может, тогда не станет убивать, а только напугает и уберется. Оки двинулся за мужиком, но Шери лезть на рожон совсем не хотелось.

– Забей, пусть торчит. Что он один сделает-то?

– А если шпион?

– Чей шпион? Артонский? Тогда чего на нашей стороне стоит?

Оки задумчиво почесал голову. Но тут, как назло, мужик начал двигаться, сделал несколько шагов по направлению к башне, и Оки снова вскинул ружье.

– Стоять, я сказал! – крикнул он и шагнул за мужиком.

Сделал всего шаг, но под ногой что-то щелкнуло. Шери закричал, дернулся к товарищу, но инстинкт самосохранения заставил отскочить, именно в этот момент произошел взрыв.

В ушах зазвенело, Шери грохнулся на землю, сверху посыпались комья грязи и травы. Боль в спине пронзила все тело. Хотелось кричать, но лёгкие сдавило и болью выбило весь воздух. Шери не мог шевелиться и дышать. Сквозь дымку затуманенного сознания увидел, как к нему подошёл тот самый мужик, перевернул, заставляя вновь застонать.

– Не шевелись, – приказал он. Голос у него был хриплый, и Шери почти ничего не слышал из-за звона в ушах.

Последнее, что он запомнил, невероятно яркий цвет радужки незнакомца. Зелёный, почти изумрудный, тот напоминал свежую весеннюю траву с кисловатым запахом парного навоза и свежей земли. Так пахло рядом с домом, когда родители ещё были живы, а Шери бегал по утрам к реке смотреть, как магические дирижабли отправляются в полет через океан.

Пришел в себя он снова от боли. Спину жгло. Он лежал на животе на прелой соломе, и кто-то трогал его кожу у лопаток. Тихий шепот, почти неразличимый, напоминал музыку и убаюкивал. От прикосновений, болезненных и жгучих, он вздрагивал, а потом погружался в транс. Чьи-то горячие шершавые губы коснулись виска и прошептали: «Все будет хорошо. Ты выкарабкаешься».

Следующее пробуждение было приятным. Кто-то разжег огонь, и помещение, где он лежал, наполнилось теплом и приятным запахом еды. Шери осторожно повернул голову, рассматривая костерок и мужчину, что на корточках что-то обжаривал в большой чугунной сковороде. Это успокаивало, непонятным образом вызывало чувство покоя и умиротворения. И лишь через пару минут до него дошло, что жарит мужик его с таким трудом добытые грибы.

– Эй! – позвал он и тут же обессиленно грохнулся на импровизированную постель.

– Очнулся? – мужчина не повернулся, продолжая обжаривать грибы. Те сладко пахли и шипели, урчали густым соком и брызгались влагой в огонь. – Лежи, попрыгунчик, не дергайся.

Шери с радостью бы встал и накостылял незнакомцу, даже заметил свое ружье в углу амбара, в котором его уложили. Всего два шага, он бы схватил оружие и… и… Он не знал, что делать дальше. Оки сам виноват, что сунулся к минам. А этот скорее всего деревенский, так же как и они, просто искал еду.

Подняться сил не было. И Шери лежал, рассматривая мускулистые плечи, светлые прошитые сединой волосы, остриженные коротко и неаккуратно, крепкие ноги, обтянутые влажной тканью, и узкую в пояснице спину. Фигура у мужика была атлетическая, красивая. Даже привлекательная. Шери невольно вздохнул, прогоняя неуместные желания. Мысли сразу сосредоточились на еде, но так и скакали от статной фигуры к жареным грибам.

– Держи.

Мужчина поставил рядом с ним миску с едой. В руку сунул алюминиевую ложку. Шери вцепился в нее всей пятерней, с трудом подтащил себя к еде и сунул в миску нос, восторженно урча. Кроме грибов, в жаркое попали какие-то овощи, немного разваренной перловки и мох. От голода аж тошнило, но Шери стал глотать с такой скоростью, что обжег все, даже пищевод. Вкусно. Сытно. Он толком не ел больше недели. С тех пор как исчез обоз с продовольствием, они сидели на голодном пайке.

– Получше? – спросил мужчина, когда Шери, наевшись, улыбнулся и засопел.

– Лучше, – согласился он, и тут же вспомнил: – А с Оки что?

– Твой товарищ погиб.

– Нет… мне надо вернуться в лагерь! Сколько времени прошло?

– Четыре дня. Тебя сильно ранило, повезло, что я знаю лекарское дело и мой отец привез с собой аптечку. Ты чуть не погиб.

– Что? – Информация о пропущенных днях застряла в голове пониманием, что все это время его не было в отряде. Остальное как-то прошло мимо ушей, особо больным он себя не чувствовал, но и здоровым не был. Шери дёрнулся и снова обессиленно опустился на лежанку. – Я теперь дезертир!

– Какой ты дезертир, – рассмеялся мужчина, – ребенок. Не переживай, я твоему сержанту послал записку. Они в курсе, что твой друг погиб, а ты отлеживаешься.

– Все равно… – Шери предпринял очередную попытку подняться, но широкая ладонь надавила на поясницу и остановила. – Они без меня не справятся…

Мужчина посмотрел внимательно, надолго задержал взгляд. Глаза у него действительно были зелёные. А лицо красивое. Правильное, спокойное, непривычно уверенное. Шери никогда не видел, чтобы люди так смотрели. Словно он знал все ответы во вселенной. Это даже напугало.

– Придет обоз, отправлю с ним. Сам ты не дойдешь.

Ночью Шери разбудили выстрелы. Далёкие, приглушенные завыванием ветра и шелестом дождя. Он резко сел и прислушался. Рядом зашевелился лекарь. Приподнялся на локте, глянув в сторону неплотно заколоченного окна. Шери показалось, что глаза у него светятся в темноте изумрудным пламенем. Он хотел что-то сказать, испугаться или рассердиться. Но голова так сильно закружилась, что Шери со стоном повалился на спину. А лекарь, поднявшись на ноги, вышел из амбара и наваждение исчезло. Не могли у простого деревенского мужика светиться магией глаза. Просто невозможно.

Мужчина вернулся не один. Шери как безвольную куклу подхватили под руки и потащили на выход. Он кивнул в сторону ружья, что-то вяло пробормотал, но сам себя не расслышал. На улице лило, дождь был таким, словно пытался смыть все в округе, очистить землю от крови и разочарований. Сарай, где его лечили, стоял на отшибе, в округе ни единого строения и огонька. А за торчащими в сумерках сосновыми верхушками слышались выстрелы и полыхало пламя взрывов. Кто-то напал на лагерь, там сейчас воевали его друзья и товарищи, с которыми он вместе жил, существовал последние полгода.

– Не дотащим, – произнес второй мужчина, что сопровождал лекаря. Шери сразу догадался, что это тот самый отец, их неуловимое сходство бросалось в глаза.

– Но не бросим же!

Шери попытался что-то сказать, мол, лучше б бросили, чем тягали и тащили в неизвестность. Оставивший свой отряд Шери, да еще без документов, все равно не жилец. Предателей вешали или жгли вместе с домом, посмевшим их приютить. Не хотелось, чтобы люди, которые ему так или иначе помогли, тоже пострадали. Но слушать его никто не стал. Старший закинул Шери на плечо, подобрал огромный рюкзак и уверенно зашагал в сторону просёлочной дороги.

Шли они долго. Шери успел немного поспать, на широком плече было тепло. Хотя сверху продолжало лить и голова болталась где-то у пояса незнакомца, ровная поступь укачивала, а тихий голос лекаря успокаивал.

Что он говорил? Даже непонятно на каком языке. Может, не зря Оки пытался его схватить, и мужчины шпионы, явившиеся за военными секретами, а теперь Шери стал их заложником. Рассказывать государственные тайны он не собирался. Да и не знал ничего. Только слышал, что из-за перебоя с питанием солдаты бежали на север, прятались в горах и грабили небольшие города. Вооружение свезли в столицу, оставив остальную страну без защиты.

Утро внезапно разбудило теплым солнцем.

Шери осторожно пошевелился, выбираясь из зажавших его тел. Шпионы, или кто они там, уложили его между собой, не позволяя закоченеть. Сквозь жёлтую листву и перьевые облака ярко светило солнце. Спина почти не болела, хотя слабость давила на плечи. Но Шери чувствовал себя на удивление здоровым, немного повернувшись, удалось рассмотреть поврежденное плечо, но на нем не осталось и следа. Он тихо приподнялся и подобрался к оставленному у кострища мешку. Мужчины спали на своих сумках, но эта валялась на виду. Хотелось есть и узнать, кто его похитил. Шери распустил шнурок и высыпал содержимое себе на колени. Какие-то травы, сменная одежда, утварь для кухни и свёрнутые трубочкой бумаги. Шери их развернул.

Карта. Довольно подробная, с описанием дорог и транспортных станций. А главное – отмечены все башни: и существующие, и разрушенные. Одна на востоке, подбитая ещё в начале войны, две на юге, где они как раз столкнулись, центральная в столице, две на западе, тоже уже нерабочие, и северная, вроде целая, но заглохшая. Сомнений не осталось – шпионы. За спиной кто-то шевельнулся, и Шери, вздрогнув, стал запихивать барахло в мешок. Завязал горловину и закинул на спину. Все еще ноющее плечо дало о себе знать, и поморщившись, он перевесил поклажу на другое. Нужно было вернуться в лагерь и доложить начальству. Может, за заслуги ему выдадут кусок хлеба. Или даже целую буханку! Шери с предвкушением на цыпочках направился через переплетение голых веток на восток, ориентируясь по солнцу. Отошёл, наверное, метров на пять, когда оклик со спины заставил остановиться:

– Обедать будешь?

Шери замер, прислушиваясь. Не верилось, что кричали ему. Но если похитители проснулись, то догнать его не составит труда. Он поджал губы и направился назад. Снова боролся с кустарником, продираясь сквозь ветки. Ободрал руки и поцарапал лицо. Когда дошел до стоянки, лекарь уже развел костер и на сковородке жарил какие-то плоды. Кажется, шишки. Неважно. Рядом с ним в мешочке Шери заметил крупу и несколько картофелин. От голода заныло в животе. Нужно было обыскать похитителей, прежде чем бежать, похоже, запасы еды они прятали на себе.

– Наберёшь воды? – Лекарь поднял на него взгляд и улыбнулся.

Шери кивнул. Бросил украденную сумку под куст и взял предложенную флягу. Потопал в указанную сторону, на удивление растительности тут было меньше, и ручей отыскался за считанные минуты. Когда он вернулся, второй мужчина уже почистил и порезал овощи. Лекарь влил воду в сковородку и добавил крупу. Посолил. Добавил какой-то травы. Шери следил за его руками, красивыми и крепкими. Точно не рабочими, такими руками наверно рисуют холсты в королевских покоях или ласкают красивых фрейлин. Шери никогда не видел таких красивых рук. Он сидел рядом на корточках, любовался и вдыхал потрясающий аромат еды. Сбегать передумал. Пусть он будет дезертиром, зато сытым.

Порция оказалось небольшой, но очень вкусной. Шери вылизал свою миску, ложку и потом, с разрешения, прошёлся языком по остывшей сковороде. Голод притупится, но мозг жадно желал наесться до отвала, потому Шери стеклянным взглядом следил, как лекарь прячет остаток крупы в нашейный мешок.

– Тебя как зовут? – спросил старший мужчина.

– Шери Го, – ответил Шери.

– Поселковый?

– Из деревни Короткой, недалеко отсюда была. Но ее год назад сожгли.

– Понятно.

– Я Арно, мой отец – Дилан, – представился лекарь, закончив упаковывать свою утварь. – Тебе есть куда идти?

Шери задумался. Совсем недавно хотелось сбежать, вернуться в лагерь. Это был совершенно необдуманный, импульсивный поступок. Лагерь его разгромили, дураку ясно, живых там нет. Податься в другой без документов и оружия – тоже не вариант. Повезёт, если расстреляют. Пристроиться в деревне? Кому нужен лишний рот…

– Можем проводить до ближайшего города, – предложил Арно, и Шери кивнул.

– Идти сам сможешь? – спросил Дилан.

Шери снова кивнул. Может, силы к нему ещё не полностью вернулись, но болтаться мешком на чужом плече он тоже не хотел. Арно уверенно повел через заросли. Кустарник то редел, то переплетался сплошной стеной. Шери быстро устал, но топал на упрямстве. Дилан, пожилой мужчина, держался на порядок лучше его, здорового, крепкого пацана. Два года армии не прошли впустую, Шери вытянулся, вымахал выше погибшего отца. Тот бы удивился, увидев сына. Пусть из-за недоедания вширь он не пошел, зато ладони большие и сил хватало, чтобы прикрыть товарищей в бою и лопатой махать.

Когда Арно объявил привал, Шери свалился как подкошенный. Спина невыносимо ныла, казалось, руки отнялись, а ноги гудели от усталости. Вместо обеда удалось попить ледяной воды и немного полежать. А потом снова в путь. О том, куда они идут, не было ни одной мысли. Где тот город, куда его доставят и бросят, он даже примерно не представлял. Что потом делать – тоже никакой идеи. Может, податься на завод? Рядом со столицей ещё была энергия и заводы работали. Но там потребуют документы. Лучше прибиться к пахарям. Зимой работы нет, да и еды не предложат, зато весной точно найдет себе применение. Там девчонку присмотрит, глядишь, удастся жениться и сделать новые документы. Хотя к девочкам не тянуло, пока был мелким и смазливым, лейтенант приглашал на ночь к себе, угощал за это хлебом. А в последний год к нему самому лезли парни помельче. Искали покровительства, а может, тепла. Никто из его любовников не выжил. Уже не спросить.