Читать книгу Женщина и море - Ishida Ryo - Страница 1

Длинное чёрное тело Лексуса нырнуло в пасть подземной парковки, и желтый неоновый свет полосами заскользил по бежевым кожаным сиденьям, коленям, скрытым узким платьем бёдрам, животу и груди Наоко. Машина ехала вниз по закручивающейся, словно тело гигантской змеи спуску на паркинг, водитель быстро перебирал руль, сжимая его в сильных руках. Наоко смотрела на его руки. Она чувствовала себя уставшей и опустошённой. «Это всё длинный перелёт!» – подумала Наоко. Водитель остановил машину и повернувшись к ней, сказал.

– Прибыли госпожа!

– Спасибо. Помоги мне занести вещи! – попросила Наоко.

– Конечно хозяйка!

Водитель затащил её объёмистый чемодан и сумку в лифт. Пока они поднимались наверх, Наоко посмотрела на себя в большое зеркало. Несмотря на мешки под глазами, она отметила что выглядит, в общем, не так плохо как можно было бы ожидать. Мальчишеская короткая стрижка очень шла ей и кроме того что делала её моложе ещё и отставляла открытой тонкую изящную шею. Наоко поправила падавшую на лоб длинную чёлку, она подумала о том, что даже небольшие припухлости, возникшие от недосыпа и смены часовых поясов, не портят её большие тёмные глаза. Всё же она надела тёмные очки, прежде чем войти в квартиру. «Вдруг он дома?» – думала она, со смешанным чувством тревоги и сладостного ожидания. Неужели она всё ещё чего-то ждёт от своего мужа? Перед дверью в их квартиру она остановилась, ей вдруг очень захотелось повернуться и бежать отсюда, куда глаза глядят. На секунду она представила себе это, и пьянящее чувство свободы охватило её. Но это была лишь минутная слабость и Наоко преодолела её. Когда она возвращалась домой, то приняла твёрдое решение приложить максимум усилий, чтобы улучшить их с Сатомэ отношения. «Я должна больше стараться!» – думала она.

– Я оставлю Ваши вещи в коридоре? – спросил водитель.

– Да. Спасибо, – присев на банкетку Наоко сняла туфли, оставила их в гардеробной и прошла в комнату. Свет на её пути загорался автоматически и так же постепенно гас за её спиной. Перед ней была гостиная, очень большая, сейчас она показалась ей огромной, холодной и пустой, с левой стороны располагались двери в спальни, отдельная для неё и отдельная для мужа. Через окна в пол открывался завораживающий вид на ночной город. С высоты шестьдесят первого этажа эта панорама выглядела особенно впечатляюще.

– До свидания, госпожа! – водитель поклонился и скрылся за дверью. Оставшись одна, Наоко зашла в свою спальню. Всё здесь сияло чистотой, всё выглядело таким новым, словно в этой комнате никто никогда не жил. Наоко затащила чемодан и сумку в свою спальню и, бросив их на полу, подошла к туалетному столику. Глядя на себя в зеркало, она стала снимать драгоценности, серёжки, кольца, часы, золотую цепочку с бриллиантовым кулоном. «Всё это барахло стоит несколько миллионов йен!» – подумала она равнодушно. Наоко сняла через голову платье и, избавляясь по пути от одежды пошла к ванной. Её манера разбрасывать повсюду чулки и нижнее бельё злило Сатомэ. Вспомнив об этом, она вернулась, собрала свои вещи и бросила их в корзину с грязным бельём. Завтра, приходящая горничная сдаст их в стирку. Наоко набрала полную ванну горячей воды, налила бальзам, взбила пену и едва ли не мурлыкая от удовольствия погрузилась в воду. Перед тем как усесться в ванную стоило бы помыться, но ей было лень. Это была её личная ванная, и она вольна была делать, так как считала нужным. За секунду перед тем, как скрыться в клочьях розовой пены, она посмотрела на себя в зеркало. Сухое поджарое тело, длинные ноги, грудь с маленькими розовыми сосками на фоне тонкой талии и впалого живота, казалась довольно крупной. Несколько портили её широкие плечи, но они у неё всегда были такими. В средних и старших классах её иногда даже принимали за парня. Горячая вода обожгла её нежную кожу, в первый момент ей захотелось вскочить, но она поборола в себе это желание и уже через секунду приятная истома разлилась по всему её телу. Постепенно мысли её снова вернулись к тому, о чём она думал теперь очень часто. «Мне уже тридцать. Сейчас мой последний шанс родить Сатомэ ребёнка! Но нужно ли мне это?» – думал Наоко. И изменит ли ребёнок что-то в их охладившихся в последнее время отношениях? Её стройная фигура это следствие отсутствия у них детей. Что если после родов её разнесёт? С некоторыми её знакомыми так и случилось. Да и можно ли забеременеть, если ты не занимаешься сексом? Наоко попыталась вспомнить, когда они с Сатомэ занимались этим в последний раз и не смогла. Когда она выходила замуж за красавца, наследника крупной компании, все её подруги завидовали ей. Сатомэ был её первым мужчиной. Это конечно было страшно глупо, но она оставалась девственницей до двадцати одного года. Первый секс её разочаровал. На отсутствие у неё опыта пенял ей и Сатомэ. Он привык иметь дело с более искушёнными девушками. Он не говорил ей об этом прямо, но после каждой их близости, она почему-то ощущала себя виноватой. Тогда когда у них ещё была близость. Кажется, вначале ему льстило, что он у неё первый, но потом их не слишком страстная сексуальная жизнь наскучила ему. И виновна в этом была она, Наоко, виновна в том, что в старшей школе не спала со всеми подряд, и из-за этого осталось такой неумелой и робкой в постели. Короче говоря, реальность оказалось совсем не такой, как она себе представляла, когда они только начали встречаться. Тогда она ещё была полна самых радужных надежд, Сатомэ казался ей настоящим принцем, но уже тогда она понимала, что они совсем из разных социальных слоёв. Её отец держал маленький магазинчик, в котором продавались дешёвые сласти, ни внешностью, ни положением она не соответствовала своему принцу. Наоко никогда не считала себя красавицей, и ей пришлось приложить много усилий, чтобы не смотреться убого, рядом со своим красавцем мужем. Она научилась стильно одеваться, научилась, выбирала только те вещи, которые шли ей, которые выгодно подчёркивали её стройную фигуру. Она сама не заметила, как эта одежда стала её второй кожей. Стала её бронёй защищавшей Наоко от всего недружелюбного мира. Когда они, очень редко, выбирались куда-то вместе с Сатомэ, она видела, что он гордится ею, когда ловит взгляды мужчин устремлённые на неё. Со стороны это возможно выглядело так, как если бы аристократ выгуливал свою породистую борзую. Но всё же в эти краткие мгновения Наоко чувствовала себя почти счастливой. В такие дни, когда они возвращались домой, у них обычно бывал секс. И каждый раз Наоко испытывала разочарование, и её муж, кажется тоже. Потом они и вообще перестали ходить куда-либо вдвоём. Прошло восемь лет как они состояли в браке. Её подруги, потолстели и подурнели, быт разъел их тела и души. Да и Сатомэ как-то обрюзг, и лишь она оставалось всё такой же, какой была в старшей школе, даже сейчас Наоко легко могла влезть в свою старую школьную форму. Она слышала, как за её спиной говорят, что своей фигурой она обязана тому, что отказалась рожать Сатомэ детей. Наоко погрузилась в воду так, что подбородок утонул в пене. «Я не отказывалась! Я хочу ребёнка!» – думала она. Когда романтика почти полностью ушла из их отношений, во всяком случае, с его стороны, Наоко решила что станет другом своему мужу, станет его опорой во всём. И вот в свои тридцать, она главный маркетолог в фирме его отца. Отец Сатомэ недавно сказал, что по справедливости компания должна перейти к ней.

– Моему дураку необыкновенно повезло, что он женился на тебе! – сказал Сатомэ-старший.

– Я бы гордился, если бы ты была моей дочерью! Тебе я могу доверить свою компанию и не бояться, что после моей смерти, дело, которому я посветил всю свою жизнь, будет развалено!

Слышать это ей было конечно приятно. Положительно, её тесть ей нравился, он действительно ценил её, в отличие от его сына. А вот со свекровью отношения у неё не сложились с самого начала. Чтобы Наоко не делала, она всегда была не хороша, как бы она не старалась, она всё также оставалась не ровней её замечательному Сатомэ-куну! Она знала, что о ней ходят разные слухи, но, несмотря на это, у неё не было ни одного любовника. То ли она была никому не интересна как женщина, то ли её холодная манера держаться отпугивала мужчин. Горячая ванная сделали своё дело, Наоко расслабилась, голова и тело налились тяжестью, она откинула голову назад и закрыла глаза.

– Не засыпай! – сказала она самой себе.

Её разбудил весёлые голоса и смех, долетавший до неё откуда-то очень издалека. Наоко показалось сперва, что эти звуки продолжение её сна, она села в ванне, хлопая ресницами, и только тут ощутила, что вода остыла и её пробирает дрожь. Наоко вылезла из ванной, наспех вытерлась, замотала голову белым пушистым полотенцем, накинула халат и вернулась в спальню. Теперь она явственно слышала через дверь голос Сатомэ и другой, женский, писклявый и манерный.

– Не трогай меня здесь, Сатомэ-кун! – игриво пищала девица, – я не такая девушка!

– Ну же лапочка моя! Мой цветочек! Папочка так сильно любит свою зайку!

– Твоя зайка ещё не получила обещанного подарка! – капризно проговорила девушка.

– Сейчас всё будет, прелесть моя! Я сейчас принесу тебе серьги, которые обещал!

Наоко застыла посреди спальни, не зная что ей теперь делать.

– Но ведь твоя жена заметит их отсутствие?

– Конечно же, не заметит! У неё столько разных украшений, что она даже не помнит их все! А эти серьги она ни разу не надевала!

– И всё это она купила на твои деньги?

– Конечно на мои! Всё это принадлежит мне, и я могу дарить их кому захочу!

Дверь в спальню Наоко распахнулась, и муж застыл на пороге. Глаза его удивлённо округлились, Наоко с удовольствием наблюдала, как с его лица сбегает полупьяный румянец.

– Ты? – выдохнул он, – что ты здесь делаешь? Разве ты не должна сейчас быть…

Он не закончил свою фразу так и, оставшись стоять с открытым ртом.

– Ну что ты там копаешься? – за спиной мужа появилась голова девицы с крашенными светлыми волосами.

– Упс! – вырвалось у неё.

– Добрый вечер, – мягко сказала Наоко, хотя в голове у неё гудело, как будто в ней били колокола буддистского храма.

– Я закончила раньше и поменяла билет. Я хотела сделать тебе сюрприз, – сказала Наоко, пристально глядя в испуганные глаза мужа.

Обе двери спортивного Мерседеса, были подняты вверх, словно крылья гигантской серебряной чайки, Наоко только что запихнула чемодан в небольшой багажник, было уже почти двенадцать и на парковке в этот час никого кроме них не было. Наоко закинула сумку на пассажирское сиденье и закрыла левую дверь.

– Подожди Наоко, ты всё не так поняла! Дай мне объясниться! – мямлил муж, крутясь вокруг неё словно позабытый щенок. Несколько раз он делал движение, как будто собирался схватить её за руку, но каждый раз не решался. «Если он до меня дотронется, я его ударю!» – думала Наоко с ожесточением. Сейчас его голос, его голова жалко втянутая в плечи, всё это вызывало у неё приступы отвращения, сопоставимые с отравлением.

– Я оставила драгоценности, которые ты мне подарил на туалетном столике. Они и правда твои и ты можешь отдать их кому пожелаешь! – сказала она холодно.

– Те же что я купила сама, я забрала! Также напоминаю тебе, что эту машину я купила на свою премию за прошлый год! Надеюсь, ты не будешь претендовать на неё!

– Подожди Наоко! Это недоразумение! Эта девушка моя одноклассница! Я только сегодня вечером… У нас была встреча выпускников! – он опять протянул к ней руку и Наоко повернувшись и глядя ему в глаза проговорила:

– Не смей ко мне прикасаться!

И Сатомэ отпрянул от неё так, словно она и правда ударила его по лицу. Наоко села за руль.

– Я пришлю тебе документы о разводе! – сказала она, захлопнула водительскую дверь и повернула ключ в замке. Двигатель едва слышно заурчал, так, словно замурлыкала большая кошка, машина тронулась, и Сатомэ пришлось отскочить в сторону, чтобы не попасть под колёса. Мерседес Наоко выехав с парковочного места, устремился вверх по зигзагообразному выезду. Поставив рычаг переключения в положение «драйв» она ожесточённо нажимала на педаль газа. Передний бампер каждый раз едва не задевал о стену. Наоко приложила карточку к турникету, и шлагбаум поднялся перед лобовым стеклом её спорткара. Она выехала на улицу, почти пустую сейчас, повернула направо и вдавила педаль в пол, двигатель взревел и Мерседес сорвался с места, быстро набрав сумасшедшую скорость. Город закончился быстрее, чем она ожидала, Наоко выехала на скоростную трассу и вдавила педаль в пол. Её словно придавило бетонной плитой, и она не знала, как ей избавиться от этой тяжести. Стрелка быстро поднялась к двумстам милям в час, дорожные отметки и фонари проносились мимо, исчезая во тьме. «Что я делаю?» – подумала Наоко с ужасом. Она убрала ногу с педали газа и начала перестраиваться влево. Впереди засверкала огнями заправочная станция и Наоко свернула к ней.

– Полный бак! – бросила она парню похожему на старшеклассника, подбежавшего к её машине. Парень был плотный коренастый, всё его круглое некрасивое лицо было покрыто шрамами. Наоко вздрогнула, когда он приблизился к ней. Парень постарался улыбнуться, как можно дружелюбнее от чего его лицо стало ещё страшнее. Наоко неуверенно улыбнулась ему в ответ. Она вошла в ярко освещённый магазинчик при заправке. Стоявший за прилавком высокий худой мужчина окинул её внимательным взглядом.

– Где у вас туалет? – спросила Наоко.

Мужчина указал. Сделав свои дела, Наоко вышла из кабинки и пока мыла руки смотрела на своё отражение в зеркале.

– Что я делаю? – негромко сказала она самой себе. Ей не казалось, что она хочет умереть. Умирать из-за этого придурка было бы очень глупо, просто эта плита давившая ей на грудь давила так сильно, что ей просто хотелось что-то сделать с этим. Когда она вернулась к прилавку магазина, продавец пристально посмотрел на неё и спросил:

– Этот парень, Такахаши, он Вам что-нибудь сделал?

– Такахаши? Заправщик? Нет! С чего вы взяли? Он очень мил, по-моему! – отвечала Наоко, вспыхнув от возмущения.

– Ладно, – продавец пожал плечами, и отвернулся. Наоко вышла на улицу, Такахаши в старом рабочем комбинезоне, тщательно протирал лобовое стекло её Мерседеса. По его исполосованному шрамами лицу пробегали полосы света фар пролетавших по скоростной трассе автомобилей. Увидев подходившую Наоко, он опять широко улыбнулся во весь свой большой рот. Во рту его не хватало двух передних зубов с левой стороны сверху.

– Всё готово, госпожа! – он низко поклонился, заведя руки, в одной из которых он сжимал тряпку, за спину. Наоко покопалась в кошельке и вытащила от туда тысячейеновую купюру.

– Вот! – она протянула её мальчишке. Тот покраснел, сглотнул и сказал, не глядя ей в глаза.

– Спасибо. Этого не нужно! – он снова поклонился.

– Прости, если обидела тебя! – сконфуженно проговорила Наоко, пряча бумажку обратно в кошелёк.

– Ничего. Всё в порядке! – Такахаши опять улыбнулся ей, и Наоко вдруг подумала, что когда он улыбается, то и правда выглядит мило. Она откинула вверх дверь Мерседеса и села за руль.

– Скажи Такахаши-кун, ты счастлив? – спросила она неожиданно для себя самой. Парнишка смущённо заморгал, на его выступающих скулах шрамы задвигались сами по себе.

– Счастлив? – он опять улыбнулся, – наверное!

– Я вообще-то об этом не думал! – он растянул большой рот в улыбке.

– Твои шрамы? Откуда они? – спросила Наоко.

– А! – он махнул рукой, – с мотоцикла упал, еще, когда в средней школе учился!

– Прости, Такахаши-кун! – Наоко взялась за ручку двери.

– Приезжайте к нам ещё! – снова кланяясь, произнёс Такахаши.

– Обязательно! – она захлопнула дверцу и выехала с заправки. Слёзы вдруг подступили к её горлу, отъехав, так что её уже не было видно, Наоко остановила машину в парковочном кармане и разрыдалась, закрыв лицо руками. Слёзы текли по её щекам, всё её тело сотрясалось от рыданий. Неожиданно над её головой ночное небо прорезал белый зигзаг молнии, глухой раскат грома последовал за ним и хлынул дождь. Потоки воды полились с неба и смешались со слезами Наоко. Она сидела в машине, всхлипывая и шмыгая носом. Дождь прекратился также неожиданно, как и начался, он постепенно стих и вот от него остались лишь редкие мелкие капли, блестящими бусинками они сбегали по стеклу её машины. Наоко вытерла лицо, глубоко вздохнула и вдруг ощутила себя свободной, совершенно свободной, тяжесть, давившая её, пропала, она сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Она определённо почувствовала себя лучше. В след за этим на Наоко накатила усталость и голод. За последние сутки она только немного поспала в ванной и ничего не ела уже больше двенадцати часов. Наоко нашла в телефоне ближайший ресторан и гостиницу, и её SLS плавно тронулся с места. «Поем и лягу спать!» – думала она, подавляя зевоту. В ресторане она съела стейк с кровью и большую порцию жареной картошки. Наоко отметила про себя, что еда давно уже не казалась ей настолько вкусной. Её аппетит поразил даже официанта, который кажется, проникся к ней уважением.

– Не могли бы Вы посоветовать мне что-нибудь? Я в отпуске и хотела бы посмотреть какие-нибудь местные достопримечательности! – спросила у него Наоко.

Официант задумался.

– Тут недалеко есть неплохой курорт. Пляжи там чистые, домики для туристов удобные. Но он открыт только летом. Не представляю, что там можно делать в это время года.

Наоко вытерла рот салфеткой.

– Там есть море? – спросила она.

– Конечно! Но сейчас зима…

– Ничего! Меня устраивает! Никогда не была на море зимой! – улыбнулась Наоко.

– Принесите мне шоколадный монблан! – добавила она.

– Сию секунду, госпожа! – отвечал официант.

После еды. Наоко сняла номер в ближайшем рёкане. Когда она, свернувшись калачиком, устроилась на кровати, за окном наступил рассвет, плакать ей больше не хотелось.

Пока Акира ковырялся со своим мопедом, он невольно то и дело робко поглядывал на загадочную девушку, сидевшую на ступеньках деревянной лестницы. На единственной постоялице всего огромного туристического комплекса, был серый свитер крупной вязки и синие джинсы. Руки девушка прятала в рукава своего безразмерного свитера. Дувший с моря холодный ветер, казалось, лишь слегка касался её коротко подстриженных волос. Девушка смотрела на океан, серый и безрадостный. Обесцвеченные волны с угрюмым шипением накатывали на холодный песок пляжа и разбивались клочьями белой пены, похожей на снег. Акира подумал, что она сидит так каждое утро и смотрит на море. Честно говоря, ремонт скутера в это время он затеял здесь именно для того, чтобы иметь возможность понаблюдать за ней. Он успокаивал себя тем, что, собственно говоря, и наблюдать то здесь больше было не за кем. Накануне он видел машину, на которой приехала незнакомка. Даже Акира знал, что такой автомобиль стоит целое состояние. Махиру-сан сказала, что денег у этой девушки очень много. Акира в этом не разбирался, но старуха говорит, что даже чемоданы у неё какие-то супер крутые. Короче она богачка, может быть дочь какого-то миллионера или боса якудзы. При всём том вела она себя очень просто и приветливо. Томохиро сказал, что она здесь от кого-то прячется. По его мнению, её преследует либо полиция, либо бандиты. Но Акира в это не верил. Слишком уж она была спокойна. После обеда постоялица ходила гулять вдоль пляжа, далеко, до самых утёсов, которые отсюда были едва видны. К ужину она возвращалась и потом долго сидела в маленьком ресторанчике, веранда которого выходила на океан. Это было единственное заведение, которое работало зимой. Под вечер в него набивались местные рыбаки, и становилось довольно оживлённо. Акира теперь тоже приходил сюда и сам не хотел признаваться себе, что приходит ради неё. Она всегда сидела в углу в одиночестве и пила только кофе. Несколько раз простоватые деревенские парни пытались подкатить к ней. Она всегда улыбалась и качала головой. Когда она отшивала очередного претендента, Акира испытывал одновременно раздражение и удовлетворение. Раздражение на этих тупых деревенщин и удовлетворение от того, что она остаётся всё такой же холодной и недоступной. От неё и, правда веяло неприступностью и отстранённостью. Одноклассница Акиры Сато говорила, что это из-за разбитого сердца и хотя Акира смеялся над этими её словами, называя их девчачьими бреднями, в глубине души готов был согласиться с ней. Он ни разу не видел, чтобы загадочная девушка разговаривала с кем-нибудь по телефону. Она никому не звонила, и никто не звонил ей. Акира даже не видел у неё телефон в руках. Старуха говорит, что телефон у неё есть и он инкрустирован бриллиантами, но он у неё всё время выключен. Собственно у этой девушки было имя. Акира посмотрел в книгу, куда бабка записывает постояльцев. Девушку звали Кагами Наоко. Во всяком случае, так она была записана в книге у старухи. Акира накинул цепь, руки его были все в машинном масле, в очередной раз, подняв глаза он увидел, что незнакомка смотрит на него, подперев щёку изящной тонкой рукой. Наблюдая за ней, он восхищался тем, как элегантно она выглядит, тем как она держится со всеми одинаково ровно, будь то старуха или простой мальчишка посыльный, такой как он. Кагами была со всеми исключительно вежлива и в то же время она не допускала ни с кем, ни малейшей фамильярности. Акира называл её про себя принцессой. Её аристократизм был виден даже такому увальню как он, эта девушка принадлежала к совершенно другому кругу, чем тот в котором всю свою жизнь провёл Акира. Именно поэтому он жутко робел под её взглядом и злился на себя за это. В школе с ним такого никогда не случалось, ни одна одноклассница не могла заставить его отвести взгляд, но это прекрасная незнакомка волновала и смущала его одновременно. Сейчас он покраснел, с ужасом ощущая, как загорелись его обветренные щёки. Руки его сразу перестали слушаться, с огромным трудом он овладел собой. Ему казалось, что глядя на него, она насмешливо улыбается, хотя Акира и не видел ни разу, чтобы Кагами насмешливо улыбалась. Наконец он смог поставить цепь на место и выдохнул с облегчением. Несмело подняв глаза, он увидел, что незнакомка уже ушла, и на ступеньках лестницы никого нет.