Читать книгу Орёл и Синичка. Картины Евгения Хонтора по истории Ивы Одинец - Ива Одинец - Страница 1

Евгений Хонтор (род. 18 апреля 1985) – российский художник, скульптор-анималист, писатель и поэт. Родился и вырос в Краснодарском крае, сейчас живёт в Подмосковье.

Евгений рисует с детства, лепит с 2006 года. А ещё пишет сказки, стихи и прозу, готовит к изданию книгу. Но популярность в России и за рубежом ему принесли именно фигурки животных – реальных и сказочных. Автор особенно любит драконов и крылатых зверей. Крылья, по его словам – символ мечты, свободы и фантазии. Но творческий полёт – это не только вдохновение, это ещё и упорный труд. Евгений может работать по 12-15 часов в сутки. В некоторых скульптурах более 3 тысяч деталей, вылепленных вручную.

В работе над фигурками Евгений использует самозатвердевающую пластику Amos I-Clay, которую называет «бархатный пластик» (бархатная глина), проволоку, акрил. В миниатюрных скульптурах тесно сплетаются мифы Европы и Азии, индейские мотивы и современная фантастика. Работы Евгения Хонтора хорошо известны во всём мире (более десяти тысяч продаж за рубеж с 2012 года). Об авторе пишут в российских и зарубежных СМИ, он постоянный участник Artflection – фестиваля со строгим конкурсным отбором.

Часть своего времени Евгений по-прежнему уделяет рисованию – в том числе, иллюстрациям к авторскому миру, личной Стране Фантазий. Эти произведения сложны как в техническом плане (тщательная, терпеливая прорисовка), так и в смысловом. Какую картину ни открой – за каждой будет красочная история или часть созданного автором причудливого мира.

http://hontor.ru/

https://vk.com/hontor

https://hontoriel.livejournal.com/

https://www.etsy.com/ru/shop/DemiurgusDreams

ПРИНЕСТИ ОКЕАН В ЛАДОНЯХ

Интервью с художником Евгением Хонтором

«Как необычно!» — говорят те, кто хоть раз видел картины и скульптуры Евгения Хонтора. Волшебные птицы, звери и драконы словно обращаются к зрителю на древнем языке, интуитивно понятном каждому: японцу и австралийцу, русскому и американцу. Существа, рождённые в руках мастера, живут на пяти материках, в трёх десятках стран.

Но это не только история успеха. Это искренняя любовь к своему делу.

«Мои рисунки и скульптуры – часть того мира, который сопровождал меня с детства. Все они дороги мне, но есть совершенно особенные. Определяющие меня как автора и как человека».

Трогательная серия про Орла и Синичку — именно такая, особенная. Картины, созданные художником по истории Ивы Одинец, насыщены эмоциями, экспрессивны и драматичны. И способны вызвать у зрителя целую палитру чувств.

Давайте вместе узнаем, как они появились.

— Евгений, прежде чем мы перейдём к разговору о самих работах, я хочу задать один быстрый вопрос о выставке. Вы предпочитаете необычные места: кинотеатры, библиотеки, фестивали. Почему картинные галереи вас привлекают меньше?

– В галереях скучно. Не имею права говорить за всех, но часто там пресыщенная, специфическая публика, которую интересуют не картины, а поддержание имиджа интеллигента.

— Вы больше верите в простого зрителя, чем в завсегдатая выставочных залов?

– Случайные прохожие гораздо интереснее, живее, ярче. Они не станут пытаться «рассуждать о высоком». Их или искренне зацепит, или нет. Ключевое слово – «искренне». Естественные реакции, настоящий диалог с миром. Я люблю стихийные, неофициальные выставки: они раскрывают весь спектр эмоций.

Хочется, чтобы люди видели и откликались, даже не зная истории. Чтобы картины тревожили, беспокоили, расшевеливали. Вызывали чувства, о которых так же сложно рассказывать, как о самих работах.

– Вам как автору сложно о них рассказывать? Почему?

– Так много прожито в связи с этой историей. Это как пытаться принести океан в ладонях.

– Но если совсем вкратце, о чём ваши картины?

– О том, каково тридцать лет жить с правдой, которую отказываются видеть окружающие, и при этом не сойти с ума. О судьбах, сломанных благими намерениями. О потере и одиночестве.

И об исцелении.

– Что же вас вдохновило?

– Вы, наверно, удивитесь: фильм «Чужой: Завет».

– Неожиданно! Хотите сказать, что тонкий образ Синички навеян фантастическим хоррором про инопланетного монстра?

– В рамках франшизы Чужих могут существовать по-настоящему сложные истории, подниматься важные темы. Например, человек легко сочувствует тем, кто ему симпатичен, легко признаёт за ними право на жизнь и свободу. В фильмах про добрых роботов, милых инопланетян и зверушек нет никакого практического смысла, потому что все и так знают, что хороших обижать нельзя. Для сублимации праведного гнева нормальному человеку нужен монстр. В глазах адекватного мучителя (порядочного, цивилизованного) жертва никогда не выглядит доброй и невинной, всегда заслуживает кары.

«Память»

Скульптура из домашней коллекции. Я заказал для неё специальную полочку, имитирующую нишу в стене. Маленький памятник. У Синички пытались отнять даже это – воспоминания о близком, которого он потерял. Нет, эти люди не были злодеями, они верили, что оказывают помощь пострадавшему в опасном эксперименте. Разрушали его прошлое со всем сочувствием и с самыми благими намерениями.

Это прошлое не всегда светло и безоблачно, но оно заслуживает памяти. И надежды – что самое страшное поправимо.

«Одинокие дети»

«Формально Орёл и Синичка были взрослыми. Синичке на момент их встречи исполнилось 24, Орёл имел облик и знания взрослого человека.

Но по сути оба были очень молоды. И одиноки. Создатели Орла видели в нём лишь подопытного. Синичка – из внешне благополучной семьи, но это благополучие не выдержало первого же серьёзного шторма».

Образ чудовища, он зачем создаётся? Чтобы зритель не сочувствовал другой стороне. Чтобы было не стыдно радоваться чужой смерти. Ксеноморфы – идеальные кандидаты. По отношению к ним можно самому быть монстром.

Или взять, к примеру, андроидов. Во вселенной чужих они – разумные существа, но приравнены к вещам. На этом моменте никогда не акцентировали внимание – до выхода двух новых фильмов, где андроид Дэвид стал главным героем. Он скор на расправу, как те ксеноморфы, безжалостен к людям. Он не из тех, к кому среднестатистический зритель проникнется симпатией. Зрители возмущаются: злой безумный робот, как он посмел ненавидеть человечество?! Да так же, как человечество в фильме посмело сделать из андроидов рабов.

– Но добрым действительно легче сочувствовать. А если на тебя нападают, что делать? Это же естественный порыв – обезопасить себя.

– Конечно, иногда приходится убивать, защищаясь. Не всегда можно договориться. Но это трагедия, а не повод для радости. Неудача, а не победа. Мир стал на одну жизнь беднее. Что же тут хорошего? Это лейтмотив всего моего творчества: не только по мотивам «Завета» и не только в серии про Орла и Синичку.

– Это объясняет, почему на некоторых рисунках отсылки к творчеству Гигера и к фильмам про расу чужих. Но большинство – совершенно самостоятельные работы. Вы не думали сделать серию полностью независимой от ваших источников вдохновения?

– Это же не просто источник вдохновения. Ксеноморфов я люблю с детства, но особенно глубоко зацепил последний фильм. Старые ленты были окном в тот мир, а «Чужой: Завет» стал дверью. История Орла и Синички напрямую связана с событиями фильма. Для некоторых сцен я выбрал тот фон, на котором они происходили. Например, интерьеры гигеровского корабля, схватившего Синичку, чтобы наказать за старые грехи. А если вы разглядели кокон ксеноморфа на картине «Расплата», знайте: вам не показалось. Синичка тогда прошёл по грани, из него чуть ксеничку не сделали.

– Получается, Орёл и Синичка – персонажи фильма?

– Не совсем. В фильме их нет, они как бы за кадром. Это история одного из пассажиров космического корабля «Завет», чьи родители создавали андроидов серии Дэвид-8. Сын пошёл по их стопам, тоже был в команде разработчиков. Тот самый Синичка.

«Расплата»

«Ты не представляешь, чего мне стоило не уничтожить

тебя, и чего мне стоит сдерживаться сейчас».

Впрочем, эту маленькую птичку так просто не запугаешь. Один из переломных моментов, после которого Синичка ещё был врагом, но уже внушал уважение.

– А кто скрывается за образом Орла?

– Андроид, который так и не покинул стен исследовательского центра. Родился и погиб в неволе.

– Значит, Орёл – андроид, а Синичка – человек? Почему вы решили изобразить их в виде птиц?

– Образы сами их нашли. Знаете стихотворение Яшина про орла, в которого выстрелил охотник? Птица взлетела, не показав своей боли, как если бы стрелок промахнулся. Но «сердце и орлиное ранимо»:

Орёл упал,

Но средь далёких скал,

Чтоб враг не видел,

Не торжествовал.

Я это стихотворение прочитал лет в шесть, и оно до глубины души меня потрясло.

В предыстории «Завета» есть такой эпизод: старый глава корпорации разговаривает с дочерью, она пытается уязвить, задеть: «Не могу дождаться, когда ты испустишь дух!» Отец спокойно смотрит на неё и спрашивает: «Это всё?»

Мне так отчётливо вспомнился тот орёл…

Но эта история не про старика Вейланда, хотя он тоже присутствует в серии, а про одного из его «орлят». Вейланд создал андроидов, даже называл себя их отцом. Эту его черту они унаследовали – не показывать миру свои раны.

Орлы – хищные, опасные птицы, их иногда называют бездушными машинами для убийства. Про андроидов тоже говорили, что у них «нет души». Всего лишь умные механизмы.

«Тень отца»

«Глава корпорации и его «личный орлёнок» – на вершине. Остальные не имеют значения и отданы стервятникам, в гнезде из цепей, которое однажды станет могилой. Это два отдельных мира: на свету и в тени.

Синичка смотрит на старших с надеждой, но старшие не станут что-то менять. Они давно и добровольно стали частью системы».

– А что насчёт Синички? Вы намеренно создали такой контраст?

– Я однажды назвал его Синичкой, ну и прижилось. Ему идёт. Знаете, синицы только на вид милые, безобидные птахи. А так-то могут охотиться на тех, кто равен им по силам: на летучих мышей, других небольших птиц. И они очень умны. Синичка – это ворон в миниатюре. Их часто недооценивают.

Так что не стоит думать, что серия – про большого сильного орла и маленькую хрупкую синичку. По силе духа они уж точно равны друг другу.

Если честно, я вообще не могу представить другие образы для серии. Это во многом интуитивный выбор. Просто сложилось, как кусочки мозаики.

– В анонсе к выставке вы пишете, что серия была создана по истории Ивы Одинец. Сюжет принадлежит ей, или это всё-таки совместное творчество?

– И то и другое. События наших миров тесно переплетены с самого начала. Мы познакомились на форуме, в теме обсуждения «Завета». Потом стали общаться в личной переписке. У каждого из нас сложилась своя история, продолжающая события фильма, но не так, как если бы мы писали художественное произведение. Всё как в жизни: будущее – непредсказуемо, прошлое – неизменно. Никаких задуманных сюжетных поворотов. Мы называем это «второй реальностью». Мир, созданный воображением.

История про Орла и Синичку – из реальности Ивы, но я не только иллюстратор. Я могу влиять на события, передавать что-то в их мир – письма, обращения к героям, рисунки. И получать обратную связь.

– А как же ваша авторская «вторая реальность», Миры Сотворённые? У вас на сайте ей посвящён целый раздел. Это теперь в прошлом?

– Нет, конечно! Я просто вернулся к истокам. В детстве я не разделял «своих» и «чужих» персонажей. Собственных историй всегда хватало, но не менее интересно было общаться с полюбившимися героями из фильмов и книг. Со временем, под влиянием общественного мнения, я решил, что это уже несолидно. У настоящего автора должно быть только «своё».

А всякое фан-творчество – забыть и вычеркнуть. И уж тем более не смешивать!

Потребовалось немало времени, чтобы перерасти эти заблуждения. Кромсать себя по живому, отсекать важное и дорогое, чтобы угодить посторонним? Нет, спасибо!

– Да, всем не угодишь, так и себя потерять можно. А саму историю можно где-то почитать?

– Пока нет. Но мы над этим работаем.

– Как вы начали рисовать эту серию? Было ли озарение, или Вы долго вынашивали идею?