Читать книгу Бен из Джокьякарты - Иван Александрович Толмачев - Страница 1

БЕН ИЗ ДЖОКЬЯКАРТЫ

***

      Я помню всё очень хорошо. То, что случилось, не должно было случится, и сказать обратное язык не повернётся ни у кого. Но так, к сожалению, устроен этот мир, и не мне быть ему судьёй.

      Мы были знакомы с Беном не очень долго – в масштабах всей жизни, конечно. Когда он впервые появился на Острове, никто, кажется, сразу и не увидел в этом маленьком, щупленьком уроженце Явы, который, к тому же, немного заикался и смешно говорил по-английски, талантливого музыканта, потрясающего друга и человека с большим-пребольшим сердцем. Конечно, мне хочется так считать. Мне хочется верить, что я тут самая умная и прозорливая, что именно я увидела это всё сразу, как только с ним познакомилась и, особенно, когда услышала его музыку. Как он поёт! Аж до костей иногда пробирает. И от своей дешевой гитары умудряется такого звука добиваться, от которого она сама, наверное, в шоке. Эх. Но, блин, это всё, конечно, романтическая чушь.

Начнём, пожалуй, с самого начала. Небольшой дисклеймер: когда я передаю прямую речь Бена, я сама придаю ей такой читабельный вид, ведь английский язык него не родной. Ох, как же коряво он на самом деле говорит!

***

      Познакомились мы с Беном около двух лет назад. Он был родом из города Джокьякарта, что на юге острова Ява. Как и многие жители соседних островов, Бен изначально приехал на Бали в погоне за длинным долларом. Ну, или рупией, если быть точным: семья собрала ему деньги и отправила сюда, где он должен был открыть сувенирную лавку и на доход от неё содержать практически всех своих родственников. Бали пухнет от туристов и их денег, поэтому для Индонезии это весьма распространённая практика, так делают жители очень многих островов, коих в этой стране больше тысячи. Что, удивлены? Ну-ну.

Но у Бена были немножко иные планы.

Я впервые увидела его играющим и поющим в одном из заведений в Чангу. Я уже и не помню названия, но помню, что это была достаточно захудалая дыра для не очень притязательных туристов и дауншифтеров. Бен иногда подрабатывал там после своей основной смены в местном Старбаксе, играя на гитаре для гостей. Денег ему за это почти не платили, только бесплатно кормили и позволяли забрать все чаевые.

Как сейчас помню, что заехала туда совершенно случайно, после очень долгого и трудного дня. Я просто ехала и увидела вывеску, а мне так сильно хотелось поесть и расслабиться, что я, не думая, туда заехала. Чего я совершенно не ожидала, так это такой крутой живой музыки.

Я сразу хочу оговориться, что у нас тут с живой музыкой большие проблемы, особенно в исполнении местных жителей, да и вообще – любых индонезийцев: в силу местного менталитета, приоритет всегда отдаётся иностранцам, поэтому многие талантливые исполнители остаются не у дел. Но Бен… Бен меня поразил с первых нот, уж простите за такое описание. Как сейчас помню, что он начал играть на гитаре и петь песню “Imagine” Джона Леннона. Это было потрясающе. Мне казалось, что каждая строчка, каждая нота проникала в каждую клетку моего тела и дотягивалась до каких-то уж очень потаённых струн души. Мне хотелось плакать, смеяться, радоваться, грустить и слушать, слушать, слушать… Помимо него на сцене был ещё его друг, который исполнял соло на каком-то подобии электронной фисгармонии. До сих пор не знаю, что это был за инструмент, но звучало это прекрасно. Всем своим естеством я ловила эту музыку, эти вибрации, и не знала, что мне со всем этим делать. Но буквально через пару минут поняла: я хочу ему помочь! Я ж всё-таки профессиональный музыкальный промоутер, чёрт возьми. Помимо инструктора по сёрфингу, конечно.

      После конца сета я подошла, познакомилась с ним и пообещала ему любую посильную помощь в продвижении. Бесплатно! Видели бы вы его лицо. Смесь восторга, недоверия и какого-то детского любопытства. Бен лишь растеряно улыбнулся, сдержанно поблагодарил и оставил номер телефона. Мне кажется, он до самого моего звонка не верил, что я это серьёзно.

Именно так мы и начали с ним работать.

Поначалу, конечно, получалось туго. Как я и говорила, дела с местными ресторанными музыкантами тут обстоят плохо. Самое смешное, что до того момента я тоже всегда воротила нос, если меня просили заняться продвижением каких-то местных чуваков. А по иронии судьбы, здесь сама столкнулась с такими отказами. Поняла, насколько они бывают необоснованными. Бесилась, конечно, сильно. Один раз даже наорала на какого-то русского мужика, владельца заведения для модных скейтеров, который утверждал, что это не их формат, хотя по будням у них играла ровно такая же группа, ровно с таким же репертуаром. Только белые. После этого мне казалось, что остаётся только опустить руки.

(К слову, потом, когда Бен уже стал завоевал в этих кругах определённый авторитет, этот русский сам пришёл ко мне и как ни в чём не бывало попросил связать его с Беном. Судя по всему, это вдруг стало их форматом. Классно, да?)

      Помог нам реально случай. Мне позвонил старый друг из Семиньяка и сказал, что у их штатной группы то ли заболел, то ли пропал куда-то вокалист, и что срочно нужна была замена. Тогда Бен и выступил первый раз при практически полном зале ресторана. Да ещё и с незнакомыми музыкантами. Он очень волновался, ведь привык играть для пары-тройки человек, а тут практически целая толпа. Но всем понравилось, и нас позвали играть снова через неделю. Особенно, конечно, все оценили в его исполнении Леннона и Oasis.

Так у него появился постоянный музыкальный коллектив. Настоящая группа. Барабанщик (он же клавишник), мульти-инструменталист, отвечающий в основном за бас-гитару, но иногда играющий на других инструментах вплоть до треугольника, и сам Бен со своим голосом и гитарой. Все, кстати, местные. Всего трое, а по факту – целый оркестр.

       И потом пошло-поехало: постоянное место по четвергам там в Семиньяке, пятница в Чангу и воскресенье в Улувату, не говоря уже о каких-то мелких заведениях и редких закрытых мероприятиях. Всё с этими новыми ребятами-музыкантами, с которыми они прекрасно сработались и очень-очень сильно сдружились. Я даже ревновала иногда! Шучу-шучу. Я же всё-таки сама это всё устроила, по сути.

Короче, пришло всё в итоге к тому, что спустя несколько месяцев Бен имел весьма приличный стабильный заработок, уволился из Старбакса и начал часто тусоваться с нами и своими товарищами по группе.

*

Нет, я не собираюсь рассказывать всю биографию Бена или описывать его творческий путь. Зачем?

Хочу сказать только, что Бен – товарищ ответственный. С самого первого дня нашей совместной работы, он всегда выполнял все свои обязательства и обещания. Ни разу не срывал выступления и ни разу не прогуливал работу. Уже через пару месяцев моя помощь ему и вовсе перестала требоваться.

Даже помню одну забавную историю.

      Как-то раз я приехала кататься на сёрфе в район Паданга и встретила там Бена, сидящего в компании ребят из нашей с Юджином (это мой муж) сёрф-школы. Он был по пояс голый, весь в синяках и ссадинах, и дико вонял. А ещё пил вино, прямо из бутылки. Да-да. А ведь было всего где-то часов 10 утра.

– И что это такое? – я спросила его. – По какому поводу банкет в такую рань? Ты… э-м-м… что с тобой? Ты выглядишь как бомж-алкоголик. Сегодня выступать, забыл? Если ты мне сорвёшь это мероприятие, я тебя…

– Да всё нормально, просто упал со скутера, – рассмеялся он мне в ответ.

– Сильно? Чёрт. Ты себя-то видел?

– Не, ерунда. Переоденусь. Подумаешь.

– Рассказывай давай.

– Ладно. По второму кругу придётся. Сейчас, дай мне слова вспомнить…

      Он сделал глоток вина и продолжил:

– Ехал сюда. Хотел на рыбный рынок в Джимбаран сначала заехать, но, не доезжая до него, увидел двух белых ребят на скутере. Они на обочине стояли. Я остановился рядом с ними, подумал, что им помощь нужна. За рулём был чувак, сзади девушка сидела. Он так через руль перевесился, что я подумал, что что-то случилось.

– Понимаю. Любите вы белым «помочь».

– Ну правда. Я не хотел их напрягать. Просто заволновался. Может, мопед сломался.

– Ну, и что дальше?

– Парень сначала отмахивался, но потом повернулся ко мне и, видать, хотел словами отказаться. Ну и…

– Что?

      Бен показал мне два пальца и притворился, что засовывает их в рот, изображая тошноту.

– Э-м-м-м…

– Стошнило его на меня.

Я не выдержала и рассмеялась. Бен продолжал:

– Ага, смейся. Его девушка там вообще чуть со смеху не лопнула, когда это случилось.

– Офигеть, Бен! Ха! Надо же так.

– Да-да. Ему от запаха рыбы хреново стало. Слабые вы всё-таки, белые люди.

– Да уж. А синяки откуда?

– А, ну так это вообще… Он когда всё это сделал, – Бен снова изобразил тошноту,– я от неожиданности ручку газа на полную выжал и полетел в кювет на всей скорости.

– Ха! Забавно.

– Они мне в качестве извинений вот эту бутылку отдали, – он показал на бутылку вина и отхлебнул из неё.

– И ты решил в таком виде приехать сюда? – Спросила я, смеясь. – Поехал бы домой сразу, переоделся.

– А я решил сначала тебе всё рассказать, – он снова улыбался во весь свой белозубый рот.

– Да уж, вот это ты попал, конечно. Как в тупой молодёжной комедии.

      Он весело пожал плечами. Кто-то из ребят рядом сказал:

– Ага, как в каком-нибудь «Американском Пироге».

– Не-не-не, – подхватил другой, – Так было в «Трудном Ребёнке». Там они на каруселях катались и блевали друг на друга… А ещё…

– А я не смотрел эти фильмы, – сказал им Бен добродушно.

      Да, Бен никогда не был любителем кино.

– Да ты вообще смотрел хоть что-нибудь?– спросила я в шутку. – Киноман ты наш.

– Ну…да. Брюса Уиллиса там, Джеки Чана… Вот ещё этот, как его… На что мы там с вами в кино ходили.

– На «Мстителей».

– Ага. Но мне не понравилось. Никогда больше не пойду на такое. О, а ещё у меня сестрёнка маленькая любит мультик этот русский, про девочку и медведя. Смешной он. Мне он больше нравится.

– Дебилизм.

      Никогда не понимала этой повальной мании. Совершенно безумный мультик, снятый какими-то безумными людьми.

      Он пожал плечами и выпил ещё вина.

– Ладно, – вздохнула я. – В любом случае, спасибо тебе, поднял настроение.

– А не за что.

– Но знаешь, Бен, мне нравится, что ты наконец разделся. Как бы это ни прозвучало.

– Чего?

– Да ты вечно ходишь закутанный. Как ты не сварился ещё? На улице чёртово пекло.

– Ну, у нас все так ходят…

– Да вот именно, что все. Что за привычка? Вы что, простудиться боитесь? Зимние куртки в +30 надеваете.

– Не знаю. Мне нормально.

      Я вздохнула и махнула рукой.

– Ладно, фиг с тобой, – сказала я. – Отмывайся, переодевайся и побрызгайся чем-нибудь, тебе всё-таки вечером перед людьми стоять, которые едят. И не напейся, смотри. Понял меня?

– Волнуешься? – весело спросил он, подмигивая.

– Во-первых, у нас сегодня важный день. Надо, чтобы тебя туда взяли на постоянку. А во-вторых, не хочу тебя снова из воды вытаскивать. Ты ж плавать-то не умеешь.

      Для меня, кстати, всегда было удивительно, почему он не умеет плавать. Ладно, местные, балийцы, – они до сих пор духов в океане боятся. Но Бен-то? Вроде и из такого города…

Но он отмахнулся:

– Да всё окей будет.

      И не соврал! Свой сет он вечером отыграл нормально. Смех смехом, но я очень сильно нервничала, ведь это его выступление было важно для нас обоих. И это был самый первый раз, когда всё могло пойти к чертям, – я к тому моменту ещё к такому не привыкла. Мне дали место в том клубе-баре по очень большому блату, и провалить всё при таком раскладе – сродни катастрофе. О моей профессиональной репутации тогда можно было бы забыть. И так смотрели косо – мол, кого я им притащила.

      Но всё было хорошо. На Бене уже не просматривалось ни следа утренних «приключений», кроме пары ссадин, которые я ему оперативно замазала тональником. И вуаля! Постоянное место в таком солидном заведении было у нас в кармане.

К чему я это всё? А к тому, что несмотря на такое происшествие, которое произошло за несколько часов до работы, он умудрился прийти на неё чистым и опрятным, как ни в чём ни бывало. Это не говоря о том, что он каким-то чудом и без моей помощи смог скрыть большинство своих синяков и царапин. Вот так вот.

*

Вы вот думаете, наверное: а зачем я вообще рассказываю эту дебильную историю? Ну не ради же того, чтобы посмеяться, в самом деле. Мало ли, сколько подобных вещей происходит у каждого из нас. Я прекрасно осознаю, что в любой другой ситуации рассказывать подобную чушь совершенно не стоило бы. Но я просто не могу, да и не хочу, придумать ни одной другой убедительной причины. Хочется верить, что это делает Бена живым, настоящим человеком, а не образом в голове. Не только для меня. Для всех. Ведь из памяти понемногу стираются детали, оставляя лишь общую картинку.

      В этой дурацкой истории весь Бен. Упал, ушибся, испачкался, да и пошёл как ни в чём не бывало пить вино на пляж. Понимаете? Не говоря уж о том, что всё началось с желания помочь совершенно незнакомым людям.

      Такие вот казусы с Беном происходили достаточно часто. И всё из-за его характера.

***

Я, кстати, понимаю, что рисую Бена каким-то святым. Но это не является целью моего рассказа, и если так получается, то исключительно случайно.

      Не спорю, что память наша избирательна, и мы склонны запоминать только хорошие моменты, особенно в таких обстоятельствах. Мы любим идеализировать людей, приписывать им качества, которых у них может и не быть. Поэтому в наших воспоминаниях люди всегда просто очаровашки и сущие ангелы. По крайней мере, так часто кажется. Вот и Бен, каким бы прекрасным человеком он ни был, был далёк от святости, я прекрасно это осознаю. Я могу рассказать вам кучу историй о том, как он подводил нас, нашу с Юджином сёрф-школу и меня лично. Могу рассказать его собственные истории, которые уж точно не прибавят ему нимба над головой. А уж сколько таких историй он не рассказывал! И вряд ли бы хотел, чтобы их кто-то узнал. Да, Бен? Не отвечай, я и так знаю. У всех есть скелеты в шкафу.

Понимаете, как бы мы ни старались сохранить у себя в голове какие-то вещи, мы рано или поздно сталкиваемся с тем, что постепенно наши воспоминания обрастают дополнительными деталями. Мы что-то приукрашиваем, что-то сознательно не говорим, и в итоге в какой-то момент мы с трудом можем сказать, что же из того, что мы помним, произошло на самом деле, а что – нет. Сначала мы добавляем незначительные детали. Но затем они так плотно врастают в ткань наших воспоминаний, что мы начинаем модифицировать и их. Это как снежный ком. Останавливается он лишь тогда, когда практически все – хорошие или плохие – воспоминания становятся иллюзией. И я как раз хочу сохранить это всё. По крайней мере, хотя бы сейчас, когда всё это ещё не успело обрасти каким-то немыслимыми вещами и откровенными небылицами. Я с ужасом понимаю, что таких вещей уже много. Но даже если я что-то и не рассказываю, это не значит, что я убираю это из своей памяти. Блин, звучит как оправдание. Да и хрен с ним.

Я прекрасно представляю себе человека, о котором взялась рассказать.

И если уж на то пошло, то пора, наверное, сказать, что звали его вовсе не Бен, а Абенсалах Ведодо. Его настоящее имя знали всего несколько человек, включая меня и моего мужа Юджина.

Как меня, однако, понесло. На всю эту мутотень Бен бы сказал:

– Очень сложно ты говоришь. Обкурилась, что ли?

Действительно.

*

Мне вспомнилась ещё одна история. Даже, скорее, интересная деталь.

Бен очень любил передразнивать уличных торговцев-приставал. Вы же знаете, какими они бывают? Чуть завидят туриста, как издалека уже кричат: «Эй, мистер! Эй, мадам! Доска, прокат? Вода, пиво, холодный? Инструктор, сувениры? 5 долларов! Ладно, 2 доллара. Купи!» – ну, и так далее. Стоило кому-то из них подойти к нам или к Бену (такое всё-таки бывало реже: его за местного всегда принимали), и сразу Бен срывался с катушек. Он начинал бегать вокруг бедного торгаша, набирать в руки камни или песок и неистового вопить: «Купи, купи, купи, купи».