Читать книгу Хомяк и Суслик. Приключения начинаются! - Иван Данилов - Страница 1

О книге

У каждой книги своя история. Есть она и у нашей. Несколько лет я придумывал сказки для двух маленьких мальчиков – Никиты и Матвея. Сказки были разные, одна лучше другой, но больше всего им нравились истории про весёлых находчивых гномов.

Как-то раз я сказал:

– Сегодня вы познакомитесь с двумя удивительными гномами, которые живут в самом обыкновенном лесу где-то в глубинке России.

– А как их зовут? – сразу спросил младший.

Но имён героям моей истории я ещё не придумал, потому что сочинял её прямо на ходу, и произнёс первое, что пришло в голову:

– Хомяк и Суслик.

– Странные имена для гномов, – тут же сказал старший.

– Такие имена они получили не просто так, – начал хитрить я, – слушайте дальше, и сами всё поймёте.

Так в нашей жизни появились Хомяк и Суслик, два сказочных человечка, и каждый вечер с ними начали происходить самые настоящие чудеса. Едва проснувшись, дети первым делом спрашивали меня, будет ли сегодня новая история про Хомяка и Суслика. Они очень хотели знать, что ждёт их любимых героев. И все вечерние капризы исчезали без следа: мальчики по-честному прибирали комнату, с удовольствием ужинали, без напоминаний чистили зубы и почти не шалили. Сказка стала главным стимулом их хорошего поведения.

Я так часто думал о Хомяке и Суслике, что однажды они мне даже приснились! Проснувшись, я написал первую главу, а вечером прочитал её сыновьям. Новая история детишкам понравилась, и меня тотчас попросили придумать продолжение. Год спустя родилась эта книга, полная приключений, тайн и сюрпризов. Но часто, вспоминая свой сон, я не раз правил и дописывал её, стараясь сделать ещё интереснее. Я был похож на художника Репина, который тайком пробирался в Третьяковскую галерею, доставал мольберт, кисточки, и раз за разом дописывал свои и без того замечательные картины.

Никитке, Матвейке и маленькому Ванюшке, всем мальчикам, девочкам и гномам планеты Земля, посвящается.

Вступление

Горбун напал первым! Огромный комар стремительно взлетел в ночное небо и закружился над Сусликом, высматривая, куда бы его побольнее укусить. Наконец злобные глазки Горбуна радостно сверкнули, и, прижав крылья к спине, он спикировал вниз. Атака была нечестная, подлая, со спины. А у Суслика и оружия-то никакого при себе не имелось, даже лопата, которой он копал землю в поисках пиратского клада, осталась на жутком мандрагоровом поле. Вдобавок у него по-прежнему были заняты руки! Одной он поддерживал оглохшего, едва живого, товарища, а в другой сжимал пленённый корень мандрагоры.

Над головой со свистом промчался Горбун и, набрав высоту, снова бросился в атаку. Собрав последние силы, Суслик подпрыгнул и со всего маху пнул противное насекомое ногой. Послышался неприятный хруст, острый нос Горбуна свернулся набок, и он с жалобным воем рухнул в заросли крапивы.

– Получай! – крикнул мальчишка.

Но радоваться было рано: из кустов навстречу Суслику выходила гигантская чёрная Росомаха – болотная ведьма, много лет наводившая страх на лесных жителей. Её освещённое луной массивное тело напоминало поросший мхом старый валун. Встав на дыбы, зверь заревел, и над деревьями понеслось гулкое зловещее эхо. В ночном небе сверкнула молния, раздался оглушительный раскат грома. Суслик вздрогнул. По его спине побежали мурашки, а в золотых, как лучи солнца, волосах вспыхнули первые разряды электричества.

В два прыжка Росомаха выскочила в центр поляны и ударила лапами по земле с такой силой, что та задрожала под ногами. Суслик испуганно отшатнулся.

– Отдай корень, гадкий гном! – проревел лесной монстр.

– Я не гном! – мальчик отпрыгнул назад, едва уворачиваясь от острых, точно кинжалы, когтей. А подлый корешок взвизгнул и вцепился в палец Суслика зубами.

– Верни корень! – снова прорычал страшный зверь.

– Да подавись ты, ведьма! – Суслик метнул мандрагору прямо в раскрытую пасть Росомахи. Росомаха и в самом деле едва не подавилась: затряслась, захрипела, клацая зубами и разбрызгивая жёлтую тягучую слюну. Свирепые глаза зверя блеснули в ночи голубыми искрами, словно холодные кристаллы льда.

Суслик запустил руку в волосы и почувствовал, как ладонь, наливаясь обжигающей силой, становится горячей. По растрёпанным рыжим волосам побежали волны электрического тока. Мальчик сжал энергию в комок и швырнул в Росомаху. Неистовый вопль ярости огласил ночную тьму. Недолго думая, Суслик подхватил на руки бесчувственного друга и со всех ног бросился прочь.

А начиналась эта история так…

Охотники за сокровищами

Ночь стояла тёмная и очень тихая. Лишь изредка в чаще леса ухал филин, проносились по небу едва заметные тени летучих мышей, тревожно стрекотали кузнечики. Большая жёлтая луна медленно выплывала из-за облаков, освещая уснувшую землю белыми равнодушными лучами. Только в эти минуты, когда ночной лес озарялся призрачным лунным светом, можно было заметить, как среди болотной трясины крадутся две чёрные, едва различимые в темноте, фигуры. Несколько раз загадочные странники останавливались и оглядывались по сторонам.

– Мы точно не заблудились, Суслик? – опасливо спрашивал тот, что был ростом пониже. – Я этих мест не знаю.

– Точно, – шёпотом отвечал второй. – Мы уже рядом. Жабье болото прошли, начинается Старый буреломник.

Суслик достал из кармана фонарик и посветил на карту:

– Смотри, вот оно – Поле Мандрагор.

Теперь в тусклом свете фонаря стало видно, что Суслик был невысоким пареньком с рыжими волосами, а его спутником оказался большой зелёный лесной клоп. Вот это да! Очень неожиданно!

– Тогда привал, – ответил Клоп. – Я устал. Ноги отваливаются.

Приятели сели, прислонившись спинами к черепу дракона, что лежал, наполовину погрузившись в мох и хвою. Из пустой глазницы торчала старая высохшая сосна.

– И зачем я только на ночь глядя сюда пошёл? – уныло заговорил Клоп. – Лучше бы с Хомяком в лото поиграл. А потом послушал историю про маленького викинга, которого проглотил ужасный моредраконус.

Клоп достал шоколадный батончик и принялся задумчиво жевать его.

– Не раскисай! – в свете фонарика глаза Суслика сверкнули ярким жёлтым огнём. – Сам же в поход напросился. Да не трясись ты так, держи хвост дудкой!

Невдалеке что–то ухнуло, громко и страшно захохотал леший. Клоп поёжился.

– Испугался? – насмешливо прищурился Суслик.

– Ничуточки! – возмутился Клоп. – Но ты не забывай: тут рядом логово злющей Росомахи. А зубы у неё! Огромные, острые – как сабли! Кругом огоньки болотные, комарьё, кикиморы! Прячутся по кустам, а потом как цап за ногу! Не самое приятное место для прогулок. Понимаешь, – Клоп нервно вздохнул, – когда я дома у печки ножки грел, а ты про сундуки с золотыми монетами рассказывал, это приключение показалось мне очень лёгким. Выкопал клад, принёс домой, спрятал под кровать – проще некуда.

– Просто только в книжках бывает, а в жизни за успех надо побороться, – усмехнулся Суслик, отмахиваясь веткой от комаров. Один из них – горбатый, с красными злыми глазами – размером не уступал воробью. Он так и крутился вокруг Суслика, высматривая местечко повкуснее.

Мальчик отогнал комара подальше и продолжил:

– Что же ты сделаешь с золотом?

– Зубы золотые вставлю, – мечтательно произнёс Клоп. – Улыбнусь, а изо рта – солнечные зайчики. Настоящие зайцы от зависти лопнут! – Клоп прищурил глаз, прицелился и метнул в горбатого комара липкой болотной грязью. Тот злобно зашипел и, несколько раз перевернувшись в воздухе, со свистом упал в болото.

Друзья помолчали, прислушиваясь к ночным шорохам. Шелестели на ветру листья, качались камыши, печально квакали сонные лягушки, а в грязи возился подбитый метким выстрелом комар-великан.

– Всегда мечтал легко разбогатеть, – нарушил тишину Клоп. – Выиграть в лотерею, найти клад, пораньше купить биткойны. Так, чтобы ничего не делать, а жить припеваючи. Разве не здорово?

– Не-е-ет, – помотал головой Суслик, – так не бывает. Как говорит Хомяк, хочешь кушать калачи – не валяйся на печи.

Клоп презрительно фыркнул: работать он не любил.

Над их головами что–то затрещало, с сосны посыпались сухая хвоя и старые шишки. Клоп сжался, испуганно посмотрел вверх. На ветке сидел филин. В его больших круглых глазах отражалась луна.

– Продаю биткойны, – хриплым голосом сообщила птица. – Недорого.

– А ну кыш отсюда! – шикнул Клоп. – Не подслушивай!

– Грубиян! – обиженно ухнув, филин сорвался с ветки и, тяжело взмахивая крыльями, улетел в ночь.

Луна тем временем снова спряталась за облако, и друзей окружил холодный сумрак леса. Суслик посветил фонариком в темноту. Со всех сторон их обступали унылые болотные топи, поросшие сухим тростником и осокой. Суслик сунул фонарик в карман и посмотрел на небо, на котором мерцали, то разгораясь, то затухая, далёкие живые звёзды.

– Меркнут знаки зодиака над просторами полей. Спит животное собака, дремлет птица воробей… – задумчиво произнёс он.

– Стихами заговорил? – удивился Клоп. – А ну-ка, дай мне свой фонарик! Какой странный! Не знаешь, где у него спрятана батарейка?

Фонарик Суслика на самом деле выглядел необычно. Он был похож на камень: голубовато-серый, прозрачный как стекло, со сбитыми неровными краями, из которого сам по себе лился холодный белый свет.

– Хомяк говорил, это глаз тролля, – вспомнил Суслик.

– Ну-ну, – недоверчиво протянул Клоп и поскрёб камешек острым коготком, – он бы ещё «глаз Годзиллы» сказал. Так я и поверил… А что, Суслик, сундук с золотом надо искать в пяти шагах от спящей саламандры, правильно я запомнил?

– Правильно, – пихнув приятеля локтем, усмехнулся тот. – Только не саламандры, а мандрагоры.

– А что это такое?

– Волшебный корешок. С виду как человечек, только страшненький и очень опасный. От воплей мандрагоры можно даже ума лишиться. – Суслик помолчал. – Слушай, принц, а давай мандрагору поймаем? Выкопаем – и мешок на голову!

Но Клоп, отчего-то названный «принцем», выкапывать злой корешок отказался.

– А я бы рискнул, – сказал Суслик. – Отвар хочу из него сделать. Викинги перед каждым боем пили отвар из корня мандрагоры. Знаешь, почему?

– Почему?

– Чтобы зарядиться необыкновенной храбростью!

Клоп тихо спросил:

– Неужели ты думаешь, что этот напиток и меня сделает посмелее?

– Конечно! – ответил Суслик. – Корень–то не простой, а волшебный! Не зря его в старину «ведьмин корень» называли. Да не бойся ты, – успокоил Суслик товарища, заметив, как тот вздрогнул, – мы с тобой вместе мой отварчик выпьем. И тогда нам любая опасность нипочём!

– Правильно! – воскликнул Клоп. – Я и Росомахе отомщу, и болотных огоньков, её дружков–подельников, всех до одного перетушу! Хотя, – он задумался, – может, не стоило нам сегодня за сокровищами идти? Хомяк говорил, мандрагору нужно летом, на Иванов день, выкапывать. А Хомяка надо слушать, он умный.

– Нет, только не летом! – покачал головой Суслик. – Летом мандрагора в полную силу войдёт, и тогда нам её точно не одолеть: как заорёт – никакие затычки в уши не помогут! А сейчас она ещё молодая, с такой мы легко справимся. – И, словно подтверждая свои слова, Суслик громко чихнул, отчего мотыльков, слетавшихся на свет фонарика, как ветром сдуло.

– Тише ты! – Клоп ткнул пальцем в темноту. Там, по пустынной равнине болот, хорошо различимое при свете луны, брело, покачиваясь из стороны в сторону, жуткое многорукое существо с огромными, острыми, как колья, рогами. Существо рухнуло на колени и, вытянув к ним две пары длинных рук, что-то страшно пронзительно закричало.

– …а-ги-те-е! – донесло ночное эхо.

– Бежим! – с ужасом шепнул Клоп, и друзья что было духу бросились наутёк.

Ночное приключение на Мандрагоровом поле

Перепрыгивая через кочки и лужицы, приятели мчались прочь от опасного болота.

– Я боюсь только жуткую Росомаху, – задыхаясь от быстрого бега, объяснял Клоп, – а то, что она живёт где–то рядом, сильно меня нервирует. Нехорошие здесь места, колдовские. Видишь, какой страх на трясинах живёт! «Зарэжу» – кричал!

Суслик кивнул.

– А вот пугаться какого-то корешка глупо, – переходя на шаг, продолжал Клоп. – Я даже уши затыкать не буду. Не умеют корни кричать.

Через полчаса охотники за сокровищами остановились перед высокой колючей стеной. Росли здесь и тёрн, и дикий шиповник, и ежевика, и даже удивительные для этих мест ядовитые кактусы с красивыми белыми цветками. На ближнем кактусе сидели две птицы – чёрная и голубая.

– Ну и как мы пройдём? – спросил Клоп, неприязненно оглядывая колючки. – Сокровища где-то там спрятаны.

Осторожно раздвинув ветки, Суслик начал протискиваться сквозь кусты. Клоп с досадой поморщился и полез следом. Кряхтя и охая, уворачиваясь от иголок и шипов, друзья пробирались сквозь непроходимые заросли. Наконец они вышли на небольшую полянку, белую от света луны.

На поляне росли помидоры!

– Разлюли моя малина! – не поверив глазам, заорал Клоп. – Что это такое? Помидоры?!

Под ногами, прямо на траве, лежали небольшие плоды, видом и размерами напоминавшие обычные тепличные томаты.

– Где мандрагоры?! – закричал Клоп. – Подать сюда мандрагор!

– Тише! – шикнул на него Суслик. – Сперва заговор надо особенный прочитать.

И, немного подумав, таинственным шёпотом проговорил:

Ведьмина гора!

Заячья губа!

Грязная канавка!

Козья бородавка!

Слюни лабрадора!

В соке помидора

Выйди, мандрагора!

Клоп не верил в сказочные заклинания.

– Ты ещё сусака-масака скажи! – хохотнул он, но тут же осёкся. – Что за чепуха?!

Лежавший неподалёку помидор лопнул, а на его месте возник странный маленький человечек. Таинственно переливаясь серебром, он сидел, поджав под себя кривые ножки, и сонно посапывал. Осторожно ступая по траве, Суслик приблизился к человечку и внимательно осмотрел его. Вблизи оказалось, что корень мандрагоры, в точности, как и было написано в «Энциклопедии юных сусликов», походил на некрасивого волосатого карлика. Объяснилось и необычное серебряное свечение: «ведьмин корень» с ног до головы покрывал холодный, посверкивающий в лунном свете, иней. Рядом валялись ошмётки помидора.

– Вот это да! – разглядывая мандрагору, восхитился Суслик. – Помидор лопнул, сок пролился и корешок вылез. Всё как в заговоре сказано.

– Фу, какой он противный, – прошептал Клоп.

Действительно, вид у корня был неприятный: голая макушка, острый, как игла, нос. Капризные тонкие губы крепко сжаты, глаза закрыты. Ко всему прочему мандрагора храпела, время от времени вздрагивая и выпуская из-под себя облачка зеленоватого едкого дымка. Внезапно она широко раскрыла рот. Ожидая жуткий, леденящий душу вопль, от которого не было спасения, друзья замерли. Но ничего страшного не произошло – сладко зевнув, корешок прикрыл зубастый рот ладошкой и снова захрапел.

«Крепко спит, злодей», – обрадовался Суслик, затыкая уши плотными моховыми шариками. Клоп прошептал: «В твоей энциклопедии написано уши не затыкать», но, решив не рисковать, сделал то же самое.

Суслик вытащил из рюкзака лопату, отсчитал пять шагов и принялся копать яму. Клоп молча за ним наблюдал. А человечек, не проявляя признаков беспокойства, по-прежнему подрёмывал.

Минут через десять Суслик устал. Кивнув на лопату, он вполголоса сказал:

– Теперь ты.

Клоп развёл руками: не понимаю. Суслик повторил.

– Да что ты там шепчешь? – зашипел Клоп, показывая на затычки, которые метёлками торчали у него из ушей. – Я ничего не слышу!

Суслик яростно замахал в ответ: копай! Клоп лениво поковырялся в мёрзлой земле. Работать он явно не собирался.

– Яма и так глубокая! А клада всё нет! – Клоп отбросил лопату в сторону и, повернувшись к земляному человечку, показал ему кулак. – Ууу, паразит! Куда клад спрятал?!

– Тише, тише, – схватив друга за руку, зашептал Суслик. – Разбудишь!

– Ай, да ну тебя! – Клоп вытащил из ушей затычки и с раздражением швырнул их в траву. – Не умеют корни кричать! Они же не живые!

«Да как не живые, если один только что зевал?» – хотел было сказать Суслик, но не успел.

Клоп подбежал к колдовскому растению и со всей силы пнул его ногой:

– Эй ты!

Корень дёрнулся, из-под него, ярко сверкнув при свете луны, выскочила монетка, за ней вторая, третья.

– Золото! – заорал жадный Клоп, падая на колени и собирая монеты в кулачок.

Человечек открыл глаза.

От неожиданности принц нервно икнул. Мандрагора смерила задиру долгим взглядом, и уголки её капризного рта растянулись в некрасивой улыбке. Клоп испуганно замер на месте. От ужаса он едва не грохнулся в обморок и теперь, окаменев, стоял на четвереньках, бледный и чуть живой. Мандрагора выкатила глаза и раскрыла пасть, полную острых кривых клыков. Суслик не растерялся: быстро сунул туда приготовленный для сокровищ старый пыльный мешок. Монстр чихнул, сжевал мешок и, пошире распахнув страшный зубастый рот, отчаянно завопил.

Клоп с Сусликом полетели на землю. Но если принц, легкомысленно вытащив затычки из ушей, лишился чувств от ужасного визга мандрагоры, то Суслик упал совсем по другой причине.

Вокруг лопались помидоры, брызги красного томатного сока разлетались по сторонам, из земли лезли всё новые и новые карлики-корешки. Они пучили злые глазки, открывали рты и тоже начинали кричать. А самый большой корень, с длинными и гибкими ветвями, словно морской спрут, опутал ноги Суслика и повалил его на спину. Суслик схватил лопату и со всего маху треснул уродца по лысой макушке. Быстро вскочив на ноги, он выдернул оглушённую мандрагору из земли, подхватил Клопа и, не оборачиваясь, побежал. Продравшись сквозь колючие кусты, расцарапав лицо и руки, Суслик бросился в лесную чащу, где нос к носу столкнулся со здоровенной чёрной Росомахой. У её ног прыгали болотные огоньки, за спиной крутился знакомый горбатый комар.

– Вот он! – прошипел комар.

– Остановись, мальчишка! – преграждая дорогу, приказал страшный зверь. – Хап-цап!

Ночное небо нахмурилось. Косматые тучи окружили луну, сверкнула молния, следом раздался гулкий раскат грома.

– Хап-цап! – снова проревела Росомаха. – Отдай корень, гном!

Суслик замер и огляделся: отступать было некуда, а древесный человечек в его руке, вдруг задёргался, как бешеный, царапаясь и кусаясь.

– Я не гном! – Мальчишка швырнул ледяную мандрагору Росомахе в пасть и, взъерошив волосы, запустил в ведьму серебряный электрический шар. А потом, не разбирая дороги, с Клопом на руках, бросился бежать.

Следом за ним, срывая с деревьев листья и ломая ветки, понёсся оглушительный рёв раненого чудовища. Уже под утро недалеко от дома невезучие охотники за сокровищами услышали взволнованный голос дедушки Хомяка:

– Суслик, ау! Мальчики, где вы?!

Гномы или нет

Если вы ещё не встречались с Хомяком и Сусликом и ничего не знаете об их удивительных приключениях, то вам нужно поскорее с ними познакомиться. Когда вы слышали имена героев нашей истории – Хомяк и Суслик, вы наверняка представили себе двух зверей. Одного – с толстыми щёками и круглым животиком, а второго – с острой мордочкой, гибким тельцем и хвостом, на который удобно опираться, когда стоишь столбиком в дозоре. Всё правильно, так и выглядят эти забавные животные в обычной жизни. Но в нашей сказке Хомяк и Суслик точно не животные. И не люди. Они не такие большие, как ваши папы или дедушки. Да что говорить, любой из вас рядом с ними выглядел бы настоящим великаном. Моим друзьям скорее подошло бы слово «гномы», но сами они себя гномами не считали.

Думаю, на страницах книг вам уже доводилось встречаться с гномами – волшебными человечками, которые живут в горных пещерах, в красивых подземных дворцах. Эти маленькие мастера-кузнецы очень обидчивы и готовы лезть в драку по любому поводу. Ни Хомяк, ни Суслик во дворцах сроду не жили, мастерить мечи и шлемы не умели, а драгоценные камни-самоцветы их не интересовали. Да и драчунами я бы тоже их не назвал. Выходит, они и вправду не гномы. Но я буду называть их гномами. Мне так удобнее, а они не обидятся.

«Кто же придумал двум товарищам такие странные имена», – спросите вы. Почему одного зовут Хомяком, а второго Сусликом? К чему эта путаница?

Давайте не будем спешить. Сейчас мы познакомимся с героями книги получше и всё узнаем.

Хомяк

Пожалуй, я начну свою историю с Хомяка, хотя вы с ним пока даже не встречались. Знаете, это удивительнейшая личность! Бывает, посмотришь на человека, и сразу заметишь в нём что-нибудь особенное, что-нибудь совершенно не-о-бык-но-венное. У одного волосы рыжие, огненные, хоть пожарных вызывай; у другого уши в разные стороны торчат, ни дать ни взять – два лопуха на голове выросли; а у третьего нос, словно птичий клюв.

Мой знакомый Хомяк тоже выглядел очень необычно.

Сейчас я попробую его описать.

Спокойные умные глаза: один – тёмно-синего цвета, второй – светло-синего. Нос картошкой, круглые щёки. В лысине Хомяка, такой гладкой и блестящей, можно было, как в зеркале, увидеть своё отражение! Посреди лысины, словно пальмы в пустыне, торчали три куста волос. В ушах висели массивные золотые серьги. Но главным украшением гнома была рыжая борода, заплетённая в сто девяносто девять косичек. И кончик каждой аккуратно подвязан цветной ниточкой. Как-то раз я спросил Хомяка, зачем ему столько косичек, а он ответил, что каждый год заплетает по одной новой.

– Неужели тебе сто девяносто девять лет? – удивился я.

– Сто девяносто девять и ни годом меньше! – важно сказал Хомяк. – Я родился той славной весной, когда русские солдаты вошли в Париж, разгромив воинство Наполеона. А мой прадедушка Ефим, между прочим, служил секретарём у самого генерал-фельдмаршала Кутузова!

Хомяк пригладил свою диковинную бороду и добавил:

– Ты не думай, родной, мне почти двести, но я ещё не старый. В нашем роду живут по три сотни лет, а дед Ефим протянул до трёхсот тридцати!

– Невероятно! – восхитился я. – И что же, у тебя с самого детства росла борода?

В разноцветных глазах Хомяка вспыхнули озорные огоньки.

– Конечно, росла! Когда я был маленьким, косички на бороде мне заплетала моя любимая матушка.

– Никогда не слышал о бородатых мальчиках, – снова удивился я.

– Вот невидаль. У нас и девочки бывают бородатыми, – засмеялся Хомяк.

А я так и не понял, шутит он или нет.

Хомяк на самом деле не был похож на старика и в сто девяносто девять лет оставался на удивление здоровым и крепким. На безымянном пальце правой руки он носил массивный золотой перстень, украшенный огромным жёлтым камнем. «Очень непростая вещица, с секретом», – как-то шепнул мне Суслик, но в чём заключается тайна кольца, я тогда так и не узнал. Но зато скоро это узнаете вы!

Итак, наш герой был немолод, лыс и бородат. А вот усов у него под носом не наблюдалось. Вы, конечно, можете возразить, мол, не бывает гномов без усов. Может и не бывает, спорить не буду, только Хомяк себя никогда гномом и не называл.

Однажды две нахальные куницы обстреляли его шишками.

– Расскажи нам, дед Хомяк, где твои усы! – кричала первая куница.

– И когда ты, гриб сушёный, потерял трусы́?! – хохотала вторая.

Дразнилка у глупеньких подружек вышла неважная, но старый гном не обиделся.

– С точки зрения литературы стишок так себе, – вежливо отвечал он. – В нём есть ошибки, да и рифма хромает. «Усы-трусы́» – какая ерунда! Приходите в гости, я научу вас поэзи…

Не успел он договорить, как получил шишкой в лоб! Хомяк рассердился и той же ночью проучил лесных насмешниц: залез на сосну, пробрался в дупло и крепко-накрепко привязал обеих куниц хвостами друг к другу. С тех пор они так и ходят парой, как шерочка с машерочкой.

Думаю, теперь вы понимаете, каков он, наш старый гном. Да, Хомяк всегда добр и вежлив, но я не позавидую тому, кто перейдёт ему дорогу или нагрубит.

Ещё Хомяк славился большим умом и знал, кажется, обо всём на свете. Ни один вопрос не ставил его в тупик – он мог ответить на любой! Мне рассказывали, что Хомяк двадцать два раза подряд выигрывал конкурс умников «Совья игра». Поначалу в неё играли одни совы, не зря же они считаются очень умными птицами. Иногда, редко и неохотно, совы разрешали участвовать в игре и филинам. Они считали филинов не особо сообразительными и обижались, когда их, сов, путали с этими тугодумами. Но ни совам, ни филинам, ни сказочным друзям, обладавшим феноменальными умственными способностями, да и вообще никому другому в лесу не удавалось на равных состязаться с Хомяком в искусстве эрудиции.

При всех своих талантах Хомяк никогда не задирал нос. Он даже одевался всегда одинаково: в один и тот же старый сиреневый комбинезон. В этом комбинезоне было множество карманов, из которых гном чего только ни доставал!

Молотки, гвозди, отвёртки и плоскогубцы!

Коробки со спичками, выполнявшими желания!

Двухметровые удочки, живых дождевых червей!

Консервные банки с кильками в томатном соусе!

Стоптанные серебряные башмаки с крылышками!

Золотые, медные и железные ключи от самых загадочных на свете дверей!

Разноцветные зонты Оле Лукойе и ещё один – с ручкой в виде головы попугая!

Все эти предметы и много другого полезного гном носил с собой на всякий случай. Да, не зря люди говорят: «запасливый, как хомяк». Как-то раз я спросил Хомяка, сколько карманов в сиреневом чудо-комбинезоне.

– Не знаю, не считал,– смущённо признался он, – кажется, не меньше миллиона.

Вообще-то, если прищуриться и посмотреть на нашего гнома издалека, его вполне можно было бы принять за хомяка-переростка. Да-да, именно за хомяка! А уж если представить на этой лысой макушке круглые ушки, то все сомнения сразу исчезают! Наверное, поэтому звери так и прозвали его. Не называть же старика настоящим именем. Оно такое сложное и длинное, того и гляди, язык сломаешь.

Но что-то я заболтался! Ничего, о Суслике расскажу покороче.

Суслик

Всем известно, что суслик – зверёк проворный, смышлёный и хитрый. Наш Суслик был таким же, а ещё весёлым и ужасно любопытным. Настоящим мальчишкой! Мальчишкой озорным, с торчащими в разные стороны непослушными рыжими волосами. По его лицу разбежались яркие летние веснушки, в янтарно–жёлтых глазах прыгали лучики утреннего солнца, уши слегка оттопыривались, а изо рта выглядывали два больших белых зуба. Один из зубов был наполовину сломан, но моего друга это совершенно не беспокоило.

Суслик был выносливым, смелым и находчивым мальчиком. Об этом нетрудно догадаться, вспомнив историю поиска старинного клада, в которой он, спасая товарища, бесстрашно вступил в бой с мандрагорами, злым горбатым комаром и гигантской Росомахой.

Со стороны Суслик казался обыкновенным, но была у него одна удивительнейшая способность. Когда он пугался или сердился, в его растрёпанных золотых волосах само собой рождалось электричество! И чем сильнее становились эти чувства, тем мощнее был электрический заряд. Со временем Суслик научился правильно им пользоваться, скручивая энергию в раскалённые шаровые молнии. Вы помните, как с помощью этого редкого дара наш герой смог отразить нападение ведьмы Росомахи?

Суслик много читал и в компании друзей не упускал случая похвастаться своими знаниями. Однажды между делом он рассказал мне об ушах. Да-да, именно об ушах! Оказывается, у кузнечика уши растут на коленках, у бабочек – на животе, а у улиток, например, ушей вообще нет.

– У нашего соседа Богомола всего одно ухо, и находится оно в таком интересном месте, – рассмеялся Суслик, – что и сказать неудобно. Кстати, дядя Ваня, ты знаешь, что самая обыкновенная блоха, прыгая, разгоняется быстрее космической ракеты! Честно-честно! Будь у меня такая прыгучесть, я легко перепрыгнул бы Останкинскую телебашню! А ещё мне корень мандрагоры чуть палец не откусил!

– Подожди! – перебил я. – Ты завалил меня информацией. Сдаюсь!

Действительно, откуда мне было об этом знать? С блохами, богомолами и тем более мандрагорами я знаком не был. Правда, мне довелось как-то поболтать с одним ворчливым клопом, и жил тот клоп – догадайтесь где? В домике гномов! Хомяк и Суслик считали его лучшим другом, хотя, по-моему, друг из него был никудышный. Клоп любил кричать и спорить, не отличался храбростью, часто обижался на пустом месте. До крайности ленивый, он даже просыпался пораньше, чтобы побольше ничего не делать. А ещё утверждал, что он – настоящий клопиный принц!

Каким образом и где именно познакомились Хомяк и Суслик, мне неизвестно, только более надёжных друзей я никогда прежде не встречал.

Но всё это присказка. Сказка будет впереди.

Глава первая. Торт из халвы и странные следы в лужице мёда

Утром, едва высунув нос из окошка, Суслик понюхал воздух и понял, что день будет замечательный. Он давно ждал его – такой настоящий весенний денёк, спокойный и безоблачный, когда хочется только тепла и запаха первых цветов. О ночном походе за сокровищами, который едва не закончился бедой, уже не вспоминалось. Ласково светило солнышко, дул лёгкий ветерок. Высоко в небе быстрыми стайками носились стрижи – удивительные птицы, которые умеют спать на лету и всегда безошибочно предсказывают хорошую погоду. Суслик навалился животом на подоконник и подпёр руками голову. Вот неподалёку застучал по дереву неутомимый дятел. В болоте за опушкой весело заквакали лягушки. Застрекотали в траве кузнечики, запищала мошкара. Суслик улыбнулся: он слышал звуки наступившей весны.

– Конец зиме! – крикнул мальчуган и осторожно сдул с подоконника яркую бабочку с хохолком на голове.

Взмахнув разноцветными крыльями, бабочка-красавица вылетела во двор. Несколько минут она беззаботно порхала с цветка на цветок, пока не опустилась на дырявые валенки, сушившиеся у крыльца. Это были особенные валенки. Суслик знал: вечером Хомяк начнёт осматривать их и, потирая войлочные бока ладонями, что-то невнятно бормотать под нос. Однажды, Суслик помнил это совершенно точно, он даже лизнул один! Но после этих странных манипуляций Хомяк без ошибки определит, будет весна скорой и тёплой или радоваться рано, и ещё не раз злая колючая метелица заметёт все лесные пути-дороги.

Суслик щурился на солнце, поглядывая на красивую весеннюю бабочку, на старые валенки Хомяка, на их небольшой дом, увитый побегами вечнозеленого плюща. Грибник или охотник даже не заметили бы его, перепутав с обыкновенным холмиком, каких немало в лесу. Но если бы вы заглянули внутрь этого «холмика», то сильно бы удивились. А всё потому, что подземная часть дома была огромной: пять просторных комнат, библиотека, кладовая, мастерская и множество каморок и чуланчиков, так необходимых в хозяйстве.

Суслик зевнул: он встал рано и не выспался. После неудачного похода за сокровищами любителей приключений ждала хорошая взбучка.

– Знатно Хомяк нас пропесочил, – барахтаясь под одеялом, ворчал Клоп. – Смотри, у меня песок из ушей посыпался.

Видеть старого гнома сердитым было непривычно. Но Хомяк был прав – ночная прогулка по болоту в поисках клада на самом деле оказалась опасной затеей.

– Привет! – Из кустов выкатился футбольный мяч, следом на лужайку перед домом выскочил Заяц с длинными, в тёмных пятнах, ушами. – Суслик, на улицу выходи! В футбол поиграем. Или болотных огоньков за вчерашнее погоняем.

– Иди домой, лентяй ушастый! – заорал Клоп.– Одни побегушки на уме! Мы вообще–то всю ночь золото искали! Меня чуть Росомаха не сожрала!

Принц запрыгнул на подоконник и пнул ногой цветочный горшок, в котором зубастая венерина мухоловка что–то лениво пережёвывала. Горшок треснулся о землю, развалился, и мухоловка, выронив из пасти жука, испуганно бросилась под крыльцо.

– Выходи, Суслик, выходи! – твердил Заяц. – Я одного, самого гадкого, запомнил. В нём искра синяя, а зовут его Ёкк. Он мне лапу ледяным горохом подморозил и «пузайцем» обозвал! А разве у меня есть пузо?!

Но Суслик не пошёл ловить нахального огонька Ёкка с синей искрой, потому что была суббота. А по субботам они с Хомяком обычно готовили что-то особенное. Например, торт из халвы! Я бы не сказал, что наши гномы были большими любителями именно халвы. Но у этого лакомства есть одно важное преимущество. Знаете, какое? Халва очень сладкая! Возьмите, к примеру, жареную картошку с луком. У картошки – вкус картошки, у лука – лука. Ничего интересного. Другое дело – халва. Сладкие-сладкие семечки, перетёртые в муку, с добавлением мёда и ароматной ванили. Вкуснятина! Хомяк рассказывал, что на Востоке халву называли десертом падишахов!

Правда, сам Суслик не стал бы заморачиваться и занялся булочками, не жалея для них хорошего настроения, масла и изюма. Клоп так и говорил: «изюмительные» булочки, то есть булочки, полные изюма.

Целый день гномы занимались стряпнёй. Повсюду на кухне валялись кастрюли и сковородки, тарелки и блюдца, по полу были рассыпаны мука́, семечки и орехи, а в лужицы мёда время от времени кто-нибудь обязательно наступал.

Хомяку и Суслику предстояло приготовить волшебно вкусный торт из халвы. Они не подозревали, что ароматные запахи с кухни привлекут внимание одного удивительного существа, а появление торта положит начало этой необыкновенной истории.

– Эй, Хомяк, а где же яйца? – заволновался Суслик.

– Терпение, спокойствие, сейчас они появятся! – Хомяк поправил сползший на уши поварской колпак и быстро ритмично проговорил:

– Яйца в семье должны быть под рукой!

Яйца в дом несут сытость и покой!

Ты можешь хлеб не есть, но яйца – обязательно!

Ведь яйца сытны, полезны и питательны!

Тут Хомяк и вправду вытащил из кармана комбинезона, словно из холодильника, одно за другим семь белых куриных яиц. И все как на подбор идеальной формы, без единого пятнышка.

Занятые тортом, гномы не обратили внимания на два загадочных обстоятельства. Во-первых, с кухни всё время непонятным образом пропадала еда! То со стола исчезал ванильный бисквит, то абрикосовый джем. Из чашки Суслика испарилось какао, а под ногами нашлась пустая банка от сгущёнки! Друзья решили, что это проделки Клопа, который весь день лентяйничал – сидел на шкафу и орал пиратские песни. Вернее, одну песню. Он знал только «Пятнадцать человек на сундук мертвеца» и пел её сотый раз подряд. На все просьбы замолчать Клоп отвечал, что его пение заряжает торт положительной энергией и сделает куда вкуснее.

– Торт, испечённый под красивую мелодию, очень полезен для пищеварения, – намазывая на хлеб черешневое варенье, объяснял принц.

Вторым странным обстоятельством были следы! Когда Суслик вновь наступил в лужицу мёда, он увидел рядом с отпечатками своих ног необычные следы. Суслик наклонился и принялся изучать их. Но тут на плите что-то яростно закипело, горячие брызги полетели во все стороны, Хомяку обожгло руку, и мальчишка бросился ему на помощь, забыв про свою случайную находку.

Вечером на столе красовался торт из халвы – большой, нарядный, он аппетитно пах семечками, ванилью и мёдом. На самой его верхушке лежала огромная зрелая клубничина. Для начала весны, даже такого раннего и тёплого, это было чудно́. Но соблазнительная ягода была ненастоящей! Хомяк вырезал её из дерева, а Суслик мастерски раскрасил.

Клоп посыпал торт шоколадной крошкой и с удовольствием произнёс:

– Хорошо получилось! Килограмм десять халвы, не меньше. Ничего, много не мало! Один мой знакомый граф как-то сказал: «От халвы ещё ни у кого не слиплось»!

Глава вторая. Сладкий подарок для дядюшки Дикобраза

Суслик оттащил в сторону Клопа, который прыгал вокруг стола, облизывался и от нетерпения даже похрюкивал, и осмотрел торт со всех сторон.

– Хомяк, доставай ложки! У меня слюнки потекли!

– Не сегодня, – серьёзным голосом ответил старый гном.

– Как так?! – удивился Суслик. – Почему?!

– Слишком много вопросов! – отрезал Клоп, который без лишних слов понял, что к торту строгий Хомяк сегодня никого не подпустит. – Сам подумай!

Но Суслик и не думал думать.

– Почему? Почему?! – раскачиваясь на стуле, кричал он.

– Распочемучкался, – сквозь зубы проворчал Клоп.

– В волосах моих колючка, я мальчишка-почемучка! – отпарировал Суслик и, вытащив из-за уха сухую колючку репейника, метнул в Клопа.

– Да что же тут непонятного? – Клоп ловко отбил репейник в корзину для мусора. – Любой уважающий себя торт не хочет, чтобы его съели сразу после приготовления! Правда, Хомяк?

Старый гном пожал плечами.

– «Алиса в Стране чудес»! Книжка такая! Там Алиса с йогуртом разговаривает, а он ей отвечает: не надо меня кушать, ложкой во мне ковыряться, нас же только что познакомили! – Клоп захихикал и вытер появившуюся в уголке глаза слезинку. – Смешно.

– Не расстраивайтесь, мальчики, – сказал Хомяк. – Завтра мы принесём торт на день рождения дядюшки Дикобраза, и вы его непременно попробуете.

– Как же я попробую торт, если меня не приглашали? – плаксиво спросил Клоп.

– Вообще-то звали всех, – не согласился Суслик. – И тебя тоже!

– Неправда! – Клоп грозно сверкнул глазками. – Лично я не получал приглашения в голубом конверте, перевязанном алыми и серебряными ленточками.

– На этот раз решили обойтись без конвертов, Ваше высочество, – Хомяк шутливо поклонился. – Всем предложили явиться на праздник просто так, без церемоний, и никто даже не подумал обижаться. Кроме, конечно, тебя.

– Не устаю вам напоминать, – язвительно заметил Клоп, – что я не босоногий клопик из леса, коим вы меня, судя по всему, считаете. А принц! – И, подняв вверх палец, торжественно провозгласил:

– Перед вами единственный наследник древнейшего рода лесных клопов! Все остальные клопы, которые называют себя принцами, обманщики и самозванцы! Мой папа – Великий Клоп Аркадий – предводитель семьи столь многочисленной, что мы одни заселили половину лесов Европы. Преклоните колени, простолюдины!

Не любивший пустой болтовни Хомяк нахмурился.

– Если хочешь повеселиться, пойдёшь с нами без приглашения в красивом конверте. И преклонять колени мы не будем, не те времена.

Клоп обиженно надул щёки.

Суслик тем временем сбегал в кладовку и принёс небольшой холщовый мешочек.

– Сушёный ананас! – пояснил он, разбрасывая вокруг деревянной клубничины красивые янтарные дольки.– Дикобразы их обожают!

– Дикобраз и зелёный горошек любит, но ты же не будешь украшать торт горохом! – Клоп хрипловато засмеялся. – Раз – горох, два – горох!

Торт стоял на столе, большой и праздничный, густо обмазанный сливочным кремом, словно нарядная Кутафья башня. Хомяк поднатужился и, подхватив поднос с тортом, пошатываясь, понёс его к холодильнику. Суслик бросился на подмогу. Клоп молча сидел на шкафу. Он запихал в рот горсть изюма и не отвлекался на такую «мелочь», как помощь друзьям.

– Не забудьте сказать имениннику, что клубничка несъедобная! – сообщил он, наблюдая, как гномы с трудом втискивают торт на верхнюю полку. – Иначе сломает наш добрый дядюшка Дикобраз два последних стареньких зуба.

– У тебя память хорошая, ты и напомнишь, – Хомяк подпёр дверцу холодильника табуреткой, а на табуретку поставил тяжёлую пудовую гирю.

На вопросительный взгляд Клопа ответил:

– Так надёжнее будет. Предчувствие у меня дурное. Вдруг ты съешь.

Принц фыркнул:

– И мыслей таких не было!

– А как фе фаленки? – промычал Суслик, начищая зубы веточкой пихты.

Хомяк охнул и выбежал из комнаты. Минуту спустя он вернулся, хмурый, как туча перед грозой.

– Нет валенок, ёжки-поварёшки! Пропали!

– Да кому нужны эти старые штиблеты? – удивился Клоп, старательно размазывая пальцем по зубам пахучую травяную пасту. – Только зря место занимали.

– Это валенки дедушки Кнута – великого героя, победителя великанов! – расстроился Хомяк. – Бесценный артефакт, обладающий редкой магической силой!

– Твой артефакт только запахом дурным обладал! – засмеялся Клоп. – Ладно, не переживай, найдутся твои валенки.

– Хорошо бы нашлись, – зажигая свечу, проворчал старый гном.

– Сказку на ночь расскажешь? – зевнул Клоп. – Как дракон рыцаря съел.

– Лучше я вам сегодня песенку спою, – предложил Хомяк. – Особенную.

– Почему особенную? – натягивая одеяло до самого носа, спросил Суслик.

– Потому что после неё послушным детям снятся красивые цветные сны.

– А непослушным? – насторожился Клоп.

– А непослушные будут всю ночь икать.

И, присев на край кровати, Хомяк хрипло, по-стариковски запел. Особенная песенка была длинная и немного грустная, а заканчивалась она так:

– Колотушка тук-тук-тук,

Спит животное паук,

Спит корова, муха спит,

Над землёй луна висит.

Над землёй большая плошка

Опрокинутой воды.

Спит растение картошка.

Засыпай скорей и ты.

В доме стало тихо. Лишь загадочные тени от свечи неторопливо блуждали по углам да что-то негромко бубнил под нос задремавший на диванчике Клоп. Рядом, сжимая в листке мармеладного жучка, спала мухоловка. Суслик лежал в кровати и с удовольствием вспоминал прошедший день. «Ничего, что в футбол не поиграли, – думал он, медленно проваливаясь в сон, – зато торт какой испекли. Интересно, кто оставил следы на кухне?»

Хомяк ещё долго сидел, прислушиваясь к шорохам и скрипам ночного дома. Потом встал, поправил Суслику одеяло и, шлёпая босыми ногами по полу, побрёл в свою комнату.

Глава третья. Храп Хомяка и одна удивительная, но правдивая история

Хомяк оглушительно храпел. Он вообще любил похрапеть, а после дня, наполненного приятной работой, делал это с большим удовольствием и особенно громко. Суслик к храпу Хомяка давно привык и не замечал его. Но если гномам случалось остановиться на ночь у Бобров на речной запруде или в Избе, где жил дядюшка Дикобраз, тут уж всем приходилось несладко. Когда храп Хомяка достигал громовых раскатов и начинали трескаться стёкла в окнах, звери брались за кровать, на которой спал гном, и выносили её во двор. Через несколько минут просыпался весь лес и старика вместе с его храпом и кроватью возвращали обратно. А несчастным хозяевам, которые пригласили Хомяка в гости с ночёвкой, приходилось забивать уши пластилином и моховыми затычками, потому что уснуть при таком шуме было совершенно невозможно. Остроумный Кот как-то сказал, что храп Хомяка напоминает ему рёв диких индийских слонопотамов, которые вышли на охоту и бегут по тропическому лесу, не разбирая дороги.

Мне известно несколько любопытных версий, почему так невообразимо громко храпит мой старый друг. Суслик рассказывал, что однажды Хомяк, задумавшись, по ошибке проглотил волшебную таблетку с храпом, которую нашёл в одном из своих тайных сундуков.

Любивший поогородничать Заяц был уверен, что Хомяка ужалила капустная муха-храпуха, от укуса которой начинается громоподобный храп, а противоядия не существует.

Но самое интересное объяснение я услышал от Клопа. Он вспомнил, как однажды Хомяк случайно обидел хозяина леса Лесовичка, а тот подсыпал ему в чай порошок из очень нехороших грибов. Наверняка, из поганок, свинушек или мухоморов. А может быть, из какого-нибудь храпун-гриба, если такой, конечно, существует в природе. И даже когда они снова помирились, Лесовичок вылечить Хомяка так и не смог, из-за чего сильно переживал. С тех пор, заглаживая вину, лесной дедушка дарит Хомяку подарки. Это было похоже на правду, поскольку Лесовик действительно часто приносил гномам свежие ягоды и грибы, вкусный брусничный морс, а заодно смастерил Хомяку удобные лапти из берёсты. «Славные лапти, – восхищался тот, – ни одной мозольки, хоть целую неделю по лесам ходи! Да и от комаров они хорошо спасают. Не одолевают комары». При этом шагавшего рядом Суслика лесные кровососы не жалели и кусали куда злее обычного.

Особенно сильно храп Хомяка мешал Зайцу. Чтобы соорудить затычки для его больших ушей, нужно было собрать целое ведро мха. В один прекрасный день Заяц решил узнать у Суслика, как он может спать при таком шуме.

– Я знаю твой секрет – ты спрятал под кроватью целый мешок затычек в уши!

– Нет! – рассмеялся мальчишка. – Они мне не нужны. Я и так хорошо сплю.

– Но это же невозможно! – вскричал Ушастик. – Хомяк храпит так, словно в комнате ревёт злой голодный бабуин, того и гляди он нападёт на тебя и сожрёт с потрохами!

– Да ты шутник, мой дорогой Пузаяц! – хохотнул Суслик.

Я как–то рассказывал, что Суслик не зря считался умным мальчиком. Его любимой книгой была «Энциклопедия юных сусликов» со множеством интересных, но не всегда точных сведений.

– В Южной Африке, стране золота и алмазов, есть река с красивым названием Оранжевая. Она протекает между плантаций апельсиновых и мандариновых деревьев, превращаясь в настоящую апельсиновую реку. Слышал о таком?

– Не-а, – беспечно ответил Заяц.

– На Оранжевой реке есть огромный водопад. Местные жители называют его Ауграбис, что означает «Место большого шума».

– Большого шума? – Заяц сделал круглые глаза.

Суслик кивнул:

– Этот водопад гораздо больше знаменитого Ниагарского. Только представь, миллионы тонн апельсинового сока с огромной высоты падают в пропасть! Грохот стоит такой, что земля трясётся. Но рядом с водопадом спокойно живут люди и звери. Как они, по-твоему, разговаривают?

– И так понятно, – ответил Заяц, – они кричат друг другу прямо в уши! Вот так!

Он поднял голову и что есть мочи завопил:

– Хо-чу апель-син!

Получилось у него и вправду очень громко. Так громко, что пролетавшая мимо божья коровка потеряла дорогу, закружилась, словно осенний листок, и свалилась на придорожный лопух.

– Ты неправ, – Суслик поднял жука и подбросил в воздух. – Они не кричат, а говорят и прекрасно друг друга понимают.

– Не может такого быть! – отрезал Ушастик. – Даже когда я болтаю с бобрами у плотины, мне и то приходится повышать голос! Не верю!

Тут кусты раздвинулись, и на тропинку выскочил ярко синий болотный огонёк. Он поднатужился, ойкнул, и в сторону друзей полетели крупные ледяные горошины.

– Умли, пусайса! – радостно завопил огонёк, но заметив, что ни один снаряд не достиг цели, с печальным стоном скрылся в траве.

– Дело в том, – как ни в чём не бывало продолжил Суслик, – что все, кто живёт у водопада, не замечают его. Они привыкли и не слышат шума воды. Он им не мешает! Так и у меня. Хомяк храпит, дом ходит ходуном, а я – сплю.

Заяц и Суслик были хорошими товарищами, они никогда не обманывали друг друга. «Дружба – это великое дело, – объяснял Хомяк. – Настоящий друг всегда будет рядом, всегда поможет и не оставит в беде. А ещё дружба – это искренность и доверие».

– Ладно, – согласился Ушастик, – я поверю тебе на слово, хотя звучит это всё как-то… – Он запнулся и произнёс по слогам: – Не-прав-до-по-доб-но.

– Я бы сам, наверное, не поверил, но это чистая правда, – ответил Суслик. – Хомяк действительно храпит громче самолёта. Честное слово, я прибором проверял! А вот насчёт реки из апельсинового сока энциклопедия, наверное, немного преувеличила.

Глава четвёртая. Большое приключение начинается со странных звуков

Если бы этой ночью мне довелось оказаться в домике Хомяка и Суслика, а под рукой не оказалось полезных моховых затычек для ушей, я бы непременно оглох. А всё потому, что Хомяк храпел. Храпел так, что дрожали стены. Суслик, напротив, спал спокойно, тихо и очень чутко. Так чутко спят в лесу только самые осторожные звери, готовые при малейшей опасности дать дёру. Конечно, дом у гномов был надёжный, да и дверь запиралась на тяжёлый дубовый засов, но даже во сне Суслик всегда оставался начеку. И когда посреди ночи он неожиданно проснулся, храп Хомяка не помешал ему услышать загадочные тихие звуки, доносившиеся из кухни.

Старый гном, спавший в соседней комнате, ничего такого слышать не мог, потому что храпел, как паровоз. Ему снилось, как спрятав под одеяло праздничный торт, он откусывает от него огромные куски. Время от времени старик, не переставая храпеть, с удовольствием причмокивал. Проснувшись, Суслик не обратил на это внимания: кряхтеть, вздыхать, рычать, даже петь во сне Хомяк умел удивительно хорошо.

– Случилось страшное! – взревел Хомяк.

Суслик от неожиданности чуть с кровати не грохнулся. Хомяк снова захрапел. Кровать покачивалась, негромко поскрипывали половицы, с потолка, словно снег, сыпалась побелка. При желании можно было представить, что плывешь в старинной каравелле по неспокойному северному морю. Ощущение усиливал храп, гремевший, как раскаты приближающейся грозы.

Через пару минут мальчик снова услышал на кухне слабые, едва различимые, шорохи. Там тоже кто-то причмокивал и чавкал, но очень тихо, чуть слышно. Суслик подумал о Клопе, который проголодался и убежал в холодильник за чем-нибудь вкусненьким. Но нет, приятель спал рядом. Он перебрался к нему в комнату и сопел под одеялом по соседству.

«Послышалось», – поворочавшись с боку на бок, мальчик пихнул локтем развалившегося на подушке Клопа. Тот дёрнулся, что-то недовольно проворчал и несколько раз икнул. На кухне громыхнуло, да с такой силой, что Суслик подпрыгнул на месте! Едва шум от упавшей гири стих, как еле слышно скрипнула дверца холодильника! Суслик вздрогнул – этот звук он не спутал бы ни с каким другим на свете. Тут и Хомяк проснулся и, тревожно посвистев носом, сонно пробормотал: «Мальчики, закройте холодильник». И вновь захрапел, жалобно постанывая и вздыхая. Должно быть, сейчас ему снился сон о стычке Суслика с мандрагорами, а может, он расстраивался по поводу своих пропавших валенок.

Подозрительные звуки на кухне прекратились, но Суслика было не провести. Он ждал, прислушиваясь к каждому шороху в доме. Лежать без движения было неудобно, тело затекло, и мальчик решил применить военную хитрость. Он поворочался, разминая суставы, и стал тихонько посвистывать, старательно изображая крепкий сон. Через минуту Суслик снова услышал хруст и чавканье. Раздались лёгкие шаги, кто-то осторожно подвинул табурет. Это уже переходило все границы! Но Суслик не мог заставить себя встать с кровати. Он видел, как из тёмных углов вылезают страшные зубастые тени, а в окно тонкими холодными пальцами скребутся ночные ахи-страхи. Суслик не мог понять, снится ему всё это или нет. Он покрепче зажмурился, свернулся клубком и, натянув одеяло на голову, уснул.

А непонятная возня на кухне продолжилась.

Глава пятая. О том, как приятно просыпаться и не помнить страшные сны

Рано поутру Клоп прикатил с улицы пустую железную бочку, поставил у кровати Суслика и принялся колотить по ней поварёшкой, напевая:

– Борода! Борода! Согревает в холода борода!

– Борода в другой комнате спит, – спросонья буркнул Суслик.

– Ты сегодня тоже «борода»! – заорал принц, неуклюже прыгая по комнате. Майка Хомяка, которую он надел заместо пижамы, волочилась за ним, цепляясь за ножки стульев. Клоп подпрыгнул, вцепился руками в люстру и, раскачавшись, закричал:

– Украшает мужика борода!

Заподозрив неладное, Суслик провёл рукой по подбородку. На ладони остались следы от густого белого крема. Понюхал: зубная паста. Выходит, пока он спал, коварный принц выдавил ему на лицо не меньше половины тюбика.

– Проказник! – хорошенько умывшись, Суслик не спеша вытирался полотенцем, пока не почувствовал, что Клоп дёргает его за футболку.

– Пойдём Хомяка будить. Ты же не расстроился?

Суслик шутя плеснул в друга прохладной водичкой.

Заглянув в соседнюю комнату, они увидели спящего Хомяка. Старый гном с головой закрутился в одеяло, и наружу торчали только его беззащитные розовые пятки. Приятели радостно взвизгнули и, подбежав поближе, принялись щекотать их.

– Разлюли моя малина! – пощипывая старика за пальчики на ноге, восхищённо заревел маленький принц. – Семь пальцев! Смотри, а на второй ноге – шесть!

– На обеих по семь должно быть, – удивился Суслик. – Счастливое число, и дни недели удобно считать. Большой палец – воскресенье, мизинец – понедельник!

Клоп разинул рот, и тут из-под одеяла послышался сонный голос Хомяка:

– Хватит топить, Суслик! Очень жарко!

Старый гном завозился, заохал, попытался встать, но одеяло крепко держало его, не выпуская из своих мягких объятий. Хомяк дёрнулся и полетел с кровати на пол. Он недовольно бурчал, поднимаясь на ноги, но его разноцветные глаза не сердились, а улыбались. Весёлые морщинки разбежались от глаз по всему лицу, и оно превратилось в большой сморщенный сухофрукт. Хомяк вытер со лба пот:

– Уфф, ну и жара, не продохнуть. Открывайте окна! – И почесав живот, задумчиво добавил: – Мне снился сон, как я живу в большом спелом арбузе. Я пил фруктовые соки, дулся в шашки с арбузными семечками. Зачем вы меня разбудили? Я не выспался.

– Я тоже не выспался! Я всю ночь икал! – недовольно крикнул Клоп, запрыгивая на табуретку и открывая настежь окно. – Не пой нам больше свою особенную песенку, Хомяк.

– Сегодня выходной! – старый гном многозначительно поднял палец. – Воскресенье! А в воскресенье рано вставать необязательно. Знаете почему?

– Потому что весь день можно лентяйничать, – обрадовался Клоп.

– Не лентяйничать, а с пользой для ума и тела отдыхать и культурно проводить время, – назидательно изрёк Хомяк.

– Правильно, – согласился Суслик. – Раньше воскресенье так и называлось – неделя! День, когда разрешено ничего «не делять»!

– Да! – радостно закричал Клоп. – День прекрасный – воскресенье! Дайте девочкам варенье! А мальчишкам-дуракам палку, ножик и наган!

Хомяк потянулся и с удовольствием похрустел суставами.

– Воду с мёдом уже выпили? Не забывайте, по утрам перед завтраком нужно пить воду с мёдом! Это вкусно и полезно. Кстати, – старый гном нахмурился, – вы ночью ничего подозрительного не заметили?

Этот вопрос застал Суслика врасплох. И яркое утреннее солнышко, что нежно светило сквозь тонкие занавески, будто погасло. В комнате сгустились мрачные тени, и Суслику сразу вспомнились все его ночные страхи: чьи-то осторожные шаги, грохот гири, скрип дверцы холодильника и даже хруст обёртки от вафли.

– Чего ещё подозрительного?! – переполошился Клоп. – Что вы от меня скрываете?

– Я сон страшный видел, – прошептал Суслик. – Или не сон.

– Ну, пойдём, посмотрим, сон или не сон, – решительно сказал Хомяк, вытаскивая из-под кровати кочергу. На удивлённый взгляд Суслика, в котором читался вопрос, откуда под кроватью кочерга, должна же у печки стоять, он небрежно ответил:

– Да закатилась.

Мальчик пожал плечами, не понимая, как может куда–то «закатиться» кочерга, но Хомяк ничего объяснять не стал. В ночной рубашке, босиком, покручивая в руке тяжёлую железную кочергу, он вышел из комнаты.

Глава шестая. В поисках нахального воришки

С кочергой наперевес Хомяк вошёл в кухню. Следом лёгкой тенью проскользнул Суслик. Первым делом друзья увидели перевёрнутую табуретку и откатившуюся к стене гирю. И крошки на столе, много крошек! Всё это было очень подозрительно! Перед сном гномы всегда прибирались: мыли посуду, подметали пол и убирали со стола, не забыв протереть его особой мягкой тряпочкой. Полированное дерево сразу начинало загадочно мерцать, отражая все стоящие на нём предметы. Прямо как лысина Хомяка. Вчерашний кулинарный день тоже закончился генеральной уборкой, и к вечеру кухня сверкала чистотой. Потому грязь на столе, под столом, да просто повсюду, привела друзей в неописуемый ужас.

Гномы бросились к холодильнику.

Торт оказался на месте. Всё такой же величественный, он стоял на верхней полке, но больше на нарядную Кутафью башню не походил, потому что со всех сторон был изрядно объеден и погрызен. Вокруг валялись крошки халвы и дольки сухого ананаса. На других полках холодильника положение было не лучше: везде в необъяснимом беспорядке лежали надкушенные и недоеденные продукты.