Отрывок из книги
Как оказалось, написание заключительной часть трилогии явилось для Автора наиболее сложной вещью. По сути дела, две предыдущие части, охватывающие большие временные отрезки (по 20—25 лет), были лишь прелюдией к этой книге. По исключительному произволу Автора период, обозначенный названием «Русаков в России» сводится к очень краткому мигу – к одной «пятилетке». Но мы знаем из истории, что, порой, и одна «пятилетка» может задать направление развития на долгие годы вперед. Вообще, название «пятилетка» Автору нравится. Согласно своему советскому воспитанию он привык расценивать этот термин как время концентрации усилий власти и общества для достижения своих «высоких» целей. Итоги «пятилеток» были очень важны в понимании того, как, куда и какими темпами движется так называемая «государственная машина». Все ли с ней ладно, не буксует ли она? Рассматриваемый в этой части временной интервал укладывается в так называемую «первую шестилетку» правления Владимира Путина. Но почему же в жизни Русакова получилась «пятилетка»? Все просто, ведь «выборный» 2012 год мы рассмотрели в предыдущей части – «Русаков в СНГ». Итак, чтобы больше не «пудрить» читателю мозги, Автор объявляет о том, что в заключительной части «Жизни Русакова» речь пойдет о времени с конца 2013 года до «крайних» выборов Президента России, т.е. по март 2018 года включительно.
Но прежде чем начать свое повествование о тех днях, Автор должен сделать важное замечание. В отличие от своего героя он не остается во временном формате книги, а продолжает перемещаться по исторической шкале дальше. И, на момент подготовки книги к публикации, Автор, конечно, уже смог заглянуть довольно далеко за март 2018-го. Как он и предполагал, события после этой даты стали происходить стремительно. Конечно, Автор и читатели уже знают и про итоги ЧМ-2018 по футболу, и про динамику событий в мире, и про такие обескураживающие вещи, как пенсионная реформа и поднятие ставки НДС. И большим искушением для Автора было не то чтобы, дописать книгу до текущего момента, но как-то поменять оценку главным героем прошедших событий с учетом уже полученных им новых знаний. Но тогда, был ли бы Автор честен как перед читателями, так и перед самим собой? И была ли бы достигнута главная цель трилогии – показать правдивую эволюцию во взглядах Русакова на окружающий его мир? Ответ на эти вопросы кажется Автору очевидным. Поэтому он принял, на его взгляд, единственно правильное решение – оставить своего главного героя в обозначенных временных рамках. С его тогдашними эмоциями, заблуждениями, прозрениями, иллюзиями и надеждами. Итак, добро пожаловать в новейшую историю России, которая, впрочем, с каждым днем все дальше уплывает в прошлое…
.....
Еще одной «фишкой» западных политиков и доморощенной «либеральной общественности» стала тема о так называемой «аннексии» Крыма Россией. То есть присоединению полуострова якобы вопреки воле большинства населения. Но Русакову было известно, что вся эта история с «аннексией» – полная чушь. Да, российские военные, безусловно, помогли людям провести референдум в спокойной обстановке, без неминуемых в ином случае кровавых столкновений. Но вот отношение людей к объединению невозможно было замазать никакими «фейками». Приятель Русакова, проводивший в то лето в Крыму геологическую практику для студентов одного из российских ВУЗов, свидетельствовал, что очень многие крымчане со слезами счастья на глазах приветствовали свое «возвращение домой». Причем, что важно, это были люди разных национальностей, в том числе и крымские татары!
Кстати, пару слов про отношение к слогану «Крым наш». На Украине, и даже в России таким вопросом пытались определить, на чьей именно стороне находятся люди в этом конфликте. Но Русаков считал такой подход очень наивным. И для него этот «тест» не таил никаких подводных камней. Он считал, что на такой вопрос должны были отвечать только жители Крыма, что они и сделали на референдуме более чем убедительно. Русаков считал, что те, кто утверждает, что так проголосовать можно было лишь «под дулами автоматов», и сами-то не верят в подобную «мантру». Из своего опыта посещения еще «украинского» Крыма Русаков прекрасно представлял себе настроения большей части крымчан. Более того, лично он еще при СССР никогда не считал Крым «украинским», его еще со времен крымской геологической практики в 1980-е годы всегда удивляли там таблички типа «видделення звязку» на почте и другие «украинизмы». И это при том, что говорящего на «мове» крымчанина было днем с огнем не сыскать. Даже на юге Черноземья гораздо больше советских людей говорило тогда на суржике, чем в Крыму. Единственно, кого он мог бы понять – так это крымскую молодежь, которая всю сознательную жизнь прожила на полуострове в составе Украины. Но такой массово протестующей молодежи в Крыму почему-то практически не оказалось. Вот и делайте выводы.
.....
