Читать книгу Люди - Жанна Хопсеникос - Страница 1

1

Мне было двадцать восемь, когда я женился на Адель.

Мы были безмерно счастливы, что мы есть друг у друга.

Наш медовый месяц прошёл в Париже. Банально, но мы, как и многие, считали, что это лучший город для влюблённых. Ну и Венеция, конечно. Но Адель никогда ранее не бывала во Франции, и мы полетели к Эйфелевой башне.

Спустя три года у нас родился ребёнок. У неё были мои глаза и мамины губы. Мы дали ей имя моей бабушки, – Эльза.

По мере взросления, наша дочь проявляла какую-то несвойственную нам обоим манеру поведения. Не похожую на родителей. Нам это нравилось, поскольку было очень интересно наблюдать за всем, что она делает и какие первые самостоятельные решения принимает.

Летом 2003 года мы втроём поехали в Рим, на нашей новой машине. Эльза мирно спала в детском кресле позади меня, Адель тоже клонило в сон.

Когда я очнулся, врач сообщил, что у меня сломано ребро и вывих ключицы, но мне очень повезло, что я остался жив.

Я не сразу сообразил, что происходит, и почему я нахожусь в палате. Постепенно ко мне стало возвращаться сознание и пришло осознание случившегося. Я не помнил больше половины произошедшего, но внутри разгорался пожар из отчаяния и страха.

Через несколько минут я узнал, что Адель в коме, а Эльза скончалась еще до прибытия скорой.

2

Через два года, я ехал по этой же дороге и вспомнил, как мы счастливые, втроём проезжали мимо этого же места, полные надежд и жажды приключений.

Стало очень больно.

Через десять километров я свернул с основной дороги и проехал ещё километров восемь.

Передо мной открылась чудесная картина: красиво подстриженные аккуратные лужайки, добротные и симпатичные дома с верандами на втором этаже.

В этом месте было всего домов двадцать, но они все выглядели как-то волшебно, без лишнего новомодного шика. Немного старомодная архитектура, но я сразу влюбился в это место.

Я доехал до предпоследнего дома. Он был немного обветшалым. Я знал из разговора с агентом, что его очень давно покинули прежние владельцы и лишь теперь их дети решили продать родительский дом, поскольку сами они жили в центре Италии, и возвращаться в посёлок не планировали.

Я был рад такому стечению обстоятельств.

Внутри дома было светло и чисто. Хозяева решили оставить всю мебель новым владельцам. В любом случае, я всегда смогу выбросить ненужное и купить что-то своё.

Дом показался чуть больше внутри, чем я думал. И я сразу вспомнил Эльзу и Адель. Как было бы чудесно оказаться всем вместе.

Агент заметил мое замешательство и резкую смену настроения. Решив, что я передумал с покупкой дома, он пригласил меня в гостиную с камином и предложил чай.

Я поспешил его успокоить, что не изменил своего решения на счёт покупки, но от чая не отказался.

Гостиная была выполнена из камня. В глубине у стены красовался камин чёрной кладки. Стиль этого помещения резко выбивался из общей картины. Если все остальные помещения представляли собой пастельные и бежевые тона, чисто штукатуреные стены и потолки, кирпичные полы, то каменная гостиная сразу выбивалась из этого ритма.

Агент сообщил, что последний хозяин, после того как остался один, решил все переделать, но возраст взял своё.

В правом углу от камина я заметил кирпичную лестницу, ведущую наверх.

Я узнал от продавца, что там находится старый чердак. Я захотел туда подняться, но агент предостерёг меня. Он рассказал историю, которую услышал от сына владельца дома. Этот чердак, якобы может забирать воспоминания.

Мне стало любопытно, но я не верил в чудеса и лишь уточнил, любые ли воспоминания он забирает?

Агент кивнул, добавив, что все, что там было оставлено раньше, до сих пор хранится внутри.

Не став уточнять, как это все работает и, лишь ухмыльнувшись, я сообщил, что мое намерение купить дом не изменилось, и я буду ждать дня сделки.

На обратном пути в свою двухкомнатную квартирку в Турине, я ещё раз вспомнил Адель.

Интересно, как дела у неё. Мы расстались через полгода после катастрофы. Она не смогла смириться со смертью нашей дочки и, как она говорила, видела ее постоянно во мне, от чего ей становилось ещё тяжелее. А я не смог ее поддержать, так как сам не мог справиться с потерей. В итоге, одним осенним днём, Адель просто собрала вещи и уехала к родителям. Я же не приложил тогда усилий, чтобы это изменить.

Наши общие друзья, спустя год сообщали мне, что она улетела в путешествие и вроде как даже решила не возвращаться в Италию. Так мы потеряли с ней любую личную связь. Лишь пару раз были переписки с Днем рождения и переписки ни о чем.

Я все ещё люблю ее.

Мой друг Диего попытался меня как-то заманить в бар, якобы развеяться, но там меня поджидал сюрприз в виде его незамужней кузины. По всему было понятно, что он хотел меня с кем-то познакомить и вернуть к нормальной жизни. Но ни я, ни его кузина в тот день даже, словом не обмолвились. И Диего бросил любые попытки изменить мое отношение ко всему. Мы лишь условились, что мне нужно время, и он не будет мне мешать.

Именно Диего повлиял на то, что я задумался о смене жилья. И тут я с ним был согласен на все сто. Мне нужно было уехать с того места, где все началось и все закончилось. Где я был счастлив и остался один.

Черт побери эти мысли! Сколько ещё они будут меня преследовать и мешать жить сегодняшним днём. Я даже дом не могу купить, не вспоминая о прошлом.

Когда я приехал домой, твёрдо решил, что разузнаю, как работает чердак в новом доме и попробую этим воспользоваться. Даже мое неверие в сказки не могло меня остановить испробовать все что угодно, чтобы хоть день прожить без чувства утраты или вины.

3

Спустя три недели я заехал в свой новый дом. Вещей у меня было не так много: пара чемоданов с одеждой и личными принадлежностями и всего одна коробка с вещами Адель и Эльзы, которые она оставила перед отъездом.

Диего со своей женой и двумя детьми приехали этим же вечером помочь мне разложить вещи и привезли ужин. Мы раскидали все по своим местам и сидели в гостиной, болтали о будущем, пили вино и пытались шутить.

Я рассказал им историю чердака. Как и предполагал, Диего лишь ухмыльнулся, сказав, что это все чушь и байки для покупателей. Якобы такие дома с историей так лучше продаются.

Но все равно предложил мне не испытывать судьбу. Мало ли что.

Когда они уехали, я лёг на старую добротную кровать в спальне на втором этаже и снова начал думать. Мысли роились в голове без контроля. На глаза снова навернулись слёзы.

Я подскочил и решил, что терять мне нечего. Через секунду я был в противоположном конце второго этажа в гостиной и уставился на дверцу чердака, стоя на лестнице.