Ницше и философия

Оглавление

Жиль Делёз. Ницше и философия

Делёз о прекрасных и благородных тайнах Ницше

Глава I. Трагическое

1. Понятие генеалогии

2. Смысл

3. Философия воли

4. Против диалектики

5. Проблема трагедии

6. Эволюция Ницше

7. Дионис и Христос

8. Сущность трагического

9. Проблема существования

10. Существование и невинность

11. Бросок игральных костей

13. Символизм Ницше

14. Ницше и Малларме

15. Трагическая мысль

16. Пробный камень

Глава II. Активное и реактивное

1. Тело

2. Различие между силами

3. Количество и качество

4. Ницше и наука

5. Первый аспект вечного возвращения: космологическое и физическое учение

6. Что такое воля к власти?

7. Терминология Ницше

8. Происхождение и перевернутый образ

9. Проблема измерения сил

10. Иерархия

11. Воля к власти и чувство власти

12. Становление-реактивными сил

13. Амбивалентность смысла и ценностей

14. Второй аспект вечного возвращения: этическая и избирательная мысль

15. Проблема вечного возвращения

Глава III. Критика

1. Преобразование наук о человеке

2. Формулировка вопроса у Ницше

3. Метод Ницше

4. Против предшественников

5. Против пессимизма и Шопенгауэра

6. Принципы философии воли

7. План Генеалогии морали

8. Ницше и Кант с точки зрения принципов

9. Осуществление критики

10. Ницше и Кант с точки зрения следствий

11. Понятие истины

12. Познание, мораль и религия

13. Мысль и жизнь

14. Искусство

15. Новый образ мысли

Глава IV. От ресентимента к нечистой совести

1. Реакция и ресентимент

2. Принцип ресентимента

3. Типология ресентимента[350]

4. Характерные черты ресентимента

5. Добрый ли он? Злой ли он?

6. Паралогизм

7. Развитие ресентимента: иудейский священник

8. Нечистая совесть и интериорность

9. Проблема боли

10. Развитие нечистой совести: христианский священник

11. Культура с доисторической точки зрения

12. Культура с постисторической точки зрения

13. Культура с исторической точки зрения

14. Нечистая совесть, ответственность, виновность

15. Аскетический идеал и сущность религии

16. Триумф реактивных сил

Глава V. Сверхчеловек: против диалектики

1. Нигилизм

2. Анализ сострадания

3. Бог мертв

4. Против гегельянства

5. Аватары диалектики

6. Ницше и диалектика

7. Теория высшего человека

8. Является ли человек по существу «реактивным»?

9. Нигилизм и трансмутация: фокальная точка

10. Утверждение и отрицание

11. Смысл утверждения

12. Двойное утверждение: Ариадна

13. Дионис и Заратустра

Заключение

Отрывок из книги

Ницше и философия Жиля Делёза завораживает своим стилем и интонацией с самых первых строк. Стиль этот – лаконичный, утвердительный и не допускающий сомнений – больше подошел бы для дерзкого манифеста какого-нибудь авангардного течения, чем для работы по истории мысли. Но перед нами не просто еще одна книга о Ницше, а одна из самых «ницшеанских» книг XX века. И в этом смысле она, безусловно, является манифестом французской философии второй половины прошлого столетия, которая вдохновлялась Ницше и авангардным искусством. Философии, не только провозгласившей «конец» западной метафизики, но и объяснявшей, как выжить после этого апокалипсиса. Это еще не нарочитая «пощечина общественному вкусу», которой станет опубликованный десятью годами позже первый том Капитализма и шизофрении под провокационным названием Анти-Эдип. С жанровой точки зрения книга Делёза о Ницше – типичная монография по истории западной философии, напечатанная университетским издательством Presses Universitaires de France и, выражаясь академическим канцеляритом, соответствующая всем формальным требованиям для подобных работ. При этом ее автор вкладывает в уста Ницше слова о том, что вся западная наука, а не только высмеянная им немецкая классическая филология является порождением ресентимента, а потому ее основания должны быть пересмотрены.

Подобные амбиции могут показаться удивительными для мало кому известного университетского преподавателя, который к моменту публикации Ницше и философии в 1962 году еще не успел защитить диссертацию и занять сколько-нибудь заметное место в академической иерархии. Университетская карьера Делёза развивалась вполне стандартно, но ее сложно назвать блестящей: он провалил экзамены в главную кузницу французской академической элиты – Высшую нормальную школу (École normale supérieure) и, в отличие от многих сверстников, не предпринял попыток сдать их снова (Мишель Фуко поступит в ENS со второго раза, Жак Деррида – с третьего). В пятидесятые годы Делёз преподает в лицеях Амьена, Орлеана и, наконец, в престижнейшем парижском Лицее Людовика Великого. С 1957 по 1960 год Делёз временно заменяет своего научного руководителя – знаменитого гегельянца Жана Ипполита, назначенного директором Высшей нормальной школы, – и читает курсы по истории философии в Сорбонне. Уже тогда, по словам его биографа Франсуа Досса, студенты буквально осаждают аудитории, где читает свои лекции Делёз[1]. Формально они посвящены стандартным академическим текстам Юма, Бергсона и Руссо. Именно на интерпретацию историко-философских сюжетов студентов пятидесятых годов, по позднему признанию Делёза, «натаскивали, как щенков»[2]. Причем, как указывают современные исследователи[3], в пятидесятые годы в своем выборе авторов Делёз не был полностью самостоятелен, получая их в «наследство» от своих учителей в Сорбонне. Не был исключением в этом смысле и выбор Ницще: один из любимых преподавателей Делёза, Жан Валь, читает в Сорбонне курс лекций об авторе Заратустры в 1958/59 и 1959/60 учебных годах. Делёз был активным членом образованного в 1946 году Французского общества изучения Ницше и вместе с мэтром историко-философского цеха и однокашником Сартра Морисом де Гандийяком отвечал за новое, «денацифицированное» издание собрания сочинений Ницше, основанного на исследованиях Колли и Монтинари. Более того, единственной научной конференцией, соорганизатором которой за всю карьеру числился сторонившийся подобных мероприятий Делёз, стал представительный конгресс в Ройомоне с участием того же Валя, Карла Лёвита, Габриэля Марселя, Колли и Монтинари, Пьера Клоссовски, Джанни Ваттимо, Жана Бофре и Мишеля Фуко[4]. Одним словом, Делёз, как начинающий историк философии, был институционально встроен во французское ницшеведение и в шестидесятые годы стал в каком-то смысле его олицетворением. Чего нельзя сказать о его прочих историко-философских работах, никак не относившихся к мейнстриму исследований Юма, Бергсона, не говоря уже о текстах, посвященных Канту и Спинозе. Помимо написанного совместно с Фуко предисловия к пятому тому собрания сочинений Ницше [5], выпущенному издательством Gallimard, Делёз подготовит небольшую антологию текстов с самым общим историческим введением, известную как Ницше [6]. Последнюю книгу русскоязычный читатель нередко путает с Ницше и философией, которая является главным вкладом Делёза в мировое ницшеведение.

.....

Пожалуй, наиболее важным изменением является восстановление ключевого термина «ресентимент», который был переведен как «злопамятность», что полностью искажало замысел как Ницше, так и Делёза. Во-первых, в тексте Ницше «ressentiment» является галлицизмом, что уже исключает прямой перевод. Во-вторых, этот термин не переводится ни на один язык. В-третьих, для Делёза важна приставка ре-, так как ресентимент связан с реактивностью. И наконец, значительная часть Генеалогии морали, как и делёзовского комментария к ней, посвящена объяснению, почему ресентимент не является злопамятностью. Ницше постоянно подчеркивал, сколь изощренный ум требуется для переоценки ценностей, что делает ресентимент несравненно более сложным феноменом по сравнению с «rancune» черни.

Наиболее сложным для перевода был термин «puissance», который Делёз употребляет сразу в нескольких значениях: власть, мощь и сила. В этом случае было принято решение в пользу контекстуального перевода: «puissance» может означать и власть в самом широком смысле (как волю к власти или «власти ложного»), и силу (в старом локковском смысле «способности», не пересекающемся с силой-force), и мощь.

.....