Кавказский узел в геополитических приоритетах России

Оглавление

Камалудин Серажудинович Гаджиев. Кавказский узел в геополитических приоритетах России

Предисловие

Глава 1. Геополитическая идентичность России в реалиях полицентрического миропорядка[1]

1.1. К полицентрическому миропорядку

1.2. Проблема геополитической идентичности России

1.3. Россия: мировая или региональная держава?

Глава 2. Россия на постсоветском пространстве

2.1. Постсоветское пространство как сфера жизненных интересов России

2.2. Этнонациональная и геополитическая идентичности Кавказа

2.3. Россия как кавказское государство

Глава 3. Особенности и пути формирования новой государственности в странах Южного Кавказа

3.1. Характер и основные направления социально-экономического развития

3.2. Политические трансформации

3.3. Природа политических режимов

3.4. Перспективы преодоления фрагментации Кавказа

Глава 4. Национализм и ислам на Кавказе: идеологическое измерение

4.1. Понятие «национализм» в современном мире

4.2. Национализм и этнизм на Кавказе

4.3. Несколько слов о русском национализме в кавказском измерении

4.4. Ислам: политико-идеологический аспект

Глава 5. Россия на Южном Кавказе

5.1. Южный Кавказ как новая реальность в геополитике России

5.2. Природа и перспективы разрешения конфликтов

5.3. Причины и итоги пятидневной войны

Глава 6. Политика государств ближнего и среднего востока на Южном Кавказе

6.1. Российский фактор во взаимоотношениях Южного Кавказа и стран Ближнего Востока

6.2. Основные направления политики Турции и Ирана на Южном Кавказе

6.3. Отношения стран Южного Кавказа с другими соседями

6.4. Взаимоотношения государств Ближнего Востока и южного Кавказа в свете пятидневной войны

Глава 7. Кавказ во внешнеполитической стратегии стран запада

7.1. Российский фактор в кавказской политике стран запада

7.2. Основные направления политики стран запада в Кавказском регионе

7.3. Военно-политическая составляющая стратегии запада на Южном Кавказе

7.4. Геополитические ориентиры в стратегии запада на Южном Кавказе

7.5. Запад на Кавказе после пятидневной войны

Глава 8. Мифы и реальности нового великого шелкового пути

8.1. Запасы углеводородных ресурсов региона в контексте энергетической безопасности

8.2. Идеи и перспективы нового великого шелкового пути

8.3. Проблема диверсификации маршрутов транспортировки углеводородов

Отрывок из книги

Распад СССР ознаменовал начало новой эры взаимоотношений между государствами. Он положил конец политической и военной биполярности, холодной войне, а также марионеточным войнам и ядерной конфронтации двух сверхдержав – Запада и Востока. В то же время дезинтеграция СССР подорвала европейскую политическую структуру, установленную союзниками в Ялте и Потсдаме в 1945 г. Проявлением разрушения этой системы стало воссоединение Германии. Далее произошел распад Чехословакии и Югославии – стран, образовавшихся по решению Версальского мирного договора после Первой мировой войны. Эти перемены, а также последовавшие за ними этнические и территориальные конфликты породили новые вызовы не только европейской безопасности, но и глобальной системе безопасности, созданной в рамках Организации Объединенных Наций.

События эти по времени совпали с началом качественных изменений не только в геостратегической структуре, сложившейся в послевоенные десятилетия, но и в общественно-политической жизни большинства стран мира. Здесь мы не станем затрагивать вопросы о том, какие силы и факторы сыграли решающую роль в этих процессах или же какая из сторон оказалась победительницей, а какая побежденной? Отметим лишь, что распад СССР, советского блока и так называемого социалистического содружества окончательно разделил современное международное сообщество на два противостоящих друг другу военно-политических блока. Потеряли смысл сами идеолого-политические понятия «запад» и «восток». Япония и другие новые индустриальные страны Азиатско-Тихоокеанского региона «вернулись» в Азию и стали азиатскими странами, способными строить свои отношения со всеми странами и регионами вне зависимости от тех или иных идеологических принципов и установок. Отпала также необходимость разделения мирового сообщества по идеолого-политическим или системным критериям на три отдельных мира, потеряло смысл само понятие «третий мир».

.....

Представители евразийства отводили особое место именно духовным, в первую очередь религиозным аспектам. В их построениях отчетливо прослеживалось стремление увязать русский национализм с пространством. Как подчеркивал Савицкий в книге «Географический обзор России – Евразии», «социально-политическая среда и ее территория должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт». Поэтому неудивительно, что у них само понятие «Евразия» было призвано обозначать не просто континент или часть его в сугубо географическом понимании, а некую цивилизационно-культурную целостность, построенную на основе синтеза пространственного и социокультурного начал. Согласно этой конструкции, Россия рассматривалась в рамках координат, условно обозначаемых как Восток и Запад.

Суть евразийской идеи сводилась к тому, что Россия, занимающая срединное пространство Азии и Европы, лежащая на стыке двух миров – восточного и западного, представляет собой особый социокультурный мир, базирующийся на синтезе обоих начал. Обосновывая свою «срединную» позицию, евразийцы писали: «Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других… Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как срединную евразийскую культуру».[16] Поэтому, утверждал Савицкий в своей статье «Географические и геополитические основы евразийства» (1933), «Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться “Срединным государством”. Это самостоятельная, самодостаточная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которой принадлежит своя самобытная культура, “равно отличная от европейских и азиатских”».

.....