Оглавление
Карен Бликсен. Из Африки
Каманте и Лулу
Ферма Нгонг
Африканский ребенок
Дикарь в доме переселенки
Газель
Несчастный случай на ферме
Несчастный случай
Верхом в резервацию
Вамаи
Ваниангерри
Вождь кикуйю
Гости фермы
Большие пляски
Индийский гость
Сомалийки
Старик Кнудсен
Беглец на ферме
Друзья у меня в гостях
Благородный пионер
Его темность и его светлость
Крылья
Из записной книжки переселенки
Светлячки
Дороги жизни
Природа приходит на помощь природе
История Езы
Игуана
Фарах и венецианский купец
Элита Борнмута
О гордости
Волы
О двух расах
Сафари военной поры
Система исчисления на суахили
«Не отпущу, покуда не благословишь меня»
Лунное затмение
Африканцы и поэзия
О втором пришествии
История Китоша
Африканские птицы
Паня
Смерть Езы
Об африканцах и истории
Землетрясение
Джордж
Кеико
Жирафы плывут в Гамбург
В зверинце
Попутчики
Натуралист и обезьяны
Кароменья
Пуран Сингх
Странное происшествие
Попугай
Прощание с фермой
Тяжелые времена
Смерть Кинанжуи
Могила в горах
Распродажа
Прощание
Отрывок из книги
Я владела фермой в Африке, у подножия нагорья Нгонг. Поблизости, всего в ста милях к северу, проходит экватор. Сама ферма располагалась на высоте более шести тысяч футов над уровнем моря. В разгар дня там создавалось впечатление излишней близости к солнцу, зато раннее утро и вечера были прозрачны и приносили облегчение, а ночами бывало даже прохладно.
Благодаря географическому положению и высоте местные пейзажи не имеют себе равных в целом свете. Они совершенно лишены избыточности и пышности: это Африка, пропущенная сквозь фильтр толщиной в шесть тысяч футов, незамутненная сущность континента. Все краски были там сухими, выгоревшими, как на глиняной посуде, листва на деревьях – легкой и воздушной, совсем не европейской: она не образовывала куполов и не тянулась вверх, а располагалась горизонтальными слоями. Высокие деревья, стоящие каждое само по себе, походили благодаря этому то на пальмы, то на романтические парусники, свернувшие в преддверии героической битвы все свои паруса; опушка зарослей выглядела загадочно: она всегда чуть заметно вибрировала. Из травы бескрайних саванн торчали здесь и там голые корявые стволы колючих деревьев; сами травы источали аромат тимьяна и восковницы, местами настолько сильный, что от него щипало в ноздрях. Все цветы в саванне и на ползучих побегах, обвивающих стволы в лесу, были мелкими, совсем не тропическими, и только в начале сезона дождей на равнинах раскрывались крупные, издающие тяжелый запах лилии. Главной составляющей ландшафта был бесконечный простор. Все дышало величием, свободой, ни с чем не сравнимой горделивостью.
.....
Африканцы в гораздо меньшей степени, чем белые, ощущают рискованность жизни. Иногда во время сафари или на ферме в моменты максимального напряжения я встречалась глазами с моими чернокожими спутниками и, несмотря на расстояние, чувствовала, что они поражены, насколько сильно я ощущаю риск. Это навело меня на мысль, что они несравнимо сильнее нас слиты с течением жизни, подобно рыбам, живущим в водной толще и не способным понять нашего страха утонуть. Эта уверенность, родственная умению плавать, присутствовала в них, по-моему, потому, что они сохранили понятие, утерянное еще нашими праотцами. Африка лучше, чем любой другой континент, научит вас, что Бог и дьявол едины, что это единство существует от веку; африканцы никогда ничего не путают и воспринимают сущность бытия в незамутненном виде.
Во время сафари и в процессе работы на ферме мое знакомство с африканцами постепенно перерастало в тесные, товарищеские отношения. Мы были добрыми друзьями. Я смирилась с тем фактом, что никогда до конца не узнаю и не пойму их, а они знают меня как облупленную и заранее угадывают, какие решения я приму, когда я еще ни на чем не остановилась.
.....
