Читать книгу Приключения Пиноккио - Карло Коллоди - Страница 1

Однажды столяр Антонио надумал сделать из обыкновенного полена, которое валялось у него в мастерской, ножку для стола. Но стоило ему взяться за дело, как, к его великому изумлению, полено завопило.

И в эту минуту в мастерскую к своему другу Антонио зашёл мастер Джепетто, невысокий старичок в жёлтом парике. Если кому-то хотелось разозлить Джепетто, то для этого достаточно было назвать его Кукурузным початком – из-за цвета его парика.

Джепетто поздоровался с другом и сказал:

– Хочу вот сделать занятную деревянную куклу. Пойду с ней по свету, может, хоть так заработаю себе на жизнь. Что скажешь, Антонио?

– Отличная мысль, Кукурузный початок, – послышался тоненький голосок.

Услышав такое обращение, мастер Джепетто побагровел и уставился на столяра.

– Ты почему меня обзываешь?

– Кто это тебя обзывает?

– Ты обозвал меня Кукурузным початком.

– Я и не думал тебя обзывать.

– Ты так сказал!

– Да не говорил я ничего такого!

– Нет, ты сказал!

С каждой минутой мастер Антонио и мастер Джепетто распалялись всё больше и в конце концов подрались. А когда понемногу успокоились, решили помириться.

– Ну, Джепетто, – сказал столяр, – так зачем ты всё-таки пожаловал?

– Мне бы полено, чтобы вырезать из него деревянную куклу. Может, у тебя найдётся подходящее? – сказал Джепетто.

И мастер Антонио охотно отдал ему говорящее полено. Джепетто взял полено, поблагодарил друга и заковылял домой.

В домике, где жил Джепетто, была одна-единственная комната. Уютная и опрятная комната была обставлена незатейливо: ветхий стул, колченогий стол да шаткая кровать. На стене напротив двери был нарисован очаг, а в очаге над огнём котелок с дымящимся варевом. Пар, поднимающийся над котелком, был совсем как настоящий.

Дома Джепетто сразу взялся за инструменты и принялся вырезать из полена деревянного человечка.

– Как же мне его назвать? – размышлял старый мастер. – Назову-ка я его Пиноккио, – наконец решил он. – Это счастливое имя.

Выбрав имя для деревянной куклы, Джепетто стал вырезать волосы, лоб и глаза. Каково же было его изумление, когда глаза стали вращаться и уставились на мастера. Джепетто изумлённо проговорил:

– Это ещё что такое?

В ответ не раздалось ни звука.

Не успел Джепетто вырезать нос, как тот сразу начал вытягиваться. Он становился всё длиннее и длиннее. Джепетто только и знал, что подрезал его, но чем больше он обстругивал нос, тем длиннее он становился. В конце концов Джепетто отчаялся и махнул на него рукой.

Потом он принялся вырезать рот. Но не успел доделать работу до конца, как изо рта раздался ядовитый смех.

– Прекрати сейчас же! – рассердился Джепетто.

Смех смолк, но тотчас же изо рта высунулся язык. Джепетто не стал затевать перепалку и, сделав вид, что ничего не замечает, продолжал свою работу. Он вырезал подбородок, шею, плечи, руки и живот. Но едва он взялся обтачивать кончики пальцев, как почувствовал, что с него сдёрнули парик. И точно: жёлтый паричок оказался в руках деревянного человечка.

– Пиноккио, отдай сейчас же! – возмутился Джепетто.

Но Пиноккио и не подумал отдавать парик. Он нахлобучил его себе на голову.

Джепетто рассердился и воскликнул:

– Пиноккио, негодный ты мальчишка! Я ещё даже не успел доделать тебя, а ты уже дерзишь своему старику отцу! Это очень скверно, сынок!

Теперь осталось выстругать ноги деревянному человечку. Но только Джепетто вырезал ступни, как получил ощутимый удар прямёхонько в кончик носа.

– Ну что ж, я это, похоже, заслужил, – удручённо сказал он. – Раньше надо было подумать о том, что может выйти из моей затеи. А теперь уже слишком поздно!

Джепетто взял человечка под мышки и поставил на пол, чтобы научить его ходить.

Сначала Пиноккио и ногу переставить не мог, но Джепетто взял его за руку и шаг за шагом показал ему, как нужно двигаться.

Освоившись, Пиноккио зашагал уже самостоятельно, а потом обежал всю комнату. Оказавшись перед открытой дверью, он одним прыжком выскочил на улицу. И тотчас припустил бегом!

Джепетто кинулся следом, но куда ему было угнаться за Пиноккио!

– Держите его! Держите! – кричал Джепетто.

Но прохожие, увидев мчащегося по улице деревянного человечка, останавливались и весело смеялись.

Наконец, к радости Джепетто, дорогу Пиноккио преградил полицейский. Он сгрёб человечка в охапку и вручил отцу. Джепетто взял Пиноккио за шиворот и отправился домой. По дороге он встряхнул озорника пару раз и строго сказал:

– Вот придём домой, я с тобой разберусь!

Услышав такое, Пиноккио бросился на землю и наотрез отказался идти дальше. Вокруг сразу собралась толпа.

– Несчастный ребёнок! – воскликнул кто-то. – Понятно, почему он не хочет идти домой. Наверняка старик его побьёт, вон он какой злющий!

– Вообще-то Джепетто человек добрый, – послышался чей-то голос, – но сейчас я его просто не узнаю. Если оставить деревянного человечка у него в руках, он его на куски разломает!

И такого люди наговорили, что в конце концов полицейский, который наблюдал эту сцену, освободил Пиноккио, а Джепетто отвёл в тюрьму.

Пиноккио стремглав помчался домой. Он влетел в комнату, запер дверь и разлёгся на полу, радуясь своему неожиданному освобождению. Но радость его длилась недолго, вдруг он услышал:

– Кри-кри-кри!

– Кто здесь? – спросил Пиноккио испуганно.

– Это я!

Пиноккио обернулся и увидел большого сверчка, медленно ползущего вверх по стене.

– Ты кто такой?

– Я Говорящий Сверчок, я живу в этой комнате уже больше ста лет.

– Ну а теперь эта комната моя, – хвастливо заявил человечек. – Так что, сделай одолжение, убирайся отсюда и больше здесь не показывайся.

– Я и с места не двинусь, – ответил Сверчок, – пока не открою тебе великую истину.

– Ну так говори побыстрее.

– Горе мальчикам, которые не слушаются родителей и убегают из дома! Они горько пожалеют об этом и никогда не будут счастливы.

– Говори что хочешь, Сверчок, только я завтра на рассвете покидаю этот дом навсегда. Если я здесь останусь, то со мной случится то же самое, что и с другими мальчишками и девчонками – их отправляют в школу учиться. Ну а я, к твоему сведению, ненавижу учиться! По мне, так куда веселее гоняться за бабочками, лазать по деревьям и разорять птичьи гнёзда.

– Глупый деревянный мальчишка! Эдак ты скоро превратишься в осла и станешь всеобщим посмешищем.

– Замолчи, противный Сверчок! – закричал Пиноккио.

Но сверчок продолжал:

– Если не хочешь ходить в школу, то почему бы тебе не освоить какое-нибудь ремесло, чтобы честно зарабатывать себе на жизнь?

– Знаешь, что я тебе скажу? – Пиноккио окончательно надоело выслушивать советы. – Из всех дел на свете мне нравится только есть, пить, спать и гулять с утра до вечера.

– Тот, кто только этим и занимается, оказывается в конце концов в больнице или в тюрьме, – тяжело вздохнул Сверчок. – Мне жаль тебя, потому что ты всего лишь кукла, и, что хуже всего, у тебя деревянная голова.

Услышав такие слова, Пиноккио в ярости вскочил, схватил молоток, лежавший на лавке, и со всей силы запустил им в Говорящего Сверчка. Может, он и не хотел в него попасть, да только молоток ударил Сверчка прямо по голове.

С последним слабым «кри-кри-кри» Сверчок замертво упал со стены.

Если смерть Сверчка и напугала Пиноккио, то ненадолго. Наступил вечер, Пиноккио почувствовал голод – ведь он до сих пор так ничего и не ел. Голод становился всё больше и наконец стал огромным, как медведь. Пиноккио обшарил всю комнату, но так и не нашёл ничего съестного. Тогда он решил выйти из дома и попросить у какой-нибудь доброй души кусочек хлеба.

Но на улице уже было темно и безлюдно, и Пиноккио возвратился домой ни с чем, уставший и голодный. Он едва держался на ногах и сел на низенькую скамеечку поближе к печке, чтобы согреться, и вытянул ноги. Тут Пиноккио сморил сон, а пока он спал, его деревянные ноги начали тлеть. Мало-помалу они почернели и превратились в пепел.

А Пиноккио спал себе как ни в чём не бывало, как будто это были не его ноги. И только на рассвете его разбудил громкий стук в дверь.

– Кто там? – спросил он, зевая и протирая глаза.

– Это я, – ответил Джепетто.

Спросонья Пиноккио даже не заметил, что у него сгорели обе ноги. Услышав голос отца, он вскочил, чтобы открыть дверь, но тотчас растянулся на полу во весь рост.

– Открывай сейчас же! – закричал Джепетто с улицы.

– Отец, дорогой отец, я не могу! – в отчаянии завопил Пиноккио, барахтаясь на полу. – Кто-то съел мои ноги!

Джепетто решил, что все эти слёзы и крики – не более чем очередная проделка непослушного мальчишки. Он обошёл дом и влез в комнату через окно. Он был очень рассержен, но, увидев Пиноккио распростёртым на полу, без ног, сразу позабыл о гневе. Подняв деревянную куклу с пола, он воскликнул:

– Пиноккио, дорогой мой малыш! Что же ты сделал со своими ножками?

Пиноккио поведал Джепетто о своих приключениях и пожаловался, что очень голоден.

Джепетто тотчас же дал Пиноккио грушу, которую сам собирался съесть на завтрак. Пиноккио мигом проглотил её и сразу же принялся выпрашивать у Джепетто новую пару ног. Он обещал больше никогда не убегать из дома, пойти в школу и быть хорошим мальчиком.

Мастер Джепетто, конечно же, сделал Пиноккио новые ноги. Тот сразу вскочил и запрыгал от радости.

– Отец, чтобы показать, как я тебе благодарен, я прямо сейчас отправлюсь в школу! Только мне нужна одежда.

У Джепетто в карманах не было ни гроша; вот он сам и сделал Пиноккио куртку из бумаги, башмаки из древесной коры и маленький колпачок из теста.

– Вообще-то для школы нужна ещё азбука, – сказал Пиноккио.

И Джепетто продал свою единственную куртку, чтобы купить сынишке книгу. Пиноккио, не в силах сдержать слёз, кинулся отцу на шею и осыпал его поцелуями.

И вот наконец Пиноккио отправился в школу. Он думал о всех тех необыкновенных вещах, о которых ему предстояло узнать. Но вдруг издалека до него донеслись звуки труб и барабанный бой. Он остановился и прислушался. Музыка доносилась из маленькой деревушки, раскинувшейся неподалёку на берегу моря. И Пиноккио решил:

– Послушаю-ка я сегодня музыку, а в школу пойду завтра. Уж туда-то я всегда успею.

И он побежал на шум; звуки труб и бой барабанов становились всё громче. Пиноккио выбежал на площадь. Перед маленьким деревянным балаганчиком, выкрашенным в яркие цвета, толпились люди. Это был Кукольный театр. Вход туда стоил четыре монетки.

Пиноккио так захотелось увидеть кукольное представление, что он, не задумываясь, продал за четыре монетки свою азбуку уличному торговцу.

И вот он вбежал в театр. Занавес поднялся, и представление началось. На сцене появились Арлекин и Пульчинелла. Они, как обычно, бранились и колотили друг друга палками. Театр был полон, зрители от души смеялись над шутками кукольных артистов.

Представление продолжалось, как вдруг Арлекин умолк на полуслове, а потом громко закричал, указывая в зал:

– Смотрите, смотрите! Уж не сон ли это? Неужели это Пиноккио?

– Да, да, это Пиноккио! – подхватила Пульчинелла.

– Да, это он! Это он! – проговорила Синьора Розаура, выглядывая из-за занавеса.

– Это Пиноккио! – завопили все куклы, высыпавшие на сцену. – Наш брат Пиноккио! Да здравствует Пиноккио!

– Пиноккио, иди к нам! – закричал Арлекин. – Обними своих деревянных братьев!

Пиноккио не пришлось уговаривать. В тот же миг он уже был на сцене. Куклы приветствовали его радостными возгласами, тёплыми объятиями и дружескими похлопываниями.

Но зрители, недовольные тем, что представление прервалось, подняли крик:

– Продолжайте представление!

Но кричали они напрасно: куклы галдели ещё громче. Подняв Пиноккио на плечи, они торжественно пронесли его по сцене.

И в этот самый момент из-за кулис появился хозяин Кукольного театра. Вид у него был устрашающий: длинная чёрная борода, огромный, словно печка, рот, зубы, как звериные клыки, а глаза, как горящие красные угли. В волосатых ручищах он сжимал длинный кнут.

При виде его все куклы очень испугались и притихли.

– Ты почему устроил такой переполох в моём театре? – прорычал великан.

– Поверьте, ваша честь, это не моя вина, – пролепетал Пиноккио.

– Молчать! Я займусь тобой позже.

Как только представление окончилось, хозяин театра отправился на кухню, где для него поджаривался прекрасный жирный барашек. Нужно было подбросить дров, и хозяин велел Арлекину и Пульчинелле схватить Пиноккио и бросить его в огонь.

Арлекин и Пульчинелла не знали, что и делать, но они так боялись своего хозяина, что не смели ослушаться его приказа. Они привели беднягу Пиноккио, который брыкался, извивался и жалобно кричал:

– Отец, спаси меня! Я не хочу умирать! Не хочу!

Когда Огнеглот – так звали хозяина театра – увидел представшего перед ним деревянного человечка, дрожащего и плачущего от страха, его сердце охватила жалость, и он принялся чихать. Огнеглот всегда чихал, а не плакал, когда им овладевала печаль или жалость.

И Огнеглот сжалился над Пиноккио и даже дал ему пять золотых, чтобы тот отнёс их своему бедному отцу Джепетто.