Читать книгу Девчонка БЕСпредела - Каролина Мэб - Страница 1

Все персонажи выдуманы, а совпадения случайны.

© Текст. Каролина Мэб, 2019

© Оформление ООО «Издательство АСТ», 2019

Ночь была поздней, парижской и темной.

Гости именитого отеля тщетно пытались уснуть.

Барышня в номере 317 истерически всхлипывала и требовала ответа на вопрос: «На что она потратила пять лет?» По всем признакам, внятного ответа ей дать не могли, и всхлипы то и дело перерастали в рыдания. А рыдания – в истерический вой, который прерывался опостылевшим вопросом, а вопрос – очередной порцией всхлипов.

Барышня была симпатично-ненатуральной. Со всеми прилагающимися к образу атрибутами: фальшивой, но дорогой блондинистостью, длинными и, что немаловажно, идеально прямыми ногами, доставшимися от мамы, акриловыми ногтями и «дикоорхидеистым» бюстгальтером, которым эта барышня уже двадцать минут размахивала перед носом ошалевшего оппонента. Она любила клейменные брендами шмотки, «новиковские» рестораны, пафосный Cristal и «ремарковский» кальвадос. Обожала амбициозную Москву и романтичный Париж. С легкостью сочетала непомерные желания и всеобъемлющую лень. В мужчинах ценила ум и успешность, а в женщинах умение вовремя устраниться. Как и все содержанистые красавицы, знала, что штамп в паспорте – счастью не помеха, а конкуренток своих, надо если и не любить, то уважать, за общность интересов и многотерпение. Проспонсированно улыбалась и проспонсированно стонала, делила людей на «лохов» и «нелохов», любила себя и позволяла другим делать то же самое.

Звали барышню Дарьей. Больше всего в этой жизни Даша ненавидела работу, впрочем, ее у нее и не было. Никогда.

Ответственность за нехитрое Дашкино содержание, состоящее из салонов, соляриев и шопинга, уже лет пять как взял на себя мужчина ее мечты – подпольный олигарх и явный параноик.

Олигарх был похож на аллигатора и, мучимый геморроем, неврозом и остеохондрозом, в свои неполные тридцать восемь секс любил только на словах. Личностью он был харизматичной: людей боялся и недолюбливал, ничему не удивлялся, а, выезжая на историческую родину в Тамбов, выкупал пару вагонов, дабы иметь возможность ехать одному. Мэр Тамбова думал, что едет Ким Чен Ын, и оцеплял здание вокзала. Папа Олигарха краснел и спасался от любопытствующих за двумя железными дверями у себя в квартире. Деликатные коллеги отца, опасаясь оскорбительного слова «идиот» и категоричного дополнения «полный», робко интересовались: «А сын у вас немного странненький, да?»

Дашка была одной из немногих, кто Олигарха почти любил. Он такое выражение чувств ценил и отвечал ей взаимностью: водил в рестораны, покупал туфельки, колечки, шубки и даже (!) брал ее с собой за границу. Последнее приравнивалось к подвигу: ночное общество темпераментной Дашки он выдерживал с трудом, и в преддверии секса настойчиво просил подругу «не спешить». Дашка боялась, что Олигарх передумает, и удваивала скорость.

Помимо Дашки, таких же любовниц у Олигарха мечты было три. Точнее, две плюс жена. Дарья ставила на собственную молодость, красоту и умение ждать. Она ценила любовника за редкое чувство злобного юмора, незаурядный ум, терпение к собственным выкрутасам и возможность существовать не работая.

Годы летели незаметно, и любимой фразой в постели у Олигарха мечты стало: не «не спеши», а «давай перенесем это на завтра». Однажды, темной поздней парижской ночью, в номере 317 Дашка отчетливо осознала, что Олигарх мечты никогда на ней не женится, никогда не уполовинит количество любовниц и никогда не полюбит секс. Пониманию способствовали бутылка Louis Roederer Cristal, выпитая в «Guy Savoy» и кальвадос в мини-баре. Алкоголь внутри Дашки плакал, жалел себя, топал ногами и мечтал отомстить…

– Не хочу больше сидеть на «скамейке запасных»! – орала Даша.

– И где ты собираешься играть? – философски уточнил Олигарх.

Он был умным и знал, что безработной и не вылезающей из квартиры барышне найти спутника жизни даже при очень выгодных внешних данных крайне тяжело, если не сказать – нереально. Тем более что просто спутника Дарья не искала, она искала второго Олигарха…

– Да где угодно! Что думаешь, желающих мало?! – взвизгнула Дашка.

– Ну например? – подначивал Олигарх.

– Думаешь, ты единственный миллионер в Москве? Самый красивый, молодой и умный? – то ли уточнила, то ли попыталась разуверить его Дарья.

– Ну так кто? – не сдавался Олигарх.

– Вот! – Дашка вцепилась в раскрытый журнал «Yachts», лихорадочно подыскивая объект. Ее горящие, полные праведного гнева глаза сканировали страницу. Молодой, богатый, неженатый нашелся только один.

– Да хоть бы и Чабурадзе! – с вызовом бросила Дарья.

– Кто? – переспросил Олигарх.

– Чабурадзе Григорий Зурабович, – уточнила Дарья, с трудом справляясь с произнесением прочитанного.

– Правильно! А Чумбаладзе тебе в грызло даст, когда завтрак забудешь подать! – обрадовался Олигарх.

– Не Чумбаладзе, а Чабурадзе, – оскорбилась за объект Дарья. – И вообще, это он тебе в грызло даст, когда приползешь обратно проситься.

Олигарх недобро засмеялся. Дашка подхватила чемодан и вылетела из номера. Он догнал ее у лифта и попытался всучить толстую пачку стодолларовых купюр.

– Это пока Чеботаридзе не завоюешь!

– Не нужны мне твои деньги поганые! – взвыла Дашка, засовывая банкноты в сумочку от Gucci.

– Долетишь – позвони.

Олигарх попытался ее поцеловать.

– Чабурадзе позвоню! Я теперь во вражеском лагере! Забыл? – Дашка показала Олигарху язык, и лифт унес ее в новую жизнь.

Владелец заводов, газет, пароходов Григорий Зурабович Чабурадзе попался на первую же sms. Дарья без труда раздобыла номер его мобильного и написала что-то игривое и остроумное. На составление незамысловатого текста ушла минута, на ответ Чабурадзе – пятнадцать. Абонент кадрился, хвастался домашними акулами и бравировал суммами, выделяемыми на содержание любовниц. Дашка понтовалась Олигархом и ролью «подай-принеси» в дешевом ситкоме. Точка соприкосновения была найдена.

– Григорий и Дарья – это судьба! У меня так первую любовь звали, – размечтался владелец заводов, газет, пароходов.

На ознакомительное свидание господин Чабурадзе приехал во фраке, обвешанный «понтами» и брендами. Спрятался за здоровенный мусорный бак и стал ждать. Барышня могла оказаться «неформат», и Григорий Зурабович хотел успеть незаметно свалить.

Дарья тоже выходить боялась. Ей виделся здоровенный кавказец, с длинным носом и большим животом. В Дашкиных фантазиях он все-таки «давал в грызло».

Любви с первого взгляда у Дарьи и Чабурадзе не случилось. При всей «голубоглазости» и аккуратности носика, что-то в объекте спора Дашку смущало. Разговор в ресторане не клеился. Чабурадзе мерещились вражеские агенты. Дашка нервничала, пила и «сливала» общих знакомых. В душе Григория Зурабовича нарастало беспокойство и крепла уверенность, что Дарья заслана к нему шпионить.

К концу вечера Дашка окончательно «расслабилась» и зарыдала на плече у Чабурадзе. Она вспомнила Олигарха мечты, с тоской представила не поданный завтрак и себя, в объятиях нового знакомого. Вместо заводов, газет, пароходов ей почему-то упорно виделись рынки и «Дэвушка, красавица! Купы апелсын!».

Возле Дашкиного дома Чабурадзе, опасливо озираясь, покинул свой бронированный «катафалк» и попросился в гости. В трезвеющем мозгу Дашки начали зарождаться причины для отказа:

– Домработница не приходила неделю, – была первой.

– Я не блядь, – второй.

– Не пущу, даже зная, что приставать не будешь, – Дарья попыталась отшутиться.

– Буду! – проникновенно глядя в глаза, заверил Григорий.

Так владелец заводов, газет, пароходов остался за плотно закрытой подъездной дверью и засеменил назад в «катафалк».