Читать книгу Запретный плод - Катерина Лазарева - Страница 1

– Мы приехали, – известил королевский слуга, посланный вместе с Сэмом для выполнения последнего задания.

Задания самого сложного и неожиданного. С тех пор, как сын короля узнал о страшной тайне независимого на тот момент Сэма, тому пришлось принимать участие в разных событиях, как правило, связанных с риском жизни. Но завершающей точкой в вынужденном служении принцу стало поручение доставить ему невесту. И не какую-то случайную красавицу, а именно её – Виолетту Холистер.

По закону всё было справедливо. Девушка жила в землях королевства Графийского, а значит, во владениях принца Фелиппе. Он имел неограниченные права и на эти земли, и на людей, обитавших в них. Сэму не было известно, по каким причинам сын короля возжелал именно Виолетту, но это не имело значения. Невозможно избежать предстоящего брака. Девушке придётся подчиниться. А у Сэма не было выхода, кроме как обеспечить её переезд к будущему мужу в целости и сохранности.

Город практически не изменился. Разве что, обеднел. Никаких новых построек, виднелись разрушения. Сады всё редели, торговые центры распустились. Судя по всему, остался только один из них. Он и был портом, соединяющим рынок с остальными городами.

Сэм шёл к дому Виолетты по памяти один, оставив позади сопровождающую прислугу. Чем ближе он подходил, тем больше воспоминаний заполняли голову…

В детстве Сэм был худым и болезненным. Родился и жил в городе Россарио, королевстве Графийском. Хотя скорее волочил существование. Неудивительно, что после смерти всех близких, когда ему было четырнадцать, предпочёл покинуть это место.

Дети бывают жестоки. Телосложения, неважного здоровья и бедности Сэма с лихвой хватило, чтобы его считали изгоем. И ладно бы просто избегали или ограждали от себя… Этого им казалось мало. Совсем недостаточно, чтобы Сэм в полной мере ощутил свою убогость. А вот всевозможные издёвки, попытки унизить и сломить – вполне себе развлечение. Вот только мальчик не поддавался, ничем не выдавая свою боль. Защищаться было бесполезно, но и сдаваться, позволив им упиваться своей властью, он не собирался. Не мог позволить им получить это удовлетворение. Дети становились злее от собственной беспомощности, всё яростнее шпыняя Сэма. Так бы продолжалось, наверное, до бесконечности. Вряд ли они осознали бы что-то сами.

В происходящее вмешалась сама судьба в лице маленькой девочки. Неожиданно и в то же время удивительно своевременно.

Виолетта, не в пример Сэму, принадлежала уважаемой и обеспеченной семье. У неё никогда не было таких проблем. Обладая милой внешностью, дружелюбным и добрым нравом, она легко располагала к себе. С ней стремились дружить не только потому, что её родители имели статус; автоматически возвышающий как их, так и Виолетту, в глазах других. Ещё и потому, что с детства она умудрялась в разговоре с любым человеком дать ему почувствовать себя особенным. Пробуждала самые светлые чувства в душах людей. И детей в том числе, хотя те и не сознавали, почему с ней было так хорошо и почему они к ней так тянулись.

Любовь окружала Виолетту с рождения, и она непроизвольно делилась ею с миром. Наверное, он всегда казался ей лучезарным и радушным. В нём не было место несправедливости и жестокости.

И её мир, вероятно, перевернулся в тот день.

Сэма тогда застали врасплох и окружили целой толпой. За ним, как выяснилось, следили с самого утра. Решили устроить ему показательные разборки, которые, возможно, смогут наконец сломать его. Обычное неприятие давно превратилось в ненависть за его непохожесть на других и нежелание от этого страдать.

Сэм спохватился слишком поздно. Он понял, во что вляпался только тогда, когда был загнан в ловушку. Точные броски камнями в его сторону заставили мальчика, отшатываясь от них, поменять свой путь. На максимально удобный обидчикам.

И вот Сэм стоял, окружённый толпой, растерянно поворачиваясь из стороны в сторону, когда на него летели то комки грязи, то те же камни. Отступать было некуда. Но он всё равно попробовал прорваться напролом через самых субтильных ребят. Кончилось это тем, что оказался жёстко отброшен назад, к чьим-то ногам, тут же воспользовавшимся возможностью хорошенько пнуть его.

Это спровоцировало остальных ребят перейти в толчки и удары. Сначала – исподтишка, мельком, быстро и с паузами; оглядываясь на остальных, но потом… Им не было числа. Казалось, обидчики начали безмолвно соревноваться друг с другом по вседозволенности и изощрённости. Сэм уже начал задыхаться, теряя кровь. Но не плакал и не просил остановиться. Что-то внутри него отчаянно сопротивлялось одной даже мысли унизиться перед ними. Сэм не чувствовал себя побеждённым, но знал точно: это изменится ровно в тот момент, когда он хоть малейшим звуком даст понять, как ему плохо.

– Что вы делаете? – вдруг прервал их встревоженный голос. Судя по интонациям, подошедшая девочка уже знала ответ на свой вопрос, но отказывалась верить.

Многие встрепенулись то ли от неожиданности, то ли от испуга. Будто их застали врасплох родители или кто-то так же влиятельный для них. Но они даже не сознавали, почему Виолетта вдруг вызвала такое чувство неловкости… И почти даже стыда.

Кто-то обернулся в её сторону, но не успел ответить. Толпа неосознанно расступилась, открыв девочке взор на избитого, помятого, грязного и взлохмаченного Сэма. Тот ещё не пришёл в себя и пытался подняться, не реагируя на неожиданные перемены. Будто даже не сознавал, что его вдруг перестали бить.

– Это жестоко… – растерянно и чуть ли не умоляюще прошептала Виолетта, словно взывая к внезапно ставшей безжалостной реальности.

Девочка непонимающе и беспомощно заглядывала в лица участникам происходящего, будто это поможет ей увидеть что-то, недоступное сознанию.

Но не было никакой надежды. Лишь подтверждение самого страшного вывода. Всё происходящее было реальностью. Они действительно оказались на такое способны.

Виолетта едва не задохнулась от переполнявших эмоций, разом и отчаянно свалившихся на неё.

– Нельзя так! – закричала девочка срывающимся голосом. – Нельзя… Жестоко!

Она мало понимала смысл своих слов – это попытка достучаться или просто невозможность промолчать. Слёзы застилали глаза, и последнюю фразу Виолетта уже прорыдала вслух.

Глубокая тоска и отчаяние в её голосе проникли в сознание Сэма, наконец, приведя его в себя. Мальчик вернулся в реальность, оценив обстановку. Он поднял голову, посмотрев на внезапную спасительницу…

И тут же снова потерял нить действительности. Когда девочка машинально встретила его взгляд, в душе Сэма что-то перевернулось. Он ясно увидел, что она действительно искренне переживала за него, никому не нужного изгоя-оборванца. И это было первое доброе к нему отношение. Ничего подобного мальчик прежде не испытывал. Он и для родителей всегда был обузой. О его чувствах никто не беспокоился. И вот такое неожиданное проявление бескорыстного участия к нему отозвалось на душе непривычным теплом. Согрело, отняло боль. Сердцу стало тесно в груди, и Сэм не мог оторвать взор от удивительной девочки. Подсознательно он боялся, что она была лишь видением и могла исчезнуть, если отвести от неё взгляд.

Ребята, окружавшие его, тоже испытали своеобразное потрясение. Их словно самих хорошенько ударили, и в разы сильнее, чем они были способны. Их заставили окунуться в себя. Осознать, до чего докатились. Стало горько и противно от своего поступка. И стыдно. Они слишком увлеклись, не думая о сути своих действий. А слова Виолетты, и, главное, ужас в её глазах и голосе – всё это было слишком сильно. Не могло не заставить очнуться.

Кто-то попытался помочь Сэму подняться и отряхнуться, но мальчик не позволил. Ребятам явно было неловко: пробормотав нелепые извинения, они не стали больше навязывать свою помощь. Вскоре даже убежали, не глядя больше ни на Сэма, ни на Виолетту.

Те остались вдвоём. Девочка всё ещё плакала, но уже постепенно успокаивалась. Она взяла себя в руки, пытаясь совладать с неведомыми прежде эмоциями и навсегда изменившейся в её глазах реальностью. А Сэм, всё ещё полулёжа на земле, продолжал неотрывно смотреть на Виолетту.

Сколько это продолжалось – никто не мог сказать наверняка. Но уже вскоре девочка решительно подошла к нему, заговорив:

– Давай я помогу тебе подняться… – С этими словами она осторожно прикоснулась к нему, неуклюже пытаясь подхватить. Сэм отчего-то вздрогнул всем телом, ощущая её нежные руки на себе. Но Виолетта этого не заметила, продолжив успокаивающе говорить: – Тебе надо обработать раны, тётя Пенелопа прекрасно с этим справляется. Я отведу тебя к себе домой. Тут близко.

Он поднялся сам, не мешая ей поддерживать его. Так, чтобы она продолжала думать, что помогала. Её забота вызывала в нём необъяснимое и сильное чувство, природу которого Сэм не понимал. Но оно будоражило.

Теперь они стояли друг напротив друга. Он смотрел на неё потрясёнными глазами, надеясь, что она понимала его состояние. Виолетта, уловив это особенное выражение его взгляда, отчего-то смутилась.

– Я – Сэм, – сказал, чуть волнуясь, мальчик.

Девочка заметно подбодрилась от этого явно дружелюбного настроя. Она опасалась, что жестокая жизнь превратила его в озлобившегося человека. Слышала в разговоре взрослых, что окружающая среда и отношение других людей очень влияет на характер любого. Оттого вдвойне важно проявлять добро.

– Я – Виолетта, приятно познакомиться, – дружелюбно ответила она. – Но ты можешь называть меня Виолой.

Её мягкий голос, доверчивый взгляд и открытость порождали в нём радостное воодушевление и непонятную тревогу одновременно. Сэм смотрел на неё: совсем невысокая девочка, возраста, наверное, не больше шести-семи лет. Он вдруг ощутил непривычное желание быть рядом, опекать, защищать её. Хотя не похоже, что она нуждалась в этом, что сбивало с толку. Но сейчас мальчик впервые ощущал себя взрослым и ответственным, пусть и не понимал, за что именно.

Виолетта, в неловком смятении от затянувшейся паузы, поправила прядку тёмных волос, коснувшихся её лица. Солнце уронило луч на её плечи, дополнив и без того чарующий образ удивительной девочки особенным волшебством. Словно мираж. Но она была настоящей – Сэм это знал точно, как и то, что отныне его жизнь странным образом безвозвратно изменилась. Это чувство вдруг вылилось в уверенное, машинально высказанное, утверждение:

– Я женюсь на тебе.

Виолетта засмеялась. Беззлобно, конечно, но это задело мальчика. Ему не понравилось, что она посчитала его слова шуткой.

– Я серьёзно, – твёрдо уточнил он.

Что-то в его тоне и глазах заставило девочку оборваться на полусмехе. Некоторое время они смотрели друг на друга, словно увидев в первый раз. Это было нечто необъяснимое, едва уловимое, но в то же время сильное и заполнявшее душу. Что-то взрослое, ещё недоступное им и оттого пугающее.

В этот момент оба чувствовали примерно одно и то же, хотя в разной степени понимали своё состояние. Сэм догадывался, Виолетта просто с интересом прислушивалась к себе. Но смеяться её больше не тянуло.

Вскоре они, стараясь не задевать больше эту тему, всё больше приносящую неловкость; пошли к её дому, переговариваясь о разном. Тётя Пенелопа и вправду помогла ему с ранами, да ещё и вкусно накормила. Да и вообще проявила удивительное дружелюбие.

Вот только уходя, Сэм случайно услышал, как она попрекала Виолетту за общение с ним. А ещё сетовала, что родители бы расстроились этому, и рассказала, что о мальчике ходили различные жуткие слухи. Часть из них коротко передала девочке, чтобы переубедить её в желании заводить дружбу с таким. По её словам выходило, что Сэм – задира, вор, грубиян и оборванец из неблагополучной семьи, которая никак не смогла бы дать ему иное воспитание. Мальчик едва удержался от того, чтобы не ворваться туда и не оспорить несправедливые слухи. Непонятно, что его удержало от такого шага.

Дальнейшие дни проходили, как никогда, одиноко. Сэм не решался вновь подойти к Виолетте. То ли боялся увидеть в её глазах, что она поверила в сказанное о нём. То ли просто не хотел, чтобы ей было стыдно перед родителями. Так что мальчик просто прогуливался в местах, рядом с которыми был её дом. Периодически наблюдал за её беспечной и счастливой жизнью издалека. Не похоже, что девочка хоть немного скучала по нему. Ей было хорошо, и рушить это он не имел права.

Вот только мечтал периодически, как однажды уедет и вернётся сюда новым, успешным и уважаемым человеком. И тогда ничто и никто не запретит ему приближаться к Виолетте… А она втайне от всех ждала его всё это время. По крайней мере, в его фантазиях это было так.

Никто из ребят больше не лез к Сэму после того случая, когда перегнули. Теперь его словно опасались, смущались и избегали встреч. Впрочем, мальчику не было до этого дела. Жизнь потихоньку шла своим чередом.

Вскоре родители Виолетты уехали куда-то на курорт, забрали её с собой. Причём у Сэма даже не было времени скучать по ней в привычном месте наблюдения. Так вышло, что в этот период в жизни мальчика произошли грандиозные перемены.

Сначала гибель родителей. Сэм не очень горевал от этого – всю жизнь ему давали понять, что он был нежеланным ребёнком. По сути, мальчик сам себя обеспечивал, занимаясь мелкими подработками. Родители вели каждый свою жизнь, непонятно, зачем продолжая сосуществовать вместе. Всё остальное они делали раздельно. Видеть папу с чужими тётями, а маму – с посторонними дядями давно стало нормой для Сэма. По сути, единственное, что объединило их – смерть. Банальное отравление не очень качественной едой. Дешёвые продукты стали переносчиками опасной болезни. Сэм не ел их лишь потому, что давно привык покупать и готовить себе сам. Родители с ним не делились, а друг с другом – бывало иногда, но лишь по обговорённому согласию, в обмен на что-то.

Так или иначе, практически в то же время в жизни Сэма случилось два события, окончательно перевернувшие его жизнь. Они кардинально изменили его. Один поступок повлёк за собой проявление необычайных способностей. Сэм узнал больше о себе и своей сущности. Он даже не был человеком в общепринятом смысле слова.

Всё перевернулось. Ничто больше его не держало здесь. Кроме, разве что, Виолетты… Но стоило сперва разобраться в себе, а не впутывать её неизвестно во что. Он не стал ждать возвращения девочки. Уехал. Куда – не знал. Просто почувствовал необходимость. Стремление начать жить.

И эта новая жизнь с лихвой закрутила его в себя. В ней было множество приключений, красок и эмоций. Всё это, конечно, повлияло на Сэма. Многое изменилось и в нём. Проблемы как со здоровьем, так и с деньгами, испарились сами собой. Более того, постепенно он становился абсолютно не похожим на себя в детстве. Возмужал, набрался коварства, ожесточился и отбросил в сторону многие принципы во благо собственных желаний. Ни в чём себе не отказывал. И это всё, вкупе со ставшей привлекательной внешностью, лишь влекло к нему множество людей, всё легче поддающихся его влиянию. Сэм сполна пользовался чужой привязанностью. С тех времён он неоднократно бывал со многими девушками, но не одна из них не вызывала отклика в душе. Впрочем, от удовольствия он не собирался отказываться.

Виолетту и своё обещание в детстве Сэм не забыл, но не придавал больше серьёзности тому событию. Списал охватившие его чувства на своеобразный шок от внезапного проявления доброты и неравнодушия посреди окружавшего его тогда зла. Не более. Не стоило делать из этого эпизода целое явление. Просто тогда он был ребёнком, вот и чувствовал всё острее. Сейчас, набравшись разума, Сэм проанализировал ситуацию и оставил её в прошлом.

Тем более что в его новой жизни не оставалось времени на лишние воспоминания. Слишком уж стремительной и богатой на события она была. Особенно когда принцу Фелиппе стало известно о сверхъестественной сущности и способностях Сэма. Вместе с этой информацией королевич получил знания и о природе такого дара. В общем, знал сразу два секрета Сэма, разоблачение которых стоило тому жизни. И никак иначе. Мало того, что любой намёк на колдовство в королевстве был строго запрещён, так ещё и сущность Сэма не могла проявляться иначе, чем после убийства. А это – уже преступление, сомнений которому не было. Наличие способностей было лучшим доказательством вины.

В общем, Сэм либо был бы убит, либо отовсюду гоним в попытках избежать правосудия. То есть, уже не мог бы наслаждаться жизнью в полной мере. Но Фелиппе решил иначе. Он не счёл Сэма опасным ни для народа, ни для себя лично; а вот получить выгоду из сложившейся ситуации захотел. В итоге, принц заключил с ним сделку: выполнение десяти его секретных поручений взамен на сокрытие информации. Сэму это было выгодно, тем более что он предварительно смог заставить Фелиппе поклясться на крови, что тот выполнит обязательства. Королевич всё же немного побаивался его сущности, а потому пошёл навстречу, не желая провоцировать конфликт.

Такие ритуалы были редкостью и гарантией выполнения обещания. Они давались ночью на кладбище возле могилы любого из погибших родственников приносящего клятву. Тот должен был уронить каплю крови на памятник и произнести слова обещания. Считалось, что в случае невыполнения их покойник оживёт, а место его на кладбище займёт нарушивший слово. В это все верили: видели, как сбывалось.

Так что Сэм с воодушевлением выполнял все секретные поручения Фелиппе, твёрдо зная, что покупал себе свободу. Задания были разной сложности и в основном связывались с употреблением силы. Лишних вопросов Сэм не задавал: ему не было никакого дела до целей принца. Достаточно было сделать свои выводы о происходящем, чтобы понять – ничего особенного из себя не представлял ни сам Фелиппе, ни его поручения.

Вот только последнее из них действительно смогло удивить Сэма… хотя он и ничем не продемонстрировал это, с готовностью взявшись за дело.

За воспоминаниями путь до её дома сокращался незаметно. Сэм был застигнут врасплох, когда из размышлений его вдруг вывели резкие и плавные движения совсем рядом. Мгновенно придя в себя, он пригляделся. Это была Виолетта. Повзрослевшая, но столь же необыкновенная. Снова предстала перед ним видением. Вот только на этот раз не лучистым и заражающим жизнью… Скорее, воинствующим и враждебным.

Девушка упражнялась в фехтовании. Снова и снова двигалась, не жалея себя, делая выпад за выпадом. Всё сложнее и агрессивнее… Было видно: не ради развлечения. В душе некогда светлой девочки поселилась злость. И настолько сильная, что выплёскивалась наружу, не помещаясь внутри. Виолетта намеренно обучалась искусству владения шпагой. Она собиралась это применить.

На ком и зачем? Сэм замешкался было, но быстро одёрнул себя. Его это не касалось. Единственная задача – доставить её принцу.

Сэм подошёл ближе, и Виолетта тут же резко развернулась, направив на него шпагу.

Их взгляды встретились. Мелькнувшие настороженность и враждебность в её глазах сменились странной апатией. Сэм же ни слова не мог сказать. Воспоминания прошлого снова нахлынули. Сентиментальное и глупое желание обнять её было почти непреодолимым порывом. Словно наконец обрёл себя. И именно эта девушка была всем, к чему когда-либо стремился.

К счастью, Сэм сохранял рассудок даже при наличии сильных эмоций. Быстро напомнив себе, что всё это – лишь отголосок пережитого; погрузился в максимальную серьёзность и невозмутимость. Как внешнюю, так и внутреннюю.

– Чужак, – произнесла вдруг Виолетта совсем не мягким и чарующим голосом. Отчуждённым и едва ли не ледяным. – По какому праву ты врываешься в мои владения?

Шпага, направленная ему в грудь, чуть опустилась. Не касаясь его, она сковывала в действиях. Выступала грозным предупреждением.

Сэм вспомнил, что на нём была его личная одежда, никак не указывающая на служение принцу Фелиппе. Никакой гравировки и на оружии. Действительно, он мог сойти за чужака. Если, конечно, она совсем не узнала его…

Да и с чего бы ей? Прошла, казалось, вечность. В жизнях обоих произошли кардинальные перемены – на это указывало всё. К тому же, внешне Сэм вряд ли чем-то мог напомнить того несчастного оборванца.

И с трудом верилось, что Виолетта до сих пор придавала значение тому, что произошло когда-то между ними. Конечно, тот день в значительной степени разделил жизнь обоих на до и после. Но всё же для него это было гораздо более важно. Ведь она просто узнала, что бывает жестокость. Возможно, мимолётно почувствовала что-то необычное и сильное в момент откровения после его признания. Но едва ли жила этим дальше.

А для него тогда девочка стала олицетворением всего прекрасного, что было на свете. Подарила ему веру в жизнь, вдохновила стремиться. Сэм постоянно думал о ней.

Впрочем, теперь всё в прошлом для обоих. Он не собирался и упоминать о давно потерявшем значимость эпизоде их жизни.

– По желанию принца Фелиппе, – прямо ответил Сэм. – Он хочет взять тебя в жёны. Это огромная честь, и ты отправишься со мной незамедлительно.

Он не сдержал лёгкой усмешки при словах о чести. Это уж точно не о принце, насколько Сэм успел узнать этого беспринципного эгоиста. Единственное, что действительно могло быть желанно в союзе с ним – титул и богатство, но никак не личностные качества. Но Сэм сказал эти слова для усиления морального давления на девушку. Чтобы пошла за ним сразу и без лишних вопросов. Не хотелось долго возиться.

– Я никуда не пойду, – сразу же твёрдо возразила она, ничем не выказав даже намёка на удивление.

Такая реакция немного удивила Сэма. Россарио принадлежал королевству Графийскому, а потому приказы принца не должны были обсуждаться вообще. Лишь беспрекословно выполняться. Конечно, Виолетта могла продемонстрировать какое-то недовольство; но лишь лёгкое – как способ выплеснуть эмоции. У неё просто не было выбора.

– Это приказ, – напомнил Сэм, опустив быстрый взгляд на уверенно держащуюся направленную на него шпагу. – Я понимаю, что не выгляжу как королевский посыльный, но это долгая история. Могу рассказать её по пути. Вот указ. – Он осторожно протянул Виолетте предусмотрительно переданную принцем Фелиппе бумагу.

Но девушка проигнорировала этот жест. Лишь направила шпагу чуть вперёд, почти уколов Сэма.

– И что иначе? – со странной язвительной усмешкой поинтересовалась она. – Убьёшь меня? Я отказываюсь исполнять этот приказ.

Её чересчур отчаянное сопротивление было странным. Вроде бы девушка не была глупой. С чего вдруг так лезть на рожон?

Что же произошло с ней за годы взросления?..

– Нет, – жёстко ответил он. – Ты нужна принцу, а потому будешь жить. Но вот твои родственники…

Сэм не договорил, оставив многозначительную паузу для усиления угрозы. Конечно, слова были жестоки. Но Виолетта так яростно отказывалась выполнять поручение, что иначе на неё не воздействуешь. Хоть так она должна была осознать, что с ней не играли в игры. Никто не будет церемониться – приказ дан. Уговоры недопустимы. Любое малейшее сочувствие Сэм научился умело подавлять в себе.

– Опоздал слегка, – грубовато-насмешливо парировала Виолетта. Нарочно пренебрежительный тон явно маскировал до сих пор ощутимую горечь пережитого.

Новость не удивила. По резкому изменению в характере девушки можно было предположить нечто подобное. Но всё же Сэму понадобилось несколько секунд, чтобы совладать со странным сопереживанием ей и потребностью проявить участие. Ни к чему.

– Ну тогда весь городок, – наплевательски продолжил давить на неё он. – Я могу устроить хорошую встряску тут.

Держась небрежно, внутри Сэм надеялся, что Виолетта сдастся. Не то чтобы для него будет так сложно выполнить свои угрозы, но всё же, хотелось бы обойтись без этого. Тем более что он никак не желал девушке зла. Сразу сдаться для неё будет гораздо лучше.

– Ты серьёзно пойдёшь на это? – после небольшой паузы почти неуверенно спросила Виолетта. Она взглянула Сэму в глаза. И в этот момент отголосок прежней девочки, верящей в добро и излучающей любовь, пробудился вновь.

Как и тогда, девушка спрашивала почти даже растерянно, будто сомневаясь, что человек способен на такую беспредельную жестокость. Но с трудом верилось, что Виолетта уже не познала это сполна. Значит, не верила именно в его бесчеловечность?

– Мне дали распоряжение, и я выполню его любой ценой, – не позволяя себе погружаться в неё, прямо ответил Сэм.

Девушка мгновенно переменилась в лице.

– Приятно быть чьей-то марионеткой? – ядовито спросила она.

Сэм покачал головой: плохая тактика. Практически безнадёжная. Видимо, Виолетта сознавала своё поражение. Просто не могла это принять.

– Меня так глупо не заденешь, – равнодушно констатировал он. – Ты всё равно поедешь и станешь его женой. Это закон. И если ты отказываешься выполнять его, я тоже могу нарушить некоторые правила…

И правда, её отказ развяжет ему руки. Причём никто его не остановит. Ведь он будет действовать в интересах принца Фелиппе, которому никогда не было дела, кому и как придётся пострадать на пути к его желанному. Если Виолетта не понимала этого раньше, теперь не сможет больше отказываться. Это будет слишком эгоистично. Поставить свои интересы выше всего города?

Если в ней осталось хоть что-то от прежней, она так не поступит.

– Сама подумай, стоит затевать войну из-за твоего упрямства? – нарушил затянувшееся молчание Сэм, бросив быстрый взгляд на дрогнувшую шпагу в её руке. – У тебя нет выбора.

Виолетта нахмурилась, обдумывая. Она не выглядела побеждённой, словно слова Сэма для неё ничего не значили. И даже когда опустила шпагу, не похоже, что сдалась. По крайней мере, в душе.

– А почему бы принцу самому не прийти и не заявить мне о своём желании? – задумчиво спросила Виолетта, явно прикидывая что-то в уме.

– Много чести. Он поступил так, как посчитал нужным.

Сэму уже надоело защищать могущество и права принца, которого особо не уважал. Но, по крайней мере, пусть Виолетта уверится в его преданности королевской особе. Так быстрее поймёт, что уговоры бесполезны.

Она помолчала немного, глядя куда-то в сторону. Он не нарушал тишину, предоставляя дальнейший ход ей. Не хотелось сбивать её возможную решимость неосторожными фразами.

Тактика сработала. Прошло совсем немного времени, и Виолетта, мельком глянув на него, вдруг сказала:

– Подожди, я соберу вещи.

И тут же двинулась к дому, не дождавшись ответа.

Сэм решил не идти следом. Если она задержится, он проверит. А так не стоило бить тревогу раньше времени. Вряд ли тут мог быть какой-то подвох. Конечно, Виолетта разговаривала с ним безрассудно дерзко, но в королевстве Графийском церемониям не уделяли щепетильное внимание. Титулы давали престиж и богатство, наделяли правами; но вовсе не вынуждали других проявлять почтительность в общении с обладавшими ими. Единственные, перед кем действительно церемонились и пресмыкались – королевская семья. Сэм же, выступая в роли обычного посыльного, вполне ожидал словесное недовольство с её стороны.

Но это не значило, что дело могло дойти до действий. Всё же, Виолетта не была дурой. Она не могла не понимать серьёзность его угроз и ситуации в целом. И вряд ли, что бы ей ни пришлось пережить, очерствела настолько; чтобы своё удобство ставить превыше людских жизней.

Впрочем… Застать её, яростно упражняющуюся со шпагой было необычно. С детства её баловали, окружали заботой и вниманием. Что-то резко должно было перевернуться в жизни, чтобы превратить её светлый и тёплый образ в мрачный и ледяной. Её глаза буквально кричали – изменился не только он, но и она. Причём оба – до неузнаваемости.

Эти мысли заставили Сэма колебаться. Он уже почти сомневался, что Виолетта и впрямь добровольно за ним последует. Подсознательно был готов ко всему, настраиваясь на возможное противостояние…

Атмосфера накалялась всё сильнее. Напряжение достигло пика, а потому Сэм едва ли не облегчённо выдохнул, когда Виолетта всё-таки вышла из дома. С вещами, готовая в путь.