Читать книгу История одной женщины - Катерина Шаталова - Страница 1

ВСТУПЛЕНИЕ

Давайте познакомимся. Меня зовут Катерина и я обычная женщина с необычной судьбой. Мне очень давно хотелось написать книгу о своей жизни, в которой было много взлетов и падений, слез и разочарований, любви и ненависти. Она содержит в себе совершенно правдивые истории, начиная с самого моего рождения. Я обещаю вам честные, без преувеличений рассказы о себе и своей семье, которые не редко будут шокировать вас, но вместе с тем заставлять улыбаться, и не редко плакать. Возможно, в какой-то момент, вы будете злиться, читая эту книгу и даже откладывать её на дальнюю полку, обещая себе больше к ней не возвращаться, но уверена, что не сможете сдержать свое слово, потому что вам будет очень интересно дочитать её до конца.

Добро пожаловать в мой мир!

ИСТОРИЯ МОЕЙ СЕМЬИ

ГЛАВА 1

Мой дедушка был рожден в семье потомственных кондитеров. Его отец, мой прадедушка, в своё время несколько лет жил в Персии и преподавал в одном из пищевых институтов. Там же он встретил прабабушку, и она стала его спутницей на всю жизнь. В Персии он заразился тифом и попал в госпиталь. Бабушка ухаживала за ним и за остальными мужчинами и женщинами в палате. Много суток люди находились между жизнью и смертью, но её любовь и вера спасли дедушку и остальных людей от неминуемой смерти. Она же единственная не заразилась. Поступок моей прабабушки стал примером для нескольких поколений нашей семьи. «Вера и любовь могут сотворить чудо», – так она всегда говорила.

Когда работа по обмену закончилась, они вернулись в Москву, скоро у них родились двое детей, мой дедушка Коля и его сестра Тамара.

В детстве с дедушкой произошло несчастье, и он лишился глаза. Соседский мальчишка, стреляя из рогатки в птичку, вместо неё попал в моего дедушку. Из-за этого, когда он вырос, его не взяли на фронт, поэтому похвастаться его боевыми заслугами я не могу.

Семья была зажиточной, из тех, кто ел хлеб с маслом. Кстати, именно такой бутерброд и свёл моих бабушку и дедушку вместе.

Их семьи жили на одной лестничной клетке. В самом центре Москвы, в Камергерском переулке, в доме с огромным градусником, который показывал температуру на улице.

Однажды, выходя из дома, дедушка собирался съесть свой бутерброд. Спускаясь вниз по лестнице, он столкнулся с моей бабушкой, они только переехали в этот дом.

Бабушка увидела дедушкин бутерброд и сглотнула, ей не удалось сдержать урчание живота и голодный взгляд. У дедушки этот бутерброд встал поперёк горла, и аппетит пропал. Он молча протянул его ей, а бабушка, забыв про стеснение, его взяла.

Так они познакомились, стали друзьями, потом влюбились, поженились. Они оба закончили пищевой институт и пошли работать на одну кондитерскую фабрику «Большевик». Дедушка инженером, а бабушка работником кондитерского цеха – она специализировалась на кремах.

Потом появилась моя мама, единственный ребёнок в семье. Очень долгожданный, желанный и выстраданный.

МАМА

ГЛАВА 2

Она была единственным ребёнком в семье. Вокруг всегда были бабушки, дедушки, мамочка, папочка, и она в кругу обожателей – в буквальном смысле «центр вселенной». Детство было беззаботным, а юность безрассудной.

Конечно, ведь родители много работали, и в основном она находилась с бабушкой, но в 50-е годы разве могло быть по-другому? Дедушка занимал хорошую должность главного инженера на кондитерской фабрике «Большевик», бабушка работала вместе с ним, но на должности попроще – она отвечала за кондитерский отдел по изготовлению кремов для тортов и пирожных.

Мама училась в центре Москвы, одевалась в заграничные наряды и радовалась жизни. Золотой ребёнок послевоенного времени. К тому же она обладала редкой красотой и женской хитростью. Это сочетание просто сводило с ума мужчин, окружающих её повсюду. Густые чёрные волосы по пояс, карие глаза, высокая, упругая грудь, тонкая талия, широкие бёдра, тонкие щиколотки и ножка 35-го размера.

Она привыкла к вниманию ещё с детства, когда прохожие оглядывались на неё, провожая восторженными взглядами. Уверена – её призванием был театр или телевидение, но жизнь распорядилась по-другому. Хотя не жизнь, а она сама выбирала дороги, по которым ей предстояло пройти, и двери, в которые зайти.

На первом курсе института моя мама впервые влюбилась. Как ей тогда казалось, это было самое сильное чувство, которое она испытывала к кому-либо в своей 19-летней жизни. Он был студентом факультета экономики и учился уже на 5-м курсе.

Красивый, успешный, порядочный, с хорошим чувством юмора. При виде его она теряла сознание, сердце выпрыгивало из груди, ладони потели, а голос просто пропадал.

Не смотря на все это, маме было очень легко завладеть его вниманием, никаких усилий к завоеванию она не приложила, любовь она не выстрадала и влюбила в себя очень быстро. А почему? Потому что она была красива и знала об этом. Мама обладала умом и женской хитростью, которые помогали ей за считаные дни стать любовью всей его жизни.

Почему, собственно, он не должен был быть её мужчиной? Ведь он был лучшим в её окружении, а она привыкла получать только самое лучшее. Снова прохожие оглядывались и восторженно провожали взглядами её и её избранника.

– Какая потрясающе красивая пара, – доносился восхищённый шепот им вслед.

В октябре они познакомились, а в мае решили стать семьёй.

Родители мамы были неприятно удивлены заявлению дочери. – Как? Их сокровище, их надежда, их доченька решила покинуть отчий дом? И с кем? Он же даже не москвич, мы ничего не знаем про его родителей. Семья парня, кстати, тоже была сильно удивлена его решением жениться в столь короткие сроки.

На родительском совете было решено встретиться на территории невесты. Дедушка выбрал хороший ресторан, куда пригласил родителей парня в назначенное время.

Судьба снова преподнесла двум семьям подарок. Они очень понравились друг другу. У дедушки с отцом жениха оказалось много общего, и не только во взглядах на жизнь, но и в рабочих моментах.

Женщины же просто стали добрыми подругами с первого же дня знакомства. Все были счастливы! Совместными усилиями родители выделили некоторую сумму денег на покупку хорошей трёхкомнатной кооперативной квартиры в строящемся районе Москвы. Молодым же предстояло самостоятельно её обставить в процессе их счастливой семейной жизни.

Конечно, была сыграна роскошная свадьба в дорогом ресторане с множеством гостей.

Меньше, чем через год у них родился сын, они назвали его Александр. Он был очень красивым, круглолицым младенцем с золотыми кудрями и большими синими глазами, восторженно смотрящими на этот мир. Учеба мамы была ещё не закончена, и родные приняли решение взять мальчика на воспитание в их дом. Кто же лучше прабабушки, бабушки и дедушки позаботится об Александре. Мама с папой будут приезжать на выходные и прекрасно проводить с ним время.

– Тебе необходимо доучиться в институте, – твердили маме родители. – Получить диплом, устроиться на работу, а потом малыш подрастёт, и вы заберёте его к себе, как только всё устроится.

Александр переехал к родителям мамы, а молодые супруги осталась в огромной трешкё, предоставленные сами себе.

После учёбы мама любила проводить время со своими подружками гуляя в центре Москвы или заходить ненадолго в театральное кафе. Молодой муж не поддерживал её образ жизни и предпочитал вечера проводить дома за чтением книг, газет или просмотром телевизора.

Ей бы тоже почитать книги рецептов и научиться готовить. Обласканное и избалованное дитя не умело пожарить даже съедобную яичницу. Но книги рецептов были не для неё! На деньги, полученные от любимого папочки по почте, она прекрасно обедала, а иногда и завтракала в городских кафешках. С приготовлением же ужина отлично справлялся муж. У него была самая вкусная жареная картошка в мире!

Шли годы, он устроился на работу в НИИ, она окончила институт и устроилась в НВЦ, а их сын продолжал жить с её родителями. Ребенок не нуждался ни в чём, его детство проходило так же безоблачно и счастливо, как и у его мамы. По крайней мере, маме хотелось так думать.

Ей было уже около двадцати шести лет, когда она поняла окончательно, что семейная жизнь ей наскучила. Муж никуда не хотел с ней ходить, постоянно ревновал и настаивал на её постоянном присутствии дома.

– Ну что интересного в том, чтобы сидеть рядом, читать одну и ту же книгу и потом её обсуждать? Именно этого он от неё хотел, об этом умолял её почти каждый вечер, прося остаться дома, а не уходить на очередную прогулку с подружками. Она же пыталась вытащить его с собой в кафе, в кино, да просто вечером прогуляться по набережной. Сходить на Красную площадь или пойти в её актёрское кафе, в котором он, к слову сказать, так ни разу не был.

У каждого из них была своя правда. Им ничего не стоило идти друг другу на компромиссы и уступки, но мудрость в отношениях приходит с годами. Оба в паре отказались работать над отношениями, каждая их ссора и недопонимание давали всё больше и больше трещин в семейной жизни.

В один из вечеров маме стало окончательно понятно, что дома просто невыносимо скучно и ревность мужа переходит в паранойю. Она сказала ему, что пойдёт прогуляться, и домой больше не вернулась.

Хотя чего лукавить, главная причина была скрыта в новых отношениях на стороне, а завела она их от скуки и безделья. Золотая девочка, привыкшая есть с ложечки и получать всё, что ей хочется, с одного щелчка, получила такой жизненный урок за свою самоуверенность и избалованность, который я могу сравнить лишь только со сказкой «Звёздный мальчик», кстати, моей любимой.

БОЛЬШАЯ СОЦИАЛЬНАЯ РАЗНИЦА

ГЛАВА 3

Виталий был водителем моего дедушки. Попав на работу по рекомендациям, он устроился вполне себе неплохо. Его начальник был человеком занятым, часто уезжал надолго за рубеж, но зарплата Виталию выплачивалась независимо от этих обстоятельств.

Он родился в многодетной семье. Самая старшая его сестра Женя, была рождена от другого отца. Мама Виталия, потеряла своего жениха во время войны, и воспоминанием о нём осталась лишь дочь, которую он так и не увидел. Будучи младшим ребенком, да ещё среди сестёр, Виталий получал много внимания и был избалован. Умом особым не блистал, не смог закончить даже школу. В восемнадцать лет устроился к своему отцу на завод, он работал там сварщиком. Но и там не смог удержаться надолго. Лень в сочетании с праздной жизнью, которую он желал вести, не позволяли Виталию быть простым представителем рабочего класса.

Только счастливый случай помог ему войти в семью мамы, а затем сломать ей жизнь. Он был очаровательным, ни о чём не думал и любил жить на полную катушку. Именно этого ей недоставало в жизни с мужем. В то время, маме не приходило в голову мысль, что разговаривать с Виталием ей в общем то не о чем. Зато он с удовольствием пошел в её актерское кафе и вёл в нём себя непринуждённо и весело, отпуская время от времени остроумные шутки вперемежку с анекдотами. Он был стройным высоким блондином с необычным цветом глаз, которые имели оттенок сочной осоки. Зелёные радужки с золотой окантовкой. Мама была очарована им и, как глупая птичка Тари, полетела в пасть к хитрому крокодилу.

Бабушка была в отчаянии, когда мама объявила о своём разводе и познакомила Виталия с родителями, представив его как своего избранника. Дедушка был разгневан на своё любимое чадо так сильно, что лишил всей финансовой поддержки. О том, чтобы отдать Александра маме, даже не было и речи.

Она же летала в облаках сахарной ваты. Наконец она нашла себе мужчину со схожими взглядами на жизнь, без заморочек, глупых, никому не нужных семейных устоев и жизненных принципов. Жить, а не существовать – это был девиз Виталия.

Ей было неважно, что он не окончил институт. – Бывший муж окончил, и что? – Зануда страшный, скупердяй и скучнейший из мужчин, встречавшихся в её жизни. – А Виталик не такой, с ним весело, надо только сделать так, чтобы он окончил среднюю школу и устроился на более-менее приличную работу. Тогда и деньги будут, и веселья ещё больше.

Но Виталий вскоре оказался совсем без работы, естественно, с должности шофера он был уволен дедушкой незамедлительно.

– Ничего, – весело щебетала мама, – прорвёмся, главное, что есть ты у меня.

А Виталий задорно смеялся вместе с ней и вторил:

– А ты у меня!

Дедушка с бабушкой держались за голову и просили у всевышнего вернуть их дочери разум, но, увы, всё было тщетно.

Семья Виталия, кстати, тоже не испытывала к маме огромной любви. За глаза они называли её «вшивой интеллигенцией». Со слов мамы, его сестры не раз пыталась копировать, как она держит чашку во время чаепития, но это выходило смешно и нелепо.

Ещё родители Виталия возмущались тем, что мама с хвостом. Зачем в семье чужие дети? Но мама с улыбкой, хоть и не без грусти, успокаивала. – Александр живёт с моими родителями и не станет тяжёлой обузой в их семье.

Виталий же мечтал о сыне, хотя никогда не проявлял интереса к Александру. Да и мальчику этого не требовалось, у него был свой замечательный папа.

Парадокс заключался в том, что Виталий уже был женат и имел дочь от первого брака, но это обстоятельство никем не учитывалось. Мама же вообще не обратила на это никакого внимания. Ей даже в голову не приходило поинтересоваться причиной их разрыва с бывшей женой. Если бы она это сделала, то, возможно, не вляпалась в ту грязную лужу, из которой ей долго пришлось выбираться в будущем.

На свадьбе родители мамы не присутствовали, они были категорически против этого союза. Мама сильно обижалась на них за это, но бабушка с дедушкой оказались непреклонны в своём решении.

Из большой, светлой трёхкомнатной квартиры маме пришлось переехать и закрыть её на замок. Она была вынуждена перевезти свои вещи в квартиру нового мужа, так как родня категорически запретила ему даже ступать на ту территорию. Та квартира была куплена общими усилиями её родителей и родителей бывшего мужа, в ней они должны были прожить долгую и счастливую жизнь. Но если мама решила уйти и начать всё заново, то пусть переезжает к избраннику и прочувствует наконец все прелести жизни без поддержки родных.

Виталий был крайне недоволен этим обстоятельством, но сделать ничего так и не смог. Спали они в одной комнате с родителями, отгородившись ширмой. Сёстры Виталия продолжали ненавидеть маму, и только работа позволяла ей видеть их немного реже. Выходные она проводила с сыном, на территории бабушки и дедушки. Речи о том, чтобы брать Александра с собой хотя бы на пару дней в неделю, даже не шло.

Так они и жили, пока мама не забеременела. Виталий очень доволен, ведь он так ждал Диму!

Спустя некоторое время ему всё же удалось устроиться на работу. По знакомству его взяли на городское кладбище, торговать гранитным камнем. Там он завёл много новых друзей, с которыми просто обожал проводить время, порой даже забывая о беременной жене.

Мама же почти до последних дней работала, потому что деньги в семью приносила только она. Её родители в какой то момент вообще перестали поддерживать с мамой связь, потому что им было больно смотреть, как их золотая девочка, воспитанная в роскоши и купавшаяся в любви, тонет в помойной яме.

Я НЕ ДОЛЖНА БЫЛА РОДИТЬСЯ

ГЛАВА 4

Я родилась совсем маленькой и в экстремальных обстоятельствах. Во время схваток произошло непредвиденное: моя рука выпала из родовых путей матери. В 80-х годах это были очень серьёзные родовые осложнения. Так как ребенок уже долго находился без воды, а мама стремительно теряла кровь – необходимо было срочно что-то решать.

Собравшийся консилиум врачей принял решение спасать мать, а девочку вытаскивать по частям. Последнее, что мама помнила, перед тем как её ввели в наркоз, – это вопрос врача, есть ли у неё ещё дети. Она ответила, что сын 9 лет, и отключилась.

Несмотря на сложившиеся обстоятельства, я родилась. От родов у мамы остался огромный поперечный шов на весь живот, а у меня порез от скальпеля на плече. Нас спасли, но это было только самое начало трудного пути, так как дальше у нас обеих продолжалась борьба за жизнь.

Маме было необходимо срочное переливание крови. В универмаге «Москва» на Ленинском проспекте, рядом с самим роддомом, по громкоговорителю раздалось экстренное объявление.

– Одна из рожениц умирает и ей срочно требуется кровь первой группы. – На это сообщение сразу же откликнулся молоденький милиционер, сдавший свою кровь и спасший тем самым жизнь моей маме. Придя в сознание, она с болью посмотрела на врача и уже собиралась зарыдать, когда увидела открывшуюся в палату реанимации, дверь и молоденькую санитарку с кульком в руках. Это было против правил – заносить дитя к матери в реанимацию, но доктор был очарован красотой мамы и нарушил правило. Она не могла подняться и взять меня на руки, не говоря даже о том, чтобы приложить меня к груди.

– У вас девочка, – сказала санитарка. – Она родилась очень маленькой, но очень звонкой.

– Да уж, – подтвердил врач, – кричала она так, что я боялся за окна в операционной. Быть ей или оперной певицей, или базарной бабой.

Мама увидела две слипшиеся рыжие ресницы и слёзку на моей щеке.

– Девочка, – улыбнулась она и потеряла сознание. Борьба за её жизнь продолжалась ещё несколько дней.

У меня же на вторые сутки вскочил уровень билирубина. Начиналась желтуха, и в сочетании с золотистым стафилококком, занесённым мне уже в роддоме, это давало сильные осложнения. И всё бы, наверное, закончилось хорошо, если бы на плановой процедуре под лампой меня вовремя переворачивали, чтобы не допустить перегрева. Но про меня забыли, и я, получив ожоги и осложнения, срочно была переправлена в Морозовскую больницу.

Уже там выявили ещё одно осложнение в моём организме, которое по сравнению со всем остальным невозможно было вылечить. У меня не произошло сокращения вилочковой железы. (Тимус, или вилочковая железа – главный орган иммунной системы нашего тела. Т-лимфоциты, вырабатываемые тимусом, защищают человека от чужеродных клеток, противостоят инфекционным агентам, возникновению злокачественных новообразований. Дисфункции и заболевания тимуса у детей выражаются в широком диапазоне проявлений – от повышенной склонности к простудам, гриппу, ОРВИ до необходимости жить в полностью стерилизованном пространстве.) Врачи Морозовской больницы не особо надеялись, что я выживу.

Через одиннадцать дней маму выписали из роддома в удовлетворительном состоянии, и она в тот же день полетела ко мне в больницу.

Одна из санитарок шёпотом посоветовала брать меня в охапку и бежать из больницы как можно быстрее, в то время по неизвестным причинам в отделении, где я лежала, была очень высокая смертность.

Сердце моей матери, уже и так успевшее натерпеться горя, дрогнуло, и она приняла решение бежать!

Написав расписку о том, что сама несёт ответственность за жизнь дочери, под укоризненным взглядом заведующего отделением она укутала меня в байковое одеяло и, прижав к сердцу, вышла из больницы, не оглядываясь.

ТРУДНЫЙ РЕБЁНОК

ГЛАВА 5

Перед самыми родами бабушка и дедушка сжалились над мамой и разрешили вернуться в квартиру. В ней мама наконец сделала отдельную детскую, ведь сын не прожил в этом доме ни одного дня. Накануне родов она сама повесила в комнате занавески, поклеила обои и поставила чудный ночник, привезенный подругой из Португалии. Осталось только купить и собрать кроватку. Это она поручила сделать отцу, так как была суеверна.

Выйдя со мной на руках из больницы, мама зашла в таксофон и набрала домашний номер. Трубку взял один из друзей отца, пьяным голосом он поздравил маму с пополнением и передал ему трубку.

Отец не мог связать двух слов. Все эти дни он заливал горе утраты мечты о сыне. Мама поняла, что помощи ждать неоткуда. Достав из кармана последние пять рублей, со мной на руках она пошла ловить такси.

Приехав домой, она обнаружила шумную компанию пьяных мужиков, передвигающихся по пыльной квартире практически по стенке. Детская была заблёвана, кроватки не было.

Собрав все свои силы в кулак, сжав губы и засучив рукава, мама сначала выгнала всю пьяную компанию вместе с отцом из дома, а затем принялась отмывать квартиру от следов рвоты и разлитого по всему полу алкоголя.

В доме не было ничего для младенца: ни коляски, ни кроватки, ни пустышки. Это она поручила приобрести Виталию, когда писала ему длинный список покупок и отдавала на это все свои декретные деньги. Молока у мамы не было, а на дворе стояло тридцатое апреля. Это был последний день работы магазинов, молочных кухонь, поликлиник и всего остального. В те годы город в майские праздники полностью был парализован. Все люди отдыхали и отмечали его, не думая о плохом.

К счастью для мамы, в лифте по дороге домой она познакомилась с женщиной, умилившейся моей беззубой улыбкой. Оказалось, что она живёт несколькими этажами ниже и у неё тоже есть малыш одного возраста со мной. Спустившись к ней, мама, робко позвонив в дверь, попросила меня покормить. Так они стали подругами, а я приобрела молочного брата – кстати, тоже Александра.

Через несколько дней отец пришёл просить прощения. Мама простила только потому, что физически не могла справляться со мной самостоятельно. Деньги он, естественно, пропил, но принёс с собой красивую люльку, оставшуюся от другого малыша, которую ему отдал один из друзей. Войдя в дом и посмотрев на меня, он сказал фразу, после которой, как утверждает моя мама, он умер для неё на всю оставшуюся жизнь.

– Какая она красная, сморщенная, на фига ты забрала её? Она же вся больная и всё равно не жилец, сама же говоришь, что что-то у неё там не сократилось. Давай отдадим её и через полгодика попробуем ещё раз, тогда у тебя точно получится родить мне сына.

Мама развернулась и ушла в детскую, надеясь на то, что в отце снова говорит алкоголь и он не ведает, что несёт.

Я постоянно болела. Отсутствие иммунитета сопровождалось болезнями с высоченными температурами и судорогами. Перерывов между ними практически не было, угрозу для меня составлял любой фактор: сквозняк, чих прохожего, насморк мамы. Я часто теряла сознание, иногда даже от плача, переходившего в истерическое закатывание. Моя мягкая половинка была исколота антибиотиками, я даже писала с их запахом.

Районный педиатр после первого планового осмотра заключил, что я не жилец и проще будет взять меня за ногу и выбросить в окно – это дословно. Мама же спустила с лестницы его.

Счастье, что у мамы появился друг. Он был фельдшером на скорой помощи и жил в соседнем подъезде. Регулярно он колол мне антибиотики или ставил уколы для снижения температуры.

Так мама вытягивала меня долгих 5 лет, пока вилочковая железа не сократилась. Только тогда она увидела, что небо голубое, птицы красиво поют и вообще она всё еще пока жива. Но это будет чуть позже, а пока история с моим отцом развивалась по грустному сценарию.

Прошло около двух лет, мои постоянные болезни, обмороки, судороги измотали её окончательно. Отец не подходил ко мне, ни разу не взял меня на руки, я была его сильным разочарованием.

Денег от маминых родителей не поступало, на что он очень рассчитывал, когда на ней женился. Им приходилось жить на алименты отца Александра, которые тот регулярно высылал. Его же работа на кладбище приносила доход, который он регулярно вкладывал в разгульную жизнь с друзьями. Ну и, конечно, в оплату коммунальных услуг за квартиру, но об этом он врал и ничего не оплачивал.

Однажды мама вернулась домой с рынка, это было то волшебное время, когда я несколько недель не температурила. Он находился далеко от нашего дома, и она вынуждена была меня оставить с отцом на много часов.

Я стояла в пыльном углу, задвинутая диваном, и рыдала. На ногах у меня были ботиночки, которые я носила в годик.

Отец сидел в кресле и смотрел телевизор, врубив на всю мощность звук, чтобы заглушить мой рёв, который его раздражал. На столе стояла уже вторая начатая трёхлитровая банка разливного пива.

Мама взяла меня на руки, успокоила и сняла обувь, ножки мои были скрючены, и пальчики даже не разгибались. Она отнесла меня в ванну, распарила ноги и затем искупала, поиграв немного, покормила и уложила спать. Затем она пошла в спальню собирать вещи отца. Он пьяно храпел на диване, поэтому торопиться было некуда. Ноги её гудели от долгой дороги, и нервы были на пределе. Как же она его сейчас ненавидела!

Она присела в кресло. Ей хотелось всего две вещи на свете: чтобы я перестала бесконечно болеть и последний раз в своей жизни видеть моего отца.

Закрыв на минутку глаза, она вспоминала жизнь до моего рождения.

Только сейчас она осознала, как сильно её любил бывший муж. Мама была для него всем – его воздухом, сердцебиением, жизнью. Михаил не мог на неё надышаться! Часто утром мама просыпалась от того, что он лежал и смотрел на неё счастливыми, влюбленными глазами. Он даже боялся дышать, чтобы не разбудить своего прекрасного ангела (так он часто её называл).

Михаилу было всё равно, что питался он исключительно тем, что готовил себе сам, что рубашки гладил и стирал тоже сам, а находя в куче не глаженого белья её блузку, с трепетом вдыхал запах, исходивший от её вещей.

Когда мама родила ему сына, любовь Михаила увеличилась в миллион раз. Любимая подарила ему продолжение его – красивого мальчишку с пухлыми розовыми щёчками и огромными синими глазами. Он носил её на руках, боготворил и безумно любил своего ребенка. Ночами он наравне с мамой вставал на пеленание, летел с работы, чтобы успеть к вечернему купанию, в выходные с радостью выходил на утреннюю прогулку с сыном, давая любимой отоспаться.

Михаил очень страдал от того, что она решила отдать Александра своей маме на воспитание. Зато она была рядом, вся его безраздельно. Вот только маме с каждым днём становилось с ним все более скучно.

– Зато сейчас весело, – прошептала она, утерев слёзы, и пошла собирать вещи отца.

РАССТАВАНИЕ

ГЛАВА 6

Она стояла у окна и наблюдала за тем, как отец выходит из подъезда. Перед тем как хлопнуть дверью, он выкрикивал ей в лицо обиды на несбывшиеся мечты, упрекал в том, что она не смогла родить ему сына, а родила дефективную девку.

Потом его гнев сменился на милость, и отец предложил примирение, он обещал золотые горы, покорность и безграничную любовь, и верность. В этот момент у него текли пьяные слёзы, от которых маму передёргивало.

Она поняла, что никогда не испытывала к нему никаких чувств, ей было интересно поднять его на свой уровень, доучить, сделать из него человека, но она не учла того, что люди не меняются.

Мама очнулась от своих мыслей в тот момент, когда увидела кулак, занесенный над её головой. Его раскрасневшееся от злости лицо, глаза, налитые кровью, с белками, усыпанными лопнувшими капиллярами от беспробудного пьянства.

Всё было как на замедленной плёнке. Вырвавшись из его рук и увернувшись от удара, она добежала до кухни, схватила нож и приготовилась защищаться.

Влетев в кухню и увидев в её руке нож, он застыл с открытым ртом.

– Я тебя сейчас убью, – спокойно и даже немного с издёвкой сказала она. – Суд меня оправдает, потому что это будет состояние аффекта, а вот тебе уже больше ничего не поможет. Бери свои вещи и убирайся вон из нашей жизни.

Видимо, его испугала решительность мамы, он повернулся и уже у двери сказал:

– Твоя девка всё равно не жилец, но если тебе повезёт, то вы с ней всё равно на животах приползёте ко мне, но я плюну вам в лицо. И ещё, твоя подруга Лариска беременна от меня – может, она не такая убогая, как ты, и сможет родить мне сына.

Дверь за ним захлопнулась очень быстро, а летевшая в него чашка разбилась о косяк.

Я проснулась от шума и заплакала. Мама взяла меня на руки, поднесла к окну и ласково прошептала на ухо:

– Ты будешь жить! Я защищу тебя от всех и никогда никому не позволю причинить боль.

Она сдержала своё слово. Я здесь, с вами, и расскажу ещё много интересных историй.

Кстати, через шесть месяцев у моего отца родилась третья дочь.

ДЕТСТВО АЛЕКСАНДРА

ГЛАВА 7

Он родился в счастливое для семьи время. Мама и папа очень любили друг друга, а бабушка с дедушкой вообще не могли на него надышаться. Все жили вместе, в одной квартире, и никогда не ссорились. Мама долго кормила Александра молоком, поэтому он рос розовощёким мальчишкой с пухлыми щёчками. Дедушка часто баловал его вкусными пирожными, которые приносил со своей кондитерской фабрики, и заграничными игрушками, привезенными из командировок.

Когда ему исполнилось 3 года, мама с папой уехали в другую квартиру, она была далеко, и он очень сильно грустил. Конечно, они всегда приезжали к нему на выходные, и тогда становилось веселее, но в конце концов уезжали снова. Мама была студенткой, и ей необходимо было окончить институт, поэтому старшие в семье решили, что Александр будет жить у них, а родители будут часто его навещать.

Но что-то пошло не так, они всё чаще стали приезжать по отдельности. Когда посещение родителей совпадало в один день– они совсем не улыбались друг другу, как раньше. Бабушка почти не разговаривала с мамой, а дедушка всё время хмурился и уходил во двор играть с соседями в домино.

Шли годы, обстановка в доме накалялась с каждым разом всё сильнее. Он часто думал: что, если бы они жили вместе, как раньше, всей семьёй? Возможно, тогда родители не ссорились, он обязательно нашёл бы способ их помирить. Он же видел, как папа сильно любит маму, но она больше даже не сморит на него, не смеётся над его шутками и отдёргивает руку, когда папа пытается её коснуться.

Несмотря ни на что, он любил проводить время с отцом. Им всегда было чем заняться: то запускать воздушного змея, то мастерить скворечники для птиц или клеить модели самолётов. С мамой всё было намного сложнее. Она приезжала к нему всё реже, чаше звонила. Когда мама всё же приезжала, то, вместо того чтобы проводить время с Александром, она тратила его на ссоры с бабушкой и дедушкой. Всё это действо, как правило, заканчивалось слезами мамы и валокордином в руках бабушки. Дедушка же вообще уходил из дома, громко хлопнув дверью. После этого заплаканная мама приходила в его комнату и пыталась расспрашивать, как у него идут дела в школе. Ему же говорить об этом совсем не хотелось. Каждый раз он мысленно уверял себя в том, что скоро всё изменится и мама вернётся, такая же, как была раньше, – весёлая, нежная и любящая.

В конце второго класса Александр знал, что родители уже не вместе и у него появилась маленькая сестра, которая постоянно болеет, а ещё что его мамочка чуть не умерла из-за неё.

Он ещё ни разу не видел свою сестру, но уже её не любил.

Когда они с ней встретились впервые, девочке было чуть больше года. Они с мамой приехали на дачу, где Александр проводил каждое лето с бабушкой.

Он старался даже не смотреть на сестру, а она везде лезла и пыталась всё трогать. Что его страшно раздражало.

Вечером, когда бабушка, как всегда, читала ему перед сном сказку, мама укладывала эту девочку. Он лежал с закрытыми глазами и думал о том, что если бы не она, то мама бы сейчас читала книжку ему.

Когда все наконец уснули, Александр тихо подкрался к кровати мамы, на которой они вместе с сестрой спали в обнимку, и больно, вложив всю свою обиду и ненависть, ущипнул девочку за плечико.

Ребёнок взвизгнул от боли и зашёлся в истерике. Мама вскочила и спросонок не могла понять, что произошло, пока не увидела Александра рядом с их кроватью. Он стоял и смотрел на них, как заворожённый. Ему бы убежать, спрятаться, потому что он понимал, что наказание последует неизбежно. Через минуту он всё же заставил себя сдвинуться с места и, забежав в комнату, накрывшись с головой одеялом, спрятаться.

Он жалел лишь о том, что сделал больно маме, так как видел, как она испугалась за дочь, на девочку ему было плевать.

Через некоторое время, когда детский плач наконец утих, дверь в его комнату приоткрылась, и в неё вошла мама. Она села на его кровать и начала молча гладить его по голове. Александр ожидал чего угодно: крика, обвинений, шлепка, в конце концов, – но гладить его по голове… Он зарыдал, тихо, уткнувшись лицом в подушку со всей силы, так, что не мог даже дышать.

Немного подождав, мама взяла его за плечо и попыталась притянуть к себе.

– Саша, – тихо позвала она его, – сынок, иди ко мне. Я понимаю, почему ты это сделал. Но она же не виновата, она совсем маленькая и к тому же твоя родная сестра.

– Мне она не нужна, – всхлипывая в подушку, но уже не так напряжённо ответил он. – Она забрала тебя у меня. Ты любишь только её, я знаю, мне бабушка говорила.

Мама замолчала, тело её напряглось и стало похоже на камень. Александр оторвал голову от подушки и резко сел на кровати, утирая слёзы рукавом пижамы. Он увидел, что мама сильно побледнела и ей будто стало трудно дышать. Затем она резко встала с кровати и произнесла срывающимся голосом:

– Зачем ты так говоришь? Зачем врёшь? Бабушка не могла сказать этого.

– Могла! – прокричал Александр, резко встав с кровати и подойдя почти вплотную к матери. – У тебя теперь новая семья, новый ребёнок, и для меня в ней нет места. Твой новый муж меня ненавидит и отдаст в детский дом, если с тобой что-то случится. Мне так бабушка сказала, – уже тихо, почти шёпотом сказал он.

Александр видел, как его слова ранят маму, она стояла перед ним, еле сдерживая слёзы, уже вплотную подступившие к её глазам. Затем, всё же сумев взять себя в руки, она подошла к нему и поцеловала в макушку.

– Спи, сынок, я очень тебя люблю, просто ты еще слишком маленький и многого не понимаешь.

Затем она закрыла за собой дверь и вышла.

Александр ещё долго лежал без сна, уставившись в потолок, он вспоминал мамин запах, ласковые руки и поцелуй в макушку. Наконец сон взял своё, и он уснул.

Утром Александр услышал, как мама и бабушка ругаются на террасе и о чём-то спорят. Он хотел подойти поближе и послушать, о чём они говорят, но рука дедушки легла на его плечо.

– Не нужно сынок, не лезь, они сами разберутся.

Очень скоро мама спешно собрала вещи, взяла девочку и уехала.

Перед этим она подошла к нему, крепко обняла, и прошептала:

– Прости.

ВЗРОСЛЫЕ ЛУЧШЕ ЗНАЮТ

ГЛАВА 8

Позже Александр узнал о том, что бабушка попросила маму больше не привозить с собой его сестру. Она объясняла это тем, что это травмирует мальчика, и он очень расстраивается. Александр не слышал всего разговора, но понял, что мама хочет забрать его в ту, новую семью, где живёт его сестра и новый муж мамы.

Мама попыталась возразить и объяснить бабушке, что сын скорее привыкнет к сестрёнке, если будет жить вместе с ними.

– У тебя своя жизнь! – кричала бабушка. – Ты её выбрала, сама решила, что любовь мужа недостойна твоей персоны. Вот теперь иди и люби своего алкаша, а ребёнка оставь в покое. Миша отлично справляется с ролью отца, и твоему сыну этого предостаточно.

Что может дать твой охламон ребенку? Девочка постоянно болеет, ты ходишь, как тень, денег у вас нет. Если бы не алименты Миши, которые я тебе пересылаю каждый месяц, вы бы там все с голоду померли. Оставь сына в покое, ты же знаешь, он хорошо кушает, отлично одевается. Я каждый день делаю домашние задания, поэтому он прекрасно учится. Мы с отцом живём, дышим для него, он наша вселенная, мир. Приезжай, когда хочешь, только без дочери. Она не наша порода, и ей никогда не стать частью нашей семьи. У девочки есть бабка с дедом, которые, по твоим словам, её очень любят, этого вполне достаточно. Запомни, раз и навсегда: жить Александра с тобой я никогда не отпущу. Не для того я в него столько вложила, чтобы ты пришла и забрала его.

– Но он мой ребёнок! – прокричала мама в полном отчаянии. – Я хочу быть с ним!

– Об этом надо было думать тогда, – сказал вошедший в комнату дедушка, – когда ты спускала свою жизнь в унитаз. Ребёнок будет жить с нами, это не обсуждается. Когда ты сможешь обеспечить ему достойную жизнь, мы вернёмся к разговору, а пока и думать забудь об этом.

Александр отошёл от двери и побрёл в свою комнату, он уже понял, что мама сдалась.

Он остался жить с бабушкой и дедушкой ещё на восемь лет, ни в чём не знал нужды и отказа, был обласкан и любим, только мамы у него больше не было.

Она приезжала очень редко, чаще звонила, но ему не хотелось с ней говорить. Сестру он видел ещё пару раз, но даже не подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. Он не любил её, он её ненавидел! Александр культивировал в себе это чувство долгие годы, пока судьба всё же не свела их вместе.

ДЕТСТВО КАТЕРИНЫ

ГЛАВА 9

Пять долгих лет я находилась между жизнью и смертью. Перерывы между болезнями составляли не более нескольких недель. Даже сосед, чихнувший в лифте, в котором я ехала спустя час, представлял для меня потенциальную опасность.

Я переболела всеми возможными детскими болезнями, не находясь при этом в яслях и детском саду. Мой иммунитет сходил с ума, а всему виной эта вилочковая железа, которая, будь она не ладна, сократилась ближе к пяти годам. Тогда мама выдохнула,

но это было позже, а пока я расскажу про испытания, выпавшие ей сразу после ухода отца.

Через пару месяцев после того, как мама его выгнала, в наш дом начали приходить непонятные люди. Они требовали вернуть долги, которые отец успел наделать во время их с мамой семейной жизни.

Сначала мама пыталась объяснять им, что денег нет и она сама живёт впроголодь, а потом вовсе перестала отвечать на звонки и открывать дверь.

Однажды, когда деньги на еду подошли к концу, мама решила заложить золотое кольцо, которое подарил ей дедушка на день рождения. Она залезла в шкатулку и обомлела: та была пуста, не осталось ничего, даже серебряных цепочек. Мама поняла, что мой отец уже давно заложил всё её золото в ломбард. На следующий день ей пришла повестка об отключении воды и электричества, так как задолженность по квартплате была более чем за год. Она поняла, что нужно действовать, пока мы не начали голодать.

Мама рассказывала мне, что иногда у нас с ней была одна консервная банка сайры на двоих на целую неделю. Она варила из неё большую кастрюлю супа, часто даже без моркови или картошки, и мы ели с ней его на обед и ужин много дней.

Она никак не могла найти работу, матерей-одиночек нигде не любили, от них всегда проблемы и бесконечные больничные. Более того, людей с высшим образованием неохотно брали на простые должности, объясняя это тем, что не положено.

Единственным способом выжить был вариант обратиться за помощью к родителям бывшего мужа. Условно бывшего – они так и не развелись. Маме было не до этого, а отцу тем более. Алименты он не платил, да ему их и нечем было платить, он нигде не работал подолгу.

Родители мамы не знали меня и никогда к этому не стремились, ведь у них был Александр. Меня же они толком даже не видели, хотя я до сих пор храню воспоминания о квартире, в которой была совсем маленькая и очень мало раз.

Она была трёхкомнатной, в обычном панельном доме. Одна из комнат была Александра, но я совершенно не помню, как она выглядела, и его в ней я тоже не припоминаю. По всей видимости, мои приезды не совпадали с его наличием в доме, думаю, что неспроста.

В гостиной стоял большой стол из красного дерева, а на нём ваза с красивыми искусственными пионами нежно-розового цвета. Ещё помню пианино, и на нём белые кораллы, они были настоящие, на деревянной подставке. Дедушка привёз их из одной из командировок за границу. Ещё помню фарфоровые статуэтки: балерину с поднятой ножкой и собак, их было очень много – видимо, кто-то из их семьи собирал коллекцию. Ну а самым красивым предметом в их доме были часы с боем. Мне нравилось слушать их тиканье, а затем и сам бой.

В спальне была внушительных размеров кровать, покрытая красивым шёлковым стёганым покрывалом нежных пастельных тонов, и наверху лежали подушки в таких же наволочках. Из окна спальни я видела цветущие яблони, из чего могу сделать вывод, что бабушка и дедушка жили не выше третьего этажа.

Судьба соединила меня с ними на короткое время спустя много лет. Это не принесло мне никакой радости, а лишь ещё одну психологическую травму, но об этом я расскажу немного позже.

Зато я попала к бабушке и дедушке со стороны отца. Это был недолгий период в моей жизни, но я вспоминаю его с теплотой и любовью. За то время мама смогла немного встать на ноги, устроиться на приличную работу и выплатить долги.

МНЕ БЫЛО ТАК ХОРОШО

ГЛАВА 10

Я жила у бабушки и дедушки почти всё лето. Болезни стали отступать, и я не приносила им особых хлопот. Отец ни разу не приехал навестить нас, и бабушка часто вздыхала, когда о нём заходила речь. Я помню, как она говорила: непутёвый, неблагодарный, не надо было его баловать, как принца заморского, – может, человеком бы вырос.

Бабушка всю жизнь была домохозяйкой и воспитывала троих детей, а дедушка работал на заводе сварщиком. Он женился на бабушке уже после войны, удочерив её старшую дочь. Когда я стала старше, мама рассказывала мне страшные вещи про него. Будто бы он работал надсмотрщиком в концлагере, а ещё из шерсти убитых собак делал себе стельки в сапоги, чтобы согреться. Но я даже не хочу думать о том, каким было его прошлое, потому что в моей жизни он был любящим дедушкой и единственным родным мужчиной, не причинившим мне душевные травмы.

Вместе с нами жила средняя сестра отца, тётя Лена, она была одинокой и не очень счастливой. Личная жизнь не складывалась, и она с головой ушла в работу. На её столе постоянно присутствовали огромные листы бумаги с чертежами и куча педантично заточенных карандашей. Ещё на столе была прикреплена алюминиевая точилка с крутящейся ручкой, при помощи которой она приводила свои карандаши в безупречный вид. Комната тёти Лены для меня всегда была закрыта. Даже когда она была дома, мне было запрещено отвлекать её от работы. Бабушка говорила, что она писала диссертацию, возможно поэтому очень боялась, что я ей что-нибудь испорчу.

Но, как только она уходила из дома, я тайком пробиралась к ней в комнату и заворожённо разглядывала чертежи, хаотично разбросанные на её огромном столе. Я могла часами перебирать карандаши, раскладывая их по цветам и длине грифелей. Самым важным было потом сложить всё по местам так, чтобы моё присутствие оставалось незамеченным. Ещё я залезала в её шкаф, ведь именно в нём хранились самые главные сокровища. На верхней полке за стопками с полотенцами прятались два резиновых гномика. Они были очень яркими и с бородами из синтетики. До сих пор не знаю, почему они были настолько ценны для тёти Лены, ведь она мне никогда их не показывала и тем более не давала поиграть. Я же их просто обожала! Это был наш с бабушкой большой секрет, только она знала, что я пропадаю в запретной комнате и часами играю в ней с вещами тёти Лены.

Ещё я очень любила слушать радио, висевшее на стене в коридоре. Мой день начинался с детской песенки-зарядки, а потом в течение дня я слушала потрясающе интересные сказки-спектакли.

Мы жили на первом этаже, и под окнами у дедушки был свой маленький палисадник. В нём он сажал кусты малины, чёрной смородины и крыжовника. Бабушка же выращивала потрясающей красоты флоксы. Они так и остались моими самыми любимыми цветами.

Во дворе соседнего дома располагалась часовая мастерская, в которой работал старый дедушка. Я часто заходила к нему в гости и могла часами рыться в десятке маленьких ящичков, в которых находились отдельные элементы механизма часов: стрелочки, зубчатые колёсики разных диаметров, заводные барабаны и миллионы других запасных частей, названия которых в детстве я знала назубок. После него я бежала во двор качаться на качелях, они были жёлтого и красного цвета. Там же, во дворе, стояли деревянный стол и лавки – это была моя больница. Я ловила зелёных гусениц и отрезала им заднюю часть туловища, тогда они становились ярко-жёлтыми. Мне до сих пор стыдно за то, что мучила их, но тогда я искренне верила, что, помогая обрести им другой цвет тельца, делаю их ещё красивее.

Бабушка пекла почти каждый день, и я навсегда запомнила этот запах выпечки, когда, голодная, уставшая и чумазая, прибегала с улицы, вдыхая её аромат. Пирожки с капустой, тыквой, мясом, яйцом и зелёным луком, плюшки и пышки. А какую вкусную она варила кашу – пшённую с тыквой, томя её в духовке несколько часов. Я не могла дождаться, пока она остынет, и часто обжигала рот, забывая даже дуть на ложку. Ещё я помню очень необычный суп, который просто обожала. Он состоял из отварного риса и заливался компотом из сухофруктов – как же было вкусно!

Перед сном бабушка каждый вечер сажала меня в ванну и разрешала играть в ней сколько захочу, ей не раз приходилось подливать в неё теплую воду, чтобы мне не было холодно. На самой ванне стояла деревянная доска, на неё бабушка ставила таз, когда стирала. У меня же она служила столиком, на который она ставила стакан тёплого молока и большой ломоть мягкого белого хлеба на тарелке.

Дедушка каждый вечер ходил гулять со мной на Сиреневый бульвар и часто покупал мороженое «Лакомка», оно на всю жизнь осталось моим любимым. Ещё мы ловили с ним жуков-короедов, я могла подолгу с ними играть, но потом всегда отпускала к маме и папе.

Они подарили мне много любви и дарили бы дальше, но судьба отняла их у меня навсегда, я уехала к маме и пошла в первый класс. Они же переехали, а адрес я найти так и не смогла. Виной тому был мой отец, который наделал столько долгов, что квартиру пришлось разделить и продать по частям.

БРАТ

ГЛАВА 11

Я училась уже во втором классе, когда мама сообщила о том, что к нам переедет жить мой брат. Я его совсем не знала, мы виделись очень редко, и даже тогда я никогда не чувствовала с его стороны желания сблизиться.

Бабушка серьезно заболела и слегла, а дедушка стал много пить. Поэтому маме пришлось обменять трёхкомнатную квартиру своих родителей на двухкомнатную в нашем доме и перевезти их всех поближе к нам.

Так я узнала своего брата. Он был красивым, очень высоким, но с какой-то ужасной причёской на голове. Как только он вошёл в наш дом, я сразу почувствовала равнодушие и даже некоторую неприязнь с его стороны, впрочем, так было всегда, когда мы с ним встречались. Только на этот раз это была моя территория, и я чувствовала себя на ней немного увереннее.

Мама целыми днями работала, а вечерами ходила к бабушке.

У бабушки был сахарный диабет, и из-за него на ногах образовались трофические язвы, не поддающиеся никакому лечению. Мама крутила её в разные стороны и перекладывала то на спину, то на бок, но предательские пролежни от постоянного нахождения в постели увеличивались с каждым днем всё больше. Также она готовила и убиралась в квартире, потому как от дедушки не было никакого толка. Он привык к тому, что завтрак, обед и ужин подавались ему, как в сказке про Аладдина, на скатерти-самобранке, которую Аладдину обещал злой волшебник за то, что тот достанет волшебную лампу.

Единственное, на что дедушка был способен, это налить себе чай и сделать бутерброды.

Ещё он много курил, и от этого его указательный и средний пальцы были ярко-жёлтого цвета, а на мизинце правой руки ноготь напоминал коготь орла. Такую моду он подсмотрел в своё время у итальянцев и применил её к себе.

Иногда я приходила к бабушке с дедушкой в гости, но радости от этих визитов было немного. Единственное, что мне там нравилось, так это втихаря выпивать уже остывший чай из кружки дедушки. Он почему-то казался мне особенно вкусным.

Дома же я находиться очень не любила, и только сильный дождик или сложное домашнее задание, которое требовало от меня затраты времени, оставляли меня там до вечера. Всё остальное время я проводила во дворе, прыгая с подружками в резиночку, играя в лапту и казаков-разбойников. В общем, жила я, как среднестатистическая девчонка конца восьмидесятых и начала девяностых.

Мама устроилась на работу в меховое ателье – приёмщицей, что в то время было очень выгодно и даже престижно. Её работа гарантировала нам стабильно заполненный продуктами холодильник.

С братом мы почти никогда не общались, у нас не было общих тем для разговоров. Знаю, что часто между двумя детьми с такой большой разницей это нормально, но в моём случае со стороны Александра присутствовала постоянная неприязнь и пренебрежение мной.

Первое время, как только он приехал, я старалась наладить с ним контакт, но скоро поняла, что брат сильно обижен на меня и это чувство он культивировал в себе долгие годы. Я отняла у него маму, я разрушила возможность воссоединиться его родителям. Если бы я не родилась тогда или умерла при родах, мама рано или поздно могла одуматься и вернуться к его отцу. Тогда ему не пришлось бы всю свою жизнь жить с бабушкой и дедушкой. Да, они любили его и делали для него всё, но мамы рядом не было. Она же посвятила себя всю только мне.

Сразу же по приезде Александр перешёл в новую школу, у него был последний – десятый класс. Там он быстро обрёл новых друзей, с которыми любил проводить время после школы у нас дома. В эти дни я очень хотела стать невидимкой или улететь на Луну, потому что при друзьях издёвки брата становились ещё более жестокими.

Однажды он поставил меня на четвереньки и заставил так стоять много времени, поставив на спину свои ноги, затем это же проделывали его друзья. Мне было очень тяжело так стоять, спина затекла, а пятки ребят больно впивались в мою спину. Я горько плакала, но некоторое время это получалось делать даже беззвучно, но долго я всё равно не выдержала и, упав на ковёр, разрыдалась. После чего получила пинок и под смех брата и его друзей была отправлена в свою комнату.

У меня нет ни одного доброго воспоминания о нашей с ним жизни, но есть много тех, которые до сих пор причиняют мне душевную боль.

Как-то раз я пришла из школы пораньше и решила сесть за пианино, играть я не умела и учиться играть на нём тоже не собиралась, но мне нравилось подбирать знакомую музыку при помощи комбинации разных клавиш.

Я сидела за пианино и одной рукой перебирала клавиши из песни из сериала «Все реки текут», в этот момент ко мне подошёл брат, и его руки оказались под моей кофтой.

Меня сковал такой ужас, что я даже не могла пошевелиться, он же принял это за согласие продолжить дальше. К моему лицу прилила краска, и подступила тошнота, было противно, но я всё ещё не могла даже пошевелиться. Я не решусь написать, что было дальше, но он стал проделывать это со мной регулярно.

Его приставания с каждым разом становились всё смелее, и он больше не ограничивался простым прикосновениями. Я стала бояться его и старалась редко попадаться на глаза. Маме я ничего не рассказывала, потому что знала: ей будет больно от моих слов. В то время её жизнь и так была похожа на ад.

Сейчас я думаю, что, возможно, так он наказывал меня за все свои обиды на маму. А может, был просто глупым подростком с бушевавшими гормонами, и я попалась под руку. Но оправдывать его я не собираюсь, потому что вред причинил он не только мне.

ЛЕНИНГРАД – ПУШКИНО

ГЛАВА 12

Сразу после окончания школы наш ближайший родственник помог поступить Александру в военное училище, которое находилось в городе Пушкино. Он был совсем не в восторге от этого заведения, но родные снова всё за него решили. У Александра были другие таланты, на которые никто не обращал никакого внимания, а если бы это произошло, возможно, и жизнь его сложилась бы по-другому.

Он умел красиво рисовать, и те немногие картины, которые я видела, по моему мнению, были очень достойные. Александр обладал феноменальной памятью и врождённой грамотностью. Думаю, если бы мы с братом были близки, он бы сейчас правил все мои тексты и рисовал иллюстрации для моих книг.

Этот талант помогал ему во многих сложных ситуациях, в которые Александр попадал по своей глупости. Но обо всём по порядку.

Уехав из дома в училище, мой брат, казалось, начал сильно по всем нам скучать. Родня зачитывалась его письмами и обливалась слезами умиления. Даже я поверила в то, что Александр больше меня не презирает. Возможно, он понял, что у него есть родная сестра, которую можно просто любить, и она полюбит его в ответ.

Мама ездила к брату почти каждые выходные. Набрав огромные сумки с продуктами, она садилась на ночной поезд Москва – Ленинград. Ложилась на верхнюю полку в вагоне-плацкарте и, подложив под подушку сумку и сапоги, крепко засыпала.

В один из таких приездов Александр сообщил две новости.

– С какой начать? – спросил он суетящуюся в гостиничном номере маму, раскладывающую ему по пакетам привезённые сладости и фрукты.

– Начни, пожалуй, с хорошей, – сказала она. – Потому что радость от неё поможет мне легче воспринять плохую.

– Отлично, мам, я влюбился в чудесную девушку и предложил ей стать моей женой.

Мама замерла над кульком с конфетами, купленными утром в местном универсаме, и спокойно спросила.

– Давно у тебя с этой девушкой? Как хоть её зовут? Я приезжала к тебе на прошлых выходных, почему тогда ничего мне не сказал? Когда ты вообще успел?

– Воу-воу-воу! Тише, – засмеялся Александр. – Я всё тебе расскажу. Мы с Галей встретились уже давно, около полугода назад. В одну из моих первых увольнительных, когда ты не смогла ко мне приехать. Я уверен, она тебе понравится, и сегодня мы идём к Гале на ужин.

– Видимо плохая новость в том, что эта девушка беременна от тебя? – обречённо спросила мама и машинально снова занялась расфасовкой конфет.

– Нет, не беременна, ей это вовсе от меня не нужно, тем более у неё уже есть ребенок. Чудная девочка Леночка, ей три годика, и она уже называет меня папой.

Мама промолчала и сделала вид, что просто не услышала его последней фразы.

– Ладно, сынок, я с удовольствием познакомлюсь с твоей девушкой сегодня за ужином. Так какая тогда плохая новость?

– Давай не сегодня, – сказал Александр и чмокнул маму в щёку. – Тебе ещё нужно переварить эту новость.

Вечером мама купила цветы, коробку шоколадных конфет и плюшевого мишку для Леночки. В назначенное время они направились в гости к Гале.

Её дом находился на самой окраине города. В подъезде пахло мочой и мусоропроводом. Удивляться этому не приходилось, так как в те годы это было скорее нормой для городских домов. Дверь открыла маленькая, худенькая девушка с тёмными короткими волосами и большими карими глазами. За её спиной пряталась маленькая девочка с двумя хвостиками и в тонюсеньком ситцевом платьишке в мелкий цветочек.

– Здравствуйте, – взволнованно произнесла мама и протянула Гале подарки. Руки девушки были поцарапаны, из чего она сделала вывод, что у них в доме живёт кошка.

– Проходите, пожалуйста, раздевайтесь. Руки можно помыть тут, – она указала маме рукой на место, где располагалась ванна.

Зайдя туда, мама слегка опешила от увиденного. В самой ванне лежала огромная гора грязной посуды, прикрытая полиэтиленовой скатертью.

В ванну зашёл Александр.

– Ну что, мам, ты помыла руки? Тут вообще-то очередь, – шуточно пожурил он её. Взгляд его упал на ванну, и он поспешил успокоить маму. – Не обращай внимание, просто Галя терпеть не может мыть посуду. Когда все запасы чистой иссякают, она душем в ванне прекрасно её моет, где-то раз в три дня, и потом снова становится чисто.

– А где она моется? – сглотнув, спросила мама у брата.

– Тут и моется, – засмеялся Александр. – Они же с Леночкой маленькие, так сказать, компактные, и посуда постепенно с ними моется. Не парься, это всё такие мелочи, пойдём лучше поедим, она готовит очень вкусный оливье.

ГАЛЯ

ГЛАВА 13

Она была хрупкой девушкой, искавшей любви и счастья в этом суровом, полном разочарования мире. В свои двадцать два года ей удалось побывать замужем за военным офицером и даже родить от него ребёнка. Когда у мужа Гали закончилась служба в Ленинграде, он просто уехал домой, не предупредив об этом свою жену и даже не попрощавшись с дочерью.

Галя поплакала немного, но слезами горю не поможешь, а кормить ребёнка и есть самой как-то нужно. Специального образования у неё не было, поэтому на приличную работу её никто брать не хотел. По крайней мере, так она себе внушила и пошла подрабатывать местной проституткой. Брала она немного, зато клиенты были хорошие. Её тяга к военным привела Галю к училищу, где и служил Александр.

Сбежав в очередной раз в самоволку, он встретил блуждающую в поисках лёгкого заработка девушку. Они сразу понравились друг другу и с того дня стали встречаться. Александра подкупила искренность, с которой Галя рассказала про свою профессию. И даже цифра больше ста не охладила пылкости его чувств, а наоборот, даже укрепила её.

Конечно, маме такое рассказывать он не решился, да и кто бы решился? Я уж точно нет.

Мама прошла в комнату и попыталась сесть на более-менее чистое место. Повсюду толстым слоем лежала пыль вперемешку с кошачьей шерстью, и почему-то неприятно пахло из-под дивана.

– Вы извините, – смущённо сказала Галя. – У нас безобразно невоспитанная кошка. Она постоянно гадит за этим диваном. Я человек брезгливый и жду, пока они высохнут, чтобы смести её какашки в совок и спустить в унитаз. Обычно это занимает не более двух дней.

Мама не сразу нашлась, что ответить Галине, а потом и вовсе решила ничего не комментировать. Вообще ей бы очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь в уютной кафешке вдвоём с сыном и пить горячий кофе из чистой чашки.

Из задумчивости её вывел голос Александра.

– Мам, давай тарелку, я положу тебе Галин оливье.

Как ей хотелось тогда повести себя как героиня фильма «Москва слезам не верит». «Нет, – хотелось закричать ей, – у меня аллергия на ваш салат!» Но воспитание не позволило это сделать, и оставалось с улыбкой есть этот, будь он неладен, оливье и молиться, чтобы в сумочке лежала пачка активированного угля.

Разлив по не очень чистым бокалам шампанское, Александр предложил тост:

– За нашу новую семью, пусть она растёт и приумножается.

Мама улыбнулась и, отпив глоток игристого, решила, что выдержит этот вечер с достоинством.

– Кстати, мам, та новость, которую я хотел тебе сообщить. Думаю, сейчас самое время для этого. В общем, я решил уйти из училища и переехать в Москву сразу после свадьбы. Кстати, она состоится в конце лета. Август – самый лучший месяц для таких мероприятий, всё в достатке, и фрукты, и овощи, и мясо, и цены низкие. Что скажешь?

Мама собрала в кулак всю свою волю и душевные силы, улыбнулась и сказала:

– Замечательно, вы взрослые люди, это ваш выбор, вот только в Москве вам обоим делать нечего. Хотя, если хотите, переезжайте, только не ко мне. Это же твоя квартира, Галя?

– Частично, – замялась девушка. – Одна из комнат мне не принадлежит.

– Замечательно, вот и занимайтесь обменом, продажей, переездом. Кстати, если ты уйдёшь из училища, то пойдёшь служить в армию, ты это понимаешь?

– Понимаю, – хмуро ответил Александр. Он был жутко недоволен тем, что говорила мама. – Там, по крайней мере, год ещё помучиться, а в училище четыре.

– Ну что же, это твой выбор, – ответила мама и грустно вздохнула.

Домой она вернулась расстроенная и рассказала всё бабушке и дедушке. Они, естественно, были в ужасе и не верили в то, что их умнейший внучек смог вляпаться в такое болото.

– Похоже, у вас это на генетическом уровне, – грустно сказала ей бабушка. – Вечно вас не устраивает лёгкая, беззаботная жизнь, которую пытаются обеспечить родители. Вам надо по самые уши в болото с дерьмом вляпаться, а затем выбираться оттуда с трудом, кровью и потом.

В июне Александр и Галя посетили Москву и даже взяли меня с собой на прогулки по Москве, окружив при этом заботой и вниманием. Брат уже не смотрел на меня с ненавистью, и мне казалось, что у нас с ним есть шанс всё исправить.

А в августе к маме пришёл сотрудник комендатуры и сообщил новость, от которой вся семья зарыдала кровавыми слезами.

ДИСБАТ

ГЛАВА 14

Как выяснилось позже, в то время, когда мой брат со своей невестой приезжали на пару дней в Москву, Александр, завалив сессию, был отчислен из военного училища и направлен в стройбат.

Та часть, в которую его отправили, славилась в то время особой жестокостью старших по званию солдат. Условия учёбы и жизни на прошлом месте теперь моему брату казались просто шикарными, но вернуть ничего было уже нельзя. В одну из ночей Александр оттуда бежал и скрывался у своей невесты в квартире. Дочка Гали, маленькая Леночка, заболела корью, и Александр сидел с ней дома. Галя же решила наконец сменить образ жизни и устроилась в магазин продуктов в отдел сыров. Поэтому побег Александра из части был для неё спасением, иначе Галю снова бы уволили.

Они успели подать заявление в ЗАГС и назначить дату свадьбы, о чём радостно сообщили маме по телефону.

Родным ничего не оставалось, как смириться, ведь главным для них было то, что Александр жив и здоров.

Только его двоюродный дедушка Анатолий Сергеевич Клеймёнов, генерал-майор в отставке, был горько огорчён поведением моего брата. Он мечтал о том, чтобы хоть один из членов семьи пошёл по его стопам. Александр сначала дал ему надежду на это, а затем горько его разочаровал. Более того, из-за его родства внука генерала наказали за этот проступок по полной программе.

Когда в наш дом пришли из комендатуры у всех был шок.

– Ваш сын сбежал из части и его ждет военный трибунал. – Вы должны сказать, где мы можем его найти. Маме пришлось сказать сотруднику комендатуры, где и когда можно будет найти Александра. Это было не сложно, потому что именно в эти выходные у него должна была состояться свадьба.

Она попросила ещё об одном, очаровав своей красотой пришедшего с повесткой военного.

– Прошу вас, заберите его, пожалуйста, до церемонии бракосочетания. Не нужно ему жениться на той девушке.

– Сделаю всё от меня зависящее, – улыбаясь, мурлыкал военный, попивая чай на маминой кухне и заедая тёплым домашним печеньем.

Но что-то пошло не так, и просьба мамы выполнена не была. Двадцать четвертого августа после завершения процесса бракосочетания Александра прямо из ЗАГСа вывели под руки двое военных и отвезли в военную комендатуру для выяснения обстоятельств.

Его осудили и дали самую высокую меру наказания – два года в дисбате, наказание это было ещё и за то, что опозорил своего дедушку-генерала, тогда такое не прощалось.

Галя за это время ни разу к нему не приехала и даже не писала. Мама ездила к Александру каждые выходные, очаровывала и подкупала всех высших по званию чинов, только бы сын её не страдал.

Брату повезло, те два года, что он пробыл в дисбате, прошли для него вполне себе неплохо, ведь именно там он проявил свои таланты художника. Он рисовал и оформлял все стенгазеты, плакаты и что там ещё было в ведении его батальона.

Помню, как мама, уезжая в очередной раз к брату, оставила меня у дедушки и бабушки. Она нажарила нам котлет на выходные и собирала сумку в дорогу.

Уже в дверях мама услышала звон крышки от кастрюли. Пройдя на кухню, она увидела меня, всю испачканную, с половиной последней котлеты в руке.

Я впервые в жизни увидела в её глазах такую злость, что мне стало страшно. Медленно положив остаток котлеты на стол, вжав голову в плечи, я бочком проскользнула мимо неё и спряталась под столом в комнате бабушки.

Наказание было болезненным. Мама сняла тонкий ремень со своей юбки и больно ударила меня по ноге. О чём она кричала мне в лицо в тот момент, я, естественно, не помню, но помню точно, что она рыдала. Сейчас я понимаю, что она чувствовала в тот момент: безысходность, душевную боль, страх и неуверенность в положительном исходе происходящей череды событий.

Бабушка лежала без движения, дедушка пил, а я была маленькой девчонкой, которую она оставляла фактически совсем одну. Эти несчастные котлеты она готовила впопыхах уже после работы, чтобы в субботу и воскресенье нам всем было что есть.

Когда вся ситуация разрешилась, с жуткими финансовыми тратами на адвокатов и поездки к Александру, началась новая череда неприятностей.

СМЕРТЬ БАБУШКИ

ГЛАВА 15

Бабушке с каждым днём становилось всё хуже, а дедушка стал пить ещё больше.

Помню, как мама нередко забирала его из вытрезвителя, а иногда подбирала у дома, грязного, обессиленного, не нашедшего сил дойти до дома. Еще помню, как она не могла найти дедушку больше суток и на нервной почве перемыла в квартире все окна, плинтусы, а также все микроскопические пятнышки жира с плитки. Потом он пришёл, уже немного протрезвевший и виноватый, так как знал, что мама сильно нервничала.

Оказалось, что он уехал к своей бывшей любовнице и там остался на целые сутки.

Галина Григорьевна – так её звали – не смогла дозвониться маме из-за проблем с домашним телефоном, а до таксофона дойти не догадалась, а может, и не захотела. Эта женщина была в жизни дедушки очень много лет и любила его беззаветно. Она всегда помнила, что дедушка не уйдёт из семьи, и принимала его условия. Бабушка болела долгие годы и была мудрой женщиной, чтобы понимать – мужчина нуждается в женской любви и ласке, которую она ему дать не могла.

Она была не единственной женщиной, любившей дедушку всю жизнь, но та не смирилась с его семьёй. Томочка – так её все называли. Как только дедушка женился на бабушке, Томочка тоже не стала долго засиживаться и вышла замуж за военного, с которым из Москвы переехала в Оренбург, где прожила до смерти мужа долгих сорок лет.

После расставания с моим отцом у мамы ещё было много мужчин, но она никогда не допускала их близко в нашу с ней жизнь.

Я долго спала с ней в кровати, и нежность её рук, обнимающих меня, запечатлелась в памяти на всю жизнь. Мы спали с ней в позе «ложки», так мы с ней её называли. Я принимала позу эмбриона, а она обнимала меня сзади.

Выходных я всегда ждала с нетерпением, это было то время, когда мама принадлежала только мне. В эти дни она обязательно что-нибудь пекла. А я сидела на маленьком диванчике, который находился на кухне, и наблюдала за ней. Это была наша первая традиция.

Один раз в месяц мы с мамой ездили на Старый Арбат. У нас был проложен свой маршрут, проверенный и очень интересный. Это была наша вторая традиция.

Старый Арбат всегда был наполнен множеством художников: кто-то выставлял свои картины на продажу, другие же рисовали портреты и весёлые шаржи. В самом центре улицы стояли столы, уставленные матрёшками, деревянными игрушками, ушанками со звездой – все они были окружены туристами и местными ребятишками.

Свой поход по Арбату мы начинали с кафе «У фотографа», там мама брала себе кофе, а мне полную креманку взбитых сливок с клубникой.

Затем мы шли по улице медленно, не торопясь, слушая выступление уличных музыкантов и разглядывая картины и иностранных туристов, глазеющих на матрёшек и готовых потратить свои доллары на всякие безделушки.

В самом центре Арбата находился грузинский ресторан, помню, что он был где-то внизу, как в подвале. Там мы покупали очень вкусные хачапури и продолжали свой путь дальше. В конце улицы располагалась чайная, там мы, уже уставшие от долгих прогулок, задерживались подольше.

Мы садились за столик у самого окна и молча сидели, наблюдая за такими же зеваками, как мы. Мама заказывала нам очень вкусный чай и миндальные пирожные. В середине пирожного был маленький кружочек из песочного теста. Я, кстати, такие ела только там.

Домой мы возвращались уставшие, счастливые и с маленькой картиной от местного художника.

В одну из суббот, возвращаясь с прогулки уставшими, но наполненными невероятно счастливыми эмоциями, мы узнали, что бабушка умерла. Я помню этот день в деталях. В тот день я выглядела как конфетка и от этого была ещё счастливее. Мама сшила мне очень красивую меховую шубку – длинную, нежно-голубого цвета, и одолжила шапку, белую с широкой косичкой на боку. Мне тогда показалось, что красивее нет девочки на всём белом свете, и все туристы просто не могли отвести от меня глаз.

Мы задержались с мамой на прогулке, нам было очень хорошо вместе и совсем не хотелось возвращаться домой. Шёл лёгкий, пушистый снег, такими крупными воздушными снежинками. Они даже не сразу таяли на моей ладони. Мы с мамой решили, что завтра обязательно поедем в баню, она была от нас недалеко, и мы частенько баловали себя парной с веничками и вкусным чаем.

Открыв дверь домой, первое, что мы услышали, это телефонный звонок.

– Ало, – весёлым колокольчиком проговорила мама в трубку. – Сейчас приду.

– Мам, что случилось?

Она посмотрела на меня серьёзно, и я увидела такую боль в глазах, что дальнейшие объяснения мне не требовались.

– Бабушка умерла, да? Я сейчас переоденусь, дай несколько минут, и мы пойдём.

– Нет, Катя, тебя там быть не должно. Я хочу, чтобы ты запомнила бабушку живой. Не нужно всё это, не для детских это глаз.

Я не стала настаивать, потому что, если уж быть совсем честной, то не почувствовала ничего. Мне не было грустно или горестно, мне не хотелось плакать. Она для меня всю жизнь была чужой, мы никогда не разговаривали с ней по душам и не сидели за столом за чашкой чая. Я даже не уверена, что она вообще когда-либо меня касалась.

Поэтому я спокойно отпустила маму заниматься всеми неприятными формальностями, а сама села за книгу. В то время я сама начинала осознанно интересоваться литературой, и если не ошибаюсь, меня ждал Александр Беляев со своим произведением «Голова профессора Доуэля».

Похороны, панихида, поминки – всё это прошло без моего участия, за что я благодарна маме до сих пор. Мне кажется правильным решение мамы ограждать ребёнка от таких мероприятий.

Дедушка остался один, и маму сильно беспокоило его состояние, он начал пить уже без остановки, и это доходило до безумств с его стороны.

ТОМОЧКА

ГЛАВА 16

А потом в жизни дедушки всплыла Томочка. Узнав о том, что бабушка умерла, она быстро села на самолет и прилетела к нему на крыльях любви. Это была маленькая пухлая женщина в годах с короткими волосами ярко-рыжего цвета. У меня она всегда ассоциировалась с симбиозом Карлсона и Фрекен Бок в одном лице. От первого она взяла внешность, а от второй противный характер. О ней у меня есть лишь одно приятное воспоминание. Однажды она решила помочь мне с домашним заданием по истории. Тема была «История Китая», и я, как обычно, смотрела в книгу и видела в ней фигу. Томочка рассказала мне удивительную историю о том, как однажды ей посчастливилось посетить эту страну и увидеть удивительно красивую природу, людей и попробовать странную, но очень вкусную еду. Затем мы приступили с ней к прочтению материала о Китае в учебнике истории, и я совсем другими глазами увидела эту страну и то, что о ней было написано.

Мы с Томочкой и дедушкой не раз ездили в гости к крёстной моей мамы, кстати, известной во всём мире певице и педагогу по вокалу у многих оперных див. Я любила проводить там время и играть с её внуками. Однажды я заигралась и начала напевать себе под нос какую-то мелодию. Гертруда Михайловна, так её звали, подошла ко мне ближе, взяла за подбородок и, внимательно посмотрев, сказала:

– Ну-ка, детка, спой мне ещё раз песенку, которую ты пела только что. Давай, не стесняйся, только пой громко, чтобы нас услышали все, даже из других комнат.

Я запела сначала тихо, а затем громче и под конец совсем раскрепостилась и пела уже во весь голос.

– У тебя удивительно чистый голос, моя милая девочка, теперь проверим твой слух.

Гертруда Михайловна села за рояль и начала наигрывать коротенькие музыкальные отрывки, которые я должна была ей сначала прохлопать в ладоши, а затем пропеть.

Она удивлённо и даже с некоторым восторгом слушала меня, а затем сказала:

– Милая, у тебя безупречный слух, чувство ритма и голосовые данные. Откуда в вашей семье такой самородок, непонятно, твоя родня никогда не имела даже половины твоих способностей. Давай-ка вечером мы поговорим с твоей мамой, мне бы очень хотелось начать заниматься с тобой, у тебя есть все шансы стать оперной певицей.

Я рассказала Гертруде Михайловне историю, которую мама часто рассказывала мне в детстве. Она была о том, что врач, спасший нас с ней от смерти, сказал маме, что я так громко и чисто кричала при рождении, что быть мне или оперной певицей, или базарной бабой. Она рассмеялась, погладила меня по щеке и сказала:

– Лучше попробуем сделать из тебя оперную певицу, а базарной бабой можно стать в любой момент.

Вечером она действительно позвонила моей маме и предложила заниматься со мной у неё дома. Но, к сожалению, Гертруда Михайловна жила на другом конце Москвы, и возить меня туда часто не было никакой возможности. Так я не стала толстой оперной певицей с тоненьким голоском, именно какой я представляла себе её в то время.

Томочка ухаживала за дедушкой как за королем. Зимой они жили в Москве, а на лето уехали к нам на дачу в Баковку. Как я любила там бывать, правда, провела я там не много времени, два лета, по паре недель. Больше Томочка меня не выдерживала, так как я всегда приходила домой грязная и голодная, и меня нужно было мыть и кормить.

Когда Александр вернулся наконец из своей ссылки в родной дом, то сразу невзлюбил Томочку, и это было взаимно. Сначала они, конечно, пытались существовать вместе, но вскоре поняли, что союз их не приведёт ни к чему хорошему. Томочка собрала свои манатки, и они с дедушкой уехали жить на дачу, а зимой она и вовсе решила уехать домой в Оренбург, прихватив с собой дедушку. Я не помню момент отъезда и прощания, так как мы, так и не стали близкими и родными людьми, но больше я никого из них не видела.

Дедушка умер в Оренбурге спустя много лет, прожив с Томочкой долго и счастливо.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ

ГЛАВА 17

На лето я всегда уезжала на одну смену в пионерский лагерь. Мне очень нравилось проводить там время, и я с теплотой о нем вспоминаю по сей день. Девочкой я была очень общительной и компанейской, поэтому проблем с коммуникацией у меня никогда не было.

То лето было последним, в пионерском лагере, но самым насыщенным эмоциями и первой в моей жизни любовью.

В это лето я отправилась в лагерь, «Энергетик», который находился в Конаково. Он располагался в сосновом бору на берегу реки Волги. Через пару-тройку дней, я уже вполне себе освоилась, подружилась со всеми интересными мне мальчиками и девочками и записалась в свой любимый кружок- выжигание по дереву.

Наступил вечер дискотеки, и все девочки готовились блистать на танц-поле в попытке очаровать понравившихся им мальчиков. На мне была плиссированная юбка темно-синего цвета с желтой (под золото) цепочкой на поясе и белая футболка с воротником в цвет юбки. Волосы, цвета пшеницы были распущены и доходили до талии.

Я вошла в зал, где по стенкам стояли стульчики, на которых стыдливо сидели, плотно скрестив ножки девочки. Они перешептывались друг с другом и аккуратно, что бы никто не заметил показывали на мальчиков, которые им нравятся.

По второй стенке стояли мальчики, дерзкие, но стеснительные, скрывавшие это под смешками над девчонками и друг-другом.

У каждого из них был шанс потанцевать только под белый танец, когда девушки приглашали кавалеров. Мы же смелее мальчишек, сами бы они никогда на это не решились. Но только не он.

Этот мальчик был грозой всех девчонок. Красивый до неприличия и дерзкий до безобразия. Он был выше всех своих друзей, с черными как уголь волосами, карими глазами со смешинками и пушистыми ресницами. Он стоял в рубашке цвета неба, белых брюках и с интересом разглядывал каждую из девочек, входивших в танцевальный зал. Увидев меня, он смешливо приподнял одну бровь, оценивающе посмотрел и что-то прошептал на ухо своему приятелю, на что тот расхохотался. Мне стало не по себе, и я поспешила присоединиться к своим подружкам.

Весь вечер я исподтишка наблюдала за ним, и когда наши взгляды встречались, быстро отворачивалась.

На следующий день, после утренней зарядки, линейки и завтрака я отправилась на прогулку в лес. Зайдя немного глубже чем обычно, почти упираясь в забор я увидела на дереве большой шалаш.

Ничего себе! – подумала я и полезла в разведку. Это был очень компактный, но уютный домик на дереве, сколоченный из досок с крышей из сосновых веток. В нем стояли пару пустых стаканов и несколько пакетов с сухарями и сушками.

Осознав, что невольно вторглась в чужое пространство, я хотела уже было слезть вниз, как услышала голоса приближающихся к этому месту ребят. Я спряталась поглубже в надежде что те пройдут мимо. И они действительно бы прошли, если бы не туфель, предательски слетевший с моей ноги вниз.

– Ого, кто это там в нашем домике? – Давай вылезай, не бойся, мы не тронем.

Поняв, что выхода нет, я высунула голову из укрытия и показалась незнакомцам. Каково же было мое удивление, когда внизу я увидела того самого мальчика.

– Он посмотрел на меня и плотоядно улыбнувшись обратился к своим друзьям.

– Так пацаны, я тут сам разберусь с нарушительницей нашего пространства, а вы идете, в лагерь, позже я к вам присоединюсь.

Хмыкнув, друзья отправились обратно в лагерь.

– Ну, что сама слезешь или мне к тебе залезть? – насмешливо обратился ко мне мальчик с вопросом.

– Залезай ты ко мне – набравшись смелости с примесью наглости ответила я.

– Ну хорошо, я не гордый, двигайся, я поднимаюсь.

Мальчик ловко за считанные секунды забрался ко мне на дерево и залез в шалаш.

Мне было почему-то очень страшно или тревожно, а возможно просто очень волнительно. Я только помню, что сидела на краю этого домика и крепко держалась за соседнюю сосну.

Он оказался совсем рядом со мной и тогда впервые в жизни внутри солнечного плетения что-то ёкнуло. Какие красивые у него были глаза, я не могла от них оторвать свой взгляд.

– Давай знакомиться, нарушительница закона.

– Катя, – чуть слышно стуча зубами сказала я.

– Дима, – медленно протянув мне руку, сказал мальчик. – Я тут отдыхаю каждый год, все лето. Мой дедушка директор этого лагеря.

– Видела радиорубку в конце пощади? – Я там целыми днями веду эфир и заведую музыкальным сопровождением, типа местного диск-жокея.

– Говорят, у меня талант. – А у тебя какой талант Катрин?

Меня никогда, и никто так не называл раньше. Это было красиво и романтично. Я даже немного расслабилась и стук зубов пропал.

– А я пою, всегда и везде, и кстати на ближайшем концерте я тоже буду выступать. Я скромно улыбнулась ему и посмотрела прямо в глаза.

– Здорово, мы с тобой прям музыкальная пара получаемся.

– Пара? Спросила я его удивленно.

– А ты против?

Мне было очень приятно услышать от него такое предложение, и я решила рискнуть. Это был мой первый в жизни опыт, и я совершенно не знала как себя нужно вести, но показывать это Диме я не собиралась.

– Не против, – наконец решилась я.

– Тогда нужно скрепить наше решение поцелуем?

От неожиданности, я чуть не свалилась с дерева. Я же никогда до этого не целовалась. – Не считая, конечно, грубых и противных попыток брата. Мне стало очень неприятно от этого воспоминания, и я невольно скривилась. Дима увидел, что меня напугал его напор и улыбнулся.

– Ладно Катрин, чистота ты моя девичья. – Не буду торопить события. – Давай возвращаться в лагерь, скоро время обеда.

Я была очень благодарна ему за то, что он не стал высмеивать меня или наоборот настаивать на поцелуе и с радостью позволила помочь слезть мне с дерева. Оказавшись в его крепких объятиях, я затрепетала и закрыла глаза от счастья. Он взял меня за руку, и мы вместе вернулись в лагерь. Это было начало нашей с Димой большой, детской любви.

С ним был первый в жизни «Французский поцелуй», первые в жизни объятия и первое в жизни чувство ревности.

Как я уже упоминала ранее, Дима был очень видным парнем, и многие девочки мечтали о том, что он обратил ан них свое внимание. Я же, двенадцатилетняя выскочка, расстроила планы, как минимум трех из них. В то лето, я получила еще один урок жизни – никогда не доверяй женщинам. Чем слаще она поёт, тем болезненнее прокрутит нож в твоей спине.

ДЕВОЧКИ ОНИ ТАКИЕ ДЕВОЧКИ

ГЛАВА 18

Я стала безусловным лидером в своём отряде. Вожатые меня просто обожали и часто делали поблажки во многом. Дело в том, что с шести до восьми лет, я занималась настольным теннисом и делала в спорте большие успехи. Меня быстро перенаправили из младшей группы в среднюю, где тренер занимался со мной на несколько дней в неделю больше. Но, к сожалению, в школе, на уроке физкультуры, я порвала коленную связку и получила осложнения. В лангете мне пришлось провести более полутора месяцев, и, конечно, я отстала от своей группы очень сильно.

Когда я наконец смогла полноценно вернуться к занятиям спортом, мой тренер вынужден был снова отправить меня в младшую группу Я же взбрыкнула и не захотела снова начинать все сначала, развернулась и ушла. А когда одумалась, то было уже поздно, так как тренер даже разговаривать со мной не стал. Обидно было очень. Теннис я люблю до сих пор и даже играю в него не плохо, хотя, конечно, с годами почти все знания ушли. Тогда же я была на высоком уровне по сравнению не только с детьми, но и со взрослыми. Не редко, вместо тихого часа, когда все мои друзья вынуждены были отдыхать, я играла с вожатыми в теннис. Это было очень круто и сильно возвышало меня в глазах своих сверстников.

Когда же Дима стал моим парнем, всех желающих завоевать его девушек, чуть не разорвало в клочья. Вишенкой на торте стало мое назначение главной солисткой на готовящемся концерте ко дню родителей.

Главным моим врагом была девочка Лиза. Она была старше на два года, и состояла в том же отряде, что и Дима. Лиза была влюблена в него с прошлого лета, и даже одно время была его девушкой, но это было до меня, а значит не имело никакого значения. Вот только она так не считала и разработала гениальный план моего устранения со своего пути к любви Димы.

Я всегда мечтала о веснушках, и она как-то об этом узнала. За несколько часов перед началом концерта, Лиза подошла ко мне и сказала.

– Привет Катя, я слышала ты мечтаешь о веснушках?

Я прям напряглась, так как знала, что Лиза бесится от безысходности и отсутствия возможности вернуть себе Диму.

– Ну да, хотела бы. – А что? Ты обладаешь магией? Я съехидничала, но интерес взял своё.

– Нет, не обладаю, но моя мама работает в косметическом салоне и дала мне с собой карандаш, для веснушек и мушек. Знаешь, как у Мэрилин Монро?

– Здорово, – обрадовалась я.

– Бери. – Если нажимаешь на него легко, то остаются маленькие точечки, которые через некоторое время, выглядят, как веснушки. Если захочешь мушку, то надави посильнее и пожирнее. – Но только не делай больше одной штуки, иначе будет не красиво, а веснушек можешь наделать себе сколько угодно.

Меня подкупили её искренние советы, и я ей поверила. Это была моя фатальная ошибка. Нанеся на щеки по пятнадцать веснушек с каждой стороны, я встала перед зеркалом и начала ждать. Ничего не происходило и я, забыв об этом, отправилась на репетицию концерта. Я должна была открывать концерт песней «Кораблик», затем мне предстояло петь песню «Ведьма речка» и в конце участвовать в хоровом коллективе, но первым голосом с песней «Калинка красная». Я уже собиралась идти переодеваться и искать маму, которая должна была приехать на праздник, когда увидела удивленный взгляд моей подруги Ирки.

– Кать, что с твоим лицом?

– О, – подумала я, начали вырисовываться веснушки. Подбежав к зеркалу, я оторопела. Все моё лицо было усыпано жирными коричневыми пятнами.

– Что с твоим лицом? – испуганно бормотала Ирка, пытаясь оттереть с него пятна

Когда я рассказала ей свою историю, Ирке ничего не оставалось, как только покрутить мне пальцем у виска.

– Ты просто ненормальная! – Как можно было доверять этой змее.? – Ладно, пойду попробую выяснить, что за гадость она тебе подсунула.

Ирка убежала на разведку, а я пошла в спальню плакать.

Как выяснилось позже, это чудо средство, оказалось ляписным карандашом.

Одолжив у одной из девочек тональный крем и пудру, я замазала свое лицо настолько, на сколько это было возможно. В конце концов сорвать свое выступление на концерте я просто не имела права.

Выступила я великолепно, – на зло всем врагам! Лизка сидела рядом с Димой и ухмылялась. На дискотеку я не пошла, слой тонального крема не сильно был виден на сцене, но при ближайшем рассмотрении был как маска. Еще и мама не приехала, думаю она бы стерла Лизку в порошок.

Играя с вожатыми в теннис вместо дискотеки, я увидела проходящих мимо меня Диму с Лизой. Она шла с ним под ручку и что-то нашептывала на ухо. Я извинилась перед вожатыми и побрела в лес. Мне было нужно побыть одной. Прихватив с собой листок бумаги и ручку, я залезла в наш с Димой шалаш и написала ему письмо.

Конечно, содержание я не помню, но смысл был в том, что мне очень обидно и горько от того, что Дима меня предал и больше я не хочу его видеть. Записку я заколола своей заколкой невидимкой и отдала одному из его друзей.

На следующий день, после утренней линейки Дима ждал меня у входа в столовую. Увидев его, я отвернулась. Было очень горько и обидно на него смотреть. Я уже собиралась пройти мимо, но он подошел и взял меня за руку. Я попыталась её отдернуть, но он не позволил.

– Дим отстань от меня! – Иди к своей Лизке! Зачем тебе уродливая девушка!

Он прижал меня к себе так крепко, что я не имела никаких шансов от него вырваться.

– Ты маленькая, глупая девчонка, – сказал мне он. – Я искал тебя весь вечер и не мог найти! – Лизка вызвалась мне в этом помочь, но потом затащила к реке и пыталась все вернуть. – Я же однозначно дал ей понять, что люблю только тебя! – Мне все равно на твои пятна, они скоро сойдут, и я снова увижу мою красотку малышку! – Да даже если бы ты осталась такой навсегда! – Я полюбил тебя не за красоту, прости, конечно, но красивых девочек вокруг меня навалом. – Я полюбил тебя за твой огонь внутри, за то, что ты не такая как все! – Заколку я тебе кстати не отдам, а сохраню на память.

Я рыдала на его плече белугой, мне было так приятно, что меня любят и ценят.

Мы снова были вместе и больше никто не пытался встать на моём пути. После того, как мы с Димой вернулись в Москву, то долго поддерживали связь. Он хранил мою записку и заколку невидимку долгие годы. Наши пути разошлись, но мы остались у друг друга в воспоминаниях. Кстати, первую дочку он назвал в честь меня – Катя, но это секрет.

У КАЖДОГО СВОЯ ГОЛОВА НА ПЛЕЧАХ

ГЛАВА 1

Школа для меня всегда была испытанием. Учиться я не любила и не понимала, зачем всё это нужно. Особенно ненавистны мне были точные науки: алгебра, геометрия, физика и химия.

Единственный предмет, который я любила, был История. Его преподавала классная учительница. Только она смогла погрузить меня в свои уроки настолько, что я не могла дождаться момента, когда смогу приступить к выполнению домашнего задания.

Еще я не понимала уроки литературы. Сама я читала очень много, но эти книги не входили в учебную программу. Выезжала, я только на стихах, которые давались мне легко. Хотя, однажды со мной произошел очень смешной случай.

Нужно было на выбор выучить и прочесть стих Анны Ахматовой. В то время, эта великая поэтесса мне была не интересна. Не знала я тогда, что такое сильные чувства любви, ревности и разочарования.

Но зато знала, что такое поссориться с подругой. Мне было грустно от этого, и я написала стих. Так вот именно в тот день, меня вызвали к доске, и попросили прочесть тот стих – Ахматовой, который я должна была выучить дома.

Мне ничего не оставалось, как прочесть свой. Я получила пятерку, обалдела от этого и довольная села за парту.

Но в школе было и много положительного. Например, театральный кружок, в котором я с упоением занималась и была занята во всех спектаклях. Главные роли мне не доставались, видимо моськой не вышла, но я так любила играть, что с радостью исполняла роли «Старой поварской книги», «Разбитой пепельницы» и матушки свиньи из сказки «Кошкин дом». К сожалению, мама забрала меня оттуда после того, как мы переехали в другой дом, так как он был уже через дорогу от школы и дальше.

Ну и, конечно, подружки, как же без них. С ними было весело прогуливать уроки, курить за школой и разносить их пьяненькими по домам, после вечерних дискотек. Кстати, я никогда не напивалась, как они. Потому что однажды поняла, что нужно делать – это был мой секрет.

В девятом классе, я потеряла двух моих хороших подруг. Это было совершенно неожиданно, практически одним солнечным днём. Мы неспешно выходили из школы после окончания уроков и строили планы на вечер. На лестнице, стоял незнакомый парень мутного и неприятного вида. Он подозвал нас к себе и предложил попробовать бесплатно какую-то дрянь. Как оказалось позже – это были наркотики.

– Пойдем с нами, звали меня подруги. – Он же бесплатно предлагает, не бойся. – прикольно же попробовать.

– Нет девочки, я не пойду, и вам не нужно. – Остановитесь пока не поздно, уже кричала я им в след.

Я искренне недоумевала, как можно было пойти с незнакомым парнем, не известно куда, пробовать какую-то дрянь.

В тот день я почему-то вспомнила слова своей мамы.

Однажды, когда она почувствовала запах табака, который от меня исходил, мама посадила меня за стол напротив себя и сказала.

Ты куришь, я так понимаю? – Давно?

– Неделю, ответила я, опустив глаза потому, что это было неправдой, и мне было стыдно на неё смотреть.

– И что ты куришь?

– Сигареты, засмеялась я, – что-же еще.

– Я не могу тебе запретить этого делать, – сказала она. – Ибо сама курю. – Проводить с тобой поучительные беседы, тоже не собираюсь, у тебя есть голова на плечах, а свою я тебе поставить не смогу. – Это твоя жизнь и твой выбор, то какую дорогу ты выберешь, выведет тебя либо во дворец, где ты будешь безбедно жить, либо… – да ты сама все прекрасно знаешь.

– Мам, это всего лишь сигареты.

Она посмотрела на меня и сказала, – надеюсь милая, очень на это надеюсь. – Запомни, жизнь очень коротка, хотя ты этого пока не понимаешь.

Я стояла на лестнице и провожала своих подруг, в их последний путь. Возможно, нужно было догнать их, схватить за руку, умолять не делать этого, но я не стала. У каждого своя голова на плечах.

Позже, спустя несколько лет, судьба снова свела нас вместе, и каждую из них я попыталась спасти. Но это уже другая история.

МЕЧТЫ О БУДУЩЕМ

ГЛАВА 2

Все началось с моей первой поездки в парк Коломенское. Денег у меня не было ни копейки, а у мамы я взять их постеснялась. Собрав рюкзак с бутербродами и водой, я отправилась в путешествие.

В метро, сердобольная старушка разрешила пройти мне через турникеты, поэтому поездка туда, не заняла много времени. Пройдя по основной алее мимо церкви, и домика Петра, я углубилась в лесные массивы. Там были не глубокие овраги, в конце которых люди неспешно набирали воду из родников.

Пройдя чуть дальше, я оказалась в потрясающе красивом месте, где на зеленых холмах, росли дикие гвоздики. Там я решила остановиться и передохнуть. Сев на один из холмов я залюбовалась небом и медленно движущимися по нему воздушными, как сахарная вата облаками.

Я была совсем одна, наедине со своими детскими мыслями и мечтами. Захотелось даже сочинить стих, но в голову не приходило ничего красивого и рифмующегося.

Я долго сидела, наслаждаясь одиночеством и пением птиц, а солнце, мягким светом, ласкало моё лицо. Мне было очень хорошо в тот момент, и я решила, что это будет моё тайное место, куда я буду приходить только одна.

Стало смеркаться, и пора было выдвигаться из парка, но домой ехать совсем не хотелось, поэтому я приняла решение немного прогуляться по городу.

Я просто шла по улице, в не известном направлении. Стало уже совсем темно, и огни домов завлекающе, светили мне, предлагая заглянуть в них и посмотреть, как живут их хозяева.

Через какое-то время я оказалась в самом центре Москвы. Народа было много, кто – то спешил, кому-то этого было не нужно, и он также, как и я, задумчиво и неспешно шел по улице, глазея на витрины магазинов и ресторанов. Мне неожиданно, захотелось поразмышлять о том, какой я хочу для себя жизни.

Не знаю как у вас, но у меня, когда я гуляю по улицам Москвы возникает ощущение какой-то виртуальной реальности, в которую я попадаю, и это уже не я, а другой человек.

В тот вечер, мне представилась картина, запечатлевшаяся в памяти на всю жизнь.

Я уже взрослая женщина, получившая высшее образование, занимающая престижную должность на работе в офисе. Тогда мне казалось, что люди, которые там работают невероятно умные, обладающие огромными знаниями и опытом. Они буквально правят миром и вершат великие дела. Ха- как же сильно я тогда ошибалась, но сейчас не об этом.

У меня большая квартира в центре, обязательно с панорамными окнами, типа Москва-Сити. Смешно, в то время подобных проектов даже на чертежах не было, но в моей фантазии такой дом уже стоял.

Конечно, я замужем. Муж у меня тоже очень серьёзный бизнесмен, обязательно в очках. Очки для меня тогда были признаком высокого интеллекта и житейской мудрости. В школе все очкарики рифмовались со словом ботаники. Они много учились и читали, поэтому у них быстро садилось зрение, но зато они были очень умными.

В моей квартире все обставлено со вкусом, в светло-бежевых и коричневых тонах. На стенах бра с теплым оранжевым цветом и обязательно в спальне гардеробная. Такие я видела в сериале Санта Барбара, мне это очень нравилось.

На встречу выбегают дети, они были под присмотром няни, и по совместительству хозяйкой по дому. Нечего растрачивать семейный бюджет, пусть совмещает обязанности. Они кричат нам, – мама, папа, мы так скучали. Муж ставит свой дипломат на обувницу и крепко прижимает детей к себе. Он их очень любит и скучает, пока находится на работе.

Дальше моя фантазия прерывается, не помню в связи с чем, но мне и этого хватило.

В тот вечер я поставила себе цель. Я должна, просто обязана закончить институт, устроиться на престижную работу и выйти замуж за мужчину в очках.

ПОСТУПАТЬ ИЛИ НЕ ПОСТУПИТЬ

ГЛАВА 3

На следующий день, в одном из объявлений в какой-то газете я нашла рекламу

Английского педагогического колледжа, который находился не очень далеко от дома. На его базе проходили курсы английского языка и можно было совмещать учебу в школе с учебой в колледже. Занятия были четыре раза в неделю в вечернее время. Я туда позвонила и записалась на занятия.

Мне очень нравилось там учиться, и я делала успехи. Желание выучить английский язык было огромным, но главное, что в конце обучения выдавался диплом об окончании, с правом преподавания английского языка детям дошкольного возраста.

Мой педагог был стареньким преподавателем из Института иностранных языков Мориса Тореза и даже обещал похлопотать о поступлении некоторых из учеников в его институт.

Я очень хотела туда поступить, ведь в то время это было весьма престижно и перспективно.

Параллельно с учебой, в выходные дни, я занималась английским с несколькими школьниками и даже помогла парочке своих подопечных, перевестись из обычных школ в языковые. Так что в то время, когда мои ровесники наслаждались беззаботным детством, я училась и работала. Прошло два года, на носу были школьные экзамены и долгожданный выпускной. Колледж я закончила с красным дипломом и готовилась поступать в Мориса Тореза.

Мой бывший педагог порекомендовал брать у него дополнительные занятия. Так как я была одной из лучших учениц, то он уверял меня в том, что поступить в его институт не составит никакого труда.

Нужно лишь было больше знаний и единственным выходом было заниматься у него дома. Деньги на это у меня были, и я с радостью согласилась.

Жена Кирилла Аркадьевича, так его звали, оказалась очень гостеприимной и милой старушкой. Она напоила меня чаем с вареньем и отправилась по магазинам, так как квартира была однокомнатной и ей не хотелось нам мешать.

Мы начали занятия, но уже через несколько минут я ощутила руки старичка на своей коленке. Затем она медленно стала подниматься по внутренней части бедра и застыла у края моих трусиков. Я не была скромной, наивной девчушкой до которой впервые домогались мужчины, но все же испытала удивление. Мне стало интересно на сколько далеко этот старый извращенец может зайти. Сделав вид, что ничего не произошло, я продолжила читать увлекательный текст на английском. Кирилл Аркадьевич не ожидал такой реакции и немного смутился, но желание продолжать было настолько сильным, что он уже больше не мог остановиться. Очень осторожно трясущимися пальцами, он продолжил свой путь в сокровенные складки моих половых губ. Было жарко и я сидела без колготок в одном платье. Я помогла ему и слегка раздвинула ноги, выдвигая таз вперед, как бы давая знак продолжать. Старик осипшим голосом начал бормотать мне на ухо, что все будет отлично, если я буду послушной девочкой. Он в лепешку расшибется, но сделает все, чтобы я поступила в его институт и ему же много не надо, только гладить меня и что бы я гладила его.

С ловкостью силача он переместил меня со стула на кушетку. Я покорно легла и раздвинула ноги. Палец одной его руки проник ко мне внутрь, и я со всех сил сжала его своими сильными молодыми мышцами. Вторая же его рука больно сжимала мой сосок, но симбиоз этих движений заставил мое тело содрогнуться от огромной волны оргазма. Я вскрикнула и мои внутренние мышцы начали пульсировать в такт с сердцем, которое билось, как сумасшедшее.

Кирилл Аркадьевич покраснел и обмяк, глаза его закатились, и я уже подумала – не помер бы он от такого удовольствия. Медленно отведя таз назад и вытолкнув его палец из себя, я встала с кушетки, надела трусики и спокойно произнесла.

– Хватит занятий на сегодня, – я подумаю над вашим предложением. Взяла сумку, надела туфли и ушла, плотно закрыв за собой дверь.

Больше я никогда его не видела. Он еще долго звонил мне домой и пытался через маму позвать к телефону, но я приняла решение больше никогда не делать того, что сделала.

Сказать, что мне было противно я не могла, это было бы ложью, в конце концов это был мой первый в жизни оргазм, но продолжать это я не хотела, не стоило это призрачной погони за поступлением в престижный вуз. Я сама справлюсь, без всяких там старых извращенцев, вся жизнь впереди, и она как река, рано или поздно, вынесет меня в нужное русло.

Выпускной

ВЫПУСКНОЙ

ГЛАВА 4

Выпускные экзамены были позади, и на носу был выпускной вечер. Я очень хотела в этот день выглядеть настоящей принцессой. Денег на бальное платье в моей семье не было, но зато был контакт театрального Секонд- Хенда, в котором за копейки продавались списанные за ненадобностью театральные костюмы.

Я поехала на другой конец города, чтобы посмотреть их ассортимент. В тот день мне сказочно повезло и в ворохе запылившейся одежды, я нашла длинное в пол, атласное платье цвета чистого синего неба. На нём не было ни пятнышка, лишь только подол был немного потрёпан от большого количества выступлений. Какая же я была счастливая!

До выпускного оставалось пару дней. За это время я успела его починить, и сдать в чистку. Выйдя их химчистки с аккуратно сложенным в пакет платьем принцессы, я решила не рисковать и поехать домой на попутке. Сев в машину, я положила пакет на заднее сидение, а сама села на пассажирское.

Доехали мы очень быстро, и повернуть бы мне к дому, но в окно я увидела старую знакомую, контакты с которой были утеряны. Выскочив из машины, я бросилась к ней навстречу. Мы долго болтали, по дороге к моему дому, и только около подъезда, я поняла, что платье осталось в машине.

Ох как горько я плакал в тот день! Купить новое платье уже не было никакой возможности.

На следующий день мы поехали с мамой на местный рынок и купили сарафан в котором мне пришлось идти на один из самых сажных мероприятий в моей жизни. Я до сих пор вспоминаю этот день со слезами на глазах. Стоя в толпе одноклассниц, я, несомненно, выделялась. Все они были в ярких, красивых платьях в пол, с шикарными прическами, ярким маникюром и выглядели, как куколки Барби.

Помню, как вжались мои плечи, когда торжественно произнесли фамилию – Екатерина Шаталова. Мне нужно было выйти на сцену актового зала, для вручения диплома. Хорошо помню, как мне было стыдно и неприятно показываться перед толпой, убогой – как нищенка.

В ту ночь, когда все танцевали и веселились, я сидела в углу, на стуле. Подруг рядом со мной больше не было. Девушки, которые когда-то ими были, уже вкусили прелесть от наркоты, тупо хихикали, находясь на своей волне – мне неведанной.

Когда я вернулась, было около шести часов утра. Мама так и не легла, и ждала меня в гостиной. Я подошла к ней, положила голову на колени и разрыдалась, а она как маленькую, гладила меня по голове. Поплакав, я вытерла слезы и пошла спать, меня ждал новый день, да что там день – новая, взрослая жизнь.

ЭКЗАМЕН В НОВУЮ ЖИЗНЬ

ГЛАВА 5

Я действительно не знала, чего хочу на самом деле, кем стать, по какой дороге пойти, в каком небе летать. Два года, я жила мыслью о том, что стану переводчиком или лингвистом, но мечтам не суждено было сбыться. Время поджимало и нужно было что-то решать.

Выбор мой выпал на МПГУ. До сих пор помню это день – экзаменационный. В аудитории было темно и очень душно, пахло потом, пропитанным страхом студентов.

Я вытянула билет №8. Села за парту и открыла.

Причины и особенности «смутного времени» в России. Самозванство как порождение.

Российская империя в первой мировой войне. Февральская революция 1917 г. и падение царизма. Установление «двоевластия» в стране: «Временное правительство» и Советы.

Я знала ответ на один из вопросов, и могла-бы наболтать на второй, а потом задумалась, зачем мне всё это? Для чего сюда поступать? Я люблю историю и не плохо её знаю, но стать учителем в школе? Работать с детьми? Это же не моё. Учитель должен жить своей профессией, ведь именно от него зависит, полюбит ли ребенок его предмет.

Не отдаваясь этому на сто процентов, я просто займу чьё-то место, возможно даже изменю судьбу человека, которому не достанется места на этом факультете в этом году.

Я встала, подошла к профессору и положила билет обратно на стол. Он удивленно поднял на меня глаза, в них стоял немой вопрос.

– Простите, я передумала сдавать экзамен, и не хочу быть учителем истории. Выходя из аудитории, я плотно закрыла за собой дверь.

Когда я вышла на улицу, то посмотрела на синие, чистое небо – в душе было спокойно и радостно. Ко мне пришло четкое осознание того, что я приняла верное решение. Не хочу и не буду поступать в институт в этом году, мне нужно понять, чего я хочу от этой жизни.

Первая часть моей книги подошла к концу. Детство и юность были не простыми, но они лишь укрепили мою силу духа. Впереди ждала взрослая жизнь, наполненная невероятными событиями. Ненормальная любовь, которая больше напоминала одержимость, попытка самоубийства, отношения с деспотом, падение на самое дно, но вместе с тем добрые друзья, которые поддерживали меня в самые сложные периоды жизни и мама, которая всю мою жизнь шла со мной, крепко держа за руку и подставляя своё плечо.

ДЕВОЧКА СОЗРЕЛА

ГЛАВА 1

Именно это определение приходит на ум, когда я вспоминаю историю своего первого падения. Мне стукнуло шестнадцать, школа закончена, на носу три месяца лета. Это время у подростков моего времени было самое скучное, ибо вариантов чем-либо себя занять было немного.

Не было телевизоров с пультом, которым можно было щёлкать и тупо переключать один за другим каналы, время от времени проваливаясь в бессознательную дрёму.

Не было Интернета, в котором можно потеряться на сутки, забывая поесть. Не было торговых центров с многочисленными магазинами и кафешек на каждом углу, где можно было просто посидеть с чашкой вкусного чая и поглазеть на окружающих.

Зато были книги, которыми я зачитывалась. О любви – чистой и бескорыстной, такой, что с первого взгляда и на всю жизнь.

Был рядом лес, в котором я могла пропадать целыми днями, перебирая в оврагах разноцветные камушки, принесённые водой с другого конца света.

На этой романтической волне я в очередной раз забрела к маме на работу и в дверях увидела его. Он был темноволосым, крепким и довольно высоким парнем, около тридцати лет. На безымянном пальце грустно поблёскивало тоненькое колечко, купленное в местном ювелирном салоне за недорого.

Я была в той самой стадии взросления, когда девочка-подросток должна пройти путь самоутверждения себя не только как личности, но и как девушки. Мне важно было знать, что я привлекательна и могу кому-то нравиться. Внутренние комплексы и детские травмы в сочетании с гормональной перестройкой организма разрывали меня на миллиарды атомов.

С того самого дня, как я увидела его и прочла, как мне тогда казалось, симпатию и интерес к моей серой, ничем не привлекательной особе, я стала частым гостем на маминой работе. С каждым днём мне становилось всё более интересно кокетничать с ним и получать ответную реакцию.

Мамина коллега тётя Ира сразу обратила внимание на моё поведение и в шутку грозила пальчиком. А ему всегда говорила – за неё дадут столько же, сколько ей лет.

Всем было весело, и никто даже не предполагал, чем может обернуться флирт малолетней дочки приёмщицы и взрослого, женатого охранника.

Я взломала дверь, которая для меня была закрыта, и получила за это сполна.

ПЕРВЫЙ ВКУС ФЛИРТА

ГЛАВА 2

В моей жизни появился новый стимул – очаровать, раздразнить, заставить хотеть меня настолько, чтобы аж зубы сводило от желания. О последствиях этого я не задумывалась, потому что не хотела.

Помните фразу Скарлетт О’Хары из произведения Маргарет Митчелл «Унесённые ветром»? «Я подумаю об этом завтра», – так она говорила всегда, когда не знала, как поступить или не хотела задумываться над последствиями своих действий.

Вот и я наслаждаясь новым, неведанным ранее чувством азарта от флирта со взрослым, женатым мужчиной.

Он держался довольно долго, не подпуская к себе ближе, чем позволяло ему его воспитание и чувство ответственности перед моей мамой. Он хорошо её знал и уважал, возможно даже восхищался, ведь она была очень красивой и умной женщиной.

Тётя Ира, коллега мамы, всё чаще смотрела на меня сердито, понимая, что я вытворяю. Юбки мои с каждым днём становились всё выше, а декольте на кофтах всё глубже и ниже.

Каждый раз, проходя мимо него, я невзначай касалась бедром его руки: там, где кончалась моя юбка и начиналось бедро. Колготки я никогда не надевала, когда заходила к маме в гости – только чулки, на поясе и завязочках.

И вот однажды крепость пала. В один прекрасный день он не выдержал, сдался и признался, что сходит с ума от желания мной обладать.

Он затащил меня в примерочную и начал целовать, жадно, даже немного грубо, покусывая губы дрожащим от дикого желания ртом. Меня, ту, что не целована была ни разу. Что я почувствовала к нему во время страстного поцелуя? Ничего, лишь каплю удовлетворения, что добилась того, чего хотела. Свела с ума, заставила забыть об осторожности, о том, что он женат, и хуже – что последствия нашей связи могут разрушить всю его дальнейшую жизнь.

Я позволила ему закончить поцелуй. Одёрнула юбку, которую он приподнял, чтобы касаться моего бедра, и, улыбнувшись, вышла из примерочной.

Обидно, подумала я тогда, в романах были описаны вовсе не те эмоции от поцелуя, которые я испытала с ним. Интерес к нему почти исчез, и всё бы закончилось прозаично, если бы он не настоял на продолжении.

НЕ ХОЧУ

ГЛАВА 3

Как я уже писала ранее, его поцелуй не вызывал во мне никаких эмоций. Но механизм уже был запущен, и, для того чтобы его остановить, необходимо было либо сломать его, либо выключить. Я выбрала второе.

С того дня, как всё случилось, я перестала приходить к маме на работу. Мне это было уже неинтересно, но он так не думал. Его желание разгорелось с такой силой, что он не мог больше его контролировать.

Однажды, сидя дома и читая очередной роман не то Драйзера, не то Жорж Санд, я услышала звук открывающейся ключом двери. Мама и отчим были на работе, поэтому больше войти в дом было некому. Медленно положив книгу, я поднялась с кресла и прошла в коридор. Каково было моё изумление, когда в дверях я увидела его.

– Что ты тут делаешь? – спросила я испуганно.

Он посмотрел на меня щенячьим взглядом и, перетаптываясь с ноги на ногу, произнёс:

– Твоя мама попросила меня забрать из дома папку с бумагами. Сказала, что она должна лежать на кухонном столе.

Я хмыкнула и пошла на кухню проверить, врёт ли он, но папка действительно лежала там, где он мне сказал.

– Что-то еще?

– Чаю не нальёшь?

– Налью.

Мы пили чай в полной тишине, пока он наконец не решился заговорить со мной.

– Почему больше не приходишь к маме?

– Не хочу, – ответила я честно.

– Почему? – спросил он и замолчал.

Я видела, как рука, лежащая на колене, дрожит. Он нервничал и чувствовал себя глупо, и мне это было видно невооружённым взглядом. Зачем-то захотелось его приободрить.

– Дело не в тебе, – сказала я серьёзно. – Просто мы зашли слишком далеко, ты же это понимаешь? Ты взрослый мужчина и к тому же женат. Будущего у нас с тобой нет никакого.

– Я всё понимаю, – очень грустно ответил он и шумно отпил глоток уже остывшего чая.

– Но я прошу тебя, разреши мне просто быть рядом, давай вечером я накормлю тебя мороженым? Хочешь?

Его глаза прямо засветились от классной, как ему показалось, идеи.

– Хорошо, – ответила я, – с радостью съем с тобой сегодня мороженое.

НА КРАЮ БЕЗДНЫ

ГЛАВА 4

Вечером он зашёл за мной сразу после работы, и мы отправились есть мороженое. Маме я соврала, что иду прогуляться в одиночестве. Так как я делала это почти каждый вечер, мой поступок не вызвал у неё подозрений.

Мы сели на лавочку на бульваре неподалёку от моего дома и с удовольствием поедали уже слегка подтаявшее мороженое. Он поведал историю, которую в последующие годы я слышала множество раз, но тогда мне казалось это откровением. С грустью взрослый мужчина рассказывал мне о том, что женился очень рано, не успев разобраться в чувствах, а когда было уже поздно, понял, что окольцован, а потом появился ребёнок, неожиданно, но он очень его любит.

Я слушала его и размышляла о несправедливости судьбы и о том, что он глубоко несчастен. Сердобольное сердечко юной девы стало таять, как то мороженое, что я держала в своих горячих ладонях.

Уже стемнело, пора было прощаться. Он взял меня за руку, и его слегка дрожавшая ладонь накрыла мою полностью. Он был намного старше, больше и опытнее меня, и в тот момент я почувствовала другое, неведомое ранее чувство защищенности.

Я выросла без отца, а родной брат развращал и унижал меня, желая отомстить. Все мужчины в моей жизни не дали мне ничего, кроме боли и горького привкуса разочарования.

Мы стали встречаться почти каждый день, и в один из прекрасных летних вечеров я поняла, что увлеклась. И он это понял, почувствовал, как охотник перед выстрелом в свою жертву. Невинные поцелуи с каждым разом перерастали во что-то большее, но он никогда не переступал черту.

И мне бы радоваться его невинным, но уже невыносимо желанным ласкам. Но с каждым днём я понимала, что готова на большее, моё желание ворваться в водоворот взрослых, неведанных ранее отношений выплёскивалось на поверхность и обжигало горячей волной нас обоих.

И вот однажды я решилась.

ПРЫЖОК В БЕЗДНУ

ГЛАВА 5

В тот день он пришёл на свидание в последний раз. Это был обычный обеденный перерыв в середине обычного рабочего дня. По его взгляду я почувствовала, что что-то не так. Женская интуиция подсказывала: нужно действовать незамедлительно, пока он не сказал того, что мне будет больно услышать.

Я подошла к нему и крепко обняла, мне важно было почувствовать ответные действия с его стороны. Затаив дыхание, я ждала его рук, которые ответят на мои объятия взаимностью, и он обнял крепко, но сдержанно. Я выдохнула, страх ушёл, уступив место моей решительности довести начатое до конца.

В свой поцелуй я вложила всю страсть, на которую была способна моя невинная ещё на тот момент душа. Но, оторвавшись от меня, он прошептал:

– Прости, я больше так не могу. Я не могу целовать, ласкать тебя, а потом идти домой и, занимаясь любовью со своей женой, молиться о том, чтобы не выкрикнуть в пылу страсти твоё имя.

– Я готова, хочу быть с тобой как взрослая.

Он грустно улыбнулся и прошептал:

– Я не могу, я не подонок, ты невинна.

Затем сказал «прости» и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

«Ты невинна, невинна, невинна, невинна…» Эти слова ультразвуком разрывали мою голову и душу. Свернувшись калачиком на полу своей комнаты, я тихо лежала и смотрела в окно, на проплывающие по небу облака. Слёз и истерик не было, такие удары не были мне в новинку, ведь за свою недолгую жизнь мужчины из моей семьи часто мной пренебрегали.

Вечером я позвонила бывшей однокласснице и договорилась в пятницу пойти с ней в ночной клуб на дискотеку. К счастью, в мои девяностые фейс-контроль в подобных заведениях был не на высоте.

Мама на выходные уехала на дачу к отчиму, и я осталась одна. Обычно это время я проводила за книгами, но только не сейчас. В моей голове созрел план, который необходимо было реализовать здесь и сейчас.

В ночном клубе было многолюдно. Вечер пятницы находился в самом разгаре, и толпы уже изрядно выпивших юношей и девушек кружились на танцполе, задорно выставляя напоказ своё искусство современных танцев.

Выпив с приятельницей по коктейлю, я начала искать того, кто этой ночью станет моим билетом во взрослую жизнь.

В БЕЗДНЕ

ГЛАВА 6

Он сидел за стойкой бара в компании нескольких друзей. В то время был очень популярен фильм с Джимом Керри «Маска». Этот мужчина был как две капли воды похож на бойфренда главной героини. Невысокого роста, с тёмными, убранными назад гелем для волос волосами.

Я подсела рядом и заказала ещё один коктейль. Мамино платье сидело на мне неидеально. Там, где должна была быть подчёркнута ложбинка между грудью, материал, собравшись в грустную складку, провисал, не оставляя никаких шансов что-либо в ней увидеть.

Забрав коктейль у официанта и расплатившись с ним последними деньгами, я как бы невзначай задела мужчину локтем. Несколько капель терпкого коктейля попали ему на запястье. Он оглянулся на меня и хотел было уже начать ругаться, но я, надев маску роковой красотки, отрепетированную перед зеркалом в женском туалете много раз, невинно улыбнулась.

– Простите, я такая неуклюжая.

Мужчины любят, когда женщины показывают слабость и беззащитность. Тогда я это открывала для себя впервые, и его реакция мне понравилась.

Он улыбнулся мне понимающей улыбкой и хотел уже было вернуться к разговору с приятелем, но я не позволила.

– Меня зовут Катя, а вас?

– Андрей, – медленно и с любопытством произнёс он.

– Я тут с подругой, – слишком поспешно сказала срывающимся голосом. Мне было очень страшно потерять контакт, ведь я уже решила, что это должен быть он.

Андрей явно был старше меня и догадался, что это не просто случайное знакомство. Мне что-то от него нужно. Вот только что? Моё поведение могло сказать ему лишь только об одном: я девушка, которая пытается предложить ему себя за деньги. Но, несмотря на это, он решил вступить в мою игру и сделал свой следующий ход.

– Какие у вас планы на вечер?

– Грандиозные.

Сказав это, я сконцентрировала взгляд на его губах и неспешно, смакуя каждую секунду, переходила на глаза. Этот приём я видела в фильме с участием Ким Бейсингер. Именно так она смотрела на полицейского во время допроса, прежде чем перекинуть ногу на ногу. Я сделала следующий ход. Шах – мат.

– Что же, – проговорил он медленно. – Мне нравится ваш план, и, похоже, вы хотите, чтобы я стал его частью.

– Похоже, – ответила я и положила свою руку поверх его.

ПОГРУЖЕНИЕ В БЕЗДНУ

ГЛАВА 7

Андрей улыбнулся мне и в ответ накрыл мою руку своей ладонью. Она была сухая и очень горячая.

– Тогда что мы тут делаем? – и посмотрел почему-то очень серьёзно.

По телу пробежала мелкая дрожь. Меня передёрнуло, как от холода, которым резко повеяло из настежь раскрывшегося от сильного ветра окна. Руки стали холодными, а ладони мокрыми, и я машинально вытерла их о чулки, не успев подумать, что этот жест может выдать ему мой страх.

– Что-то не так? – спросил он, всё же уловив мою нервозность.

Я собралась и широко улыбнулась своей белозубой девичьей улыбкой. Позже, уже сидя в такси, я мысленно отругала себя за то, что не смогла справиться с эмоциями.

Мы ехали недолго, и я с ужасом понимала, что маршрут лежит прямо к моему дому. В последнюю минуту машина свернула правее, и дом остался немного позади. Я выдохнула.

Квартира оказалась очень маленькой, с убогим ремонтом, который явно входил в план отделки дома при застройке. Крашеные стены вместо обоев на кухне и в ванне и полуразвалившаяся кровать в единственной из комнат.

Не так я представляла себе этот момент, но пути назад уже не было.

Я вскрикнула лишь раз, когда моя душа и тело попрощались с прошлой жизнью. Увидев алое пятно на простыне, он обомлел и задал лишь один вопрос – зачем?

Я не ответила, а грустно улыбнувшись, поцеловала в щеку на прощанье. И в знак признательности за то, что не был груб со мной и этот миг не превратил в мученье.

Я плотно закрыла за собой дверь и забыла адрес, мне он больше был не нужен.

Вернувшись домой пешком, так как дом находился в пяти минутах от места моего падения, я приняла горячий душ. Пар от воды покрыл зеркало, на котором, выходя из ванной, я написала пальцем «Больше не невинна».

Замотав голову толстым махровым полотенцем и закутавшись в мамин пушистый халат, я легла на диван, свернулась калачиком и встретила рассвет. Мне было хорошо и спокойно. Я лишилась того, что мешало мне обрести то, чего недоставало для полного счастья.

Я еле дождалась понедельника и утром позвонила маме на работу, попросила ЕГО к телефону.

БОЛЬНО

ГЛАВА 8

Я дрожала всем телом и ждала, когда услышу его.

– Привет, это я.

– Привет.

Пауза.

Мне было очень неловко говорить с ним, потому что речь, которую я готовила все выходные, напрочь выветрилась из моей головы.

– Ты можешь ко мне прийти, я должна тебе сказать очень важную вещь.

– Нет, мы всё с тобой уже обсудили. Сегодня я работаю последний день, а завтра уезжаю с семьёй на море.

Тишина в трубке зазвенела в моей голове, разрывая мозг на миллионы нейронов. Я закрыла глаза и почувствовала, как проваливаюсь в пустоту. Моя иллюзия счастья разбилась вдребезги, и осколки, звеня, рассыпались вокруг, попадая на кожу и оставляя на ней кровоточившие ранки.

Собрав все свои последние силы, чуть слышно я прошептала ему в трубку:

– Я больше не невинна.

– Дура!! Ты дура!!

Я услышала в его крике отчаяние, тревогу и животный страх. Он всё понял. Понял то, что я натворила во имя того, чтобы он не уходил.

Он ненавидел и презирал меня в тот момент, ведь я повесила на него непосильную ношу вины и ответственности за то, что натворила. Он бросил трубку.

Я тоже медленно нажала кнопку «Выключить» на своём телефоне и легла. Поза эмбриона ранее всегда успокаивала меня в те моменты, когда моё тело или душа были ранены, но на это раз это не сработало.

Я встала и, качаясь, пошла на кухню. Открыв мамин ящик с лекарствами, наугад выбрала пузырёк с надписью «БЕЛАДОННА». Название мне не говорило ни о чём. Налив полный стакан воды и высыпав содержимое пузырька на ладонь, я приняла ещё одно решение.

Что было дальше, я помнила смутно. Его руки, подхватившие моё тело, пальцы в горле, унитаз, холодный душ и снова мягкое махровое полотенце. В нём же он принёс меня на кровать, на которой я снова приняла привычную позу эмбриона.

Он рыдал, как раненый зверь, уткнувшись в мои колени, и умолял простить. Я же тихо плакала и понимала, что это всё уже не важно. Зрение покинуло меня, всё было покрыто белой пеленой. БЕЛАДОННА, входившая в состав выпитых мной таблеток, давала такой эффект.

А потом он ушёл, и больше я никогда его не видела.

Через пару дней зрение восстановилось, что не скажешь о глубокой душевной ране, которую я сама же себе нанесла, выдумав роман, в котором так хотела быть главной героиней.

СБЕЖАВШАЯ НЕВЕСТА

ГЛАВА 1

Зализывая раны, я провела лето в полном одиночестве. Меня излечил лес, где проходило всё моё свободное время. Я в буквальном смысле соединилась с природой, обнимая стволы деревьев, слушая голоса птиц и наблюдая за тем, как лето с неохотой уступает место осени.

За это время я, отучившись на курсах «Секретарь-референт» устроилась на работу в НИИ. Мне даже не было семнадцати, но директор закрыл на это глаза, так как на испытательном сроке, я показала себя, как ответственный и перспективный работник.

Однажды вечером, возвращаясь с работы, я встретила своего старого знакомого. Алексей был старше меня на три года и учился в Высшей школе милиции. Он проводил меня домой, мы разговорились и проболтали до поздней ночи. А после стали встречаться.

Он был из семьи среднестатистических москвичей. Мама работала медсестрой, что было серьезным подспорьем для его папы, который много пил. Она часто ставила ему капельницы после длительных запоев, в которые он впадал с завидным постоянством.

Папа был бывший милиционер в отставке, и Алексей шел по его стопам. Поступив в ВШМ, он был одним из лучших по успеваемости и ему пророчили хорошее будущее.

Он очень меня любил, а я позволяла ему любить себя. Но несмотря на это, нам было очень хорошо вместе, и я всё чаше оставалась у него на ночь, а потом и вовсе переехала в его дом.

И всё бы было хорошо и спокойно, если бы не традиционные взгляды родителей Алексея. Я очень им нравилась, и они хотели заполучить меня в качестве невестки, оформив это официально. Они не раз заводили с нами разговоры об этом. Алексей их поддерживал, а я отшучивалась.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

ГЛАВА 2

В один прекрасный день, на станции метро Севастопольская, Алексей вывел меня из вагона, и отвел в конец станции, где я увидела наших друзей, с большим количеством воздушных шаров.

Он приклонил колено и достал бархатную коробочку бордового цвета, в которой лежало тонюсенькое колечко. Друзья шумно зааплодировали, а я не представляла как реагировать и что вообще со всем этим делать.

– Я приглашаю тебя в свою жизнь и предлагаю провести медовый месяц в городе Севастополь. Ты согласна стать моей женой?

Друзья в ожидании устремили на меня свои взгляды. Алексей стоял, замерев и почти не дыша, я понимала, что не хочу больше его томить в ожидании. Он был очень серьёзным молодым человеком, и я отлично понимала, что это решение он принял, взвесив его не один раз.

Мама часто повторяла мне фразу.

– Любить кого-то бывает очень больно, а вот позволять себя любить, очень приятно.

В этот момент поезд, на высокой скорости и с громким гудком пронёсся мимо нас без остановки, и я почему-то посчитала это знаком.

Улыбнувшись, я протянула Алексею руку, кокетливо оттопырив безымянный пальчик и произнесла заветные два слова – я согласна.

Так в неполные семнадцать лет мне пришлось впервые стать невестой.

Я искренне считала, что впереди два года, за которые мы вполне сможем притереться друг к другу и я возможно даже полюблю Алексея так, как описано в моих любовных романах, которыми я продолжала зачитываться в любое свободное время.

Но не тут-то было. Наши родители всё уже решили.

– Вам нужно сделать справку о том, что ты ждешь ребенка – авторитетно заявила его мама.

– Я продам машину, чтобы дать вам деньги на свадьбу, воодушевленно размышлял его папа.

– Мы отложили деньги на отпуск, но отдадим их вам на свадебное путешествие – радостно защебетали моя мама и отчим.

– Июль, лучшее время для бракосочетания ласково шептал мне на ухо Алексей. – В каком ЗАГСЕ ты хочешь провести свадьбу? – Давай в Грибоедовском? – там марш Мендельсона играет живой оркестр.