Читать книгу Излечи мою душу - Катерина Ши - Страница 1

Мирон

В зале сегодня было много людей. Протолкнуться оказалось просто нереально. Мы с ребятами привычно подошли к штангам. С новенькими уже занимался инструктор, а мы, как знающие, самостоятельно себя развлекали.

Этот месяц был особенно тяжелым. Люди словно с ума сошли. То заказ на охрану дома, то сопровождение, то просят людей на мероприятие. Замотался сильно, людей не хватало. Даже самому иногда приходилось вливаться в этот ад. Парни-то после дела домой или в клуб, а мне работать.

Даже пришлось новый набор делать. Молодых, борзых и неопытных. Думают, если в лучшее охранное агентство попали, то можно суд вершить. Пришлось целое собеседование проводить, потом лекцию читать. Всех недовольных и несогласных сразу попросил уйти. У меня дисциплина строгая. Одно нарушение – выкидываю. Репутацию я строил годами, а упасть вниз можно за один раз.

Пока занимался, посматривал на новеньких. Слушают внимательно, не козлятся, стараются. Толк из них выйдет. Только вот один меня сильно настораживает. Толик отличался от остальных холодным и надменным взглядом. Такой спину-то может и прикроет, если, конечно, до этого ты ему дорогу не перешел.

Попросил парней присмотреть за ним. Обычно чуйка меня не подводила. Не зря я уже в который раз отвлекаюсь на него.

После комплекса стандартных упражнений, переходим в зал. Здесь приличный ринг, на котором показываем мастерство и отрабатываем захваты. Первыми вышли «старички». Те, которые не первый год со мной плечом к плечу. Каждая пара держится на ринге минут двадцать. Уступать никто не хочет, играет азарт. Наблюдаю со стороны, думаю, кого с кем поставить на заданиях. Делаю в голове пометки.

Потом выпускаем молодых.

Парни держатся молодцом, стараются, показывают себя. А вот Толик с каким-то пренебрежением выходит на ринг и с одного удара сбивает парня с ног.

– Ты чего творишь! – ору я, подбегая к упавшему парню девятнадцати лет. Проверяю пульс – дышит.

– А что вы тут детский сад устроили? Бить, так бить.

Качаю головой. Нет, он точно не с нами.

– Мы охрана, Толь. Наша задача – обезвредить, а не убить.

– Я так понимаю, что вам не подхожу, – он засовывает руки в карманы джинсов. Фраза звучит утвердительно, без вопроса. Он и сам все понимает.

Идет по направлению к выходу, но напоследок оборачивается.

– Я не прощаюсь, – усмехается мне в лицо, бросая вызов.

Как только дверь за ним закрывается, поднимаюсь.

– Серый, узнай о нём все. Вплоть до того, в какой садик ходил.

Выхожу из спортзала почти следом. Нужно заехать в офис. Сегодняшний день для других закончился, но опять не для меня.

Еду по дороге на своем гелике. Впереди плетется старенький опель. И обогнать его не получиться – дорога узкая, и поторопить тоже. За рулем какая-то блондинка едет, постоянно посматривая в зеркало заднего вида. Похоже, как у всех, там сидит маленькая собачонка, которая от страха готова загадить всю машину. На заднем стекле красуется фраза: «Не прижимайся! Мы не знакомы!»

Зачитываюсь и пропускаю тот момент, когда девушка останавливается на светофоре. А я очень уверенно въезжаю ей в зад. Вот и прижался, сейчас будем знакомиться. Включаю аварийку, уже думаю над тем, куда её пригласить, чтобы загладить свою вину. Начинаю открывать дверь. Смотрю, как девушка выскакивает из машины и резко открывает заднюю дверь.

Морально готовлюсь к тому, что сейчас она достанет маленькую ручную «крысу», обрушивая на меня все кары небесные, потому что я посмел обидеть её чудо-животное, талисман, подаренный на день рождения.

Хлопнул дверью, иду к ней. Маленькая, стройная, что-то тихо-тихо шепчет. Пуделя своего успокаивает, наверное. Делаю еще два шага, как девушка достает из машины ребенка и прижимает хныкающий комочек к груди.

– Все хорошо, мой маленький, все хорошо! – целует носик, щеки.

– Простите, – подхожу ближе, не зная, что делать дальше.

Она на меня даже не смотрит, поправляет полосатую шапочку, удобнее перехватывает ребенка. Малыш еще некоторое время что-то бормочет и засыпает.

– Всякое бывает, – наконец проговорила, поднимая глаза.

И я утонул. Нежно-голубые, большие и яркие глаза. Ожидал истерику и крики, но никак не понимания. Она подходит к водительскому сидению, осторожно нагибается и достает телефон. Быстро кому-то набирает. Наверное, сейчас приедет муж и вставит мне люлей. Даже согласен не сопротивляться.

– Алла, да. В твою машину врезались. Повреждения? – она смотрит на меня, я оборачиваюсь на бампер.

– Незначительные, – хорошо хоть медленно ехал.

– Незначительные, – повторяет мои слова и диктует адрес, – жду тебя.

Подходит ко мне, тоже осматривает машину, потом смотрит на часы на моем запястье.

– Не успеваем, – шепчет себе под нос.

– Вы торопитесь? – она кивает.

Сам уже достаю телефон из кармана.

– Стёп, пригони машину любую, – говорю адрес, – и как можно скорее.

Она удивленно смотрит на меня, покачивая на руках ребенка.

– Я перед вами виноват. Сейчас машина подъедет и отвезет, куда вам нужно.

– Спасибо, но я на такси, – говорит уверенно и неотрывно смотрит мне в глаза. Спорить не стал. Пока она занята ребенком, вызываю патруль. Можно, конечно, и самим все оформить, но тяну время. Хочу поближе познакомиться с незнакомкой.

Через пару минут на стоянке, у небольшого магазина рядом, останавливается машина. Оттуда выходит высокая черноволосая девушка…с маленькой собачкой на руках и идет в нашу сторону. Понимаю, вот и сестра подоспела.

– Ты разбила мою машину! – верещит она.

Морщимся с девушкой одновременно.

– Закрой рот и прекрати орать, – неожиданно выдает молодая мать, а её сестра мгновенно затыкается, – и не разбила, а поцарапала. Ты мою, вообще, так ушатала, что она ремонту не подлежит.

Брюнетка поджимает губы и обиженно сопит.

– Ты успеешь?

– Еще бы, – они разговаривают так, как будто меня рядом нет, – я так мечтаю развестись, что готова мчаться на всех парах.

А вот это интересно. Она разводится. Вот значит, куда так торопится.

– Ульян, я…

– Мне искренне на вас плевать, дорогая моя. Но я никак не смогла понять и до сих пор не пойму, как ты могла увести у меня мужа? Вот честно, Ал, на что ты рассчитывала? Что после всего этого я буду слушать твои скудные извинения? Ты думаешь, я прощу?

– Ты не умеешь прощать, – сказала Алла и опустила глаза.

– Правильно заметила. И еще, сразу говорю тебе, чтобы потом не было никаких вопросов. Говорю при свидетелях, – взгляд пронзительных глаз направлен на меня. – Я своего ребенка не отдам. И если вы встанете на пути – убью.

Даже я верю, что убьет.

– Разберешься без меня, – она оборачивается, снова смотрит на меня, словно решает, убить или оставить в живых ненужного свидетеля, – все вопросы уладьте, пожалуйста, вот с этой девушкой. По документам она – владелица автомобиля.

Я киваю, неотрывно наблюдая за тем, как Ульяна вытаскивает сумку из машины и спешит к подъехавшему такси. Следом замечаю, как подъезжает Степан.

– Проследи за этим такси, – говорю тихо, – если нужно будет, вмешайся.

Парень кивает и уезжает. Я же остаюсь с девушкой наедине. Она заинтересованно осматривает меня с ног до головы, облизывает губы. Я, чтобы дальше не видеть этого безобразия, закрываюсь в машине и жду ДПС.

После того, как все протоколы были заполнены, нас отпускают. Сразу звоню Стёпке.

– Что у тебя там? – нетерпеливо спрашиваю, постукивая пальцами по рулю.

– Жду у ЗАГСа, – отвечает он.

– Диктуй адрес, подъеду.

И подъезжаю как раз вовремя. Ульяна выходит на крыльцо с небольшой папкой в руках, делает несколько движений вперед. Её за локоть ловит высокий мужчина, резко дергает назад и это притом, что у девушки до сих пор малыш на руках.

Выхожу из машины, Степана прошу остаться, только мешаться сейчас будет. Уверенно и быстро иду в сторону говорящих. Чувство беспокойства за эту неизвестную девушку растет с каждой минутой.

– Сын будет со мной!

– Хрен тебе! По решению суда Тимофей остается со мной, поэтому убрал свои руки и свободен!

Вырваться не может, это и ежу понятно. Была бы одна, а так…

– Сын мой, я его заберу! – мужик тянет свои лапы в сторону ребенка. На лице Ульяны испуг и паника.

– Руки убери, – говорю спокойным голосом, подходя вплотную.

– Мужик, иди куда шел, – снова дергает Ульяну, она морщится от боли, но молчит. Правильно, девочка, позволь дядям самим все решить.

Сжимаю плечо мужика так сильно, чтобы он, наконец, разжал пальцы. Смотрю, как девушка отступает за мою спину, словно я её железобетонная стена. И скажу, что именно так себя чувствую.

– Ульяна, отдай моего сына! Потом хуже будет! – мужик пытается меня оттолкнуть, да только габаритами я немного крупнее, да и чуть выше.

– Наш сын останется с нами, – что я несу? Какой наш? Но слова уже улетели, – можешь быть свободным. Чтоб больше и рядом не видел!

Мужик выругался, зло посмотрел на нас и отступил.

Поворачиваюсь к ошарашенной Ульяне.

– Сам не понял, что сказал, – признаюсь честно и приобнимаю её за талию, увожу. Стёпа открывает дверь моей машины, помогает девушке занять заднее сидение. Я осторожно закрываю дверь и обхожу транспорт. Смотрю, как бывший муж девушки кому-то звонит, зло поглядывает на нас.

– Тебя куда? – оборачиваюсь, смотрю в бездонные голубые глаза и теряю голову.

– Спасибо, – произносит она, и только потом говорит адрес.

Четыре месяца назад

Ульяна

– Руслан, я же просила… – устало прислоняюсь лбом к стене.

– А что ты хотела?

– Я хотела, чтобы на выписку пришло как можно меньше народа. Достаточно нас и наших родителей, – а за окном стояла целая толпа родственников, которых я на дух не переношу. Они уже давно дошли до кондиции, поэтому орали всякую хрень. Как же стыдно!

– Я не могу врать, ты же знаешь! Неужели думаешь, что после прямого вопроса о твоей выписке я должен был промямлить что-то невразумительное?

Именно так я и думала! Именно об этом и просила. Отключила телефон, не в силах слушать тяжелое дыхание мужа. Сильнее сжала челюсть, лишь бы вслух не сказать парочку лесных высказываний. Малыш, словно почувствовал мое настроение – расплакался. Подняла кроху на руки и крепко к себе прижала, чуть покачивая.

– Ничего, мой дорогой, мама тебя в обиду не даст. Ты только не расстраивайся, хорошо?

Выписку помню плохо. Точнее, вспоминать не хочу.

Нам несколько раз сделали замечание, персонал на меня странно посматривал, а я не знала, куда глаза деть. Родственнички были радостными до такой степени, что забыли даже цветы привезти. Муж отказался в последний момент от фотографа. И нас с сыном все фотографировали на телефоны, желающие подходили делать селфи. Я чувствовала себя до одурения глупо. Поэтому даже никому не позволила подержать ребенка. Более того, попросила уборщицу вызвать мне такси. Она с сочувствием посмотрела, но просьбу выполнила.

И вот, я еду домой одна, так как моего ухода даже не заметили. Но самое ужасное было впереди. Через час моего пребывания дома, к нам в «гости» ввалилась толпа.

Ребенок от шума расплакался, я вместе с ним. И, наверное, именно в этот момент я многое поняла. Во-первых, если сейчас не остановлю это безобразие, то страдать будет мой малыш. Мой! Во-вторых, пора показать себя хозяйкой. До этого я только и делала, что всем потакала. Хватит! Ну, и в-третьих, мне просто хотелось выплеснуть весь свой негатив.

Прикрыла дверь и вышла в коридор. Свекр пьяной походкой направился ко мне целоваться, пришлось его отпихнуть.

– Праздник закончился, здесь я никого не жду!

Сказала громко и уверенно. На мгновение стало тихо. Ура! Как я этого ждала! Ти-ши-на!

– Уль, я уже стол накрываю! – муж неожиданно оказался рядом со мной.

– Я никого не приглашала, покиньте квартиру.

На меня смотрели с негодованием. Еще бы, такой был замечательный шанс гульнуть, а я все испортила. Галдеж сменился на ворчание. Косые взгляды в мою сторону, по всей видимости, должны были пробудить во мне совесть. Но она задохнулась еще в роддоме от возмущения и стыда. Как только дверь закрылась, муж стал читать мне нотации.

– Спасибо за подарок, дорогой! Я единственная женщина, которой не подарили цветы, и которая уехала домой одна и на такси. Я так счастлива! Честное слово. Сразу видно – ты нас ждал.

Ребенок вновь заплакал, и я ушла к нему в комнату.

Именно с этого момента вся моя жизнь круто изменилась. Точнее, для меня она изменилась именно в тот день.

Я перестала быть добродушной овечкой, превратившись в яростную стерву. Я не позволяла себя обижать, не позволяла оскорблять, не разрешала лезть ко мне с глупыми советами. Меня просто до дрожи в коленях добивали реплики родителей, которые, приходя в гости, вслух рассуждали о том, что я неправильно запеленала ребенка, не так приложила к груди. Держать нужно под таким углом, гладить вот тут.

Я очень культурно и прилично просила не лезть. Советы, данные таким презрительным и надменным тоном, предложила оставить при себе. Если помощь будет нужна, обращусь.

После этого со мной перестала разговаривать мама, только сестра часто прибегала в гости то приготовить, то постирать. Я ей была в этом благодарна. Ведь могла выйти с коляской на улицу и хоть немного подышать воздухом. Только не знала, какую еще посильную помощь оказывает сестра моему мужу. Но на тот момент, я этого не видела и не знала.

Естественно родственников не приглашала на застолье ни через неделю, ни через две. Ни через месяц. Все претензии принимал муж, потом косо смотрел в мою сторону, но старался помалкивать.

Свекровь часто забегала по вечерам – якобы помочь. И один раз она мне так помогла, что я буквально вытолкала её за дверь.

Тимофей, уже который день, мучился с коликами в животике. Засыпал плохо и исключительно на руках. И как только его укладывала в кроватку, мгновенно просыпался. Свекровь заявилась в гости как всегда без приглашения. Стоило услышать детский плач, как она ворвалась в комнату и буквально вырвала из рук ребенка. А потом стала раскачивать его из стороны в сторону, словно маятник. У меня от этих движений голова закружилась. Не сложно представить, как чувствовал себя малыш. Тимоша заплакал еще сильнее, а я уверенно подошла к женщине и уже хотела забрать своего ребенка, да не тут-то было. Она вцепилась в маленькое тельце.

– Я сама! Иди!

Естественно ушла… Но только она. А потом вернулся муж. Столько я о себе узнала нового, что стало горько и до жути неприятно. Потом он, конечно, просил прощения, говорил, что погорячился. Но для себя я решила многое. Уже на тот момент.

Три месяца назад

Ульяна

Алла все чаще появлялась у нас дома. Я, конечно, говорила ей слова благодарности за помощь, но иногда ловила себя на мысли, что уж больно много тонкостей она знает о моей семье. Например, где хранится приправа для мяса, знает, куда нужно убрать контейнер для еды. И более того, знает, что Руслан любит делать на завтрак бутерброды с черным хлебом, а с собой на работу берет белый.

Уж про то, где хранится постельное белье, и куда лучше убрать одежду моего мужа – я молчу. Наблюдая со стороны, старалась отогнать от себя неприятные мысли, которые все чаще появлялись в моей голове. Иногда нас с сыном просто выталкивали на улицу второй раз за день. Якобы нужно проветрить дом, пылью дышать малышу нежелательно. Конечно, а еще нежелательно делать это каждый день, в смысле выпроваживать меня.

Просто в один из таких дней к моему дому подъехала подруга и коллега. Ольга забрала коляску и кивнула мне, когда я поднималась по ступеням подъезда. Мы встретились взглядом. Уверенный её, немного растерянный мой.

В квартиру заходила очень тихо. Хотя, если бы и шумела, то меня никто бы не услышал. Голос сестры, просящий моего мужа ускорить темп, ведь ей осталось еще немного. Тяжелое дыхание Руслана, его протяжный стон, тонкий вскрик Аллы.

– Еще хочу, – почти рычит муж.

– Скоро Уля вернется, – воркует девушка.

– Мы успеем…

Вот для чего меня провожали. Что ж, сделаю вид, что я ничего не знаю. Пока что. Месть – блюдо холодное.

Оля по моему лицу все поняла. Она предложила свою помощь, от которой я, естественно, не отказалась. С этого самого дня я играла роль жены, матери, сестры. Ничем не выдавая себя. Лишь поставила камеру в комнате мужа, да в зале. Пару раз проверила их, убедилась в наличии видео и убрала.

Оля нашла для меня неплохую квартиру. И я ей была благодарна не только за это, но и за то, что когда мы с ней познакомились, она рассказала, как прячет часть своей зарплаты от мужа. На мое искренне изумление лишь пожала плечами: «Жизнь странная и непредсказуемая штука. А вдруг я увижу юбку мечты, а денег не будет»

И да, я тоже стала откладывать. С каждого заказа, с каждой фотосессии. Профессия фотографа очень неплохо оплачивается. Особенно, если себя зарекомендовать. Ольга обычно снимала на камеру, а я фотографировала. Так вот и вели своё скромное маленькое дело, которое давало неплохую прибыль. Муж не знал, сколько точно я беру за заказ. Он даже не ведал о том, что у нас был личный сайт и страницы в социальных сетях. Он радовался лишь тому, что есть деньги, которые можно тратить.

За три года до беременности я успела накопить очень неплохую сумму. Конечно, купить себе квартиру не могла, а вот снять – вполне.

За этот месяц я стала потихоньку, незаметно для других вывозить свои вещи. Только то, что мне может пригодиться. Ольга с удовольствием грузила в свою машину сумки или коробки. Потом разгружала их в квартире.

Так же незаметно мы купили новую кроватку и коляску. Они дожидались своего часа. Посудой и техникой полностью занялась Оля. Она мастерски выбирала то, что сразу нравилось мне.

Алла так и продолжала все это время строить из себя заботливую сестру. Иногда у меня сводило челюсть от благодарной улыбки, а вечерами я закрывалась в душе и скулила. Боялась, что слезы увидят, боялась, что станут насмехаться. Ведь я до сих пор не поняла, чем не угодила мужу, почему он мне изменял, да и как давно это делал.

В один прекрасный день я просто стала сравнивать себя и Аллу. И да, моя вина тоже была. Я себя запустила еще до беременности. Мешковатая одежда, минимум макияжа. Постоянная спешка с работы на работу. Но и Руслан часто отсутствовал дома, у него встречи, конференции, беседы. Мы иногда целую неделю могли не видеться.

А еще страшно становилась из-за того, что с этим человеком мы столько всего планировали. Да даже беременность мою. Как готовились, как ходили к врачам, как высчитывали дни, как радовались двум полоскам на тесте.

В какой момент он понял, что я ему уже не нужна? Как давно это случилось? Или он очень хорошо притворялся?

В нашей квартире ощущалось напряжение, даже щебетание сестры не могло его разогнать. Я полностью перебралась в детскую комнату. Мне было противно спать с мужем в одной постели, на том белье, где он днем удовлетворял другую.

Мой переезд в соседнюю комнату воспринялся спокойно. Ребенок маленький, мама должна быть с ним рядом. А потом в один из дней за ужином Алла захотела остаться на ночь. Мол, уже поздно, почти десять.

– Ты и позднее домой приходила, не вижу смысла тебе у нас оставаться.

– Но на улице дождь!

– У такси есть крыша, не промокнешь. И еще, завтра не приходи, ты мне сегодня очень помогла. И убралась, и приготовила.

Она хотела было возмутиться, но наткнулась на мой серьезный взгляд. С этого дня она появлялась у нас два раза в неделю. Зато стал пропадать муж. Работа, дела. Да, знаю я твою работу. Двадцать лет как знаю.

Зато меня радовал сын. Моя единственная отдушина. Мой единственный мужчина, который меня не предаст. Моя радость, моё маленькое счастье. Он был очень похож на меня в детстве, почти точная копия. Словно для себя и рожала, без посторонней помощи.

Муж к нему почти не подходил. Так, заглянет, улыбнется и уйдет. Никогда за все это время не брал на руки, не качал, не кормил. Словно не мечтал о маленьком комочке, не просил меня подарить ему сына.

Мой уютный мир рушился как карточный домик на ветру.

Два месяца назад

Ульяна

В отделе ЗАГСа работала одна из моих постоянных клиенток. Когда я пришла в её кабинет, то она очень сильно удивилась. Выслушав мою краткую историю, она согласилась помочь с разводом. Ускорить его процесс, если точнее. Пусть это было и незаконно, но реально.

Правда для начала, мне следовало «обрадовать» своего мужа. Чем я и занялась вечером. Вещей моих в квартире почти не осталось. Все документы давно находились в новом месте. Там же меня ждала Оля с Тимофеем. У меня на все было ровно два часа. Надеюсь, сын не устроить истерику подруге и позволит маме полностью решить все дела.

Я выбрала как раз такой момент, когда у нас была Алла. Я попросила их пройти в зал, включила заранее приготовленную флешку, и стала наслаждаться картиной. Как только на экране появилась сладкая парочка, сестра побледнела и испуганно посмотрела в мою сторону. Я стояла у дверей, сложив руки на груди.

– Уль, это не то, что ты подумала! – с жаром сказал муж.

Я лишь рассмеялась.

– Можешь до последнего отрицать очевидное, не настаиваю. Но на развод уже подала.

Руслан вскочил со своего места.

– Я не подпишу!

– Подпишешь, еще как подпишешь. Вы же не хотите, чтобы наши близкие родственники лицезрели вот это, – указываю рукой на телевизор.

– Ты этого не сделаешь! – пищит Алла. Да, она боялась огласки. Отец ей за это шею свернет. Только я все равно покажу ему эту запись и другую.

– Почему же, еще как сделаю. Чего мне стоит? Ноги об меня вы уже вытерли, унизили. Терять-то больше нечего.

Муж выхватывает флешку и ломает её пополам. И он думает, что у меня нет копии? Дурак. Однозначно.

– Ребенок будет со мной! – цедит он сквозь зубы.

Угу, конечно. Только ты, дорогой, уже опоздал. Мои юристы вовсю работают уже как две недели. И сейчас могут мне дать точный ответ, что я останусь с дитем. Но молчу. Пусть теперь он попыхтит. На стенку кладу ему приглашение из ЗАГСа и выхожу.

Алла бежит за мной, заливается слезами и просит прощения. Отстраняю её от себя.

– Я тебя ненавижу… И ты еще смеешь прощения просить? Может, мне сделать вид, что ничего не было?

Она хватает ключи от моей машины и выбегает из квартиры.

– Овца, – иду за ней следом и не успеваю. Она резко трогается с места. И скрывается за поворотом дома. Качаю головой.

Вот чем она думала? Хотела сделать так, чтобы я до родителей не доехала? Или что? На своей не суждено было уехать?

Вызвала такси, поехала на квартиру.

– Как все прошло? – спрашивает Оля, прикрывая за собой дверь в комнату.

– На меня даже не кричали, не обозвали. В целом, ожидала худшего. И знаешь, наверное, они были в шоке. Завтра начнется самое интересно.

Но самое интересное началось ночью, когда мне позвонил взволнованный отец и спросил, как я.

– А что случилось? – вышла в коридор, чтобы не будить сына.

– Твоя машина всмятку, ты не отвечаешь ни на звонки, ни на смс. Дома тебя нет.

– Алла где? – внутри какое-то странное чувство.

– Рядом со мной, – отвечает после молчания.

– Так вот, она мою машину угнала и разбила. Скажи ей, чтоб возместила мне ущерб. И раз такое дело, открой свою почту. Там тебе от меня небольшое послание. Можешь не перезванивать.

Но он перезванивает через два с половиной часа. Голос глухой и безжизненный. Он не извиняется за дочь, не просит её простить, просто спрашивает, нужна ли помощь при разводе.

– Руслан хочет сына забрать себе, – говорю спокойно. Папа может и обижаться на меня, но мужик он правильный.

– Не получится, я помогу. Ты где? – он долго ждет моего ответа.

– Я снимаю квартиру. Не спрашивай, где.

– Хорошо, – он отключается, а я наконец-то забываюсь сном.

На следующий день мне на карту перевели деньги за разбитую машину. А через два часа я забрала в личное пользование автомобиль сестры.

Она со мной попыталась поговорить, но я лишь предупреждающе взмахнула рукой. Все дни напролет мне звонил и писал бывший муж. На телефонные звонки не отвечала, а вот сообщения читала с удовольствием.

«Ты зачем обо всем рассказала? Меня с работы теперь прут!»

«Ты охренела, меня зажали сегодня и требуют отказаться от ребенка!»

«Ты чем думала, когда этих мужиков на меня насылала?!»

А я не думала, я так же охреневала, как и муж. Потому что папа развил такой прессинг, что выбора у когда-то любимого мною мужчины просто не оставалось. Он в самые короткие сроки подписал документы о разводе. Но за сына пытался бороться. Переходил на угрозы, призывал к совести, давил на жалость. Ага, так я и повелась, как же. Тихонько читала сообщения, посмеивалась его изобретательности и молчала.

Месяц назад

Ульяна

Я, как и любая бы женщина на моем месте, ломала голову над одним и тем же вопросом: «Почему?». Почему меня так некрасиво бросили? Почему мне изменили? Почему вдруг такая сильная любовь переросла в холодное существование друг с другом?

Я думала и не могла найти ответа. Я же все делала, как и раньше. Да, в силу сложной беременности очень много времени проводила в больнице на сохранении. Но когда возвращалась домой, старалась быть примерной хозяйкой, заботливой и любящей женой. На мозг никогда не капала, не наглела. Ничего не просила и не донимала.

Свои вопросы я не хотела задавать Руслану. Показывать тем самым свою уязвимость? Нет, я просто буду делать вид, что меня ничего не беспокоит.

На выходных я поехала к родителям, впервые за эти месяца. Папа приглашал меня в гости, хотел повидаться с внуком, да и просто поговорить. Он чувствовал свою вину за все, что со мной произошло. Сколько бы я его ни переубеждала – бесполезно. Ведь после нашей первой ссоры, они перестали звонить, а я в них нуждалась. Отец признал, что слишком сильно на меня стали давить, но все из-за любви к внуку. Даже прощения просил. И я простила. Его. С мамой у нас до сих пор был бойкот. Она всегда любила Аллу немного больше меня, и я уверена, что найдет тысячу и одно оправдание её поступку. И была права.

За столом разговор не клеился, я то и дело бегала в комнату, проверить сына. Алла сидела за одним столом с нами, изображая из себя жертву насилия. Отец старался хоть как-то разрядить обстановку, но быстро сдался. Лишь изредка бросал на меня виноватые взгляды.

Когда Тимофей заплакал, папа первым выбежал из-за стола и попросил немного задержаться, еще на десять минут. Очень уж хотелось поиграть с внуком. Стоило ему скрыться за дверью, как слово взяла мама.

– Я требую, чтобы вы немедленно померились.

– Исключено, – сразу ответила. Мириться с сестрой я не желала. Она разрушила мою семью, увела у меня мужа. Мне еще её и прощать? Никогда.

– Ты обязана её простить! Она ни в чем не виновата!

– Да? – я даже вилку отложила, – а кто виноват?

– Ты! – сказали в один голос и переглянулись.

– Да вы что? С какого…

– А с такого! Ты себя видела в зеркало? Да на тебя жалко смотреть! Джинсы, кофточки! Ты на девчонку похожа, а не на женщину. Ему с тобой даже на корпоратив ходить стыдно…

Словесный поток грязи лился на меня сначала чашками, потом ведрами. Начали с моего имиджа, закончили моей пассивностью в постели. Собственно, я сама же хотела узнать причину измены. Вот и узнала.

Первая причина оказалась в моей одежде, в моей удобной одежде. Ведь в платье и на шпильках заснять, например, свадебную фотосессию будет достаточно проблематично. Естественно, об этом думала только я. А мужу хотелось видеть эффектную женщину. Если бы он эту женщину еще бы водил в ресторан или брал с собой куда-нибудь по работе, она бы старалась выглядеть достойно. Но нет, меня никуда не звали и не приглашали. Мы даже редко выбирались на вечерние прогулки, да что говорить – за год в кино были раза два, не больше.

Вторая причина – волосы, а точнее хвостики и пучки. Ни тебе шикарных укладок, ни красивых причесок. Естественно, ведь за нашим общим бюджетов следил муж. Я свои деньги складывала в шкатулку, он свои оставлял на карте. Все честно, не правда ли? Да я даже для того, чтобы пойти на маникюр разрешения спрашивала!

И последняя, пожалуй, на мой взгляд, самая тупая причина измены моего бывшего мужа. Я была «никакая» в постели. Что подразумевалось под этим словом, сказать сложно. Но Алла его выделила с такой интонацией, что даже мать подняла палец к потолку. Ведь мужчине тяжело целых девять месяцев ждать жену, тем более такую, как я.

– Такую – это никакую или часто находящуюся в больнице?

Ведь я точно помню, как врач запретил ему какие-либо поползновения в мою сторону. А вон что из этого вышло. Тогда к чему это желание иметь ребенка? Зачем тогда мы вообще все затевали?

– Почему же он мне об этих причинах никогда не говорил?

– А что изменится-то?

Действительно, ведь по запросам мужа я должна была находиться часов по пять в салонах красоты и столько же времени тратить на шопинг. А остальную свободную часть дня и вечера ублажать кормильца.

А красота требует жертв, между прочим. Больших таких денежных жертв. Удобнее смотреть на красивых женщин со стороны, расхваливать их красоту и бросать им вслед восхищенные взгляды. А как дело касается финансового вопроса – сразу задний ход.

После всего услышанного я вышла из-за стола, быстро собрала Тимофея и поблагодарила отца за попытку воссоединить семью.

– Но больше я сюда не приеду. Лучше ты к нам, один.

Мы так и ушли с сыном под уставший взгляд деда. Мать с сестрой тоже вышли, но делали вид, что ничего не произошло. Я же спокойненько села в машину сестры и уехала в свой новый дом, в свою новую жизнь.

Конечно, уже поздно ночью выволокла весь гардероб в прихожую. Оценила степень своей не ухоженности и расстроилась окончательно. Была доля правды в словах Аллы, была. Но я обязательно постараюсь исправиться. Чтобы больше ни у кого даже в мыслях не было желания назвать меня «никакой».