Читать книгу Конченая - Катерина Викторова - Страница 1

Пролог

Порой, когда я закрываю глаза, то снова вижу огонь. Он пожирает меня, а я кричу. Но никто не слышит мои вопли. Никто не хочет меня заметить. Ничего не остается, как рыдать и просить прекратить эту пытку.

Но потом все заканчивается. Я снова стою напротив отца. Он не смотрит на меня. Ему мерзко, что у него такая жалкая и никчемная дочь. Смотря в его красные глаза, каждый раз понимаю, что я не тот ребенок, о котором он мечтал.

Ничего не остается, как покинуть дом и уйти туда, где меня не знают. Может в том месте, я смогу начать новую жизнь и забыть тем, кем являюсь.

***

– Мия, ты помнишь, как ушла в мир иллюзий.

– Да, – тихо прошептала я.

Часть 1

1

– Эй, больная.

Я услышала, как кто-то стукнул по прутьям решетки. Тут же подпрыгнула на месте. В ответ послышался лишь смех. На меня глядела девушка с мальчишеской внешностью: сбритые волосы; что-то вытатуировано на голове; злой, оскаленный взгляд. Уголки ее губ были чуть-чуть приподняты вверх. Она напоминала животное.

На незнакомке висела старая застиранная мальчишеская футболка грязно-зеленого цвета. Штаны цвета фуксии тоже болтались на слишком исхудавшем теле. Кроссовки были великоваты для этой девушки. Словно она надела галоши и теперь ей было тяжело передвигаться по небольшому периметру, который ей выделили врачи.

У девушки была разбита губа. Кровь хлестала сильной струей. Но казалось, на это никто не обращал внимание. Всем было попросту наплевать. Никто даже не пытался ей помочь. Дать платок на крайний случай. А может, она сама не хотела, чтобы ей помогали.

– Подойди или боишься, – рассмеялась девушка.

Ее голос был злой. Незнакомка словно давила своим негативом всех, кто находился вокруг нее.

– Эй, отойди от нее.

На девушку шикнула санитарка, после чего подошла к ней и оттолкнула от решеток, при этом замарала белый рукав своей формы кровью, которая сильнее начала хлестать из губы девушки.

– Да пошла ты н**** истеричка. Вечно орешь, – огрызнулась пацанка. – Даже не даешь пообщаться с этой психопаткой, которая сейчас смотрит на всех, как животное, загнанное в угол. Запомни ненормальная это состояние, с которым ты будешь идти по жизни.

– В последний раз ты разбила губу мальчику, – санитарка буквально тащила по асфальту слишком хрупкую, но в тот же момент сильную девушку.

– Все я сделала правильно. Нечего слоняться без дела, – после этого девушка снова обратилась ко мне. – Смотри, вон и твой конвой идет. Ты ничем от меня не отличаешься. Только рожа страшнее.

Санитарка все-таки отвела девушку на лавочку, которая располагалась чуть дальше. Пацанка была права. Мой конвой пришел. Но это были не разгневанные санитары, а обычная приятная на вид медсестра, которая велела следовать за ней. Только после я увидела двух крупных мужчин, которые нас сопровождали.

– Не разговаривай с ней, – быстро произнесла молодая девушка. – После того, как Ангелина узнала, что ее мать зарезали, у девушки совсем крышу сорвало. Она возненавидела людей. Не обращай на нее внимание. Она так всех встречает. Не ты первая, не ты последняя. Ангелина считает людей своими врагами, независимо от того, как к ней относятся. Выпускают ее гулять только под присмотром самых отчаянных санитарок. Мужчин она и вовсе не переносит. Одному санитару проломила череп. Бедняга до сих пор находится в больнице. Повезло, что не умер. Видишь ссадину, которая кровоточит? Это последствия того конфликта. Каждый день Ангелина ее с новой силой ковыряет. Показывая, насколько люди хуже животных. Это ее собственное мнение. Пытались зашить ей губу, но она снова ее разбила только сама. Билась об стену, пока кровь не захлестала. На этот раз не только из губы.

– Я такой же стану? – испуганно произнесла я.

На что медсестра мне положила руку на плечо и осторожно притянула к себе.

– Если будешь вести себя буйно, то можешь оказаться вместе с ней.

На секунду мы остановились. Я заметила толпу девушек, которые уже в другой клетке стояли около забора, вцепившись руками в прутья. Все они выглядели такими же разъяренными, как и Ангелина. Только вели себя спокойнее и ничего не говорили. Но многое можно было заметить: ненависть, печаль, озлобленность на весь мир. Все это написано на лицах этих девушек. Но их даже людьми нельзя назвать. Они как животные, которых загнали в клетку и готовят на убой.

Через несколько секунд медсестра меня слегка подтолкнула вперед, чтобы я, наконец, могла идти. Мы остановились перед воротами. Переступив порог, двери с грохотом закрылись позади.

Теперь я ощутила себя в клетке, откуда нет выхода. Мне становилось страшно. Везде бегали люди, суетились.

Меня тут же направили в отделение, куда попадают все новые пациенты. Нет желания снова оказаться в одном помещение с больными шизофренией. Кажется, я не смогу постоять за себя, если на меня снова кто-то захочет напасть.

***

Здесь с пациентами не сюсюкались. Медперсонал тоже был обозлен. Только я не понимала почему. Зачем же они так относятся к людям? Для меня это было загадкой.

Забрав все личные вещи, мне велели сесть на железный стул, от которого ужасно смердело. Такое ощущение, что его забрали с помойки. Даже не продезинфицировали. Просто поставили в этом помещении.

Медсестра, что принимала, быстро пролистала историю болезни. Меня удивило то, что эта странная женщина вообще в нее полезла. Я считала и до сих пор считаю, это позволено делать только врачу. Но кто я такая, чтобы говорить, как должны работать в психиатрии.

Через некоторое время меня отправили в другой кабинет. Заставили полностью раздеться и направили в душевую.

Вода была ледяная. Я попросила, чтобы прекратили, но санитарки пропускали мои слова мимо ушей. Они продолжали делать то, что привыкли.

Я ощутила, как тысячи ледяных иголок впились в моё тело. От боли начала кричать, но это только раззадорило медицинский персонал. Ледяная вода полилась прямо в рот.

После мне швырнули одежду и отвели в отделение. Оно было крошечным. Всего три комнаты: спальня, туалет и общая комната. А чуть дальше несколько комнат под карцер. Веселая больница. Никогда не думала, что попаду в подобное место. Хотя, они все одинаковые, везде отношение одно и то же к пациентам. Больные просто мусор, который мешает жить обычным людям.

Одна из санитарок выдала мне постельное бельё и пижаму. Ощущение, словно я в тюрьме.

Мне сказали номер койки, куда я и отправилась. Повезло, кровать находилась в самом углу. Я легла на грязный матрац и свернулась в форме зародыша. Мне стало так страшно в этом месте. Убежать бы отсюда. Попросить помощи, прижаться к теплому телу. Но вокруг только мрак, сырость и кричащие люди, которые изрыгают продукты своей жизнедеятельности прямо под себя.

Только я закрыла глаза, как какая-то т**** начала прыгать на верхней койке. Я все думала, если эта туша провалится на меня, то сразу задавит? Или я буду еще мучиться? Неужели, я умру здесь. Так глупо. В заключение напишут – была раздавлена психически ненормальной коровой.

– С*****, смотрите. Новое мясо привезли.

Сверху показалась голова. Девушка обнажила свои желтые гнилые зубы. Аж блевать захотелось, настолько сильно воняло у нее изо рта. Незнакомка походила на зомби. Наверняка ночью в ней тяжело узнать человека. Волосы свисали длинными белыми сосульками вниз. Даже показалось, что с них капает какая-то жижа. Ощущение, словно это непонятное существо провело несколько лет в джунглях.

– Ааааа, – закричала девушка.

Слюна из ее рта попала мне прямо на лоб. Было настолько противно к нему прикасаться. Надеюсь, она ничем не болеет.

От крика ненормальной все пациенты в палате подскочили. Началась полная неразбериха. Кто-то плакал, кто-то начал бороться с подушкой, остальные же кричали на своих соседей. Началась вакханалия. Было трудно сделать так, чтобы не принять в ней участие.

– Замолчите все, – кто-то заорал. – Здесь у нас не джунгли. Не стоит пугать новую девочку, Анастасия. А если продолжишь в том же духе, то я самолично переброшу тебя через забор, где находится Ангелина. От нее никто живым не выбирался.

Анастасия тут же успокоилась, а я мысленно сказала «спасибо» незнакомке. Вслух решила не озвучивать свою благодарность, так как не хотела нарваться на более серьезные проблемы. Но девушка, что заступилась за меня, все же подошла поближе.

– Не следует благодарить. Я тебе не мамочка. За ручку с тобой ходить не буду, – после этого она повернулась к остальным. – А теперь все успокоились. Достали ваши игры. Вы люди, а не звери. Ведите себя подобающе своему виду. А если не хотите, то просите, чтобы вас перевели в другое отделение. Дорогу все знают.

***

Этой ночью я спала плохо. Койка над моей головой постоянно скрипела. Складывалось такое впечатление, что там т******** беспрестанно парочка кроликов, которая ни как не может насладиться своими любовными забавами.

Через полчаса я не выдержала. Это была моя первая и главная ошибка. Я со всей силы пнула ногой по койке. После этого что-то тяжелое спрыгнуло прямо передо мной на пол, а после взяло за шиворот. За секунду я слетела с кровати, а затем поднялась на пару дюймов. Яркие желтые глаза горели в ночи, как два тусклых фонарика. Но эти зрачки не были человеческими, скорее какими-то потусторонними, совсем нереальными.

Хоть я и сомневалась в том, что Бог существует, в этот момент начала читать у себя в голове все молитвы, которые когда-то слышала от матери.

***

Моя мама попала в автокатастрофу, когда мне было четыре года. Я плохо помню свое детство. Все как-то расплывчато. Знаю лишь, что жила с отцом тираном и братьями, которые скорее были не мужчинами, а лишь тряпками. Они бегали по первому зову моего родного папаши. Потом приемные родители, а затем воспоминания резко обрываются. Я помню лишь некоторые моменты. Но и они часто ускользают из памяти.

***

Я находилась в лапах ужасного монстра. Еще чуть-чуть и санитарам придется отмывать мои кишки и остатки с пола.

В этом отделении собрана солянка из самых опасных и нестабильных пациентов клиники. С таким п******* я раньше никогда не сталкивалась. Но уже начала привыкать.

В своей голове я слышала рев и готовилась к худшему развитию сценария. Но вместо того, чтобы со всей силы ударить, большое, мощное и высокое чудовище более двух метров ростом оттолкнуло меня в стену, а само заняло мою койку. Перечить я ей не стала. В тот момент жизнь была дороже.

Через час сон взял надо мной вверх. Я решила занять свободную койку. Но как только залезла на второй этаж, осознала, почему девушка не могла спокойно уснуть и ворочалась. Весь ее матрац был пропитан мочой. А я думала, откуда так смердело.

В таких условиях спать было невозможно. Поэтому я присела к стеночке, обхватила руками плечи, чтобы не замерзнуть, и уснула.

Утром проснулась и заметила, что укрыта одеялом. Видимо, кто-то ночью положил его на меня, чтобы я не замерзла. Вполне возможно это была великанша. Как мило с чьей-то стороны позаботиться обо мне.

Подняли нас в шесть часов утра. Так как я спала на полу, а не в койке, медсестра, которая раньше преподавала в военном училище, даже не попыталась узнать, как я там оказалась. Вместо этого отправила бегать вокруг отделения. Видимо, она считала, что правильно подвергать психически нездоровых людей таким ужасным пыткам.

Сначала я думала, что это шутка. Но это все происходило со мной. Не психиатрическая клиника, а какая-то тюрьма для особо опасных преступников. Жизнь как в концлагере. Неприятно, когда к тебе относятся как к чему-то мерзкому, точно не к человеку.

Я старалась бежать медленно в своем темпе, но охранник меня постоянно подгонял. Когда я нарезала уже пятый круг, то снова увидела Ангелину. Стало ее жалко. Она была прикована к двум санитарам наручниками. Третий же вел ее какой-то железной палкой с петлей, надетой на шею. Она была щенком в их руках. Тогда мне действительно стало страшно, а вдруг я превращусь во вторую Ангелину. Со мной будут тоже обращаться как с животным.

На секунду пациентка остановилась. Санитары попытались ее сдвинуть с места, но она не подавалась. Трое мужчин мускулистого телосложения не могли справиться с хрупкой девушкой.

Ангелина смотрела на меня в упор и не мигала, а потом открыла рот, из которого начала сочиться кровь. Маленькими капельками она падала на траву, после чего пропадала у корней. Казалось, что даже своим присутствием эта девушка могла осквернить все, что находилось вокруг нее.

– Эй, больная, не хочешь прогуляться? – рассмеялась Ангелина. – Скоро я покажу, как должны бегать психи.

***

В этот момент в моей памяти всплыло воспоминание. Я стояла на темном шоссе. Слегка лил дождь. Но и этого было достаточно, чтобы промокнуть до нитки и продрогнуть насквозь.

Я шла с вечеринки, которая сейчас полным ходом продолжалась в загородном доме. Туда меня пригласил уже бывший парень.

Николай или Ник, как его все называли, изрядно напился к моему появлению. Не знаю, как эта с****** успела за полчаса н*********. Когда мы с ним столкнулись в коридоре, от него изрядно разило алкоголем, сигаретами и рвотой. Кажется, я еще почувствовала запах травки.

Он полез ко мне целоваться. Мне стало настолько противно, что я его сильно оттолкнула. Парень упал на стопку книг, которые в этот момент служили импровизированным столом, где стояла закуска. Когда Ник осознал происходящее, то назвал меня ш*****.

Я решила ничего не отвечать, поэтому быстро ушла. Поговорим с ним, когда он протрезвеет.

Как бы это странно не звучало, но самым безопасным местом на этой г******* вечеринке была кухня. Там сидели более или менее трезвые люди. То есть они не напились до свинячьего состояния.

Ребята болтали, пили и курили кальян. Я примостилась на одну из подушек. Мне тут же налили и дали затянуться. Я сделала глубокий вдох, после чего выпустила дым через нос. В этот момент все вокруг было как в тумане. После стаканчика виски обида на Ника немного притупилась. Больше всего на свете в этот момент я не хотела видеть его темную шевелюру и синие глаза.

Ник был мощнее, шире и выше меня. Он не ответил мне физически, а лишь назвал ш*****. Я попросту не смогла бы сопротивляться этому громиле. Один удар и меня уже везет карета скорой помощи в реанимацию.

Забудем про Ника. На кухне сидели трое ребят. Анатолий – брутальный брюнет с ямочками на щеках. Он был одет в спортивный костюм. Казалось, для него не существовало понятия, как нужно выглядеть на вечеринке. Вечный спортсмен по жизни. Он дал себе слово защищать всех женщин, независимо от их социального положения и состояния. В данном случае выпитого алкоголя.

Все это шло от того, что десять лет назад на глазах четырнадцатилетнего парня отец убил мать в пьяном угаре стеклянным осколком бутылки из-под водки. Отца посадили, а Анатолий был отправлен под опеку к дяде, который являлся тренером по боксу. Никто не знал, насколько сильно повлияла эта история на психику подростка. Но отпечаток остался на всю жизнь.

Виктор был самым харизматичным молодым человеком, которого я встречала. Он сидел на полу, скрестив ноги, и попивал сидр. Что было странно. Немного щуплый мальчик с темными волосами и безумно красивым и бархатным голосом, который всегда затмевал всех присутствующих. Обычно такие люди работали на радио и вели прямые эфиры.

Действительно, уже три года Виктор трудился на местной радиостанции, где каждое утро, а также вечер, радовал своих фанаток обсуждением интересных и провокационных тем. Только самые рьяные парни и девушки могли дозвониться до него во время прямого эфира. Обсудить с ним ту или иную проблему, даже если она касалась мирового масштаба.

Последней в этой тройке была Олеся – маленькая, щупленькая девочка с рыжими волосами, одетая а-ля девяностые. Кажется, она единственная из этой компании не понимала, что вообще тут делает. На вечеринку, точнее пьянку, ее позвала подруга, которая в данный момент выплясывала дикие танцы на барной стойке с полуголым до торса парнем в соседней комнате. Олеся совсем не желала принимать участие в этой вакханалии, поэтому спокойно попивала сливовый сидр, иногда курила кальян с ментоловым вкусом.

Олеся часто посматривала на Виктора. Было видно, на нее также подействовали его чары.

Только Вите это было совершенно неинтересно. Он, скорее всего, предпочел бы ее подругу, которая чуть ли не лезла в штаны парня в соседней комнате.

– Тебя же Мия зовут? – спросил Виктор и улыбнулся мне.

Действительно, даже улыбка у этого парня могла завести любую девушку.

– Да, но мне нравится, когда меня называют Харли.

– Как Харли Квинн? Подружку Джокера.

Я только улыбнулась и сделала большой глоток из бутылки, но потом пожалела об этом. В бутылке из-под пива было налито виски. Жидкость тут же обожгла мне горло. Я начала кашлять. Виктор похлопал мне по спине и попросил быть осторожней. Этот п******* мог об этом сказать минутой раньше.

– Отличная героиня. Ты такая же?

По лицу Виктора не сложно было заметить – он начал со мной флиртовать. Видели бы вы лицо Олеси, когда она заметила, как Виктор полез меня обнимать. Но так как я понимала, что сейчас мой парень, может быть еще не бывший, где-то блюет, поэтому с легкостью смахнула руку Виктора и села поближе к стене.

– Хотелось быть ей. Не задумываться о том, что для окружающих я являюсь сумасшедшей.

– Ты встречаешься с Ником, плюс в копилку твоего сумасшествия.

– Это точно, – услышали мы голос Глеба, который только что зашел на кухню. Он был лучшим другом Ника.

Глеб с детства знал этого парня. Иногда даже сравнивал его с Джокером. Ник был еще тем з********. Вечная бестия, которой не писаны законы. Бывало, за ночь Ник мог поменять троих или даже четырех разных девушек. А на утро ничего не помнил о своих похождениях.

Глеб был его светлой стороной. Но смотря на все грешки Ника, его лучший друг должен был стать новой мессией.

– Он снова блюет?

– Нет, сосется с какой-то девчонкой. Они уединились в комнате Артема. Мне сказать, что ты его бросила?

– Я сама.

Ребята удивились нашему спокойствию. Это было не от того, что мы якобы тайно встречались. Просто уже привыкли к этому конченному человеку.

Я всегда могла уйти от Ника, а Глеб был обязан ему по гроб жизни, потому что этот г***** спас его родителей от коллекторов, которые пришли расправиться с нерадивыми клиентами одного агентства по займам. Глеб ненавидел родителей. Они являлись заядлыми игроками в азартные игры. А Ника терпеть не мог за аморальный образ жизни и грязные деньги, которыми он разбрасывался направо и налево.

Глеб много раз отговаривал меня не влюбляться в Ника. Но разве Харли не полюбила Джокера? Только и наша история не имела счастливого конца. Я настолько устала влюбляться в мужчин, которые меня отвергают. Поэтому выбрала первого встречного, который обратил на меня внимание. Хотя многие завидовали моей фигуре. Но чему тут удивляться. Лягушка в жизни не превратится в прекрасную принцессу.

Глеб ушел с кухни, а я опустошила кружку с противным пойлом и глубоко затянулась кальяном. Только после этого направилась в комнату Темы. Дверь была заперта. Я громко постучала.

Дверь открыл Ник. Он стоял в одних трусах. На кровати лежала полуголая девушка в красном кружевном белье. Она испугалась, когда я посмотрела на нее и кивнула. После этого перевела взгляд на Ника, а после еще раз посмотрела на нее.

– Девочка, ты у него не первая. Поэтому предохраняйся. Неизвестно, с кем он еще спал. Венерические заболевания лечить достаточно сложно. Можешь спросить у Насти Соколовской. Она все об этом знает.

После этого я направилась в зал. Со стола взяла уже открытую бутылку виски и кем-то оставленную пачку сигарет.

Я хотела как можно быстрее уйти с этой вечеринки, поэтому никому не сообщила о своем побеге. Глеб попытался меня остановить, но так как у него это не получилось, вызвал мне такси. Но у меня было одно желание – прогуляться домой на своих двоих и подумать о ситуации, которая сегодня произошла.

На улице начался сильный ливень. Тушь и черная подводка каплями стекали по моему бледному фарфоровому лицу. Длинные рыжие волосы превратились в пакли. В зеленых глазах не было слез, так как я предполагала такой исход событий. Мне никогда не везло с парнями. Либо я их безумно любила, а они сбегали. Либо они любили, а мне было все равно. Кажется, после Алексея я забыла, что значит испытывать настоящие чувства к другому человеку.

Ник никогда не отличался особой верностью. Парень не держал меня, но в то же время и не отпускал. Между нами была страсть. А он – ненасытное животное, которое требовало ласки со стороны. Я прекрасно понимала, этого человека невозможно изменить, но что-то меня в нем влекло. Он был тьмой, которая позволяла мне понять, что я красивая девушка. Тем более он давал мне энергию, которую я не могла получить в обычной жизни.

Я докуривала уже третью сигарету, запивала это все виски. Но хуже всего было не из-за выпитого алкоголя, мерзавца парня и потушенных сигарет, а то, что за час десять парней из дорогих машин спросили меня: «Девушка, сколько вы берете за час?» Я всех их посылала на три буквы.

Именно в тот день впервые я осознала, что уже давно моя личность рушиться. В душе появляются маленькие гробики с тяжелыми воспоминаниями. Я это все храню, не позволяя вскрыть обертку. Правда может ранить хуже любого оружия.

2

Спустя несколько лет

На завтрак была резиновая каша и хлеб с чем-то желтым, напоминающим масло. Не самая приятная еда. Но после трех дней голодовки даже эта п***** напоминала яства Богов.

Многие пациенты смотрели на меня с презрением. Это действительно начинало раздражать, так как в этот момент я желала, чтобы все оставили меня в покое.

Сразу после завтрака позвали к врачу. Это был достаточно высокий мужчина тридцати – тридцати пяти лет. Как позже я узнала психиатра, который также практиковал психотерапию, звали Вадимом Алексеевичем Костиным. Он был одним из лучших специалистов в стране. Когда узнал про мой случай, то сразу же взялся за него. Как не удивительно, но его не столь интересовали деньги, как возможность поработать с девушкой, внутри которой находились помимо нее еще личности.

Мне показалось это странным. В стране так много больных людей, а он остановил свой выбор на невзрачной тощей девушке, которая больше всего походила на изгнанную из клана ведьму. Во мне ничего не было интересного, за что можно зацепиться.

Врач имел достаточно большой опыт работы с больными, страдающими подобными расстройствами. Бывало, что за два года он ставил пациентов на ноги.

Доктор Костин брал тяжелых пациентов, потому что его жена страдала данным недугом. Он не смог ее спасти. Мне рассказали о том, что одна из личностей увлекалась экстремальными видами спорта. К сожалению, в тот день парашют не раскрылся. Только после этого случая психиатр решил посвятить свою жизнь именно помощи пациентам с подобными расстройствами личности.

***

Кабинет врача был достаточно просторным. В углу стоял небольшой, но удобный кожаный диван кораллового цвета. Недалеко от него разместился длинный дубовый стол. Несколько шкафов были встроены в стену. Сам же доктор стоял около окна и поливал цветы.

Когда я вошла, психиатр улыбнулся и предложил мне присесть. После этого поинтересовался, не хочу ли я чай или кофе с конфетами. Конечно, я хотела съесть что-то сладкое, особенно после той пищи, которую мне приходилось пропускать через себя. Но воспитание не позволяло что-либо брать. Поэтому я тактично отказалась.

После этого Вадим Алексеевич сказал, чтобы я располагалась как можно удобнее. Разрешалось даже снять обувь, и закинуть ноги на диван. Воспитание воспитанием, но от этого грех было отказываться.

Устроившись удобно на диване, я смотрела на то, как Вадим Алексеевич все же принес мне кружку чая и поставил коробку с конфетами. После чего занял свое место за столом. Он тут же убрал ноутбук в сторону и отложил все бумаги. Меня это поразило, так как обычно психиатры начинали писать и несколько раз переспрашивали, так как не успевали за потоком моей несвязной речи. Если честно, меня это так раздражало. Был случай, когда я во врача кинула томик со стихами. Никогда от взрослого человека, тем более доктора, не слышала столько ненормативной лексики.

– Мия, мы с тобой знакомы только заочно. Меня зовут Вадим Алексеевич Костин. Я практикую уже более десяти лет. Являюсь одним из ведущих психиатров в мире. Совсем скоро ты будешь находиться в отдельном помещении. Там не столкнешься с неприятными для тебя личностями. Дальше постепенно тебя вернем в социум.

– Серьезно? – съязвила я.

– Я хочу провести некий эксперимент. Тебе не о чем волноваться. Все будет проходить под моим наблюдением. Это скорее экспериментальное лечение. В любой момент любой из нас может его остановить. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты смогла отсюда выйти здоровым человеком. Больше не пряталась от других за своей болезнью. Как мне известно, у тебя около десяти личностей в голове. Они появляются, затем снова исчезают. Все это идет по кругу. С одной стороны – это привлекательно. Но только для людей моей профессии. Думаю, ты не слишком радуешься, когда не помнишь, что делала в тот или иной момент времени.

– Я все помню, – грубо отрезала я. – У меня не было такого, чтобы я что-то забыла.

– Больницы тоже помнишь?

– Не всегда, – отпустила я голову.

– Мия, ты почти всегда можешь контролировать каждую личность. Знаешь основных квартирантов в голове достаточно хорошо.

– Вы взялись за меня так, как я для вас подопытный кролик?

– Нет, Мия. Не из-за этого. Поверь мне. Большую часть времени мы будем с тобой беседовать. Конечно, к этому добавятся лекарственные препараты. Но не беспокойся, в овощ ты не превратишься.

– Может, я об это мечтаю.

– Что? – удивился врач.

– Говорю, на том спасибо.

– Я вижу, ты не до конца доверяешь мне, так как видишь в первый раз. Это естественно. Надеюсь, я смогу завоевать твое доверие в будущем. Так как без него, мы не сможем сдвинуться с мертвой точки. Как считаешь?

Я ничего не ответила врачу. Лишь кивнула. Вадим Алексеевич с первого взгляда внушал доверие, но так как я с осторожностью относилась к людям, то не могла полностью ему открыться. Барьер между мной и этим миром существовал. Его тяжело было разрушить.

– Мия, я не буду тебя сразу же заставлять копаться глубоко в себе. Давай, ты расскажешь мне о своем любимом герое.

«О любимом герое? Он точно врач, а не уличный фокусник, который пытается заговорить меня, чтобы вытащить из кармана пару монеток».

– У меня нет любимого персонажа, – я отпила чай и положила в рот конфету.

В какой-то момент мне показалось все, что происходит вокруг меня – нереально. Настоящий мир где-то далеко, за большим куполом, который спустился надо мной.

– Мия, – я подняла голову и заметила заинтересованность на лице психиатра. – Мне показалось, будто ты ушла в свои фантазии. По записям врачей ты не раз покидала реальность. Давай с тобой договоримся, пока ты здесь лечишься, фантазиям вход закрыт.

– Я задумалась, – грубо бросила я. – Повторите вопрос?

– Ты сказала, что у тебя нет любимого персонажа.

– Да, действительно.

«Элен», – послышался голос. Он мне показался до боли знакомым. Но был таким далеким. Словно, не из этого мира. Элен? Чье это имя.

– Мия, ты со мной?

– Да, извините. Вы спрашивали про персонажа. Знаете, я люблю сумасшедших и психически больных людей. Они никогда не лгут, не бояться показаться глупыми. Эти люди такие, какие они есть на самом деле. Даже если строят из себя тех, кем не являются, то не из-за того, что носят маски, а потому что чувствуют себя иначе. Всю жизнь я находилась в клетке, зависела от мнения окружающих. Не подумали бы плохого. А теперь я понимаю, что не жила, а лишь существовала. А когда появились другие личности, я впервые почувствовала себя самой собой, поняла – я не одна в этом лживом, покрытом грязью и масками мире. Знаете доктор, я лишь выживала. Дом – работа – дом – работа. Ничего не меняется. Время идет, а я остановилась в этом чертовом круге. Не могу из него выйти. Меня всегда пугало то, а вдруг я проснусь однажды, мне пятьдесят лет. Вокруг сорок кошек в маленькой однокомнатной квартирке где-то на отшибе города. Ни семьи, ни мужа, ни детей. Я так не хочу.

– Посмотри. Я задал тебе вопрос. Спросил только одну личность о том, какой у нее любимый персонаж. В итоге свою лепту в разговор внесли практически все. Каждая твоя личность боится одного – одиночества и несостоятельности в этой жизни. С одной стороны, ты мечтаешь выйти из привычных рамок, но в тот же момент боишься того, что подумают люди. Но при этом ты не хочешь быть частью этой серой массы. В то же время тебя страшит то, что не сможешь этой частью стать. Я думаю, тебе стоит отдохнуть. Дальше мы продолжим разговор с каждой из твоих личностей. Начнем с самых тяжелых воспоминаний. С того, почему начался раскол.

– Я знаю причины.

– Замечательно. У нас есть с чем работать. Завтра, я надеюсь, ты представишь меня всем своим личностям. Но предупреждаю, это достаточно тяжелая процедура. Надеюсь, ты к ней готова.

– Да, – слишком медленно протянула я.

После этого врач встал со своего кресла и кивнул мне. Но через несколько секунд его лицо изменилось, он вернулся в прошлое положение.

– Скажи, почему ты хочешь вернуть себя прежнюю. Какая у тебя мотивация?

– Я хочу стать обычной девушкой. Чтобы меня полюбили. Я устала жить одна.

Врач только кивнул. Мы вышли из его кабинета, а затем отправились дальше по коридору. Зашли в лифт, который находился с другой стороны здания. Далее спустились по ступеням вниз. Прошли по небольшому дворику, огороженному решетками с двух сторон. После этого зашли еще в одно здание. Там было всего три комнаты: ванная, спальня и небольшая гостиная с телевизором, креслами, диваном, стопкой книг, тетрадками, ручками и другими мелкими вещами. Никакой сотовой связи здесь не было.

«Это место не может быть реальным, – промелькнуло у меня в голове. – Только не со мной и не здесь».

– Все твои вещи здесь. Тебя ждет четырех разовое питание. За тобой будут вести круглосуточное видеонаблюдение. Надеюсь, ты понимаешь, насколько это важно.

– Да, – кивнула я.

Врач оставил меня одну. После его ухода я нашла на столе дневник и записку: «Делай записи о том, что с тобой происходит. Никто кроме тебя их не прочтет. В конце лечения можешь все сжечь, чтобы больше груз прошлого не тянул тебя вниз».

– Пора стать единой, – произнесла я, после чего закрыла глаза.

3

По совету доктора Костина я решила начать вести дневник. Наверное, местоимение «я» здесь будет совсем не к месту, так как в этом физическом теле уживаются несколько личностей. Поэтому писать местоимение «мы» будет правильно.

***

Что бы Мия не думала, врач действительно оказался добрым и обаятельным мужчиной. Он слушал нас. Не пытался записывать все на бумагу в то время, как мы говорили. Есть такие врачи, которые, уткнувшись в свои записи, постоянно пытаются переспросить то, что сказал им ранее. Это нередко раздражает. Такие люди неимоверно напрягают, все желание поделиться сокровенным уходит на второй план. Мы это хорошо знаем, так как повидали многих психиатров, которые ведут себя одинаково, порой, можно предугадать их действия или вопросы в следующий момент.

Но сейчас не об этом. На данный момент Мию волнует тот факт, простят ли ее на работе за выходку в последний день. Или придется переезжать в новый город, начинать жизнь с чистого листа. Нас до сих пор страшит неизвестность. Как же мы хотим, чтобы с самого начала все было понятно. Существовал некий сценарий, которому необходимо следовать. Снова и снова не наступать на одни и те же грабли. Но почему-то жизнь ничему нас не учит. Каждый раз мы повторяем сценарий прошлого. Потом не можем убежать от тех же самых проблем. Словно, это наша кара повторять одни и те же ошибки, а затем страдать из-за них.

***

В полдень следующего дня я сидела в кабинете психиатра. Здесь было спокойно, словно я была в этом месте не в первый раз.

Врач хотел поговорить с каждой из моих личностей. Но некоторых лучше не знать. Они напустят скуку смертную. Вряд ли у вас появится желание читать об их и******** переживаниях. Если честно, то мне самой хочется блевать от того, что я написала в дневнике. Бедная одинокая девочка, которая жаждет внимания, выливает душевные переживания на листы бумаги. Беее. Подождите. Еще раз. Беее. Не права ли я. Полное г****.

– Здравствуй, Мия. Смотрю, ты сегодня в хорошем расположении духа.

– Ага, почти блюю от собственных переживаний. Не хотите желудок опорожнить. Так помогает, – улыбнулась я.

– Прости, с собой ведра нет, а так охотно, – на лице врача появилась еле заметная улыбка. – Немного посмеялись, но лучше перейти к делу. Я хотел бы познакомиться с каждой из твоих личностей.

– Только не со всеми сразу. Боюсь, не выдержу этого эмоционального перенапряжения.

– Не беспокойся, мы немного поиграем.

– Я вам не ребенок, – обиженно произнесла я.

– Тогда это будут взрослые игры.

– 18+?

– Нет, Мия. Это совсем другое. Для начала займи диван, так как на полу ты всегда можешь посидеть. Ты должна более ответственно относиться к нашим сеансам. Для тебя они – единственный шанс снова стать полноценной личностью. Сейчас ты ей не являешься. В тебе говорит маленький и плаксивый ребенок.

– Хорошо, прошу прощения, – ядовито бросила я, после чего заняла место на диване.

Затем внимательно посмотрела на врача. Пыталась показать ему, что мне крайне интересно то, что он сейчас скажет.

– Мия, были ли в твоей жизни моменты, которые ты не помнила, не считая алкогольного опьянения.

– Сейчас вы меня обидели. До такой степени я не напиваюсь.

– Мия, я не утверждал этот факт. Вовсе не считаю тебя алкоголичкой. Вопрос сейчас не об этом.

– Иногда, когда я иду в наушниках и слушаю музыку, то погружаюсь в себя, а потом не могу вспомнить, как дошла до назначенного места. А то, что вы подразумеваете, не было такого. Наверное. Я помню, что делала каждая из моих личностей. По крайней мере, в последние месяцы. Но сейчас я ни в чем не уверена. Прошлое слишком размыто.

– Хорошо. Когда ты в последний раз чувствовала себя полноценным человеком, точно знала, что кроме личности Мии никого другого нет.

– Я не могу ответить вам на этот вопрос.

Врач лишь вздохнул.

– Личность Мии, кто она?

– Сосуд, который всех связывает.

– Хорошо. Далее я хочу попросить каждую личность представиться и рассказать о том, кем она является в данной цепочке.

– Не все будут говорить, – произнесла я.

Костин только кивнул.

– Дестини. Меня можно назвать взрослым. В основном я принимаю все важные решения. Работаю, сдерживаю другие личности от поступков, которые могут нанести нам вред.

– Юлия – бунтарка. Я за любой кипишь. Мне всегда всего мало. Плохо. Нужно сделать еще хуже. Нарушать правила – без проблем. Но меня часто подавляют. Так как некоторые считают, что на первом месте должен быть разум, а не эмоции.

– София – с***** Только благодаря мне красивые мальчики обращают на нас внимание. Но серые наши девы, кроме Юли, делают так, чтобы Мия оставалась скромной и тихой мышкой. Девушке 28 лет, а у нее никогда не было нормального парня, адекватного и стоящего. Кстати, вы ничего.

– Спасибо, София, довольно познавательно, – Вадим Алексеевич немного покраснел.

– Кристина – ребенок. Я хочу, чтобы меня любили, обнимали и говорили, что я самая лучшая, маленькое чудо.

– Стейси – эмоция, отвечающая за боль. Я уверена в том, что у нас ничего не получится. Обязательно постигнет неудача, уволят с работы, не будет денег и умрем мы где-нибудь под мостом.

– Роксана – оптимист. Переформулирую лишь слова Стейси. Вечно она так обо всем беспокоится.

– Хорошо. Мы с вами познакомились. Думаю, вы сами понимаете тот факт, что эта раздробленность уничтожает основную личность, если не предпринять определенных действий, то со временем Мия исчезнет навсегда. Никто из вас от этого не выиграет. Если вы готовы работать, то я смогу помочь Мие. Никого заставлять не буду, вы должны сами к этому прийти, если действительно заботитесь о ней, то поймете насколько это важно.

«Элен, Элен, вернись ко мне».

Я снова услышала голос. Он был далеким и очень тихим, но до боли родным и знакомым. На секунду меня выщелкнуло из этого мира. Я увидела лицо парня, узнала его. Он мне улыбался, но потом все померкло. Я снова сидела напротив доктора Костина.

Я резко встала и начала оглядываться по сторонам. Часть меня хотела вернуться назад. Что-то тянуло туда. Но я не могла понять, что это было.

«Я здесь», – тихо прошептала.

После этого села обратно на диван. Не знаю, зачем сказала последние слова. Все это время доктор Костин пристально наблюдал за мной. Но с места не сдвинулся, казалось, он даже не заметил этих нескольких минут.

– Они согласны, – неуверенно произнесла я.

– Думаю, у нас все получится, – радостно произнес психиатр. – Каждую личность мы будем соединять по отдельности. Других прошу не встревать в разговор. Видите себя тихо, у каждого будет возможность высказаться на страницах дневника, либо, когда придет ваша очередь. Если появится сильное желание поговорить, то можете после сеансов сказать об этом. Я найду время, чтобы с вами пообщаться. Несколько дней вы проведете наедине сами с собой. Я хочу, чтобы каждая из вас подумала о том, как она появилась, с чего все началось. Если будут какие-то мысли, то сможете их озвучить вслух. В конце недели я вас навещу, вы скажете, готовы или нет начать работать. Если ответ будет положительный, то мы отправим тебя Мия в другое отделение, познакомишься с пациентками. Надеюсь, что за четыре дня желание соединиться у вас не пропадет. Проведите их с умом. Мия, я уверен, ты сможешь вернуться к нормальной жизни. Как это плохо не звучало бы, но эта клиника – твой последний шанс на выздоровление.

– Можно вопрос?

– Да.

– Кто та девочка под конвоем?

– Дочь создателя этой клиники. Благодаря ей она существует. У Ангелины шизофрения. Еще вопросы?

В этот момент я закрыла лицо руками и еще сильнее прижалось спиной к спинке дивана. На этот раз Вадим Алексеевич среагировал. Он тут же встал со стула и подошел ко мне. После чего сел рядом.

– Что случилось, Мия?

– Есть еще одна личность. Валерия является агрессором. Сама она не включается. Ее нужно заставить выйти из тени. Это практически нереально. Я не хочу, чтобы она оставалась внутри меня. У меня нет желания становиться злым и безжалостным человеком. Каждая из личностей ее боится, поэтому все механизмы мозга направлены на то, чтобы ее сдержать. В последний раз, когда нас довели, она включилась. В итоге человек с черепно-мозговой травмой попал в больницу. Но порой она меняется. Ведет себя внутри спокойно. Я не знаю, почему так происходит.

– Не беспокойся, Валерию мы тоже найдем. Пока я не буду уверен, что все хорошо, лечение не закончится.

– Спасибо, – я на секунду улыбнулась врачу и заплакала.

Это были первый настоящие эмоции за долгое время. Я была рада тому, что они все-таки остались. Мне казалось, что я их выключила навсегда.

4

Первое время я наслаждалась уединением. Читала книги. Постоянно поглядывала на пустой блокнот, который лежал на столе. Мне было страшно сесть за него и начать изливать то, что копилось внутри за долгие годы. Сейчас казалось, я не смогу справиться со всем, что происходило внутри.

Вадим Алексеевич дал нам выбор и позволил самим решить, кто будет первым. Многие думали, что это должна быть Юля или София. Но, несмотря на это, у каждой личности были свои проблемы, которые требовали немедленного решения.

Я понимала, чем больше информации получит врач, тем продуктивнее будет строиться наша работа. Поэтому совместными усилиями с остальными личностями мы выделили моменты, которые сильнее всего повлияли на мою жизнь, уничтожили меня как отдельную личность. Именно поэтому я старалась принимать самое активное участие. Теперь все находилось в моих руках. Я должна снова стать целой и сильной, чтобы жить дальше.

***

Можем ли мы в своих снах увидеть прошлое, настоящее или будущее? Может быть, это не только картинки, которые создает наше подсознание, наверняка, это что-то большее? То, что невозможно объяснить.

Мои сны были яркими, красочными и странными. Почему странными? Не знаю. В них я постоянно видела одного и того же парня. Мы были с ним счастливы. Особенно мне запомнился тот момент, когда качались на качелях. Тогда мне казалось, что время остановилось, и я обрела свободу. Это невозможно было передать словами. Я находилась в раю. Никогда не испытывала такого спокойствия и умиротворения, как в этих снах.

Каждую ночь я стремилась попасть в мир грез. Только там я чувствовала себя живой. Но когда просыпалась, то понимала – до сих пор в аду. Кто-то поднимал занавес и кричал: «Камера, мотор, поехали». Я играла свою роль, ни на шаг, не отходя от сценария. Под конец дня кто-то снова говорил: «Снято». Занавес опускался, а я погружалась в мир снов, где меня ждал один и тот же парень. Он всегда улыбался и боялся, что я не приду. Только его лица я не могла запомнить.

Почему же сны намного реальнее, чем тот мир, в котором я живу? Нет, я в нем не живу, а лишь веду свое жалкое существование, пока другие проживают каждый день, как будто он последний.

***

В воскресенье ко мне пришел Вадим Алексеевич. Он улыбнулся, когда увидел проделанную работу. Психиатр был рад, что не прогадал с пациенткой. Он велел собрать вещи, а также разрешил взять часть книг, которые мне приглянулись. Там, куда меня отправят, не будет никакого доступа к современным гаджетам. Поэтому книги – мое единственное спасение.

Мы поднялись с Вадимом Алексеевичем на лифте наверх. Прошли два крыла, после этого спустились вниз. Вышли на улицу. Я снова почувствовала запах свободы. Он был прекрасен. В такие секунды ощущала себя живой.

Прошли по небольшой тропинке, которую с двух сторон ограждал высокий забор. Я видела, как люди играют в футбол, баскетбол. Кто-то просто сидел на лавочках. Но я ни как не могла выкинуть из головы взгляды многих из этих людей. Совершенно пустые. Казалось, они смотрят на тебя, но на самом деле взгляд проходил насквозь. В такие минуты чувствуешь себя голой.

С Вадимом Алексеевичем мы зашли в довольно просторный дворик. Я увидела трех девушек, которые сидели на лужайке. Сразу отнеслась к ним настороженно, так как, припоминая прошлый опыт, лучше всего перестраховаться. Хоть они не проявляли агрессии, я ни одной из пациенток не доверяла. Каждая из них жила в своем мире с личными демонами.

Мне выделили небольшую палату с довольно удобной кроватью, маленьким столиком у окна, отдельным душем и туалетом. Не думала, что тут будет все так цивильно. Я побывала во многих больницах, где на этаж с пятьюдесятью пациентами был один туалет с шестью кабинками, в которых даже дверей не было. Сейчас я находилась в санатории, а не в психиатрической клинике.

Далее доктор Костин сообщил, что будет приходить два раза в неделю и не может сказать, сколько займет лечение. Все происходит индивидуально. Кому-то необходим год, у кого-то на восстановление уходит десять лет.

Когда врач ушел, я принялась раскладывать вещи. Неожиданно в дверь постучали, после этого я увидела белокурую девушку. Она была чуть старше меня. Сияла ярче лампочки, не самый хороший пример, но что вы хотели получить от человека, который лежит в психиатрической больнице. По виду девушки нельзя было сказать, что она больна.

Как оказалось, ее звали Дианой. В клинике она провела чуть больше года. Здесь знала каждую девочку, а новеньких пациенток всегда приветствовала. Старалась со всеми поддерживать контакт.

Судьба этой девушки была не простой. Личная трагедия привела ее в это место. Она забеременела от своего парня, который работал военным журналистом. Его убили во время одной из перестрелок. Ребенок – единственное, что осталось у этой девушки. Но, когда она была на восьмом месяце беременности, трое хулиганов избили ее. 29 – летняя будущая мать потеряла свое дитя. В тот день ее личность раскололась надвое. Вторая часть забрала на себя всю боль и закрыла навсегда от Дианы эту ношу.

Доктор Костин старался восстановить личность Дианы. Снежана лишь небольшими горстями возвращала девушке воспоминания, иначе Диана свихнулась бы от всего, что на нее в одночасье могло обрушиться. Диана вроде осознавала, что без принятия прошлого, не сможет идти дальше. Но она боялась неизвестности и стояла на перепутье. Это было видно невооруженным взглядом.

– Давно ты здесь?

– Год и два месяца. Знаешь, я завидую здоровым людям. У них столько времени, чтобы жить и радоваться каждому дню. А мы тут сидим в клетке и пытаемся справиться со своими недугами.

Диана была права, но подобными разговорами она вводила меня в тоску. Я не хотела думать об этом. Кто тут хочет знать правду о том, что мы здесь гнием, пытаясь вернуться к нормальной жизни. Уж лучше бы она замолчала.

Диана рассказала, что другие девушки провели здесь тоже достаточно долгое время.

Вероника пребывала в клинике на протяжении трех лет. Второй личностью у нее был маленький ребенок. Базовая личность едва подавала признаки жизни.

Александра – третья девушка. Ее никто не любил. Некоторые считали пациентку настоящей с******. Когда злилась, то включался Валера – вторая личность. Это был хамовитый парень с района, который всех раздражал и постоянно дрался.

Александра единственная, кто меня не принял. Она надменно смотрела в мою сторону, говорила о том, что я придумала всех своих личностей. Оказывается, мне не хватает внимания.

Несколько раз появлялось дикое желание разукрасить этой с***** ее красивое личико, чтобы она наконец-то закрыла свой поганый рот и поняла, что она – не принцесса с района.

5

Первые дни в клинике проходили достаточно продуктивно. Я много читала. Пыталась понять, были ли еще моменты в моей жизни, которые могли способствовать расколу личности. Но так как прошлое было расплывчатым, а некоторые моменты вовсе стерлись, я не была уверена в своих записях. Иногда мне казалось, они больше напоминали подделку.

Я понимала, без моей помощи остальные личности не справятся, поэтому постепенно начала рушить стену, которую сама и возвела. Когда-то я думала, лучше всего будет отгородиться от остального мира. Но не могла представить, насколько дальше будет тяжело разрушить то, что строилось долгие годы.

Насмешки Александры в мой адрес мне не мешали. Я пыталась ее не замечать, но все это происходило до определенного времени.

Был обед. Мы сидели в столовой и пытались обратно не выблевать ту еду, которую нам давали. Клиника была хорошая, а кормили, как в обычной больнице. Ничего не оставалось, как всухомятку жевать хлеб.

– Эй, анорексичка, ты выше этого? Видимо, тебя там богатенькие дядечки подкармливают.

Я ощущала, как внутри нарастала злость. Видела, как мой кулак ударяется об лицо этой с***.

– Вку-у-у-у-у-сно, – продолжала Александра.

После последней фразы я не сдержалась. Схватила тарелку и пустила ее прямо в новенький макияж Александры. После этого размазала кашу по голове. Схватила девушку за волосы и поволокла к противоположной стене.

– Прости, забыла тебя спросить. Ты по этой части – специалист.

После этого меня повязали санитары. Затем медсестра вколола укол. Через пару секунд я отключилась. Очнулась уже в кабинете Вадима Алексеевича.

Врач был достаточно серьезным и немного сердитым. Знаю, поступила неправильно, но я нисколько не раскаивалась в своем поступке. Александра заслужила такое отношение к себе.

– Как себя чувствуешь, Мия? – спросил Вадим Алексеевич и присел рядом.

Тут я осознала, придется врать и выкручиваться, чтобы меня не заперли в карцере.

– Мне стыдно за то, что я сделала с Александрой. С ней все в порядке?

Я старалась выглядеть достаточно убедительной. Попыталась пустить слезу. Но психиатры сразу все видели, их тяжело было обмануть.

– Да, она в порядке. Расскажешь, что произошло?

– Александра начала меня задевать. Я не выдержала, а дальше вы и сами знаете, что произошло. Я немного искупала Александру в еде.

– Искупала. Сильно сказано. У нее остался синяк под левой бровью. Ты понимаешь, что это могло закончиться более серьезной травмой.

– Да, – кивнула я. – Это все Валерия.

– Мия, ты сейчас проходишь лечение. Не имеешь право при каждом удобном случае ссылаться на другие личности. Ты должна руководить, но ни как не наоборот. Я понимаю, объединение еще не произошло, но попытайся быть выше всего этого. Взвешивай свои поступки, осознай ответственность за них. Я вижу, ты начала рушить стену вокруг себя. Но твоя беспечность может навредить всем успехам, которые были сделаны ранее. Я не хочу усомниться в своем выборе. Но такими действиями ты заставляешь меня задуматься о том, правильно ли я поступил.

– Простите, мне стыдно. Этого больше не повториться. Я буду работать над собой, чтобы возвратить себя настоящую. Эмоционально я на данный момент еще не стабильна. Но буду стараться.

– Хорошо, – врач немного смягчился. – Завтра мы начнем наши занятия. Подготовься к этому. Предстоит долгая работа.

6

В кабинет психиатра меня привели около десяти утра. Вадим Алексеевич сидел за своим столом. Было заметно, он подготовился к моему приходу. Все мелкие и тяжелые предметы были убраны на высокие полки. Видимо, случай с Александрой заставил его пересмотреть методы лечения.

Когда санитары отпустили меня, я села на диван и с неуважением посмотрела на медперсонал. Хотела, чтобы они быстрее покинули кабинет. Их присутствие нервировало меня.

Вадим Алексеевич предложил мне чашку чая, но я отказалась.

– Ты слишком напряжена, Мия. Постарайся расслабиться. Я могу включить музыку для релаксации.

– Я не люблю такую музыку. Лучше включите рок.

– Боюсь, он тебя только разозлит.

– Тогда посидим в тишине.

– Начнем. Закрой глаза и представь место, где чувствуешь спокойствие и умиротворение. Где не существует проблем, а только внутренняя гармония. Когда будешь готова, расскажи, что видишь.

– Я сижу на песчаном пляже. Слышу тихий шум моря. Вдалеке виднеется голубое небо.

– Ты ощущаешь спокойствие?

– Да. Здесь меня ничего не тревожит.

– Кого бы ты хотела там увидеть?

– Никого. Мне хорошо одной.

– Тогда насладись этим спокойствием, а затем возвращайся.

На минуту я забыла о том, где сейчас нахожусь. Клиники больше не существовало. Я была далеко от реальной жизни. От ее суетности. Я не хотела возвращаться к людям. Не желала, чтобы кто-то врывался в мой мир. Но приходилось смириться с тем фактом, что где-то далеко сидит лечащий врач и ждет, когда я снова с ним заговорю. Я была обязана вернуться назад. Поэтому пришлось открыть глаза.

– Мия, в том месте, которое ты мне описала, находится сейчас твоя базовая личность. Ты никого к себе не подпускаешь, так как боишься, что причинят боль. Но сейчас ты покинула берег моря, чтобы поговорить со мной. Я рад этому. Скажи, что ты чувствуешь в данный момент?

– Одиночество и пустоту.

– Мы попытаемся это изменить. На пляж никто не зайдет без твоего ведома. Ты вместе со мной будешь работать над каждой личностью в том месте, которое выберешь. Но не спеши.

– Опушка леса. Вокруг густые деревья. Ярко светит солнце, а неподалеку журчит ручей.

– Представь все это, а после впусти туда Кристину. Это первая личность, с которой мы будем работать.

Я сидела на опушке леса, а напротив меня расположилась маленькая девочка лет пяти. Ее золотистые волосы были убраны в конский хвост. Только одна прядь выбилась. Я осторожно убрала ее за ухо.

Как ни странно узнала себя в этой девочке. Грустный и озлобленный ребенок на весь этот ч***** мир. Было видно – ее никто не любит. Все бросили эту девочку.

Она резко взглянула на меня, а я заплакала. Не понимаю, почему я так разрыдалась на глазах у малышки.

Через некоторое время рядом с нами появился врач. Я понимала, что это лишь часть воображения. Все происходит только в моей голове. Эти образы создала сама. Но я хотела верить в то, что в жизни появится человек, который меня спасет.

– Сегодня Мия ты впервые встретилась с Кристиной. Ожидала, что она именно так будет выглядеть?

– Да, это маленькая я. Точная копия.

– Что ты хотела бы изменить?

– У нее должны быть нормальные игрушки, а не то что осталось после братьев. Одежда для девочки, а не мальчишечьи костюмы.

– Сделай это.

Я закрыла глаза. Представила Кристину совершенно в другом образе, после чего еще раз на нее посмотрела. Теперь девочка начала походить на обычного ребенка. Она улыбалась. Не боялась столкнуться с реальностью и со всего размаха разбиться об асфальт, стремясь исполнить свою мечту. Эта девочка еще не раз будет плакать, спотыкаться, ненавидеть мир, но сейчас она счастлива. Мне этого достаточно.

Я ожидала, что на такой позитивной ноте сеанс психотерапии закончится, но не все так просто. Меня ждало продолжение.

– Кристина, ты написала три события. Сейчас мы вернемся в одно из них. Вам придется еще раз все пережить. А далее мы это обсудим. Я рад, что ты начала немного возвращать Мие тяжелые воспоминания.

***

– Мия, ты где? – рявкнул отец.

Маленькая пятилетняя девочка сидела в углу под столом, закрыв рот руками. Она понимала, если сейчас отец найдет ее, то ей сильно влетит. Девочке повезет, если останется лишь пара синяков, а не серьезные травмы, как например, сотрясение мозга или сломанная ключица.

Мия всегда огребала за своих братьев. За то, что отец мог что-нибудь в пьяном бреду разбить, а после во всем обвинить маленького ребенка, так как ничего не помнил после недельных запоев. Поэтому Мия старалась как можно реже попадаться на глаза отцу. От него можно было ожидать очередного подзатыльника. Отцовской любви она не знала.

Этот мужчина никогда не обнимал девочку. Не говорил, как любит ее, всегда будет защищать. Мия носила одежду, которая оставалась от старших братьев. Органы опеки забрали младшую сестру дочь. Девочка мечтала, чтобы и ее изъяли из этой неблагополучной семьи, но в жизни не все получается так, как запланировано.

Мие приходилось выполнять всю грязную работу по дому. А если она не успевала сделать уборку до прихода отца, то не раз получала тяжелой табуреткой по спине. Малышка постоянно ходила в синяках, но даже в детском саду до нее никому не было дела. Её и там обижали. Мия росла волком среди людей, похожих на озлобленных животных.

***

– Кристина, постарайся вспомнить конкретную историю, которая причиняет тебе боль, – услышала я голос Вадима Алексеевича.

***

В детском саду делали подарки на родительский день. Мия решила подарить отцу открытку. Думала, ему будет приятно. Он впервые в жизни похвалит ее.

Девочка нарисовала красивого мужчину в костюме. Конечно, человек получился неидеальным, согласно стандартам золотого сечения. У него была слишком большая голова и маленькие руки. Но ребенок с таким трепетом и любовью создавал этот подарок, что все воспитатели в саду похвалили Мию.

Мужчина получился не алкоголиком. У него не было бутылки, которую маленькая девочка постоянно видела в руках у отца. На другой стороне открытки Мия написала: «Любимому папочке». Затем нарисовала большое сердце. Оно тоже получилось неровным, но ребенку это простительно.

Мия бежала с подарком домой и видела, как отец радуется открытке.

Когда девочка пришла, то братья уже сидели на диване. Они лишь посмеялись над открыткой сестры, но похвалили ее за усердие. Братья понимали, отец не оценит такой поступок.

Максим подготовил отцу пепельницу, точнее украл ее у соседей.

В последующем Максим сидел несколько раз в тюрьме за распространение наркотиков. А через несколько дней, как Мие исполнилось пятнадцать, его зарезали на зоне люди наркодилера.

Эдуард все-таки предупредил, что подарок не подходит отцу. Такое нужно дарить матери.

Только Эдуард всегда старался поддерживать Мию и защитить ее от отца, когда мог. Без него она пропала бы.

Эдуард разбился на машине, когда девочке было десять лет. Именно тогда Мию забрали из семьи и передали приемным родителям.

В тот момент, когда дочь подошла к отцу, он уже пил пивои смотрел футбол.

– Папа, – тихонько позвала Мия.

– Что тебе, мелкая? – отец даже не взглянул на дочь.

– Сегодня родительский день. Я тебе приготовила подарок.

Через пару секунд отец все-таки взглянул на дочь. У него были покрасневшие глаза. Видно, он пьет уже довольно долго.

– Что притащила?

Девочка протянула открытку отцу. Он привстал, посмотрел и рассмеялся.

– Это что такое?

– Открытка, а это ты, – улыбнулась дочь.

– Это не я, – еще громче рассмеялся мужчина и сел обратно в кресло. – Ты лучше бы ящик пива принесла. Макс подарил пепельницу, а Эдуард – сигареты. Ты мне даешь какую-то бумажку. Уйди с глаз моих, не мешай смотреть футбол. На интересном моменте прервала, д**** такая. Из-за тебя я пропустил гол.

– Папа, я старалась, – заплакала Мия.

В этот момент отец спрыгнул с кресла и вырвал открытку из рук Мии.

– Что ты хочешь? Этой бумажкой только задницу в туалете подтирать можно. Ты, маленькая д****, только мне мешаешь. Если бы не закон, то утопил бы я тебя как котенка. Уйди с глаз моих.

После этого мужчина разорвал открытку на несколько маленьких частей, бросил их на пол, а в Мию полетела еще не допитая бутылка с пивом. Бутылка разбилась и поранила руку девочке. В тот момент Мия возненавидела отца всем сердцем.

***

Несколько минут все молчали. Я так и осталась сидеть в позе лотоса, а Кристина играла со своей новой куклой.

– Кристина, скажи, что ты ощущала в этот момент, – обратился к девочке врач.

– Мне было обидно, что папа разорвал мою открытку. Я старалась ее сделать красивой, а он все уничтожил. Он поступил, как конченный у*******. Ненавижу его.

– Кристина, ты милая и хорошая девочка. Можешь идти, мне необходимо поговорить с Мией.

В этот момент я вернулась в кабинет врача. Тяжело было вспоминать этот момент. Но это было необходимо для моего выздоровления.

– Мия, что ты сейчас чувствуешь?

– Злость и ненависть к отцу. Он был для меня страшным дядькой, который постоянно напивался до потери сознания, бил. Этот человек никогда не был отцом. Он являлся деспотом. Я была рада, когда меня забрали из того г********. Его нет. Земля больше не носит этого в******. Надеюсь, он горит в аду.

– Ты настолько его ненавидишь?

– Я его призираю. Даже сменила фамилию. Не хотела, чтобы меня что-то с ним связывало.

– Тебе необходимо разобраться со всеми внутренними демонами. Сейчас закрой глаза и вернись в тот день. Только на этот раз представь, что рядом с тобой стоит кто-то сильный, кто может тебя защитить. После этого переиграй ситуацию. Только в этот раз исход должен быть другим.

Никого кроме себя я не могла представить. С трудом у меня получилось изменить картинку. На секунду стало казаться, что я больше не заложница своего кошмара.

***

Мы вышли из кабинета и отправились в сторону лифта. После спустились на самый нижний этаж. Там я увидела мешки и боксерские груши.

– Здесь ты можешь выплеснуть всю злость. Кричи, бей. Только не покалечь себя.

Врач отошел в сторону, а я принялась бить все, что попадалось мне под руку. Я вспомнила все нецензурные выражения и принялась поливать ими отца. Я действительно была похожа на сумасшедшую. Когда у меня совсем не осталось сил, упала на пол и зарыдала. Хоть я еще не была едина с остальными личностями, ощущала боль каждой из них.

Минут двадцать рыдала на полу. Врач помог мне подняться. Сказал, что дальше будет тяжелее, но я молодец. Хорошо держусь. Впервые почувствовала поддержку. Я была не одна.

7

Я сидела на скамейке и смотрела на то, как двое парней за забором играли в настольный теннис. Сложилось такое ощущение, словно я наблюдаю за профессионалами. Они ловко и умело орудовали ракетками и мячом. В такие минуты я тоже хотела научиться этому мастерству. Все для того, чтобы обставить загорелого парня, который мне сразу же понравился. У него были светлые волосы, крепкое телосложение, красивые черты лица и очаровательная улыбка.

– Красивые парни, да?

От неожиданности я подпрыгнула. Александра настолько тихо подкралась, что я даже не услышала ее шагов. Я сразу же насторожилась и сгруппировалась на случай, если она снова нападет или начнет издеваться.

Но мои опасения не оправдались. Александра села на скамейку рядом со мной и предложила сигарету. От нее я не отказалась. Так как из-за того, что врач начал ворошить прошлое, моё эмоциональное состояние постоянно менялось. Небольшая доза никотина была кстати.

Было видно, сейчас передо мной сидела базовая личность Александры, а не Валера с района.

– Не присматривайся к ним, – Александра сделала глубокую затяжку, после чего выпустила изо рта дым. – Эти парни геи. Об этом я узнала еще месяц назад, когда они мило целовались вон в том углу.

– Я думала, здесь ничего интересного не происходит.

– Бывают серые и скучные дни, когда никто не безумствует. Как мы с тобой. Кстати, хотела извиниться за случай в столовой. Сначала приняла тебя за бесхребетное существо. Оказалось, в тебе есть стержень.

– Наверное, я тоже должна извиниться, не нужно было размазывать эту о******** кашу тебе по лицу.

– Хорошо, если бы это оказался торт. Каша была отвратительная. Весь день хотелось блевать.

– Часто у тебя Валера включается?

Я решила перевести разговор в другое русло. Не горела желанием слушать рассказ о том, как Александра целый день выблевывала остатки еды.

– Раньше часто такое происходило. Сейчас практически не бывает. Все благодаря врачу. Вадим Алексеевич – прекрасный специалист. Берет тяжелые случаи. Эта программа проходит из-за его жены. Хорошая девушка была, но слабая.

– Много людей в этой программе?

– Достаточно. Я знаю, что одна девушка выбыла по личному желанию. Четыре человека вернулись к нормальной жизни. Поэтому данная статистика дает мне надежду, что я снова стану адекватным человеком, а не Валерой с района.

– Почему так получилось?

– Я тебе потом как-нибудь расскажу. Знаешь, что самое интересное? Я до сих пор не понимаю, как ты попала в эту программу. Вадим Алексеевич сам тебя выбрал.

– В смысле? – удивилась я.

– Спроси у него на досуге.

Через пару секунд к нам подошла медсестра и позвала Александру к врачу. Саша кивнула. После этого незаметно протянула мне пачку сигарет и ушла. Я почему-то была рада тому, что нашла с ней общий язык.

Что нельзя было сказать о Диане. Она стояла в дверях и с ненавистью глядела на Александру. Мне казалось, она злилась, смотря на то, как мы ладим с Сашей.

Когда Александра ушла вместе с медсестрой, Диана сразу же подошла ко мне. Она присела на лавку. Молчала пару секунд. Девушка поморщилась, когда я выпустила очередной клубок дыма изо рта.

– Тебе лучше не курить. Тут тяжело достать сигареты. Тем более дружить с Александрой. Она с*****. В любой момент может подставить. Тем более, если включится Валера, то всем будет плохо.

– Ты с ней общалась?

– Нет. Не собираюсь. Она плохой и злой человек. Будет только использовать тебя в своих целях. Если что-то не удастся, то обвинит во всем, так как она же не может ошибиться.

– Хорошо, приму к сведению, – я улыбнулась и убрала пачку сигарет в карман.

После моей фразы Диана встала, фыркнула и ушла. Если честно, меня даже не удивило ее поведение. Эту девушку не должно волновать то, с кем я общаюсь.

Ближе к вечеру вернулась Александра. По ее внешнему виду было понятно – она плакала. Мне стало ее жаль, поэтому и решила подойти к ней. Но слова Дианы я запомнила. Александра не входила в категорию людей, а тем более подруг, с которыми можно было поговорить по душам.

В тот момент, когда я приблизилась к Александре, она сидела на лавке и нервно курила. Я примостилась рядом и тоже достала сигарету.

– Все хорошо? – спросила я.

– Жить буду, – отстраненно произнесла Александра. – Я думала, ты ко мне больше не подойдешь. Особенно после разговора с Дианой. Я же великая с*****, которую необходимо обходить стороной.

– Я не считаю тебя с******. Кто из нас без странностей? Диана переживает после того случая, который произошел в столовой.

– Она не этого боится, – засмеялась Александра. – Ее пугает то, что ей не с кем будет общаться, кроме Виктории. С детьми сложно. До тебя здесь была девочка Елизавета. Сначала Диана с ней хорошо ладила. Они были подружками. Но когда я поступила, Лиза стала все больше времени проводить со мной. У нас было больше точек соприкосновения, чем у них с Дианой. Ди сильно обиделась. Я стала врагом номер один. Только из-за Лизы молчала и не высказывала этой с***** все, что думаю про нее. Диана – собственница. Она играет на эмоциях людей. Хочет, чтобы ее пожалели. Я все понимаю – потерять парня и ребенка тяжело. Только ее парень жив. Она была влюблена в него. Болела им. Он боялся такого нездорового отношения к себе. Забеременела случайно. Это произошло на вечеринке. Напоила его, а после этого они переспали. Диана была уверена, парень прибежит, когда узнает, что она ждет его ребенка. Но ему это было неинтересно. После этого случая Диана стала надеяться, что ребенок сможет заменить ей этого человека, но случилась трагедия. Никто ее не бил. Она сильно напилась и упала с лестницы. Ребенка не удалось спасти. Врач не раз пытался вернуть ее в реальность. Все произошло по этому сценарию. А не так, как она всем рассказывает. Ее базовая личность закрылась от внешнего мира. Другая личность рассказывает бредовую историю. Мне кажется, Диана – самый тяжелый случай в этом отделении. Когда будет групповой сеанс с психиатром, понаблюдай за этой сумасшедшей. Только не говори, что я тебе поведала правду. Она тебя возненавидит.

– Хорошо. Я не думала, что она может так лгать. С виду хорошая и милая девушка.

– Я в первый раз так и подумала. Смотри, королева Ди идет.

Действительно, на горизонте появилась Диана. С необыкновенной грациозностью она подошла к нам. Мне она улыбнулась и сказала, что завтра врач меня ждет у себя в десять часов. После этого смерила Александру испепеляющим взглядом.

– Медсестра велела идти пить таблетки.

Диана ушла слишком быстро. Видимо, хотела еще раз показать, какое Александра г****.

– Как я уже сказала, Диана – собственник. Александра встала со скамейки. – Если она кого-то заприметила, то этот человек должен общаться только с ней. Больше ни с кем.

После этой фразы мы отправились в отделение.

***

Этой ночью я снова спала неспокойно. Во сне видела автомобильную аварию, которая забрала с собой полсотни человек. Я только могла стоять в стороне и наблюдать за происходящим. В этот момент у меня не получалось произнести ни одного слова, зато крики людей было слышно хорошо.

8

Утром меня разбудила медсестра. Как оказалось, Вадим Алексеевич должен был раньше уехать на конференцию, поэтому перенес наш сеанс. Я думала, встреча пройдет быстро, поэтому даже расслабилась. Но меня ждало разочарование. Врач проводил психотерапию в привычном режиме. Словно, никуда не спешил. Я надеялась быстро отделаться от него. У меня не было желания сегодня копаться в себе.

– Мия, ты сказала, что тебе очень мало внимания уделял отец. Давай забудем тот лист, на котором ты написала ситуации. Лучше добавим другие. Я буду исходить из тех встреч с психиатрами, с которыми ты уже разговаривала. У меня сложилась определенная картина. Не переживай, мы обязательно обсудим то, что тебя волнует. Можешь совершенно спокойно мне об этом рассказать. Если ты готова работать по такому плану, то скажи.

Я лишь кивнула.

– Сегодня мы перенесемся в место, которое ты знаешь, но ненавидишь. Будет тяжело. Не спорю. Кристине это дастся сложнее вдвойне. Мы отправимся в подвал твоего дома, где ты проводила достаточно длительное время.

– Нет, нет, только не подвал. Я туда не вернусь.

Хоть я не понимала почему это так страшно, но ощутила, как Кристина начала сопротивляться. Не лучшее время Вадим Алексеевич выбрал для конференции. Кристина ни за что не вернется в подвал.

– Что случилось, Мия?

– Кристина ни за что туда не вернется. Вы ее не сможете заставить.

– Мия, я могу поговорить с Кристиной?

Я кивнула, хотя Кристина сопротивлялась.

– Кристина, почему ты боишься этого подвала?

– Это самое плохое место. Я не хочу туда возвращаться.

– Я понимаю, тебе страшно. Мия тоже боится. Но сегодня вы там не будете одни. Я спущусь вместе с вами и защищу обеих. Кристина, поверь мне, это важно. Мие необходима твоя поддержка. Только там ты – ее опора. Сможешь это сделать ради нее?

– Вы всегда будете рядом?

– До конца я буду с вами.

– Хорошо, только возьмите Мию за руку.

Врач встал из кресла и подсел ко мне. Я вся дрожала в этот момент. Была похожа на наркомана, у которого началась ломка. Но опять повторюсь, я не понимала, почему так происходит.

Как и обещал Вадим Алексеевич, взял меня крепко за руку, после чего я закрыла глаза.

Передо мной появилась дверь того страшного подвала. Мы с Кристиной переглянулись. В глазах девочки отражался ужас происходящего. Ее лицо было сильно перекошено в этот момент. Я сделала глубокий вдох и толкнула дверь. Постепенно мы начали спускаться по ступенькам вниз.

Благодаря Кристине я почувствовала затхлость, которая ощущалась в подвале. Сильно воняло мочой. От этого запаха кружилась голова.

– Мия, опиши, что вы видите?

– Это небольшое помещение со старой ненужной мебелью и вещами. Сильно воняет мочой. Кристине страшно. Она боится, что дверь в подвал закроется.

– Дверь останется открытой. Расскажи, что вас в детстве пугало в этом подвале?

***

Сегодня Мия пришла со школы поздно. Ее задержали на уроке труда. Она должна была вернуться домой в три часа и приготовить отцу ужин. Но так как стрелки быстро приближалась к пяти, а на плите ничего не было, сильно беспокоилась, что отец мог появиться на пороге в любую секунду.

Бросив сумку, она побежала готовить ужин. Сильно торопилась, поэтому не услышала, как отец зашел на кухню. Лишь почувствовала, как что-то подняло ее над полом и швырнуло в угол. Мия не успела опомниться, как покатилась вниз по лестнице. Отец в тяжелых армейских сапогах медленно спускался.

Она на всю жизнь запомнила его сапоги. Особенно бляшку, которой он заехал ей прямо по коленке. Боль была дикая. Мия чуть не потеряла сознание. Около часа звездочки летали перед глазами девочки. У Мии не получалось ухватиться за ушибленное место, так как ныло все тело.

– Ты, маленькая д****, знаешь, что я прихожу с работы уставшим и голодным. Поэтому ты должна вовремя приносить еду. Вы втроем висите у меня на шее. Думаешь, мне легко одному тащить вас на себе? Только благодаря вашей чокнутой мамашке я не сдал вас в детский дом. Как дурак обещал ей заботиться о малолетних у********, когда эта чертова ш**** попала в кому.

– Мне только девять лет. Я хожу в школу. Меня задержали на уроке. Прости меня.

– Мне плевать на твою г******* школу. Ты живешь в моем доме. Должна выполнять правила беспрекословно. Могла уйти со своего урока, чтобы приготовить отцу еду. Ночь проведешь здесь, д****.

– Папочка, не надо, прошу тебя.

– Еще слово и получишь сапогом еще раз.

– Папа, я боюсь. Здесь холодно и страшно, папа, – надрывала Мия горло.

Но отец ушел. Дверь закрылась. Девочка сильно плакала и кричала, но никто к ней не пришел.

***

– Мия, Мия, вернись.

В этот момент я рыдала навзрыд. До сих пор чувствовала, что мое искалеченное тело лежало в том подвале на голом полу. У меня был сильный вывих колена и несколько синяков на теле. Хоть я сейчас и сидела у врача в кабинете, но до сих пор чувствовала то, что ощущала маленькая Мия.

– Все закончилось. Больше нет того подвала. Ты в безопасности. Тебя никто не обидит. Мия, ты меня слышишь? Тебе никто не причинит боль.

Вадим Алексеевич все это время держал меня за руку. Я ревела навзрыд. Только через полчаса смогла успокоиться. Врач был со мной рядом и не отходил ни на шаг.

Психиатр дал мне воды. После этого я начала говорить о том, что смогла покончить со всеми своими детскими кошмарами.

Воспоминания потихоньку начали ко мне возвращаться. Я рассказала врачу, что отец часто запирал меня в подвале за проступки. Иногда я проводила дни без еды и воды.

Все это время Кристина держала меня за руку и поддерживала. Тогда я поняла. Раз маленькая я смогла с этим справиться, то взрослая Мия должна и подавно.

Только после того, как Вадим Алексеевич убедился в том, что со мной все в порядке, мы снова изменили воспоминание в моем подсознании. Психиатр позволил мне вернуться в отделение.

Остаток дня я пролежала в постели. Александра мне приносила и уносила еду, к которой я даже не притрагивалась. Никогда не думала, что возвращение в прошлое может вызвать столько боли.

9

Утром я сидела в палате и читала книгу «Алиса в стране чудес». Я настолько ей увлеклась, что не заметила, как рядом со мной кто-то сел.

– Что читаешь? – спросила Александра.

От неожиданности я даже вскрикнула. После этого всеми силами показала знакомой, что меня сейчас хватит сердечный приступ.

– Алису в стране чудес.

– Хорошая книга. Вчера ты была в подавленном состоянии. Я тебе несколько раз приносила еду, но ты к ней даже не притронулась. Рада, что сегодня ожила.

– Тяжелые воспоминания.

– Тебе необходимо отвлечься. Лена достала нам колоду карт. Пойдешь играть?

– Нет, я лучше почитаю. Хочу побыть одна и переосмыслить то, что вчера произошло со мной.

– Если вдруг передумаешь, то мы тебя ждем.

– Спасибо.

Александра похлопала меня по плечу, после чего ушла. На самом деле эта худенькая, маленькая, светловолосая девушка была достаточно доброй. Нужно было узнать ее настоящую, а не «Валеру с района».

Спустя час я отложила книгу в сторону, а сама перебралась на холодный пол и приняла позу морской звезды. Почувствовала умиротворение. Мое спокойствие прервал пронзительный крик. После этого Диана начала верещать на все отделение.

– Елена Михайловна, Александра снова побила Мию.

Нет, подойди ты ко мне, спроси, почему я в форме морской звезды распласталась на полу. Тут особого ума не надо иметь. Но Диана была не особо одаренной. При любом хорошем случае пыталась начать лизать з****** медперсоналу.

Первой ко мне подбежала Елена Михайловна и начала трясти меня за плечи.

– Ты живая? Тебя побили? Почему ты лежишь на полу.

– Решила заняться медитацией. Разве у нас это запрещается?

– Почему не на кровати?

– Знаете, я не могу себе представить, как я на одноместной кровати лягу в форме морской звезды.

– Почему именно так?

– Мы же здесь сумасшедшие.

– Тебя точно никто не бил?

– Нет, только сеанс с психиатром стукнул в душу. Я могу продолжить медитировать или нет?

– Диана сказала.

– Нашли, кого слушать.

– Я видела, как Александра выходила из твоей комнаты.

– Она звала поиграть.

Александра уже хотела наброситься на Диану, но санитарка ее вовремя позвала.

– Это правда? – Елена Михайловна снова перевела на меня взгляд.

– Да. Саша заходила ко мне час назад, когда я читала книгу. На полу я лежу пять минут. Я могу остаться одна. Или допрос еще не закончен?

– Только встань с пола. Он холодный.

После этого все незваные гости покинули комнату и позволили мне остаться в полном одиночестве. Я перебралась обратно на кровать.

Но моё спокойствие длилось недолго. Я резко встала и побежала в общую комнату. Виктория сидела в углу, закрыв уши руками. Диана и Александра стояли около стены. Саша держала девушку за край кофты. Секунда. Кулак Александры достиг бы лица Дианы.

Я побежала к ним и принялась оттаскивать Александру. Понимала, что с «Валерой с района» тяжело будет справиться. Но меня в тот момент это не беспокоило. Я старалась избежать драки, так как косвенно была виновата.

– Саша, пожалуйста, отпусти ее. Эта ш**** этого не стоит. Ты должна быть выше всего этого.

– Она должна заплатить за то, что врет.

– Должна, но не таким способом. Вспомни, кто ты. Ты – не «Валера с района», который все привык решать кулаками. Вспомни, чему тебя учили. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за этой сумасшедшей.

Александра посмотрела на меня, после чего отпустила Диану. В этот момент в комнату ворвались санитарки. Я даже не заметила, в какой момент Виктория выбралась из своего укрытия и побежала за медперсоналом.

Диане и Александре тут же скрутили руки. Хоть я и просила этого не делать, меня никто не слушал. Девушек определили в отдельные карцеры на несколько часов. От безысходности я хотела накричать на Викторию, но увидев, как она бьется в истерике, оставила ее и отправилась в свою комнату.

На обеде Диана и Александра так и не появились. Я думала, что в конце часа они придут, но этого не произошло. Когда санитарка начала убирать тарелки, я забрала со стола порцию для Саши. Поставила в ее палату. Надеялась, ее не продержат в карцере до следующего дня.

Настало время ужина. Девушки так и не вернулись в отделение. У меня не было желания разговаривать с Викторией, так как она постоянно играла в машинки и куклы. Поэтому отправилась к медсестре. Елена Михайловна сидела в своем кабинете и заполняла какие-то бумаги.

Лена – единственная из медсестер, которая мне больше всего нравилась. Она была добрая, общительная, никогда не повышала голос. К каждому пациенту относилась с трепетом и любовью.

Когда я подошла к ней, она тут же убрала все свои документы и велела сесть на диван.

– У тебя все хорошо?

Я лишь кивнула.

– Могу я у тебя посидеть? С Викторией не поиграть в шашки.

Елена Михайловна лишь улыбнулась. Она быстро встала и кивнула мне. После этого мы вышли на улицу.

– Диану и Александру еще долго будут держать?

– Около двух часов. Оксана сказала, ты Саше отнесла тарелку с едой. Вы с ней сблизились?

– Пытаюсь узнать ее лучше. Я не верю в то, что она тот монстр, о котором все твердят.

– Она лучше, чем кажется. Я думала, ты с Дианой больше общаешься.

– Нет, она слишком много врет и придумывает. Мне стало не комфортно находиться с этим человеком. Я ее не избегаю, но завязывать дружеские отношения не намерена. Ты не знаешь, что с Викторией произошло?

– Ее базовая личность стерлась. Осталась только личность ребенка. Родители на протяжении долгого времени обращались ко многим психиатрам, психотерапевтам и психологам. Никто так и не смог помочь. Они отчаялись и заплатили на несколько лет вперед, чтобы мы ее содержали. Виктория тоже проходит лечение. Но шансы на ее выздоровление ничтожны. Я думаю, если Вадим Алексеевич уйдет из больницы, то Викторию посадят на таблетки и превратят в овощ.

– Что с ней случилось?

– Я не знаю. Эта девочка застыла в пятилетнем возрасте. Повзрослеть она не может. Родители редко ее навещают. Они знаменитые и богатые. Им стыдно, что у них такая дочь. Виктория здесь под другим именем и фамилией. За три года ее родители были только два раза. Они попросили ей сказать, что она осталась сиротой. Но мы не стали этого делать. Жалко ее. Она совсем одна. Живет в своем придуманном мире. Только там счастлива. Для нее пациенты и весь персонал – призраки прошлого.

– Это ужасно. Как можно быть такими жестокими. Если с ней поиграть?

– Она не обратит на тебя внимание. Можешь не пытаться. Многие делали это на протяжении трех лет, но ничего не получилось. Только сильнее будешь ее жалеть. Обещаешь, что не будешь пытаться?

– Хорошо.

– Мне тоже ее жаль. Я с удовольствием с ней пообщалась бы. Не раз пыталась. До сих пор чувствую вину за то, что ничего не получилось.

– Если все будут пытаться.

– Она впадет в истерику. Тогда попытки врача сделать из нее человека, не похожего на овощ, не увенчаются успехом. Когда Виктория только поступила, она постоянно лежала. Ее состояние значительно улучшилось. Раньше у нее была подруга. Когда девочку выписали, Виктория впала в депрессию. Врачу потребовался год, чтобы привести ее в состояние. Поверь, так будет намного лучше.