Читать книгу До Геркулесовых столпов - Катя Хвоя - Страница 1

Глава 1. Начало конца.

По массивной каменной лестнице, следом за ней, волочился подол серого хитона, а позади, о берег билась черная вода. «Наш старый мир был новым тогда» томным эхом отбилось от холодных стен. Голос нарушил плотную пелену безмолвия. Медленно поднимаясь, она скользнула рукой по перилам и перевела ностальгический взгляд на стены и огромную арку впереди. Долговечные строения, обманно выглядели как при первой встрече. Остановившись перед аркой, она бросила тяжелый взгляд, в небесную бездну.

Эпоха за эпохой, власть и могущество меняли свои лица и последователей. Снова замерзали оттаявшие льды. Оседала пыль поднявшаяся прежде. Природа возвращалась на одолженные людям земли. Не сосчитать всех троп травой поросших. Свободу обретали вновь, загроможденные пустоты. «Это закон любого бытия – все возвращается на круги своя». Изрек холодный, звучный голос, сопровожденный шорохом шагов. Однако и над высшими закон был властен. И так, дойдя до Геркулесовых столпов, богам пришлось вернуться всем к своим разрушенным началам. Давным-давно они укрылись от оваций, почестей, наград и растеряли всю кроме первоначальной силы. Для них – особ, века живущих: события мирские текли цветной рекой. Но в их числе, как и повсюду, свое имелось исключение. Тот бог, которого закон не задевал, который царства своего не покидал и в суматохе людской себе места не знал. Опять заговорил холодный, женский голос: – И каждое столетие новые люди со старой глупостью. «А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!»

– Покой – он серый Владыка, однотонный. А народу, в жизни красок не хватает, – прокомментировал Горыныч.

– А ты значит, знаток тонкой человеческой натуры?

– А чего там знать? Как гласит основная теория – люди все разные. А, как доказывает практика, если не углубляться в детали – они одинаковы, в своих мотивах, начинаниях и желаниях, – заключил Горыныч и вразвалочку потопал прочь.

– Отрадно мне без ярких красок, довольно и разнообразия тонов, – поэтически пробурчало шерстяное метровое чудо – помощник Аида. Помощники были и вида интересного, и речь порой была под стать.

– Выходит, повезло нам с местом проживания, раз не в раскраске мы живем. – Второе шерстяное чудо включилось в разговор.

– Воистину, – добавила Аид.

– И правильно. У вас есть одно красочное пятно. Не нахожу нужды, множить количество, – обернулся Горыныч.

– И, что это за пятно такое, Горынушка?

– Так, я же это. Большой, зеленый, – горыныч загибал когти, перечисляя, но тут задумался, – смотрите вон, как чешуйка блестит. Чем не красочный? – говорил Горыныч, будто слушатели не замечали очевидного.

Аид смотрела недоуменным взглядом, а помощники по обе стороны молча пускали синий дым из табачных трубок. Спустя минуту молчания после реплики Горыныча, заговорил помощник:

– У меня вот, тоже яркое пятно, – указал он на дым, равнодушным тоном и добавил, – только синее, и дымное.

– Да я же – редкий вид.

– Мы тоже, – возразил помощник.

– Трехглавый змей, в конце концов. Где такое видано? – возмущался Горыныч.

Помощники в ответ, лишь продолжали пускать дым.

– Ой, да что вы понимаете: метр шерсти неповоротливой.

Послышался плеск волн.

– Работа подвалила господин красочный Горыныч, – сказал помощник, и в сопровождении товарищей, рванул к реке, оббегая Горыныча.

Горыныч появился в загробном мире Аида раньше помощников. После распределения земель между богами, Аид считала серое царство чистилищем. Отчасти оно таковым и было, поэтому она отпустила цербера в паре с ответственным за переправу по черной реке. Она осталась наедине с душами и стонами тартара. Абсолютно одна в бесконечном царстве, она не желала обрекать на мрачную участь, любого кто хоть в какой-то мере жив. Прошли тысячи календарей. Аид узнала царство вдоль и поперек. Свыклась с просторами преисподней. Освоилась она в хтонических красотах. И вдруг в какой-то день, подобный предыдущим, она услышала живую душу, на другом конце реки. С берега открылась ей картина: трехглавый змей, слегка неуклюжий, большой, мостился в лодку, балансируя веслами. Не удавалось ему уместиться. Он и на одной лапе стоял, вторую оттопырив. И по-разному поворачивался, что не приводило к успешной посадке, потом стал на лапу, второй упираясь в бок первой. Спустя время, истоптав лодку не своего размера, он наконец-то еле поместился, став лапами одной вперед другой назад, еще и на носочках. Добрался он до места с горем пополам, выбираясь из лодки, на берег стать не удалось.

– Вот гадство. Лапы намочил, – причитал Горыныч, пытаясь струсить черную воду со своих ног, при этом, не замечая Аида. Она стояла в нескольких метрах левее.

– Так, где тут начальство? – пытался сообразить Горыныч, озираясь на огромные каменные стены.

– Здесь, – ответила Аид спокойным тоном.

– Ох, ты ж е мое. Напугала. Нельзя же, так пугать, – бурчал себе под нос Горыныч. – Да, – прокашлялся Горыныч и продолжил, – Ваше превосходство, позвольте обратиться! Так сложились обстоятельства, совершенно безбожно прошу заметить, в общем, прикрылась моя контора. Была ликвидирована, так сказать. В связи с этим, не найдется ли, тут у вас, свободного местечка для опытного и крайне ответственного сотрудника. Я систему всю знаю, снизу доверху.

– А ты об этой конторе, как узнал?

– Так дело не хитрое: конкурентов надо знать в лицо. Ну, или хотя бы, по географическому местоположению.

– А другие конторы тебя, чем не привлекли?

– Так всем не привлекли, Ваше превосходство. С котами я не лажу, жаркий климат не переношу, – рассказывал Горыныч, осматриваясь по сторонам, – Но, не привередливый. Работы не чураюсь.

Аид пристально смотрела на него.

– Так и каков приговор? Приютите чудо заморское? Если нет, осмелюсь попросить лодочку побольше, чтобы обратно добраться. Уж больно узкий транспорт у вас.

Аид оставила Горыныча и о своем решение не в коей мере не жалела, никогда. Кадр был действительно ценный, если игнорировать его непреодолимое желание постоянно философствовать. Первое время Горыныч опасался нового начальства, учитывая, что оно было более снисходительно к аспектам его личности, нежели предыдущее. Аида устраивало, что с годами работоспособность Горыныча не угасала. «Работа с начальством в час пик сближает» думал Горыныч. Адаптировался он довольно быстро и вскоре чувствовал себя на своем месте. Все нравилось Горынычу на новом месте, кроме встреч с родней начальства.

– Ты чьих будешь? – Спросил Горыныча подозрительно глядя на Гестия, когда тот вошел в загробный мир через ворота. – И почему, через служебный вход?

– Аид, – крикнул Гестий, стоя на месте и рассматривая Горыныча.

– Привет Гестий.

– Это что? – спросил он, указывая на Горыныча.

– Не «что» любезный, а «кто»? Я Горыныч, змей, – ответил он и протянул Гестию лапу. Тот пожал ее в ответ, продолжая его рассматривать. Горыныч поплелся на пост.

– Не могла завести себе игрушку поменьше и приветливей.

– Не тебе Гестий, упрекать в неприветливости. К тому же, он сам завелся.

– И ты, его оставила потому что?

– Он добросовестно выполняет обязанности.

– И ты, эти качества распознала, видимо до того, как оставила. Иначе?

– Чего ты ко мне пристал? Чего ты вообще обрадовал меня своим присутствием? – недовольно спросила Аид.

– И я рад тебя видеть.

– С кем на этот раз ты повздорил?

– Ни с кем.

Аид выражением лица давала понять, что не верит в это и Гестию лучше ответить на вопрос.

– С Зевсом, – выдохнув ответил он.

– Тебе нужна свободная комната? Или?

– Аид, – улыбнулся Гестий, – Твоего сарказма более чем достаточно, чтобы моя жизнь наладилась, – Гестий ушел, так же довольно улыбаясь.

– А он ничего. У вас Владыка вся родня такая?

– Отнюдь.

На вершине Олимпа, между огромными, величественными колоннами виднелись две фигуры, задумчиво смотревшие вдаль. Они смотрели на хаос, царивший на земле, разглядывая приближающийся конец. Конец всего. Этими фигурами были Зевс и Посейдон.

Посейдон в облике человека имел образ, крепкого мужчины, в синем хитоне по краям расшитым черным греческим орнаментом. С грубыми, гневными чертами лица, черными волосами и бородой, темными глазами с прямым, твердым взглядом, словно излучающим ярость и несокрушимость. Зевс крепко сложен, как и все боги. С небольшой бородой и волосами пшеничного цвета, светло-зелеными глазами. Его лицо всегда угрюмое, но в тоже время доброе, часто мешало понять, в каком настроении небесный владыка сейчас. На нем был небесно-голубой хитон, широкой полосой понизу и более узкой по верху, расшит золотистым греческим орнаментом.

В тоже время, на противоположной стороне, в загробном мире:

Аид распахнула тяжелые, кованые ворота, вышла, и устало побрела по огромной, белой, мраморной лестнице. Оказавшись в зале, откуда начинался ее путь до вершины Олимпа, она замедлила шаг. Ее встречала непривычная цветовая гамма. Былая роскошь драгоценных камней и металлов, покрытая серыми оттенками бесполезности. «Сейчас эти хоромы больше похожи на загробный мир» подумала она, глядя на слои пыли покрывшие изящные вазы и чаши для пиршеств. Столы и ткани на стенах, были похожего, пыльного цвета. На полу, невозможно было разглядеть некогда чарующего, узора плит. Статуи на фонтанах, которые давно высохли, покрывались плесенью. Она шла по лабиринту из широких, тусклых до неузнаваемости коридоров и безжизненных залов. Пересекая комнату за комнатой, лестницу за лестницей, Аид, наконец, вышла на балкон. Пол балкона, симметрично выстлан, чередующимися полосами солнечного света и тенью преграждающих ему колонн. В свете солнца кожа Аида, из серой, переходила в более теплые тона. А белые волосы, меняли голубоватый отлив, на золотистый. Приподнятые, частично собранные назад, волнистые локоны Аида и бархатная кожа, меняли цвет с каждым ее шагом из света в тень. Приближаясь к гостиной, она услышала разговор братьев и ускорила шаг.

– Интересно, в других мирах такой же разлом? – в словах Зевса ярче звучала нота рассуждения, нежели интереса.

– Кто знает брат?! – ответил Посейдон, поддерживая разговор.

– Война скоро покроет всю планету, и станет для людей привычным образом жизни. Героев нет, а боги теряют силы, потому что в них почти не верят. Мы скоро сгинем.

– Человечество столького достигло за все это время. И ради чего? Ради войн? – к ответу на этот вопрос Посейдон действительно имел интерес.

Аид протиснулась в приоткрытую дверь, оказавшись в огромном светлом зале, украшенном колоннами и статуями. Этот зал был уютным, естественных цветов, с лепниной и канделябрами на стенах. Запущенность Олимпа тянулась от самого низа, но до самой вершины еще дошла. «Значит еще не все потеряно. Вот если бы я застала здесь, покрытых пылью богов…» подумала Аид и присоединилась к беседе.

– Братцы. Все думаете, что в других мирах? – спросила Аид. Ее мягкие, изящные черты лица, придавали обаяния, даже ехидной улыбке.

– Аид сестрица, мы давно тебя ждем, – радостно воскликнул Зевс.

– Вы давно меня ждете, потому что у меня буквально море работы. А у вас видимо море времени на философию.

– Ее до сих пор задевает, что она единственная женщина среди третьего поколения богов, – добродушно усмехнулся Посейдон

– Ты так редко к нам заходишь. Нам тебя не хватает, – (Зевс).

Аид смотрела на братьев. Ее серо-синие глаза, отличались от других не только цветом, казалось, у них есть глубина, и эта глубина смотрела на них. Очаровательная и одновременно пугающая глубина.

– Давайте начнем, – заявил Деметрий, входя в зал.

Деметрий, был телосложения свойственного его семье, в хитоне песочного цвета, с узорами темно-зелёного цвета. Карими, выразительными глазами, каштановыми, чуть волнистыми волосами. Кисть правой руки огибала золотая ветвь. Большую часть времени, на его широком лице была улыбка.

Следом за ним вошли Кронос и Гестий. Гестий самый тяжело характерный и самовольный бог, редко приходящий на семейные встречи, впрочем, как и Аид. Его одеяние темно-красное, почти черное. Волосы смоляного цвета, заложенные назад. Небольшая щетина на лице, дополняла вечно ехидную улыбку, приподнятую с левой стороны, и коварные голубые глаза, с зачастую ироничным взглядом. Парой мимика Гестия и Аида, были точной копией друг друга. Сие зрелище периодически раздражало остальных, ведь эта копия возникала обычно, в случае полной правоты выразителя. И если, правота Аида была уместна и терпима, ибо редкостна из-за частого отсутствия на семейных конгрессах, то правота Гестия принималась с большим трудом. Главным фактором отрицания являлся, его чрезвычайно несносный характер.

– Аид, бледно выглядишь. Хорошо, но бледно, – сказал Гестий, упав в кресло, сверля Аида пристальным взглядом.

– Загорать сейчас некогда.

Гестий хмыкнул ей в ответ.

– Как, наполненный до отказа цинизмом бог, умудряется быть хранителем очага и владыкой огня, – спросила Аид, выражая искреннее удивление.

– Именно за это, я люблю тебя больше всех, – самодовольно улыбаясь, ответил Гестий.

– За оскорбления? – с наигранным удивлением спросила Аид.

– За правду, – поменяв тон на более серьезный, ответил Гестий.

Аид понимающе покивала головой ему в ответ.

– И правда, в том, что твоя невыносимость Гестий – терпима только Аиду, – Деметрий уже начинал терять терпение.

Самодовольная улыбка снова расплылась по лицу Гестия. Он любил действовать на нервы своим братьям. Кронос в отличие от остальных богов, носил черную мантию поверх хитона, который у Кроноса был серого цвета, с черным орнаментом по низу. Кронос был выше ростом, и больше телом. И внешне незаметно, что он бог поколением старше остальных. Его внешность по годам близка к другим богам. Выражение его широкого лица обычно довольное и беззаботное, сейчас проявляло сосредоточенность и озабоченность проблемой. Единственное, что не изменилось в его лице, это темные глаза, выражающие вечность, усталым взглядом.

Боги были взволнованны, будто стояли в нескольких шагах от бездны. И с каждым днем, земля под их ногами сыпалась все больше, приближая их падение с обрыва.

Глава 2. Поправка бытия.

Кронос расположился на каменном троне и начал разговор на другую тему:

– Этому вселенскому бедствию, нужно положить конец. И я слышать не желаю, о другом мире. Любые, другие предложения?

– Но, почему? Попади мы в мире другом, на другую войну, узнаем, как избежать пока неминуемой гибели, – возмущенно и удивленно одновременно спросил Деметрий.

– У нас времени нет, на поиски прохода в другой мир. Возможно, ты окажешься в мире, где нас уже нет, или нет войны, что нам не поможет, – Кронос считал идею Деметрия в каждой мере бесполезной и затратной, и по-обычному выразил свое мнение. Невольная правда, настойчиво держала богов в неведении касательно места положения сокровища, несущего мир всему земному. Практически, фактически, в сущности, и в любом другом проявлении реальности, суверены единолично владели исключительно апорией, вместо реальной комбинации поправки бытия. В общем, знала ответ только пятая спица в колеснице. Посейдон, как и Аид, имел собственное царство, поэтому, интерес к решению земных проблем, отсутствовал даже в малом масштабе. «Надо заканчивать этот разговор пока не дошло до выяснения, кто и в чём будет участвовать» подумал Посейдон, затем мгновенно последовало предложение Гестия:

– Предлагаю найти Прометея и возложить решение задачи на него. (Зевс)

– Это не его задача. Возможно, поэтому он и пропал. Канули в небытие задачи для его таланта. (Аид)

Будучи единственной, ответственной за подземное царство, в отличие от земных богов, которые обязанности делили на всех, Аид категорически не одобряла манеру, перекладывать решение проблемы, на лиц менее ответственных, за эту самую проблему. Но и подводить богов к выводу, что самостоятельно им не справится, она не хотела, опасаясь указать на себя, как на ресурс помощи. Как сестра – Аид считала благородным делом, помощь семье. Но как бог, она была солидарна с Посейдоном. «У каждого царства свой бог, а у земного их даже несколько». Подумала Аид, бросив понимающий взгляд на владыку морей. Прометей также посмотрел на сестру, и будто взглядом ответил: «Тут мы в одинаковом положении». Аид медленно моргнула в знак согласия.

– Она права. Прометей защищал людей от Богов, – поддержал ее Зевс.

– А сейчас, Боги остро нуждаются в защите от атеистов, – иронично добавила Аид.

– И снова Аид права. Войны распространяются как чума, потому что люди утратили веру в богов. Я предлагаю объединиться с другими богами. – Зевс блеснул идей.

– Что за вздор! Объединиться с этими… да я в жизни с ними рядом не стану, – возмущенно ответил Деметрий.

– Согласен. Мы боги третьего поколения, и мы до сих пор существуем, а сейчас уже двадцать первый век, две тысячи…. какой там год? Какой нам толк от современных богов? – Гестий поддержал Деметрия. Но вовсе не из-за соображений полного согласия. Гестий свое то общество не особо приветствовал, какая речь могла вестись о чужом. Данная черта была не характерна хранителю очага, но ведь результата можно достигнуть разными методами и Гестий вел своеобразную политику.

– И второго поколения! – важно добавил Кронос.

– Толк есть. Может, другие божества существуют не так долго, но они тоже существуют – значит, чего-то стоят. Возможно, общими усилиями… ,– поддержала брата Аид, в тоже время, всячески избегая упоминания «мы» и «вы» в своих высказываниях, потому что любое «вы», могло превратиться в «мы». Что не входило в планы Аида, а она свои планы менять не намеревалась.

Кронос задумался, бросив взгляд на шахматную доску. Заметив это Аид добавила: – Для партии, явно не хватает фигур.

– Спасибо Аид, – с облегчением в голосе и благодарностью за поддержку сказал Зевс.

Аидом двигало не только желание оставаться в стороне, но и реальная оценка обстоятельств выдавала этот план, как наилучший.

– Да она, что угодно скажет, лишь бы избавиться от работы, – недовольно сказал Деметрий, ревнуя, что не его идею поддержали.

– Дорогой брат, в твоих словах есть правда. Работы у меня сейчас невпроворот, именно потому, я более ясно вижу проблему. Так же, правда, в том, что большинство земель планеты покрыта войной, и вы не можете её остановить. А если, не вмешаться, война покроет всю землю. Вероятно, боги исчезнут, совсем! – успокаивающим, серьезным тоном ответила Аид, стараясь выразить масштаб проблемы и несгибаемость своего мнения.

– Аид дорогая, ты явно что-то задумала, – прищурившись, глядя на Аида сказал Гестий.

– Да, облегчить, наконец, свою работу, – крикнула Аид, – вы, не можете остановить свои разногласия, как вы собираетесь применить это, на людях!?

– Если остальные боги, могут быть полезны, то почему они не восстали, против хаоса? – по-прежнему недовольно, но спокойно спросил Деметрий.

– По той же причине, что и вы? – спросила Аид, лицом выражая усталость.

– Хорошо. Ищите других богов, готовых объединиться, – решительно заявил Кронос.

– Почему? Потому что Аид, так сказала, – лицо Деметрия при этом вопросе, было похоже на лицо маленького ребенка, которого не отпускают погулять.

– Нет, потому что Аид, отстояла мнение, но вы можете следовать за своим. (Кронос)

– Искать проход в другой мир? (Деметрий)

– Да. Но ваше время истечет, к моменту, когда Зевс приведет богов в Олимп, – вкрадчиво ответил Кронос, поднимаясь с трона, и давая понять, что дискуссия окончена. Решение в очередной раз не было найдено. Определились только возможные пути поиска.

Кронос остался на Олимпе, думая, как расставить фигуры на земной доске, учитывая их сильные и слабые стороны, а также учитывая, их взаимодействия друг с другом. Необъятное терпение Аида к характеру Гестия, и такого же размера благодарность Гестия сестре, которая толкала его прилагать больше усилий, в делах с Аидом, нежели с другими богами. Решительность Зевса, подкрепленная одобрением Аида опять же, увеличивала стремления Деметрия, тем самым уничтожая его лень. Именно Кронос лучше всех знал, как изменить судьбу и обойти предначертанное.

Он обошел предсказание, согласно которому Кронос будет свержен кем-то из своих детей, и также обошел на первый взгляд единственный и очевидный способ – не дать предсказанию свершится. Способ заключался в поглощении угрозы. «Однако сейчас я по-прежнему бог второго поколения, и мои дети живы и сильны» с облегчением и благодарностью думал Кронос, вспоминая те страшные времена, полные отчаяния и безысходности.

Из золотого века своего правления Кронос скатился в конкретное место постоянных черных веков. Кронос непредвиденно рано стал верховным богом и вполне заслуженно по многочисленным фурорам. Путь к вершине для Кроноса проложили его враги, разумеется, имея противоположные цели. Росла численность успешных сражений Кроноса, усиливая легкость последующих побед. Параллельно масштабной власти Кроносу встретилась возлюбленная – нимфа «Филира», подверглась проклятью и больше не могла оставаться с Кроносом на земле. Родив Кроносу ребенка, несовместимого с ее миром, Филира покинула их обоих. Сыном Кроноса и Филиры, родился кентавр Хирон. И так, самый старший сын Кроноса, отлучился от родного отца и продолжил свой род. Хирон создал для кентавров, изолированную от богов, благополучную жизнь, пообещав никогда не соединять свою бессмертную жизнь с богами.

В скором времени, Кронос обрел новую привязанность – его избранницей стала богиня Рея. Родовое древо Кроноса пустило новые ветви. Будучи титаном, он представлял свое потомство могущественным и великим. Жена Рея родила ему пятерых детей. Время близилось к появлению шестого ребенка, когда Кронос получил известие о мрачном предсказании его судьбы. По предсказанию, его должен свергнуть его сын. Четверо сыновей уже появилось на свет, и ожидался пятый. И только его дочь Аид не представляла угрозы. Днями и ночами думал Кронос, как повернуть события себе на пользу и разрушить предсказание. Ведь пожертвуй он собой, кто наставит его детей на путь истинный, кто поможет им достичь величия. В то же время быть свергнутым своим собственным сыном Кроносу мысль светлой не казалось. Кронос поглядывал на детей с опаской, постепенно отдаляясь. К рождению Зевса он и вовсе не виделся с детьми. Его жена Рея, стала подозревать, что Кронос задумал не ладное. Не утруждаясь размышлениями, Рея хитростью и ложью повернула против Кроноса остальных титанов.

Кронос стойко отбивался в бою с титанами, но чем больше приближался к поражению, тем больше видел проигрыш правильным и безопасным для себя и детей. Если стать поверженным титанами, пророчество не сбудется, подумал Кроноса. Он терял силы и, в конце концов, сдался и был заточен в Тартар. Его сил осталось на надежду, что предсказание рассеется и однажды его дети, освободят его из черного века. Долгие годы Кронос обитал в тартаре, не теряя надежды, что его пребывание там изменит все. Он считал это решение единственно лучшим, утешая себя тем, что это необходимая мера. Беспокоило Кроноса, чтобы противоборство между титанами и богами не достигло критической отметки. На случай своего освобождения, Кронос многое узнал о других титанах от его компаньонов по несчастью. Слабые места титанов, рычаги давления, ошибки и погрешности.

Наконец-то заточение Кроноса было сломлено его детьми. И это была его величайшая победа. После воссоединения с семьей Кронос всецело предоставил своим детям власть, выступая только в роли наставника, до какого-то момента. Что касалось последней войны, Кронос считал, что сможет исправить пропуски своих детей, если обстановка выйдет из-под контроля. Но обманчивость обстоятельств была в том, что прошествии времени, поняв серьезность, на первый взгляд обычной, очередной войны, утекло большое количество божественных сил, и на исправление беды их теперь не хватало. «Интересно, как тяжелые, былые времена помогают пережить новые» Кронос посмеялся над своими мыслями, и пошел к шахматной доске. Зевс и Деметрий, приверженцы своих идей, стремительно двинулись, каждый от своей, начальной точки по извилистой дороге, ведущей к одновременно личной и общей цели. Посейдон и Аид, сумели сохранить преимущество собственных позиций и возвращались в свои царства в триумфальном настроении. Индивидуально понимая, что всего лишь отсрочили неминуемое и аутентичность, рано или поздно возьмет верх над их упрямым противостоянием. Как все разделилось после изначального, так равносильно и смешается к финалу.

Распахнулись массивные, будто излучающие меланхолию ворота и Аид вошла в зал. Зал был холодный, серый, каменный, невероятно больших размеров. В стене из черепов, вечно горящий голубым пламенем камин. И балкон с детальным видом на бескрайние просторы загробного мира. Аид подошла к краю, окидывая души взглядом. «Такие умиротворенные, спокойные души. Те, кто не попал в глубину беспощадных мучений. Не войны, не бунта. А что им делить? они мертвы» размышляла Аид, когда к ней обратился помощник. В свободное от прибытия душ время, они ходили как стражники по загробному миру, следя за порядком « какое милое создание и какое полезное».

Помощники милые и чуть пугающие одновременно существа. Меховой зверек, метра полтора ростом, передвигающийся на задних лапах, вертя хвостом. Обычные серые лапки с когтями, плотный, средней длины хвост, вилял примерно наравне с затылком зверька. Животик и хвост зверька темно-серого цвета, ноги и руки белые. На верхних лапах, средних между человеческими и животного: было три пальца с когтями, и один поменьше. Кисти были покрыты шерстью в меньшей степени. Широкий подбородок, с чуть выступающим носом и ртом, мордочка зверька покрыта белой, не длинной шерстью. Нос и часть лба зверька закрывала серая кость, с красными полосами. В целом широкие, заостренные к верху уши, под белой шерстью. На голове черные рога, маленькие по середине и рядом чуть загнутые побольше. И большие, изящные, жемчужные глаза. Зверьки всегда курили трубки, серебряные, узорчатые трубки с синим пламенем. Несмотря на экстравагантную внешность, к работе подходили очень серьезно.

– Владыка, душа просит аудиенции с тобой. Твердит о важности, но о свободе речи не пойдет, – встав на колено и приклонив голову, обратился помощник.

– Веди.

Помощник поднялся и повилял хвостом в другой конец зала, потом за локоть подвел душу к Аиду.

– Я не знаю, как к вам обращаться, я тут новенький, – сбиваясь, говорил парень.

– Обращайся ко мне по имени, Аид, – снисходительно ответила Аид.

– Я думал, после смерти буду выглядеть как приведение, ну такое, летающие. Я представлял другой… – парень замолчал, пытаясь подобрать слова.

– Другой загробный образ? – Аид, показала душе вид с балкона, на все царство.

– Здесь все души выглядят, как люди: просто не такие яркие, как при жизни. Я убеждена, ты хотел поговорить, не об этом, – Аид повернулась к парню, который пытался ее рассмотреть, пока стоял рядом.

– Да. Понимаете, я работал в университете преподавателем истории.

Помощник толкнул парня и прорычал: – Говори по делу.

Аид подняла руку, давая понять помощнику, чтобы тот отступил.

– Так вот. Со мной работал парень, который многое знает обо всех этих божественных штучках. Простите, для меня это все слишком. В общем, этот парень, это прозвучит безумно, но я говорю с богом подземного мира, так что.... Простите. Он искал жнеца, чтобы тот привел его к вам. Живым.

На обычно невозмутимом, лице Аида появилось удивление. Она сделала несколько шагов, приблизившись к душе:

– Независимо от того, из какого источника, твой друг взял информацию о богах, – она замолчала, пристально глядя в глаза собеседнику:

– В них мало правды, а значит и мало шансов, – улыбаясь, она развела руками, чтобы усилить эффект очевидности.

– Но главное, зачем же он хочет сюда попасть?

– Вы ведь знаете, что творится этажом выше? Конечно, знаете. Он считает, что вы можете это исправить.

Аид ощутила удивление неведанное ранее:

– Я!? Из всех богов, всех времен и народов, он решил обратиться за помощью к владыке мертвых?

«что за чушь?» – подумала Аид, и нахмурилась.

– Только не отправляйте меня в ад, это не я придумал. Я придумал, что вам стоит знать, что сюда скоро попадет живой человек, – оправдывался парень, поглядывая на помощника за спиной.

– С чего ты взял, что он сюда попадет?

– Ну, он довольно напористый. Может на ваш этаж, это не распространяется!? Ну, у меня все, можно я пойду, да?

– Проведи его к остальным, – сказала Аид, помощнику.

– Знакомишься с новенькими душами? – Прозвучал голос Гестия.

– Скорее, с новенькими событиями, – еще находясь в плену удивления, ответила Аид.

– Тебя привела сюда очередная тайна от семьи? – спросила Аид, улыбаясь.

– Не совсем правильная формулировка. Ты ведь, тоже моя семья, – с обычным, своим ехидством ответил Гестий.

Аид вопросительно посмотрела на брата.

– Я собираюсь отправиться с Деметрием в другой мир. И хотел узнать, насколько бесполезной, ты считаешь эту идею? – торопясь и глядя в сторону, спросил Гестий.

– Тебе, лишь бы держаться подальше от Олимпа. Я не считаю, эту затею бесполезной, скорее малоэффективной, – задумчиво ответила Аид.

– Но также, я считаю, что стоит использовать все доступные ресурсы, – добавила Аид.

Гестий подозрительно посмотрел на нее, потом спросил:

– Ты мной манипулируешь? – выражая догадливость и улыбаясь, сам ответил: – Ты мной манипулируешь. Ты хочешь, чтобы я пошел с Деметрием.

– Раз, ты все понял, значит это не манипуляция, – едва улыбнувшись, ответила Аид.

– Нет, это все равно манипуляция, – ответил Гестий и ушел.

Выходя из загробного мира, Гестий вспоминал детское время. Когда Аид гасила, случайно вызванный Гестием огонь, пока его никто не заметил. И к моменту, когда Гестий полностью взял под контроль свою стихию, в его голове и сердце отложилось, что лишь Аиду можно доверять, и лишь она могла его исправить. Стихия Гестия была опасна, потому в нем с самых пеленок развивалась осторожность до крайности и чувство отсутствия право на ошибку. Позднее Посейдон, вместе с Аидом помогал брату освоить опасную стихию, без какого-либо вреда. Посейдон помогая, обретал все больший навык управления своими силами. А Аид тренировала терпение. Гестий, разумеется, являлся составной частью 12 великих олимпийских богов. К моменту полного формирования 12 сил, Аид уже жила в подземном мире, а Посейдон все больше отдалялся к своему царству.

Гестий предпочел остальным компанию маленькой Гекаты, выступая в роли ее наставника. Зевс, несомненно, сильно любил дочь, но в дальнейшем за гибелью матери Гекаты, по необъяснимым причинам больше прока приносил в содействии богам. Гестий безупречно совмещал воспитание Гекаты, со своим покровительством обществу. Он был весьма чуток к жертвам ему приносимым и, безусловно, благословлял священные, правильные действия людские. Позже, в творчество Гестия вмешался Прометей. Его временное пребывание среди людей, сформировало убеждение, что население слишком зависимо от богов, и настолько красочное почтение – не заслуженно. Прометей, выкрал у Гестия огонь и передал его людям, чтобы они справлялись с благами, самостоятельно. Ровно к тому времени, Геката узнала мрачное пророчество, и как последствие – внимание Гестия, целиком поглотили поиски всевозможных способов избавления, своей протеже от злого рока. И спасительные меры для Зевса, во избежание гибели от рук собственной дочери. Решение было найдено и использовано, но единолично Гекатой.

Одновременно с решением семейной дилеммы, образовалась проблема общественная. Затея Прометея не принесла желанного результата, что было ожидаемо для Гестия. Люди до конца не научились своими ресурсами управлять, а править такой могущественной силой, об этом и речи идти не могло. Гестий для преданных ему жителей, оставил подсказки, которые они могли использовать, для частичного восполнения его помощи, без него самого. Так называемые «сферы Гестия». Люди охотно использовали талисманы из виноградной лозы или древесины, с колосками или зернами злаковых культур в центре, в металлическом кольце и хаотично расположенными в сфере, перьями птиц. Времена менялись, и сферы Гестия теряли мистику и становились пережитком прошлого. Однако выборочные элементы ценных ранее талисманов, продолжали существовать в обыденной жизни. Металлические кольца, позже стали обручальными. Они служили символами восстановления верности и любви в семье. Жертвы Гестию определенно претерпели перемены, и стали не теми, что прежде, но продолжали свое существование. Так или иначе, окольцованные союзники, шли на разного рода жертвы, ради создания, спасения или сохранения семейного очага. А значит, сами того не ведая, дарили Гестию силы.

Глава 3. Доля истины в легенде.

Приблизительно в тоже время, где-то на планете земля:

– Ты жнец?

– Тебе, тяжелый предмет, голову задел при падении?

– Я знаю, что ты жнец.

– Я не знаю, что с твоей головой.

– У меня есть ультрафиолет.

– А у меня зажигалка и что?

– Дай левую ладонь.

– А еще, чего тебе дать?

– Значит, это правда.

– Что, правда?

– У всех жнецов метки на ладони, которые видны только при голубом свете.

– Нет, не правда. То есть откуда мне знать?

– Тогда дай руку.

– Не дам. Чего ты ко мне пристал!?

– Мне нужно попасть в загробный мир.

– Без проблем. Как хочешь умереть?

– Я не хочу умирать. Я хочу поговорить с Аидом.

– С твоей головой точно проблемы. Хотя, с другой стороны, у кого их сейчас нет.

– Да ну, что ты теряешь?

– Ну, по-разному может сложиться. Могу потерять работу, а могу голову. А терять работу я не хочу, потому что тогда я останусь на земле.

– Ты и так на земле.

– Я останусь на земле, как человек. Это хуже чем потерять голову и остаться…

– В загробном мире ты хотел сказать.

Собеседник молчал в ответ.

– Ну, я уже точно знаю, что ты жнец, какой смысл скрывать от меня остальное?

– Зачем тебе Владыка?

– Аид может помочь.

– С чего ты взял, что мертвые во власти Аида? Почему не другого бога?

– Ну, мифы и легенды древней Греции преподают в школе.

– И?

– Самый знаменитый бог загробного царства – Аид. Значит, большая вероятность, что самый сильный.

– Ты не представляешь насколько прав.

– Что это значит?

– Это значит, что сейчас Аид единственный бог мертвых.

– Ага! – воскликнул Фил. – Так и знал. Значит, мое второе предположение – тоже верно.

– Какое предположение?

– Я думаю, что сейчас. Аид самый сильный бог в принципе.

– Аид тебе не поможет. У Земли есть другие боги. Точнее у людей.

– Тогда, где эти боги? И почему они бездействуют?

– А почему, вы такой бардак устроили? Или это тоже, свалите на богов?

– Есть теория на счет богов. Если взять ее за основу, то боги не могут вмешаться, потому что им не хватит сил. Я думаю, многие из них, давно исчезли. Если их сущность, я ее называю «энергетической структурой», так вот если ее не поддерживать какой-либо энергетической массой, то она попросту распадется на песчинки. Другими словами бог исчезает, если в него перестают верить.

– Ты откуда все это взял?

– Я не знаю. Я выбрал, наиболее вероятную теорию.

– Тогда скажи мне, исходя из твоей теории: дают ли души загробного мира, силу своему Владыки?

– Конечно.

– Тогда как, ты объяснишь исчезновение других богов смерти?

– В их распоряжении было меньше душ?

– Нет, не было.

– Значит, у Аида были и другие источники питания.

– Какие, например?

– Да откуда мне знать. Я их изучал косвенно. Но, сил Аида может быть достаточно, чтобы остановить всё это.

– Слушай, Аид не станет вмешиваться, как и Посейдон…

– А Посейдон тоже существуют?

– Это брат Аида, следовательно…Конечно он тоже существует. – нервно ответил жнец, раздражаясь на собеседника, за пропуск очевидных вещей, – Но дело в другом: у богов своя политика. А у богов мертвых, своя политика, от общей политики богов. Понял?

Тот потрусил головой, пытаясь уложить информацию.

– Как ты узнал, о метке жнецов?

– В каждой легенде есть доля истины, нужно просто найти эту долю.

– Почему ты решил, что жнец именно я?

– Ты ошиваешься с горами трупов, при этом ничего у них не крадешь, что еще тебе там делать?! Ты должен провести меня в загробный мир.

– Нет, нет, нет и нет.

– Вдруг я смогу убедить Аида нам помочь.

– Скорее рак на горе свиснет. К тому же: людям нельзя в загробный мир.

– Ты хочешь, сократить количество смертей, то есть, своей работы?

– Да, но твой план не сработает.

– А кто-то другой, уже просил Аида о помощи?

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что план не сработает.

– Ладно, даже если, удастся провести тебя в загробный мир незаметно. Ты можешь оттуда не выбраться. Ты в курсе?

– Если, кто-то не вмешается в происходящее на земле, я все равно, попаду на тот свет, только сам и с концами. Просто покажи мне, где вход и все.

– Человек, теперь не может туда войти.

– А когда мог?

– Мог, но не входил.

– Хорошо. Я найду другого жнеца. Кто-то из вас согласится.

– Ладно, я тебя проведу, но потом ты сам по себе.

– Идет.

– Но, не сейчас.

– А когда?

– Я найду тебя, когда придет время.

Пока остальные олимпийцы преследовали свои цели, Кронос ждал гостя. А в подземном царстве, Аид сидела возле камина голубого пламени. Наблюдая с большого трона, за умиротворенной обстановкой, загробного мира. Бесчисленное количество душ, медленно блуждало, по бескрайнему залу.

– Вы звали владыка? – обратился к ней помощник.

– Да. О чем болтает народ? – задумчиво спросила Аид.

– О войне владыка. Думают, что пока на земле живые есть, не бывать конца войне.

–Хм. Логика бессмертна, – саркастично прокомментировала Аид. – А о богах слышно что?

– Нет владыка, ни слова. Только ваше правление хвалят.

Аид, чувствовала легкое волнение, рябью гуляющее по океану спокойствия и угнетающей беззаботности загробного мира. Решив выяснить, каких именно сомнений ветер, создал эту рябь, Аид спустилась вниз, в зал, где обитали новоприбывшие души. Незаметно стала за одной колонной, слушая новичков.

– Жаль я не смог чуть дольше пожить. Может, получилось бы, город отвоевать.

– Да. Если бы мог, вернулся, хотя бы до конца войны. Потом можно умирать.

– Мы еще много товарищей здесь повидаем.

– Все, они скоро здесь будут.

Души заметили Аида, и подскочили со своих мест. А она уже и не пряталась, стояла, скрестив руки, слушала очередные сожаления.

– Простите владыка.

– Сожаления и не выпавшие возможности, это всё о чем здесь говорят, – разведя руками, ответила Аид.

Души смирно стояли, боясь и ожидая наказания. Новички еще не знали, что является непослушанием в загробном мире. Аид молча развернулась и пошла наверх, по широкой, такой же серой, как и всё, лестнице. Несмотря на чарующую внешность и спокойствие, Аид наводила ужас своим появлением. А вот видя ее на троне, души вели себя непринужденно, но тихо. В последнее время Аида и на троне не видно было, слишком много душ, нужно было принять, но жители загробного мира знали и чувствовали, что хотя Владыку и не видно – она здесь.

Под шаги Аида, раздался раскат грома, сопровождающий прибытие Одина на Олимп. Души подняли голову, зная, что ничего не увидят. «А вот и первый прибывший» подумала Аид.

– Владыка, ты царь мира, откуда нет возврата. И не вмешайся ты, в это немыслимое безобразие, вся земля безвозвратно окажется здесь.

– И только тогда, люди станут моей заботой Горыныч.

– Но их будет очень много, невероятно много, – начал ныть Горыныч.

– Сколько будет, столько будет. Отвяжись, – раздражалась Аид.

– Мне столько не платят, чтобы все человечество сортировать, это же, насколько недель затянется?

– Тебе, вообще, не платят.

– Вот именно.

– После такого, твои братцы со мной в век не расплатятся.

– Ну, так пойди, обсуди с ними стоимость твоих услуг.

– Нет. Не собираюсь я падать так низко.

– Да, ради всего святого Горыныч, оставь меня в покое.

– Какие мы нервные, – фыркнул Горыныч. – А как же моя тонкая душевная организация. Мне может заботы не хватает, – философствовал Горыныч.

Тем временем, летя на всех скоростях, помощник Аида, врезался Горынычу в бок. Зверька слегка отбросило назад и посадило на попу. Тот, неповоротливо перекатился на бок, чтобы встать попутно извиняясь:

– Извини Горынушка! Не заметил.

Горыныч аккуратно, двумя пальцами взял зверька за шиворот, выпучил на него глаза и спросил:

– Не заметил? Не заметил? Меня?

Зверек виновато пожал плечами. Горыныч медленно опустил его на землю, тот снова набрал скорость, устремившись по своим делам. Горыныч крикнул ему вслед:

– Осторожно, в колонну влетишь. Наш мир сошел с ума! – причитал Горыныч. – У него такие маленькие ножки, как он ходит вообще? – задумался Горыныч.

– Быстрее, чем ты, – съязвила Аид.

– Поэтому, земное царство должно было, достаться тебе, – горыныч махал указательным пальцем, добавляя аргументацию к своей мысли.

– Всё это уже не важно.

– Есть шанс, что так и будет. Потому, что скоро все земное царство провалиться сюда, – многозначительно глядя на Аида, и указывая пальцем на пол, сказал Горыныч.

– Кстати, а по какому выбору, загробный мир достался тебе?

– По характеру, – ответила Аид.

Горыныч выпучил глаза:

– Ты с трупами в детстве играла? Или что? Подробности можно?

Аид тяжело выдохнула. И начала рассказ:

– После заточения Кроноса в тартар, о чем мы узнали не сразу. Рея затребовала призвать нас к власти, в виду отсутствия царя. Причин было больше одной. Единственному богу, было не по силам все царства охватить. Зевс, претендовал на власть по небу и земле. Гестию царство не досталось, лишь доля с Зевсом на земле. Посейдону даровали моря. Подходила стихия его крутому нраву, с этим не поспоришь. А меня, наградили подземным царством, видимо за любовь к уединению и детское увлечение все по полочкам раскладывать.

– Но Кронос вернулся?!

– Да, там пророчество играло свою роль. Кронос вернулся в семью, но власти только по нужде прикасался.

Глава 4. Туманы прошлого.

Ее захватили воспоминания. Аид будто провалилось сквозь тысячи лет этажей, к моменту, когда оказалась в загробном мире впервые. Тогда ее царство имело иное обличие. Ржавые, скрипучие ворота отворяли проход в сырую, гнилостную тьму. Черная, болотистая, зловонная река, беспокойно плескалась, качая брошенные лодки, хлестая дымящиеся скалы, постепенно вымывая грязные монеты на берега. Поросшая мхом лестница вела в главные залы подземного царства, где двое узников в цепях скучали. Один был цербер – пес огромный и трехглавый, шерстью цветом смоли черной, глазами ледяными, цвета льда. И Харон старик уставший, с серой бородой, в лохмотьях. Томились те жители в ожидании царя.

И царство прибывало в сильном запущении. И злость тогда Аида пробрала такая, что царство всё могла заполонить. И безвозвратной долго числилась ее земля. Что и богам прохода не было назад, стоило на землю ту ступить. Не утихающие крики, истерзанных, скитающихся душ, покоя не давали. И грохот стуков, в тартар запертой двери, воздух сотрясали. И для Аида не было тогда пути назад. Днями ходила богиня по мертвым землям, они стояли, будто кладбище до вековое, на склоне огненных лавин. Печать безвыходности она сняла, распалив впервые в камине голубое пламя. Сейчас Аид, как и тогда, прямо перед пламенем стояла, и тоже чувство ей овладевало. Потрескивали голубые искры, а их яркий свет скрывал из виду мир вокруг. Тогда, много тысяч лет назад, из плена безмятежности Аид освободилась, с крупинкой мудрости в руках. Среди правителей Аиду не сыскалось равных. Загробный мир, пусть и являлся землей обетованной умерших, превосходил иные царства.

Взглянув на Горыныча, волны памяти отнесли Аида в день, когда души учинили попытку бунта. Горыныч отличился безучастием. До того дня, Аиду не возникало надобности проявлять силу. Сила неизвестна до тех пор пока ее не используешь. Души наивно додумали, что сила Аида на донышке. Причиной тому послужили отсутствие деспотичного порядка управления, наказание по справедливости, и соответствующие хлопоты о душах. Теперь не захлебывались они в реке и не терзались муками на суши, все поголовно. Ввиду спокойной обстановки бытия, задумали свергнуть покровителя. Увы, но бунт закончился, не успев начаться. Души приготовили Аиду западню на берегу, не ведая ее скрытые таланты. По одну сторону стены, на черных берегах, скопа душ обезображенных, с камнями, клинками и копьями, с цепями подходящими ее поработить. По другую сторону стены Аид, ступает по плитам каменным, рассекая прохладный, сырой воздух. Ее белокурые волосы и подол хитона развиваются на ветру, приближаясь к порогу непослушания. Она остановилась в каменных створах, склонила голову, глядя на митингующие души.

– Хотите забрать мой трон, – тихо, утвердительно сказала она.

– Владыка, там ловушка, – раздался за ее спиной, шепот Горыныча.

Души как заведенные метались по берегу, ожидая, когда Аид перешагнет порог, тогда они ее и свергнут с пьедестала. Один шаг разделял их с браздами власти. И Аид этот шаг сделала. Перешагнула порог. Горыныч поддал вперед, готовый защищать владыку. Души ринулись к ней, но мощный гул свалил бунтующих на землю.

– Я здесь Царь, – медленно и точно произнесла Аид, и ее голос будто накрыл души тяжелым, бетонным покрывалом.

– И вы будете подчиняться мне! – крикнула она, и бетонное покрывало выпустило стаю игл. Тел, на самом деле души не имели, но сейчас, пронзающая боль была такой, яркой, леденящей и тяжелой, что даже не вдохнуть, куда уж там пошевелиться, и мощный гул, казалось, что вот-вот расколет череп. Души не могли молить о пощаде: обездвиженные и уже многократно пожалевшие о своей затеи. Горыныч в ужасе застыл:

– Мать честная! – закрыл он рот лапами, на одной голове.

– Не смотри, не смотри. Вам такое нельзя. Сказал он другим головам, и те зажмурили глазами, – Аид повернулась к нему:

– А ты чего?

– А чего я?

– Бунт не по душе?

– Нет, вот такие приключение, мне не по душе, – отнекивался Горыныч, танцуя интонацией, прижав одну лапу к груди, а другой показывая на придавленные души.

Аид сняла давление. Души постепенно поднимались на четвереньки, в большинстве снова падая.

– Вы вот Владыка не верите, а ведь я вас люблю, и уважаю всей душой.

– Подхалим.

– Не подхалим, а принципиальный, преданный фанат текущего полит режима.

– Тебе тоже, от них могло достаться, а ты за меня выступить решил?

– Не в моих устойчивых взглядах Владыка, кусать кормящую руку.

В широкие двери, ведущие к Кроносу, тяжелым шагом, вошел взрослый, статный мужчина. Его лицо было скрыто капюшоном, плащ прикрывал, металлический жилет, украшенный магическими символами, защищающий тело бога. Его руки в браслетах, были будто обернуты в металлические крылья. Оригинальность доспехов бога, не уступала своеобразным манерам. Один остановился в центре зала, сняв капюшон, медленно поднял на Кроноса, многозначительный взгляд. Резковатые черты, округлого лица, подчеркивали суровое выражение.

– Один, дорогой, как поживаешь? – с улыбкой на лице и легким удивлением спросил Кронос.

– Давно меня судьба сюда не приводила, – ответил Один, окидывая хоромы Олимпа ностальгическим взглядом:

– Ты не как, сильнее всех, в эти ненастные времена?

– Рад был бы согласиться, но нет. Почитает меня, лишь одно племя, старых традиций. Молит о победе в войне, – разочарованно ответил Один.

– Да, захворали мы совсем. А скоро может, и вовсе сгинем, – драматично, выражая негодование, произнес Кронос.

– Ну что ты, не все так скверно, – ответил Один успокаивающе, стараясь вложить всю свою мудрость в интонацию

– Есть причины так полагать, старый друг? – заинтересованно спросил Кронос.

– Лишь догадки. Может… – Один зашагал из стороны в сторону, с поднятым пальцем и философским видом.

– После войны, люди вернуться к началу и станут молиться Богам.

– Если мы переживем войну – возможно. Намекаешь сторониться хаоса?

– Кстати, как Аид?

– Ну, у не дел невпроворот, – ответил Кронос, выражая понимание, ситуации, в которой оказалась Аид.

– Ты будто рад этому, – сказал Один, с ноткой неуверенности в голосе.

– В положении Аида, есть часть выгодная мне, – улыбаясь, подтвердил Кронос. Выгодной не только для Кроноса, но и для всех Олимпийцев, была часть, в которой занятость Аида, защищает богов, от самовольности и упрямого нрава, могущественного бога, загробного мира.

– И так, я слышал, ты хочешь собрать Богов. Зачем? – задумчиво, вопросил Один.

– Зевс предложил объединиться, чтобы остановить войны на земле, – по спокойному ответу Кроноса, без примеси интонаций и эмоций, было трудно определить, его честное мнение.

– Задумка хороша. Я с вами. Но, как именно задумали вы остановить мятежников безбожных? – не то, чтобы Один собирался незамедлительно соглашаться с планом Олимпийцев, но он хотел его знать.

– Ты Бог войны, решение предложишь? – Кронос, тоже имел стрелы хитрости в своем колчане многолетнего опыта.

– Я бы и рад, но нет. Они ведь борются без цели, в этой бессмысленной войне. Один ответил честно. Выстроить стратегию, не ведая конечной цели, да хоть какой-то цели, весьма сложно. И это сложно даже для наступающей стороны, и куда более сложнее, для стороны противоборствующей.

– Говоришь, нечего им дать или отнять, чтоб положить конец войне? – озадаченность Кроноса, масштабом апории, возрастала.

– Всё так. Может, если нам успеть, в мирных местах людскую веру возродить? – Один скорее перебирал варианты, чем озвучивал решения.

– Хорошая идея Один. Только как? Спустится и мирные места, самим взять под защиту? – Кронос последовал способу общения Одина. Поскольку решения не было, оставалось лишь перебирать варианты, которые богам по силам.

– Скоро ли прибудут остальные, может вместе и решим? – спросил Один, не желая утруждать себя бесполезными предположениями.

– Надеюсь скоро. Ты располагайся, подожди, – гостеприимно ответил Кронос, сделав приглашающий жест рукой.

– Спешить мне не куда, навещу Аида, – дружелюбно ответил Один и вышел из зала, своей тяжелой походкой. Дверь в загробный мир распахнулась. Вошел Один, вместе с собой запуская лучи света.

– Один, закрой дверь, испортишь климат, – насмешливо сказала Аид.

– Аид, дорогая, твои песики прелестны. Ты все бледнее и бледнее с каждым веком, – Один ответил саркастичным тоном, который автоматически появлялся в разговоре с Аидом.

– Ну, разумеется, в местном освещении, весьма заметны оттенки кожи, – Аид ответила тем же тоном и улыбнулась.

– Твои братики, планируют остановить войны, – насмешливым тоном, сообщил Один.

– Если им это удастся, я буду благодарна им до гроба, – ответила Аид, продолжая заниматься делом.

– Не удастся, – со всей своей, вековой уверенностью, сказал Один.

– Ты бог войны, в тебе и не должно быть оптимизма, – чуть нахмурившись, переведя внимание на Одина, ответила Аид.

– Зато реализма с лихвой, – с той же уверенностью заявил Один.

– Ты значит, на поражении идешь? – спросила Аид, будто отгадывая, что подразумевает стратегическая машина.

– Аид, что тут души говаривают? – спросил Один без явного интереса, оставив без ответа, недавней вопрос.

– Так ты сюда, за данными статистики пришел? Многие души, твое мнение разделяют, – сказала Аид, тоном ожидаемого разочарования, надменно посмотрев на Одина.

– Это потому, что я, как и души твои прямиком с земли пришел, а братцы твои сверху смотрят. Не по силам сейчас Богам с народом воевать, – в обычное время тон Одина, был как крепко сотканное полотно, из одноцветных нитей. Но сейчас Аид заметила, в полотне нить иного, нового оттенка. Оттенка оправдания. «Ну конечно, он не за что не признает, что слабее ситуации. Он по-прежнему силен и могуществен, эта ситуация его переросла, сама виновата, что Один не может с ней справится» подумала Аид.

– Первое, что сделал народ в войне, уничтожил тех, кто имел шансы их остановить. (Горыныч)

– Потрясающий слух, – улыбаясь и закатив глаза, будто что-то забыл, сказал Один. А он и забыл, про Горыныча.

– Я страж – мне положено, – донесся серьезный аргумент Горыныча.

– Горынушка сидел бы ты помалкивал, – со снисходительной добротой в голосе, сказала Аид.

– Давно Горыныч сюда переехал? – спросил Один, явно забавляясь этим фактом.

– Давненько, – ответила Аид, набираясь терпения. И перевела тему: – Намекаешь что, если Боги покажутся на земле, народ броситься воевать с ними?

– Такой исход не исключен, – довольно ответил Один, радуясь, что Аид решила заочный ребус, с которым он пришел. Тем же тяжелым шагом, но с довольным лицом, Один покинул подземное царство.

– Похоже, он получил то, зачем приходил, – недовольно сказал Горыныч.

– Он получил бы это в любом месте. Века жизни и амбиции, подарили богам то, чего у них уже не отнять, – задумчиво объясняла Аид.

– Что это? – с интересом спросил Горыныч.

– Сноровку оставаться в правильном положении, при любых обстоятельствах. Они буквально погружаются в центр, окружающих со всех сторон аргументов, подтверждающих их былое величие, могущество и силу, подкрепленное общественным мнением, что оставляет полномочия лишь на решения проблем по силам, и избавляет от признания собственной, несостоятельности для игры на высоких уровнях. Точнее – избавляет от признания, что таковые уровни вообще существуют.

– То есть, не признавая свою вину, они не признают, что есть проблема сильнее? А что, очень удобно! Но твои объяснения, вне сомнений красноречивей, Владыка, – после некоторой паузы, выдал Горыныч.

– Только видимость правильности удобна. Правильность сама по себе, уже давно обременительна и доставляет много хлопот, хотя и велика наградой.

– Я это запишу, – ответил Горыныч и принялся шелестеть бумагой.

– Зачем в сборник афоризмов добавишь? – насмешливо спросила Аид.

– Добавлю, – увлеченно ответил Горыныч.

– И кто опубликует слова, бога мертвых? – серьезно задумавшись, спросила Аид.

– Я придумаю тебе псевдоним, – ответил Горыныч, довольный решением задачи.

Где-то на планете Земля:

Жнец услышал за спиной знакомый голос, входя к себе в квартиру:

– Да быть того не может.

– Опять ты?

– Я тут живу. А ты, видимо, мой сосед.

– Видимо.

– Значит правда, что искомое всегда у нам под носом. Никогда не воспринимал эту поговорку буквально. Зачем тебе квартира?

– Затем, что жнец моя работа. А живу я на земле и по большей части я человек.

– В прошлый раз: ты говорил о политике богов.

Жнец тяжело выдохнул:

– Заходи.

Парень вошел за ним в квартиру:

– Меня Фил зовут, кстати.

– Я знаю, как тебя зовут. Можешь сварить нам, обоим кофе.

– Как думаешь? Скоро дойдет до нас?

– Скоро.

– И так, что за божественная политика? – Спросил Фил, протянув жнецу кружку.

– Я про земных богов, почти ничего не знаю. Первоначально, жнецом я стал в царстве Анубиса.

– Анубиса? Так давно?

– Да. Жнецов тогда было очень мало. А вот богов смертных было многовато. Политика сначала была простой. Души не верящие слонялись по земле или их принимал тот бог загробного мира, к которому они приходили. Вместе с народами исчезали и их боги. Далее богами была перенята обычная, в общем-то, человеческая манера ведения дел, только слегка исковерканная. В истории были случаи, когда боги загробного мира убеждали земных богов своей касты уничтожать целые народы, чтобы уничтожить их богов. Или переманивали к себе народ иными замысловатыми и само собой нечестными способами. Олимпийцы в этом не участвовали. Они-то целым семейством правили. У них были свои тайны Олимпийского двора. В общем большие поглощали меньших. Сильные слабых, и все тому подобное. Неверующих становилось все больше. Лидирующее позиции среди царей загробных миров заняли Нергал, Эрешкигаль, Сакпана, Мара, Анубис, Осирис, Синигами, Апус, Барон Самди и Аид.

– То есть «много» ты говорил не про этот список?

– Нет.

– И сколько всего их было?

– Несколько десятков. Точнее не знаю. Больше пятидесяти. Войны, как сам понимаешь, были для царей смерти золотым дном.

– Они устраивали войны?

– Нет. То есть не всегда. Но каждая война всегда была им на руку, за исключением одной. В вашей истории нет сведений об этой войне. В ней исчезло несколько видов существ, которых вы называете сверхъестественными. И вообще полегло немало фольклорных персонажей, как говорил один мой знакомый. Жнец подразумевал Горыныча, но имя называть не стал. – Тогда существенно сократилось и количество богов, зато увеличилось количество жнецов. Ранее озвученный список сократился до четырех имен. Мара, Анубис, Барон Самди и Аид. Последствия так сложились, что эти боги имели равные силы.

Все кроме Аида, но тогда об этом никто не знал, и узнать не мог. Оставшись вчетвером, они пришли к соглашению не затевать войны друг с другом. И не нарушать веками устоявшиеся правила, ими же созданные. Душ верящих в иных богов, они делили поровну. Это было не сложно, поскольку задача эта лежала на жнецах. Жнецы тогда были независимыми транспортировщиками. То есть мы не служили какому-то конкретному богу. Велся учет, все шло по плану. С неверующими душами, сложилась иная ситуация, теперь они тоже делились между четырьмя богами в равных частях. Боги с одинаковыми силами, были выгодны для спокойного существования, потому что ну каковы шансы победить равного себе по силе? Такое положение, как бы укрепляло гарантию, что никто не начнет войну с себе подобным. Это кстати была идея Аида. Долгое время все стояли на своих местах не выходя за рамки.

– Умно.

– Да. Но, в конце концов, возник конфликт. Мара и Анубис, что-то не поделили. Кто там виноват и в чем дело, так и не разобрались. Да собственно никто особо и не разбирался. Победу взял Анубис, а вместе с ней и души Мары. Барон Самди и Аид согласованно в ситуацию вмешиваться не намеревались, а друг против друга выступать тем более. Дальнейших планов Анубиса никто не знал, но риск его выступление против оставшихся богов имел право на существование. Жнецы были не главными фигурами в том мире, но все же весомыми и что куда хуже, независимыми.

Мы конечно работали по участкам. Четыре группы по одной на каждого бога. Но повторюсь, мы работали с богами, а не на них. По сути, мы поставляли богам силу. В какой-то степени они от нас зависели, о чем ранее и не задумывались. Группа Анубиса отказалась работать с нарушителем закона. Понимаешь хтонический мир, имеет сложную и опасную структуру и без четкого следования законам, в этом мире мог начаться хаос. Правила позволено обходить, но только в малом. Вышедший из под контроля хтонический мир – крайне сложно усмирить. Я бы даже сказал почти невозможно. Ты знал, что земные боги не властны над мертвыми? Совсем, не властны.

– Нет. Не знал.

– Да. В то время, как боги подземного царства имеют власть над смертными.

– То есть боги земли, могут влиять, только на живых.

– Да.

– А боги мертвых, могут влиять и на мертвых, и на живых.

– Да. Поэтому, если боги мертвых упустят поводья, земные боги не смогут это исправить.

– Интересно.

– Интересно было дальше. Жнецы, ранее работавшие с Анубисом, лишили его новых душ, распределяя их между Аидом и Бароном Самди. Анубис был крайне зол. У Аида и Барона даже намека не было на желание или планы воевать между собой. Они договорились об объединение, на случай если Анубис выступить против кого-то из них. Ситуация обострилась, когда Анубис переманил на свою сторону нескольких жнецов, которые стали поставлять ему души. Опять же нарушение хтонического законодательства. Значит, кому-то нужно было вмешаться. Мы могли вершить правосудие только над сослуживцами, боги были не в нашей юрисдикции. Тем более что в тот момент, предъявить Анубису нарушение, было равносильно объявлению войны. Как ты уже понял, все кроме Анубиса хотели мирного исхода. Поэтому Барон Самди полностью передал Аиду бразды правления вместе со своим царством и отошел от дел. Он решил, что Анубис не выступит против бога вдвое сильнее, а если и выступит то не победит. Вместе они бы победили Анубиса, но не хотели. Войны между богами хтонических царств рисковое дело.

– Значит, остались только Аид и Анубис.

– Да. И дальше все сложилось не так, как ты думаешь. Жнецы быстро нашли лазейку и поэтапно перевели души от Анубиса к Аиду. Он ослаб и вскоре совсем исчез. Не то, чтобы это радовало Аида, но напомню: выход из строя хтонической системы чреват серьезными последствиями. У Владыки просто не оставалось иного выхода.

Глава 5. Переправа.

Гестий и Деметрий блуждали по мирным улицам, городам, странам. Где царила исчезающая жизнь и надежда, что эти места останутся прежними. По дорогам, которые еще не разрушила война. Мимо домов, наполненных светом, теплом и голосами людей. Настойчиво идя, от одного к другому шаману и колдуну, надеясь найти того, кто сможет открыть проход в параллельный мир. Но до сих пор, каждый раз сталкиваются с неудачей.

Деметрий недоумевал:

– Как в такое время, можно не знать выхода в другой мир? В любой, другой мир. Да хоть, в какой-нибудь мир. Это же, один из самых точных способов выживания сейчас, когда в этом мире не безопасно.

– Ну, не все склонны к бегству, – своим, обычным тоном, не проявляя интереса или беспокойства к проблеме, объяснил Гестий.

Зевс тем временем, прошел сквозь бури разрушений, руины бывших величественных городов. Он прошел, по выжженной земле, где от домов остались только балки, где больше не было дорог, путей, людей. Деревья превратились в пепел, и жуткий запах сгоревшей мертвой плоти, вместе с дымом. Здания, что были больше остальных, разрушенные до основания, но еще горели. И не души, не голосов, не криков, только треск огня. Зевс шел, как будто спящий наяву, и думал «как столько разрушений могло произойти?» Он продолжал путь через руины. Встречая разрушенные здания, высотки, церкви. Горы камня, битого стекла и металлических конструкций. И снова не души. Он перебрался через города, что оказались под водой, и те, которые отчасти затопило, и те, которые под корень смыло. Шел мимо поселений, где стреляли, стоит только ближе подойти. Он слышал рядом бойни, крики между сотнями людей. И целый город, отведенный под захоронение. Ужасаясь видам, он продолжал свой путь, положенный на тусклый свет божественных начал.

Аид все занималась душами и проклинала эту землю и тех, кто на ней остался, и богов подземного мира, которые сгинули.

– Там, наверное, целый город утонул, – предположила Аид.

– Так и есть владыка, – ответил помощник, находящийся на расстоянии сотни тел от Аида.

– Будь у меня молнии Зевса, я бы, наверное, разгромила это царство, – ругалась Аид, не на пришедшие души. А скорее на причину их прибытия.

– Все хватит, с этим надо заканчивать, – продолжала ругаться Аид, глядя на огромное количество душ. – Пойди сюда, – рядом с ней моментально оказался один из помощников:

– Пошли свободных за Абраксасом.

– Владыка свободных нет. (Помощник)

– Так освободи.

– Да владыка.

Помощник, радостно и неуклюже переваливаясь, побежал искать ганца, за богом. Последние годы вымотали, милых созданий загробного мира. И они с нетерпением ждали, окончания кровавого века. Хотя люди и воспринимались помощниками, каким-то другим видом существ, массовая гибель этих существ, занимала слишком много времени у помощников. А тратить время, которого у них было, в общем-то, в избытке, все же было самым раздражающим занятием. Они восхищались терпением и исполнительностью своего Владыки, и в этом старались брать с нее пример. И в отличие от других, не считали, что бог подземного царства, должен решать проблемы на земле. Аид не успела вернуться к работе, как ей в руку упал молот. Аид тяжело вздохнула:

– Да, что вообще творится с богами, – посмотрела на молот, думая стоит ли передать его на Олимп.

– А к черту, сам заберет, – и вернулась к работе.

Тем временем на Олимпе:

Один и Кронос играли в шахматы, вспоминая былые навыки и оттачивая стратегическое мышление. Решение не приходило, и мастера продолжали, перебирать варианты, каждый про себя. Иногда соединяя варианты в цепочку ходов, но к их сожалению, цепочка складывалась слишком короткая. Редкий звук, перемещенных фигур на доске слился с громкими думами богов. Тишину нарушил, топот стремительный шагов за дверью. В дверном проеме, более отчетливо проявлялся силуэт, крепкого, светловолосого мужчины, в блестящих доспехах, под красным хитоном. Слегка растрепанные волосы и быстрый шаг, подтверждали спешку, а сосредоточенное и негодующее выражение лица и сверлящий взгляд, значимость цели. И так, со своим скудным арсеналом реакций на проблемы, на Олимпе появился Тор.

– Я с трудом вас нашел. (Тор)

– Тор, сынок. Ты какими судьбами к нам? – с откровенным удивлением, спросил Один.

– Рад приветствовать тебя Кронос и Один, – сказал Тор, с характерной ему важностью в интонации, скрестив руки перед собой.

– Рад твоему визиту, – одобрительно и снисходительно ответил Кронос.

– Я разузнал, что ты отец переместился на Олимп. Подумал, что-то затевается. Я прав? (Тор)

– Ты прав. Затея есть у нас, она такая, объединить усилия Богов, чтоб избежать исчезновения, и заодно остановить войну людскую, – Один изображал осведомленность и контроль ситуации, которых на самом деле не имел.

– Занятие мне по души? Есть план? – заинтересованно спросил Тор.

– Как раз над ним мозгуем, – довольный поворотом событий ответил Один.

– Я присоединюсь к вам вскоре. Лишь на минуточку к Аиду загляну, – торопясь, предвкушая грядущую битву, ответил Тор.

– Она сейчас, как фурия в аду, будь осторожен, – шутливо, предупредил Один.

– Я кажется ей в руки, свой молот обронил, – с легкой досадой, объяснил Тор.

– Смотрю сыночек весь в тебя, по складу разговорчика, – насмешливо сказал Кронос, передвигая фигуру на доске. Оба рассмеялись.

– По готовности к битве, он тоже весь в меня, – с гордостью, добавил Один.

Стратегия, разумеется, важная часть, любого боя. Для асов, стратегия была, будто костюм погладить, а вот само сражения, как в нем пойти на раут. И чем опрятнее стратегия, тем безупречней внешний вид победы. Тор, как более молодой бог, разумеется, был менее терпелив и не любил тратить время на глажку костюма.

– Владыка Тор на подходе. Что-то зачистили к нам Боги разные, – тревожно сообщил Горыныч.

– Горынушка, давай без комментариев.

– Он же сейчас запоет? – опасаясь, спросил Помощник.

– Да, – закатывая глаза, ответила Аид.

Змей-Горыныч начал ходить мимо входа, туда-сюда, и петь:

– Да чтоб мне жиииить и не тужиииить, хоть с кем-то надоо гоовоориииить.

– Привет Аид, а чего у тебя Змей-Горыныч поет? Я, кажется, уронил свой молот, куда-то сюда, – оглядываясь по сторонам в поисках молота, начал разговор Тор.

– Уронил, – Аид указала рукой на молот.

– Как тут у тебя дела? Что нового в загробном? – с очаровательной улыбкой Тор продолжил разговор. Для беседы с Аидом, у каждого бога была особенная манера.

– Ну, знаешь, темно, прохладно, новеньких привозят. А ты ни как вызвался отцу помочь.

– Так, собрание Богов, как пропустить. А ты Аид отцу поможешь? – спросил Тор, таким тоном будто пытается выведать тайну.

– Так, я другой Бог, моим талантам только здесь есть применения, – с наигранной досадой, ответила Аид.

– Ну, удачи тебе с новенькими, – попрощался Тор, не меняя выражения лица, взял молот и ушел.

– Откуда удача в загробном мире? – бурчала Аид.

Аид не особо жаловала богов, в большинстве случаев. Принимая их, как хороших, но неумелых коллег. Говоря о обязанностях божественных сил, она считала, что боги применяют не те силы, и не там. В прошлом Тор пытался завоевать расположение Аида, неизвестно для каких целей. Но Владыка загробного мира, в совершенстве владея проницательностью, видела Тора как совокупность необдуманной отваги, высшей степени самолюбия и определенного сорта небрежности. Хотя воин он, один из лучших. Что и характеризует его приемлемым только для конкретной области действий.

– Тревога, тревога, – заголосил Горыныч.

– Теперь что? – теряя терпение, недовольно спросила Аид.

– Живой в царстве, повторяю. Живой в царстве, – волнуясь, ответил Горыныч.

– А, забрался всё-таки, – Аида, явно забавляла эта ситуация.

В зале воцарилась полная тишина. Аид подошла к месту, на котором под душами лежал человек. И стала ждать, пока он поднимется. Парень начал выбираться из-под завала тел. Он встал, отряхнулся, осмотрелся, повернулся. Увидев Аида стоявшую все это время за его спиной, он отскочил: