В этот сборник вошли работы Малевича, посвященные теории беспредметного искусства, среди которых наиболее известна «Мир как беспредметность», занимающая в художественно-критическом творческом наследии автора центральное место. В этой интереснейшей работе Малевич выступает как своеобразный популяризатор «теории супрематизма», которую он сам определял как «философскую цветовую систему реализации новых достижений моих представлений как познания».
«Я победил подкладку цветного неба, сорвал и в образовавшийся мешок вложил цвета и завязал узлом. Плывите! Белая свободная бездна, бесконечность перед вами» – эти слова Малевича стали пророческими, ведь лишь благодаря его «прорыву» существует вся история живописи последнего столетия, полная непрерывных поисков новых художественных форм и средств выражения.
Оглавление
Казимир Малевич. Черный квадрат (сборник)
Черный квадрат
От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм. От кубизма к супрематизму в искусстве, к новому реализму живописи как к абсолютному творчеству
От кубизма и футуризма к супрематизму
Архитектура как пощечина бетоно-железу
Футуризм
Путь искусства без творчества
Перелом[9]
Родоначало супрематиума
Мир мяса и кости ушел
Обрученные кольцом горизонта
О музее
Ось цвета и объема
О поэзии
Супрематизм
О новых системах в искусстве
Супрематизм. 34 рисунка
к вопросу изобразительного искусства
Бог не скинут
«Extra dry» (Денатурат)
Супрематическое зеркало
Живописные законы в проблемах кино
Форма, цвет и ощущение
Супрематизм как беспредметность, или вечный покой
Часть I. Супрематизм как чистое познание
Часть II. Супрематизм как беспредметность
Глава 1
Глава 2
Отрывок из книги
Вся бывшая и современная живопись до супрематизма, скульптура, слово, музыка были закрепощены формой натуры и ждут своего освобождения, чтобы говорить на своем собственном языке и не зависеть от разума, смысла, логики, философии, психологии, разных законов причинности и технических изменений жизни.
То было время вавилонского столпотворения в искусстве.
.....
Во что бы то ни стало не написать так, как видит его глаз здравого смысла.
Он нашел краски, но не нашел формы, и не нашел потому, что здравый смысл доказывал ему, что нелепо писать что-либо, кроме натуры.
