Оглавление
Келлер Истерлинг. Действие есть форма: Выступление Виктора Гюго на конференции TED
Виктор Гюго на конференции TED
Великан как глобальное пространство инфраструктуры
Действие есть форма
Инфраструктурные пространства как акторы или активные формы
Диспозиция и активные формы инфраструктуры
Создание активной формы и диспозиции как отдельное искусство
Новая аудитория Гюго и теория пространства
Великан как инструмент политического влияния
Об авторе
О «Стрелке»
Отрывок из книги
В «Соборе Парижской Богоматери», знаменитом романе ХIХ века, события которого разворачиваются в XV веке, Виктор Гюго писал: «…Вместе с развитием человеческой мысли, стало развиваться и зодчество [речь в данном случае идет о соборе]; оно превратилось в тысячеглавого, тысячерукого великана и заключило зыбкую символику в видимую, осязаемую бессмертную форму». Словами архидьякона, одного из героев романа, он предсказал, что изобретенная Гутенбергом новая технология может побороть этого великана. Печатное слово подчинит себе творческое воображение и похитит у архитектуры ее сверхъестественную силу. «Книга убьет здание».
На первый взгляд, современное представление о городском пространстве как продукте инфраструктурных технологий подтверждает мысль Гюго о смерти архитектуры. Информационный взрыв – также бесспорный факт. И здесь у Гюго, безусловно, есть шанс вступить в XXI век, совершив головокружительный разворот. Он может восстановить пространство в его праве на выражение невербализуемой культурной фантазии. Он способен доказать, что таинственный тысячеглавый, тысячерукий великан воспрял к жизни благодаря бурному росту мощной материальной невербальной среды – матрицы всемирной инфраструктуры. Этот новый великан к тому же является секретным оружием самых могущественных в мире людей. Его нельзя погладить или приручить, зато им можно манипулировать, его можно использовать. Для этого необходимо искусство политики – искусство, основанное, казалось бы, на совсем безыскусном материале. Пространственные технологии могут обладать силой и действенностью если не текста, то программного обеспечения: это постоянно обновляющаяся платформа градоустройства. Руководствуясь принципом «нечто убивает нечто», Гюго мог бы сочинить новый культурный мем: поверженная книгой архитектура возвращается, воплощенная в еще более могучей сущности – в самой информации.
.....
Это, конечно, потребовало бы от людей из TEDа некоторых дополнительных усилий. Гюго должен был бы стать немного бодрее, жизнерадостнее. Решающее значение здесь имеет диспозиция выступления: кто говорит и как, кто повторяет и для кого. Новый, предприимчивый Гюго не станет выступать перед архитекторами. Гюго ХIХ века наделил архитектуру экзистенциальной тревогой по поводу утраты ее мистической силы, отчего «архитектурная» часть романа утомляет заламыванием рук и критическим самоанализом. Нет, Гюго ХIХ века, если его должным образом направить, будет выступать перед совершенно другой аудиторией, нацеливаясь на главных игроков в зале, которые если что-то и понимают про силу пространства, то именно потому, что не обременены архитектурной культурой. Искусство архитектуры – это то, что нужно, но здесь-то и таится главная сложность для Гюго. Ему необходимо отойти от архитектуры, чтобы вернутся к ней в куда более осмысленной аудитории.
Магию придется искать в самых заурядных пространствах, но Гюго отлично справится. Для этого у него есть борода. «Архитектура и есть информация». Требуются, конечно, пояснения, но звучит хорошо. На неопределенности тоже можно сыграть. С микрофоном-петлицей и хорошим пиарщиком Гюго может претендовать на статус этакого таинственного – пусть даже немного сектантского – гуру. В промоматериалах и на суперобложках его произведений будет часто появляться слово «одержимый». Все это отлично продается, и самая разная публика, затаив дыхание, будет внимать непредсказуемому Гюго. «Архитектура и есть информация». Гюго становится прибыльной отраслью. TED процветает.
.....
