Читать книгу Десять капель дождя - Кельпи-Marrikka - Страница 16

Новый день начался с того же, чем закончился предыдущий: с боли и пересохшего горла. Рука нащупала на полу ковш. Воды осталось на два глотка, но пока и того хватит. Пора вставать, судя по золотистым солнечным бликам, уже больше восьми часов. Проспал…

Тело не хотело двигаться, а голова соображать. Тимур скосил глаза на присохшие бурые бинты, проверки ради осторожно повёл плечом и охнул, рука была словно чужая, но ныла точно как своя.

Парень попытался припомнить сегодняшнее расписание: с сеном, слава всем богам, успели закончить, про поездки Дамир не говорил… Колодец! По этому поводу можно было застонать без угрызений совести: снимать почву, долбить лопатой суглинок… одной рукой… на семь колец.

Пленный впал в ступор, свесив ноги с кровати, в красках переживая будущие события. И что..? И как он это всё..?

Да… Майор учил грамотней. Иной раз доставалось вроде как и побольше, и посильней, но вот, чтоб на следующий день на работу не выйти – ни разу не было.

Два негромких, требовательных удара в дверь. Пленный поспешно вскочил, и комната пошла креном. Рука вцепилась в спинку кровати за миг до неловкого падения. Парень завертел головой, удерживая только одну пульсирующую мысль: натянуть что-нибудь поверх бинтов. Дядька не должен увидеть рану.

– Иду! Только оденусь… – конечно, Дамиру надоело ждать, когда помощник соизволит появиться. Ведь уж два часа как работать должны…

– И далеко ли ты собрался? – в приоткрытой двери показалась голова лейтенанта, окинув взглядом комнату и замершего эдайца, она прошла внутрь. – Ну? – поторопили его с ответом.

– Мне работать надо… Дамир ждёт, – пробубнил парень, глядя в пол.

Уж кого, а «стриженную», горец ожидал увидеть меньше всего. Ведь не поленилась, встала пораньше… Зачем пришла? Посмотреть в какой он с утра форме, может ли копать? Или пригрозить в очередной раз, чтоб молчал? Так это и без неё уже объяснили… доходчиво. И что главное с толку сбило: постучала! Пленный задавил на корню, рвущуюся наружу, мрачную усмешку: после вчерашнего могла бы и с ноги в дверь зайти.

– Колодец копать собрался? Серьёзно?

– Скажут, буду копать, – Тимур почувствовал, как кровь приливает к щекам и становится горячо.

Поиздеваться пришла. Ну чего ж… весело, наверное, с веранды смотреть, как солдатик одной рукой с лопатой вертится.

– Выходной у тебя сегодня, – вдоволь налюбовавшись правильной стойкой и пылающими скулами, произнесла Ариана. – Все поняли… С каждым может случится. Полез на дерево за яблоками и не удержался. Падая, налетел плечом на острую ветку. Старики с работ на неделю тебя сняли и страшно переживают…

Девушка не сразу заметила, в какой момент «головешка» поднял голову, но с каждым словом его взгляд становился всё темнее и злее. Гостья даже слегка посочувствовала парню: в глазах окружающих они с майором упорно делали из него блаженного дебила. То рожу под копыто подставит, то упадёт на ровном месте и обдерётся так, словно всю ночь волокли… то на яблоню полезет, хотя корзины с опадышами* по всему двору стоят.

– Что? – раздражённо переспросила она. – Правду хочешь сказать? Вперёд! – Ариана шагнула в сторону, освобождая дорогу.

– Нет… я упал с дерева, – отворачиваясь, согласился эдаец.

– Ну и всё… Давай на перевязку и завтракать.

Девушка извлекла на свет аптечку и принялась выкладывать на табурет необходимое. Тимур молча сел, выпрямляясь и предоставляя ей поле для деятельности. Эх, если б сам мог… Не пришлось бы униженно ждать, пока тебя полечат, как побитую собаку. Но с помощью «стриженной» приходилось мириться: срезать старые бинты, перекисью отлить присохшую марлю, обработать края раны – с этим бы худо-бедно справился… а вот правильно зафиксировать плечо – для этого помощник нужен.

Если не считать прикосновения вражеского офицера к открытому телу оскорблением чести и достоинства, то, в общем, жаловаться было и не на что. Движения лейтенанта были уверенными и аккуратными, по мнению пленного, всё это можно было сделать гораздо быстрее, но зато и тайные опасения не подтвердились: больше чем нужно, она его не лапала и в штаны залезть не пыталась. А ведь о женщинах в армии ходили те ещё слухи…

Тимур расслабился, прикрывая глаза, и тут же схлопотал чувствительный подзатыльник.

– Красота какая… – сквозь зубы процедила девушка, стоя позади него. – Наковырял от души! А ну, иди, полюбуйся! – парень ещё толком не успел сообразить, а её пальцы уже сомкнулись на запястье и потащили к вчерашним зеркалам. – Ну как? – язвительно поинтересовалась «стриженная», выставляя пленного так, чтоб тот смог разглядеть собственное творчество: порезы, вдоль позвоночника, глубокие и рваные, особенно там, где, казалось, должен был быть чип. Воспалённые, с покрасневшими краями, они уже схватились хлипкой коркой, обещавшей инфекцию и нагноение. – Нравится?

– Очень, – буркнул «головешка», уставившись себе под ноги.

Рассерженное шипение Арианы послышалось так близко, что он с большим трудом заставил себя не дёрнуться в сторону, рассчитывая на новый подзатыльник или не только… Майор бы уже минут пять как метелил, конечно, аккуратно и с поправкой на ранение, но всё же… Хотя, сейчас можно было и не особо о синяках переживать, старики ж его после «падения» не видели. Мог в полёте и бровь распороть, и нос сломать и пару зубов о землю выбить…

– Садись! – с плохо скрываемой злостью Тимуру указали на вмиг очищенный табурет. – Спиной ко мне!

На тихо ноющие рубцы полилась холодная, едкая жидкость, разводя на коже настоящий пожар.

– Чип на месте… не смог достать, – выдыхая между волнами боли, подал голос парень. – Так не получится… я понял.

– Понял он, – ухмыльнувшись, проворчала лейтенант, промывая антисептиком очередной вспухший порез. – И чего? Типа учить уму-разуму не надо?

– Не надо, – «головешка» прикусил губу, прислушиваясь к настроению гостьи. Пронесёт – не пронесёт? Попытаться стоило…

– Руки бы тебе пообрывать за такую самодеятельность! – охотно просветила Ариана. – Да и вообще… Ты, что? Скотинка бессловесная? Досматривать надо? Вчера про спину напомнить не мог?!

Пленный молчал, учащённо дыша, пока в ранах таяли последние жгучие всполохи:

– Не хотелось вчера… воспитываться, – воспроизвёл он одно из любимых выражений майора.

– А сегодня, значит, захотелось? – тихо хохотнули у него за спиной. – Может, во втором плече дырку сделать? Глядишь, ещё неделя к отпуску…

Пленный старательно замотал головой: похоже, «стриженная» просто болтала… но проверять не тянуло.

Из большой матерчатой сумки на столе начала появляться еда: ещё тёплый тёткин омлет, молоко, хлеб, масло, варенье…

– Сегодня и обед, и ужин принесу, из времянки не дёргайся, – предупредила гостья, ища глазами, на что бы присесть. – Завтра пойдёшь сам. Понял?

Вопрос, видимо, был риторическим. Потому что лейтенант, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, приметив у кучи с дровами подходящий чурбачок.

Через пару минут пенёк встал вровень с табуретом а, девушка с удовольствием на нём примостилась, откинувшись спиной к стене.

– Не гостеприимно у тебя как-то, – укоризненно вздохнула она, поливая кисловатым смородиновым вареньем ещё тёплый кусок хлеба. – Одна тарелка, одна ложка, заначек к чаю нет, даже посидеть не на чем… Почти год на новом месте, чего не обустроился?

Недовольно-требовательный тон задел за живое. «Стриженная» с таким пренебрежением разглядывала жилище, словно он в конуре живет, и это всё от расхлябанности и лени, а не…

– Мне хватает… Да и не за чем… – пробубнил парень, набивая рот омлетом, чтоб невзначай не ляпнуть то, к чему потом можно будет прицепиться. Но гостья словно услышала обрывок незаконченной фразы, усмехнулась, закусив губу, и продолжила следить за ним с весёлым интересом.

– Действительно… Зачем в чужом доме быт налаживать? – подсказала она, пряча в уголках губ улыбку. – Тем более, когда это всё ненадолго…

Хлеб масляный, мягкий… Вроде, должен пролетать легко, но от чего-то в горле стал комом. Тимур щедро залил его травяным отваром, толком даже не чувствуя вкуса.

Вот ведь, гадина зубастая! Напутала Кора, ой, напутала… Работа с пленными… Возможно. Только категория совсем не та! Дознаватель она! Хватку сразу видно. Были такие в лагере, любили, чтоб заключённый сам себя под наказание подставил. Ведут вежливо, и разговор как будто ни о чём, сам понять не успеваешь: раз – и слово как подножка, а яму сам себе выкопал…

– Странно, что чашки для командира нет, – вдруг отошла от темы девушка, словно размышляя вслух, – Вардан должно быть часто заходит.

– Так не за чаем же… Проверяет, чтоб неразрешённого не было, внушения делает… – нехотя разъяснил пленный под внимательным взглядом с другого конца стола.

– А из неразрешённого у нас?.. – мягким кивком подтолкнула к продолжению Ариана.

– Инструменты, железки, деньги…

– Ну, понятно: оружие и то, на что его можно купить, – наблюдая за его нервами из-под полуопущенных ресниц, заключила лейтенант. – И… каков размер внушения?

– Под настроение, – огрызнулся Тимур.

Злость сейчас – это единственная его защита, средство от дрожащих рук и взмокшего затылка, средство от страха. Но вместе с тем, как уже бывало, и вероятность огрести по полной.

Горец до побелевших пальцев сжал здоровой рукой край табурета, на котором сидел, вызывающе расправил плечи, вскинул голову. Ну, так что? Будет воспитывать или нет? Два раза ведь уже носом ткнула! И снова сидит, скучает. На кровать животом – не требует, инструмент для вразумления не подбирает… Или так пороть не интересно, когда связанный под воспитателем ужом не извивается? Да уж, он сейчас, пожалуй бы, солдатиком на вытяжку лежал, даже если б по пяткам вздумала. С плечом не особо вывернешься, опять закровит…

– А интересно с тобой… поболтать, – легко соскочила с пенька Ариана, прищурившись и усмехнувшись чему-то своему. – Ещё бы посидела, но надо Коре с огородом помочь. Раз уж рядовой – не в строю, придётся по старшинству отдуваться. – В походной сумке стали планомерно исчезать остатки завтрака и грязная посуда. – Не скучай, я ненадолго, – не удержавшись, подколола она переводящего дыхание мученика. Впечатлительный какой… Пара наводящих вопросов, один масляный взгляд – и всё, как шальной полуторник*: в ладоши хлопни – и то ли взбрыкнёт, то ли стрекача даст… – Ну, так что? Ждать будешь?

Получив от угрюмой статуи еле заметный кивок, лейтенант шагнула на крыльцо, аккуратно притворила за собой дверь и, позвякивая на ходу посудой, направилась к дому.

Примечание: опадыши – опавшие на землю яблоки или иные фрукты; полуторник – полуторогодовалый жеребёнок.