Читать книгу Все началось со лжи - Клара Колибри - Страница 1

Я стояла у плиты и жарила котлеты. Рассеянный взгляд был устремлен в кухонное окно, прошелся там по еще заснеженным кустам и газонам, а потом как приклеился к пересечению почищенных дворником от снега асфальтовых дорожек. Обычно я туда смотрела, когда ждала мужа домой с работы. Возвращаясь после трудового дня, он всегда, приближаясь к дому, проходил именно там. Сейчас было еще слишком рано, чтобы поглядывать в ту сторону. Поэтому я отговорила себя интересоваться тем направлением и перевела взор на плиту, где в кастрюльке кипела отварная картошка, и скворчало масло на сковородке.

Эта кухня и эта самая плита были моим рабочим местом уже более семи месяцев. Ровно столько было сроку нашему браку. Мой супруг, инженер-технолог на московском заводе, был человеком исключительной пунктуальности. Сразу после работы он всегда спешил домой. И если я не давала ему никакого задания, а именно, возможно зайти в магазин за хлебом, там, или еще какой необходимой малостью, то всегда в одно и то же время выходил из маршрутки, делал с десяток шагов до того самого пересечения дорожек и задирал голову в направлении нашего дома. Его взгляд каждый раз устремлялся к высокому десятому этажу, находил родные окна и меня, его жену, в одном из них. Дальше шел неизменный ритуал помахивания рукой. Он не нарушился ни разу за все семь месяцев. Это сколько же было в маханиях? Если было считать, что в месяце от двадцати до двадцати трех рабочих дня, то всего получалось… Довольно много.

Я повздыхала немного над своими подсчетами, а потом заставила себя снова заняться приготовлением ужина. Потыкав вилкой картофелину, пришла к выводу, что она еще совсем сырая. Поэтому снова прикрыла крышкой кастрюльку и сделала нагрев конфорки поменьше, чтобы вода не выплескивалась на керамическую поверхность плиты. После этого занялась переворачиванием котлет. Их румяные бока радовали глаз, и уже минут через десять сковороду можно было снимать на специальную подставку.

Выходило, что мне еще и оставалось только сделать овощной салат. Достала из холодильника огурцы и помидоры, а вместе с ними укроп, помыла под проточной водой, немного подсушила, после чего принялась все нарезать и смешивать в объемной миске. Муж не любил, когда я заправляла овощи сметаной или майонезом. Ему нравилась заправка растительным маслом. Чтобы ему угодить, я тоже приучила себя именно к такому салату. Почему поменяла свой вкус? Сама не знаю. Просто подметила, что ему это было приятно. А раз от меня требовалась такая малость, чтобы угодить хорошему человеку, то почему бы не сделать этого?

Мне отчего-то вспомнилась наша первая встреча с Виталиком. Поневоле, на губах моих заиграла улыбка. Какой маленький и скромный эпизод в жизни, а каким поворотным он оказался, подумать только. Представьте, август месяц, сквер в три часа дня. К этому времени мамочки с колясками, неизменные обитательницы кусочка природы в душном летнем городе, разбредались до вечерней прохлады по домам. Почти все дорожки были пустынны и в моей полной власти. В моей и Ричарда. То есть я гуляла там со своей собакой. Вернее, с таксой. Выделяю породу не случайно. Потому что еще Чехов сказал, что есть люди, есть собаки и есть таксы. Так вот, хочешь, иди прямо, а можно было свернуть на боковые тропы, и никому мы с ним не мешали. В эти часы я спускала Ричарда, и он с удовольствием носился по скошенному газону и играл с редкими опавшими уже и подсохшими листьями. А те шуршали, рвались и крошились под его лапами. Обычный день, обычный для нас час, времяпровождение тоже ничем не отличалось от тех, что были накануне и вообще, долгое время до того.

Я присела на скамейку. Ричард поносился еще вокруг немного, а потом тоже попросился на лавочку. Когда в конце дорожки показался мужской силуэт, он насторожился. Поднял острую мордочку с лап, потом и весь приподнялся, сел и принялся водить ушами и всматриваться в том направлении. Я, было, немного удивилась. Обычно мой пес на прохожих не реагировал. Ну, в самых крайних только случаях, если встречались отчаянно трусившие, когда-то напуганные собаками люди. Таких он выделял и относился к ним настороженно. Поэтому я очень удивилась, что мужчина не обошел нас по дуге, как бы увеличивая между нами расстояние, и вообще не прошел мимо, а с интересом стал нас рассматривать, а потом и вовсе подошел поговорить.

А еще меня заинтересовало поведение самого Ричарда. Где-то метров за десять до мужчины он зевнул во всю пасть и с удовлетворенным всхлипом захлопнул челюсти. Вслед за этим улегся снова на лавке и больше, по всему, не собирался поднимать головы, как если бы все дальнейшее его совсем не касалось. И зачем, спрашивалось, переполох устраивал? Зачем вскакивал? Что ушами прядал? Не уж-то нюх потерял? Защитник, липовый! Эти все мысли были немедленно моим питомцем подслушаны. Он скосил на меня глаза, моргнул, потом потряс ушами. А вот уже после этого совсем улегся и даже веки прикрыл, как если бы собирался немного вздремнуть на природе.

– Замечательно смотритесь, – вывел меня из задумчивости приятный мужской голос.

Про этого прохожего я успела забыть, так увлеклась наблюдением за своим четвероногим другом. А он, оказывается, не думал проходить дальше по дорожке, притормозил рядом с нами и замер чуть сбоку, но почти рядом со скамейкой.

– У меня такое впечатление, что вы с ним сейчас общаетесь. Беззвучно, – кивнул в сторону делающей вид, что спит, собаки. – Я прав?

Пришлось поднять на говорившего глаза. А ведь до этого не собиралась удостаивать его взгляда. Думала, пройдет себе мимо, не потревожив моего задумчивого одиночества.

– Мы с ним большие друзья. Наверное, поэтому понимаем друг друга без слов.

Я закончила говорить, уверенная, что на этом и разговор с прохожим закончится. То есть, думала, что теперь уж он непременно пойдет себе дальше. Но тот и не собирался этого делать.

– Вы не станете возражать, если я присяду рядом с вами?

По началу, я замешкалась, прикидывая, как бы сказать, чтобы невзначай не обидеть неповинного человека, что не была расположена к беседе. Но только взглянула на его сутуловатую фигуру, простоватое лицо, чистые серые глаза за толстыми линзами очков, как сразу поняла, что не смогу этому еще более одинокому человеку, чем я, отказать в так ему нужном общении. Поэтому кивнула утвердительно и еще убрала сумку с сиденья, чтобы дать место присесть. Он сел. Затеял разговор про собак. Поведал мне свои наблюдения над некоторыми породами. Был, в целом, безобиден и мил. Вся беседа заняла минут десять, не больше. А потом он поднялся, чтобы проститься.

– Виталик, – протянул руку при прощании. – Было приятно пообщаться. Спасибо, что уделили мне время. Вдруг еще свидимся, как вас звать-величать?

– Александра.

– До свидания, Шурочка.

Такое обращение ко мне никогда меня не радовало. Но из его уст оно прозвучало вполне уместно, и я его приняла миролюбиво. Что еще можно было ждать, если и себя, мужчину за тридцать, с приличным ростом и телосложением, хоть и выглядел при этом как-то нелепо и немного убого, называл ласкательно, Виталиком.

Мы простились на этом, и я была уверена, что больше его никогда не увижу. Но судьба распорядилась иначе. Уже на следующий день мы встретились снова. На том же месте. Опять немного побеседовали. Еще он поиграл с Ричардом в мячик, который пес принес с собой на прогулку, держа в зубах весь путь от дома до сквера.

На третий день все повторилось. Только мы уже здоровались, как старые знакомые. И с собакой у него наметились отношения, очень похожие на настоящую дружбу. Я заподозрила, что пес начал мне изменять. Эта мысль внесла смятение в душу, оттого, наверное, и просидела на лавке надутая на весь белый свет, все, то время, что те двое резвились на газоне по соседству.

– У вас, Шурочка, должно быть, неприятности появились? – устало опустился Виталик рядом на лавку, тяжело дыша при этом.

И не мудрено, что запыхался. Мыслимое ли дело так несуразно носиться вместе с собакой наперегонки. Видел бы себя со стороны, как по журавлиному вскидывал ноги и всплескивал, точно нелепыми крыльями, длинными руками, навсегда пропала бы охота и дальше выделывать такое,

да еще в присутствии зрительницы в моем прекрасном лице.

– Есть немного. Совсем небольшие такие неприятности.

– Расскажите мне о них. Прошу вас.

Я посмотрела некоторое время ему в лицо, понаблюдала через линзы его очков крупные и чистые, совершенно бесхитростные серые глаза, а потом вздохнула и сказала то, что секунду назад и в мыслях не имела.

– Мы с Ричардом переезжаем. То есть, меняем место жительства. Поэтому больше с вами, Виталик, уже не увидимся.

– Как переезжаете?! – его растерянность, не скрою, доставила мне удовольствие.

– Обыкновенно, – пожала я плечами, не собираясь ничего больше объяснять.

– Постойте! Этого не может быть!

– Очень даже может.

– Но почему?! Что вам здесь-то не жилось?

– Все просто. Я снимаю квартиру. Не москвичка я. А вы знаете, Виталик, как трудно найти комнату по доступной цене, да еще, если вы с собакой в придачу? – зачем-то начала фантазировать.

Нет, я действительно снимала комнату, и на днях надо было продлевать с хозяйкой договор на новый срок. Только это была очень милая женщина, и она сама держала маленькую собачку, и души не чаяла в Ричарде. Так что, не было никаких проблем у меня с жильем.

– Так вам негде сейчас жить? – округлил он глаза.

– Пока есть. Но это вопрос времени. Очень короткого времени. Поэтому прощайте, Виталик. Мы больше с вами никогда не увидимся.

– Не увидимся здесь. Но вы ведь станете где-то жить, ведь так? Я могу к вам приезжать. Я так привязался к Ричарду. И надеюсь, что и пес ко мне тоже, – он с жалостью, граничащей с отчаянием, глянул на собаку, а тот, предатель, взвизгнул ему в ответ и глухо тявкнул еще в придачу.

– Нет. Вряд ли. Я еще не знаю нашего нового адреса… – начала я развивать причины, по которым не судьба нам была снова увидеться.

– Я оставлю вам свой телефон. И еще адрес, свой. И вы. Дайте, пожалуйста, мне ваш номер телефона. Очень прошу!

Он был так несчастен и трогательно жалок, что я чуть не смягчилась. Но вовремя вспомнила, что он так канючил исключительно для того, чтобы продолжать видеться с моим псом и составлять мне конкуренцию и далее.

– Хорошо, хорошо. Диктуйте мне ваш телефон. Как только где поселюсь, дам о себе знать.

Конечно же, я врала, ни за что бы ему не позвонила. Делать это никогда не любила, обманывать, имела в виду, особенно таких вот, не от мира сего. Но что мне еще оставалось? Как от него отделаться было? Не делиться же, в самом деле, мне было с ним собакой.

– Что-то я встревожен, – он вдруг как подпрыгнул на лавке, повернулся ко мне и придвинулся ближе, при этом еще и схватил меня за руки. – Я чувствую, что вы мне не позвоните.

Тоже мне, ясновидящий, нашелся. Конечно, не собиралась я ему звонить. Ничто не могло меня заставить сделать такую глупость. Я совершенно точно решила обрубить всяческие с ним отношения. Уже завтра. Вот прекратила бы ходить в этот сквер, и точка. На всякий случай, еще и в соседний парк тоже. И вообще, стала бы ездить в Останкинский парк. Пусть не очень было близко, даже на машине с полчаса. Но, зато, с этим типом никогда бы больше не встретилась.

– Ничего подобного. Обязательно позвоню. Ждите, Виталик, – начала я потихоньку высвобождать свои руки из его хватки.

– Нет и нет! Это испытание не для меня. Шурочка, давайте все решим иначе.

Мне другие решения никак не подходили. Только моментальное расставание и, причем, навсегда. Уже завтра. Зачем вообще было с этим тянуть? Я причины не видела. Оттого и извивалась ужом, чтобы освободить ладони из его цепких рук. Вот только он никак не хотел их отпускать. Точно клещ, в меня вцепился. А потом еще начал и притягивать меня к себе.

– Я знаю замечательное решение этой проблемы. Собственно, это даже и не проблема вовсе, а сущий пустяк.

– И как же вы собрались ее решить?

– Совсем просто. Вы станете жить у меня. Квартира позволит разместиться вам с удобствами. У меня три комнаты, большая кухня и просторные коридоры. И вам, Шурочка, и Ричарду понравится. Правда, пес?

Моя собака ему не ответила. Пес лежал сбоку от лавки и самозабвенно грыз какую-то ветку, подобранную около соседнего куста. Ему было не до наших препирательств. А вот я серьезно встревожилась, когда оказалась притянута почти к самой груди этого ненормального. Вот только он сам, похоже, не замечал, что продолжал хватать меня за руки и тянуть на себя.

– Виталик! – чуть не крикнула я ему. – Это неудобно! Совсем!

Я имела в виду все сразу. И его предложение, и мое притянутое положение в тот момент. Он, по-видимому, понял только первое.

– Хорошо. Что надо сделать, чтобы все уладить? Имею в виду, чтобы общественное мнение о вас не изменилось, и ваша репутация не пострадала бы. Могу на вас жениться. Если угодно. Фиктивно. Если захотите. Вам нужна московская прописка? Могу устроить. Что скажете?

Мною владел шок. Я уже не могла вспомнить, с чего у нас с ним все началось. Вроде как, три дня назад проходил мимо и попросил присесть рядом со мной на скамейку. Ничего себе оборот! Однако! Но в его предложении что-то было. А ведь это определенно была удача. Моя, разумеется. Он, конечно, чудак. И вид имел совершенно нелепый. Но в целом, представлялся вполне безобидным. Московская прописка – это серьезно, однозначно. К тому же, еще и бесплатное жилье к ней прилагалось. Что, может, имелся смысл рискнуть? Что я теряла? А ведь он меня заинтриговал. Определенно. И приключения я любила. Даже те, что были сомнительного характера. Была, ни была!

И так, я стала ему женой. Фиктивной. За штамп в паспорте, там, где ставят отметку о семейном положении, я заимела еще и печать с московской пропиской на странице по соседству. Еще у меня появилась своя собственная комната в просторной трехкомнатной квартире в очень престижном районе Москвы, за которую расплачивалась только своим добрым отношением к хозяину жилья. Большего он от меня и не требовал. Скажете, что странно? Мне это тоже так показалось. Во всяком случае, сначала. А потом просто ко всему привыкла и стала воспринимать происходящее, как должное.

Только первый месяц и был в моей новой жизни напряженным. Все силилась разобраться, что к чему. Присматривалась к Виталику и прислушивалась. Но наблюдала неизменное дружелюбие, такт и уважение к чужой территории. Представьте, он ни разу не зашел без стука и особой причины в мою комнату. Ни один из его поступков, даже при самом придирчивом рассмотрении, нельзя было истолковать, как посягательство на свободу и, боже упаси, мое тело. Последнее меня особенно настораживало. Как-то не вязалось с приобретенным жизненным опытом и знанием мужчин, а еще с тем воздействием, что неизменно на них производила. Пришлось обратить взор на себя, любимую. Может, что со мной было не так? Но нет, все было нормально. Первый же выход в магазин за покупками это подтвердил. Вспомнить, хотя бы, мужчину в зале супермаркета, что с удовольствием уступил мне свою тележку, раз я сама не потрудилась взять ее у входа заранее, потом еще замучил, выпрашивая номер телефона. И еще, на улице, уже другой тип мужского пола вызвался подвезти меня до дома, завидев мою фигуру рядом с проезжей частью, в ожидании общественного транспорта. Выходило, эксперименты подтверждали, что форму я не утратила, и свое обычное влияние на сильный пол тоже. Это меня успокоило.

А Виталик иногда продолжал меня удивлять. Например, он оказался мастеровитым мужчиной. Это только поначалу у него выпадал молоток из рук и норовил попасть по пальцам, а не по шляпке гвоздя, а потом ничего, все у него начало получаться. Я могла это наблюдать, когда он решил, что у меня в доме все должно быть своим. Вплоть до крючка в ванной и отдельного стаканчика под зубную щетку. И принялся с энтузиазмом устраивать мой индивидуальный быт. Я еще тогда про него подумала, что у человека наблюдалась явная тяга к коммунальным квартирам. Ведь, дал же господь ему возможность жить с удобствами, но нет, ему обязательно было надо заиметь квартирантку, а потом превращать шикарную отдельную квартиру в коммуналку. Но у каждого, как говорится, были свои странности. Я, кстати говоря, тоже не была безгрешна, только, пока, речь не об этом.

И так, у Виталика имелась очень большая и дорогая квартира. На него одного. В то время как в Москве очень остро стоял квартирный вопрос. Купил? На зарплату инженера? Я лично не верила в такое чудо. Наследство получил? Возможно. Надо было мне больше узнать про его житье-бытье, раз уж заимела его в мужья, пусть и фиктивные. Подгадала момент и устроила допрос по полной программе. Откуда, мол, у тебя такое богатство, и какого ты роду-племени, дружок. К этому меня еще подвинул и тот факт, что квартира располагалась в одном районе, а познакомились мы с ним в сквере совсем другой части города. Я-то думала, что он там жил или работал недалеко, оказалось, что нет. Тогда, что ему там было надо? И это тоже был интересный вопрос.

– Моя семья, маму и папу имею в виду, Шурочка, очень долго стояла на очереди на жилье. Мы жили, как раз, недалеко от того сквера, где ты выгуливала Ричарда. Смотри-ка, он услышал свое имя! Умничка! Держи кусочек сыру.

– Не балуй собаку. И переедать ему вредно. Ричард, ко мне! Иди ко мне на ручки, мальчик… Ну, и что дальше?

– Мы получили субсидию на покупку новой квартиры, в конце концов. Еще у родителей были сбережения. Они почти все ушли на доплату за покупку. Но пожить здесь им почти не пришлось. Их не стало. Ушли друг за другом.

Все, вроде, толково объяснил. Но мне, отчего-то, все равно было не по себе. Возможно, что это печальная концовка его истории так на меня подействовала. На языке еще крутились вопросы, но я их придержала, прониклась его скорбным видом и печальной задумчивостью.

И вот, мы зажили вместе. Я перестала донимать его разными вопросами, а ему больше не приходилось, как раскладывать по полочкам ответы, вдаваться в объяснения, отчего и почему. Все вроде бы встало на свои места. Виталик каждый будний день отправлялся на работу. Возвращался всегда вовремя, ужинали, после чего он выгуливал Ричарда на ночь, и мы расходились спать по своим комнатам. Были вечера, когда немного засиживались перед телевизором. Тогда мы особенно напоминали семейную пару. Оба усаживались на один диван, только в разные концы, а между нами вытягивался Ричард. Я, бывало, брала в руки вязание и ковыряла спицами пеструю пряжу, так как считала, что вяжу шарф, вот уже второй год вязала. Иногда мы читали вечерами книги. Каждый брал свою. Он доставал их с полок, что в трехстворчатом шкафу в гостиной. Мне приходилось видеть у него в руках самые разные издания: и художествен-ные, и технические. Я же чаще вечерами читала детективы, купленные по случаю в киосках союзпечати, маленькие такие книжечки в мягких переплетах. Иногда они мне не нравились, хотелось сразу выбросить, и тогда вечер для меня был совершенно испорчен. В таких случаях я рано отправлялась спать, оставляя Виталика читать в одиночестве, так как Ричард неизменно плелся за мной, чтобы потом тоже заснуть, только на своем матрасике.

Почему я остро реагировала на некоторые детективные романы? Это у меня было профессиональное. Дело в том, что сама работала в редакции. Переводчиком. Но делала свою работу на дому. Только иногда ездила в редакцию. Некоторые книжки заграничных авторов, что стояли на полках в магазинах, были отчасти моим трудом. Так я зарабатывала себе на жизнь. А что? Нормальный и постоянный заработок. Мы с Ричардом не жаловались. И времени на прогулки у нас было всегда в достатке.

Мне вообще грех было на что-либо жаловаться. Устроилась шикарно: москвичкой стала, спокойную и устроенную жизнь заимела, статус замужней женщины вместе с красивой фамилией Локонского получила. Жила себе на квартире мужа и, как говорится, в ус не дула. Домогательств никаких, и он обо мне заботился. Всегда спрашивал, как прошел мой день, не надо ли мне что. Я к нему прониклась и перестала замечать нескладность, сутулость и очень сильные линзы.

Где-то через месяц мне захотелось сделать ему приятное. И я предприняла генеральную уборку во всей квартире. Он ее сначала не заметил. Подозревала, что по причине плохого зрения. Потом все же рассмотрел некоторые изменения в обстановке. Я объяснила, чем они были вызваны, и тогда он понял, что к чему. Похвалил. А на следующий день взял и удивил. Подарил мне флакон итальянских духов, которыми я иногда пользовалась. Причем очень даже редко. Только когда собиралась поехать в редакцию. Берегла то малое, что еще оставалось в пузырьке. А я-то считала, что мужчины в принципе не способны были разбираться в тонких ароматах, а запоминать их тем более. Нет, действительно, удивил. Надо же! И совпадением это не могло быть. Так, чтобы пришел в магазин, указал пальцем на первый попавшийся флакон и попал именно на тот, что предпочитала я, не могло быть. Исключаю такое. И духи довольно редкие были. Нет и нет, он именно их и искал. Ничего себе, какой знак внимания! Он меня тронул. И я решила тоже проявить себя с наилучшей стороны. А как это было сделать? Лучше способа было не найти, как приготовить какой-нибудь кулинарный изыск.

Решено и, конечно, было сделано. Пришлось расстараться. Готовить я любила, только иногда у меня на это не бывало настроения. В тот день и желание было и возможности. Мне выплатили приличную сумму за очередной перевод. С этими деньгами и отправилась на рынок, чтобы купить все, что было необходимо для моего шедевра. Потом закрылась на кухне и трудилась там до самого вечера. Еле успела к приходу Виталика.

О романтическом ужине при свечах и речи не было, я только приготовила редкое блюдо. А стол для ужина накрыла на той же кухне. Если честно, то и это было необычно. До того вечера мы ели каждый свое. Он чаще сосиски с макаронами или яичницу, иногда варил пельмени, покупая их в магазине, что был на углу нашего дома. У нас даже полки в холодильнике были поделены: его верхние, мои нижние. А тут Виталик пришел с работы, а на столе его ждало жаркое под редким соусом. Было, отчего онеметь.

Эффект я смогла произвести. И его последствия оказались неожиданностью уже для меня. Дело в том, что на следующий день, выйдя на кухню, обнаружила там непонятную коробку. Средних размеров, похожа была на шкатулку. Долго рассматривала ее, прежде чем решиться открыть. А когда сделала это, то обнаружила в ней деньги. Рядом лежала записка. Почерк был ровным, разборчивым и даже красивым. Я поняла, что писал Виталик. Он благодарил за чудесный ужин, ровно теми же словами, что и вчера вечером, а еще сообщал, что считал себя обязанным компенсировать мне затраты.

Я испытала очень странное чувство, когда читала его обращение ко мне. Не бралась точно определить его характер, слова нужного подобрать не получалось. Но тревогу я ощущала. Это точно. И еще меня как лихорадило в тот день, а вечером взяла и снова приготовила общий ужин. Ему сказала, что он оставил слишком много денег, вот и решила их потратить на общее благо. Вот так, я и одела себе на шею ярмо домашней хозяйки, хоть совсем и не была женой этому мужчине. Что это было? Моя непроходимая тупость? Или извечный природный инстинкт женщин, пробудившийся и во мне? Сказать было трудно. Но в коробке с тех пор деньги не переводились, а я каждый день, хоть какое время, но стояла у плиты.

А дальше было больше. Наступила осень, и похолодало как-то уж резко. Я перемен погоды не опасалась. Была готова к любым изменениям и напастям. У меня была и куртка, и дубленка, и шубка. Обувь тоже у меня была на все случаи жизни. Да что там я, даже у Ричарда имелись ботинки, а комбинезонов целых три. А вот наряд Виталика вызывал в моей душе смутную тревогу. Он у него был один на все погоды, в виде старой и поношенной куртки, и еще имелись довольно растоптанные кроссовки. Больше мне ничего не довелось у него заметить. И вот, я не удержалась, стало жалко видеть его каждый вечер с красным носом и руками, и уговорила подобрать ему более подходящую к сезону одежду.

– Обычно мне мама все покупала, – засмущался он в ответ на мое предложение. – Но если тебя, Шурочка, не затруднит…

И вот мы отправились в магазин ему за новой одеждой. Провели там не менее нескольких часов, намучались, конечно, но результатом оба остались довольны. Он радовался своему новому облику в дубленке и теплой обуви, но еще и смущался. Я была просто довольна, что смогла почти, что сделать из него нормального человека. В обновах даже его сутулость не бросалась настолько в глаза, и, вроде бы, походка сделалась более мужественной, не так шаркал и загребал ногами. Я где-то слышала, что при хорошей женщине и мужчина может стать человеком, и в тот момент была склонна верить этому высказыванию.

Шло время, мы продолжали делить крышу над головами. День за днем вместе ужинали. Однажды вечером, поджидая его с работы, я подошла к окну и посмотрела вниз. Виталик как раз высадился из маршрутки. Его долговязая фигура особенно бросалась в глаза среди нескольких мужчин среднего роста и довольно упитанных комплекций, вместе с ним высадившихся на нашем перекрестке.

– Кормлю, кормлю… – пробурчала я себе под нос, наблюдая за его передвижениями в сторону дома. – А толка все нет. Самый худой, вон. Ну, прямо как журавль идет.

Тут он и поднял голову и стал шарить глазами по окнам. Я была уверена, что он меня заметил. Оттого и поднял руку вверх, чтобы поприветствовать.

– Что это тебе вздумалось мне махать? – встретила я его вопросом уже в прихожей. – Неужели, смог меня рассмотреть на таком расстоянии?

– Что ты, Шурочка?! Откуда? При моем-то зрении. Просто я так делаю все то время, как ты здесь поселилась. А ты только заметила?

Возможно, он был прав, не была я к нему внимательна настолько, насколько он ко мне. Раньше никогда не подходила к окну и не высматривала его.

– Зачем же ты мне махал, если не мог видеть ответного жеста?

– Просто так. Мне нравилось знать, что ты и Ричард дома. Я тебя видеть не мог. Но вдруг, думал, ты стояла в тот момент у окна и ждала меня.

Я глубоко задумалась над его словами и решила, что смысл в них все же был.

– Хорошо. Теперь, Виталик, знай, что я и, правда, стою у окна и машу тебе в ответ. Да будет так.

И у нас появился этот ритуал. Каждый раз я стала ждать его с работы, в положенное время подходить к окну и махать ему рукой. Так между нами протянулась еще одна нить. Незримая, но, довольно, ощутимая. Во всяком случае, я ее чувствовала точно. Взять хоть сегодняшний день, еще больше часа до его прихода, а я уже начала посматривать в окно. Неужели волновалась и боялась пропустить тот момент, когда станет махать? Глупость. С чего мне было переживать из-за этого? Нелепость.

Мой слух вдруг уловил телефонный гудок. Не городской. Играла мелодия мобильника. Я вытерла влажные руки о полотенце и пошла в свою комнату, найти там аппарат. Тот оказался на прикроватной тумбочке. Взяла его в руки и с интересом взглянула, кто это мог мне звонить в это время. На экране высветилось имя. Макс. Сердце дернулось в груди, да так ощутимо, что стало немного больно грудной клетке. А еще у меня сбилось дыхание, ненадолго, но это тоже говорило о том волнении, что испытывала каждый раз, как видела эти четыре буквы на экране своего телефона.

– Да, – произнесла это и замерла в ожидании, что за тем последует.

– Привет, моя милая. Уже и не ожидал, что ответишь. Что так долго не брала трубку? Чем была занята? Между прочим, это мой третий звонок, солнце мое. Что за дела?! Ты собираешься мне отвечать или так и дальше будешь отмалчиваться?

По его голосу, по тому многословию, каким меня наградил, поняла, что он сердился. Скажи он мне просто: «Кисуль, привет!» Все было бы нормально. Это было мне привычно. Ему свойственно говорить мало. Это был бы Макс, к которому я привыкла. А так, ничего не было понятно. Что там у него могло произойти? Странно. Обычно у него всегда все под контролем. И его голос тоже. А сегодня он явно был не в духе.

– Я тоже рада тебя слышать, Макс.

– Неужто? Может, еще скажешь, что скучала?

– Конечно. Как всегда.

– Хм!

Этот его возглас знала хорошо. Это его «хм». Даже могла представить, как он сейчас улыбался правым уголком рта. Вот теперь он успокаивался. Наверняка прищурился, как кот на солнцепеке. Неужели его вывело из себя то, что я пропустила звонок. Сколько он сказал, мне звонил? Это третий раз? Странно. Надо будет проверить телефон.

– Это хорошо, что скучала. Значит, будешь рада нашей встрече.

– Когда?

– Сейчас. Через полчаса.

– Это обязательно? Срочность имею в виду.

– А что такого, моя милая? Что тебя не устраивает? Если скучала, то должна обрадоваться, схватить сумочку и лететь, как на крыльях, на встречу, а не задавать ненужные вопросы. Я начинаю сомневаться в твоей искренности, солнце мое.

– Через несколько минут придет муж с работы. И тебе об этом хорошо известно. Если ты скажешь, что в спешке есть важный смысл, то я сделаю, как ты хочешь. Я действительно оставлю все, как есть, возьму сумку и…

– Не надо.

– То есть? Что не надо?

– Бросать все. Этого делать не надо. Спешки действительно нет – это у меня такой юмор сегодня. И действительно неприятно, когда твои звонки игнорируют. Оттого я и рассердился.

– Прости. Я просто не слышала. Но впредь стану внимательнее. Обещаю.

– Обещаешь? – он начал забавляться нашим разговором. – Это хорошо. И я знаю, что ты верна своему слову. Так вот, помни о внимательности, девочка моя. Не расслабляйся. Замужество, похоже, не пошло тебе на пользу. То ли дело, мне – женитьба!

– Так что там с твоим юмором сегодня?! Не подскажешь? Этот твой смех?..

– Не обращай внимание. Все чепуха. А встречаемся завтра. В полдень. В кафе на улице Енисейская. Запомни адрес. Когда подойдешь, я буду уже там и займу нам столик. У окна. Как ты любишь. Договорились?

– Да. Буду вовремя.

– Само собой!

В трубке послышался отбой.

– А попрощаться? – спросила я у пустоты.

Просто так спросила, и еще состроила неведомо кому рожицу. Но может быть, все же, ему, Максу. А вот обижаться на него не следовало. Просто он был таким. Всегда. Сколько его знала. И прощаться не любил. Со мной, точно. А как с другими, так это было не мое дело.

– Ладно. Завтра, так завтра. А сегодня будет ужин и телевизор или книги перед сном. И вообще, у меня все замечательно. Ричард, где ты есть? Спишь, негодник? А прогуляться хочешь? Пошли, встретим Виталика. Да, да. Знаю, что мы этого никогда не делали. Не хочешь, разве, лишний раз пройтись по улице? Иди сюда, станем надевать комбинезон. Сегодня не очень холодно. И ветра почти нет. Так что, выберем вот этот, без капюшона. Тебе нравится. Хороший мой! Давай лапки.

Сама я, как была в домашнем платье, так на него и накинула шубку. Чтобы обуться понадобились еще пара минут. Потом защелкнула карабин на ошейнике собаки, и вот мы уже и готовы. На развилке, где обычно останавливались все маршрутки, приезжающие в наш микрорайон, стоять и ждать Виталика нам не понравилось. Место было открытым и каким-то ветродуйным. Мне казалось, что погода была спокойной, но здесь почему-то гуляли особенные потоки холода, забирались под подол, в рукава и залетали в капюшон. В общем, мне быстро сделалось зябко, а Ричард вообще никогда не любил стоять на месте, у него лапы мерзли. Поэтому уже через пять минут я стала корить себя за решение встречать Виталика. Не было это интересным, ни мне, ни псу. Чтобы собака не простудилась, я подозвала его и взяла на руки, крепко прижав к груди. Тяжелый был песик, долго не подержишь. Хорошо еще, что ждать пришлось всего ничего.

Из третьего по счету микроавтобуса показалась фигура мужа. Вышел, остановился и зачем-то полез во внутренний карман дубленки. Что-то там пытался достать. Точно, это он очки свои там, оказывается, держал. Вынул их из кармана и нацепил на нос. Пропустил вперед женщину с девочкой-подростком, чтобы не толкаться с ними на узкой тропе в снегу, и побрел за ними до перехода через дорогу. Все это время я стояла в сторонке и за ним наблюдала. Что-то меня в нем удивило. Только понять никак не могла, что именно. Но мысль эта не давала покоя. И я себя знала, лучше было сразу разобраться во всем и понять, что было не так, иначе не было бы мне жизни.

А беспокоил меня короткий совсем промежуток времени. Тот, что был размером в одну минуту, не более. Теперь я точно знала, стоило самую малость только и покопаться в ощущениях, что признала полностью мужа лишь после того, как он надел очки. Скажете, это нормально, раз всегда только в них его и видела? А я могла поклясться, что он стал самим собой уже с ними на носу. То есть, его движения и весь облик стали мне привычными только после этого. До того же, я не была уверена, что из автобуса вышел именно Виталик, у меня были сомнения на этот счет, и могла предположить, что это мог быть и другой мужчина. Не тот, кого я знала семь месяцев. Более резвый и уверенный, что ли.

Группа пассажиров, вышедших из маршрутки, дождалась, пока проедут несколько легковых машин и грузовик, а потом гурьбой стала переходить опустевшую дорогу. Виталик шел одним из последних. Головой не крутил, как другие, направо и налево, опасаясь неожиданностей от возможного транспорта, а брел, точно привязанный, все за той же женщиной с девочкой. Метров за пятнадцать от нас его узнал Ричард, стал рваться из рук и поскуливать. Пришлось выпустить его и опустить на землю, дав возможность кинуться навстречу своему другу.

Тут я перестала на время наблюдать за мужем. Больше внимания уделила Ричарду, так как волновалась, что проезжая часть была рядом, да и из пешеходов кто мог ненароком на него наступить, раз он юркнул им под ноги. Пришлось натянуть поводок и подергать за него, призывая пса к осмотрительности. Поэтому Виталик выпал на время из-под моего строгого наблюдения, а когда подошел совсем близко, то выглядел прежним, привычным рохлей, имела в виду. Опущенные плечи, длинные обвисшие руки, в одной из них объемный портфель, а-ля Доктор Айболит. Вихрастая темная голова, которую уже успел припорошить снег, слегка наклонена вправо, как если бы хуже слышал тем ухом и постоянно от этого прислушивался. По всему он был прежним. Не знала, отчего это мне померещилось, что из маршрутки вышел не он вовсе. Глупость была подумать такое. Я тряхнула головой, прогоняя от себя все ненужное, но при этом, все же, внимательно посмотрела ему в глаза и задала следующий вопрос.

– Что это ты вздумал снимать в автобусе очки, Виталик? Разве это не опасно, с твоим-то зрением? Мог споткнуться, например, выходя из двери, упасть…

– Как неожиданно, Шурочка, что ты меня встречала. И Ричард тоже. Что это тебе пришло в голову? Просто так или по какому случаю ты здесь оказалась?

– Просто так. Решила встретить, и все.

– Тронут. Мне очень приятно. Нет, правда, это здорово, когда тебя встречают. Только вы могли замерзнуть, так как сегодня влажно и ветрено. А так, да, спасибо за заботу. Ты спросила про очки? Да, снимал. Стекла сильно запотели. Я снял очки, чтобы их протереть, да по рассеянности сунул себе в карман. Ну, что, пошли уже домой или вы хотите немного пройтись?

– Можно домой.

– Тогда пошли.

Дома меня ждал сюрприз. В его огромном портфеле-саквояже, оказывается, был надежно спрятан от мартовского холода букет цветов. Виталик извлек его, как только мы вошли, и подал мне в руки, подглядывая за реакцией. Я развернула упаковочную бумагу и увидела горстку нежных пестрых тюльпанов. Покосилась в сторону гостиной, где через проем могла наблюдать вазу на столе с ветками мимозы, которые он подарил мне на восьмое марта, и только потом подняла глаза на него.

– Спасибо. Но по какому случаю цветы? Я не могу припомнить, чтобы в марте был еще один праздник. Женский день календаря мы уже отпраздновали…

– Просто так. Увидел, и захотелось их купить для тебя. Тебе они понравились?

– Милые. Сейчас поставлю в воду, и станем ужинать. Ты голоден?

– Очень. Даже сказал бы, что как волк. Что у нас на ужин?

После еды решили смотреть телевизор. Только по программе не смогли подобрать ничего интересного. Фильмы разнообразием не радовали, шли все больше сериалы, которые я терпеть не могла, а Виталику они не подходили, тем более. Посовещались и решили сосредоточить внимание на спортивных матчах. Только хоккеем увлечься не получилось, наши с треском проигрывали, а это настроения нам не делало. Пришлось переключиться на теннис. И вот мы сидели на диване в своих излюбленных позах, а Ричард устроился, как всегда, между нами.

Ему было скучно. Поэтому на одном месте не лежалось, ползал от меня к Виталику и обратно. То к нему на колени забирался, то ко мне. Тыкался носом, крутил рыжей башкой, тряс ушами и еще часто и смачно зевал во всю пасть. Виталик пытался его удержать рядом с собой, чтобы не протирал, почем зря, диван своим ползанием. То гладил за ушами, то светлый живот. Я тоже игрой не прониклась, поэтому больше наблюдала за собакой. И еще по привычке взяла в руки свое вязание, даже наковыряла пару рядов. Но и это не помогало расслабиться. Так мы и сидели какое-то время, молчали и маялись скучным бездельем под темпераментные вдохи и выдохи известной теннисистки.

Своей игрой и криками она не смогла завладеть моим вниманием, зато невольно напомнила, что с сексом у меня в последнее время было напряженно, то есть совсем никак. А тут еще Виталик стал посматривать на меня как-то многозначительно, будто я должна была ему что-то сказать. Еще бы догадаться, что именно, и тогда возможно был бы полный порядок. Вся эта обстановка добавила раздражение к уже имеющейся маяте от скуки.

Я встала и пошла на кухню, поставить чайник. Думала, напьюсь чаю, и мне станет спокойнее. На холодильнике заметила свою неоконченную работу. Решила в ожидании немного заняться переводом. Увлеклась и даже забыла про оставленную на столе кружку. Где-то за полчаса, осилила несколько страниц, сохранила их в памяти ноутбука и подняла глаза от экрана. Оказалось, что на кухне была уже не одна. Рядом с моим стулом сидел копилкой Ричард, а в дверях стоял Виталик. Долго или нет, не знала, только смотрел прямо на меня и все пытался увидеть во мне что-то, для меня непонятное.

– Что?! – задала я вопрос, намекая на его странный взгляд.

– Ничего, – пожал он плечом, и опять не было понятно, обиделся на что, или мне все показалось. – Который час не подскажешь?

Я непроизвольно кинула взгляд на монитор, желая прочитать там текущее время, но заметила лишь темный прямоугольник. Правильно, я же его успела выключить. Что же было на него смотреть? А Виталик, тем временем, не стал меня дожидаться, а протянул руку к моему мобильному, лежащему рядом на столе, чтобы там посмотреть на время. Так получилось, что я тоже уже тянулась к телефону, но он меня опередил.

– Не поздно ли для работы, Шурочка? В этот час люди уже спят.

– Я закончила. Собралась все убирать. Вот только допью остывший чай и пойду к себе. А ты как?

– Тоже захотел чаю. Сделаешь?

– Хорошо. Тебе, как всегда?

Пришлось немного задержаться на кухне. Дождаться, когда закипит снова чайник и заварить Виталику чаю, прямо в кружке, как он и хотел. Все это время он молча сидел за столом, сложив руки замком на клеенке в мелкий цветочек. Это я ее недавно купила, начала обживать пространство, так сказать. Он смотрел исключительно на свои руки, и в этом не было ничего особенного, только почему тогда я так от этого маялась. Вот в чем был вопрос. Просто места себе не находила. Но, наконец, все было сделано, подала ему чашку, и можно было убираться в свою комнату. Я развернулась и пошла, Ричард за мной. А моим лопаткам отчего-то сделалось горячо, и мне отчетливо представилось, как он смотрел мне в спину. Так и подмывало съежиться и вжать голову в плечи.

В своей комнате мне сделалось полегче. Но странное состояние настороженности и дискомфорта не проходило. Раздумывая над причиной непонятных мытарств, не заметила, как разобрала постель. Потом взяла свое полотенце и направилась в ванную. Проходя туда по коридору, смогла понаблюдать за Виталиком, все еще сидящим на кухне. Он расположился боком к дверному проему, смотрел куда-то в угол напротив себя и неспешно потягивал чай из большой, своей любимой, кружки.

Долго возиться с водными процедурами я не решилась. Просто встала под душ, а не набрала воды в ванную, как делала это обычно. Надо было поторопиться, раз времени было много, и быстрее освободить помещение для Виталика, ведь ему завтра надо было идти на работу. Закончив с душем, заспешила к себе, чтобы уже больше не выходить из комнаты, а лечь спать.

– Спокойной ночи, – покосилась на все еще сидящего на кухне мужа.

Когда улеглась, заснуть не получилось. Начали вспоминаться события этого вечера. В памяти всплыл звонок Макса и разговор с ним. Может, все дело было в нем, в том звонке? Я, верно, просто разволновалась от мысли, что завтра предстояло с ним встретиться. Было похоже на то. Сколько мы не виделись? Четыре месяца или больше? Наверное, все же больше. Да, верно. Последнее время только по телефону общались. И то, не часто. Сегодняшний звонок раздался ровно через месяц после предыдущего.

Я лежала в постели, закинув руки за голову, и вспоминала, о чем мы тогда с ним говорили. Точно, он насмехался над моим замужеством. Впрочем, Макс делал это во время всех своих звонков с тех пор, как я приняла предложение Виталика. А в самый первый раз, как только объявила ему, что собралась выходить замуж, просто расхохотался надо мной до кишечных колик, наверное. Все ему было смешно: наше знакомство, времяпровождение, разговоры, предложение о замужестве, мои сомнения, а потом и сам наш брак.

– Только с тобой могло все это произойти, – вволю насмеявшись, подвел он тогда итог. – Что же тебе спокойно-то не живется, Киса моя?!

Только я-то видела искры в его карих глазах. Он тогда был серьезно обеспокоен. Оттого и велел не предпринимать ничего, пока не даст мне свое высочайшее позволение. Пришлось подчиниться. Это же был Макс. Его слово было и есть для меня закон. Вот так. Это факт. Тут я снова вспомнила, что завтра мы с ним увидимся. Значит, день будет не простым. Следовало к нему подготовиться. В первую очередь выспаться. Так, пора было засыпать.

Я повернулась на бок и дотянулась до выключателя. Лампа в бра погасла, и в комнате воцарился мрак. Пока он был даже густым, раз глаза еще к нему не привыкли. Не различая окружающих предметов, покосилась на плотно задернутые шторы, чтобы уверится, что они тоже не пропускали света. В данном случае луны, а утром должны были спасти меня от восходящего солнца, иначе было не выспаться. Вздохнула и сложила ладони у себя под щекой, как всегда делала в детстве. Где-то рядом, в углу комнаты, посапывал во сне Ричард. Из ванной доносился еле различимый шум воды. Но всего несколько мину, а потом все стихло. Видно, Виталик тоже уже отправился спать. И я приготовилась заснуть. Сомкнула веки, собираясь погрузиться в приятное забытье, и успела подумать о том, что желала бы увидеть во сне. Но тут, моего слуха достигли шаги в коридоре. Обычные шаги. Не крадущиеся, не суетливые, а твердые такие. Раздавались со стороны ванны. Шел, скорее всего, Виталик. Кто же еще мог? Только как-то для него не характерно. Слишком уверенно, что ли.

Когда шаги затихли под моей дверью, я насторожилась. Что ему могло понадобиться от меня в этот час? На стук в дверь приподнялась на локте. Увидела, как в приоткрывшуюся дверь просунулась голова. А скорее всего, даже не увидела, а догадалась, что она просунулась, уж больно было темно. Просто голос его раздался откуда-то оттуда, где должны были быть его плечи и голова.

– Ты спишь?

– Нет еще. А что?

– Можно зайти?

– Конечно. Заходи. Что ты хотел?

– Спросить. Хотел у тебя узнать кое-что.

Он прошел и встал рядом с кроватью. Как раз с той стороны, на котором боку я лежала. Еще подумала, неужели видел впотьмах? Ну, прямо, как кошка. Вернее, кот. Или кто там еще хорошо видел в ночи?

– Можно я присяду?

– Если хочешь, то присядь. Так, что ты хотел спросить?

Глаза начали различать темный силуэт. Похоже, что на нем был надет банный халат. Вот он чуть склонился вперед и опустился на край моей постели. Под его весом она скрипнула и немного прогнулась. С ним что-то было не так. Я снова начала ощущать беспокойство, как это уже случалось несколько раз за все время нашего житья-бытья. Предпоследний и последний разы оба были связаны с его зрением, вернее с очками. Это когда он заметил меня аж на десятом этаже в окне, а потом и вовсе какое-то время пребывал без очков при зрении настолько плохом, что человек не мог без линз и шага ступить. Я попробовала напрячься и различить, были ли на нем очки сейчас. Без результата. Слишком темно. И не придумала ничего лучше, как протянуть к нему руку, чтобы появилась надежда нащупать дужку очков в районе его виска или уха.

Почти дотянулась, но в последний момент он перехватил мою руку. Зажал ее в своей ладони, не сильно, но ощутимо. Правда, после секундной заминки ослабил хватку, поласкал немного своими пальцами, а потом притянул к губам, чтобы поцеловать. Его дыхание щекотало кожу, а губы были горячими и сухими. Ощущение их на моей руке отвлекало от тревожных мыслей. Но не настолько, чтобы я расхотела убедиться, на месте ли были очки, без которых он никогда не мог обходиться. Подняла вторую руку, хоть в моем полу лежачем положении это было и не совсем удобно, и снова предприняла попытку коснуться его виска. Вторая рука тоже оказалась у него в плену, а я была им откинута на спину. Теперь его дыхание было совсем рядом с моими губами, раз он навис надо мной, заведя мои руки за голову и прижимая их за кисти к подушке. Я только в самом начале было дернулась, но быстро осознала силу и ловкость мужчины, оттого и не стала сопротивляться, зная заведомо о своем поражении в этом случае. Лежала и повторяла про себя: «Он не Виталик. Тогда кто?» Этот вопрос завладел мной в тот момент полностью. О чем думал мой ночной гость, разобрать было не возможно. Но он долго медлил, прежде чем поцеловать, хоть и очень хотел этого. Может, ждал приглашения? Только, он его не дождался. Все так и началось без моего согласия. А вот закончилось под мои стоны. Это черт знает, что такое было. Я решила, что виной всему был не его опыт и мое желание, а мое слишком долгое воздержание.

Видеть лучше в темноте у меня получилось, попыталась и смогла настроить свои глаза. Но вопрос об очках меня уже не мучил. К чему? Я точно знала теперь, что их на нем не было. После всех-то страстных поцелуев!.. И еще! В голове моей созрело убеждение, что, если этот тип и носил по-прежнему имя Виталика, то звать его следовало много жестче, не менее Виталия, к примеру, без всяких там сюси-пуси.

– Ты не замерзла? – спросил он, переворачиваясь со спины на бок и устраивая на локте свою голову, как если бы собирался меня рассматривать. Неужто, и правда, мог что видеть, как кот в ночи?

– Оставь. Не надо меня прикрывать, – поморщилась на лживую заботу и откинула от себя его руку.

– Как скажешь, – на свои бедра он все же накинул край одеяла. – На кого ты сердишься? На меня? Или на себя? По-моему мы оба этого хотели.

– Решил пофилософствовать? Меня от этого уволь.

– Расскажи мне о себе, – после некоторой паузы нарушил он молчание. – Я тебе рассказал о своих родителях. Помнишь? Теперь твой черед.

Я только фыркнула в ответ. Вот, негодяй, еще и в душу хотел влезть.

– А твои волосы, они от природы такие черные? Или ты их красишь?

– Не пора ли тебе, Виталик, к себе в постель? Завтра, а вернее уже сегодня, тебе на работу. Или ты передумал быть инженером?

– Ты права, Шурочка, мне действительно следует отправляться к себе.

Я снова фыркнула. Теперь это было реакцией на это имя, то есть на «Шурочку». Прежний муж мог так меня называть. Это было, естественно, в его духе. Но теперешний явно переигрывал. Этот новый муж одним пружинным движением покинул мою постель и оказался на ногах рядом с ней. Дотянулся до своего халата и накинул его на плечи, а потом плотно запахнул и еще затянул пояс на талии.

– Спокойной тебе ночи, Шурочка.

Что-что, а спокойствие я утратила, и не только на эту ночь. Вскочила чуть свет, и начала собираться. Уже допивала кофе на кухне, когда туда вошел этот тип. Выглядел как Виталик. Одет был, как он. Говорил тоже, как мой бывший муж. Даже очки на нос нацепить не поленился. Словом сказать, был в прежнем образе.

– Здравствуй, Шурочка.

Посмотрела в его серые глаза, чтобы решить, не издевался ли, так явно. Но он был серьезен. Немного заспан, не успел причесать слишком отросшие волосы, а так как еще не дошел до ванной, то и суточную щетину сбрить не успел.

– Что это ты вскочила в такую рань?

Я не собиралась отвечать, но он стоял и ждал, загораживая собой выход с кухни. Пришлось убрать со стола, вымыть чашку, подвигать отдельные предметы, только тянуть время не получилось. Так и не убрался с моего пути. Тогда пришлось действовать напролом. Решительно направилась на него. Как стоял, так и остался на месте. Но я просочилась боком и оказалась в коридоре. Под пристальным взглядом начала натягивать на Ричарда комбинезон.

– Собака-то здесь причем? – нахмурился и сделал шаг в моем направлении.

– А выгуливать его не надо? Мы просто идем гулять.

– Дай сюда поводок. Я сам его выгуляю. Вот сейчас позвоню на работу и предупрежу, что задерживаюсь.

– Зачем это? Мы прекрасно погуляем сами.

– Думаешь, я не вижу, что ты в панике? Дай сюда поводок. На градуснике сегодня минус пятнадцать, и еще сырость. Ты заморозишь пса. Куда пойдешь? Квартиры у тебя нет. Пока еще найдешь ее…

– Я же сказала, мы просто идем гулять.

– Хочешь, я извинюсь и дам обещание больше не приближаться к тебе?

Стоять и смотреть на него и дальше, не было смысла. Мне жутко хотелось быстрее покинуть квартиру, но без Ричарда это было невозможно. А его поводок уже был в чужих руках. И еще я начала сомневаться, что и мне одной дадут беспрепятственно выйти за порог. Действительно, стоило немного сместиться в сторону входной двери, как муж уже стоял рядом с ней.

– Хорошо. Давай обещание.

– И ты станешь мне верить? Скажи, станешь?

– Будет зависеть от тебя.

Его не удовлетворил мой ответ. Это было заметно и по глазам, и по всему. Он дотянулся до трубки домашнего телефона и стал набирать какой-то номер. Оказалось, звонил на работу. Переговорил с кем-то и, сказавшись больным, выпросил себе на сегодня отгул.

– Ну вот, – снова взглянул на меня, возвратив телефон на его обычное место. – Теперь у нас будет время во всем разобраться, Саша.

С этого момента у нас поменялись не только отношения, мы стали иначе обращаться друг к другу.

– Что дальше, Виталий?

– Пойдем гулять с собакой, конечно.

Он закрыл входную дверь на замок, а ключи положил себе в карман.

– Подожди меня немного. На сборы мне понадобятся пятнадцать минут, – и скрылся в ванной.

Гулять мы пошли по краю микрорайона. Вышагивали рядом с бетонным забором, ограничивающим санаторий. Сами шли по дорожке, а Ричард изучал кусты вдоль нее. Ветер разгулялся не на шутку. Норовил не только стянуть с моей головы капюшон, но и вообще сдернуть шубу. Поэтому то и дело пыталась плотнее запахнуться или придержать на себе головной убор.

Виталий шел рядом, поднял воротник и держал руки в карманах. Казалось бы, тоже преодолевал сопротивление ветра, но шел при этом прямо, только немного наклонялся иногда вперед. Привычной сутулости я в нем не наблюдала. Плечи держал развернутыми и резал ими воздух, как ледокол льды. Завидная твердость помогала ему опережать меня на десяток шагов. Чтобы наблюдать, не снесло ли нас с Ричардом порывами ветра, иногда оборачивался и замедлял ход.

– Может, уже хватит? Повернем домой?

– Ладно, – я понимала, что тяну время только себе же во вред, да и на Ричарда смотреть было жалко, того и гляди, развивающиеся на ветру уши могли совсем оторваться.

Когда возвратились домой, было приятно ощущение тепла жилья. Ричард тоже его оценил, стал бегать по коридорам и комнатам и веселиться. Возможно, что не чаял уже здесь больше оказаться, так я затаскала его по снегам и ветрам.

– Завтраком покормишь? – глянул на меня Виталий.

Мне показалось, что отказа он никак не ждал. Решила его не разочаровывать. Отправилась на кухню и стала колдовать около плиты. Готовила на троих. Ричард тоже получил свою порцию. Мыть посуду к раковине встал Виталий. Это не было неожиданностью, он и раньше частенько брал на себя эту обязанность. И это мне в нем всегда нравилось. Собственно, что я на него теперь-то взъелась? Ведь, кроме удовлетворения ничего ночью от него не получила. Расстроилась, что он оказался не рохлей, а сильным мужчиной? Точно. Именно это меня поразило. Не любила обмана, ни в каком виде. А теперь именно и чувствовала, что меня провели. Просто, как за нос водили. И еще подозревала, что сюрпризы на этом не кончились.

– Пойдем в комнату, – стоял он надо мной и вытирал влажные руки о кухонное полотенце. – Нам ведь надо поговорить?

Я взирала на него, молча. Если честно, уже давно сожалела, что отреагировала на все так бурно. Не разумно это было во всех отношениях. Мысленно даже обругала себя дурой и идиоткой, но исправить положение теперь еще было можно, правда, при некотором старании, конечно.

– Пошли, – он наклонился, взял меня за руку и потянул на себя, заставляя подняться с кухонной табуретки и последовать за ним.

Так мы и отправились в гостиную: Виталий впереди, я следом, а замыкал шествие, конечно же, Ричард. На диван сели в том же порядке. Не как обычно, собака не расположилась между нами, а мы с мужем оказались рядом. Может, это и было странным, но так близко друг к другу еще никогда не сидели на этом самом диване, и вообще, нигде.

Наверное, это мы сделали зря, а может, и нет. Но такое сближение наших тел привело к предсказуемому результату. Определенно, между нами существовало притяжение. Ощутить его я себе разрешила. Ведь моей задачей теперь было сгладить впечатление от недавней вспышки гнева.

И вот мы снова очутились в постели. И снова в моей. Уже лежали и отдыхали. Расположились на боку, напротив и лицом друг к другу. Лежали, молча, и рассматривали каждую черточку и каждый участок тела своего партнера по сексу. Думаю, что и мне и ему было на что посмотреть. Я первым делом отметила, что серые глаза без сильной оптики выглядели абсолютно иначе, чем раньше. Не нашла в них прежней простоты и наивности. Доброта тоже была под вопросом, хоть их обладатель и пытался всем своим видом и раскованностью позы внушить мне, что его не стоит опасаться, только мои ощущения говорили об обратном.

Взять, хотя бы, линию рта: довольно жесткая. Подбородок тоже. А его профиль? Хищное производил впечатление, однако. Где же были мои глаза раньше? Ну, я и попала. Думала, что приручила травоядное, а он, по всему, больше теперь смахивал на дикого и плотоядного. Что такому стоило меня порвать на многие кусочки? Наверное, ему это было совсем легко. Вопрос в том, что же, все-таки, ему было от меня нужно. Секс? Это да, это определенно. Сейчас он хотел именно этого. И получил. Выглядел удовлетворенным.

Я понаблюдала за его шеей и грудью. Там все успокаивалось. Кровоток имела в виду и дыхание. Развитая грудная клетка стала меньше вздыматься, а о недавнем напряженном труде теперь говорили только отдельные капельки пота, выступившие на коже и не успевшие еще просохнуть. Опустила глаза ниже и отметила, что плоский литой живот, больше подошел бы спортсмену, а не инженеру-технологу. Ну, только если тот каждый вечер после работы проводил бы в качалке. А я знала, где и как проводил вечера этот инженер. Причем, несколько месяцев подряд. Да, непростительное легкомыслие с моей стороны, было прошляпить такое. Боже, во что же я вляпалась?

– Ты мне тоже нравишься, – произнес он с легкой улыбкой.

Эта фраза меня порадовала. И не потому, что он похвалил мои внешние данные или способности, как партнерши. Мне надо было, чтобы он понял мой интерес к его персоне именно так. Точно я залюбовалась его мужской сутью и растаяла, как пломбир на солнце, осознав какое счастье в его лице мне привалило. Конечно, он знал себе цену, и было заметно, что изображенное мною восхищение, ему не было в диковинку. Уверена, на все сто процентов, что женщин у него было, как… много, одним словом. А все мы, бабы, бываем дурами, когда рядом оказывается такая особь. Разве, нет? Я тоже когда-то прошла через это. Да, да. Урок усвоила на всю жизнь. Не хотелось его повторять.

– Да. Все оказалось не так страшно, как показалось сначала, – я вздохнула и взглянула на него из-под ресниц с милой женской доверчивостью.

Он улыбнулся чуть шире, но продолжал смотреть так, что пришлось напомнить себе об осторожности и не переигрывать с наивностью.

– А почему, собственно, ты меня боялась, Саша? Разве я хоть раз обидел тебя чем, был груб? Или был невнимателен к тебе? Мы знакомы много месяцев. От каких-либо неприятностей ты была застрахована брачным союзом. За это время ни разу не давала понять, что тебя что-то не устраивало. Даже наоборот, начала проявлять ко мне внимание и заботу. Твои поступки я понял, как готовность перейти на следующую ступень в отношениях. Разве, эти новые отношения так страшны? Что скажешь? Я могу ответить за тебя, просто учитывая твою реакцию во время нашей близости, чтобы и не ждать ответа. Если я прав, то не вижу причины, почему мы должны спать в разных комнатах. Ведь, идеально подходим друг другу, судя по тому, что оба получили только что.

– И все же, для меня все развивается слишком быстро. Давай немного притормозим.

– Что это значит? – улыбку с лица он убрал, но глаза так и лучились, то ли смехом, то ли недоверием, затруднялась сказать, потому что характерный прищур мог означать, что угодно. – Семь месяцев – это недостаточный для тебя срок, чтобы захотеть спать с мужем? Да ты редкая женщина, Саша!

– Не забывай, что у нас изначально была договоренность о фиктивном браке. И я бы ни за что сама ее не нарушила, это не в моих правилах.

– У тебя кто-то был? – теперь его глаза напоминали по отливу сталь, и мерцающая улыбка в уголках губ, не могла смягчить остроты взгляда.

– А у тебя? – я спросила глупость, сама поняла это, даже не закончив фразы, а он уже сощурился и стал особенно похож на хищника, причем не на сытого и игривого, скорее на затаившегося.

– Ладно, хватит на сегодня для нас с тобой выяснения отношений. Ты согласна? – смог себя перебороть и предложить мне мировую. – Остановимся на достигнутом. Живем под одной крышей, как прежде, сохраняем добрые отношения, по-прежнему, спим в разных комнатах, тоже, как и прежде, но навещаем друг друга, как добрые супруги. Идет? Ну же, соглашайся, и дело с концом. Если сейчас быстро все решим, то я, может быть, успею смотаться на работу, хоть на полдня. У нас там сегодня намечался ответственный эксперимент, а я тут вот…

Из всего, им сказанного, я уловила главное, что смогу от него избавиться уже в ближайшее время, раз станет спешно собираться к себе на завод. Поэтому не стала возражать ни по одному из пунктов. Главное, на тот момент, было вообще прекратить разбирательства. Я активно закивала, и разговор на этом окончился.

– Я быстро собираюсь и лечу на работу, – его голос раздавался уже из его комнаты. – А ты, что станешь делать? Чем займешься до моего прихода?

– А когда ты вернешься? Во сколько это будет?

– Как обычно. В целом, это привычный рабочий эксперимент. Не думаю, что он меня задержит.

– К этому времени и я уже буду дома. А так, собиралась съездить в редакцию. Мне предлагают еще работу подкинуть. Наведаюсь к ним и посмотрю, что к чему.

– Договорились. Встречаемся вечером здесь. Пока.

Как только за ним захлопнулась входная дверь, меня точно подбросило в кровати и выкинуло из нее. Я опрометью бросилась в ванную, после душа скорее сушить волосы, а потом и одеваться. Времени до встречи с Максом оставалось не так и много. А надо было еще позаботиться и о нашей с ним безопасности, то есть надежно убедиться, что к нам никто не проявил активного интереса. Шубу застегивала на ходу, волосы приводила в порядок пятерней и, пользуясь зеркалом в лифте, пока спускалась на первый этаж.

В маршрутку я втискивалась последней, и пришлось постоять. Хорошо еще, что до метро было совсем ничего. По эскалатору бежала, чтобы быстрее очутиться на платформе. Таких поспешающих было всего двое: я и худой подросток. Поэтому вся левая сторона ступеней была свободна и к нашим услугам. Спрыгнув с эскалатора, закрутила головой и приметила, что народу мало, и все хорошо просматривались. А когда подошел поезд, пассажиры подтянулись к краю платформы, и среди них никто не привлек моего особого внимания. В вагоне было в избытке свободных мест. Все вошедшие деловито расселись. Только тот самый подросток, с кем вместе скакали по ступеням при спуске, решил не садиться, а встал рядом с дверью. И скоро стало понятно почему, так как вышел уже на следующей станции.

На кольцевой линии народу было значительно больше. В первый подошедший к платформе состав я не села. Собралась, было, почти вошла в вагон, но в последнюю минуту, как передумала, решив дождаться следующего, и отступила назад. Дальше я еще делала переход на другую линию, снова ехала, то стоя, то сидя, выходила и снова садилась в вагоны. А в итоге, ровно через час, в общей сложности, проведенный в подземке, я выходила на той же ветке, что и вначале, только на соседней станции от той, где заходила в метро. Скажете, странно? Ничего особенного. Для меня, так точно нормально.

Выйдя на улицу, подошла к остановке автобуса. Дождалась, когда он подойдет, а потом посадила в него всех ожидающих пассажиров без исключения, только сама ехать передумала, решила пройтись немного. Я знала, что если пойду пешком, то, скорее всего, опоздаю на встречу. Но все равно предпочла поступить именно так. Почему? Потому что привыкла все делать наверняка. Опоздание мне Макс простит, никуда не денется, а вот третьего и, как известно, лишнего при нашей встрече никогда не потерпел бы. Это уже был проверенный факт.

В кафе входила разгоряченная быстрой ходьбой. Щеки мои алели, и было жарко, но усталости не было нисколько. На ходу, уже в дверях, скинула с плеч шубу и перекинула ее через руку. В маленьком зале всего и было, что несколько столов, поэтому искать Макса не пришлось. Тем более что уговорились, что он займет место около окна.

– Ты опоздала на пятнадцать минут, – сказал мне через плечо, еще не видя в лицо.

–Знаю. Но у меня все нормально.

– Иначе и быть не могло. В противном случае ты не пришла бы совсем, я так думаю.

– Все верно.

– Надеюсь, ты не ждешь, что стану за тобой ухаживать?

– Это ты сейчас о чем?

– Шубу повесь. Сама. Вон там вешалка.

Я и не ждала от него ничего подобного. Просто замерла на минуту, чтобы перевести дух после быстрой ходьбы и еще немного к нему присмотреться. По всему, настроение у него было нормальным, даже хорошим.

– Ты заказал мне чего-нибудь?

– Да. Сейчас принесут. Ты не на машине, я надеюсь?

– Своим ходом. Пришлось побегать по метро.

– Угу. А то, заказал тебе бокал шампанского. Того самого, что ты любишь. Я правильно сделал?

– Могла бы обойтись и без него.

Повесив шубу на крючок трехногой вешалки, вернулась к столу, за которым сидел Макс, и опустилась на стул напротив него.

– А ты все хорошеешь, солнце мое. Даже без косметики выглядишь обалденно. Кстати, я не говорил тебе, что без макияжа ты кажешься еще более сексуальной? Нет? Не может быть. Я тебе не верю. Любишь меня обманывать.

– Хватит уже придуряться.

– Серьезно говорю. А сейчас у меня даже такое чувство, что ко мне на встречу выпорхнула из жарких любовных объятий. Я прав, Кисуля?

– Ты всегда прав, – ответила ему, не моргнув и глазом.

В ответ Макс расхохотался. Только глаза его мне при этом не понравились. Ну, да с этим ничего поделать было нельзя.

– Да, на тебя невозможно стало сердиться. Как иначе, если ты мое творение. Наделал я дел на свою голову, однако.

– Может, уже хватит? Не пора ли поговорить о серьезных вопросах?

– Нет, сознайся, он тебя имел недавно? Ответь. Это же интересно.

– Кто он? – вздохнула, понимая, что не отвяжется, пока своего не добьется.

– Твой фиктивный, конечно. Или дефективный, что тоже подходит, если имеет под боком такую бабу, и никак не пользует.

– А как поживает твоя жена?

– Нормально. В декрет собирается.

– Ты поэтому такой помешенный на этой теме?

– Не переводи разговор на меня. Я этого не люблю. Ты сама знаешь. Как и то, что у меня в этом деле никогда проблем не бывало. Так что там у тебя на семейном фронте? Сдвиги есть? Мне лично кажется, что есть.

– Кончай смеяться. Если уж ты затронул тему моего мужа, то я должна тебе признаться, что он вызывает у меня тревогу в последнее время. Дело в том…

– Значит, все же не дефективный. Нормальный мужик оказался. И как он в деле? Лучше меня? А очки он на ночь кладет на прикроватную тумбочку или куда? А пижаму во время секса снимает полностью или только штаны?

– Вот, придурок!

– А в ухо хочешь? – сощурился на меня и как ощетинился весь. – Не получилось, значит, семейной идиллии. Взгляды и вздохи закончились, – Макс уселся на стуле прямее и даже придвинул его чуть ближе к столу. – А он оказался активнее, чем я думал. Я-то считал, что с годик протянете. С виду был таким убогим, ну прямо как бездомный пес. А собак ты у нас любишь… И что с ним не так? Чем не угодил?

– Я уверена, что он не тот, за кого себя выдает.

– И это чувство у тебя появилось, как только он тебя под себя подмял.

– Нет. Раньше. Но теперь я точно знаю, что он появился на нашем пути неспроста.

– На нашем?

– Думаю, что ты его можешь интересовать больше чем я. Ты меня понимаешь…

– Ну, милая моя, ты себя недооцениваешь.

– Я серьезно говорю тебе, Макс.

– И я тоже, – он протянул руку через стол и взял прядь моих волос.

Они у меня были длинными, ниже лопаток. В тот момент черными как вороново крыло. В свете показавшегося из-за низких туч солнца радужно искрились. Макс намотал их на указательный палец и принялся пристально рассматривать.

– Как шелковые. И черный цвет тебе очень идет. В сочетании с синими глазами получилось обалденно. Я тебе сегодня уже говорил, что ты красавица? Нет? Странно. И еще, я тебя хочу. Очень. Поехали со мной?!

– Тебя что, совсем не встревожили мои слова? Раньше тебе не свойственно было такое легкомыслие. Ты же должен понимать, что если…

– Тихо, милая, тихо. Я по-прежнему серьезный человек. И ко всему отношусь со вниманием. И все делаю всегда основательно. Ну, ты сама знаешь, как я все основательно делаю. Поехали.

– Брось дурачиться, Макс.

– А что такого?!

– Хватит, я сказала.

– Моя Киска рассердилась. А ведь это твоя была идея выйти замуж. Не получилось за меня, так ты нашла этого бедолагу.

– Он не бедолага. У него квартира в сто квадратных метров, он образован и учтив. Был. Был учтив. А теперь его как подменили. Я чувствую, что это неспроста.

– Да, да. А еще он инженер. Хороший работник. Коренной москвич. Никогда не был женат. Нигде не привлекался. И так далее… Я его проверял. Ты ведь знаешь, что кому попало, я бы свою девочку не отдал бы.

– С ним точно что-то не то. Ты же всегда доверял моей интуиции. Что же теперь усомнился?

– Говори, что ты хочешь. Хватит ходить кругами.

– Мне нужна квартира. Все равно, какая, лишь бы быстрее.

– Бедный мужик. Скоро его красавица жена пропадет без вести. И во вкус не успеет войти.

– Прекрати насмехаться. Лучше скажи, когда я смогу от него съехать? Мне еще и Ричарда от него надо отлучить.

– Ну, конечно! Там у нас еще и Ричард имеется. Я тебе говорил, что собаку заводить было большой глупостью, если не сказать еще сильнее…

– Не начинай снова. Он уже есть. И я его ни за что не брошу. Ты знаешь.

– Да. И твой муж тоже. Если он оказался не тем, за кого ты его принимала, то обязательно использует этот факт против тебя. Я бы точно так сделал. Теперь до тебя дошло, что ты натворила, заведя своего блохастого Ричарда?

– Я смогу выпутаться. Ты только немного помоги мне. Ладно, Макс? Когда будет квартира?

– Не знаю. Постараюсь, чтобы скоро. А пока ты должна лишить своего мужа всяких подозрений, что задумала его покинуть. Надеюсь, ты не успела еще натворить глупостей, в силу своего порывистого характера? Сознавайся.

– Не успела. Только долго мне его не выдержать.

– Отчего же? Ты, ведь, умная девочка. Представь, что это обычное задание. Может тогда в твоей голове все прояснится? И, кстати, о задании… Я тебя вызвал не для того, чтобы обсуждать твоего дефективного. Мы с тобой снова в деле. Оно совсем простое. Впрочем, как всегда. У меня свое, у тебя – свое.

– Куда-то надо будет ехать?

– Нет. Это здесь, в Москве. Тебе придется устроиться на работу. Уже через день. Приоденься, стиль одежды офисный. Строгий, но чтобы мужики с тебя глаз не спускали.

– Что, много будет мужиков?

– Не ехидничай. Я не извращенец, какой, для своей милой ничего пакостного не желаю. Всего и надо будет впечатлить одного единственного. Он большой начальник. Солидный мужик. Заправляет крупным бизнесом и огромными деньгами.

– Но кому-то перешел дорогу…

– Умница, ты моя! Все наперед знаешь. Он свой бизнес построил на деньги, принадлежащие не ему одному. Пока хозяин второй половины стартового капитала отбывал… в общем, был далеко отсюда, развернулся широко и крепко. Пришло время делиться. А как, решить стало трудно. Вот, меня и попросили быть вершителем. Смекаешь?

– Привыкла.

– Да. Я тебя слепил по образу и подобию своему. Вся в меня. Само спокойствие и здравомыслие.

– Кем мне предстоит быть?

– Для тебя ничего сложного. Обыкновенная секретутка. Извини, извини. Секретарша. Сам не знаю, как с языка подобная гадость сорвалась. Еще раз, извини.

– Дать бы тебе в лоб! Да ведь, не получится!

– Что верно, то верно. Не порть со мной отношений. Они и так подорваны твоим вечным непослушанием. Собаку завела… Потом еще этого дефективного подцепила…

– У меня сомнения, что это я его, а не он меня подцепил.

– Ладно. Не беспокойся о нем. Я все еще раз проверю, и вообще, буду рядом.

– Моя воля, так я уже сегодня съехала бы от него. Только Ричарда бы забрала.

– Не нагнетай, милая. Сказал, разберусь, значит, так оно и будет. И потом, если он что из себя и правда представляет, то есть из нашей среды, то очень даже неплохо держать его перед глазами, а не за спиной. А тут еще и задание… В общем, не кипятись. Будь с ним милой и, по возможности, держи от него расстояние. Да, что я тебя учу, и сама все отлично знаешь.

– Только ключи от квартиры должны быть у меня в кармане. Это придаст мне уверенности. Я должна знать, что в любой момент могу его покинуть и при этом не быть бездомной кошкой.

– Ну что ты?! Как можно? Будут тебе ключи. Завтра, в крайнем случае, послезавтра. А пока давай вернемся к нашей основной задаче. Нам надо внедрить тебя в офис нашего объекта.

– Это где? Офис имею в виду. По какому адресу…

– Не перебивай старших! Будет тебе адрес и все тебе будет. Умей выжидать. Это, кстати, твой второй недостаток. Не всегда хватает тебе выдержки, милая.

– А первый, какой?

– Она еще и спрашивает! Я только что жаловался на твое непослушание. Забыла уже?

– Ах, да. Извини.

– Так вот. Моя последняя любовь уходит в декрет. А замену себе она приведет за руку.

– Она – последняя, а я какая?

– А ты вечная и неразделенная. Довольна?

– Макс, у тебя это какой по счету внебрачный ребенок?

– Второй. Ты же знаешь. В чем проблема, Алекс? Чем у тебя голова занята? Мне твое настроение совсем не нравится.

– Тот был мальчик. А здесь, кого ждете?

– Врачи говорят, что будет девочка. Так что, у меня уже полный комплект собирается.

– Ты так легко об этом говоришь… А ведь, знаешь, что как только выполнишь заказ, так обрубишь все концы. И эти мальчик с девочкой никогда не увидят своего отца. У тебя есть что-нибудь святое, Макс? Ты кем-нибудь в этой жизни дорожишь?

– Если я такой плохой, что же ты ко мне приклеилась? В жены себя взять предлагала? Помнишь, как мы познакомились?

– Конечно. Ты меня соблазнил, совершенно невинную девушку. Я бедная студентка с периферии, живущая в общежитии, а ты представился преуспевающим бизнесменом. Подкатил на крутой машине к остановке, где я мерзла и выбивала дробь зубами в ожидании последнего автобуса, когда возвращалась с вечерней подработки в общагу. Как такое забыть? Ты был принцем из сказки. Добрый, внимательный, щедрый.

– Я и сейчас такой. С тобой так точно. В чем обман? Что не захотел жениться? Мне эта печать в паспорте ни к чему. Тебе, думаю, тоже. Просто упрямишься. Вбила себе в голову, что хочешь настоящего брака и семьи. Пойми же, мы с тобой одного поля ягоды, нам постоянно нужен риск, иначе у нас с тобой кровь портится. И что такое семья? Дети? Ну, есть у меня сын, дочь скоро появится, а меня к ним не тянет. А если бы было иначе, то связали бы по рукам и ногам. Потому что стал бы за них бояться. Они стали бы моей уязвимой точкой. Не по мне это. Меня уже не переменить. Обеспечиваю их материально, и все… А ты? Ну, стала ты замужней женщиной. Что же не держишься за свой штамп, прописку и мужа? Квартиру мне срочно надо, Макс, кричишь.

– Господи, сколько раз тебе можно повторять, что у меня брак был фиктивный. А теперь я стала подозревать, что вообще, «казачок-то засланный».

– Так! Это что же, мы снова вернулись к отправной точке? Снова решила обсуждать своего Виталика? Да, у тебя фобия, милая. Бери-ка себя в руки, и давай возьмемся за серьезные вопросы. И так, твоя задача…

Выйдя из кафе, я побрела к метро. Шла и смотрела только себе под ноги. Оказывается, от этого можно было получать удовольствие. То есть просто смотреть, куда идешь, ни о чем не думать, ничего не опасаться, не всматриваться в окружающих и не запоминать их лиц, одежды и движений, и от этого чувствовать себя замечательно. Красота! Вот это получилась прогулка. Но в метро спускалась уже настороженная. Вот, что значит привычка. От нее уже было никуда не деться. Проехала пару станций и вышла на поверхность. Там тоже немного прошлась пешком, но беззаботной прогулки уже не получилось. А все потому, что в одном из дворов, что были недалеко от станции метро, с некоторых пор стояла моя машина. Я не пользовалась ею более двух месяцев, поэтому не могла знать, что меня ожидало за ближайшим уже поворотом.

Я могла увидеть большой сугроб, а под ним свою машину. Этот вариант был самым правильным и желанным. Но судьба могла приготовить для меня и что-нибудь позаковыристей. Например, пустоту. То есть не в прямом смысле, пустот при современной нехватке парковок у нас во дворах теперь не бывало, каждый свободный пятачок использован. Имела в виду отсутствие моей машины в том месте, где ее оставила. Этот вариант довольно часто встречался многим авто владельцам. Правда, у меня далеко не самая угоняемая марка, всего-то Опель «Антара». Была все же надежда, что на нее не позарятся. Эвакуатора тоже можно было не опасаться, как мне казалось. Насколько помнила, в том месте не было никаких запрещающих знаков. Значит, все же, более вероятен был сугроб.

Слава богу, его-то я и заметила, выворачивая из-за угла. Машина была на месте. От сердца отлегло. И я как полетела навстречу своему любимому авто. Но в пяти шагах от него притормозила. Присмотрелась внимательнее и увидела, что моей машиной интересовались. Определенно. Снег в районе номерного знака явно сметался. Нигде не был тронут, а там его кто-то потревожил. Кому понадобилось интересоваться табличкой с номером и зачем? Волнение вновь дало о себе знать. Сердце в груди застучало более учащенно.

Но я уговорила себя не выдумывать лишнего. Чего доброго, и правда, могла превратиться в неврастеничку. Придумала побыстрее себе простенькую версию. Вроде той, что кто-то случайно задел это место. Возможно, парковался и задел. А снег осыпался. Да, мало ли еще, что могло быть. Если по поводу каждой тревожной мысли развивать страхи, то так и с ума не долго было сойти. Следовало держать себя в руках.

Приободренная такими рассуждениями, достала из сумочки брелок и сняла машину с сигнализации. Потом аккуратно извлекла из багажника щетку для сметания снега, при этом стараясь, чтобы он не засыпался в открытый багажник. А уже затем принялась избавляться от объемной снежной шапки поверх крыши и капота. Потрудившись на славу, даже залюбовалась открывшемуся зрелищу. Моя белоснежная красавица снова предстала передо мною во всем блеске. Насмотревшись на нее вволю, я с нетерпением полезла в салон. Были опасения, не разрядился ли аккумулятор. Но нет, все обошлось. После поворота ключа, двигатель без всяких проблем завелся.

Я включила печку и уже через пять минут почувствовала приятное тепло и успокоение. Все было нормально, еще один друг теперь был со мной. Макс, машина и еще рыжая такса по имени Ричард, что ждал моего возвращения. Это все мои друзья. Я считала, что это не мало. А как об этом думали другие, меня не касалось. Главное, что мне хватало и этих.

Потом мне подумалось, что машина теперь должна была стоять поближе к дому, чтобы в случае надобности до нее легко было добраться. Для этого решила перегнать ее в наш микрорайон и пристроить где-нибудь в соседнем дворе. Да, так было сделать правильно. Но для начала решила немного поездить по городу. Просто так захотелось, да и навыки вождения свои следовало проверить, не забылись ли. Задумала так и исполнила. Выехала со двора, прокатилась по проспекту, завернула в центр, покрутилась там с полчаса, открыв для себя некоторые перемены на дорогах, потом вспомнила, что меня ждал Ричард, и повернула к дому.

Все то время, что провела за рулем, иногда поглядывала в зеркала. Не просто по необходимости при вождении, а еще был интерес, не привязался ли кто ко мне по ходу моего катания. В исторической части города, где в узких переулках совсем не наблюдала движения, а видела только припаркованные машины, мое внимание привлек черный автомобиль. Но как только выехала на оживленные улицы, потеряла его из вида и решила, что мне его навязчивое внимание только показалось. Успокоенная и приободренная, повела машину в свой микрорайон и скоро уже подъезжала к соседнему двору. Там оказалось много свободного места, где можно было оставить автомобиль, и так получилось, что устроила его, так сказать, с удобствами.

Открыв своим ключом входную дверь, сразу осмотрелась. Да, конечно, рядом вертелся и ласкался Ричард, ему надо было немедленно уделить максимум внимания. Но все же, от моего взгляда не укрылась обувь мужа, стоящая в углу прихожей, его дубленка на крючке вешалки и, главное, не успевший высохнуть растаявший снег на ее плечах. Это означало, что он тоже только недавно вошел в квартиру, не на много меня опередил. Только подумала об этом, как и он сам показался в коридоре. Вышел из комнаты и привалился к стене, наблюдая, как я снимала сапоги.

– Ты сегодня раньше обычного, – проронила, присев на пуф и натягивая на ноги домашние тапочки.

– Да. Отпустили домой, раз я с утра жаловался на здоровье. И вообще, острой надобности во мне, оказывается, не было. Оно и к лучшему, сможем побыть вместе. А как твоя поездка в редакцию? Получила новый перевод?

– Возможно. Правда, это другая работа. Мои услуги переводчика пока больше не нужны.

– Что же тогда за работа?

– Думаю, ничего сложного для меня, а там кто его знает…

– И все же, что за работа?

– Нужно подменить одну даму на несколько месяцев. Она уходит в декретный отпуск, а с подменой случилась незадача. Еще эта женщина очень дорожит своим рабочим местом и хочет быть уверена, что ей его легко освободят, когда потребуется.

– Понятно. Когда приступаешь и где этот офис, в редакции?

– Не в редакции, однозначно. Только меня еще никто не принял на работу. Завтра будет собеседование.

– Что тебя утвердят, у меня нет сомнений. Дело в другом. Зачем тебе это надо, Саша?

Мы уже прошли в гостиную и присели: я в кресло, он на диван. И теперь ему удобно было наблюдать за моими глазами, что он и принялся делать с большим вниманием.

– Тебе нужны деньги? Не думаю, что остро. Да, ты любишь дорогие вещи. Взять твою одежду, обувь, да хоть духи… Разве ты их не имеешь? Или тебе нужны частые обновы? Хорошо, пусть так. Только все это ты могла бы иметь, совершенно не работая.

– На что ты намекаешь? Что хочешь мне сказать?

– Тебе достаточно было выйти замуж за богатого человека. Ты женщина красивая, очень броская… Разве не было достойных предложений о замужестве?

– Куда ты клонишь? Не понимаю я тебя, Виталий.

– Так ли это? Скажи, сколько раз тебе предлагали мужики свою фамилию, кошельки и исполнения любых желаний?

– Какая муха тебя укусила? Я обычная женщина, каких много. В жизни мне ничего не падало с неба, а судьба не баловала. Даже наоборот, она у меня отнимала больше, чем давала. В детстве, в очень раннем возрасте, лишилась родителей. Опекуном стал дядя, старший брат отца. Неплохой человек, но имел пагубную страсть к зеленому змею, она его потом и свела в могилу. Я окончила интернат, потом институт. Последний уже здесь, в Москве. Девушка с периферии, без связей и денег, но очень захотелось жить в столице.

– Так что же? Как раз подходил вариант замужества.

– Только повстречался мне не тот мужчина. Не все бывает так, как нам хочется. Вот и у меня так вышло. Нашла свою любовь, обрадовалась, а она мне только крылом помахала. Извини за … В общем, говорить здесь не о чем.

– Почему же? Мне очень интересно узнать о тебе побольше. Мы достаточно долго уже прожили вместе, под одной крышей, скажем так. Может, пора поговорить по душам, тем более что стали ближе друг другу с недавнего времени.

Это он на секс, что ли, намекал, задалась я вопросом. Другой близости мне на ум не приходило. Тоже мне, выбрал способ вызвать на откровения. Может, в его практике это было обычным делом, что его женщины после жарких постельных сцен кидались ему на шею и спешили выложить все явное и тайное, но я себя его собственностью не считала. И к откровениям не была привычна. К тому же, даже узаконенные отношения с этим мужчиной ни во что не ставила. Стоп, стоп! Выходило, что прав был Макс. Печать в паспорте – это только печать. Значит, Макс знал меня больше, меня самой. Было похоже на то. И его слова, недавно произнесенные в кафе, что мы с ним одного поля ягоды, выходило, были чистой правдой. Вот тебе и раз!

– Почему ты так задумалась?

– А ты готов к откровениям? – глянула на него из-под челки.

– Хочешь, угадаю, что тебя так тревожит? – подался в мою сторону, состроив мне гримасу, как будто видел меня насквозь, и в близком рассмотрении обнаружил мою примитивность. – Ты мучишься вопросом, отчего я прикрывался другим человеком.. Эти мои очки, осанка и походка… Особенно очки не дают тебе покоя. Я прав?

– Можешь продолжать. Интересно послушать.

– А все очень просто, на самом деле. Я тебя повстречал и решил: вот моя девушка. Но ты меня не замечала. Тогда я понял, что, хоть и решил, что мне подходишь, ты имела право со мной не согласиться. Похоже, так оно и было. И мне пришлось тебя добиваться. А как это было сделать, если меня полностью игнорировали? Мне понадобилось время, чтобы понять, как обратить на себя твое внимание. Отсюда и взялся мой прежний образ.

– Выходит, что ты оригинал.

– Раньше не замечал за собой такого. Но, как видно, очень захотел добиться своей цели.

– И добился? К наблюдению его реакции на этот вопрос я себя подготовила заранее, до того, как произнесла вслух. Подалась тоже вперед и вся превратилась в зрение. Поэтому от меня не могло укрыться, как сузился зрачок, хоть и на мгновение, а потом снова принял прежний вид. Еще заметила, что мускул на его скуле дрогнул. Едва уловимо. Но реакция, все же, была, и я ее смогла рассмотреть.

– Так или иначе, но мы женаты. У меня есть на тебя законные права.

– А у меня на тебя.

– Так пользуйся! – он снова откинулся к спинке дивана и принял расслабленную позу.

– Я подумаю.

– Может тебе понравится мое следующее откровение? Раз, предыдущие не очень пришлись по душе?

– Это, какое же?

– У меня есть деньги. Если в двух словах, то я далеко не бедный мужчина. И готов обеспечить тебе безбедную жизнь. Тебе теперь ни к чему работать. Что скажешь?

– Мне пришлась по душе твоя весть. Ты, действительно, меня порадовал.

– Но на собеседование завтра все равно пойдешь?

– Я уже обещала.

– Так позвони и откажись. У тебя изменились обстоятельства, и работа больше не нужна. Разве, нет? На, держи трубку. Всех дел, что заранее сообщить об изменении решения.

– Я обнадежила беременную женщину.

– Ясно, – взгляд его сделался жестче, и стало трудно его выдерживать. – Выходит, деньги для тебя не главное. Что же тобой движет?

Мне не было понятно, кому он задал свой вопрос. Потому что стал вдруг каким-то отрешенным. Сидел и смотрел в одну точку. Возможно, что и ничего не слышал при этом. Так как на мой вопрос об ужине сначала не ответил.

– Что? Ужин? Нет, не надо ничего готовить. Пойдем куда-нибудь сегодня. Все же, на мой взгляд, надо отметить наши новые отношения. Собирайся, дорогая. Сегодня у нас будет семейный поход в ресторан.

Мои возражения улетели в пустоту. Демонстрация испортившегося настроения, как то сведенные у переносицы брови, неизменяемая сидячая поза, я точно вросла в кресло, и сложенные на груди руки, на Виталия не подействовали. Подошел, как только переоделся в костюм, оказывается имевшийся в его шкафу, и одним движением выдернул меня из сиденья. Сначала поднял на ноги, а потом развернул в сторону прихожей и еще подтолкнул под задницу, чтобы быстрее топала в нужном ему направлении.

– Будем считать, что ты принарядилась. Нет, и правда, это платье вполне сгодится. А ты, как считаешь? Молчание – знак согласия. Отлично. Шевелись, нас ждет такси. Я успел его вызвать, пока переодевался.

В ресторан я входила, тоже подталкиваемая его настойчивой рукой. А потом ему надоело пихать меня в спину, и он взял меня за руку. А в зале ждал сюрприз. Им стал пухлый и низкорослый дядька лет сорока пяти. Оказывается, ужинать мы должны были в его компании. Мне представили его по имени и отчеству, просили любить и жаловать. Я с проявлением чувств не спешила, и не только к толстяку, а к Виталию тоже. В общем, была неласкова, а попросту говоря, надута.

Мы уселись за стол, и мужчины принялись делать заказ, раз я наотрез отказалась в этом участвовать. Сидела и вяло рассматривала зал. Смогла понаблюдать за публикой, в деталях исследовала эстраду, рядом с которой был наш стол, а потом натолкнулась взглядом на Макса, который, как оказалось, тоже решил здесь поужинать.

– С тобой все хорошо, Саша? – вернул меня к действительности голос мужа, повернула на него голову и смогла заметить, что он пристально изучал ту часть зала, куда только что был устремлен мой взгляд.

Выходило, что его расслабленность и спокойствие были обманчивы. Виталий зорко следил за каждым моим движением или взглядом. Это надо было учитывать и не допустить нежелательного внимания к Максу.

– Подумала, что встретила бывшую сокурсницу.

– И?

– Показалось. Сходство только относительное.

– Что будешь пить?

– Ничего не хочу, я же сказала.

– А мне кажется, что тебе должно нравиться шампанское. Я прав, дорогая?

Его взгляд на меня, интонации и вся его поза зародили во мне чувство, что он не зря упомянул про мое пристрастие. Не мог ли видеть нас с Максом в кафе сегодня днем? Мысленно чертыхнулась, но вида, что встревожилась, постаралась не подать.

– Мне все равно.

– Видишь, друг мой, какая жена мне досталась, как правильно относится к своему здоровью: к спиртному совершенно равнодушна.

– Похвально, похвально. Здоровье – это очень важно. Ваша жена очень разумна. А еще и красавица. Просто, редкой, я бы сказал, красоты женщина. Такое лицо, стоит только раз увидеть, и уже трудно будет забыть. Особенно глаза. Разрез совершенно необыкновенный. А их синева…бесподобна, как очень глубокие и чистые озера, я бы сказал.

У меня создалось впечатление, что этот тип рассматривал меня не просто так. И по тому, с каким вниманием слушал его Виталий, появилась догадка, что меня в тот момент, просто-напросто, опознавали. Да, именно на это был похож их обмен фразами и взглядами.. Где я могла ранее видеть этого типа? Не получалось никак припомнить. Нет, сколько не напрягала голову, ничего не выходило.

– Вы позволите пригласить вашу даму?

Эти слова вывели из задумчивости и меня и Виталия. Оказывается, рядом с нашим столом стоял мужчина, и мы не знали даже, откуда взялся. А он просто жаждал танцевать и именно со мной. Как по команде мы повернули головы друг на друга, я и муж. Мой взгляд был вопросительным, его сначала недоуменным, затем недовольным, и только потом уже был утвердительный кивок и поощряющий жест рукой. Разрешаю, мол, танцуйте, уже, пока я добрый.

Неизвестный любитель танцев предложил мне руку и повел к центру площадки, где смогла увидеть уже танцующие три пары. Мы стали четвертой. Я возложила руки на плечи партнеру, он свои – мне на талию. Медленно и плавно передвигаться под звуки приятной музыки мне всегда нравилось. А здесь она исполнялась вживую, на сцене располагались четыре исполнителя и самозабвенно выдавали попурри на известные хиты. В целом мероприятие прошло успешно. А когда звуки музыки умолкли, мой партнер поблагодарил за подаренный ему танец и повел назад к столу.

Там меня ждали. Две пары глаз наблюдали, как я возвращалась. Если эти двое мужчин о чем и говорили, то при моем приближении умолкли. Но мне было абсолютно все равно, о чем вели речь в мое отсутствие и что станут говорить теперь. Меня больше интересовало, зачем сюда явился Макс. Хотел присмотреться к Виталию? А может быть, что узнал про него новое и теперь хотел побыстрее передать сведения мне? Могло быть всякое. Только я считала, что он очень рисковал, особенно когда наши недруги могли видеть нас вместе. Только Макс всегда поступал, не считаясь с моим мнением. Делал все так, как сам считал нужным.

– Разрешите пригласить вашу даму на танец?

От его голоса я не удержалась и вздрогнула. Я-то думала, что станет ждать, когда я покину свое место и отправлюсь, скажем, в дамскую комнату. Но чтобы вот так, лоб в лоб, лицом к лицу, с возможным охотником до его скальпа? Полное мальчишество. Было от чего нахмуриться.

Мое неудовольствие Виталий воспринял как-то по-своему. Перевел взгляд с моего лица на Макса и с минуту приценивался к его внешности. Ему что-то не нравилось. Поэтому, я поняла, он и медлил с ответом. Но в итоге кивнул утвердительно, после чего я поднялась и пошла танцевать, поддерживаемая под локоток.

– Спешу тебе сообщить, Киса моя, что ты находишься под неусыпным наблюдением, – наклонился Макс к моему уху и зашептал в него жарко, как если бы говорил мне сладкий комплимент. Со стороны это должно было выглядеть именно так. Поэтому я старалась отвечать ему, продолжая иллюзию, что мы обмениваемся любезностями.

– Хотелось бы верить, что под твоим.

– Это само собой. Но, к сожалению, не только одним моим.

– Точнее можно?

– На машине номерные знаки Калуги. Принял тебя рядом с твоим Опелем. Как тебе? Стало интересно?

– А тебе? Если учесть, что у нас с тобой только – только на горизонте появилось новое дело?

– Есть еще кое-что. Новость совсем свежая. Твой супруг оказался совсем даже не дефективным и не убогим. Я его сейчас рассмотрел.

– Спасибо большое. Удосужился, наконец! А я-то думала, что ты его проверял более половины года назад…

– Тогда, да. Тоже. Но не рассмотрел. Парень не без таланта входить в роль, должен сознаться. Теперешний, ну, совсем другое дело. Такому я бы тебя в жены ни за что не отдал бы. Ведь теперешнему, ему что, ему только в руки попади. Не выпустит, одним словом.

– Обрадовал, ничего не скажешь. Но все эти превращения, они не наводят тебя ни на какие мысли? Возможно, что у него липовый паспорт, и тогда…

– И это еще одно мое разочарование, его паспорт имею в виду. Он настоящий. То есть, Локонский Виталий Ильич, твой муж, женился на тебе по настоящему паспорту. Поздравляю, милая моя, ваш брак законный.

– Умеешь же ты радовать! Что еще припас, какие новости? Говори уже. По глазам вижу, что в рукаве еще что-то есть.

– Определенно, ты у нас из везучих. Потому, что еще удалось выяснить, что подцепила в мужья очень богатого мужичка. И еще со связями и влиянием в определенных кругах.

– Что-то мне все меньше и меньше хочется веселиться. В каких кругах, можешь уже сказать? Или для этого станешь приглашать на следующий танец?

– Станцевать с тобой еще раз уже не выйдет. Твой Виталий с нас глаз не спускает. И чует мое сердце, что я ему не понравился. Поэтому подробности будут тебе завтра, на собеседовании.

– А может, не стоит нарываться? Собеседование имею в виду и нашу с тобой встречу, если ты сказал, что за мной установили жесткое наблюдение.

– Почему не стоит? Ты же у меня умненькая девочка, сможешь, кого угодно одурачить, если захочешь. Я в тебя верю, Киса.

На последнем его слове, как раз смолкла музыка. Макс галантно наклонился к моей руке и с чувством приложился к кончикам пальцев. После этого, опять же под локоток, повел меня к столу. А там меня уже встречали. Глаза Виталия так и лучились весельем, перемещаясь от меня к моему недавнему партнеру по танцу. Не знала, что его так забавляло, а вот его знакомого, больше занимал ужин. Заказ к тому времени уже принесли, и дядечка почти не отрывался от своей тарелки. Я пожелала ему приятного аппетита и уселась на свое место, чтобы приняться ковырять в том блюде, что предназначалось мне.

– Надо же, как ты популярна, дорогая. Следующему желающему станцевать с тобой вынужден буду отказать, чтобы смогла, наконец, поесть. Ешь, Саша, это блюдо здесь особенно популярно, и его хвалят. Что ты о нем скажешь?

– Вкусно, дорогой. Тебе бы тоже не мешало попробовать. Чего доброго совсем все остынет. Смотри, твоя тарелка совершенно не тронута.

А на завтра была гонка с препятствиями. Встали мы с мужем бодрыми и отдохнувшими. Выглядели так же приятно, как любящая супружеская пара со

стажем: были друг с другом милы и обходительны. Во время завтрака расточали улыбки и не скупились на добрые слова.

Я должна была выходить из дома первая. Поэтому Виталий смог наблюдать мои сборы в полном объеме. И они, по всему, были ему интересны. Он даже принял в них, неким образом, участие. Например, окинув взглядом завершенный макияж, качнул утвердительно головой и еще даже повертел ею, как если бы хотел к чему придраться и не смог.

– Скромно, мило и со вкусом, – проронил ободряюще и снова взялся за чашку с кофе.

Когда я вышла в прихожую, уже одетая в темную юбку и светлую блузку, состроил мне гримасу, ярко говорящую, что на этот наряд не было его одобрения.

– Что не так? – заинтересованно уставилась на него, приготовившись поучаствовать в игре, отчего бы и нет, если это могло быть увлекательно.

– Похожа сейчас на комсомолку. Только значка не хватает. Такой тип женщин на любителя. Кто твой предполагаемый бос? Он что, любит малолеток?

– Кто бы знал, что он из себя представляет. Я его ни разу не видела. И потом, какая мне разница, кого он любит? У него все равно не будет другого выбора, кроме моей кандидатуры. Уж об этом позаботится та женщина, которая сватает меня себе на замену. Но ты прав, дорогой, надо быть последовательной. Решила занять это место, следует действовать наверняка. Не дай бог, еще подведу без пяти минут декретчицу… Пойду переоденусь.

Через пять минут показалась под его серые внимательные очи в дымчатом трикотажном костюме из коллекции итальянского дизайнера.

– Как тебе это? Универсально, правда? – довольно хмыкнула, уловив хищную искру в его глазах.

– Костюм за такие бабки в пыльном офисе – это слишком. Они к такому не привыкли. Вот увидишь, даже не поймут сколько это, на самом деле, стоит. Так, что-то серенькое, ну, сидит отлично, но, в целом, скучновато.

–А так? – расстегнула я верхнюю пуговицу. – Гораздо веселее. Правда, дрогой?

– Ты сейчас уже испытываешь мое терпение. Помни, чтобы попасть в тот самый офис, надо сначала выйти еще из дома. Подойди ко мне быстренько, я рассмотрю тебя поближе, дорогая.

– Прав, конечно же, прав, – поспешила я застегнуть ту самую пуговицу, из-за которой могла не успеть на собеседование. – Не стоит никого искушать. А так, строго и со вкусом. С этим ты не сможешь не согласиться. И мне все равно, поймет ли кто истинную цену мне и костюму. Просто, я такая, какая есть. Главное, что мне самой должно нравиться то, что делаю. Чье-то мнение для меня вторично.

– Хм. Вот оно, что. Ну, что же, учту, конечно.

На встречу я отправилась на общественном транспорте. Хотя уже поняла, что моя машина засвечена, и мужу, а считала, что за мной присматривали именно его ребята, стало о ней известно наверняка. При спуске в метро немного задумалась, стоило ли уходить от наблюдения и попридержать пока в секрете адрес офиса, в который ехала. Это сделать можно было. Но надолго меня могло и не хватить. Ну, побегала бы несколько дней или неделю по вагонам и станциям, итог все равно был предрешен. Это вопрос времени. И все же решила немного поиграть в тайну. Кто его знал, чем все могло обернуться? И ладно бы для меня, но был еще Макс. О нем и решила позаботиться, то есть постараться не выводить слежку на него. Во всяком случае, время следовало потянуть.

Именно из-за этого моего решения путь занял времени много больше, чем был на самом деле. В здание офиса входила немного уставшая, но удовлетворенная. От слежки ушла без проблем. А засекла ее сразу же, как только вышла из маршрутки. Итогом ухода от преследования был адреналин в крови и разгоревшиеся щеки. Передвигаться порой приходилось не только быстрым шагом, временами и бегать по эскалатору или по тротуару. Уже убедившись, что от соглядатаев избавилась, зашагала спокойнее и вскоре достигла главного входа в административный центр. Прошла через широкие стеклянные двери, пообщалась с охранником, чтобы выяснить, куда дальше