Читать книгу Гори оно все огнем… - Клара Колибри - Страница 1

Ее звали Лидией. Лидия Андреевна Ардова было полное имя. Во дворе родного дома, что находился на окраине небольшого курортного городка, друзья окликали просто, а именно Лидкой. Правда, это было давно, в детстве. А оно, как теперь казалось, получилось у нее очень коротким. И с тех пор прошло не менее ста лет. Да, такое имела ощущение о том времени. Но, боже мой, каким же оно было золотым!

– Лидка! Гулять выйдешь? – звали и пацаны, и девчонки, что стояли внизу, задирая головы к верхним угловым окнам невысокого, всего в три этажа, кирпичного дома. – Лидка! Тащи велосипед! Мы всей компанией собираемся к дальней бухте, там решили заплыв устроить. На время состязаться будем! Лидка, ты участвовать собираешься?

Еще бы она не собиралась, да без нее вообще ни одно дворовое мероприятие не проходило. А уж плавала, как считали многие, лучше всех в компании. И чаще всего именно Лидка и являлась зачинщицей и организатором их детских развлечений, потому что вся сплошь состояла из чистой энергии. И ее родители так утверждали, и родители друзей. Этот неиссякаемый заряд и не давал худенькой угловатой девчонке усидеть долго на одном месте. Везде поспевала и бегала с вечно выбившимися из длинной косы прядями темно-русых волос. Нет, сидеть на одном месте, это было не про нее! А вот двигаться, что бегать, прыгать, крутить педали старенького велосипеда или носиться в играх, вот это другое дело – это было по ней. И каким же море в то время казалось Лиде удивительно бирюзовым, небо синим, песок несравненно желтым. А цветы?! О! Их вокруг было несметное множество! Во дворе, на углу палисадника, рядом с соседским подъездом, цвели вот такие огромные мальвы. Высота их стеблей превышала ее рост, если не в два, то в полтора раза точно, и крупные нежные лепестки их были всевозможных расцветок! А розы, что они тайком рвали в городском парке?! Так, как пахли они, теперь не найти было подобного запаха. Вот это было время!

Но потом, когда детство закончилось, как оборвалось, для некоторых знакомых она озвучивала сокращенный вариант имени, что дали ей родители, а именно: Ия. Когда-то оно ей очень нравилось, только друзья во дворе никак не хотели его воспринимать, для них она так и осталась Лидкой. Но появились новые знакомые, и им имя Ия показалось, совершенно подходящим для высокой сероглазой шатенки с точеными плечиками и шеей, тонкой талией и длинными стройными ногами. Произносила она сама короткое «Ия» тогда, как с вызовом, но и с приличной порцией кокетства тоже. И глазки строила, потому что иначе было и нельзя – то поведение больше соответствовало новому кругу знакомых, к которому подвела судьба подросшую девчонку. Только вот вспоминать о том времени ей нисколько теперь не хотелось, а совсем даже напротив, очень старалась о тех годах забыть. Но это вот вряд ли было возможным. Это был теперь ее крест, как сказала когда-то близкая подруга.

* * *

Эта история началась давно. Когда Лидии исполнилось восемнадцать. Именно в день ее рождения. Девчонки, с которыми с некоторых пор неизменно проводила почти все вечера, подбили пойти в казино. Они и так не остались бы сидеть по домам в тот погожий летний вечер, обязательно залились куда-нибудь, но ограничились бы заведением поскромнее. Только вот эта ее личная дата спровоцировала изменить обычай и замахнуться на «гнездо пагубных страстей», да еще такого ранга. А именно, заведение располагалось почти в центре города, на главной улице, славящейся самыми дорогими магазинами и ресторанами. И вот если Ия на что-то решалась, то непременно делала. А в тот вечер она лишь на несколько минут дольше задержалась перед старым, еще бабушки мамы, трюмо, чтобы накрасить ярче глаза и губы. Потом повертелась перед потемневшими по углам зеркалами в деревянных рамах, рассматривая и выбирая наряд, пригодный для похода в самое таинственное пока еще заведение города. Дальше брызнула на себя духами, что остались по наследству от мамы, и решительно направилась к дверям, на ходу подхватывая сумочку из кресла в углу своей комнаты.

– Куда намылилась, шальная?! – крикнула ей баба Клава, больше соседка ставшей что-то вроде коммунальной квартиры, а не родная бабушка по линии отца. – Исчадие! Влипнешь в новую историю – я тебе никто! Поняла?! На мою помощь не рассчитывай!

– Еще чего! Как будто она была! – бросила ей уже от порога то ли девчонка, то ли зрелая молодая женщина, на вид которой можно было теперь, под слоем пудры, туши и помады, дать лет двадцать, не меньше, и с треском захлопнула за собой дверь. – Мне уже восемнадцать… – пробубнила себе под нос и заскакала по щербатым ступеням вниз с третьего этажа.

А у подъезда ее поджидали новые приятельницы, что стали спутницами в новых же развлечениях. Только развлечениями ли были, те вылазки, в которых Лидия начала принимать участие вместе с девицами из санатория, где больше года уже работала? Это вряд ли. Скорее их можно было назвать способом подработки. Именно такое слово «подработка», сказала ей когда-то Анька из отделения грязевых процедур и пригласила пойти с ней и ее подругами в ресторан. А курортный город с наступлением осенних дождей заметно подрастерял желающих отдыхать на море. Так и в санатории приезжих становилось не густо. Работы сделалось в разы меньше. От этого дух сотрудников, нисколько к тому же не подкрепленный низкой заработной платой, медленно, но верно, пополз вниз. И мамы с папой тогда уже в живых не было, в их квартире прочно обосновалась баба Клава, яко бы, взявшая опеку над осиротевшей внучкой. Вот поэтому идти домой после смены не хотелось, а купить себе что-то вкусное или красивую новую тряпку очень даже.

Хотя, сказать теперь, что она заблуждалась на счет предложения сослуживицы, значит, было бы покривить душой. Нет, и с разумом и с сообразительностью у Лидии всегда все ладилось. А это значило, что согласилась уже в первый раз участвовать в одурачивании посетителей ресторана, вполне сознавая, что к чему. За то, что они с девицами не противились компаниям подвыпивших парней и способствовали тому, чтобы те оставляли в ресторане денег гораздо больше, чем планировали, полагалось вознаграждение. Не ахти, какие деньги, но лишними в скудном бюджете Лидки не были. У остальных девиц получалось заработать больше, только это уже не от управляющего рестораном и за совсем другие услуги. Лида же, хоть и участвовала в совместных с ними авантюрах, но для себя четко определила ту черту, за которую переступать не собиралась.

– Ия, радость наша! Что так копалась, подружка? – встретила такими словами у подъезда Анна, что была старше остальных девчонок, ей к тому времени исполнилось тридцать. – С бабкой своей, что ли, снова поцапалась? Нет? Отчего тогда такое лицо? И кто у нас сегодня именинник? Детка, ты же умеешь идти по жизни с высоко поднятой головой! А ну, выше нос, добавь блеску в глаза и ноги ставь увереннее, как можешь. Вот! Сегодня твой день, красавица наша. Повеселиться в собственный день рождения – это святое.

И они отправились осуществлять задуманный план. В устах Анюты он звучал так: «Покорим новый объект! Пусть и в «Синей Птице» нас узнаю». Птицей счастья как раз и называли центральное казино их города. Группа из четырех разряженных девиц пересекла двор и вышла на оживленную улицу. Такси ловили с полчаса и безуспешно, пока не подвернулся частник на мятых Жигулях и не согласился подвезти за совсем символическую плату. Верка, близкая подруга Анны, сочла этот факт предзнаменованием удачи, о чем и поведала, когда они вскоре выгрузились на площади перед входом в игорное заведение. Как всегда сморозила глупость, но подружки промолчали.

– Говорю вам! – круглила она глаза и размахивала рукой, указывая на отъезжающего водителя. – Быть нам сегодня с деньгами, если доехали почти даром. И еще, мне Людка, что в соседнем дворе живет и пару раз заходила в это казино, рассказывала, что девки здесь деньги рубят за такую ерунду…

– Это что еще за Людка? Мы ее знаем? И что говорит? – оживились и другие.

– Что выигравший мужик дуреет от счастья. Что если повезло вертеться рядом с таким, то может на радостях отсыпать сразу несколько тысяч, посчитав, что именно ты принесла ему удачу.

– А что, похоже на правду…

– Тьфу, тьфу, тьфу!

– Пошли уже, что ли?

И они вошли в просторный холл. И сразу почувствовали себя стайкой Гуппи, простеньких неказистых рыбок, в аквариуме со сплошной экзотикой. И их яркая боевая раскраска, как и вызывающие наряды, нисколько не прибавили им значимости, как сообразила Лида. Она и подружки успели в первую же минуту осмотреться, а от увиденного вокруг вмиг растеряли решительный первоначальный настрой.

– Ничего себе! Это куда мы попали, девки? Да нас сейчас попросят отсюда. Здесь же публика вся сплошь в таком прикиде, что!.. О! Вот уже и идут по наши души. А что!.. Почему это нам поворачивать на выход?.. Не имеете права! Мы тоже хотим…не трогайте нас своими лапами…позовите администратора! Это произвол!..

На этом их поход должен был и закончиться. И Лидия стояла ближе всех к выходу, готовая к отступлению, и не ввязывалась в пререкания, затеянные их «предводительницей». На ту некрасивую сцену, когда Анюту хватали за руки, а она вырывалась, смотрела как-то отрешенно. Было странно, но неудача с затеей и провал задуманного мероприятия, как оказалось, нисколько Лиду не задел за живое. Ей оставалось только дождаться, когда остальные девчонки перестанут упрямиться, чтобы всем вместе оказаться на улице, вот и стояла себе в дверях абсолютно спокойно, когда заметила, что ее пристально рассматривали.

Мужчина среднего роста, средней комплекции и ничем не примечательной внешности, а по возрасту годившийся, определенно, ей в отцы, вот только одетый с иголочки и наверняка очень дорого, в тот момент за какой-то своей надобностью оказался в фойе казино. Вышел он туда не один, а с компанией. Двое таких же, только чуть моложе, по всему, богатеньких приезжих, а их в городе всегда возможно отличить от местных, держались рядом с ним и нисколько не торопились сами и не выказывали неудовольствия заминкой.

– Тоже мне, нашли развлечение! Глазеют тут… – с досадой подумала на них Лидия. – Простых и незамысловатых баб никогда не видели, что ли?

А Анька в это время, хоть и начала сдавать позиции и принялась пятиться к выходу, но продолжала возмущаться несправедливостью и грубым обращением, а помимо этого никак не прекращала повторять, что им сорвали, буквально, вечер, так как желали провести его за игрой, никак не меньше. Но администратор был неумолим, и к нему на помощь подошли еще два охранника, вот девчонки и начали отступать живее, опасаясь совсем уж жесткого выдворения из этого зеркально-позолоченного яркого мира, подглядеть который им удалось только с самого края чуть-чуть и недолго.

– Вон ту вот девушку оставьте! – раздался вдруг голос того самого дядьки с седыми висками, чей взгляд Лидия заметила на себе. И говорить он умел очень властно. Вроде и не напрягал горло особенно, а был сразу же услышан, причем всеми присутствующими.

– Павел Николаевич, не надо, – обратились к нему сразу же те двое, что составляли вместе с ним одну компанию. – У нас для вас припасен сюрприз. Там, в другом зале, вас ждет такая женщина, что…

– Пропустите ту сероглазую, – снова нисколько не повысил тона, а противоречить ему больше никто не стал. Если только самую малость, и тот тип, что стоял сразу за его спиной.

– Как хотите, только…

– Именно! – повернулся «седые виски» к приятелю, или кто он там ему был. – Я так хочу!

– Идем! – рядом с Лидкой немедленно вырос один из охранников и качнул ей головой в сторону входа в казино. А ее разряженные товарки так и замерли, чуть ли ни с открытыми ртами. – Шагай! Тебе предложили составить компанию.

– Я с подругами, – было дело, она растерялась, а еще нахмурилась немного, заподозрив, что начало сбываться недоброе пророчество бабки Клавы о том, что могла влипнуть в историю сегодня.

– Не глупи, девочка! – раздалось рядом шипение Анюты. – Тебе такой шанс выпадает!.. Иди с этим толстосумом и разведай для нас это хлебное место, Ия. И потом, не накинется же он на тебя?! Господин просто так развлекается, что ему захотелось наблюдать рядом нового человека. А там уж смотри по обстоятельствам, детка. Но советую свой шанс не упустить – сразу видно, что на тебя клюнула большая рыба.

– Ага! Клюнула! Большая рыба. Может, даже акула. А уж зубастая щука, так точно. На живца позарилась, – то ли сказала она Аньке, то ли только так подумала.

Но пошла вперед. Просто для того, чтобы доказать всем и себе тоже, что сегодня стала совсем взрослой. А привел потом ее этот шаг в столицу родины, в Москву.

* * *

Павел Николаевич Потапов оказался очень влиятельным и богатым человеком. Было ему на момент встречи с Лидией сорок три года. Вдовец, имел сына двадцати лет. Умел и привык принимать быстрые решения, а потом непременно претворял их в жизнь. Так вышло и в случае с Лидой. Она привлекла его внимание, разбудила немалое мужское желание, и ему не захотелось потом с ней расставаться. Да, совсем некрасиво получилось, когда девчонка заупрямилась ехать с ним в снятый на берегу моря коттедж, а он настоял на своем. И потом еще, когда у нелепо накрашенной и разряженной в безвкусные тряпки девушки, выглядевшей в них прямо, как дешевая проститутка, обнаружил и отнял невинность. А на утро мужчина присмотрелся к ней, к умытой от слез и косметики, лежащей обнаженной в его постели и прикрытой по грудь простыней, и понял, что нашел нечто, от чего теперь ни за что не откажется. Так, всего лишь после одной ночи и нескольких минут раннего утра, в его голове созрел план завести себе юную любовницу, которая так бодрила, что чуть ли не скидывала с его счетов более десятка лет.

Когда Лида проснулась в то утро в чужом жилище, первое, что увидела, был тот самый мужик. Он сидел в кресле напротив и рассматривал ее снова пристально, но в его карих глазах подметила нечто новое. Определения изменению во взгляде моментально найти не получилось, а вот поежиться и натянуть до самого носа простыню успела в следующую же секунду. Что от него было еще ждать? Боль он ей причинил, унижение тоже. Может, она и произвела на него впечатление легкомысленной особы и любительницы приключений, но так обращаться ни с одной женщиной, в ее понимании, было непозволительно цивилизованному человеку.

– Не бойся, – он по-своему понял выражение ее лица. – Я приношу извинения за то, что произошло с тобой этой ночью.

– Откупаться сейчас будете? – сощурилась на него совсем недружелюбно.

– Нет. А ты этого ждала? Денег от меня хотела? – он чуть подался вперед, отчего девчонка дернулась и прытко увеличила между ними расстояние, скользнув к противоположному краю кровати. – Сказал же, не трону больше!

– И что вам тогда еще от меня надо?

– Чтобы летела со мной в Москву, – Павел Николаевич говорил жестко, четко и ясно. – Я беру тебя на полное обеспечение. Сначала несколько дней поживешь на моей даче, как приедем. Потом я улажу некоторые дела с сыном. Он сейчас гостит у меня, а вообще живет и учится в Англии. От разговора с ним будет зависеть, где станешь жить: в городе, или так и останешься в подмосковном коттедже. Дальше приодену тебя. И да, если захочешь, позволю учиться. Надо же тебе чем-то занимать то время, пока сам буду занят работой. У тебя есть мысли на этот счет, пожелания? Тебе, вообще, сколько лет? Восемнадцать, надеюсь, исполнилось?

– Угу, вчера. А в другое время так и будете насиловать?

– Не дерзи мне! И что, говоришь, было вчера?

– Исполнилось восемнадцать мне вчера, – и снова она бросила в его сторону взгляд волчонка.

– Ты на меня так не смотри, – нахмурился Павел Николаевич. – Я погорячился, конечно, но отныне готов устроить для тебя такую жизнь, которая тебе никогда и не снилась. Родители у тебя есть? Забулдыги, наверное, раз дочь в таком виде и с такой компанией шляется по кабакам?! Что молчишь? Язык от радости за свое будущее проглотила?

– Нет.

– Что нет? – он почувствовал, что этот разговор начал его здорово утомлять. А значит, надо было с ним кончать. – Четко отвечай на вопросы. У тебя десять минут, чтобы рассказать о себе, Ия. Кстати, это настоящее твое имя? Вот с этого и начнем, пожалуй.

Лидия как механическая кукла отвечала на вопросы этого мужика, а сама все силилась разобраться с тем, что творилось у нее внутри. И оказалось, что все случившееся и воспринимавшееся нереальным, сотворило с ней некое опустошение. Странно, но не ощущала никаких потребностей, даже самых элементарных. А когда спросила саму себя мысленно, как следовало поступить дальше, вдруг четко поняла, что возвращение ее в родной дом и квартиру видится невозможным. Поэтому, наверное, и ответила согласием, когда пришло время давать ответ.

– Да. Я полечу с вами в Москву, – а голос свой слышала, как бы со стороны. И он показался чужим.

И вот, решено – сделано. Улетали в Москву из этого солнечного южного города они вместе. Ровно три дня прожила она в сказочно красивом месте и доме, означенной дачи. Почему сказочном? Да не видела она раньше такого богатства и изыска. Только, оказавшись в нем так неожиданно, отнюдь не ощущала себя принцессой, скорее, замарашкой, и даже боялась лишний раз к чему-то притронуться. Поэтому радости или удовлетворения от в одночасье изменившейся судьбы нисколько в себе не отмечала. А на четвертые сутки ее заточения в роскоши загородного владения Павла Николаевича прибыл он сам и объявил, что отныне она переходит на легальное положение. Это значило, что разговор с сыном у того состоялся. И по лицу она смогла прочесть, что прошел тот совсем не гладко, но теперь ей предстояло быть официальной любовницей человека на двадцать пять лет старше ее.

Но она смолчала. С некоторых пор Лидия вообще превратилась в очень молчаливую особу. Если от нее требовали ответа, она нередко просто кивала. Ясно, что трясти головой в протесте было делом напрасным – не ждали и не потерпели бы от нее такого. Поэтому в случае несогласия со своим хозяином просто отмалчивалась и упирала глаза в пол. Скажете, примеряла на себя роль рабыни? Будете утверждать, что нет у нас в стране рабства, а девицы, что попадают в подобные ситуации, сами во всем виноваты и согласились на все, а потом корчат из себя, не пойми что? Так и есть, только за все приходится расплачиваться и порой не всем дано это легко снести.

А Павел Николаевич на свою новую спутницу со временем начал сердиться. Нет, нисколько не чувствовал к ней охлаждения, скорее, напротив, его сильнее к ней тянуло с прошедшим временем. Он вкладывал в эту женщину деньги, способствовал поступлению в университет, уделял ей свое драгоценное время, благодаря ему она превратилась в другого человека, а как в рот воды набрала с тех пор, как взял ее под свое крыло и привез в столицу из Тьмытараканья. Что имел, получалось, в ответ? А выходило, что доступ к притягательному молодому телу, не более. И это тогда, когда из-за нее вконец испортились отношения с сыном, с которым теперь нисколько не виделся. Могло ли такое неблагодарное поведение любовницы не задевать? А тут и от друзей начал выслушивать сомнительные подшучивания, что его Лидия ни дать ни взять напоминает ледяную королеву. Вот и пришла ему на ум новая мысль. А по его выработанной жизнью линии поведения это значило, что немедленно начал строить новый план.

– Детка, подойди сюда и сядь рядом, – сказал ей как-то, вернувшись домой после традиционной пятничной встречи с друзьями. – Я тут прикинул, в общем, решил, что мы достаточно прожили вместе, чтобы хорошо узнать друг друга. Пять с лишним лет, согласись, что это немалый срок. Ничего не скажешь от себя по этому поводу? Хорошо, молчи дальше. Раз так, то я сам и стану принимать решения. Так вот! Мне уже сорок восемь стукнуло. Не сказать, что возраст меня стал угнетать и пригибать, но пора подумать о таких вещах, которые лучше осуществлять вовремя. Я сейчас говорю тебе о том, что надумал снова родить ребенка. Удивлена? Почему? Тебе двадцать три, Лидия. Чем не возраст, чтобы забеременеть и выносить ребенка? Моего, разумеется. И не думай, он не будет незаконнорожденным. Я решил на тебе жениться. Ты как? Отчего снова уставилась в пол? Что ты за женщина такая?! Другая прыгала бы от счастья, благодарила и немедленно принялась строить планы свадебного торжества. А ты? Иногда мне кажется, что… в прочем, не будем сейчас выяснять отношения и ссориться – время не подходящее. Я решил, что сочетаемся браком месяца через три. Там у меня с работой будет поспокойнее, да и подготовить все за это время к торжеству станет просто. У тебя будут какие-то пожелания? Что ты молчишь и что нашла нового в своих пальцах, раз глаз с них не сводишь и так усиленно перебираешь? А я не стану, знаешь ли, закипать на этот раз на твое вечное молчание, стерплю. Но от себя еще добавлю, что творить себе нового ребенка начну уже с этой ночи. Что вскинулась, дорогая моя?! Не уж-то на этот раз мои слова достигли цели и пробили твой заградительный барьер? Отлично! Но расстраивать тебя, поверь, и в мыслях не было. Поэтому поспешу и порадовать свою девочку. Раз тороплю тебя с ребенком, то и сам подсуечусь со свадебным подарком для тебя. Сознаюсь, что оформляю сейчас одну интересную сделку. Ее итогом станет новое владение. Вот его тебе и подарю на нашу официальную помолвку. Это будет шикарная вилла на острове в теплом море и белоснежная яхта, что позволит легко добираться туда в любое время по первому же желанию. Документы сразу же оформлю на тебя. Как идея? Нравится?

– А посмотреть на нее, когда можно будет?

– Идея тебе понравилась! Наконец-то! Через недели полторы взглянешь. Устрою вечеринку для избранных, на которой объявлю о своем решении снова жениться, там же вручу тебе полагающиеся документы на владение. А после отправлю свою невесту с одним из доверенных людей, чтобы посмотрела на подарок. Да, и можешь там побыть некоторое время. Позагораешь, покупаешься! Я знаю, как любишь море, поэтому выбрал дом на острове. Как видишь, забочусь о тебе и думаю о нашем будущем. Надеюсь, оценишь и родишь мне крепкого мальчугана. Неужели ты засмущалась, Лидия? Ну-ка! Взгляни-ка на меня! Так и есть…

Павел Николаевич никогда не сворачивал с намеченного пути, поэтому сделал все именно так, как и пообещал Лиде в тот вечер. Только он не знал, что его избранница была, некоторым родом, ему под стать, то есть тоже умела принимать решения и танком двигаться к их осуществлению. Оказалось, что он совсем молодую женщину так и не узнал до конца за пять с лишним лет, прожитых вместе. И правильно, как мог это сделать при ее-то сдержанности и молчаливости? А Лидия брака с ним не желала, она к тому времени начала уже работать после окончания университета и усиленно откладывала деньги на свою свободу. А тут любовник преподнес такой подарок: дорогостоящий кусочек рая на острове в ее собственность. Продать его вместе с яхтой, идущей в комплекте, ей образования, знакомств и благоприятного стечения обстоятельств хватило. Все дело заняло некоторое время, конечно, но прошло гладко и без огласки.

А тут еще пришло сообщение, что скончалась баба Клава. Лидино решение, лететь на похороны, было воспринято женихом, как само собой разумеющееся, он еще и денег в дорогу дал, не поскупился. В родном городе она задержалась ровно на столько, сколько времени потребовалось после поминок на продажу скромной квартирки в кирпичном доме в три этажа. Вот об этом ее шаге Павлу Николаевичу стало моментально известно, не то, что тщательно скрываемая продажа виллы и яхты. Сама же и сообщила. Но он понял ее шаг по-своему, мол, будущая жена окончательно порывала с прошлым, вступая в новую жизнь, а переубеждать его она, как всегда, не собиралась. Лида и, правда, порывала и вступала, вот только не туда, куда ее жесткой рукой направлял Павел Николаевич. Она выбрала для себя новый путь. Долгими ночами обдумывала его, лежа без сна после того, как удовлетворенный ею мужчина отключался рядом в кровати. Выстроенный в уме план долгие годы давал силы жить чужой жизнью, подталкивал работать над собой, лепить из себя нового человека. Благодаря ему, молодая женщина впитывала в себя знания и жизненный опыт как губка. Она закончила Университет с красным дипломом, параллельно получила второе образование и осилила несколько курсов. Когда Потапов объявил о намерении жениться на ней, была готова начать новую жизнь. Его сообщение только подстегнуло ее ускориться в действиях.

И так получилось, что в Москву она тогда прилетела, но до квартиры жениха не добралась. Еще в аэропорту заметила встречающего ее телохранителя Павла Николаевича и сделала все возможное, чтобы не попасться тому на глаза. Улизнула, одним словом. Тенью выскользнула из здания, взяла такси и была такова. После этого много петляла по Москве и другим городам. От метаний и заметаний следов испытывала волнение. Но оно не истощало ее, а наоборот прибавляло сил: ощутимый прилив адреналина в крови заставлял чувствовать себя кем-то вроде агента 007. Но ее хаотичные скачки и смена мест обитания по просторной стране вовсе не были неосознанными. Нет, женщина действовала строго по плану. И в итоге предприняла все задуманные шаги, когда в Питере ее догнало сообщение, что быть женой Потапова, оказывается и так не судьба. Павел Николаевич в день, когда должна была возвратиться из своего городка на море, оказался под обстрелом неизвестного киллера и скончался на месте от полученных многочисленных ран.

– Господи! – выключила Лидия немедленно новостной канал и заодно телевизор и обхватила двумя руками голову.

Она запустила пальцы в распущенные волосы, смотрела невидящими глазами в угол гостиничного номера, беззвучно шевелила губами и раскачивалась маятником, сидя на кровати. Но так продолжалось недолго. Мозг ее снова заработал, спустя некоторое время.

– Я не желала вам такого, Павел Николаевич. Просто хотела жить своей жизнью. И да, совсем чуть-чуть проучить за то, что возомнили себя господом богом на этой земле и брались кроить и перестраивать человеческие судьбы на свое усмотрение. Поэтому решила кое-что позаимствовать. Но смерть?! Это ужасно!

Когда Лидия почувствовала, что по ее щекам побежали слезы, вытерла их тыльной стороной ладони и решительно поднялась на ноги, чтобы пойти в ванную комнату. Там она умылась и взглянула на свое отражение в зеркале. Но лица своего не увидала, так как в тот момент глубоко задумалась. От тех самых мыслей брови ее сошлись на переносице, а рот слегка приоткрылся.

– Это что же значит?! Меня теперь могут обвинить в убийстве? Все выглядит так, будто… И, верно! Из дома исчезла, как будто в бега подалась, а перед этим коварно недвижимость обернула в наличные, ну, почти. Господи! Что делать? Ехать доказывать, что я здесь ни при чем? Кто мне поверит в сложившихся обстоятельствах? Кто я такая? Букашка просто! Нет, попадаться прямо в руки не следует ни правоохранителям, ни тем, кто с Потаповым это сделал. Что тогда остается? Правильно! Я убегу, спрячусь и этим сохраню себе жизнь.

Решено – сделано. Это было жизненное правило не одного только Павла Николаевича, но и его несостоявшейся новой жены тоже. Личность Лидии Андреевны Ардовой с этого момента раздвоилась, а на свет в скором времени появилась новая женщина по имени Татьяна Скопцева и зажила скромно и неприметно.

* * *

В паспорте Татьяны Скопцевой было отмечено, что родилась она в селе под красивым названием «Красные Челны». Если кто-нибудь не поленился бы и посмотрел по карте, где находился данный населенный пункт, нашел бы его на берегу реки-матушки Волги. Но особо дотошный исследователь, что продвинулся бы в поиске далее, очень быстро удостоверился бы, что село давно пришло в упадок, находилось в дичайшем запустении, буквально от него остались развалины, поросшие бурьяном, и разыскать кого-то из бывших жителей вряд ли стало возможно. Вот такая картина вырисовывалась.

Тот, кто был знаком с Таней, знал, что девушка говорить про свою малую родину не любила, как и про какую-либо родню. Отделывалась словами, если разговор все же когда-нибудь поворачивался в ту сторону, что, мол, глухомань, не достойная ничьего внимания, а родителей давно нет. И тогда никому не приходило в голову продолжать задавать вопросы, знали, как оно бывало в захолустье: работы нет, одно разорение и пьянство, от которого многие рано уходили на тот свет. Вот так многие дорисовывали в своем воображении недосказанное. А что? Танька, девчонка была простая, окружение ее тоже сложностью не отличалось, вот и текли их мысли по обычной накатанной колее.

Но Скопцевой в жизни, наконец-то, повезло. Как сама она не раз говорила, покидало ее по многим малым и средним городам России, пошвыряло, а потом, раз, и зашвырнуло в Питер. Работу она там нашла, причем с жильем, вот и радовалась теперь такому успеху. А что? Обосновалась прекрасно. В конторе ее жаловали, и, как дело исполняла, начальство было довольно. Несколько раз выдвигалась на участие в городских конкурсах, за которые потом от руководства получала грамоты и даже премиальные. Вот и теперь, потрудилась, проявила инициативу, была отмечена. В данный момент девушка шла к месту проживания и несла подмышкой рамку с грамотой под стеклом. Пришла к своему дому, спустилась по пяти ступеням бетонного колодца к двери и вскоре оказалась в подвальном помещении, оборудованном по жилье. Очень даже просторном. В ее распоряжении находилась комната в двадцать квадратов с окном, в которое видны были ноги прохожих, шагающих по питерскому тротуару, душевая и кухонька, площадью чуть больше трех квадратных метров. Да, незамысловато, а кто-то мог бы сказать, что все выглядело убого. И что? Зато жила одна, без всяких там подселенцев, не как некоторые сослуживцы из их же конторы.

Так вот, пришла Танюша домой и начала прикидывать, куда бы рамку с очередной грамотой приспособить. Выходило, что самое ей место было в углу над холодильником. Приложила к обоям, желтым в веселый мелкий цветочек, покрутила и так и этак и пришла к выводу, что да, там рамка смотрелась. И на потом дело откладывать не стала, достала молоток, гвоздь и загнала его в стену, а затем закрепила на нем грамоту. Прежде чем отойти и заняться приготовлением ужина, еще раз прочитала ее, вслух.

– Награждается… за каждодневное… за проявленное… – шевелила губами и кривила их то ли в улыбке, то ли в ухмылке. – В общем, я стала заслуженным дворником. Вот уже на протяжении года меня хвалят, награждают, и скоро места на стенах под такие вот рамки закончится. И пусть злые языки намекают, что привечают меня незаслуженно. Мол, директор ко мне неравнодушен и ключи подбирает, вот и отмечает при любой возможности. Нет! Это все за настоящий труд! Правда, пес?

Груда кучерявой шерсти, лежащая в противоположном от холодильника углу, зашевелилась. Она оказалась собакой. Странной. Уже потому, что никак не отреагировала на Татьяну, вошедшую в помещение. Обычно псы так не поступали. Они хозяевам должны бы радоваться, а этот глазом только из-под отросшей челки блеснул и так и остался лежать на своем коврике. И только когда девушка к нему обратилась, это лохматое нечто соизволило поднять на ее речь голову. И оказалось еще, что слово «Пес» было его именем. Странное прозвище для странной собаки.

– Что, чудо-юдо подзаборное? Не обжился еще? А выглядеть стал вполне неплохо, однако. После вчерашней мойки-стирки ты оказался не грязно-серым, как думала сначала, а молочно-белым с кремовым пятном на правом глазу и ухе. Какого же ты у нас рода-племени? Определенно, родители твои были благородных кровей. Как считаешь? Мне кажется, что кто-то из них случился пуделем, а кто-то терьером, может и тибетским. А тебе все равно? Ну и ладно, тогда давай станем готовить ужин. О, это занятие, вижу, тебе по душе? Что же, тогда идем, будешь мне помогать. Омлет с овощами тебе как? Облизываешься! Выходит, одобряешь. На том и порешим, готовим себе ужин из яиц. Или нет? Сколько же тебе их надо, чтобы насытиться? Лично мне, хватит двух, но тебе, скорее всего, и пять будут только на один зуб. А у меня сегодня с провизией не густо. Угораздило же тебя так вымахать, собака. Но ты не переживай – я нашла выход, Пес. Ты доешь вчерашнюю гречку, в которую добавлю часть омлета. Для затравки, так сказать. Согласен? Тогда приступим.

Она закатала рукава на рубашке, накинула на шею петлю кухонного фартука и приступила к готовке. Когда к ней на тесное пространство внедрился крупный пес, на кухне стало не пошевелиться. А тот еще быстро утомился сидеть и водить черной маковкой носа и всей головой с длинными лохматыми ушами на фыркающие звуки жарящихся яиц на сковороде, взял и улегся под самые Танькины ноги.

– Ну, ты даешь! Здесь и так было не ступить. А ну иди в комнату. Иди, иди. Пес! Где твоя миска? Молодец! Умная собака! Все понял! Жди там, а я скоро управлюсь.

Они уже закончили с ужином: съели все до крошки, и посуда, помытая хозяйкой, стояла на положенном месте. И решили посмотреть фильм, скачав его предварительно на ноутбук. Конечно, все делала и решала хозяйка, а Пес только проявлял молчаливое согласие и одобрение. Он внимательно следил за Татьяной то левым, то правым глазом, в зависимости от того, как на морду падала отвисшая и состоящая из длинных кудряшек челка. И на ожившем экране уже замелькали картинки, а их совместное теперь жилище наполнили звуки музыки, когда во входную дверь забарабанили.

– Ваф! – сказал Пес и приподнялся на передних лапах, вращая лохматой сноповидной головой то на дверь, то на хозяйку.

– Кого могло принести, да на ночь глядя? – неохотно приподнялась со своего места Таня, поставила фильм на паузу и заспешила к двери. – Кто там?

– Свои, – с той стороны ответили мужским голосом.

Поздним гостем оказался Иван Петрович, Татьянин высокий начальник, в смысле, директор их конторы.

– У тебя что, звонок не работает? Не порядок! А мужика, стало быть, нет – починить некому. Это ничего – сейчас исправим.

А Татьяна на эти его слова тайком скривила губы в усмешке, мол, что это он решил исправлять. Двусмысленную, однако, выдал фразу. Но когда заметила, что глава конторы засучил рукава и ухватился за табурет, мысленно дала себе в лоб щелчка.

– Отвертку неси! – продолжало удивлять руководство. – Тут дел на пару минут.

Она стояла рядом и в задумчивости накручивала на указательный палец длинную рыжую прядь волос, когда этот молодившийся мужчина, а на самом деле имевший все сорок полных лет от роду, бодрым козликом соскочил на пол.

– Вот, и готово. Звонок тебе исправил. Благодарить будешь, Татьяна?

– Обязательно. Спасибо большое, Иван Петрович, – в глаза она тоже, помимо голоса, добавила признательности. И ее зеленые выразительные очи, было дело, блеснули задором, но всего на миг, а потом скромно потупились. – Что бы я без вас делала?!

– Цени заботу, милая! – лихо подкрутил мужчина несуществующий ус, под стать гусарам когда-то. – А вообще, одним спасибо сыт не будешь. Намек мой поняла, Танюша? Я ведь, что зашел? Поздравить тебя хотел, так сказать. А еще отметить совместно победу нашей конторы в общегородских соревнованиях. Да-а! Ты постаралась, руководство дало тебе одобрение и поддержку в начинаниях, так сказать, а в итоге… Так держать, одним словом. Ты это…столбом-то не стой, Тань. На стол-то накрывать думала? И я это, с собой принес.

Он сделал шаг к двери, возле которой оставил принесенный с собой пакет, и ухватил его за пластиковые ручки. Секунда, и оттуда была извлечена поллитровка водки.

– Не стоило утруждаться, Иван Петрович. У меня бутылка тоже имеется, а вот закуска…

– Ох, молодежь! Пить надо уметь! И делать это надо красиво. А для этого что надо? Во-первых, хорошая компания. Ну, это сегодня в наличии, – усмехнулся самодовольно и одернул на себе пиджак, одетый, ни как не иначе, как по случаю, оттого и сидел тот на нем несколько кособоко, без привычки-то. – А во-вторых, под хорошую закусь, – тут его рука снова нырнула в пакет и извлекла из него сначала упаковку колбасной нарезки, а потом и сырной. – Хлеб, надеюсь, у тебя есть, Татьяна?

– Ох и балуете вы меня, Иван Петрович, такие деликатесы принесли!

Через некоторое время бутылка, принесенная начальством, опустела, и тогда пришла очередь той, что больше недели охлаждалась в холодильнике. Но и она очень скоро оказалась выпита. Кем? Это был еще тот вопрос. Потому что звенели оба стакана, соприкасаясь стенками под веселый девичий смех и монотонное мужское бормотание. И дно сразу обеих емкостей регулярно, после каждого тоста, показывалось свету трех ламп, вкрученных в незамысловатую люстру, висевшую как раз над столом. А вот по окончании этого банкета на два лица, не считая собаки, продолжающей кучей волнистой шерсти возлежать в углу на коврике, только Ивану Петровичу потребовалась помощь, чтобы встать ровно, поднявшись из-за стола. Только он это как бы и не заметил. И некоторая слабость в ногах, а вместе с ней и пошатнувшаяся координация с дезориентацией в пространстве, не помешали ему выгнуть щуплую грудь колесом и протянуть загребущие руки к… в общем, он все равно ни до чего не дотянулся. Его верхние конечности тоже, по всей видимости, отяжелели, потому что так и повисли вдоль туловища, а сам он только и смог, что сделать пару шагов в направлении сослуживицы.

– Что-то мы с вами, Иван Петрович, переусердствовали отмечать-то, – ловко подхватила девушка начальство под локоток и быстренько усадила на диванчик, что стоял поблизости. – Этак вы и до дома, чего доброго, добраться не сможете. А там вас супруга дожидается.

– Глупости! – в сердцах воскликнул тот, и совсем не было понятно, к чему это высказывание относилось. Но никого это не напрягло.

– А может, чайку? – с сомнением взглянула Татьяна на дело рук своих, то есть на напоенного и усаженного на подушки начальника так, чтобы не мог завалиться и упасть. Потом еще понаблюдала за ослабевшим мужчиной немного и предложение свое сформулировала иначе. – Нет, тут чаем не обойдемся. Кофейку, Иван Петрович!

– Что чай?! Вода! – предпринял тот попытку ухватиться за край одежды проходившей мимо девушки. – Ты бы присела рядом, Танюша…

– Сейчас, Иван Петрович. Один момент.

Чтобы заварить кофе покрепче, ей потребовалось гораздо больше времени, чем обещала борющемуся с отяжелевшими теперь уже и веками мужчине, поэтому, вернувшись к нему, застала за обниманием подушки-думки.

– Э, нет! Мы так с вами не договаривались! Просыпаемся, Иван Петрович.

– А? Что? Кто спит? Я – нет. Чем это так пахнет? Кофе?! Да ты хозяйственная, Танюшенька!

– Вот. Это вам. Старалась. Пейте, пейте! Нравится?

– У, у! В мозгах светлеет. И это замечательно…

Вот только просветление в голове и прилив некоторых сил Иван Петрович решил направить не туда, куда следовало. Пришлось это дело Тане подправить.

– Ай! Ой! – взвизгнула она так, чтобы у неудавшегося ухажера уши немного заложило.

А тут, оказалось, что эти звуки возбуждающе подействовали на собаку. Пес очень резво вскочил на все четыре лапы сразу из положения «лежа» и глухо, с явной угрозой, сначала зарычал, а потом басовито залаял.

– Гав! Гав!

– Это еще откуда?!! – резко отпрянул от вожделенного женского тела Иван Петрович, и поэтому сильно пошатнулся и, завалившись на бок, так и впечатался боком в холодильник.

А этот предмет обстановки комнаты хозяйки для Пса представлял самую большую ценность: там же колбаса часто лежала. Вот тот и не стерпел, что чужак на него посягнул, и в тот же миг от нового его лая даже посуда зазвенела в кухне на подставке, столько возмущения он в него вложил.

– Таня! Держи этого зверя! Он у тебя дикий, что ли? Как бы чего не вышло, – начал на глазах трезветь мужчина.

– Ага! На улице недавно подобрала. Помыла вот!

– Гнала бы ты его?.. – с сомнением поглядывал Иван Петрович то на собаку, то на девушку. А сам прижался спиной к стене и начал еще соизмерять расстояние до входной двери, прикидывая, сможет ли без ущерба для собственного тела до нее добраться.

– Не получится сейчас это сделать. Собака возбудилась. Видите, как зубы скалит?

– Кто его там разберет?! У него же вся морда заросшая… Я вообще думал, что у тебя за хлам какой-то в том углу валяется… А оказалось, вона что. Ты не могла бы этого пса подержать, а?

– Попробую. Эй, Пес! Песик хороший! Идите, Иван Петрович, я его держу, – а сама просто поглаживала собаку по лохматой голове, так как та к тому времени уже успокоилась и села на пол.

Когда за начальством со стуком прикрылась входная дверь, Таня сначала пошла запереть ее на нехитрый замок. Потом вернулась и с вниманием начала разглядывать своего приемыша.

– Вот ты, оказывается, какой! – подошла и потрепала собаку по загривку. – Защитник, значит? Это хорошо. Охрана мне понадобится.

А на утро девушка поднялась в обычное свое время, то есть рано, и была при этом свежа и, определенно, пребывала в приподнятом настроении. После непродолжительных водных процедур скромно позавтракала чашкой кофе с бутербродом. Но собаку, так и вертевшуюся возле холодильника, а значит, затрудняющую хозяйке перемещение по комнате, Таня накормила плотно и как бы впрок.

– Наелся, Пес? Тогда, отправляйся на выход. Да, так, умница. Вот здесь, под этим кустом, оставлю тебе миски с водой и еще с кормом. Эй! Куда снова ешь? Так оголодал? Ну, ладно, положу чуть позже еще. А как слопаешь, так иди по своим делам, собака. У меня они тоже есть, поэтому встретимся с тобой только завтра к вечеру. Понял меня? Встречаемся с тобой здесь. Завтра вечером. Бывай!

После того, как выпроводила пса на улицу, Татьяна взяла в руки дешевенький мобильный аппарат и принялась названивать начальству. Иван Петрович долго не брал трубку, но девушка проявила упорство и терпение. Услышать голос руководителя получилось, где-то на четвертый раз набора номера, и звучал он болезненно.

– Что звонишь в такую рань? – и по всему, в тот момент изображал строгого руководителя перед кем-то, стоящим с ним рядом. А кто это мог быть в это время? Скорее всего, жена.

– Иван Петрович, это Таня Скопцева, – голосом она управляла. А потому он звучал так, как ей было надо, то есть громко, но хрипло и как бы с маетой и томлением.

– Не ори! Что звонишь, говори!

– Вы там как? А я приболела. Очень. Мне бы в себя прийти, а?! Можно я сегодня…

– Ладно. Отдыхай. Но завтра…

– А мне бы и завтра не выходить, можно?!

– Это уже не дело, Скобцева! – повысил директор голос, но быстро пошел на попятную. – Или ладно, но в виде исключения, учти.

И так, два дня выходных в середине трудовой недели ею были получены. Дальше девушка принялась быстро собираться на выход. Она покидала кое-что из вещей в легкий женский рюкзачок, закинула его себе за плечи и деловито покинула квартиру. Вышла на оживленный проспект с их тихого двора и осмотрелась. Как раз, к остановке подходил автобус, если прибавить ходу, то можно было на него успеть. Что Татьяна и сделала.

* * *

Сапсан доставил Татю в Москву строго по расписанию. Она вышла на перрон и деловито зашагала в общем потоке таких же приезжих. Дальше было метро, после него девушка воспользовалась троллейбусом, который привез ее в небольшую гостиницу на северо-востоке города. А вот спустя час, что потратила на душ и легкий отдых, она покинула скромный отель, и с ней начали твориться необычные вещи.

Началось все с похода по магазинам в центре, куда добралась тоже на метро. Но для посещения выбирала исключительно бутики, и один дороже другого. В итоге, из очередного такого выходила не скромница в обычных джинсах и футболке, а светская молодая женщина в наряде «от» и туфлях «от», и с сумкой «от», но, правда, с простецким хвостом на макушке. От него она избавилась в модном салоне красоты, до которого было пройти всего ничего по Кузнецкому Мосту.

– Что желаете? – заискивающе улыбнулся ей администратор, моментально рассмотревший в красивой девушке еще и денежную клиентку.

– Обновить краску, освежить стрижку и сделать маникюр.

– Будет исполнено. Проходите, пожалуйста. Валентин! Займитесь!

Из салона вышла другим человеком. Казалось, что даже походка изменилась. Шла молодая дама по отделанной плиткой улице неспешно, посматривала с ленцой по сторонам. Правда, темные очки надела. И то, что не одеть, если солнце в тот день ярко светило? Закончилась пешеходная зона, и она махнула рукой проезжающему такси. Села, назвала адрес дорогого ресторана. Видно, решила пообедать, ведь сделать это давно следовало: легкий завтрак на восходе солнца давно перестал питать силой. А как насытилась, так снова воспользовалась такси. Машина опять привезла ее в самое сердце города. Там Татьяна долго гуляла по улицам и переулкам. Или это не она? Сразу как-то и не сказать было. Но через несколько часов прогулки, эта молодая особа воспользовалась новым такси, которое доставило ее теперь в аэропорт.

Несколько часов полета, и женщина оказалась в другом городе. Снова такси. Лучшая гостиница. Номер снят на имя Лидии Ардовой. Ужин в ресторане при отеле, после которого поднялась к себе и спокойно заснула. Ранним утром состоялся подъем, короткие деловые сборы, поездка на такси до интернет-кафе. Там провела не так уж и много времени, но сидела за компьютером вся напряженная, взгляда от экрана нисколько не отрывала, а пальцы ее так и порхали по клавиатуре. Закончив подобное занятие, устало откинулась к спинке кресла, но посидела так не долее пяти минут. Дальше было такси, отель, аэропорт… Как будто пленка документального фильма отматывалась вспять. А в итоге, вечером к ступеням, ведущим в полуподвальное помещение, подходила прежняя Татьяна. В джинсах и футболке, с рюкзачком за плечами, на макушке привычный рыжий хвост. Выглядела немного уставшей, но, когда заметила Пса, сидящего возле пустой миски под кустом, заулыбалась ему лучисто и присела, чтобы ухватить за шерсть возле разинутой пасти.

– Ждешь, бродяга?! Молодец! Если так, то проходи, станешь мне другом и компаньоном.

Через четыре дня после этих событий, мела Таня двор, когда заметила входящим под арку, что вела сюда с проспекта, все того же Ивана Петровича. Удивилась ему немного, так как сам директор посещал участки редко, все больше поручал это делать другим. Замерла она на месте и стала дожидаться, когда приблизится. А еще заметила она на его лице хмурое выражение и успела подумать, что такого еще никогда наблюдать не приходилось – начальство всегда к ней благоволило, да и ругать, вроде бы, не за что. К чему бы все это было?

– Здравствуй, Скобцева, – кивок в ее сторону, а в глазах Ивана Петровича прибавилось строгости. – Как ты тут?

– Вот! Работаю. На участке порядок. Листва на деревьях от жары немного подсохла и начала опадать, так я ее и… – начала суетливо докладывать.

– Да я не о том! – поморщился на девичье тарахтение начальник. – Вижу, что с работой хорошо справляешься. Я вообще, о жизни. Как поживаешь, одним словом? – И теперь уставился ей в глаза с напряженным вниманием.

– Нормально, – пожала она плечами и поудобнее перехватила черенок метлы. – Как все.

– Не может у тебя, Татьяна, быть так, как у всех. У них окружения полно, родни тьма тьмущая, а у тебя – никого. Ты же, вроде, говорила, что одна осталась на этом свете. А друзей, там каких или товарищей, ни я, ни кто из наших, никогда рядом с тобой не замечал…

– Не пойму я, Иван Петрович! К чему такой разговор?! Или я совсем отупела здесь, или вы очень уж издалека начали меня о чем-то спрашивать. Что произошло-то?

– Ага! Глаза начала таращить, будто и правда ни сном, ни духом. А между тем, в контору приходили по твою душу, – прищурился начальник на подчиненную испытующе. – Молодой и красивый, между прочим. Не уж-то, ты, Таня, в амурные дела ударилась? Не ожидал от тебя такого. То была работником ответственным, с инициативой, опять же, понимаешь. А теперь, что? В загулы-прогулы устремишься?

– Не понимаю, о чем вы говорите, Иван Петрович. Да что этому типу надо-то было? Как выглядел? И вообще…

– Заволновалась? Отчего бы? Говоришь, ни с кем не общаешься, а все больше на участке пропадаешь? Так может, ты этого пижона здесь и подцепила? А теперь изумление передо мной разыгрываешь. Ох, и странная ты дивчина! Марафета на лице и в одежде никогда не наводишь, вечно на макушке этот длинный хвост, а на фигуре твоей наша бесформенно форменная спецовка. В общем и целом простушка, ни дать, ни взять, если к гибким линиям фигуры не присмотреться. Хм! – тут Иван Петрович как бы поперхнулся. Вспомнил, наверное, как недавно руки тянул к этим самым линиям. Даже наверняка – вон как глаза блеснули, а потом он их отвел в сторону. – Но я почему-то нисколько не удивился, когда этот тип ко мне с вопросами явился. И сильна же ты к себе солидных мужиков притягивать, Татьяна, – теперь он приосанился, по всей видимости, намекая и на себя тоже.

– Да вы толком скажите: кто такой, что ему надо было. А то я уже вся разволновалась. А что? Может, родственник дальний-дальний нарисовался? А может и юрист он, а мне наследство светит?

– Куда хватила! Скрытная ты, однако, Таня, и это мне обидно. Мы ли с тобой не друзья? А ты охмурила парня и таишься? Вспоминай: высокий шатен, плечистый, сероглазый, одет просто, но добротно. Как тебе образ? Не желаешь такого признавать? А он сказал, что без ума от тебя. Бабы наши сразу уши навострили и ахать принялись, так что приготовься, донимать вопросами станут.

– Не припомню, – задумчиво проговорила она, а сама при этом напоминала насторожившегося зверька.

– Расслабься, девка! – панибратски похлопал ее по плечу начальник, но на челе его поселилась печаль. – Стоящего мужика приворожила. Сразу видно, что с головой и при деньгах. Не этого ли вам, женщинам, надо?

– Значит, он меня разыскивал? – то ли спросила, то ли подытожила девушка. – А вы ему в поисках помогли?

– Извини, но нет. Вернее, не совсем. Сказал, что сведения о сотрудниках не раздаем всем желающим направо и налево. И что не поощряем шуры-муры на работе. Но ты же понимаешь, он не остановится, и найдутся другие, что все про тебя расскажут. Причем, даже то, чего и не было, – криво усмехнулся Иван Петрович. – Так что, готовься к встрече. И если хочешь знать мое мнение, то к скорой, так как, видать, крепко ты его зацепила, девица.

– Вот уж!.. Мне это все ни к чему. А может, в отпуск меня отпустите? Мне до него совсем ничего осталось.

– Сбежать от ухажера надумала? А что так? Вроде бы он весь из себя… Ох, и странная ты девчонка, Татьяна. Впервые такую вижу, честное слово. Но если желаешь встречи избежать, то будь все по-твоему – иди в отпуск на неделю раньше. Разрешаю. А куда подашься-то? Мужик, по всему, дотошный, такой на преграде не остановится.

– Мне это все ни к чему. Не привыкла я к мужскому вниманию и привыкать не собираюсь.

– Это правильно. От многих одни расстройства. А за участок не беспокойся. Я его Милке поручу.

– Скажите ей, чтобы клумбы поливать не забывала. Зря, что ли, я столько над ними горбатилась?

– Не переживай, говорю! Все ладно будет. Но я за тебя беспокоюсь. Куда, спрашиваю, подашься? У меня, вот, ключи от дачи друга есть. Он в южные края в отпуск подался, а я…

– Не надо, обойдусь, – ответила ему так, что Иван Петрович, связку немедленно спрятал обратно в карман.

– Как знаешь. Я как лучше хотел…

Собрать рюкзак, оказалось для нее делом десяти минут. Когда с этим покончила, закинула его лямки себе на плечо и вышла из квартиры. А у раскидистого куста сирени сидел и внимательно следил за ней одним глазом Пес, так как второй закрыла челка. Девушка покосилась на него, но принялась молча закрывать дверь на замок. Сделала это, поднялась по ступеням и направилась к арке. Пес поднялся с насиженного места и двинулся за ней.

– А ты куда? – приостановилась Татьяна. – За мной решил увязаться? Так я сама еще не знаю, где и когда найду приют. Скорее всего, мне придется с этим домом распрощаться навсегда. Ты готов бродяжничать вместе со мной?

– Гав!

– Даже так?! Ох, не знаю, к добру ли стал видеть во мне свою хозяйку. Я ведь всего лишь подкормить тебя хотела, оголодавшую псину. А ты в дом тихим сапом проник, угол собой заполонил. Может, одумаешься и останешься здесь, в этом дворе? Милка у нас тетка добрая, глядишь, не обидит и куском иногда наградит. Что думаешь? Язык высунул и дышишь. Это что значит? – хмыкнула на него, потрепала по лохматой башке и решительно развернулась, чтобы уйти прочь. Но на проспекте оглянулась и обнаружила, что псина от нее не отстала. – Упрямый, да? Смотри, как бы потом не пожалел! Я ничего не могу гарантировать: ни постоянного дома, ни повседневного ухода. Голод, правда, нам с тобой не грозит, чего-чего, а денег у меня выше крыши. Но я такая же бродяга, как и ты. От этого жизнь обещает и дальше быть неспокойной. Согласен на такую? Тогда пошли. Для начала зайдем в лавку со всякими причиндалами для животных.

Купив собаке ошейник и одев его псу на шею, девушка потянула за поводок, уговаривая покинуть магазинчик. Но собака как окаменела и глаз не спускала с пирамиды из консервов для животных. Поняв такой прозрачный намек, Таня приобрела пару банок и еще пакетик сухого корма и закинула все богатство в рюкзак. Пес этими действиями хозяйки остался доволен и после легко дал себя вывести на улицу.

– А ты хитрец! – с улыбкой поглядела девушка на шагающую около ее ноги собаку. – Свои интересы соблюдаешь.

– Гав!

– Обещаешь меня беспрекословно слушаться, если кормить тебя буду исправно и сытно?

– Гав!

– Смотри! Договор – дороже денег!

* * *

Она смогла снять на месяц небольшой кособокий домик на окраине Петергофа. Он располагался в глубине дачного участка, заросшего травой по пояс и крапивой. Собственно, это был, скорее всего, такой сарайчик. Без всяких удобств, они располагались в стороне на дворе. Помещение всего в одну комнату, что служила и спальней, и кухней, и прихожей и гостиной. Из мебели наблюдалась односпальная кровать, стол с двумя табуретами, а вместо шкафа имелись три больших гвоздя, вбитых в стену рядом с дверью. Кстати, та дверь запиралась только изнутри, на щеколду. Вот такие достались ей хоромы. Но зато, хозяин их, явно пьющий и немного одичавший от одиночества мужичок, не спросил у нее ни паспорта, ни фамилии, только именем поинтересовался. А еще он, как показал ей снятое жилище и деньги за него принял, так скрылся в своем, не менее убогом доме в другой стороне участка, и больше особо на глаза не показывался.

В первый день, как заселились, они принялись осваиваться. Девушка хлопотала по хозяйству, пес принялся обследовать участок, намереваясь потом его весь целиком взять под охрану. Когда заметил появившуюся у порога миску с едой, счастливо улыбнулся и с благодарностью взглянул на преобразившуюся хозяйку. А что? Цвет волос, напоминающий вороново крыло, ей шел. И убирать длинные густые пряди Таня стала иначе. Теперь скручивала их в тугой жгут и пришпиливала заколкой к затылку. Глаза девушки из зеленых превратились в синие. Пес ничего не знал про линзы, но в целом, остался доволен. А еще его хозяйка перестала постоянно рядиться в джинсы, на смену им у нее появилось летнее платье, сарафан и юбка с парой блузок. И она обещала отвести Пса вечером к заливу. Красота! Возможно, ему даже повезло бы искупаться, а плавать он любил. Почему нет? Купила же Таня и себе купальник, и это значило, что мысли о воде и плавании были не такими уж и неправильными.

В праздности потом прошли несколько дней. Они состояли из прогулок, загорания и купания. Дела включали в себя только короткие походы в продуктовый магазин и готовку нехитрых обедов и ужинов. И везде пес неизменно следовал за хозяйкой. Он оказался неплохо воспитан и вполне интеллигентен. Никого не облаивал, в магазин не заходил, а поджидал хозяйку у порога. Умел считывать желания по глазам, а угодить Тане, похоже, ему было даже приятно, поэтому часто засматривал ей в лицо и никогда, больше чем на несколько метров, от нее не удалялся.

– Завтра я оставлю тебя дома, Пес, – сказала она ему как-то вечером, укладываясь спать.

Он с ней не согласился. Когда Татьяна вышла из домика, вспомнила, что снаружи на двери не было никакого замка. Как быть? Как закрыть собаку в комнате? Придумала подпереть хлипкую дверь подвернувшейся под руку доской. Сделала так, но не успела отойти и на шаг, как к ней на улицу смогла, все же, высунуться лохматая голова. Затолкала ее назад, а под створку подставила тяжелый стол, что до того громоздился около старой яблони. Только удовлетворенно потерла руки, как раздался треск сломанной оконной рамы, а на двор выпрыгнул ее питомец.

– Ну! Ты даешь! Не желаешь оставаться один?

– Гав!

– Ладно, неси сюда поводок, – и, о чудо, пес метнулся снова в дом и через минуту явился с поводком в пасти.

В Питер они поехали на маршрутке. Водитель сразу внял просьбе посадить ее вместе с псом и потом всю дорогу развлекал разговорами про свою личную собаку. Когда оказалась в городе и рядом со своим рабочим участком, Таня неспешно прогулялась мимо него, присматриваясь к обстановке. Но ничего и никого примечательного не заметила. Даже Милки не обнаружила, хотя сама в это время обычно всегда находилась на рабочем месте.

– Тоже мне! – пробурчала себе под нос. – Труженики! А, однако, крепко меня засосало. Ни дать, ни взять, превратилась в настоящего работящего дворника. Вот ведь, волнует меня, однако, в каком состоянии теперь находятся посаженные мною цветы, как выглядит сквер в центре двора…

Она прошла к лавочке в тени клена и присела на нее. Пес немедленно улегся рядом, как бросил себя, гремя костями о плитку под ногами. Он успокоился почти сразу и уложил голову на вытянутые передние лапы. В молчаливом ожидании чего-то прошло некоторое время. Потом хозяйка поднялась, а за ней и верная собака, и они пошли со двора прочь.

– Сходим на участок к Клавдии Семеновне, – пояснила Татьяна тихим голосом свои действия псу, а тот с пониманием мотнул головой. – Она болтушка еще та. И до слухов очень охоча. Уверена, что, если есть новости о нашем таинственном шатене, то эта женщина обязательно должна быть в курсе.

Дворничиха с соседней улицы оказалась на боевом посту. Завидев Таню, перестала мести двор и замерла, оперев сложенные кисти рук на метлу. Она даже не высказала удивления, что видела перед собой сослуживицу, когда та должна была пребывать в отпуске. Казалось, Клавдия Семеновна об этом напрочь забыла, гораздо важнее для нее было расспросить Татьяну о ее нежданном кавалере.

– Бабы сказали, что в тебя втюрился богатенький мужик. Это правда? – так начала она допрос, и очень скоро Таня поняла, что сама тетка таинственного шатена нисколько не видела, а повторяла только чьи-то слова и домыслы, при этом сгорая от любопытства и желая услышать что-то новенькое. – Так он тебя нашел или нет? А чего ты сама тупишь? Вот я бы…

Вроде бы можно было успокоиться, так как тревога оказалась, по всей видимости, ложной. Но рисковать Татьяна не имела права нисколько. Вот и пошла ближе к вечеру в контору. Она четко решила для себя, что должна уволиться. Застав на своем посту Ивана Петровича, ему обрадовалась и понадеялась, что с его помощью обойдется без проволочек при расчете. Так и вышло, директор пошел ей на встречу и заявление подписал, но все советовал подумать еще раз над принятым решением, а до тех пор обещал место за ней постараться сохранить.

– Обидно, Таня, что не все мне рассказываешь, – немного хмурился он на нее. – А ведь мы, некоторым образом, с тобой друзья. А появился молодой и красивый… И не спорь, и не отнекивайся, мне понятно отчего попросила срочный расчет. Твоему парню, конечно же, не понравилось то, чем занимаешься. Но у нас, между прочим, любой труд почетен, а ты к тому же человечек творческий, не стыдись, девонька работы, лучше грамоты ему свои покажи. Посмотрим тогда, что на них скажет. А вообще, если что понадобится, то приходи – я всегда готов оказать посильную помощь. Желаю успеха, Танюша.

По всему выходило, что того человека, который устроил переполох в ее судьбе, больше никто не видел. Возможно, что те мысли, что зародились в ее голове в первый же момент, как получила известие о его появлении, оказались неверными. Но дело было сделано, она приняла решение и осуществила новый поворот в судьбе. И теперь снова оказалась девушкой свободной от всего на свете. Иди, куда хочешь, твори, что вздумается, а для начала наметила немного побездельничать. И погода к праздному времяпровождению располагала. Что в Питере, что в Петергофе, дни стояли солнечные, в такие грешно было работать. Вот Таня и решила отдохнуть, а потом уже искать новую работу и жилье.

И на следующее утро они с Псом отправились на берег залива загорать. Таня улеглась на солнышке, а собака спряталась в тень недалекого леска. Девушка стала занимать себя чтением книги, скаченной на ноутбук, ее четвероногий друг принялся грызть травинки, зажав их между лапами. Шум приближающейся к ним компании они услышали, когда те девчонки и парни были еще на приличном расстоянии. Татьяна приподняла, было, лицо от экрана, прервала чтение, но беглый осмотр вновь прибывших отдыхающих нисколько не насторожил: обычная такая шумная компания давно знакомых друг другу людей. А те на одинокую девушку покосились с интересом, но свои подстилки и полотенца расстелили на траву поодаль. Дальше они разделись и вразнобой стали заходить в воду. Кстати сказать, в холодную. Отсюда и их вопли были на всю округу. А идти по мелководью, чтобы целиком окунуться им долго пришлось, значит, и кричали на все лады тоже нескончаемо.

Таня поняла, что от такого шума суть прочитанного утратила, а внимание ее рассеялось между книгой и той самой компанией. Отложила она ноутбук, перевернулась с живота на спину и приподнялась на локтях, чтобы сосредоточиться на чем-то одном. Вот тогда в поле ее зрения и попал тот парень, что в воду забираться не спешил, а стоял в ней по колено и усиленно тер песком, выловленном у берега, руки. Присмотрелась и поняла, что он в общую компанию как-то не вписывался. Сначала решила так из-за его одежды. На нем был васильковый рабочий комбинезон, одетый на когда-то белую футболку. Совсем не так выглядели отдыхающие в пестрых летних одеждах. Далее, когда он повернулся к ней в половину оборота, определила, что возрастом был постарше остальных, ему смело можно было дать тридцать годков, купальщики же походили на расшалившихся студентов не старше третьего курса. Это наблюдение ей не понравилось, заставило напрячься, особенно, когда подметила еще его темно-русые волосы и впечатляющую ширину плеч наравне с приличным ростом.

Картинка совпадала с недавним рассказом Ивана Петровича, а тут еще мужчина начал выходить из воды, и Таня очень хорошо рассмотрела его серые глаза. Однако, спокойные, как и сам их владелец. И на нее посмотрел лишь вскользь, не чувствовалась в том взгляде заинтересованность. Поэтому или еще, по какой причине, но затрепыхавшееся в груди сердце начало успокаиваться немного. Только глазами девушка продолжала отслеживать его действия, а сама уже успела попенять себе и приказать нервы не распускать.

Сероглазый, проходя мимо, тряхнул мокрыми руками, и мелкие брызги опустились ей на голое и нагретое солнцем плечо. Невольно поежилась и ойкнула. Тот не понял, или сделал вид, что до него не дошло, отчего девушка дернулась, но взглядом одарил. Вот тут Таня и заметила, что на его щеке чернело темное пятно то ли от машинного масла, то ли еще от чего. Вероятно, в этом же самом недавно были вымазаны и его руки, которые отмывал в водах залива.

– У вас лицо чумазое, – не без удовольствия и с долей ехидства, указала она ему на правую сторону. – А ничего, что это самое, что только что смыли, теперь в воде, а там люди купаются?!

– Ничего, – спокойно тот ей отвечал, разворачиваясь снова к заливу. – Я руки мыл в стороне, и волны относят оттуда все, что в воду попадает, много вправо. А вы давно здесь появились? – лицо он свое отмывал так, чтобы наблюдать теперь за девушкой.

– Намекаете, что местный?! – вскинула она одну бровь на лоб.

– Нет, – поднялся тот на ноги, закончив оттирать часть лица. – Я об этом так прямо и говорю. А почему вы в этом усомнились? – потом подошел к ней ближе и протянул руку. – Зовут меня Сергеем. Это вам любой подтвердит. Можем хоть вон у тех ребят спросить. Эй, Павел? Как там у тебя вода? Видали, он нам машет и зовет присоединиться.

– Сереж! – крикнула тут ему девушка в оранжевом купальнике. – Давай к нам!

– Так что, откуда в наших краях появилась такая недоверчивая красота? Знакомиться будем? У нас здесь все просто. В принципе, когда шли на пляж, Ольга, это та девчонка, что в пестром купальнике, – махнул он в сторону, не оборачиваясь к заливу. – Сказала, что у Степанова жиличка появилась. По имени Таня, между прочим. Видите, здесь, как в большой деревне, все и все знают про всех.

– Да. Я Таня, – удивленно пожала она плечами. – Надо же! А что я студентка из Питера эта Оля не сказала?

– А вы об этом Степанову говорили? Тогда откуда бы ей об этом знать? Ну что, будем знакомы? Кстати, Ольга ваша соседка. А я живу на другом конце поселка.

– Буду иметь в виду. А почему вы так выглядите, а остальные…

– Комбинезон мой имеете в виду? Они тоже студенты и сейчас отдыхают. А я – рабочий класс. Вы надолго к нам? На месяц? У меня завтра выходной. Встретимся здесь же часам к десяти? Проснетесь уже к этому времени?

Она сама не знала, почему ответила ему согласием. А Сергей, похоже, другого и не ждал. Самоуверенный, однако, тип! Как только вынудил ее утвердительно кивнуть, так хмыкнул и моментально поднялся на ноги. Мужчина сослался на работу и решительной походкой направился по тропинке к поселку. Да. Проходя мимо Пса, разлегшегося под кустами и лениво обмахивающегося хвостом, развернулся последний раз в сторону Татьяны и поинтересовался, ее ли это собака. Получив снова утвердительный кивок, отчего-то посмотрел на нее недоверчиво, а потом тоже кивнул.

Отчего-то этот Сергей не шел у нее из головы весь день и вечер тоже. Двоякое чувство он в ней пробудил. С одной стороны, придраться к его поведению не получалось, заподозрить в чем тоже. Еще он выглядел впечатляюще, внимание такого мужчины и знакомство с ним любой женщине было бы лестно. Вон, как косилась потом на нее Ольга из той самой компании, что повстречалась на берегу. Но ко времени ли оказалась эта их встреча? Да и в памяти еще клином сидела история с таинственным сероглазым шатеном, что расспрашивал о ней народ на бывшей работе.

– Но если всех подозревать и на протяжении года с лишним, то так и с ума можно, наверное, сойти, – подразнила она себя мысленно. – Имею же я право хоть немного расслабиться? А если все еще сомневаюсь в этом Сергее, то могу навести о нем справки. А что? Он сам сказал, что у них здесь все просто.

И она предприняла прогулку вдоль всего поселка, собираясь выяснить, в каком доме проживал. Но пройти получилось только половину центральной улицы. Именно там располагался магазин, и около него приметила скопление народа. Среди группы мужчин обнаружила и Сергея, что-то там с ними обсуждающего. И в тот момент, когда она смотрела на него, тот вдруг повернулся и поймал ее взгляд. Таня хотела сделать вид, что оказалась здесь случайно и ни в ком не заинтересована, для этого и собралась в напускной задумчивости пройти мимо. Только мужчина сделать это не позволил, он махнул ей и, распрощавшись за руку с каким-то бородачом, быстро приблизился.

– Скучаешь? – спросил с улыбкой. – Надеюсь, по мне?! А вообще-то, да, в поселке для молодежи развлечений мало. Но можно сесть на маршрутку, это там, и через несколько минут будешь в центре Петергофа. Вот где есть, куда сходить. Я бы тебя сам отвез, да у меня на сегодня еще не закончена работа. Видишь? – и зачем-то продемонстрировал снова грязные руки, в которых вертел тряпку, стараясь немного оттереть ею пальцы. – Я в автомастерской тружусь, и именно сегодня нам пригнали в ремонт древнюю тачку. И надо возвращаться – там друг один на один остался с развалюхой. А вот завтра… В общем, я буду весь к твоим услугам. Идет?

И он ей снова улыбнулся. Так искренно и тепло это у него получилось, что Татьяна застеснялась, ведь, несколько минут назад подозревала, черт знает в чем. А еще улыбка этому мужчине очень шла. Он и так был симпатичным, но когда вот так улыбался, то разум у женщин должен бы отрубаться. Она об этом подумала и изобразила улыбку в ответ. Именно, что изобразила, потому что про себя решила, что Сергей слишком «обаяшка», чтобы быть реальным.

– С чего бы это ему падать вот так вот на мою многострадальную голову? – спрашивала она себя в тот момент, как представлялась ему счастливой дурочкой. – Такой подарок – и мне одной! А у них тут, между прочим, своих девчат сколько угодно.

Точно! Вот кто способен вывести этого типа на чистую воду. Та самая Ольга. Она, кажется, проживала в соседнем доме? А что если покрутиться рядом, свести знакомство и из-под воли узнать о Сергее сведений больше? Это был вариант. А еще можно устроить слежку за ним, как стал бы возвращаться в автомастерскую. Кстати, а где она? Что-то Таня не приметила здесь ничего подобного.

– А хочешь, приглашу тебя к нам в мастерскую? – как подслушал мужчина ее мысли. – С другом познакомлю. Хотя, нет – плохая идея. Еще отобьет, чего доброго, – усмехнулся Сергей, и по нему было видно, что нисколько в такое не верил.

В общем, он вел себя как обычный самоуверенный и самовлюбленный первый парень на деревне. И такое поведение было понятным, закономерным, и Таня снова начинала ему доверять.

– Не надо. Я буду там под руками вертеться и отвлекать. И потом, у меня же Пес. Я лучше пройдусь здесь, туда-сюда, с ним погуляю.

– Это дело. Тогда до завтра? Не забудь! Завтра в десять!

Но Ольгу она, все же, поискала. Только ничего у нее не вышло. Девушка на глаза не попалась, а значит, ничего нового узнать про Сергея не получилось.

* * *

На утреннее свидание Татьяна решила пойти. Все же, мужчина ей нравился, а проводить время в одиночестве надоело. Надела платье и вышла из домика, нисколько не сомневаясь, что за ней немедленно последовал и Пес. К пляжу спускалась по знакомой тропке и засматривала вперед, стараясь издалека различить на берегу знакомую мужскую фигуру. Но той на месте не оказалось. Девушка пришла, начала осматриваться по сторонам, а оказывается, никого поблизости и не было.

– Минус ему! – деловито убавила бал оценки ухажеру, возможному на некоторое время. – Или вот возьму и сейчас развернусь назад, и тему его ухаживаний закрою совсем. Не велика потеря!

Но губы, сама не заметила, а поджала.

– Таня! – раздался вдруг голос Сергея от леса. Взглянула туда и заметила его, стоящего около белоствольной березы.

Сегодня он приоделся. Хотя надел всего лишь джинсы и футболку, смотрелся супер. Что значит иметь отличную спортивную фигуру и покупать вещи в фирменном магазине. Но бежать на его зов девушка не собиралась. Она осталась стоять на месте, вынудив мужчину приблизиться к ней.

– Я не опоздал, – он как будто заметил издалека ее поджатые губы недавно, оттого и принялся пояснять. – Просто подошел с другой стороны. Ты эту тропку, верно, не знаешь, а у меня с той стороны машина стоит. Я предлагаю поехать погулять в Петергоф или в Питер. Выбор за тобой.

– Что я в Питере не видала? – она еще смотрела на него не очень ласково, но заметно оттаивала. – Тогда уж выбираю Петергоф. В большой дворец сводишь?

– Легко. Но как же быть с твоей собакой? В машину посадить ее я согласен, а там, что станем с ней делать?

– Там и решим. Так поехали, что ли?

Он зачем-то взял ее за руку. А Пес, кстати будет отметить, это действие Сергея вроде как не заметил. Странно. А еще чудное ощущение вдруг охватило Татьяну, будто это все навсегда. Вот эта его сильная мужская ладонь, обхватившая ее ладошку. Таня косилась на свои более белые пальцы, выглядывающие из его смуглых, и была отчего-то уверена, что он ее больше не выпустит: так и пойдут по жизни вместе. И такая задумчивость нахлынула, что девушка перестала смотреть под ноги и чуть не упала, споткнувшись о вылезший из земли корень.

– Держись! – моментально отреагировал Сергей, поддержав ее под локоть. – И мы почти пришли. Вон, моя блондинка стоит.

– Что? Какая… – в голове у нее, верно, слишком много образовалось зачарованного тумана, раз не расслышала в голосе мужчины юмора и не сразу сообразила, что речь шла о машине белого цвета.

И совсем уж она удивилась, когда обнаружила, что автомобиль, о котором зашла речь, оказался мерседесом. А когда предположения ее не сбывались, то Татьяна настораживалась. Как и на этот раз.

– Считаешь, что служащий автомастерской не может иметь такой тачки? – как прочел он ее мысли. И это было неправильно – их надо было держать при себе. Поэтому Сергей вполне обоснованно мог бы просто обидеться и ничего не объяснять, но он поступил иначе. – Представь себе, у меня золотые руки. Да, так оно и есть. Из пятнадцатилетней машины я всего за год сделал эту игрушку. Впечатлил? А теперь садись. Прошу! Или сначала посадим пса? Вот, бродяга, все заднее сиденье целиком занял. Он такой огромный или это только шерсти так много?

– Я всего две недели, как подобрала его на улице. Откормить не успела, поэтому у него пока одни кости и шерсть. Думаю, если ее состричь, то выглядеть он будет страшненько.

– Тогда пусть ходит лохматым. Так ты будешь садиться? Отлично. Поехали! Ты завтракала? Это я к тому спрашиваю, что думаю, куда двинем сначала.

– Давай сразу во дворец, это можно?

Машину они пристроили на платной стоянке. А вот Пес дошел с ними до самых касс. Там их остановил служащий.

– С собаками вход запрещен.

Пришлось искать подходящее место, чтобы псу нравилось и от входа не слишком далеко. В итоге собака облюбовала себе кустарник, неподалеку от той самой стоянки, где Сергей оставил машину.

– Мой любимый блондин останется присмотреть и за твоей блондинкой тоже, – пошутила Таня, когда собака окончательно устроилась на месте. – Лежи здесь, Пес. Жди меня. Понял? Умник!

– Договорилась с ним? А может, следовало привязать его к дереву? Нет? Как знаешь.

Экспонаты Таня рассматривала со вниманием, служащую музея слушала тоже, не отвлекаясь. А вот Сергей, похоже, больше занимал себя наблюдением за новой подружкой. Он не представлял, что кто-то мог так серьезно относиться к подобной экскурсии. Девушка же впитывала в себя каждое слово, каждую крупицу информации. Глаза ее посматривали по сторонам серьезно и при этом искрились восхищением. А вообще в тот момент обнаруживалось ее сходство с ребенком. Дети смотрят частенько на красочный мир такими же глазами.

– Какие самоотверженные люди, – восторженно произнесла она, когда они уже покидали здание музея.

– Это ты о чем? – не сразу понял ее высказывание Сергей.

– Я реставраторов имела в виду. Из руин сотворить такое чудо! Видел на послевоенных снимках, что осталось от дворца? И сейчас оглянись! Вот это воля у людей! Вот это энтузиазм! Постоишь среди творений их рук, и сам заряжаешься переданной энергией.

– Так понимаю, что сил в тебе набралось немало. Осилишь все павильоны и все фонтаны?

– Веди! Я открыта для новых впечатлений.

– А пес там никуда не денется? Чтобы все обойти потребуется не один час.

– Он у меня дисциплинированный и очень преданный хозяйке. Один раз мне пришлось оставить его на улице перед дверью в дом на двое суток, так он никуда не делся и меня дождался. Так что, я в нем уверена, этот пес дождется, причем, даже с места не сдвинется.

– Позавидовать можно такой связи с животным. Хорошо, тогда пошли путешествовать по парку. Здесь я буду тебе экскурсоводом. Согласна?

Через два часа девушка еле ноги передвигала от усталости, но глаза ее горели удовольствием. Заметив ее состояние, Сергей предложил экскурсию прекратить.

– Пошли на выход. И что, что не все посмотрели? Можем в другой раз еще приехать. Пошли, говорю! Я сейчас тебя обедом стану угощать. Покажу тебе свое любимое кафе. Называется «Вена». Спорить не станешь? Вот, вот! Ноги с непривычки гудят? Держись за меня. А могу понести. Хочешь? Сама дойдешь до машины? Тогда скажи мне, какой фонтан тебе больше понравился. Ева? Почему? – он казался озадаченным таким ее ответом. – Женственна? Настоящая прародительница всего человечества? М, м! Пожалуй… А ты в каком университете учишься? Специальность? На выпускном курсе? Не похожа ты на технаря, вылитый гуманитарий. Хорошо, а на залив, зачем ты так долго смотрела с пирса? Еле утащил тебя оттуда. Море любишь? Я заметил, как глаза твои загораются при виде большой воды. А какое тебе море больше нравится? Теплое, холодное, спокойное, бушующее? Какая разница? Подумываю махнуть с тобой отдыхать на юга. Как на это смотришь? Можно и за границу податься. Какую страну хотела бы посетить? Говоришь, живешь на стипендию и еще немного подрабатываешь? Намекаешь, что достаток твой скромен. Так это ничего, я – парень работящий. А больше всего мне хотелось бы увезти тебя на край света, на остров, например, и чтобы там были только ты и я. Случайно, не знаешь, какой подходящий? – и он залился заразительным смехом. – Тороплю события? Я так не считаю. У меня мнение, что, когда встречаешь свою половинку, ходить кругами долго нечего. Кстати, у меня есть на этот счет испытание. Сейчас посмотрим, ошибаюсь ли во мнении. Дай свою руку. Можно и эту. Положи ее мне на плечо. Так. А теперь другую вот сюда.

И он, заморочив ей голову всеми своими рассуждениями, заставил подчиняться. Таня, получилось, сама приобняла его за шею, а ему только этого и надо было. Сергей притянул ее к себе, перед этим сойдя с дорожки, ведущей к выходу из парка, как спрятал их двоих за стволами вековых сосен. А потом медленно-медленно склонил к ней голову, приблизил свои серые глаза к ее, близко-близко, и с минуту, что-то в них искал. Наверное, нашел, так как в следующую минуту потянулся губами к ее губам.

Этот поцелуй был самым сладким в ее жизни. Она бы даже посчитала его первым и настоящим, потому что все те, что были до него, не шли ни в какое сравнение, и их вообще-то хотелось забыть. Но вот теперь… Таня поймала себя на мысли, что прерывать его и эти тесные объятия ей не хотелось. Запустила пальцы одной руки мужчине в волосы и, перебирая их там, как бы давала понять, что жар его прижатого к ней тела приятен. Другая ее рука вцепилась ему в плечо, пусть и неосознанно, но ощутимо крепко. Для него это было сигналом и, перестав теребить женские нежные губы, стал действовать настойчивее, стараясь утвердиться и завоевать больше власти, а вместе с тем и большее наслаждение доставить им двоим. Она не заметила, как позволила его языку проникнуть ей в рот, а как почувствовала его движения, так сжала пальцы еще сильнее, как оказалось, даже ноготками впилась мужчине в затылок и в плечо.

– Надо прекращать, – прошептал Сергей ей в губы, неожиданно прервав поцелуй. – Не хочется, но надо. Не то, ты меня с ума сведешь, киска. Я тогда утрачу контроль и…в общем, мне необходимо срочно остановиться.

Когда зрение восстановилось, и взгляд прояснился, Таня и сама начала приходить в себя. И заметила тогда, что мужчина смотрел на нее во все глаза, и в глубине серых омутов угадывалась смешинка, что ли, наряду с изрядной долей удивления. А она все еще никак не могла отцепиться от него. Боже! Какой стыд! Словно школьница, не справилась с эмоциями! Но внутреннее «я» начало в ней быстро пробуждаться. Татьяна сжала пальцы сначала в кулаки, и только потом потянула их к себе, стараясь посерьезневшим выражением лица сказать, что была виновата, но больше такого не повторится. И чуть вздрогнула, когда Сергей поймал ее руки и прижал своими ладонями ее напряженные кулачки к груди, заставляя те разжаться.

– Ты ответила мне. И не вздумай отрицать, – слова звучали игриво, мужская бровь изогнулась лукаво, а вот глаза его смотрели некоторое время очень серьезно, и только потом в них заискрились смешинки. – Если бы не остановился, то не знаю, во что мог бы наш первый поцелуй перерасти! А здесь, все же, общественное место, киса. Но испытание пройдено успешно.

– Мною? – голос звучал странно, точно охрип. И во всем теле ощущалась слабость, такая, что ноги плохо держали. И в некотором роде была благодарна, что мужчина не отстранился от нее так же резко, как оставил в покое ее рот и губы, а поддерживал одной рукой за талию. Ко всему прочему еле сдерживала внезапно охватившую тело дрожь. Только этого еще не хватало, чтобы он почувствовал ее озноб той самой рукой, что продолжала дарить приятное и, казалось, жизненно необходимое тепло.

– Почему? Оно было для нас обоих, и мы оба его прошли.

– И какую оценку ты мне ставишь? – Таня слышала, что в голосе ее теперь стали появляться стальные звуки, но если бы только это, а то еще отчетливо проявилось ворчание. – И не смотри на меня так. Ощущаю себя нерадивой школьницей под взглядом многоопытного учителя.

– Что ты говоришь?! – его чуть заметная до того улыбка стала много шире. – Это я-то учитель?! Да ты целуешься так, что…

– Оставим этот разговор, – оттолкнулась она от его груди решительно. – Я устала и хочу есть. Ты оказался прав лишь в одном, прогулка слишком затянулась. Действительно, территория парка огромна, и нетренированному ходоку не следовало увлекаться новыми и новыми аллеями. Идем скорее, я еще и о собаке начала беспокоиться.

– Хорошо. Пошли.

Таня не заметила, как ее ладонь оказалась в его руке. А почувствовав захват, дернулась было, но мужские пальцы только сжались сильнее, не позволив вызволить свою руку. Сопротивляться далее, значило и, правда, вести себя, как школьница, об этом и взгляд мужчины сказал, когда покосился на нее, прежде чем зашагать вперед и потянуть ее за собой.

– Смотри-ка, а ты была права, когда говорила, что пес верен и обязательно дождется твоего возвращения, – радостно, даже более чем требовали слова, произнес Сергей и кивнул головой в сторону кустов на показавшейся стоянке. – Лежит лохматая гора под кустом и только башкой во все стороны крутит да мух хвостом отгоняет.

– Не придумывай, какие мухи? – она тоже тоном и видом старалась дать понять, что между ними снова восстановился мир. – Он у меня чистый пес. Так, может быть, комар, какой прицепился. Пес! Песик! Мы пришли!

Собака завиляла хвостом активнее, а еще поднялась и ткнулась хозяйке влажным черным носом в колени. Таня же присела перед ней и радостно притянула к груди лохматую голову, не переставая ласкать и гладить шею и загривок. Чему она сама так радовалась, даже не задумывалась, так, видно, требовалось ее душе.

– Может, хватит уже обнимать этого блондина? – вернул ее к действительности голос Сергея. – Пес, конечно, не объект для ревности, но все же… Да и есть, правда, сильно хочется. Прыгаем быстро в машину и едем в кафе.

Собаку они кормили в мерседесе. Заехали перед этим в магазин и купили все, что нужно. И оставили ее в машине, лишь окно для притока воздуха открыли, когда собрались идти в кафе. Сергей со строгим выражением лица отдал тогда псу команду сторожить его автомобиль, а сам увлек Татьяну в скромное, но оказавшееся очень уютным заведение. Сели они за столик у окна слева от входа в, так сказать, малом зале, и он весь стал принадлежать только им, двоим, так как все остальные посетители заняли, как раз, места справа от входной двери.

– Мне здесь нравится, – продолжила осматриваться Татьяна, в то время как ее спутник делал заказ официантке. – Атмосфера уюта, изыска и некоторой уединенности всегда притягательна. И девушка-официантка мила и доброжелательна, – кивнула она в сторону удаляющейся от их стола служащей. – Как ты ее назвал, Надей? Ты, значит, здесь часто бываешь?

– Не так, чтобы… Если намекаешь, что заподозрила во мне дамского угодника, то ты не права. У меня обычно столько работы, что некогда увиваться за молодыми и красивыми. И вообще, я, похоже, однолюб. Вот увидел тебя недавно и пропал. Что ты усмехаешься? Зря, зря! Я, ведь, отпускать тебя теперь от себя не намерен. Не веришь? Поэтому так выгнула бровь? Напрасно. Я – парень серьезный, и ты еще вспомнишь эти мои слова. А еще работящий и домовитый.

– В смысле, все тащишь в свой дом? – его слова отчего-то ее сильно веселили.

– Тащу, но не что попало. Тебя точно прихвачу. А если говорить серьезно, то свой дом еще только строю.

– Частное строение, или имеется в виду квартира в многоэтажном доме?

– Хихикаешь? А ведь в очаге его именно тебе судьба будет огонь поддерживать.

– Значит, все же, частный сектор, – может это выглядело неприличным, но сдержаться не получалось, девушка так и прыскала смехом. – Коттедж или домик с мансардой?

– А какой тебе больше нравится, киса? Подскажи! А я пожелания учту. Это сделать будет легко.

– Даже так?! Там у тебя пока только фундамент заложен? Или строительство и не начиналось? Так это долго ждать будет! А я – девушка нетерпеливая. Вот если бы ты сразу меня повел в свое гнездо!..

– И все же? Какие строения тебе нравятся? – его глаза вдруг стали слишком серьезными.

Глядя в такие, веселье в ней резко пошло на убыль, но договаривала все еще со смешком.

– Не выношу параллельные линии. Я полюбила бы нестандартное строение. Вот если сможешь построить такое, то будет тебе мое согласие, стану следить за семейным очагом и воспитывать твоих детей.

– Выходит, выдвинула сейчас мне условие? – ох уж этот стальной блеск его глаз.

Не понятно до чего бы договорились, и куда завел бы их этот разговор, но в следующий момент официантка по имени Надя принесла холодные закуски и принялась ловко расставлять перед ними на столе тарелки, поблескивая золотистым значком на груди, где значилось гордое слово «Надежда».

– Мне нравится, как ты ешь, – отложил через полчаса приборы Сергей и протянул руку к бокалу с минеральной водой. – Значит, такая фигура дана тебе от природы, а не является результатом каждодневных истязаний себя диетами и занятиями в фитнес зале?

– Я, по-твоему, похожа на дамочку изнеженную и имеющую круглую сумму денег на карте?

– А просто, как к комплименту, нельзя было отнестись к моим словам? Обязательно наставлять на меня иголки? Да ты тогда не котенок, а ежонок, – хмыкнул в ответ мужчина.

– Хорошо, тогда и я сделаю тебе комплимент. Твое телосложение, оно не совсем соответствует работнику автомастерской, на мой взгляд. Есть впечатление…

– Что каждый вечер посещаю дорогой зал с тренажерами? – он от души засмеялся.

– Нет… – хитро скосила она на него глаза. – Скорее, похоже, что ведешь очень активный образ жизни. Частенько меняешь место жительства, каждый день в движении, в напряжении… Этакий вечный турист! Или нет! Охотник! Вот, это очень тебе подходит.

– Да?! – он удивленно пошевелил бровями и не удержался, вскинул руку, чтобы потрогать себя за мочку уха. Но глаза от нее отвел на мгновение, а потом снова принялся улыбаться. – Интересное сравнение. Туризм я люблю. Походы в лес с палаткой, сплав по реке на байдарке тоже уважаю. Не прочь посидеть на берегу с удочкой, но вот стрелять из ружья – это не мое. Убивать не люблю, однозначно.

– И то хорошо, – ответила Таня ему такой же широкой улыбкой и протянула руку к своему бокалу. – Так за что выпьем?

– За нас, конечно! – коснулся он ее фужера своим и прислушался к приятному звону. – Только за нас!

* * *

Вечером Сергей привез Таню к ее дому. Остановил машину недалеко от калитки и стал недвусмысленно намекать, что был бы не прочь зайти к ней на чашку чая. Девушке пришлось выдержать очень сильный натиск, прежде чем донесла до сознания кавалера, что не по характеру ей впускать в свое жилище мужчину после первого же свидания.

– Даже если этот муж поклялся, что заполучит тебя для своего нестандартного дома, который не будет иметь ни единой параллельной линии? – легко и играючи, оттеснил Сергей ее к деревянному забору и уперся в него вытянутыми руками, чтобы не дать Татьяне моментально скрыться от него в распахнутой калитке. Засмеялся, приближая свои губы к самому ее уху, а потом произнес, то ли шутя, то ли с угрозой. – Думала, пожелала мне спокойной ночи и была такова? – но затем заглянул в ее глаза и заговорил уже другим тоном, да и взгляд его смягчился, что ли. – Эй! Таня! Ты что, испугалась меня? Глупенькая. Я тебя, киса, обижать не собираюсь. Никогда. Запомни и верь. Намекнул просто на прощальный поцелуй. Его-то ты мне подаришь? Что молчишь и смотришь в землю? Неужели, я и это не заслужил? Может, считаешь, что тороплю события? Возможно, – легко согласился сам с собой, потому что девушка продолжила молчать и отводить глаза. А следом оторвал одну руку от досок забора и взялся за Танин подбородок, чтобы повернуть ее голову к себе лицом. – Посмотри на меня. Как видишь, не мальчик. Я молодой и здоровый мужчина. Поэтому ходить долго вокруг да около своей женщины не собираюсь, – затем снова наклонил голову и приблизился к ее уху и шее, начав ласкать их горячими губами. – Ты поняла меня? Ухаживать согласен и потом, сколько пожелаешь, хоть до седых волос, но без постели мне будет обходиться непросто, девочка. Но время, чтобы все обдумать, у тебя будет. Я тебе его дам. До завтрашнего вечера. Встретимся здесь же, вот на этой скамейке. Приду часам к одиннадцати, потому что мне потребуется зайти после работы домой. Принять душ и переодеться. Вот тогда ты мне и скажешь, подхожу я тебе, как твоя пара, или нет. Договорились?

Он набрался терпения и принялся ждать от нее ответа. Долго ждал. Уже целовать шею перестал, отстранился от девушки и начал сверлить ее настойчивым взглядом. И целовать Танины губы снова принялся только после того, как заметил легкий кивок упрямой темной головки со смешной кисточкой-хвостиком, от заколотого на затылке жгута волос. И терзал ее губы потом до тех пор, пока не вырвал у нее тихого стона. Тот оказался так сладок для его слуха, что не сдержался и усилил напор. В итоге девушка оказалась полулежащей на его согнутой руке, глаза ее были закрыты, опухшие губы уже без остановки радовали стонами, и она нисколько не сопротивлялась тому, что его правая рука давно и по-хозяйски завладела ее девичьей грудью, освобожденной от всякой одежды и белья. Сергей понял, что мог уже в тот момент брать ее в охапку и нести хоть в машину, хоть в тот сарай, что гордо назывался домиком для дачников. Но, сам себе удивился, не сделал этого. А начал выравнивать и свое сбившееся тоже дыхание, и пальцы свои жадные заставил перестать сминать и гладить теплую девичью грудь. Наоборот, незаметно для девчонки вернул на прежнее место кружева бюстгальтера и даже пару пуговок платья умудрился застегнуть, что было много труднее сделать одной-то рукой.

– Все! Я ухожу, – его голос ему не понравился. Давненько он у него настолько не хрипел, однако. Это никуда не годилось. От такой мысли слегка нахмурился, но неотрывно посматривал, как оживала, приходила в себя разомлевшая девочка. И продолжал удерживать ее в своих объятиях. Вот руки разжимать ему чертовски не хотелось, и оправдывал это нежелание тем, что Татьяна могла бы и упасть, пожалуй, отпусти он ее немедленно.

И на Таню его хрип подействовал. Отрезвляюще. Сначала она вроде бы моргнула, потом шире распахнула глаза, и оказалось, что выглядела совершенно неприлично.

– Ты слышишь меня? – наконец-то, с его голосом был полный порядок. Остались руки. С усилием ослабил хватку, а следом и девочка дернулась всем телом и резко выпрямилась, пытаясь самостоятельно устоять на ногах. – Мне пора, милая. До завтра.

Когда увидел, как она захлопала растерянно длинными темными ресницами, а одновременно с этим подняла дрожащую руку к алевшим губам, чуть не сорвался вновь. Но отступить от нее на шаг, все же, получилось. Это радовало. А дальше стало легче. Следующий шаг в сторону дался вполне просто, и выглядел он при этом уверенно.

– Помни, завтра в одиннадцать приду сюда же. Спокойной ночи.

Какое там спокойствие! Какой сон теперь мог быть! Да она уже сейчас могла бы пригласить этого мужчину в свою постель. Боже! Как прямо здесь, у калитки ему не отдалась, вот в чем был вопрос. Сергей уже несколько минут как уехал, а она как привалилась к забору, так и продолжала стоять. Опомнилась, почувствовав, что начала съезжать спиной по серым старым доскам, потому и сместилась чуть в сторону, чтобы немедленно присесть на кособокую скамеечку, ровесницу все тому же ветхому забору. Села, отдышалась и с удивлением взглянула на свои трясущиеся руки. Но на них взгляд задержала ненадолго – неожиданно заметила, на что был похож вырез ее платья. Нет, это уже было слишком, вся грудь ее в кружевном белье была видна. Пришлось срочно справляться с мелкими пуговками, запихивая их в узкие петли. И тут припомнилось, как мужская рука хозяйничала только что в этом вырезе, и от этого ее собственные пальцы потянулись ко рту, желая задержать невольный судорожный выдох. А как коснулись его, так Таня и вскрикнула, потому что опухшие губы ощутимо побаливали.

– Вот так история! – покачала она самой себе головой, потом чуть повела глазами в сторону, а там, за соседским аккуратным таким зелененьким заборчиком стояла та самая Оля, с которой вчера хотела познакомиться поближе, и во все глаза смотрела на Татьяну. – Здравствуй, – выдавила из себя девушке в полной растерянности, так как точно знала, что та была свидетельницей всему, что только что произошло между ней и Сергеем.

Ответом ее не удостоили. Ольга фыркнула и, мгновенно развернувшись, скрылась в глубине своего сада.

– Ого, обиделась! За что? Так понимаю, разговора про Сергея теперь у нас с ней точно не получится. А жаль – некоторые мысли по-прежнему не дают мне покоя. Дружбе между нами тоже, в этом даже уверена, не судьба быть. Видно, я перешла ей дорожку. А что, может, даже это ее был парень, я же, получается, его отбила. Хотя, о чем это я сейчас думаю? Мне ли в данный момент до чужих переживаний? Однако, со своими чувствами, хоть немного разобраться бы. Например, готова ли я признать, что он как никто другой в один момент вскружил мне голову? О, нет, сейчас о моем непристойном поведении лучше не вспоминать. А то, в ушах даже зашумело. Вот и раз! Правильно, пойду-ка я домой. Завтра обо всем этом подумаю. Будет еще время.

Когда подошла к своему домику, увидела лежащего под дверью Пса. Наблюдая его, нахмурилась. Ей хотелось очень строго с ним поговорить и спросить, где он был, когда его хозяйка потеряла разум всего лишь от поцелуя. Она уперла руки в бока и сделала строгое лицо, но от выговора воздержалась. Что было взять с собаки? Самой следовало помнить о сдержанности и девичьей чести. Нечего было перекладывать ответственность на бессловесного четвероногого питомца. Поэтому только покачала немного на него головой, а потом открыла дверь, приглашая заходить внутрь.

В эту ночь Таня никак не могла заснуть. Оно и понятно – такое возбуждение пережила! Она долго ворочалась, то скидывала одеяло, то натягивала его на себя вновь, вставала пить воду, вздыхала на луну и звезды, а еще ей очень хотелось знать, как там был тот, кто лишил ее покоя. И почему-то мысли подкидывали ей картинки, где мужчина спал себе сном младенца, раскинувшись на постели. Подтверждения такому видению иметь никак не могла, а отчего-то все равно испытывала за себя обиду. Потом докрутилась в простынях до того, что запуталась. Освободила себя из плена и решительно встала с кровати, решив выпить теплого молока. Вроде бы, оно способствовало успокоению и хорошему сну. Как ни странно, этот ход подействовал – девушка заснула.

Следующее утро выдалось снова солнечным. Необычное было везение с погодой. Таня быстренько умылась в саду под рукомойником и принялась готовить завтрак. Сначала Псу, потом себе. Жарила на сковороде яичницу и напевала тихо песенку. Не потому, что было хорошее и безмятежное настроение, просто, таким образом, гнала от себя вчерашние тревоги, так и норовившие снова заполонить ее бедную голову. А как поела, так встал вопрос о времяпровождении. Чем было заняться? И быстро поняла, что ей требовались на сегодня физические нагрузки. Это чтобы нервы себе успокоить и не перекалить голову, размышляя на тему, как быть с предложением Сергея.

– Можно подумать, он меня замуж позвал?! И мне предстоит решить свою судьбу! – начала она над собой подтрунивать, стараясь принизить суть проблемы. – Ну, поухаживал за девушкой немного, красиво так изложил предположение, что считает себя мужчиной из числа, сохраняющих избраннице верность. Да, мне было приятно, что выбрал из многих девушек меня. Парень-то действительно видный и хорош собой! Хотя, это спорное утверждение, про то, что однолюб и прочее – мне о нем по-прежнему ничего конкретного неизвестно. Все сведения из его же уст. Мог бы наплести, что угодно, лишь бы произвести впечатление. А сделать это ему, бесспорно, удалось. Да, я поплыла и сомлела. Но от слов ли? По всему, более действенны были его поцелуи. Бр! Как вспомню эти его ласки, так мне снова не по себе. Как я могла так себя вести? Немыслимо! И посмотрите-ка, у меня теперь, о чем голова болит? Я как последняя идиотка мучаюсь сомнениями, соглашаться ли на более близкие отношения, и думать забыла, во что может превратиться моя жизнь, если Сергей окажется не тем, за кого себя выдает. Правильно! Вот о чем не стоит забывать. Мне все еще только предстоит решить свои старые проблемы, а я, получается, готова заиметь новые. С ума сошла!

И Таня решила, что ей непременно надо успокоиться и немного отвлечься на что-то, не связанное с сероглазым мужчиной. И пришла к выводу, что новая поездка в Петергоф придется кстати. Решено – сделано. Надела сарафан, заплела косу, взяла сумочку и вышла из дома. Пес, естественно, тоже пошел за ней. Вот из-за него и произошла заминка на остановке. Водитель маршрутки отказался сажать в свой транспорт собаку. Таня не растерялась, взяла и пошла пешком. А что? Времени у нее было много, погода прекрасная, расстояние до города невелико. Добралась до пруда недалеко от главного проспекта, устроилась там, на лавочке, перекусили пирогом, купленным на рынке неподалеку, а потом приобрела билет и пошла на экскурсию на остров, где посмотрела царицы и Ольгин дворцы.