Оглавление
Группа авторов. Бергман (с иллюстрациями)
Бергман в зеркале
Ирина Рубанова. Защита Бергмана
Елизавета Звягина. Бергман и Кьеркегор: дерзость отчаянья
Аркадий Ипполитов. Сон в летнюю ночь
Ирина Цимбал. Портрет в зеркале
Ксения Рождественская. Бергман в 1968 году
Татьяна Москвина. Уроки эгоцентризма
Ирина Цимбал. Прощание с театром в присутствии кино
Андрей Плахов. Древо Бергмана
Андрей Карташов. Последний остров
Бергман и другие
Сергей Добротворский. Бергман и Дрейер. У истоков европейского модернизма
Алексей Гусев. Бергман и Шёстрём. Маска белой смерти
Нина Цыркун. Бергман и Хичкок. Бергман как эксцентрик
Михаил Трофименков. Бергман и французская «новая волна». Лето с Бергманом
Андрей Плахов, Елена Плахова. Бергман и польское кино. Двойная жизнь Европы
Михаил Брашинский. Бергман и Аллен. Тема клоуна и другого
Андрей Плахов. Бергман и Альмодовар. На высоких каблуках
Нея Зоркая. Бергман и Тарковский. Как в зеркале
Василий Степанов. Бергман и Триер. Избирательное сродство
Части речи
Наталья Сиривля. Ребенок
Марина Дроздова. Путь
Юрий Арабов. Бог
Илья Алексеев. Время
Анна Королева. Миф
Наталья Сиривля. Персона
Андрей Плахов. Остров
Анна Королева. Вдвоем
Елена Плахова. Женщины
Татьяна Москвина. Гнев
Карина Добротворская. Театр
Карина Добротворская. Болезнь
Отрывок из книги
Среди многих человеческих странностей Бергмана на одном из первых мест стоят его взаимоотношения с критикой. Ни один отечественный кинематографист прошлого, настоящего и, не станем сомневаться, будущего не обнаруживал ничего хотя бы отдаленно напоминающего реакцию шведского режиссера на то, что о нем писалось на его родине. Но и отечественным критикам никогда не приходилось тягаться с партнером (объектом, материалом или, может быть, по Достоевскому, «жертвочкой») столь воинственного постоянства в отражении атак, готовности вмешиваться в рецензентские схватки; с партнером, долгие и долгие годы не устающим заниматься странной, но и внушительной по объему работой, которую затруднительно определить в пределах рутинного профессионального лексикона: то ли это стратегически рассчитанная антикритика, то ли предусматривающая дальний прицел система подсказок-наводок для газетчиков-обозревателей, а теперь уже и для армии исследователей и биографов. Словом, привычная для нас формула «критик пописывает – режиссер почитывает» в случае Ингмара Бергмана и его шведских оценщиков-интерпретаторов совершенно непригодна. Как непригодно и другое клише, также в наших палестинах неплохо известное: критика терзает художника – художник защищается, огрызается, в иных случаях избирает нападение как лучший способ обороны. В связке «Бергман – критики» последние свободны в выборе действий, а первый отнюдь не всегда. Тут следует кое о чем предупредить. Как кинематографист и театральный режиссер Бергман уже некоторое время существует в модусе фигуры мифологической. При этом различаются две одноименные мифологемы: Бергман в глазах соотечественников и Бергман для внешнего мира. Для внешнего мира он и есть Швеция – страна глухого Бога, всеобщей разобщенности и сексуальной свободы. Неважно, что бергмановские фильмы рассказывали и о чем-то другом. Миф есть миф.
Национальный миф Бергмана значительно моложе континентального и мирового. Режиссер стал на родине объектом коллективного бессознательного после нескольких разноприродных событий. Сначала был оглушительный успех телевизионного сериала «Сцены из супружеской жизни», на волне которого нация дружно проглотила следующий многосерийный, но не слишком удачный его телефильм «Лицом к лицу». Налоговый скандал 1976 года, сопровождавшийся хорошо организованной оглаской, прочно закрепил имя Бергмана в народной подкорке. Миф творческого успеха, окрасившийся в криминальные тона, заработал на бешеных оборотах. На скандал и огласку режиссер ответил демонстративным отъездом в эмиграцию, а свое возвращение отметил премьерой «Фанни и Александра», для начала в пятичасовом телевизионном варианте. Строптивый избранник вернулся в лоно нации триумфатором: колоссальный художественный и коммерческий успех фильма о старой доброй Швеции, охапка «Оскаров», три из которых присуждены вопреки регламенту Американской киноакадемии, признание солидных титулов и наград во всем мире и… публичный отказ от кинорежиссуры. Шведскому jedermann’y показали, кому он улюлюкал в спину.
.....
Север мира – место, где издавна селились великаны. Они громоздили одну чудовищную глыбу на другую, строя жилища. Они заплывали далеко в океан, где били китов и тюленей. От их дикого смеха лавины сходили с гор. От злых дел нестерпимый холод сковывал землю. Великаны воевали с богами, жестоко мстя за обиду, не смиряясь перед угрозой. Что им боги? На Севере боги смертны, как все живое. На склоне обманного лета жизни грядет великанская зима, когда перед гибелью мира три года будут длиться холод и мрак, солнце не проглянет сквозь тучи. Вражда и порок пожрут человечьи души. И мир падет, расколется на части. Огромные руки великанов сомнут и раздерут его. Боги умрут. Что властно победить смерть и страх смерти? Чем одолеть дрожь плоти? Мир Эдды Старшей недобр к слабому, сильного же учит мужеству.
В XX веке Европа оборотилась лицом к Северу. Духовную экспансию скандинавской культуры можно уподобить завоеваниям викингов тысячелетней давности, когда Европа тоже поневоле стояла лицом к северному ветру и – глаза в глаза – встречала те разрушения и силу, что нес ей варварский мир.
.....
