Читать книгу Любовь, предавшая себя - - Страница 1

Тебе, моя сестренка, посвящаю.

Ох и хороша девка! Длинноногая, грудь вперед, попа назад, не идет, а пишет. Несет себя гордо: смотрите, любуйтесь, как я хороша! Под темными бровями сияют, и ласково смотрят на мир ясные зеленые глаза. Полноватые красные губы – ткни иголкой, кровь брызнет, готовы улыбнуться, либо, тотчас рассмеяться. Темно-русые волосы с рыжим отливом, вьются крупными кольцами. Веснушки по всему лицу не портят ее, а скорее придают некую пикантность и особую привлекательность.

Девушку зовут Эльмира. Она в этом году окончила медицинский техникум и вернулась в родной город. Устроилась на работу в поликлинику, сидит на приеме с врачом-невропатологом. От поклонников у Эли отбоя нет. С ней пытались завести отношения и пациенты, и врачи-интерны, да и люди по серьезней подходили с недвусмысленными предложениями.

Однако, Эльмира мягко и тактично избавлялась от ненужных поклонников. В душу ей запал совсем молодой семнадцатилетний мальчишка, только что окончивший среднюю школу. Умом она понимала, что это не вариант, а сердце говорило другое.

Эля увидела Михаила на открытии летней танцплощадки. На сцену вышел ансамбль из пяти молодых людей. К микрофону подошел высокий темноглазый паренек с густой копной черных волнистых волос. В руках он держал гитару. Михаил негромко запел: «Синих сумерек наплыла тень, то ли ночь, то ли день…»

Тут Эльмира и пропала. Выйти на круг первыми никто не решался, несмотря на то, что народу было много. К Эле подошел молодой человек в белой нейлоновой рубашке и пригласил на танец. Элегантная пара закружилась в медленном вальсе.

Как красиво они смотрелись! Стройная высокая девушка в коротком зеленом платье с белым ремешком на тоненькой талии, и паренек в белой рубашке, отглаженных брюках, были похожи на картинку из журнала. До конца песни так никто и не решился выйти танцевать рядом с ними.

Михаил, конечно, запомнил девушку в зеленом платье. До сих пор ему ни одна девушка так не нравилась, хотя желающих познакомиться с солистом ВИА было достаточно. Весь вечер он наблюдал за Эльмирой и, конечно заметил, что домой она ушла без провожатого, с подругами.

Все лето Эля ждала, когда Михаил к ней подойдет. Чувствуя, что парень наблюдает за ней со сцены, Эльмира пряталась за толпой и наблюдала, как Миша ищет ее глазами. Не найдя девушку, он оставлял гитару, спускался со сцены и бродил среди народа и успокаивался только тогда, когда находил ее.

Они встречались глазами. Сердце Эли замирало и падало, лицо вспыхивало огнем. Она каждый раз ждала, что в этот раз Михаил точно подойдет и познакомится с ней. Но, увы, парень никак не решался.

Старшая сестра Эльмиры возмущалась ее поведением.

– На кой черт, прости, тебе этот мальчишка? Смотри, какие кадры к тебе подкатывают. Тебе жизнь устраивать нужно, а пацану еще в армию идти. Отступись уже, видишь он трусит к тебе подойти. Ему вон со школьницами в пору встречаться. Не будет у тебя с ним серьезных отношений.

В августе сестра вышла замуж. На второй день свадьбы молодые с большой компанией гостей появились на танцплощадке. Естественно, с ними была и Эльмира. Компания веселилась во всю. Город маленький, все всех знают. Молодых поздравляли со сцены, заказывали для них песни.

В конце вечера Михаил, изрядно волнуясь, объявил: Эта песню я исполняю для Эльмиры. Молодежь хором завопила: «Синих сумерек тень!»

– Нет, друзья. В этот раз «Синий, синий иней»

Михаил не хотел, чтобы Эля танцевала медленный танец. Компания вытолкнула Эльмиру в центр круга. Как она танцевала! Каждое движение было отточено. Тело ее, казалось, не только танцевало, а пело каждой клеточкой. Глаз от девушки отвести было невозможно.

Танец кончился. Михаил через всю танцплощадку подошел к Эле и пригласил на медленный танец. Старшая сестра обратилась к парню.

– Молодой человек, мы уходим, оставляю Эльмиру на тебя. Надеюсь, ты ее проводишь?

Михаил, счастливо улыбаясь, закивал. Слов у него не было. Эльмира тоже была на седьмом небе. Если бы она знала, что эта любовь перечеркнет всю ее жизн

***

С того самого дня, как Миша проводил Эльмиру домой, они все свободное время проводили вместе. Стоило Эле вернуться с работы, тут же появлялся Михаил, хотя он жил километра за три от города, в заводском поселке. В первую же неделю общения с Эльмирой он познакомился с ее мамой.

Просто пришел, постучался и вошел в дом.

– Здравствуйте, Халима-апа. Я Миша, друг Эльмиры. Можно я буду приходить к вам?

После замужества старшей дочери Халима-апа и Эля жили вдвоем. Отец Эльмиры ушел из жизни пять лет тому назад, мужчин в доме не было. Халима-апа немного растерялась, как-то в их семье не принято было принимать кавалеров дочерей в доме. С другой стороны, что тут плохого, на глазах будут.

– Ну, что же Михаил, заходи, будь как дома.

Миша приходил каждый день, приносил из колонки воду, колол дрова. Между делом мог собрать опавшие яблоки, набрать огурцов, нарвать зелени, салат накрошить. Быстренько поужинав, молодежь отправлялась по своим делам. Либо они шли на репетицию ансамбля, либо в парк с друзьями.

Эльмире больше нравилось гулять за городом. Михаил соглашался с ней, и они уходили на луга, аж до захода солнца. Эля очень любила смотреть на закат.

Иногда они шли на реку купаться. Август в том году выдался необычайно жарким. Солнце прогревало песок и воду в реке так, словно стояла середина июля.

Накупавшись вдоволь, ребята садились на край плота, опустив ноги в воду. Заходящее солнце золотило рябь на воде, в которой отражались белые облака и деревья, растущие на противоположном берегу. Эльмира смотрела на эту красоту из-под мокрых ресниц, щурила свои зеленые глаза, загадочно улыбаясь.

Михаил же видел только Элю. Он не мог отвести глаз от прозрачных капелек воды, стекающих с мокрых кудрей по шее и по плечам под купальник девушки. Ему до смерти хотелось поцеловать свою ненаглядную, собрать губами капли с ее тела. В горле у парня пересохло, его била мелкая дрожь.

Эльмира прекрасно понимала состояние Михаила. Она физически была невинна, не имела сексуального опыта. Однако, девушка уже встречалась с молодым человеком, когда училась в техникуме. Но они расстались. Так получилось.

Эля просто повернулась и посмотрела парню в глаза. Он и сам не понял, как поцеловал девушку. Тут же на плотах Михаил признался Эльмире в любви. Ну, и она ответила ему взаимностью, как пишут в романах.

Прошло жаркое лето, потом мокрая осень, следом и седая зима. Пара не разлучалась, они даже ссориться по-хорошему не умели, хотя повод для этого был. Родители Миши были недовольны, что их сын встречается с татаркой, да еще с медичкой.

Его мать почему-то считала, что все медички развратны. Отец тоже хотел бы сыну в невесты другую девушку. Например, соседскую дочь Настеньку. С другой стороны, он думал, что сыну еще в армию идти, поэтому все еще может измениться.

Девушка Миши старше его. Пока их сын в будет служить в армии, она может выйти замуж. Если же Эля дождется, тоже не факт, что Михаил на ней женится. Подрастут нынешние школьницы, сыну погулять захочется, не до женитьбы станет.

Так он и объяснил своей жене.

– Ты, мать, если не понимаешь, молчи. Пусть встречается с этой Элей. Смотри, сын не пьет, не курит, каждый день дома ночует. Не надо бояться, что с кем-нибудь раздерется, либо что другое натворит. Всегда под присмотром. А после армии видно будет, там посмотрим.

Жаль, что Эльмира не знала о планах родителей на нее. Хотя, любовь слепа, и часто мы с закрытыми глазами радостно идем навстречу своим горестям.

Матери Михаила, Татьяне Ивановне, не терпелось, зудело прямо поделиться с родными и знакомыми своей бедой. Ее единственный сын, красавец писаный, умница, встречается с какой-то татаркой. В придачу, она старше его. Поделилась. Город маленький, на следующий же день Халиме-апа пересказали все, да еще добавили от себя.

Она страшно возмутилась.

– Что это такое, доченька! Ты у меня техникум закончила, медсестрой работаешь. А Миша твой кто? За токарным станком стоит. Ни образования, ни жилья, одно только и есть, что смазливая внешность. Родителям его ты не нравишься, видите ли. Бросай к черту этого гитариста. Найдешь жениха достойнее, нечего время зря тратить!

– Мамуля! Ну что ты такое выдумала? Ты же сама говорила, что Миша тебе как сын. Мало ли что его родители скажут, нам с ними не жить. Мне вообще до них дела нет. Не хотела тебе заранее говорить, мы с Мишей все уже решили. Как только он сходит в армию, мы поженимся. Жить будем с тобой, вон у нас какой домина. Ты же не против?

Мы все распланировали. Миша поступит заочно в институт, он мечтает стать технологом и работать на своем заводе. Мамочка! Он очень умный и талантливый. У нас все получится. Родители Миши смирятся, да и не могла его мама так про меня говорить. Это все сплетни. Может что-то и сказала, а эти «доброжелатели» раздули. Миша рассказывает мне все, он бы обязательно сказал, если его родители были против наших встреч.

Как Эльмира ошибалась! Михаил как раз слышал, что родители говорят про его любимую. Нет, он не подслушивал. Они специально громко разговаривали, чтобы сын услышал. Капля камень долбит. Когда-нибудь до него дойдет, что не с той девушкой он связался.

– Я, дочь, не против, чтобы ты за Михаила замуж выходила. Не потому, что считаю его ровней тебе. Просто вижу, как он тебя любит. И не против, чтобы вы со мной жили. Однако, зря ты говоришь, что до его родителей дела нет.

Говорила или не говорила про тебя эта женщина, неважно. Если бы его родители хотели познакомиться с тобой, пригласили быв гости. Значит, не очень ты им ко двору.

Лезть в семью, где тебя не принимают, последнее дело. Женитьба против воли родителей счастья не принесет. Доченька! Это правда, что Миша хороший, заботливый, ласковый. Но и правда то, что выходить замуж нужно за человека своей нации. Для родителей и родственников Михаила ты всегда будешь «эта татарка».

– Мама, а как же Альбина? Она же вышла за русского парня и все нормально.

– Дочь, ты меня иногда удивляешь. Ты забыла, через что прошла твоя старшая сестра, сколько сплетен мы из-за нее услышали. Шесть лет она ждала, когда родители позволят парню жениться на ней. Ты тоже такой судьбы себе хочешь?

– Мамочка, мамулечка моя! Мой Миша совсем не такой. Он не будет слушать никого, он меня любит. Миша сказал, что все и всегда будет так, как мне угодно. Больше всего мне хочется, чтобы мой милый был всегда со мной. Так и будет.

– Ну, что за девки у меня, что одна, что другая. Вцепятся мертвой хваткой в одного, трактором БЕЛАЗ не оттащишь. Разула бы глазищи свои, сняла шоры-то, поди бы увидела подходящего парня. Да, ладно, что на тебя зря ругаться. Дай бог, все, о чем ты мечтаешь, сбудется.

Сколько в мире счастливых браков, заключенных против воли родителей? Кто считал?

***

Вот и настало время идти Михаилу в армию. Ожидаемое, казалось бы, событие. Однако, когда Миша получил повестку, он немного растерялся. Оставалась всего неделя до того времени, когда парню на целых два года придется расстаться с привычной жизнью. Он попросил Элю взять отпуск, чтобы эту неделю провести вместе.

Отпуск Эльмире дали без разговоров. Они расставались только на ночь. Вдвоем ребята посетили их памятные места, где они встречались, где гуляли с друзьями. Время летело быстро. Вот и пришел день, когда родня и друзья собрались на вечеринку, чтобы отметить проводы Михаила в армию.

Родители разрешили сыну пригласить на это мероприятие и Эльмиру. Мало того, мама сказала, чтобы Миша привел ее прямо с утра. Народу набиралось много, нужна будет помощь.

Эля встала рано, умылась, причесалась, собралась. Сложила в сумку косынку, фартук и села у окна ждать Мишу. Неужели, уже послезавтра она расстанется со своим любимым. Как два года она будет жить без него? Она-то хотя бы останется дома, а что ждет Мишу?

Он такой тонкий, ранимый душой. Миша вовсе не спортсмен, он музыкант. Тяжело ему придется, но что поделаешь, придется пройти это испытание. Вот и Мишенька. Увидел Эльмиру в окне, заулыбался во весь рот.

Какой он трогательный все же, какой еще юный! У Эли душа заболела, глядя на него. Она выбежала навстречу любимому, обвила его шею руками, прижала к себе крепко-крепко, как в последний раз. Уткнувшись в его грудь, она заплакала от жалости и нежности к этому мальчику.

– Ну, что ты, милая? Не плачь, я же не сейчас ухожу, два дня впереди, успеешь еще пореветь. Пойдем, на углу дядька мой на машине ждет.

– Сейчас, только маме скажу.

Вытерев ладонями лицо, она вошла в мамину комнату. Мать, уже одетая, сидела на краю кровати, расчесывая длинные волосы.

– Мама, я пошла, за мной Миша приехал.

– Ну, иди. Позови-ка мне сюда Михаила.

Миша смущенно вошел в спальню Халима-апа и поздоровался. Он в этой половине дома еще никогда не бывал.

– Михаил! Эти дни у тебя будут хлопотливые, может не удастся поговорить. Я желаю тебе легкой службы, хороших друзей, заботливых командиров. Теперь идите.

По сравнению с высоким деревянным домом, срубленным из толстых сосновых бревен, Мишина квартира показалась Эле крошечной. Темная прихожая, две маленькие комнаты, да кухня, вот и все. Потолки низкие, стены оклеены обоями непонятного цвета.

Навстречу вытирая руки о фартук, вышла заплаканная женщина.

– Проходите, разуваться не надо.

– Мама, это моя Эльмира.

– Поняла уже, зови меня тетя Таня. Идите за стол, мы как раз завтракаем.

Ребята прошли на кухню.

– О, кто это пришел, проходи, проходи красавица, садись рядом со мной. Давно нужно было познакомиться. Я, Степан Михайлович, можешь звать меня дядя Степан, а я тебя буду звать Эля. Согласна дочь? Мать, налей-ка ребятам чаю. А то сама нальешь, все же ты наша будущая невестка.

– Налью, конечно. Садись Миша.

Михаил был очень доволен таким поворотом дела. Ай, да папка, спасибо ему, принял-таки Эльмиру. Однако Эля так не думала. На языке у человека мед, а в глазах лед. Лучше уж холодность матери Миши, чем такое фальшивое радушие.

Позавтракав на скорую руку, принялись за работу. Нужно сварить уху из стерляди, нажарить лещей, нарезать салаты. Квартира маленькая, поэтому родню позвали к обеду, а молодежь собирали к вечеру.

Ласково улыбаясь, Степан Михайлович определил Эльмире почистить ведро рыбы. Дал два таза, широкую доску, остро наточенный нож и показал место, где она будет этим заниматься.

Эля в растерянности стояла возле стола. Почему-то она сразу не сказала, что не умеет чистить рыбу, теперь не знала, что и делать. К ее счастью, во двор вошел Мишин друг, Сережа.

–Привет! Ха, рыбу заставили чистить, а ты, естественно, не умеешь. Дай сюда нож. Сергей снял рубашку.

– На, держи, а то замараю, новая еще, первый раз надел. Смотри, как это делается.

Парень брал рыбину под жабры, бросал на стол и ловко снимал с нее чешую. Рыба, пойманная ночью, была еще живая, била хвостом об доску. Блестящая на солнце чешуя летела во все стороны. Затем он обмывал рыбу в ведре с водой, клал на другую сторону доски, где было почище и одним движением вспарывал живот рыбине.

Эльмира с ужасом смотрела на это действие. Она больше никогда не станет есть рыбу. Надо же, с живой рыбины снимать шкуру, и вспарывать ей живот. Тут она услышала голос тети Тани.

– Ай, да девка, молодец какая! Правильно, нечего руки марать, когда кругом мужиков полно. Сынок, иди сюда, помоги Сереже. Да сними рубаху-то, вон Сергей разделся. И твою рубаху Эля подержит заодно. Не пропадет без тебя твоя Эльмира, как я погляжу.

– Ты что, не могла меня позвать? Мать теперь расстроилась. А ты че тут голым торсом светишь, еще бы штаны снял

– Это с тебя надо снять штаны. Над твоей девушкой издеваются, а ты рот разинул. Для чего ей самую грязную работу поручили? Она могла бы картошку почистить, или салат накрошить. Да, иди-ка ты подальше, дурак такой, что тебе объяснять еще буду.

Сергей развернулся и пошел в сторону ворот.

– Сережа! Рубашку возьми. Не сердись на Мишу, просто ему трудно, не уходи. Миша, не нужно ссориться с другом. Он просто хотел помочь. Ты прав, надо было мне сразу сказать, что я не смогу почистить рыбу и позвать тебя. Пойдем в дом, я помогу салаты порезать, скоро обед, гости придут. Давай, не будем ссориться.

Стол получился шикарный. Некоторые родственники пришли задолго до обеда. Женщины готовили, накрывали на стол, мужчины уже выпивали во дворе. В тесной кухне не было смысла толкаться, тем более Элю откровенно игнорировали. Она вышла на улицу и села на лавку. Рядом присел Михаил.

– Как-то нехорошо получилось. Теперь мама будет думать, что ты легкомысленная.

– Миша, что я такого сделала, чтобы обо мне так думать? Мне важно, чтобы ты не считал меня такой. А ты не считаешь, или как?

– Ну, моя мама говорит….

– Стоп. Или ты прекращаешь говорить глупости, или я ухожу.

Эля резко встала и пошла в сторону реки. Она еле сдерживала слезы.

– Как он может? Он не видит, как вся его родня дружно ее третирует. Зачем только она согласилась прийти на эти чертовы проводы? Догадывалась же, что ей будут не рады. Как они порадуются, если она сейчас уйдет. Нет уж, не доставлю я вам такого удовольствия.

Интересно, идет ли за ней Михаил? Оглядываться нельзя. Эльмира сбавила шаг, прислушалась и поняла, что он идет за ней.

– Эля, стой! Не уходи, Эля! Прости меня, я не подумал, я и вправду дурак.

– Нет, мой хороший, ты не дурак. Просто день такой, все на нервах. Пойдем домой, гости за стол, наверно, садятся. Нехорошо получится, они тебя проводить пришли, а ты ушел.

Проводы были как проводы. Сначала все учили Мишу, как служить, после на перебой рассказывали, как сами служили. После пели русские народные песни под гармонь, плясали.

Кто-то вспомнил о прабабушкином наследстве, начались разборки. Закончилось дракой. Всех разняли, растащили.

Только успели помыть посуду, стала собираться молодежь. Девчонки вытеснили хозяйку с кухни, стали командовать сами. Накрыли на столы, чинно посидели, немного стесняясь.

В конце концов все дружно напились, пошли во двор танцевать. Орала музыка, кто-то выпрыгивал под музыку, девки курили за сараем, парни разливали водку.

Все уже забыли, по какому поводу пирушка. Миша смотрел-смотрел на это и сказал: «Пойдем, милая на реку, пусть веселятся без нас».

– Нет, мой хороший, светает уже. Мама, наверно волнуется. Проводи меня.

Они шли, держась за руки. Подул прохладный ветерок, запели птицы. Над горизонтом заалели, зазолотились легкие облака, появилось огромное алое солнце, солнце надежды веры и любви.

До разлуки оставалось: день и ночь. Всего лишь день и ночь. Миша вернулся домой под утро. Мама сидела за столом, уставленном стопками чистых тарелок.

– Что, сынок, пришел. Последние ночи дома, а ты пропадаешь с этой своей. Недаром ее колдуньей называют.

– Мама, не надо. Я люблю Элю. Она обещала ждать меня из Армии.

– Сынок, посмотрела я на ее поведение. Все я про нее поняла, такие не ждут. Даже говорить о ней не хочу. Ложись, спи, скоро родня явится. Сегодня никуда не пойдешь.

Ты на два года уезжаешь, может я и не дождусь тебя, сердце все время прихватывает. Будь дома, никуда твоя татарка не денется.

– Ладно, мама тебе. Ты еще молодая, еще внуков нянчить будешь. Давай, хоть сегодня спокойно проживем.

– Иди, давай, ложись, я там кружку молока на тумбочке оставила. Попей.

Миша проснулся часов в одиннадцать. Когда он вышел из спальни, то дом был полон гостей. Пришли соседи, парни с которыми на заводе работал. Все уже сидели за столом, только его и ждали. Опять стали наливать, выпивать, наказы дельные давать.

Михаил, не привыкший к алкоголю, быстро опьянел. Ему стало так плохо, что он ушел из-за стола и сел на лавку под раскидистыми деревьями напротив дома. На синем небе ни с того, ни с чего появилось огромное темно-сиреневое облако.

Миша с пьяной ухмылкой смотрел на облако. Оно двоилось, троилось, разрасталось, да как громыхнет! Как прольется дождем! Парень сидел под дождем, трезвея на глазах, думая, что пройдет дождь, он сразу к Эле пойдет.

Мама его потеряла. Накинув на голову болоньевый плащ, она выскочила на улицу. Увидев сына, сидящего под дождем, она запричитала: «Что же тут сидишь? Промок весь. Марш домой».

– О, вот он где! А мы тебя потеряли. Давай, переодевайся и за стол.

Мать сварила новую порцию пельменей, уха свежая булькала на плите. Стали снова наливать, выпивать, закусывать. Заиграла гармонь, песни зазвучали на весь поселок. Тосты следовали за тостами.

Мать видела, что Михаил напивается, думала: «Ничего, протрезвеет к утру. Зато к этой не пойдет». Уже вечерело, когда совершенно пьяного Михаила друзья уложили спать.

Эля ждала Мишу. Это был их последний день. Они договорились, что днем он побудет с родителями, а к вечеру придет к ней. Понятие «к вечеру» растяжимое. Эльмира старалась занять себя делами, пошла в огород. Внезапно началась гроза. Она пошла на веранду, прилегла на кровать и уснула под равномерный шум дождя.

Эля проснулась, когда уже солнце заходило за горизонт. Настало самое печальное время суток, когда земля прощается со светилом. В это время приходят в голову тоскливые мысли, грустные воспоминания. Миши не было. Эля умылась, нанесла макияж, надела любимое зеленое платье, в котором познакомилась с Михаилом.

Миши не было и в одиннадцать, и в двенадцать часов ночи. Эльмира сняла платье, вынула сережки из ушей, смыла раскраску с лица. Спать не хотелось. Ничего не хотелось, застыло все внутри. Он не пришел. Завтра ему в военкомат, оттуда и увезут. Что случилось? Он же обещал прийти.

Эля лежала поверх одеяла, вытянувшись в струнку. Хорошо, хотя бы мама ни о чем не спрашивает, а то пришлось бы что-либо сочинять. Девушка лежала, не шевелясь и почти не дыша, прислушивалась. Вдруг послышались гулкие шаги. Эля соскочила с кровати, посмотрела в окно.

Он пришел! Все-таки пришел! Эля накинула халат и выскочила на улицу.

– Где ты был, я ждала, ждала.

– Прости, любимая, я напился и уснул, прости, пожалуйста.

– Ладно, что уж теперь говорить. Хорошо, что пришел, отметился. Теперь дуй домой. Видишь, светает, с утра в военкомат.

– Постой, успею еще. Дай насмотрюсь на тебя, два года не увижу твои изумрудные глаза, твою ласковую улыбку. Милая, я буду очень скучать, я не знаю, как выживу это время без тебя. Только ты жди меня, пожалуйста, жди и дождись. Я вернусь, и мы поженимся. Ты согласна стать моей женой?

– Согласна, мой хороший. Даже не переживай, я буду ждать тебя. Служи спокойно, мой родной, мой любимый. Единственно, о чем прошу, помни меня и возвращайся.

Уже совсем рассвело, когда Эльмира и Михаил расстались. Пока не на долго, на несколько часов…

***

Эльмира так и не уснула в эту ночь, да и не ночь уже была, а раннее утро. Она нагрела воды, помыла голову, уложила волосы, сжимая локоны руками. Мама позвала завтракать, но Эле кусок в горло не шел. Она выпила чашку чая с молоком и вышла в сад. Кругом все зеленеет, уже одуванчики на солнцепеке расцвели.

Однако, девушку это не радует. Все ей не мило. Сегодня она расстанется со своим любимым. Предчувствие на сердце нехорошее: он не вернется. Эльмира отгоняла дурные мысли, но они не оставляли ее, и слезы сами собой катились из глаз.

В дверях дома появилась Халима-апа.

– Ты что это который день ревешь? Смотри на кого стала похожа. Скажи-ка мне, часом вы с Мишей не натворили глупостей?

– Каких еще глупостей, мама? Что ты имеешь в виду?

– Спрашиваю прямо, ты не беременна?

– Мама, ты сума сошла? Как ты можешь такое про нас думать?

– А, что тогда ревешь день и ночь? Подумаешь, парень у нее в армию уходит. Не он первый, не он последний, отслужит и вернется.

– Вернется, мама, только ко мне ли? Ты знаешь, как его мать на меня смотрела? Если могла, она придушила бы меня своими руками.

– При чем тут его мама, Миша тебя любит, он вернется, главное дождешься ли ты. Ладно, дочь, хватит разговоров. Давай, собирайся, одевайся и иди. Во сколько обещала быть у Военкомата?

– К девяти нужно. Правда мне пора.

– Да, смотри мне, не реви там на при всех, люди не знаю, что подумают.

Когда Эльмира подошла к Военкомату, Миша уже топтался у ворот.

– Милая, ты что так долго, я ждал, ждал. Испугался, вдруг ты не придешь.

– Здравствуй, Миша! Опоздала всего на пять минут, извини.

Михаил с удивлением посмотрел на любимую. Она говорила сухо и, как будто, отстраненно.

– Что случилось, родная, все хорошо?

– Все в порядке, пойдем, мама твоя тебя потеряет.

Михаил взял Элю за руку и повел во двор Военкомата. Он немного растерялся. Такое чувство, будто Эльмира слышала весь его утренний разговор с мамой. Вернее сказать, то, что высказала Мише мать.

– Не пара она тебе сынок, не пара. Не будет такая девица тебя ждать. Посмотрела я на проводах на ее поведение. Она ведь свои бесстыжие глаза на всех пялит. Срам, не то что парни, мужики на нее облизывались. На десять минут ты отвернулся, уже твой друг перед ней полуголый стоит.

Михаил не стал защищать Элю, не хотел ссориться с мамой у нее и так нервы не в порядке.

– Ладно, мама, не расстраивайся, все образуется.

Во дворе была толпа народу. Стоял шум, гам. Провожающие собрались около своих новобранцев, образовалось несколько компаний.

Играла тальянка. Молоденькая белокурая девушка отчаянно выкрикивала частушки: «И на юбке кружева, и под юбкой кружева, неужели я не буду офицерова жена!»

Возле забора стояла небольшая кучка людей. Пьяный паренек, почему-то в телогрейке, несмотря на жару, сидел на корточках. По его веснушчатой физиономии катились крупные капли пота. Время от времени он соскакивал, обнимал маленькую женщину и выкрикивал: Мама, мать, никого не жалко, мама, мать, тебя жалко, мама, мать. В это время в его телогрейку вцеплялась хорошенькая, как кукла, девчушка.

– Сеня, как же я, Сенечка, мне-то что теперь делать?

Парень смахивал руку девушки, чуть отталкивал ее.

– Отстань ты, че приперлась? Откуда я знаю, че тебе делать?

Он снова садился на корточки, обхватив руками голову.

Больше всего народу собралось возле Михаила. Родня давала наставления, друзья, подруги друзей пожимали ему руку, желали легкой службы. Миша кивал головой, старательно улыбаясь. Сам глазами искал Элю. Толпа все больше и больше разделяла влюбленных. Эльмира не сопротивлялась.

Она стояла как каменная и только смотрела на своего на своего Мишу. Больше Эля никого не видела. Михаил пробивался к ней через толпу, но его постоянно кто-нибудь задерживал. Наконец, он смог обнять Эльмиру. Она, не стесняясь никого, прижалась к нему, спрятала лицо на его груди и заплакала. Так они стояли покачиваясь, под одним им слышимую музыку, пока не подошла мать.

– Стыда башки, люди смотрят, что ты парня позоришь? Завтра весь город будет говорить, как ты при всех в моего сына вцепилась.

Девушка повернулась, посмотрела прямо в лицо женщине зеленущими злыми глазами и улыбнулась.

– Пусть говорят, я не боюсь и мне нисколько не стыдно. Могу при всех сказать, что я люблю Михаила, и он меня любит. Мы все равно будем вместе.

Миша промолчал. Кто-то из друзей подал ему гитару, и он запел: «Эти глаза напротив, калейдоскоп огней…» Шум во дворе стих, народ стал собираться возле Миши. Он пел с такой душой, так проникновенно, что некоторые заплакали.

У ворот остановился автобус. Все кругом заходило, задвигалось. Какая-то женщина заголосила «Сыночек, родимый, куда же ты?» Мишина мама повисла на сыне, не отпускала. Она смотрела на него безумными глазами и что-то быстро-быстро ему говорила. Эля не поняла ни одного слова.

Отец пытался оторвать жену от сына.

– Мать, будет тебе, не убивайся так. Дай друзьям и подруге попрощаться, они тоже долго Мишу не увидят.

Женщина выпустила сына из объятий, но продолжала держать за руку. Все призывники были уже в автобусе, ждали только Михаила. Он неловко обнял Элю рукой, в которой была гитара, поцеловал. Затем отдал девушке гитару, выдернул руку из маминой руки, еще раз крепко обнял и поцеловал любимую. На глазах у него были слезы. Он смог сказать только одно слово: Жди.»

***

Эльмира ждала. Письма от Михаила приходили почти каждый день. Если два дня подряд их не было, она впадала в панику. Эля жила только этими письмами. Раньше у нее было много подруг, она не пропускала ни одного нового фильма, ни одних танцев. А теперь все ее развлечения, это посещение кинотеатра с мамой.

По праздникам ей разрешалось сходить в гости к сестре. Даже в этом случае, Эле следовало явиться домой до темноты. Халима-апа строго блюла честь дочери.

– Смотри мне, девка, прокляну, если опозоришь меня. Вот Мишенька придет из армии, хоть загуляйся. Ты знаешь, что он мне как сын родной, другого зятя я не приму.

– Странная ты у меня, мамочка! Михаил же русский. Другая мать сказала бы, выходи за татарина.

– Я тебе счастья желаю. Ты его любишь, а это главное. Да, и посмотри на Альбину. Муж у нее всю тяжелую работу сам делает. Твоя сестра с дровами не возится, огород не копает, только в готовые грядки семена бросает. Он и полы моет и с ребенком возится. Опять же работящий, деловой, все в дом тащит. Даром, что русский.

Ждала-ждала Эльмира парня из армии и дождалась. Он написал, что в эту субботу будет дома. Сердце Эли выпрыгивало из груди. Она то металась по дому, то бродила по саду. Торопила время, а стрелки часов еле-еле двигались. Наконец, настала долгожданная суббота.

Они с мамой истопили баню, напарились. Халима апа заварила настой из сорока трав, окатила дочку. Эльмира и не надеялась, что Миша придет раньше вечера. Дома мать с отцом ждут, скоро не отпустят. Уже стемнело, а любимого все не было. В этот вечер он так и не появился.

На следующий день, не успела Эльмира глаза продрать, явилась соседка, ее ровесница, Валентина.

– Элька, что скажу! Только ты не расстраивайся! Мишка твой вчера на танцах был, пьянущий. Все его друзья с ним были, тоже поддатые, видно приезд отмечали.

– Ну, что же, хорошо, что живой, здоровый вернулся.

– Тебя не позвали что ли, что тебя с ними не было?

– Значит, так нужно. Будешь со мной чай пить, я еще не завтракала.

– Нет, пойду я. На минуточку зашла, тебя проведать.

– Спасибо, что зашла, еще приходи.

Вообще-то они с Валькой общались на уровне: «привет, пока». Девушка пришла посмотреть на реакцию Эли на новость, чтобы после всем пересказать. Не ожидала она, что Эльмира так равнодушно отреагирует.

Как только соседка ушла, Эльмира бросилась к матери.

– Мама! Миша вернулся из армии, вчера на танцах был. Что это такое, мама? Я ждала его два года, а он даже не пришел. Мамочка моя! Что мне делать? Я знала, я чувствовала, что жду зря, но надеялась, что ошибаюсь. Он же до последнего просил меня дождаться его, он же клялся, мама!

Эля рыдала, упав на колени перед кроватью матери, перекатывая голову по покрывалу из стороны в сторону. Казалось, что эти рыдания никогда не прекратятся.

– Постой, доченька. Опять его напоили. Наверно он постеснялся явиться к тебе в пьяном виде. Вот увидишь, сегодня он придет, объяснится, все будет хорошо. Это же наш Миша. Иди, умойся, причешись, приведи себя в порядок. Пусть увидит, какая у него невеста красавица.

Уже вечерело, Михаила не было. Устав ждать, Эля спустилась к реке, постояла у старого причала, где они с Мишей частенько сидели, смотря на закат. Она надеялась, что он придет сюда.

Однако Михаил не пришел. Эльмира собралась, распустила по плечам отросшие за два года локоны, накрасилась. Платье она выбрала изумрудно-зеленое, связанное по фигуре, с объемным рисунком на груди и резинкой на талии. Сама вязала к приезду Миши. Фигура у девушки и так идеальная, а в этом платье просто невозможно от нее глаз оторвать.

Новые красные туфли на каблуках немного жмут, но ничего, стерпится. Зато они подходят к маленькой красной сумочке. Окончательно собравшись, Эля зашла в комнату матери.

– Мамочка, я ухожу.

– Куда это ты так нарядилась, куда уходишь?

– В кино, мамочка, в кино. Я свое отсидела, теперь имею право и погулять, Миша же уже вернулся из армии.

– С кем пойдешь, одна что ли?

– Почему одна? Встречу кого-нибудь на площади. Пошла я, пока.

Эльмира шла по площади перед кинотеатром, как на эшафот. Голова ее гордо поднята, плечи расправлены, на губах улыбка. Она сегодня неописуемо красива. Люди, прогуливающиеся на площади перед кинотеатром, смотрели на нее с восхищением, расступались перед ней. Шла Эля и ни на кого не смотрела, но все видела. Вот от толпы отделился ее Миша, пошел ей навстречу, поздоровался, протянув руку.

***

Эльмира вернулась неожиданно рано. Прошла в свою комнату и обратно вышла из дома. Халима-апа подумала, что дети помирились, всякое в жизни бывает. Не успела она обрадоваться, в комнату вошла Эльмира. Лица на ней не была, глаза лихорадочно блестели, губы были плотно сжаты.

– Доченька, милая, что случилось? Ты встретилась с Мишей?

– Да, мамочка, встретилась. Он с друзьями тоже пришел в кино. Поздоровался, как с чужой, но в кино пригласил. Я не пошла, настроение не то, чтобы фильмы смотреть. Тогда Миша предложил проводить меня. Да, мамочка, проводить до дома, а не погулять.

Я не спрашивала, почему он не приходил. Миша сам начал разговор:

«Мама сказала, что у тебя был мужчина, пока я служил. Однако, он не захотел на тебе жениться. Вот ты меня и дождалась. Ни один татарин тебя замуж не звал, выходит, теперь и я сгожусь. Я думаю, что нам лучше не встречаться. Не думал, что ты такая, я верил тебе, а ты…»

Мамочка, я опешила, не знала, что сказать, и поэтому молчала. Михаил тогда сказал: «Молчишь, даже не оправдываешься. Значит, это правда. Принеси мою гитару, мне пора домой, мама ждет».

Я не стала унижаться и оправдываться, потому что не в чем. Отдала гитару, а он просто развернулся и ушел.

– Как же так, доченька? Ты бы сказала, что его мать наговаривает на тебя. Пусть бы он у меня спросил, как ты его ждала.

– Зачем, мама? Если бы захотел узнать правду, сам бы к тебе пришел. А он не явился даже поздороваться с тобой. Михаил, который чуть ли не каждый день сидел с нами за одним столом, ел твои пирожки, пил твой чай, не спросил даже о твоем здоровье.

Знаешь, почему он не пришел? Ему стыдно тебе в глаза посмотреть. Дело не в его маме. Ему просто удобно сделать вид, что он верит ей. А что письма писал, так это понятно. Кому приятно, когда его девушка не дождалась. Ну вот дождалась. Миша парень молодой, погулять хочется, а тут невеста ждет, обещал жениться. Ему неудобно сказать в глаза, что зря его ждала, легче сделать виноватой меня.

Как мне больно, мама. На сердце будто тупым ножом рваные надрезы сделали. Болит. Почему он так делает, мама, он же меня любил, я чувствовала. Куда все делось, что на самом деле случилось?

– Потерпи, доченька. Миша опомнится, он придет обязательно. Помяни мое слово.

– Нет, мамочка, не придет. Даже если и явится, я не стану с ним даже разговаривать. Такое не прощают. Выйду замуж за первого встречного татарина.

– То ли еще прощают, это жизнь. Посмотри на Альбину. Сколько лет своего ждала и дождалась, поженились. Как еще живут-то, не нарадуюсь. И у тебя будет все отлично. Милые бранятся, только тешатся. А теперь ступай, ложись спать. Утро вечера мудренее.

Эля прошла в свою комнату, разделась, легла в кровать. Тут-то она дала волю слезам. Ей хотелось выть от обиды, но нельзя, чтобы мама слышала ее плач. Эльмира плакала горючими слезами, кусая уголок подушки, пока слезы не иссякли.

Уже светало, когда Эля надела спортивный костюм и вышла из дома. Ей казалось, что на воздухе станет легче дышать. Выйдя за ворота, она постояла в раздумье, в какую сторону идти. Куда бы Эльмира сейчас не пошла, все будет напоминать о Михаиле.

Она направилась за лог, где за деревьями должно показаться солнце. Вовсю пели птицы, легкий ветерок обдувал опухшее от слез лицо девушки. Эльмира поднялась в горку по разбитой грунтовой дороге.

Вот она, ее судьба. Можно по грунтовой дороге обратно спуститься вниз. Ждать, когда Михаил опомнится, придет к ней. Он точно будет приходить, приходить скрытно, чтобы люди не видели, чтобы родители не ругались. После он женится и опять будет приходить так, чтобы жена не узнала.

А вот, ровная дорога, покрытая асфальтом, она уходит далеко-далеко. Конца этой дороге не видно. Можно пойти по ней. Неизвестно, что там будет, но будет что-то новое, неизведанное.

«Солнце встает, я пойду навстречу ему по этой широкой дороге. И будь, что будет.» – решила про себя Эля. Девушке от этой мысли стало немного легче.

***

Альбина обычно приходила на работу раньше других. Она работала в общем отделе районной больницы. На ней были все статические отчеты, поэтому работы хватало. Однако, сегодня Аля чуть не опоздала. День с ура не задался. Дочь капризничала, не желая одевать платье, приготовленное с вечера. Муж потерял пропуск.

Когда выходили из ворот, она зацепила и порвала колготки. Пришлось открывать замок, заходить домой, менять колготки. Сунув дочь в дверь группы, Аля попросила няню раздеть ее девочку. Та только рукой махнула: «Беги уже, раздену».

Альбина почти бегом бросилась в сторону больницы. Перед входом остановилась, выдохнула, одернула юбку и, только тогда вошла в здание. Она поздоровалась с коллегами, села за стол, выпрямив спину и расправив плечи. Незаметно посмотрев в зеркало, висящее на стене напротив ее стола, женщина убедилась, что все в порядке.

– Мне показалось или они смотрят на меня с любопытством? Спросить, или сами скажут. Подожду.

Альбина разложила бумаги, включила калькулятор и принялась за работу. Она ни с кем в отделе не успела подружиться, хотя устроилась на работу полтора месяца назад. Ее считали высокомерной воображалой. Дело было не в этом. Просто Аля не была готова рассказывать всем подряд о семейных неурядицах, о своих личных проблемах.

Что-то сегодня народ молчаливый. Обычно в понедельник разговоров хватает до самого обеда. Переглядываются, перемигиваются, но говорят мало.

Наконец, прорвало. Не вытерпели все-таки.

– Альбина Фаридовна! Говорят, у вашей Элечки жених из армии пришел?

Але тон, говорившей коллеги, не понравился. В вопросе явно слышалась издевка. Она оторвалась от работы.

– Для Вас, Мария Петровна, это так важно? Может и пришел, я у мамы два дня не была, поэтому не знаю.

– Говорят, что Эльмира спуталась с каким-то парнем, а мать все рассказала Михаилу. Он теперь видеть не хочет вашу Элю. А ведь как себя вела, строила из себя недотрогу.

– Вы видели мою сестру с каким-нибудь парнем хоть один раз?

– Интересно, где я это увижу, я по танцам не хожу.

– Вот, когда увидите, тогда и будете говорить. А теперь, извините, мне сегодня отчет сдавать, некогда разговоры разговаривать.

Отчет у Альбины был готов уже с пятницы. Она никогда не оставляла работу на последний день. Так что сидела и делала вид, что работает, торопя время, чтобы скорее настал час обеда.

Альбина частенько обедала у матери, сюда было ближе, чем к себе домой. Да, и хотелось пообщаться с мамой, с сестрой. Скучала Аля по родительскому дому, по маминым пирожкам.

Добежала за пять минут. С порога крикнула: «Мам! Где Эльмира?»

– Тихо дочка, не шуми, спит Эля.

– Что так, прогуляла всю ночь? Говорят, Миша из армии вернулся.

– Ох, доченька, вернулся. Горе-то у нас какое! Даже не знаю, как сказать.

Из своей половины появилась Эльмира. Глаза, как щелки, лицо-опухшее.

– Никакого горя нет, сестра моя. Все, как полагается. Сюжет обычный: она его ждала, письма писала, берегла честь свою для него, а он…

Эля замолчала, села в кресло, поджав под себя ноги.

– Что он? Что он сделал? Скажете вы, наконец, или нет?

– Он меня послал, Эльмира. Он сказал, что не в моем характере дома два года сидеть. Что права, наверно, его мама: ждала его, поскольку замуж никто не звал.

У Альбины, в буквальном смысле, челюсть отвисла. Она уставилась на сестру изумленными глазами.

– Я не могу поверить! Наш Миша так сказал? Он тебе прямо так и сказал? Этого не может быть!

– Да, так и сказал, еще много чего, я не хочу об этом рассказывать даже вам с мамой.

– Как он мог с тобой так поступить? Что теперь будет, Элечка?

– Что будет? Весь город будет судачить о том, что меня бросил парень. Пришел к своей любимой из армии, а она оказывается, подлая, крутила шашни с другим. Он не простил. Или что-то в этом роде. Я тут подумала: хорошо, что так вышло.

Было бы хуже, если бы вышла за него, забеременела, а он меня бросил. А, так, ничего страшного, выйду замуж, рожу ребенка, буду его любить. Может и мужа полюблю.

– Сестренка, опомнись, что ты говоришь? За кого ты замуж собралась?

– Еще не знаю. Кто первый позовет, за того и выйду

Сказать, что Альбина расстроена, ничего не сказать. В голове не помещалось, что Миша мог так по-свински поступить с Элей. Он же готов был ноги целовать ее сестренке. Эльмира, гордая высокомерная красавица, Эльмира, оказалась оплеванной. Как она покажется людям на глаза? Как она придет на работу? Теперь все, кого она отшивала, будут злорадствовать и смеяться над ней.

Альбина кое-как отсидела рабочий день. Забрав дочку из сада, она направилась домой, забыв даже зайти в магазин. Муж был уже дома, чистил картошку. Увидев выражение лица жены, он положил нож и обнял ее.

– Все слышал, все знаю. Михаил, конечно сволочь, но ничего страшного не случилось. Мало ли, парень из армии пришел, свобода в голову ударила. Пусть Элька потерпит, так ей и скажи. Перебесится парень, попирует, и приползет к твоей Эльмире, как пить дать.

– Он-то приползет, да Эля с ним разговаривать не станет. Сказала, что за первого встречного татарина замуж выйдет.

– Да ладно, где она у нас первого встречного найдет. Все знают, что она Мишу ждала. Если между ними ничего не было, то Элька не стала бы ждать, не той породы девка.

– Вася, мы сейчас с тобой разругаемся. Я про Эльмиру знаю все, как и она про меня. Моя Эля все бы мне рассказала.

– Хочешь сказать, что про нас с тобой она тоже знала? Ты ей рассказывала?

– Господи, тоже мне секрет, все знают, что я семимесячную дочь родила на четыре килограмма. Не суди людей по себе.

***

Альбина принялась готовить ужин. Василий взялся за газету. Дочка вертелась рядом, спрашивая то одно, то другое.

– Вася, займись ребенком, видишь она у меня под ногами крутится. Не дай бог, ошпарится, у меня тут кипит и жарится.

Василий взял дочку на руки, включил телевизор.

– Пойдем, дочушка, мама у нас сердитая сегодня, как бы нам не попало.

Пока поужинали, пока Аля убирала со стола, стало темнеть. Альбина пошла было закрывать ворота и столкнулась нос к носу с каким-то пареньком.

– Вам кого, молодой человек?

Парень шмыгнул носом, подтянул локтями штаны.

– Это, ну, вот, мне бы дядю Васю. У меня к нему дело.

– Сейчас позову, заходи во двор.

Зайдя в дом Альбина окликнула мужа.

– Вася, к тебе племянничек пришел, говорит, что хочет дядю Васю видеть.

Лицо Василия вспыхнуло огнем. При любом волнении его белая кожа краснела. Веснушки, густо покрывающие его лицо, становились еще ярче. Аля, конечно, заметила это. Она знала своего мужа, как облупленного. Ей стало интересно, что происходит.

Она на цыпочках вышла за мужем, встала в сенях и услышала, что ей, может не следовало слышать.

– Дядя Вася, Людка меня послала. Сказала, если ты не придешь сегодня к качелям, она все расскажет твоей жене. Она тебя там ждет.

– Все сказал? Приду я. Скажи, что позже приду. Иди.

Альбина забежала в дом, села в кресло перед телевизором. Зашел смущенный Вася

– Вот ведь беда. Не сходил в эту субботу к дяде Егору, а он, оказывается заболел. Мальчонку вон прислал, просит, чтобы я пришел хоть часа на два. Схожу я, пожалуй, не на долго.

Альбина только кивнула головой. Она не могла рта раскрыть, в горле пересохло, сердце сдавило каменными жерновами.

Аля знала, где эти качели. Они висели над самым ручьем, через который нужно было перейти, чтобы попасть в соседнюю деревню. Там и проживал двоюродной дядя Васи. Около высокого дерева, с висящими на нем качелями, разрослись кусты сирени, образовав своего рода грот. Значит, там у ее мужа будет свиданье.

Альбина перенесла спящую дочь на кровать, укрыла. Двери не стала закрывать, идти ей было недалеко. Она вышла из ворот, не хлопнув створкой. Перейдя улицу, Аля по тропинке спустилась к ручью и встала около зарослей сирени. Сначала она ничего не услышало. В ушах стоял противный писк.

Постояв немного, она хотела уже вернуться домой, когда двое заговорили. Один голос был точно ее мужа, а второй был женский. Где-то Альбина его слышала, но припомнить не могла.

– Ты же обещал, ты же мне клялся. Я тебе поверила, что мне теперь делать?

– Обещал. Тогда мне казалось, что мы с женой разведемся, мы ругались постоянно. А сейчас все изменилось, Алька тоже беременна. Вот как мне быть, тебя с ребенком бросить, или жену с двумя детьми. Еще не поздно, делай аборт, не ты первая, не ты последняя. Мать у тебя в больнице работает, договорится.

Он врал. Нагло врал. Не была Альбина беременна и не собиралась больше рожать. Господи, горбатого могила исправит. Сколько слез она из-за него пролила, сколько пересудов перенесла. Он опять за свое. Права моя сестренка. Надо сразу рвать и навсегда. Так и нужно ей сказать: «Эльмира, сестренка моя, не слушай никого. Поступай как считаешь нужным. Ты абсолютно права».

***

Все, завтра на работу. Эле нужно пройти до больницы по улице минут десять. Затем зайти в здание, подняться на второй этаж и войти в кабинет. Нужно выспаться. Нужно выглядеть свежо и беззаботно. Первый раз в жизни Эльмира выпила две таблетки снотворного. Помогло. Уснула, как убитая.

Проснулась Эля на заре, вышла в сад. Ее окутал запах травы и цветов, готовых вот-вот распуститься. Вставало солнце, пели птицы, розовели на востоке облака. Эльмира собрала ладонями влагу с темно-зеленых листов георгина и приложила к лицу.

В этот момент ей казалось, что дальше в жизни ничего хорошего не будет. Ее никогда не обрадует щебет птиц, синеющее небо. Ее вообще нет, осталась оболочка, похожая на Элю. Однако другие не должны об этом знать, не должны даже догадываться. Установка такая: все хорошо, Миша имеет право, ничего страшного не произошло.

На работу Эля пошла, как обычно, в сереньком платье с юбкой клеш. Только затянула без того узкую талию широким красным ремнем и надела красные туфли на каблуках. Хотела было надеть еще модные крупные красные бусы, но передумала. Это будет через чур.

Эльмира открыла массивную высокую дверь и вошла в здание поликлиники. Лицо ее сияло свежестью, полные губы расплывались в улыбке. Она приветливо поздоровалась со Светой, медсестрой из хирургического кабинета.

– Привет, Свет! У меня проблема. Помоги, пожалуйста.

Человек пять точно оглянулись, ожидая продолжения.

– Посмотри, достала туфли, дорогущие, за двадцать пять рублей. Смотри, натуральная кожа, импортные, а пятки натирают. Чем бы мне их смазать.

– Кого смазать, пятки, или туфли?

Эля рассыпалась смехом.

– Ну ты и насмешишь. Хоть пятки, хоть туфли, лишь бы не терли. Ладно, Светик, потом обговорим. Опаздываю, Михалыч меня убьет. Пока!

Аудитория была явно разочарована. Ее бросил жених, а она переживает о каких-то туфлях.

Эльмира поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж, прошла по коридору, где сидели, ожидая своей очереди больные. У восемнадцатого кабинета, где она работала, было всего три человека. Эля поздоровалась с ними и прошла в кабинет.

Только тут она позволила себе расслабиться. Села на стул напротив Валерия Михайловича, отпустила всю себя. Плечи упали, уголки губ опустились. В ее глазах было столько боли, тоски и обиды, что страшно смотреть.

– Эльмира, настолько все плохо?

– Михалыч, я любила его больше жизни, больше, чем самою себя. Вы знаете, как я его ждала, ведь не жила без него, вычеркнула два года из своей жизни.

– Стоп. Останавливаемся. Теперь вспомни, было у тебя в жизни худшее, чем предательство этого недоумка.

– Было. У меня умер папа.

– Вот. Это было настоящее горе. Отца нельзя заменить и его нельзя вернуть. У тебя впереди целая жизнь. И ты будешь любить, и тебя будут любить. Любовь, она такая разная, каждый раз новая, свежая, необыкновенная. Теперь соберись, будем работать.

Когда в кабинет вошел первый пациент, на приеме с врачом сидела молодая, красивая, доброжелательная девушка.

Народу в четверг, как обычно, было мало. Наплыв в кабинет невропатолога бывает чаще в понедельник, во вторник. Эльмира заполняла карточки, когда в кабинет забежала Люция. У нее завтра свадьба, а Эля должна быть свидетельницей.

– Элька, ты помнишь, у меня завтра запись? Нужно, чтобы ты к обеду была у нас дома. Нужно организовать выкуп, то да се. Ты сможешь ли?

– Почему не смогу? Смогу конечно. Меня Михалыч отпустил. Все будет по высшему классу.

– Ты одна придешь, или…

– Одна, одна. Зачем возить в Тулу самовар. Найдется с кем потанцевать?

– Да. Свидетель у нас не женатый. Не знаю, танцует ли, слишком уж серьезный человек.

– Ладно, подруга, война план покажет. Завтра к обеду буду у тебя.

***

На свадьбу к Люцие Эльмира надела то самое зеленое платье, что связала для встречи с Михаилом. Мама разрешила ей взять бабушкины старинные серьги с изумрудом. Пригодились и белые босоножки, купленные по случаю год назад.

Резких запахов Эля не любила. Душилась только капелькой духов «Елена». Описать аромат этих духов словами невозможно. Но если попытаться: так пахнет в жаркий день в сосновом бору, где растет перезрелая земляника.

Зайдя в дом, Эльмира сразу встретилась с растерянной Насима-апа.

– Кызым, как хорошо, что ты пришла. Я не знаю, за что взяться. Зачем придумали какой-то выкуп, как его делать?

– Насима-апа, все хорошо! Сейчас все сделаем, будет, как в лучших домах Парижа и Лондона!

– Где будет, Эльмира?

– Здесь будет, здесь, Насима-апа. Не волнуйся ты так. Первым делом поставь шампанское в холодильник. Невеста где?

– В той половине. Сидит, чуть не ревет, что-то ей не нравится.

В светлице Люции дышать нечем. Резкий запах лака для волос перекрывает все ароматы. Невеста сидит перед зеркалом и с ужасом смотрит на себя. Приглашенная парикмахерша накрутила из роскошных волос Люции несколько деревянных буклей. Блестящий пластмассовый локон спускался на лицо девушки с правой стороны.

Эльмира непроизвольно засмеялась.

– Эх, подруга, зачем тебе все это? Баня-то хоть протопленная? Дай мне свой халат. Буду возвращать тебе человеческий облик.

Эльмира помыла подруге волосы, наклонив ей голову над тазиком, заодно смыв раскраску с лица. Нужно было торопиться, время до выкупа оставалось чуть-чуть.

Эля начесала подруги волосы над лбом, затянула их резинкой повыше шеи, закрутила кренделем. Получилось красиво, целомудренно. Теперь фата не возвышалась над головой невесты, а мягко спускалась по плечам и спине, до самого подола короткого кружевного платья.

На миг Эльмире стало дурно. Она тоже могла быть счастливой невестой совсем скоро. Ладно, не нужно омрачать праздник подруги. Сегодня, хоть камни с небес будут валиться, Эля будет веселиться. Однажды ей мама сказала: «Если у тебя полон рот крови, не сплевывай, дабы враги твои не радовались. Проглоти. Настанет время, они будут плеваться кровью».

Люция после умывания посвежела, разрумянилась. Эля чуть-чуть подвела ей глаза серым карандашом. По нижнему веку провела белым карандашом, корни ресниц подкрасила черным. Глаза у невесты стали в пол-лица.

– Элька, ты волшебница! Как ты это делаешь?

– Да, ладно, давай-ка мы с тобой румяна наведем, попудримся. Ты знаешь, сколько времени, у тебя, подруга, скоро выкуп.

Выкуп был, как выкуп. Подруги невесты требовали денежек с друзей жениха. Наливали водки, друзья должны были выпить. Когда за все было заплачено, водка, в нужном количестве выпита, вместо невесты в ее комнате оказалась старая женщина в фате.

Пожалуй, трезвомыслящей во всем этом бардаке оказалась одна Эльмира. Запись назначена в четыре часа. Сейчас без четверти четыре. Эля вышла на крыльцо, захлопала в ладоши.

–Вот и наша невеста. Она не пряталась, просто отдыхала в своей комнате. Если бы она слышала, что за ней приехал ее любимый, он выбежала бы ему на встречу. Иди к нему, подруга! Давайте, похлопаем им в ладоши!

Ура! Народ возрадовался. Засвистели, закричали, заулюлюкали. Кто на машине, кто пешком, отправились в сторону Администрации района.

Эльмира не была знакома со свидетелем со стороны жениха. Однако, когда они встали с двух сторон молодых, она его вспомнила. А он и не забывал эту рыжую бестию все семь лет с тех пор, когда впервые ее увидел. Это судьба! Он готов сделать все, чтобы именно эту девушку привести в свою рощу счастья, где он гулял часами, мечтая о любви.

***

Семь лет назад Самат вернулся в свой родной город, окончив институт. На работу он поступил в технический отдел завода рядовым инженером. Парень считал себя достаточно взрослым и не ходил каждые выходные на танцы. Он же солидный человек, что там делать?

Однако, судьбу на кривой кобыле не объедешь! В конце августа справляли день рождения друга. Немного выпили и всей компанией пошли на танцплощадку. Самат не танцевал. Он стоял в тени высокого клена и наблюдал. Его внимание привлекла компания из нескольких девушек.

Девчонки веселились во всю, не пропуская ни одного танца. Все они были высокие, длинноногие, симпатичные. Среди них выделялась одна.

Как она двигалась! Как самозабвенно танцевала! Широкая улыбка не сходила с ее загорелого лица, обрамленного пышными рыжеватыми кудрями. Самат перебрался поближе к компании, чтобы получше разглядеть девушку.

При свете фонаря ему показалось, что глаза у нее зеленые. Не серовато-голубые, которые принято называть зелеными. Глаза у девчонки цвета молодой озими: ясные, яркие, чистые. Девушка заметила пристальный взгляд молодого человека, но не смутилась, не потупилась.

«Бывалая» – подумал Самат и пригласил ее на танец, взяв за локоток. Эльмира, это была она, не торопясь повернулась, посмотрела с насмешкой в глаза парня, подумав: «Старый пень, поди уж под тридцатник, туда же, на танцы притащился». Вообще-то Самату исполнилось только двадцать четыре. Однако, он держался так солидно, так серьезно, что казался старше своих лет.

Это было томное, тягучее танго. Самат давно не танцевал, но с этой девушкой и мертвый запляшет. Она подчинялась каждому движению партнера, была полностью ведомой, танцевала с упоением. Парню захотелось обнять девушку, почувствовать все ее тело. Он провел рукой по спине партнерши и прижал ее к себе, положив руку чуть ниже талии.

Волшебство закончилось тут же. Эльмира остановилась, уставилась на парня холодными зелеными, как у кошки, глазами. С возмущением оттолкнув его, она произнесла: «Никогда больше не приглашайте меня. Я с Вами танцевать не буду».

– Ладно, сегодня не приглашу, пойду тебя провожать.

– Замучаешься. В таких провожатых не нуждаюсь. Найдутся и получше.

Самат опешил. Эта малявка так с ним разговаривает! Да таких, как она, на базаре пять рублей за пучок. Стоит ему пальцем поманить, десяток девочек получше этой привалит. Настроение было испорчено. Выходя с танцплощадки, Самат заметил, как девушка весело отплясывает шейк в кругу друзей.

То, что девушку зовут Эля, он слышал. Окольными путями узнал, что ей всего шестнадцать. Она окончила восемь классов и поступила в медучилище. Самат был удивлен, выглядела девушка лет на восемнадцать. Знал бы, что такая соплюшка, не подходил бы даже.

Однако забыть Эльмиру он не мог. То ему покажется, что она по улице идет, то померещится, что в кино сидит неподалеку. Девушка приезжала домой только на каникулы, да на Новый год. Самат по праздникам приходил на дискотеку с другом и его женой. Танцевал он редко, в основном выглядывал Элю.

Эльмира, даже не оглядываясь, всегда знала, чувствовала, что Самат смотрит на нее. Он ей совсем не нужен, но ей нравилось нравиться. В Новый год Самат пришел на дискотеку с девушкой. Эля только мигом взглянула на них. Оценила подругу парня.

– Ужас. Волосы цвета воронова крыла завиты в тугие локоны и покрыты лаком до состояния железной стружки. Брррр. Противно, наверно, к ним прикасаться. На губах красная помада под цвет просвечивающей блузы. В ушах длинные серьги, на худой шее бусы, на плоской груди брошь. Дешевая бижутерия из чешского стекла, блестит, сияет, переливается всеми цветами радуги.

Девушка крепко держит Самата под руку, заглядывает ему в лицо, что-то говорит и смеется, смеется.

Эльмире не то чтобы обидно, а неприятно стало. Не хотела бы она в этом признаваться, но дискотеку она шла, точно зная, что пойдет сегодня домой с Саматом. Так вот и не состоялось их знакомство, хотя в переглядки они еще долго играли. До того самого лета, когда Эля не влюбилась в своего Мишу и ей не стало дела ни до кого.

***

Молодых расписали в торжественной обстановке в актовом зале администрации. После напутствия заведующей ЗАГСом, поздравления родных и друзей, новоиспеченные молодожены направились к выходу из здания Администрации района. Следом за молодыми шли свидетели, родственники, друзья. Подруги осыпали новобрачных душистыми лепестками роз.

На высоких ступенях крыльца компания остановилась. Фотограф расставил всех: в центре, как водится, молодожены. Рядом с ними свидетели, родители и все остальные. Внизу стояли зеваки, с любопытством наблюдая за происходящим.

Эльмира сразу увидела Мишу, возвышавшегося над толпой на целую голову. На одно мгновение у нее потемнело в глазах, заныло в груди. Но она не позволила себе дать слабину. Через одну минуточку, рядом с подругой в свадебном платье, стояла девушка, сверкающая счастливой улыбкой. Она даже не взглянула на Михаила, пробивающегося сквозь толпу к молодым.

Молодожены и свидетели сели в машину и поехали. За ними тронулись и остальные. Люция тронула подругу за руку

– Элечка, это же был Миша! Кажется, он хотел к тебе подойти.

– Неважно! Нам с ним не о чем говорить, все сказано.

– Эль, ты что? Ждала его два года, он тебе писал каждый день, что случилось?

– Слушай, подруга, у тебя свадьба, а ты о каких-то глупостях рассуждаешь. Ждала-не ждала, подходящего человека на горизонте не было. Не с интернами же мне роман крутить? Выходим, до моста доехали. Рамазан, тебе нести невесту на руках через мост.

Самат ухитрился выскочить быстренько из машины и подать руку Эле. Так они и шли к мосту, держась за руки: молодые и их свидетели. Эльмира хотела было вытащить руку из ладони Самата, но увидев поблизости Мишину физиономию, не стала этого делать.

По традиции, жених должен пронести невесту через мост влюбленных. Там ждет накрытый стол для молодых и их друзей. Жениху не составило труда нести свою миниатюрную любимую на руках. Увидев богато накрытый стол, все захлопали в ладоши, заулюлюкали. Друзья Рамазана разливали шампанское, невеста и свидетельница уговаривали закусывать.

Звучала громкая музыка. Начались танцы. Самат не отходил от Эльмиры. В этом нет ничего удивительного, они свидетели и должны так вести себя. Люция, танцуя с мужем, следила за подругой. Та явно строила глазки Самату, а он вел себя, как влюбленный пацан. Эля не забывала о своих обязанностях.

– Товарищи, граждане, друзья! Давайте все дружно выпьем еще раз за молодых. Нам пора, гости уже собрались, наверно. Не будем волновать родителей.

Собрались к столу, выпили шампанского, отправились обратно. Эльмира убирала со стола. Не вскрытые бутылки в корзину, бокалы в коробку, с тарелок закуску в кастрюльку, остальное в коробку для мусора. Самат пытался ей помочь, но скорее мешал. Несколько друзей жениха забрали стол, коробки, корзины, понесли через мост к машине.

Так что Самат с Элей оказались позади всех. Парень поглядывал на Эльмиру. Решившись, взял ее за руку

– Я хотел бы перенести тебя через мост.

Эля рассмеялась заливистым зазывным смехом

– Неси, если сможешь поднять.

Самат сначала опешил. Он совсем другое имел ввиду. Однако поднял девушку на руки, как пушинку, и пронес до машины, где их ожидали молодые.

***

Свадьбу справляли в доме жениха. Эльмира следила, чтобы все успели поздравить молодых, чтобы вовремя подавали блюда, чтобы у всех было налито. Нужно было время от времени выводить народ из-за стола, чтобы потанцевать во дворе. Ее голос звучал то там, то тут. Нужно еще со старшим поколением пообщаться, песни под баян попеть, отплясать как следует.

К полуночи все устали. Молодые родственницы невесты замучились таскать и мыть посуду. Народ понемногу разошелся. Молодые провожали последних гостей до ворот. Люция отвела подругу в сторону:

– Слушай, Элька! Зачем пудришь мозги Самату? Он парень серьезный, ему жениться пора, а ты с панталыку его сбиваешь.

– Очень хорошо! Вот на мне и женится ваш Самат.

Самат пошел провожать Эльмиру. Было прохладно, он снял пиджак, накинул на плечи девушке, приобнял. Смелость ему придавало выпитое шампанское. Он видел, как она смотрела на него, как она доверчиво прижалась к нему, когда он нес ее на руках. Теперь-то он понял, почему ему никто не нравился. Он Элю ждал. Вот она тут, идет рядом с ним, не отодвигается.

В голове парня роем теснились мысли. Ему хотелось узнать, правда ли Эльмира рассталась со своим другом. А может они просто поссорились? Решил спросить прямо.

– Элечка, скажи мне, только не обижайся, ты правда рассталась со своим парнем.

– Обижаться мне не на что. Мы расстались. Ты хочешь знать, почему? Тебе скажу правду, хотя никому не говорила. Знаю, что ты это сохранишь в тайне. Он сказал мне, что меня никто замуж не звал, только поэтому я дождалась его. Все порядочные девушки моего возраста вышли замуж, а я засиделась. Знаешь, Миша моложе меня, ему нужна другая девушка.

– Эльмира, милая, хорошая! Ты знаешь, как я мечтал быть на его месте, когда видел вас вместе. Ты не заслуживаешь таких слов. Он поступил как последний подлец и предатель. Я даже не знаю, что сказать.

– Хотел быть на его месте, говоришь? Мог бы. Помнишь Новый год, когда ты пришел на дискотеку с девицей в красной блузе, в парике из металлической стружки? Тот вечер я надеялась провести с тобой.

– Помню. Ты в тот вечер была особенно веселая. Со мной была моя невеста, я собирался жениться, но не смог привыкнуть к ее потным рукам, к ее запаху. Расстались со скандалом. Почему же я не знал? Почему ты хоть виду не подала. Все могло быть по-другому.

– Прошлого не вернешь. Пойдем, Самат, проводи меня, я очень устала.

– Эльмира, постой. Ты сейчас поняла, что сказала? На месте Миши был бы я, если бы в тот Новый год подошел к тебе?

Все она понимала. Как легко обмануть человека, если он хочет верить в твою ложь. На самом деле Эля любила Михаила до самозабвения, хотела быть только с ним. Занозой засел он в ее сердце. А эти полудетские увлечения, чушь. Она в то время просто испытывала свои чары. Подопытным был не один Самат. Вот и настала расплата.

– Да, все могло быть по-другому. Однако ты не подошел. Ты должен был заметить, что интересен мне. Почему не подошел, не заговорил? Миша был настойчив, я позволила ухаживать за собой, потом привыкла к нему.

Эльмира снова кривила душой. Не могла же она сказать, что целое лето прождала, когда Михаил подойдет к ней.

– Ладно, нужно идти, теперь уже ничего не исправишь.

– Эля, не посчитай меня легкомысленным. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

Эльмира ждала, чтобы он сказал эти слова. Однако сделала вид, что удивлена предложению.

– Самат, ты просто лишнего выпил. Завтра протрезвеешь и покаешься в своих словах. Не надо. Я не хочу еще раз разочароваться. Ты не представляешь, сколько сплетен будет в городе. Все считают, что я люблю Михаила. Никто ведь не знает, что произошло на самом деле. Есть такие вещи, которые не прощаются и не забываются.

– Элечка, я отвечаю за свои слова, веришь мне?

– Самат, поговорим завтра. То есть уже сегодня, не забыл, что идем на природу? Мы пришли. Пока, хороших тебе снов.

***

В эту ночь Эльмире было не до сна. Она лежала поверх одеяла, сложив руки на груди. Нет, Эля не рыдала, не проклинала судьбу. Она просто лежала и слезы беспрерывно катились из ее глаз. Эльмира прощалась со счастьем. Она знала, если бы Миша даже пришел, просил прощения, простить его не было сил. Но и забыть все, что у них было невозможно.

Она думала, думала, думала…

– Самат хороший парень. Он мне не противен, скорее наоборот. Мне всегда хотелось нравиться этому человеку. Выходит, я к нему неравнодушна. Не все же выходят замуж по любви. Мама сама говорила, что выходила за моего папу по расчету, а потом полюбила без ума. Я постараюсь быть Самату хорошей женой.

У нас будет замечательная семья, я все для этого сделаю. Пусть потом Миша локти кусает. Пусть попробует найти лучше меня. Стоп. Никакого Михаила больше нет. Он не вернулся из армии, исчез, пропал, уехал куда-то. Завтра я соглашусь стать женой Самата и будь что будет.

Пора вставать, скоро утро. Нужно себя в порядок привести, глаза, наверно, все опухли. Нужно выглядеть довольной и веселой. Под такие мысли Эля сама не заметила, как задремала.

Разбудила ее мама.

– Дочь, вставай, там тебя какой-то парень спрашивает. Говорит, что вы на природу собрались. Кто это и куда вы собираетесь?

– Мама, это свидетель. Рамазан попросил его зайти за мной. Свадьба же у Люции, ты забыла? Молодежь решила второй день отмечать на природе. Старшие соберутся в доме у жениха.

– Не забыла я. Ты что, дорогу сама не найдешь что ли? Зачем за тобой посылать?

– Мамочка, мне пора. Нужно еще умыться, причесаться, я опаздываю.

Посмотрев в зеркало на себя, Эльмира ужаснулась. Вид отвратительный. Под отекшими глазами синие круги, на бледной коже высветились веснушки. Не хотелось, чтобы Самат видел ее такой. А потом подумала: «Какая есть. Не могу же я всю жизнь ходить в макияже».

Быстро умывшись и почистив зубы, Эля надела синие сатиновые брюки в красный цветочек. Пожалуй, только она могла себе позволить носить брюки, да еще в цветочек. В заштатном маленьком городе девушки еще не решались носить брюки. Голову мыть не было времени, поэтому Эльмира замотала голову широким красным шарфом, распустив длинные концы по спине.

Самат нетерпеливо топтался у ворот. Они с Элей вчера не договаривались о том, что он за ней придет. Но, что-то ему подсказывало, что девушка может не поехать на природу. Ему хотелось с утра сказать Эльмире, что его предложение серьезное. Убедиться: и она подумала. Только бы Эля решилась, только бы согласилась!

Эльмира вышла из дома, остановилась, глубоко вздохнула, сглотнула ком, застрявший в горле и вышла из ворот.

Самат не видел опухших глаз, бледного лица, веснушек. Перед ним смущенно улыбаясь, стояла красавица в ярком экстравагантном наряде.

– Какая ты красивая! Я так боялся, что ты передумаешь и не станешь со мной общаться. Еле утра дождался, так хотел увидеть твои глаза. Поговорим?

– Самат! Давай, поговорим позже. Все соберутся к десяти часам, а теперь сколько?

– Без пятнадцати, опаздываем, пошли!

Парень взял Элю за руку, и они пошагали быстрым ходом. Самат был несказанно рад тому, как она на него посмотрела, не прогнала, не сказала, что она пошутила. Все-таки счастье в этом мире есть. Сколько бы не длилась ночь, рассвет берет свое, солнце появляется над горизонтом.

***

У ворот родителей Рамазана толпилась молодежь, стояло несколько машин. Ждали молодых и свидетелей. Самата с Элей увидели издалека. Они шли посередине дороги, держась за руки.

– Эй, ребята, че, они вместе ночевали? Вот это дааа! Это уж слишком даже для Эльмиры.

– Прямо сразу, вместе ночевали. Может встретились по дороге.

– Ага, встретились, как же. Где живет Самат, и где дом Эльмиры.

– Ладно, хватит. Это вообще не наше дело. Они взрослые люди, оба совершеннолетние, нечего к ним лезть.

Когда ребята подошли, народ замолчал, наступила неловкая тишина. Самат тоже как будто смутился, что Эле не очень понравилось, но ей сегодня все не по чем

– Привет, народонаселение! Что стоим, кого ждем? Если свидетелей, то мы здесь. Молодых нет? Поторопим. Они, наверно, еду на пикник собирают. Девочки, кто со мной? Пойдемте поможем.

– Привет, только вас и ждали. Стоим тут, время идет. Хочется уж выпить и закусить.

Эля широко раскрыла ворота, по-хозяйски вошла во двор. Самат и несколько девушек пошли за ней. Эльмира заглянула в раскрытые двери сеней.

– Молодые, вставайте, гостей встречайте, вином угощайте. Не абы кто пришел, а кунаки да друзья ваши.

А молодые уже готовы. Рамазан вытащил несколько корзинок с выпивкой и закуской.

– Здоровы были, товарищи! Парни, грузите все на машины, поедем к старому причалу, там на лодках переправимся на ту сторону реки.

Ох, кто бы знал, как заныло сердечко у Эли. Старый причал был любимым их с Мишей местом. Как больно! Ком в горле. Лишь бы не заплакать, только сегодня вытерпеть, потом будет легче. Наверно.

Самат сразу заметил, как изменилось лицо Эльмиры. Он подошел и тихонько спросил: «Что-то не так? Что случилось, ты побледнела».

– Самат, я не спала сегодня. Поэтому неважно себя чувствую. Однако, не хочется портить ребятам праздник, пойдем, все хорошо.

Молодежь со смехом и шуточками расселась по машинам. Родители Рамазана вышли проводить молодых. Машины тронулись, зазвучала громкая музыка, в открытые окна автомобиля врывался свежий ветер.

Самат с Элей ехали в одной машине с молодоженами. Люция косилась на подругу, не терпелось расспросить, что случилось, почему она не похожа сама на себя.

Самат кожей чувствовал, что Эльмире плохо, но не мог понять причины. Буквально полчаса назад она выглядела счастливой. Он приобнял девушку, притянул к себе. Эля в ответ прислонилась головой к его плечу. На сердце у парня потеплело: «Не выспалась, моя милая. Оно и понятно, уснешь тут, такие неожиданные перемены. Сам-то не спал».

На берегу стояло несколько лодок с моторами. Погрузили припасы. Оказалось, народ весь сразу не поместится. Разделились на две партии.

Молодые и свидетели оказались в первой лодке. Мужчины стали разгружать провизию. Нужно поднять все это в гору, пройти через кусты, а там шикарная поляна. Как раз для пикника.

Люция подозвала Эльмиру к себе. – Элька! Что ты творишь, я же тебя просила, не трогай Самата. Ты поиграешься с ним и бросишь, помиришься со своим Мишей.

– Все. Хватит. Ты мне подруга, а не мать. Я сама буду решать, с кем мне играть, а за кого замуж выходить. Ну, не сердись, Люция. Не хочу я даже имени его слышать, вычеркнут он навсегда из моей жизни. Прости, подруга, не хотела тебе грубить. Давай, не будем ссориться. У тебя такой праздник. Как хоть все прошло?

– Прошло и прошло. С утра свекровь разбудила лепешки печь. Ладно хоть тесто она сама с вечера поставила. Дала мне белый платок, фартук, велела платье подлиннее надеть. Ну, че, пекла, чай наливала, на стол подавала. Восьми часов не было, когда кумушки, соседки пришли чай пить, оценить, хороша ли молодая хозяйка.

– Да я не про это тебя спрашиваю. Как твоя первая брачная ночь?

– Как в анекдоте. Посчитали деньги, посмотрели подарки и легли спать. Чего ты издеваешься? Какая первая ночь? Я и сама не помню, когда она была.

Люция никак не унималась. Что-то необычное происходило с Элей.

– Все же скажи мне, Эль, что у тебя с Саматом?

– Скажу. Только сначала ты скажи, что у тебя с ним было. Ты точно к нему неравнодушна.

Люция рассмеялась от души.

– Да ты ревнуешь? Тогда скажу, его судьба мне совсем небезразлична. Душа прямо так и болит за него. Так о нем переживаю, прямо кушать не могу. Брат он мой троюродной, поняла? Наши матери двоюродные сестры. Съела?

– Тогда и я скажу. Самат сделал мне предложение. Он зовет меня замуж.

– Как предложение, он же тебя совсем не знает, вы не подходите друг другу. Самат сухарь, педант. Кого только ему не сватали, у всех недостатки находит. Ты с ним со скуки умрешь через неделю. Ему нужна девушка, такая же как он. Не надо, Эль. Не делай этого, не будет у тебя с ним счастья.

Эльмира молчала. Что она могла сказать? Сама ни в чем не была уверена. Однако, увидев, как радостно шагает навстречу ей Самат, улыбнулась, стряхнула все мысли и шагнула к нему. Парень подошел, взял Элю за руку и повел вдоль реки. Они дошли до, лежавшего на берегу, бревна. Сели.

Самат мялся, не зная с чего начать разговор. Что бы он сейчас не сказал, все будет не то. Не может он сказать девушке, что всю жизнь любил ее. Просто он любовался ею. Все в ней было прелестно, как она улыбается, как поворачивает голову, как поправляет волосы. Парню в голову не могло прийти, что когда-нибудь он будет делать Эле предложение.

Эля молча чертила палочкой круги и зигзаги на влажном песке. Она не знала, что ответит Самату на предложение. Замуж ей явно не хотелось. Но как она покажется людям на глаза. Эльмира чувствовала себя отверженной и опозоренной. Самат единственный человек, способный вытащить ее из этого положения. Еще ей хотелось отомстить Михаилу за предательство, до смерти хотелось.

Самат хотел заговорить, но Эльмира остановила его.

– Нет, Самат, не сейчас. Смотри, там уже все разложили, не будем отделяться от коллектива. Потом поговорим.

Парень поднялся, подал Эле руку, и они подошли к остальным. При их виде опять все замолчали. Самат помог ей сесть, сам устроился рядом. Эльмира почувствовала на себе взгляды: осуждающие, презрительные, жалостливые. Она склонила голову. Ей почудилось, что она маленькая пчелка, впавшая в кому, закрыв глаза лапками, чтобы не видеть никого.

Состояние длилось лишь пару минут. «Обсудили, значит все знают про Мишу, жалеют и злорадствуют. Нет уж, не бывало еще такого, чтобы Эльмиру кто-то жалел. Я буду счастлива, назло всем. Я выйду замуж за Самата и сделаю все, чтобы он не раскаялся» – решила Эльмира. Когда стали разливать вино, произносить тосты, перед публикой была прежняя счастливая, веселая Эля.

Чуть погодя мужчины пошли курить, девушки остались одни.

Маленькая пухленькая Светочка, продавщица из Универмага, с нескрываемым любопытством рассматривала Элю, как экспонат, выставленный в музее

– Эль, говорят, что твой жених из армии пришел. Еще люди болтают, что он не хочет тебя даже видеть. Народ у нас, не приведи бог! Что только не придумают. Тут одна женщина сказала матери моей подруги, что ты встречалась с другим, пока Михаил служил. Только никто об этом не знал. Как ты умудрилась?

Эльмира улыбнулась самой своей лучезарной улыбкой

– Свет, тебе этого не понять, да и не думаю я, что должна исповедаться перед вами. Интересно, кто этот мужчина? Скоро узнаете. Потерпите.

Парни вернулись к столу. Только Рамазан с Саматом остановились поодаль

– Слушай, моя сказала, что ты надумал на Эльке жениться. Тебе мой совет, не дури. Зря что ли ее парень бросил, а ты будешь подбирать? Не пара она тебе. У тебя мать лежачая больная, думаешь, что эта принцесса ухаживать за ней будет? Что ты в самом деле, не найдешь нормальную девушку? С красотками гулять хорошо, жениться надо на той, что хозяйство может вести.

***

Самат развернулся и решительным шагом направился к Эльмире. Она непроизвольно поднялась к нему навстречу.

– Эльмира! Я прошу тебя стать моей женой. Обещаю беречь тебя, хранить верность. Милая, не дам ветру дунуть, дождинке упасть на тебя.

Эля знала, что разговор будет, но не при всех. Однако, она не растерялась, иначе это была бы не Эльмира

– Я согласна, обещаю, что буду тебе верной и хорошей женой.

Над поляной нависла тишина. Никто не ожидал такого поворота событий. Завидный жених, закоренелый холостяк достался этой бабочке Эле.

– Сегодня я проставляюсь. Приглашаю всех в кафе «Рассвет». Будем отмечать нашу помолвку. Через неделю у нас никях. Приглашаем всех. Ты согласна со мной, Элечка?

Ей понравилось, что Самат решил все сам. Миша бы стал советоваться с ней, с ее мамой, раздумывать, переживать. Да, к черту его, вспоминать не стоит. Вот так вот.

– Согласна во всем, как ты решишь, так и будет.

Друзья и подруги возликовали. А как же, опять выпивка и закуска! Все решили, хорошая пара, замечательно, что они поженятся.

Эльмира вернулась домой около трех часов по полудни. Времени на сборы оставалось совсем немного. Мама и Альбина сидели за столом и пили чай с малиновым вареньем. Обе распаренные, с чалмами из полотенец на голове. Увидев Элю, мама радостно закудахтала:

– Эльмира, доченька, Миша приходил. Он так извинялся, так извинялся. Мать его обманула, оговорила тебя, а вот друг его, Игорь, раскрыл ему глаза. Мишенька ждал тебя целый день и вот совсем недавно ушел. Сказал, что зайдет вечером. Посмотри, какие подарки он принес.

– Ага, Игорь раскрыл, потом кто-нибудь закроет его волшебные глаза. Слышать про него больше не хочу. Я выхожу замуж. Подарки, мама, вернешь вечером, когда он придет, если его мама отпустит, конечно.

Альбина аж подскочила на стуле.

– Элька, что ты болтаешь? Замуж она пойдет за первого встречного. За кого, интересно узнать?

– За Самата Салехова. В следующую субботу никях.

– Сума что ли сошла, какой никях, какой Самат? Так с бухты барахты замуж не выходят. Мы даже не знаем, кто такой Самат.

– Узнаете потом. Сегодня мы объявили о помолвке, в следующую субботу никях, через месяц распишемся.

– Ты что творишь? Игрушки тебе что ли, замуж она собралась. Ты у мамы спросилась? Кто тебе разрешил? Нужно сначала узнать человека. Встречайся с ним, узнай, как следует, выйти замуж никогда не поздно.

– Сколько лет ты со своим встречалась? Шесть лет. Шесть лет ждала, когда он соизволит на тебе жениться. Сейчас ты счастлива? Можешь нашей мамочке лапшу на уши вешать о своей идеальной семье, только не мне. Я знаю, что должна поступать, как мама велит. Она мудрее, она заботится обо мне. Еще знаю, что Миша ей как сын, она ему все простит, и другого зятя мать не примет.

– Альбина, сестренка, я послушная дочь. Ради мамы я отказалась от своей первой любви. Вернулась домой, чтобы быть рядом с матерью. Но даже ради нее не могу принять милостыню, да еще от предателя. Все. Пошла я в баню. В день своей помолвки я должна быть чистой и смертельно красивой.

Мать с дочерью остались в полном недоумении. Пришла, наболтала что попало и ушла.

– Мамочка, не волнуйся. Все это Элькины шалости. Она таким образом своего Мишеньку наказывает. Он это вполне заслужил. Пусть по переживает. Милые бранятся, только тешатся. Вот увидишь, уже завтра они помирятся. Ох, Элька, ох и зараза, что вытворяет!

Эльмира намылась, напарилась, сполоснула волосы настоем трав. Постояла во дворе на солнышке, чтобы волосы немного обсохли. Чай пить не стала. Достала из шифоньера платье, припасенное на второй день свадьбы.

– Дочь, ты что, хочешь надеть это платье? Повесь его обратно, у тебя есть другие наряды.

Эльмира уже не слышала никого. Она все для себя решила. Достала из комода новое кружевное белье, любовно разгладила руками, положила на кровать. Рядом разложила платье цвета слоновой кости с кружевным верхом и коротенькой юбкой плиссе.

– Все это я покупала, чтобы нравиться тебе, Мишенька. Прощай, пусть тебя радует другая, а я пошла своей дорогой.

***

Эльмира встала перед старинным трюмо. Скептически оглядела себя с ног до головы. Веснушчатая бледная кожа, запавшие глаза, тусклый взгляд. Красный лак не подойдет к светлому платью. Нужно что-то делать. Первым делом Эля стерла яркий лак и нанесла перламутровый. Не любила она пользоваться пудрой, но сегодня придется применить не только пудру, но и румяна.

Теперь нужно подвести глаза и нанести тени. Эльмира использовала коричневый карандаш и фиолетовые тени. Вывела, против обыкновения, длинные стрелки. Глаза стали выразительные, живые. Девушка непроизвольно улыбнулась себе в зеркало. Еще шире улыбнулась, увидев в зеркале Альбину.

– Сестренка, ты еще здесь? Я думала, что ты ушла не попрощавшись. Почему такая смурная? За меня переживаешь? Не надо, уже ничего не изменишь.

– И за тебя тоже. Знаешь, у меня нехорошо дома, не знаю, что делать. Сегодня спешу, дочку оставила с Васей. В баню не повела, не нравится мне ее горло. Так что, надо бежать. Приходи завтра к нам, поможешь белье выполоскать. Сегодня не стала стирать, сил что-то нет. Придешь? Все с тобой обсудим, обо всем поговорим.

– Конечно приду. Беги, мне собираться нужно. Самат пригласил друзей в кафе к семи часам. Типа помолвки что-то будет. Потом на танцы пойдем.

– Бесшабашная ты, безголовая! Кто так делает? Поссорились и сразу замуж за другого выходить, приперло что ли?

– Альбина! Все, больше ничего не хочу слышать. Пока, мне собираться нужно.

Белье из нежных кружев село идеально. Платье с завышенной талией, кружевным лифом и юбкой плиссе сделало девушку похожей на нежный мотылек. Волосы Эльмира зачесала кверху, туго-натуго затянув резинкой. Рыжеватые кудри кое-где приколола невидимками. Получилась пышная оригинальная прическа.

В уши вдела сережки в виде янтарных шариков, висящих на золотых цепочках, на шею золотую цепочку, на палец тоненькое колечко с маленьким янтарем. «Скажут, что янтарь не в моде. Мода, это я, что мне идет, то и модно» – подумала Эльмира.

Время седьмой час. Эля осторожно выглянула из-за шторки в окно. Жених у ворот. Ждет. Соседки напротив дома на бревнышках сидят, сплетничают. Ладно, сейчас у вас будет еще один повод кости помыть.

Нужно к маме подойти, покрутиться перед ней, чтобы она посмотрела, все ли в порядке. Так делала Эльмира всегда, когда уходила из дома.

– Мама, я пошла. Мать не оторвала взгляда от своей книги. Мамочка, посмотри на меня, все нормально?

– Тебе мой совет не нужен, ты теперь сама умная. Иди, если пошла, только я тебя не отпускала.

– Хорошо, мама, пойду.

Эля вышла из ворот, постояла немного, заложив руки за спину, словно давая Самату разглядеть себя. (Заодно и соседкам).

Парень потерял дар речи, встал, как вкопанный. Девушка подошла к нему сама, положила руки на плечи, поцеловала в щеку. Платочком, неизвестно откуда взявшимся, вытерла след помады, засунула платок в карман его пиджака. Затем взяла под руку, и они пошли вниз по улице, к центру города.

– Самат, я сегодня без сумочки, пусть у тебя платочек будет. Надеюсь он мне не пригодится, ты же не заставишь меня плакать?

– Эль, я прямо теряюсь при виде тебя. Такой красивой ты никогда не была. Восхищаюсь тобой, ты каждый раз другая, и становишься все красивее.

– Так я же и замуж никогда не выходила. Хочу, чтобы ты запомнил меня такой. Нравлюсь тебе?

Эльмира кокетливо повела плечиком, повернула голову, чтобы Самат смог рассмотреть прическу. Улыбалась. А сердце ныло, болело, разрывалось. В голове звучало: «Мишенька! Что ты наделал? Не так все должно было быть. Зачем ты убил меня, Мишенька. Оболочка одна осталась, а душу ты мою растоптал. Посмотрим, сладко ли тебе будет, любовь моя».

– Даже не спрашивай, красавица моя. Я всегда тебя помнил и помню. Не верится, что ты идешь рядом со мной, держишь меня под руку. Я боюсь даже радоваться этому. Надеюсь, что ты не передумаешь стать моей женой.

– Не передумаю, Самат! Я не имею привычки менять свои решения. Я тебе дала обещание и не нарушу его.

***

Ребята шли по городу, высокие, красивые, на вид счастливые. Нельзя было не залюбоваться этой парой. По дороге они встретились с Рамазаном и Люцией. На аллее влюбленных, лежавшей на пути к кафе, им попалась стайка девчушек, приятельниц Эльмиры. Возле кафе курили два парня, знакомых Рамазана. Самат всех приглашал с собой, говоря, что он проставляется по поводу помолвки.

В кафе молодежь зашла довольно большой компанией. Сдвинули три стола, расселись. Проворная официантка тут же приняла заказ. На столе моментально появились выпивка, закуска, с кухни потянуло запахом жареного мяса. Сначала выпили за здоровье и счастье молодых. Второй тост был за предстоящую свадьбу Самата и Эльмиры.

Пили немного, больше смеялись, разговаривали, подтрунивали друг над другом. Незаметно вечер стал склоняться к ночи. Вся компания дружно отправилась на танцплощадку. Их встретила громкая музыка, площадка была полна народу. Рамазан, взяв за руки молодую жену, прошел через толпу прямо к эстраде. За ними последовала вся компания.

Музыканты доиграли мелодию, и ведущий со сцены объявил: «У нас сегодня молодожены, Рамазан и Люция. Давайте, друзья, поздравим их с этим знаменательным событием, пожелаем им счастливой жизни!» Раздался свист и аплодисменты. Ведущий объявил: «Следующая композиция звучит для молодоженов. Белый танец, друзья! Молодая жена приглашает мужа!

Девушки! Не отстаем, приглашаем женихов, любимых, просто друзей. Танцуют все!»

Первыми в круг вышли Рамазан со своей миниатюрной молодой женой. Эля встала перед Саматом и присела в полушутливом поклоне

– Сказали, женихов приглашать. Приглашаю тебя на танец.

– Безумно рад, что ты выбрала меня, не смел надеяться на такую милость.

Что-что, а танцевать Самат умел. Про Эльмиру и говорить нечего. Она за два года стосковалась по музыке, по танцам, по друзьям. И пошли они кружить по танцплощадке! Самат вел партнершу так ловко, что они ни с кем не сталкивались. Вокруг пары организовалось пространство, в котором они оказались одни.

Самат глаз не сводил со своей невесты. Эльмира наслаждалась движением. Голова ее откинута и повернута в сторону, спинка прямая, чуть прогнутая в талии. Глаза сияют, рыжие волосы, подсвеченные светом от фонаря, переливаются то золотым, то красным цветом. Янтарные шарики блестят и покачиваются на золотых цепочках, подол платья развевается и поднимается чуть выше положенного. Стройные ноги девушки почти не касаются пола. Кажется, что она летает под музыку.

Танец закончился. На эстраде началось какое-то замешательство. Участники ВИА положили свои инструменты и спустились в зал. Наконец, ведущий объявил: «Удачный сегодня у нас день! Поздравим еще одну пару. Наш редкий гость, Самат Исхакович, сделал предложение несравненной Эльмире. Через неделю у них никях! Для этой пары звучит любимая композиция Эли: «Эти глаза напротив». Поет Ободзинский. Танцуем, друзья! Что же ты, Эльмира, выводи своего избранника в круг».

Их с Мишей песня! Как не заплакать? Что же ты, Миша, делаешь? Мне и так больно, зачем тебе нужно так мучать меня?

Самат понял состояние девушки. Нет, он не ревновал. В душе парень понимал, что он воспользовался случаем, влез в отношения Эли. Также он был уверен, пройдет время, Эльмира полюбит его, забудет этого молокососа. Нужно поддержать ее, помочь все будет хорошо.

Эля спиной почувствовала, что Михаил стоит у входа. Она не повернулась, даже бровью не двинула. Положив обе руки на плечи Самату, встала близко-близко. Парень, в свою очередь, бережно обнял Элю, немного прижал к себе

– Все хорошо, любимая, я с тобой. Поверь мне, никогда тебя не предам, не словом не обижу. Ты моя хорошая.

После этих слов слезы сами выступили на глаза, больше Эля не могла сдерживать себя. Она спрятала лицо, уткнувшись в плечо Самату.

«Нужно успокоиться. Я выдержу и это, музыка скоро закончится», но она длилась вечность.

Когда, наконец, замолкла песня, в наступившей странной тишине Эльмира услышала шаги. Это был он, Миша! Взяв Элю за плечи Михаил рывком повернул ее к себе лицом, и она оказалась в объятиях парня. На девушку уставились два черных глаза без зрачков, в которых Эльмира увидела не любовь, не раскаяние, а злобу, даже ненависть.

– Элька! Что ты делаешь? Ты за этого человека в футляре замуж собралась? Как же наша любовь?

Эльмира обеими руками оттолкнула Михаила, посмотрела уничтожающим презрительным взглядом.

– Нет никакой любви. Права твоя мама, я тебя не ждала.

***

Эльмиру пробирала дрожь с ног до головы. Она сама не смогла бы объяснить свое состояние. То ли разочарование, то ли злость, то ли обида. Только ей было очень плохо. Хотелось упасть прямо тут, свернуться в клубок, превратиться в камень, не чувствовать ничего, не помнить. Она шла, опираясь на руку едва знакомого человека, пришедшего на помощь в то время, когда ее предали близкие.

Самат снял пиджак, накинул на плечи Эли. Достав из кармана платочек, вытер ей слезы.

– Вот и пригодился платочек. Не плачь, все проходит, поверь мне, хорошая моя. Я сделаю все, чтобы ты стала счастливой.

Он осторожно вытер девушке слезы, нежно-нежно поцеловал ее в глаза. Эля не отодвинулась, не оттолкнула. Тогда Самат прикоснулся губами к ее губам. Она ответила неожиданно жарко, словно долго-долго жаждала, и теперь ей дали напиться. Они стояли под большой березой, облитые светом колдовской луны сливаясь в одну причудливую фигуру.

Первой опомнилась Эльмира.

– Пойдем, Самат, мама будет переживать, если я не вернусь вовремя.

– Да, кстати, ты сказала маме, что собираешься замуж? Все у нас с тобой так внезапно произошло.

– Сказала, Самат. Только мама не рада моему решению. Понимаешь, у нее сложный характер. Все должно быть так, как она хочет. Мы никогда с матерью не спорим. Вот, смотри, моя сестра Альбина встречалась со своим Васей больше пяти лет. Наша мама привязалась к нему.

Вася бросил Алю беременную. Сестра сделала аборт. Мама сказала, что она сама виновата, не смогла удержать мужика. Теперь Альбина опозорена, она останется навек одна, кому нужны чужие обноски. Не прошло и полгода, Аля познакомилась с молодым человеком.

С вечера этот парень сделал моей сестре предложение, а наутро пришло письмо от Васи. Он писал, что любит ее одну, хочет на ней жениться. Альбина, конечно, пошла к маме за советом. Мать ей сказала: радуйся, что Вася соглашается взять тебя замуж. Этот морячок дальнего плавания не надежен, у него в каждом порте жена.

Альбина вышла замуж за Васю. Что из этого получилось? Да ничего хорошего. Зато вышло так, как мама хотела. Теперь она велит мне потерпеть, простить Михаила и выйти за него. В первый раз в жизни я не послушаюсь ее.

– Солнышко, мое! Я смогу понравиться твоей матери, все для этого сделаю. Она привыкнет.

– Ладно бы. Ты своим сказал? Или они не подозревают, что их сын собирается жениться?

– Мои как раз рады. Ты же дочь самого Камиля Хакимовича. Отец сразу заговорил о сватовстве, о калыме. Я сказал, что не будет этих заморочек, в следующую субботу я тебя «украду». В воскресенье у нас будет никях (заключение брака по мусульманским канонам).

Ты ведь не против? Чего тянуть, раз мы решили пожениться? После никяха заявление в ЗАГС подадим, распишемся, свадьбу справим. Ты не сердишься, что я так сказал, кажется, мы предварительно договорились.

– Самат, все хорошо. Пусть будет так. Я согласна. Уверена, у нас все будет как надо, мы с тобой сможем быть счастливы.

– Конечно, Элечка! Побудь еще немного со мной, не уходи. Я каждый раз боюсь, что при следующей встрече ты скажешь, что все это было шуткой. Давай, я тебя сегодня же и украду. Пойдем сейчас к нам. Мои родители будут рады.

– Самат! Меня мама проклянет. Мне надо попытаться уговорить ее. Твоим родителям тоже нужно подготовиться к никяху.

– Да, милая, про моих родителей. Тебе Люция должна была сказать, что моя мама больна. Тридцать лет она не встает с постели. Ну, как не встает? В хорошую погоду она выходит посидеть на лавочке. А так, все свое время она проводит в постели. Врачи говорят, что физически она здорова, дело в психологии. Мы ей колем витамины, время от времени делаем массаж.

Не бойся, тебе не придется ухаживать за мамой. У нас есть женщина, которой мы оплачиваем за ней уход. Все останется как прежде. У нас с тобой в распоряжении половина дома с отдельным входом. Будет необходимость, сделаем пристрой.

***

Халима апа ждала дочку. Она была уверена, что сможет настоять на своем и заставить Элю отказаться от этой глупости: выйти замуж за первого встречного. Она все разузнала про Самата и его семью, теперь необходимо в нужной форме донести это до дочери. Эльмира всегда была послушной девочкой, и в этот раз не посмеет пойти поперек матери.

Эля вошла в дом тихо-тихо, чтобы не разбудить маму, но тут же услышала: «Пришла, гулена? Иди сюда, поговорим».

– Пришла, мамочка. Давай, завтра поговорим. Поздно уже.

– Нет, дочь. Мы с тобой должны кое-что обсудить. Я не усну, пока все тебе не расскажу.

Девушка села на краешек кресла, поправила платье. Она боялась поднять глаза на мать. По маминому тону она поняла, что разговор будет не из приятных.

– Вот что, моя дорогая доченька! Не того ты выбрала, чтобы заменить Мишу. Ты бы сначала по расспрашивала у подруг, кто такой твой избранник. Хотя у кого спросишь, подруг у тебя нет, можно сказать. Все замуж по выходили. Однако, почему-то никто этого Самата твоего не расхватал.

А знаешь, почему? Бракованный он. Ни одна девушка его больше месяца не могла вытерпеть. Ты не знаешь, в чем дело? Вот и я не знаю, только скажу, если бы был путный парень, давно бы женился. Это еще ладно. Допустим, оговаривают его плохие люди.

Пусть будет так. А знаешь ли ты, красавица моя, что мать его тридцать лет лежит в постели? Что отец его перебрал кучу баб. Яблоко-то от яблони недалеко падает. Муж твой будет таскаться, а ты за его матерью горшки будешь выносить. Помяни мое слово!

Для этого я без отца вас вырастила, горб вон нажила, вывязывая шали на продажу, чтобы тебя с сестрами одеть, обуть? Я ночей не спала, шила-перешивала, вязала-перевязывала. Теперь ты решила поступать по-своему. Что ты в этой жизни понимаешь? Посмотри на Альбину. Послушалась меня, живет припеваючи.

Эльмире совсем не хотелось спорить с матерью. Но и отступить она не могла. Выбор сделан, пусть будет, как будет. Мама со временем простит, Эля же ее любимая дочь.

– Мама, не сердись на меня. Не могу я иначе поступить. Ты вот сказала, что был бы путный, женился бы раньше. То же сказала про меня мама Миши. Мы с Саматом два сапога пара. Буду я ухаживать за его матерью, непременно. Тем более, что она встает, под себя не ходит. Что мне трудно сделать пару уколов в день, либо массаж. Я это умею.

– Вот, вот, для этого он на тебе и женится. Сиделка его матери бесплатная нужна, да прислуга, чтобы стирать на них и готовить.

– Мамочка, милая, я не понимаю тебя. Почему я должна выйти замуж за Иуду, предавшего меня? Объясни мне, что хорошего могло получиться из этого брака? Михаил ведь с радостью согласился со своей мамой. Разве он пришел к тебе и спросил, в чем дело, почему твоя дочь не дождалась его?

Разве Михаил поговорил со мной, выяснил, откуда разговоры о другом мужчине? Мама, даже не о парне речь идет, а о мужчине. Ты не понимаешь, на что намекает его мать? Если бы не история с Саматом, Миша бы больше ко мне не подошел. Твой Мишенька со своей мамой опозорили меня на весь город.

После этого, мама, ты хочешь, чтобы я пища лезла в семью, где меня не хотят принимать. Ты неужели не понимаешь, что родители Миши всю жизнь будут тыкать, что их сын меня подобрал, вытащил из грязи. Почему ты так хочешь моего позора, мама? Я твоя дочь, а кто тебе этот Миша?

Эля утерла катившиеся по щекам слезы. Встала с кресла, упрямо вздернув подбородок.

– Замуж пойду за Самата. У него должность, хорошая зарплата, есть где жить. Его родители рады, что Самат женится именно на мне.

Михаил еще не вырос. Он ребенок, мамкин с папкой сыночек. У него нет не образования, не жилья, не денег.

– Смотри, дочь, не просчитайся, о деньгах она заговорила.

– По твоим стопам иду, мамочка. Ты забыла, как ты вышла замуж за моего папу, отбив его у старшей сестры. А я хорошо запомнила эту историю. Ты пошла за папу, потому, что его избрали председателем колхоза вместо твоего отца.

Ты сама говорила, что не любила его. Однако, мой папа так любил тебя, берег и баловал, что ты полюбила его больше жизни. Я все помню, когда наш папа скончался, ты чуть сума не сошла. Прости, что напоминаю тебе об этом. Самат меня никогда не обидит, он никого не слушает. Я уверена, что буду счастлива с ним.

***

Какие бесконечно длинные дни. Хорошо, что завтра воскресенье, не нужно на работу идти, есть время все обдумать. О, Господи, во что я вляпалась, что я делаю… Додумать мысль Эльмира не успела, в следующее мгновение девушка уже спала.

Утро выдалось недоброе. Судя по тому, как Халима-апа гремела посудой на кухне, было понятно, что время подходит к обеду, и она чрезвычайно раздражена.

– Доброе утро мамочка! Похоже, я проспала.

Мать молчала. От нее исходили холодные волны недовольства.

– Пойду в баню, ополоснусь.

В ответ ледяное молчание. Нужно было обнять маму, попросить прощения. Но не в этот раз. Эля молча ушла, помылась, собралась и, сказав в никуда: «Я пошла к Альбине, обещала помочь ей со стиркой», вышла из дома.

Денек был хорош. Настоящий теплый светлый летний день. Эльмире не хотелось ни о чем думать. Она устала от размышлений, от необходимости улыбаться, делать беспечный вид.

Альбина выходила из дома с тяжелой корзинкой на плече, когда подошла Эля.

– Привет, сестренка, я думала, что ты уже не придешь, пошла полоскать одна.

– Да, проспала я. Привет. Даже не завтракала, сразу к тебе прибежала.

– Что так? Поела бы сначала.

– Ага, поешь там! Мать рвет и мечет, так кастрюли швыряет, что на улице слышно. Злая, страшно подходить.

– Эх, Элька! Что ты хотела? Может, все же нужно было какое-то время выдержать, Миша бы не пришел, и мама согласилась, что тебе нужно выходить замуж.

– Альбин! Вы что, сума посходили что ли? Я должна подождать, пока мама окончательно убедится, что Мишенька меня бросил? Или дождаться, чтобы он меня подобрал? Должна ходить, как оплеванная, терпеть насмешки коллег по работе? Да я готова не то что за Самата, а за последнего человека в городе выйти, но не за Михаила.

– Все, успокойся. Больше советов от меня не услышишь. Поступай, как считаешь нужным. Да, не смотри на меня так! Я не со злостью говорю. На самом деле, не нужно никого слушать.

Сама знаешь, я всегда прислушивалась к маме. Помнишь, когда Вася бросил меня, сказав, чтобы не ждала, уехал на Север? Через год я встретила парня, который влюбился и через месяц сделал мне предложение. Я ведь тогда не сразу ему отказала. Он мне нравился. По воле судьбы, на следующий день получила письмо от Васи. Он просил стать его женой.

Конечно, куда без маминого совета? А она мне сказала: «Паренек этот заезжий, у моряка в каждом порту жена, нечего охотиться за журавлем в небе. Бери, то что есть. Васю мы знаем давно, он хороший парень, старших уважает, не пьет. Ну, уехал, не писал, ошибался парень. Теперь он все понял. Исправился. Выходи за него, будешь жить недалеко, я буду спокойна за тебя.»

– Понимаешь, сестренка, наша мама имеет право требовать от нас послушания. Она осталась вдовой в сорок два года. Думаешь легко ей было. При папе наша мама ни разу не садилась в автобус, ее возили на автомобиле. Она в жизни не покупала мясо на рынке, доставляли домой, а в магазинах товар отпускали со склада.

Мама работала на полставки в детском саду, чтобы не скучно было дома сидеть. Когда папы не стало, мы оказались на дне жизни. Ты еще маленькая была, но помнишь, наверно, что порой денег не было на сахар и молоко. Мама не опустилась, не запила, не загуляла.

Мы с ней работали буквально день и ночь. Я вместо поступления в институт, пошла работать на стройку, мама взяла полную ставку. Вечерами, иногда до глубокой ночи, мы чесали, пряли козий пух, вязали шали. Наверно, мама могла устроить свою жизнь, выйти замуж. Однако, она не привела к нам в дом чужого мужика, не нарушила наш привычный уклад жизни.

Я подумала и решила, нет гарантии, что и моряк когда-нибудь не бросит меня. Опять терпеть эту боль? Послушала маму, вышла спокойно замуж за привычного человека, без трепета, без волнения. Так и живу, как за каменной стеной, окруженная заботой, упакованная, замурованная.

– Альбина, у тебя другая история. Вася, конечно, не идеальный. Но, когда уезжал, он не просил тебя ждать, ты и не ждала. А что сделал Миша?

– Элечка, милая! Сестренка моя маленькая, мне не легче, чем тебе. У этого не идеального Васи есть девушка, Людмила. Она беременна, своими ушами слышала. Который день думаю, что мне делать. Если я скажу ему, что знаю о его похождениях, нужно разводиться. Я не готова поменять свою спокойную жизнь, куда-то уходить, оставлять дочь без отца.

Если промолчу, буду и дальше терпеть его измены. Тоже не готова. С мамой говорить бесполезно. Она скажет, что от хороших жен мужья не гуляют, сама виновата. Может и правда, я виновата? Что-то нужно делать, а что, ума не приложу.

***

Ох, не знала Эльмира, что посоветовать старшей сестре. Как поступают женщины, когда им изменяет муж? Откуда Эле знать об этом. Тем более у Альбины особый случай. Она встречалась с Васей три года, а он не торопился делать предложение. Ему хотелось более глубоких отношений, но как-то обойдя женитьбу.

Аля же мечтала о белом платье, длинной воздушной фате, букете невесты. Тогда паренек стал ходить в общежитие работников Дома культуры. Там как раз жили девушки веселые, с ними можно было выпить, покурить и все прочее. Альбина сдалась.

Правда, такая «любовь» ей не доставляла удовольствия, но забеременеть помогла. Вася, мягко говоря, был не очень рад услышать об этом. Он, видите ли, молодой, всего двадцать пять лет. Ничего на этом свете не видел, нигде не бывал. Выкручиваться Альбине пришлось одной. А ее любимый Васенька укатил на Север.

Аля сделала аборт. Она боялась, что после этого не сможет забеременеть. Когда Вася вернулся со своего путешествия, Альбина снова наступила на те же грабли и, удивительно, снова забеременела. В этот раз Василий женился, взял ее «такую». Теперь выкобенивается. Жена у него покорная, теща перед ним стелется. Как же, не опозорил дочку, замуж взял.

Что тут скажешь? Не она ли твердила Эле: «Сестренка, в тот день, когда ты уступишь парню, небо станет серым, солнце тусклым, весенний ветер будет пахнуть гарью. Не повторяй моих ошибок».

– Альбина, я тебе ничего посоветовать не могу. Решилась бы я оставить дочку без отца? Не знаю. Как жить с мужчиной, который спит еще с кем-то, тоже не знаю. Ох, сестренка, тебе явно труднее, чем мне.

Так, с разговорами девушки дошли до небольшого ручья, в который вытекала вода из ключа, выполоскали белье. У обеих на душе кошки скребли. Эля не стала даже заходить к сестре, не хотела встречаться с Васей. Ушла домой, не попив даже чаю.

К вечеру небо нахмурилось, темные тучи медленно поплыли по небу, затем его укрыли совсем. Пошел дождь, колотя крупными каплями по крыше, по листьям яблонь, пригибая к земле нежные головки цветов. Эля стояла у раскрытого окна веранды и смотрела на лужи, на тонкие ручейки, втекающие в них. Становилось ей все грустнее и грустнее.

Вдруг перед глазами Эльмиры возник огромный черный зонт, из-под купола которого выглядывало счастливое, сияющее лицо Самата.

– Самат, ты зачем пришел в такой дождь. Смотри, брюки мокрые до колен, а ботинки-то, что есть? Все в глине. Заходи быстро в калитку, я тебя через сад проведу прямо на веранду.

Эля, накинув болоньевый плащ, косынку из целлофана, надев резиновые сапоги, вышла в сад. Дождь поливал так, словно это вода из шланга под сильным напором проливалась на землю. Брызги с силой отскакивали от земли, от травы, от камней дорожки, проложенной до калитки. В один миг подол плаща Эли стал мокрым, в сапоги потекла вода.

– Ой, Самат, скорее сюда, да не стой ты у калитки, иди, я тебя не укушу.

Ребята вдвоем вошли на веранду и встали у входа, как будто не зная, что дальше делать. Под ногами у них растекалась грязная лужа.

– Так, Самат, снимай ботинки и брюки. Я сейчас сполосну штанины в бочке и вымою твои ботинки.

– Нет Эль, ты что, как это ты будешь мыть мои ботинки? И как я буду без штанов?

– Да ладно тебе. Снимай, давай, я отвернусь. Сдерни покрывало с кушетки и обмотайся им. Стесняться он вздумал, а жениться не стесняешься? Давай скорее, мне тоже переодеться надо.

Не прошло и полчаса, как на журнальном столике появился горячий чайник, чашки, ложки. На блюдечке с золотой каемочкой светились зеленью бруски мармелада. На плоском блюде высилась горка золотистого хвороста, в стеклянной вазе плавали бордовые вишенки, утопая в сладком тягучем сиропе.

Эльмира, в махровом желтом халате, разливала чай. Дождь по-прежнему стучал по шиферу крыши. Ветер качал ветки яблонь, словно стараясь выполоскать их листья под холодными струями дождя. Разгулялась непогода не по-летнему.

Однако, ребятам не было до этого дела. Им было хорошо вдвоем. Хорошо пить крепкий ароматный чай с вареньем и хворостом. Приятно беседовать, либо молчать, слушая шум ветра. Ничего, что сегодня дождь. Солнышко после него светит ярче, небо становится синее, трава зеленее.

***

Дождь шел и шел и, кажется, не собирался останавливаться. На веранде явно похолодало. Чайник остыл. Возникло некоторое замешательство. Как-то неловко получается. Сидит гость, завернутый в покрывало, хозяйка перед ним в банном халате восседает. Ребята посмотрели друг на друга и засмеялись, оба враз поняв комичность положения.

– Только бы мама не вышла посмотреть, что я тут одна делаю. Вот будет номер! Хотя, она со мной сегодня не разговаривает, делает вид, что меня нет. Поэтому не придет. Наверно.

– Я догадываюсь, за что ты наказана. Халима апа не хочет, чтобы ты выходила замуж.

– Ну, да, ей не нравится мое решение. Боюсь, что мама не захочет меня понять. Она очень хорошая, любит меня, беспокоится. Ей кажется, что я легкомысленная и глупая. Доля правды в этом есть. Не легкомысленно ли мы с тобой поступаем? Ты меня совсем не знаешь, я тебя тоже. Может не будем торопиться?

– Элечка, мы же все уже решили. Мои родители готовятся к никяху. Как раз об этом я пришел поговорить с твоей мамой, да уж не знаю, как разговаривать с будущей тещей без штанов.

– Без разницы, Самат. Хоть в штанах, хоть без штанов мама с тобой говорить не станет. Она уже высказала свое мнение, и не примет в зятья никого кроме Михаила. Теперь хоть камни с неба вались, мама своего решения не изменит. Характер у нее такой.

– Что же нам делать? Как-то надо же договариваться. Отец собирается завтра сватов засылать, чтобы было все по правилам, по-хорошему.

– Даже не думайте! Уйдут сваты не солоно хлебавши. Ума не приложу, что делать. Маму жалко, она так переживает. Поступить, как она велит, тоже не могу.

– Ладно, сделаем так. В субботу, после танцев, я тебя «украду». Ты заранее соберешь самое необходимое и оставишь вот тут на веранде. Я пойду тебя провожать, ты заберешь сумку, и Рамазан на своей машине увезет нас в дом моих родителей. Конечно, если ты согласна. А утром Люция с Рамазаном сообщат твоей матери, что ты уже замужем и пригласят на никях.

– Самат, так поступают уж в крайних случаях, когда невесту силой замуж за нелюбимого выдают. У нас в городе лет десять уж невест не «крали». Конечно, до сих пор бывает, что сначала никях, после заявление в Загс.

– Элечка, милая, разве у нас есть выход? Я не могу ждать месяцами, годами, когда Халима апа примет меня, полюбит и даст согласие на наш брак. Я мечтаю, чтобы ты скорее стала моей женой. Просыпаясь, хочу видеть твое любимое лицо, твою улыбку. Поверь, ты будешь счастлива со мной. Давай поступим так, как я предлагаю, раз по-другому не получается.

– Ладно, Самат, пусть будет так. Знаю, что мать меня никогда не простит. Но что я могу поделать?

– Простит, моя хорошая, она же твоя мама. Пожалеет и простит. И ко мне привыкнет, пусть не примет как сына, и не надо, у меня есть своя мать.

Я так рад, что ты соглашаешься со мной, что даже есть захотел. Очень уж вкусный у вас хворост, сто лет такого не ел. А варенье, язык проглотишь, такое ароматное, ягоды мягкие, во рту тают.

Эльмира засмеялась: «Ах, ты льстец! Нравится, так угощайся. Пересаживайся на диванчик, сейчас подвинем столик и будем есть хворост. Я люблю макать его в варенье и запивать чаем. Знаешь, как вкусно? Только чай холодный, греть не буду, не хочу маму беспокоить».

Ребята уселись на диван. Рядом поставили столик с угощением. Самат протянул ноги в кресло, Эля села, подогнув под себя ноги и укрыв их подолом длинного халата. Она не то чтобы замерзла, как-то зябко стало.

Самат почувствовал это, подвинулся ближе к девушке, обнял за плечи. Эльмира не отодвинулась. Ей нравилось, как от него пахнет, нравились его осторожные прикосновения. Она провела тыльной стороной ладони по щеке Самата. Не колючий, кожа гладкая, приятная. Тот, в свою очередь, взял руку девушки в свою руку и стал мягко-мягко целовать ее пальчики, ладонь.

Так они сидели прижавшись друг к другу, привыкая к новой незнакомой нежности, тихо и осторожно, боясь спугнуть зарождающуюся любовь.

И тут, как гром среди ясного неба раздалось:

– Это что за явление Христа народу? Что это такое?

Халима апа брезгливо, двумя пальцами подняла со спинки стула брюки Самата и швырнула их на диван.

– Я спрашиваю, что это такое. Вам здесь Дом свиданий что ли? Вы ошиблись адресом, молодой человек. Вон отсюда, и чтобы я Вас никогда тут не видела, чтобы духу Вашего не было!

Посмотрев на дочь, она произнесла: «Дрянь!» и хлопнула дверью.

***

Эльмира вздрогнула от маминого хлесткого «Дрянь», как от удара кнутом. Она застыла в том положении, в каком сидела. Глаза наполнились слезами, она вся задрожала. Самат легонечко погладил ее по голове, поцеловал в глаза.

– Вставай, милая, собирайся. Пойдем, я тебя здесь не оставлю, пойдем прямо сейчас ко мне.

Эля смотрела на него с каким-то недоумением, слезы текли по щекам, губы дрожали.

– Мама меня никогда не обзывала, слышишь, никогда. За что она со мной так? За то, что я не хочу, чтобы об меня вытирали ноги? Я не понимаю, за что.

Эльмира встала с дивана, раскрыла окно, плотнее запахнула халат на груди.

– Одевайся, Самат. Правда, тебе пора уходить, я сейчас с тобой не могу пойти. У мамы сердце больное, если с ней что случится, я себе не прощу. Нельзя ее оставлять одну.

– Так ведь и в субботу ты побоишься ее оставить. Чего тянуть, оборвать сразу и все. Пойдем, хорошая моя, не бойся, ничего с ней не случится.

– Ты оделся? Тогда иди и не переживай. Я никогда не нарушаю своих обещаний. В субботу я стану твоей женой. Иди, милый.

Эльмира обняла будущего мужа и поцеловала в щеку, а потом прямо в губы.

Самат бежал, скользя по грязной дороге, ступая прямо по лужам. Если бы мог, он бы взлетел. Эля сама поцеловала его! Она назвала его милым. Она обязательно выполнит свое обещание. Вдруг парень встал как вкопанный. Матерь Божья! Он же не договорился о следующей встрече!

Ладно, придется завтра найти предлог и уйти с работы по раньше. Можно подождать Эльмиру возле больницы. Самат не мог представить, что он когда-нибудь сможет перешагнуть порог дома, из которого его выгнали. Как все осложнилось. Все его нерешительность. Надо было прямо со свадьбы Люции увести Элю.

Эльмира прошла в свою комнату. Легла на кровать прямо в халате, свернувшись калачиком. Полежала, прислушиваясь к звукам из маминой комнаты. Было тихо, видимо мама уснула, либо делает вид, что спит. «Мне тоже нужно спать, завтра трудный день. Что случилось, то случилось. Обидно, мать подумала про меня, что я последняя…»

Слово это даже в мыслях произносить Эля не хотела. «Может оно и к лучшему. Мама, наконец, успокоится. Она уверена, что я теперь опозорена. Теперь может не будет возражать против свадьбы с Саматом. Самат! Какой он все-таки ласковый, какие теплые у него руки, мягкие волосы» – раздумывая так, Эльмира незаметно для себя погрузилась в сон.

Утро оказалось совсем не таким, как ожидала Эля. Ее разбудила мать.

– Вставай, умывайся, завтрак готов.

Девушка удивилась. Мама, хоть и суховато, но разговаривала. Что должно было случиться, чтобы она заговорила. Сели за стол, Халима-апа разлила чай, подвинула к дочери чашку с деревенской сметаной, тарелку с вареными яйцами.

– Ешь, выглядишь жутко, краше в гроб кладут. С лица спала, похудела вся.

– Спасибо, мама. Я вот чаю выпью с булочкой.

– Ешь, чай пей и слушай меня. Будем считать, что этой ночи не было. Ничего не произошло. Ты, главное, Мише об этом не говори.

– Мама, ты что? Ничего и не было. Послушай, Самат промок под дождем. Не будет же он сидеть в брюках, с которых стекает вода. Я…

– Хватит! Ты меня за кого держишь? Я своими глазами видела вас в постели. Не хочу ничего слышать. Ты хочешь меня в гроб вогнать. А если ты забеременела? Миша будет чьего-то отпрыска воспитывать?

– Мама! Ты себя слышишь? У тебя через слово «Миша». У Михаила есть свои родители, они его любят, заботятся и не хотят, чтобы он подобрал недостойную их сына девушку. Эта «недостойная», твоя дочь, мама. Тебе не обидно? Неужели у тебя не болит сердце за меня? Почему ты хочешь впихнуть свою дочь в семью, где она всегда будет лишняя?

– Что бы ты понимала? При чем тут родители Михаила? Миша любит тебя, он не сможет быть счастлив с другой девушкой. А ты не сможешь жить без него. О его родителях даже говорить не стоит. Ты часто видела родственников отца в нашем доме? Так вот они тоже не хотели, чтобы твой отец женился на мне. Есть такая поговорка: «Ночная кукушка всех перекукует».