Читать книгу Итальянский гамбит - - Страница 1

Предисловие

Гамбит такая комбинация в начале шахматной партии, при которой одна из сторон жертвует пешкой или фигурой для скорейшего получения стратегического преимущества. Иными словами, ради скорейшего перехода в атаку жертвуют фигурой или пешкой.

В жизни всегда есть место для гамбитов. В переносном смысле гамбит позволяет жертвовать малым для получения стратегического преимущества или выгоды.

В переводе с итальянского языка гамбит обозначает буквально «подставить подножку». К сожалению, в жизненном, не шахматном, гамбите, часто приходится сражаться с самим собой.

Каким счетом закончатся партии моих героев? Приглашаю вас к размышлению.

Пролог

– Опиши, как ты видишь себя.

– Я вижу девушку лет тридцати, может, младше немного. Она одета в белый кожаный костюм, как сценичный, или… нет, как у воина.

– Опиши его.

– Красивый лиф с золотыми вставками, трусики плотные, высокие, и ботфорты до середины бедра. Волосы собраны в высокий хвост, очень длинные.

– Макияж? Ты накрашена?

– Нет. Лицо чистое, без грима, оно…злое…или озадаченное? У меня в руках плеть…нет, это не плеть…это черенок от метлы!

– Почему черенок от метлы?

– Я должна следить за порядком. Чтобы все было в исключительном порядке.

– Почему ты так одета?

– Чтобы быть сексуальной и красивой.

– А цвет? Почему белый?

– Я…не знаю, не понимаю. Спросить?

– Спросим потом. Посмотри вокруг. Ты видишь себя с других ракурсов?

Молчание. Потом ответ:

– Да, я сижу за столом, сбоку. А та, в белом, осталась справа, в кухне.

– Белую ты видела в кухне?

– Да, кухня и зал объединены одним помещением.

– А эта, вторая? Опиши ее.

– Она сидит за столом. Такой стол, как письменный, много бумаг и книг…или учебников. Она очень добрая, как моя бабушка Нюша. Бледная очень…худая…слабая. Она хочет пить. Она долго не вставала, и у нее одряхлели мускулы.

– Почему?

– Белая ей запрещает.

– Почему белая ей запрещает?

– Белая не хочет, чтобы…умная влезала.

– Ты называешь ее умной?

– Да, она много знает. Она…серьезная очень…тоже деловая, как белая, но строгая.

– Разве белая не строгая?

– Белая…она больше злая, чем строгая. Она все держит под контролем, чтобы умная не встревала. Она хочет уничтожить умную?

– Спроси.

Молчание.

– Она не злая. Она боится. Нужно все держать под контролем, чтобы умная все не испортила. Иначе мне конец.

– Выходит, что белая, которая боится, взяла власть в свои руки?

– Да, так нужно было. Чтобы мне не сделали плохо.

– То есть, была опасность, и белая взяла все под контроль, чтобы тебе не сделали плохо?

– Да.

– Она враг умной?

Молчание.

– Нет. Они – это я. Не враг.

– Это значит, что белая не хочет уничтожить умную?

Молчание.

– Нет. Не хочет. Умная – это я. Они не враги.

– Тогда почему умная истощена?

– Белая о ней не заботилась. Вернее, не заботилась я. Я разрешала белой подавлять ее.

– Почему?

Молчание.

– Нам было страшно. У белой получалось нас защищать.

– А сейчас? Вам все еще нужна защита? Ты боишься?

– Нет. Я почти не боюсь. И мне не от кого защищаться.

– Ты все еще считаешь, что белая – злая, тиран?

– Да, то есть, да…но она хотела нам лучшее. Она меня защищала.

– А теперь?

– Теперь мне нужна умная.

– Ты признаешь за собой право выбирать между белой и умной?

– Да, ведь я – главная. Я – это они вместе.

– Готова выбрать?

– Да, я выбираю умную.

– И что будешь делать?

Молчание.

– Напоить ее.

– Напои ее.

Молчание.

– Сделала.

– Не хочешь извиниться перед умной за то, что подавила ее?

– Да, я прошу прощения у меня умной за то, что не давала ей право…руководить…право голоса ей не давала.

– И как она? Услышала тебя?

– Да, она смотрит на меня…с любовью и добротой…

Женщина начала всхлипывать.

– Подойди к ней. Хочешь обнять ее?

– Да. Обняла.

– Какой ты видишь ее?

– У нее грязные волосы, они плохо пахнут. Одежда прохудилась. Она исстрадалась и устала.

– Ты хочешь ей помочь?

– О, да. Я хочу помыть ее и переодеть.

Женщина начала рыдать.

– Прости меня, прости! Мне так жаль, так жаль! У нее на ногах деревянные туфли, сабо, она давно не ходила! О, Господи.

– Ты сможешь ее поднять?

– Да, могу, она как пушинка.

– Куда ты понесешь ее?

– В ванную. Она должна принять ванную. Можно ее взять?

– Это же ты. Сделай то, что считаешь нужным. А где белая?

– Она мне помогает. Она переживает.

– Ты раздеваешь ее? Моешь?

– Это жалкое зрелище.

Молчание.

– Как вы?

– Белая тоже хочет омыться. И поменять одежду.

– Ты навела порядок в субординации? Ты поняла теперь, что можешь ставить главной каждую из них, в зависимости от обстоятельств? Что это твое право?

– Да, я главная среди них. Теперь мне нужны обе. Белая не злая, она практичная и разбирается в выживании. Умная знает, какие методы правильные, а какие – мне не подходят.

– Посмотри по сторонам. Ты видишь еще себя?

Молчание.

– Да, там, за шкафом. Там…дитя…девочка с мишкой. Игрушка старая, моя. Это я – девочка. Она спряталась от тех двоих, что воевали. От белой и умной.

– В чем она нуждается, эта девочка?

Молчание.

– Она хочет вырасти. Я хочу, чтобы девочка стала взрослой. Она…как неразвитая до конца.

Женщина опять стала всхлипывать.

– Дорогая, давай на сегодня прервемся. Попроси девочку посидеть на диванчике и подождать тебя. Она сможет?

– Да, она послушная.

– А белая? Спросишь у нее, почему она в белом?

Молчание.

– Она в белом, потому что…она всегда мечтала о чистоте… Быть чистой.

– А в какой цвет белая переоделась?

– В белый. Платье. Летнее.

– А умная?

Молчание.

– Это не важно. Я не вижу ее одежды. Она просто есть. Так надо, она знает.

– Предлагаю на сегодня прерваться. Один…два…три. Закончили.

Лиза

1

Удивлению Лизы не было предела.

Открыв по привычке Gmail, она обнаружила письмо на незнакомом языке. Отправителем значился Джованни Капелла. Пробежав глазами текст, поняла, что язык, на котором оно написано, скорее всего, итальянский. Да и имя отправителя, Giovanni, говорило само за себя. Не Педро, не Стив, не Ганс.

Письмо не просто удивило, а огорошило. Уже год, как она внесла анкету на несколько сайтов, специализирующихся на знакомствах русскоязычных девушек с иностранными мужчинами. Сделала она это для проформы, по принципу абы как1.

Так как в успех она, практически, не верила, то и к размещению анкеты отнеслась, мягко говоря, не очень ответственно: не озаботилась ни качеством фотографий, ни текстом объявления. Заняться новыми снимками и посидеть над текстом времени не хватало. Ну, в смысле, не хватало мотивации.

Ожидания не подвели: ни с одним парнем в течение года познакомиться не удалось.

В тех редких случаях, когда на ее анкету обращали внимание и присылали простое текстовое сообщение, по типу: «Привет, хотел бы с тобой познакомиться», или: «Ты прекрасна, меня зовут Стив, как дела?», а то и просто смайлик с розой, зажатой в зубах, она не отвечала.

За год Лиза так и не решилась купить какой-нибудь из предлагаемых сайтами пакетов обслуживания, и поэтому ответить на знаки внимания кавалеров, просто напросто, не могла.

Таким образом, любовь с иностранными женихами и начиналась, и заканчивалась той первой и единственной фразой – почти одинаковой ото всех, от которой Лизу коробило – какая банальность! Эти невыразительные мужчины, с их успешными фотографиями, ей виделись необычайно скучными и предсказуемыми.

Отсутствие смельчака, который решится выслать ей повторное письмо, чтобы дать им с Лизой шанс на переписку (в таком случае его платиновый пакет распространился бы и на нее), Лиза объясняла тем, что не имелось никаких официальных подтверждений тому, что сайты действительно работают. Одни слухи и только. Отзывы, которыми пестрили платформы для знакомств, сто процентов, были подставные.

Да и вообще, ее возмущал факт, что она должна платить за знакомство!

Этот же мужчина, Джованни, ради того, чтобы познакомиться с ней, заплатил сайту за ее электронный адрес и прислал ей настоящее длинное-предлинное письмо!

Бог есть.

С того момента, как Лиза решила выйти замуж «за границу», несмотря на нежелание платить, она все же старалась пользоваться всеми доступными бесплатными ресурсами: тематическими группами в социальных сетях, видео тренингами на Ютубе, рассылкой коучей2 по совершенствованию женских качеств. Обучение, как и работа над собой, проводились хаотично и зависели от ее настроения.

Несмотря на систематическую халатность, из хаоса позитивных знаний она все же сделала важный вывод. И не благодаря учениям успешных людей, а, скорее всего, наперекор им. Она решила: «её» мужчина найдет способ с ней встретиться. Судьба не пройдет мимо.

А вот если бы Лиза попыталась внедрить в жизнь все советы коучей, то утонула бы в сопливом оплакивании собственных недостатков «по самое не хочу» и потеряла бы связь с реальностью.

И ради чего? Разве что ради повышения жизненного уровня самих коучей, вываливая им заоблачные суммы за их, кстати, совершенно сомнительные советы. Сколько ни меняйся, а все зависит от судьбы. Вон сколько дурочек выходит замуж, в то время как умные и прокаченные продолжают умничать и прокачиваться в одиночестве.

Сказать по правде, она не была уверенна в своем заявлении по поводу судьбы. Все же саморазвитие – это важный процесс, но и в ее философии доля правды имелась. И подтверждение этому она держала в руках.

Удивление и шок сменились радостью.

Боже мой! Восторг поднялся откуда-то из горла, мгновенно взметнулся к мозгу, взорвался там на миллионы составляющих и молниеносно распространился по всем клеткам ее грациозного, как у необъезженной кобылки, тела. Лиза еле сдерживалась, чтобы не подпрыгнуть хоть разик. Уж очень не хотелось, чтобы кто-то из толпы, снующей по торговому центру, увидел, как она, такая солидная девушка, метр семьдесят пять, плюс каблуки, прыгает. Но потом, украдкой, все же подпрыгнула, так, невысоко, разве чуть-чуть…

Лиза остановилась возле бара и присела за свободный столик, пытаясь скопировать текст, чтобы перевести его через Гугл. Ничего не получалось. А тут еще и официант намерился за заказом. Ага, щас, закажу! Надо смываться и срочно звонить подружке Марине.

Та знает номер квартиры тети Веры, «итальянки», местной достопримечательности из соседнего дома. Только вчера, обсуждая в две тысячи пятьдесят восьмой раз все возможности выезда за границу, они с Мариной вспоминали о ней. Поэтому от Марины Лиза знала, что «итальянка» как раз находится в городе, в отпуске. Уточнив у подруги номер квартиры, Лиза поспешила к тете Вере.

Тетя Вера стала известной личностью пару лет как. В тот год, пробыв в Италии ни много ни мало, аж целых пять лет, она вернулась домой в отпуск и для оформления каких-то документов. Долгие годы отсутствия она проработала на чужбине баданткой – так она назвала свою профессию, объяснив, что это то же самое, что сиделка, только с проживанием и «работать круглосуточно». Уже во второй вечер, отдохнув с дороги, тетя Вера закатила пир горой во дворе – прямо на детской площадке, пригласив за стол всех соседей оптом, без разбору.

Лиза и Марина, возвращаясь от друзей около полуночи, поразились, увидев грандиозный движняк подвыпивших разнокалиберных людей в самом центре двора их пятиэтажных хрущевок. Такого праздника и такого шума в округе, да еще поздно вечером, Лиза и Марина припомнить не могли.

Праздновали, как выяснилось по многочисленным тостам, итальянские документы тети Веры и возвращение домой после пятилетнего отсутствия. И еще – возможность кататься, как говорила тетя Вера, туда-сюда без проблем.

Весь вечер она рассказывала о буднях и праздниках на чужбине, о злых и хороших «хозяевах», о взаимовыручке «наших» за границей, о ностальгии и обо всем таком.

Как принято во всех старых дворах, тете Вере полагалось спонтанно изобретенное новое прозвище, потому что старое никто не помнил. «Бадантка» подходило идеально, но вряд ли прижилось, так как было трудно запоминаемым. Поэтому, по негласному одобрению всего дворового народа тетю Веру стали называть «итальянка».

Родители Лизы тоже оказались среди гостей. Прежде они не были знакомы с тетей Верой, ведь сын Регины Степановны, как звали бабушку Лизы, то есть, Лизин папа, то есть, Виталик, как представился он своей новой соседке, со своей семьей переехал в дом номер пять, когда та впахивала на просторах Европы.

К концу вечера родители раззнакомились с тетей Верой до обнимонов и поцелуев в десны. Прозвучало пьяное отцово: «Мы тоже не какие-нибудь, мы ого-го, как когда-то стояли», мамино: «Ой, Виталик, хватит тебе уже, пойдем домой», и, как заключающий аккорд, тети Верино: «Гей, налывайте повнии чары!».

Результат – на следующий день весь двор имел похмельный синдром, местный ларек поднялся на пиве, а в семье Лизы, правда, без ее участия, появилась новая тема: длинными семейными вечерами сравнивать жизнь простых украинцев, к коим от недавнего времени стали относить себя и родители, с жизнью «хитрожопых любителей легких денег за границей».

Конечно же, Лиза не проводила семейные вечера с родителями, тем более обсуждая необсуждаемое, но тот вечер и для нее оказался откровением: а ведь точно, уехать за границу – это реально возможно!

Отец ее, когда пил в компаниях, не пропускал возможности поплакаться новым знакомым, если такие случались. Так что, на протяжении того вечера, быстро набрав необходимый градус, приставал к соседям со своим нытьем о прошлых достижениях и нынешних проблемах.

Хотя, если честно, какие у него проблемы? Спи, пей, работай, Виталик! Все! Лизе могло бы стать стыдно за такое поведение отца, но к тому времени, как у того развязался язык, все гости уже дошли до той стадии веселья, когда никто друг друга не слушает. А если и слушает, то не понимает. Ну, а если и понимает, то на следующий день ничего из сказанного накануне не помнит. Поэтому она, послав мысленно отца подальше, смогла весь вечер пропускать мимо ушей и глаз поведение родителей на празднике.

Отец, плакаться-то – плакался, но никогда не признавал своих ошибок. А ведь, это он довел их семью до нищеты. И не каялся.

Еще повезло, что в свое время, после смерти бабушки, ему хватило ума оставить квартиру для Лизы, а не продать ее. Хотя, справедливости ради, квартиру бабушка и так оставила внучке, а не сыну, спасибо ей за дальновидность, и это их спасло.