Берег

Оглавление

Группа авторов. Берег

Пролог

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА Лето 1997 года

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Осень 2019 года

АННА. Весна 1997 года

СОНЯ. Зима 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Зима 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Зима 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Зима 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Весна 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Весна 2019 года

АННА. Лето 1997 года

СОНЯ. Весна-лето 2019 года

Эпилог

Отрывок из книги

Мы спускаемся по выбеленным ветром и временем деревянным ступеням из обрезанных досок. По бокам их светлыми пучками обрамляет желтая трава, прикрывающая мерзлую осеннюю землю. Вдоль спуска кренятся в сторону залива самострои из серой древесины, и смотрят унылыми окнами в ржавых решетках рыбацкие балки на полозьях. И, как всегда, с тонким назойливым свистом высекает в глазах слёзы северный ветер. Море на горизонте цветом чуть голубее берега сливается с пасмурным затянутым небом в единое полотно, через которое не пробивается ни единый луч солнца. Кажется, что плотная завеса на небе сама светится изнутри серебристым ровным сиянием, которое тонет в строю тревожных волн, гулко разбивающих пустынный галечный пляж. Кое-где виднеются обглоданные чайками рыбные полускелеты, но протяжных криков самих чаек уже не слышно: подрастив неуклюжих птенцов, стаи двинулись на юг в преддверии суровой, беспощадной и полной снежных буранов зимы. Идущий впереди перестает сминать сапогами в хрусткую крошку взявшийся небольшими лужицами первый лёд и встает так, что подгоняемая порывами ветра волна едва не достает до его подошв. «Вот здесь», – говорит он, махнув свободной рукой в сторону упорно терзающего берег прибоя. Вторую руку надёжно обрамляет кольцо такого же серого, как всё вокруг, металла. На другом конце железной восьмёрки конвоир. «Стой», – криминалист красными от холода пальцами откручивает от фотоаппарата крышку и переводит его в авторежим. Человек в круглом стекле объектива повторно поднимает руку и повторяет: «Вот здесь». И потом: «Выбросил». И спустя ещё несколько секунд: «Нож». Раздаются знакомые звуки затвора. Человек опускает руку и понуро стоит, спросив сигарету и поеживаясь от ледяной соленой мороси. Ему хочется, чтобы скорее закончилась эта тоскливая прогулка, напоминание первой, когда он ночью, с шальной головой и неистово стучащим сердцем, спускался сюда же, боясь зацепиться пьяной походкой на неровно сколоченной лестнице. Бежал к лиману, где в конце, чувствуя боль в груди от частого дыхания, размахнулся и бросил в ночную чёрную бездну то, что жгло его ладонь. Предмет, который он нес, острым лезвием рассек послушные волны, а море рассмотрело его, изучило и сделало своей добычей и тайной.

Следователь с понятыми бегло осматривает побережье, поддевая носком сапога уже гладкие, обработанные лучшим ювелиром мира, осколки стекла, и ожидаемо ничего не находит. Галька издаёт под ногами приглушенный треск. Человек, показавший место, щелчком отбрасывает в сторону окурок. Закончили. Ветер продолжает трепать полы одежды, обещая, что скоро, совсем скоро из небесных далей он принесёт с собой колючий белый песок, закуёт заливы и реки в ослепительно белые кандалы, а следом за ним придёт долгая полярная ночь, в паре с которой он будет петь свою вечную песню тысячелетними словами. Строгое и суровое полотно, на котором разворачивается сцена из чьей-то короткой жизни, заставляет следователя на минуту оглянуться, перед тем как сказать конвоирам: «Пора уводить». Группа медленно поднимается по скошенным ступеням обратной дорогой, и на берегу не остаётся ни души.

.....

Стеганая спина, ставшая чуть более несчастной, укоризненно следует за полицейским.

В коридоре уже ждут следующие, взъерошенные и злые родители сбежавшей ночью дочери. Она здесь же, сидит, скрестив ноги в кедах, в джинсах-бананах, прям как носили двадцать лет назад, и безразмерном худи. Мода возвращается и на бунтарство тоже, только подростки в это не верят, пробивая уже проторенные дороги, цитируя читанное-перечитанное, отвергая мамину с папиной виолончель и выбирая вновь свой новый вудсток, бродить по дорогам, вдыхать ночной густо замешанный котёл из трав, автомобильных выхлопов и пива. А потом, спустя много лет стать кем-то в добротно сшитом костюме, выбирающим одежду по ярлыкам с составом или стать никем. Девочка сидит, закручивая шнурок у шеи то в одну сторону, то в другую, пока её родители устало объясняют следователю, что они хорошая, порядочная семья.

.....