Читать книгу Мерлин Младший - - Страница 1

Посвящается моему младшему брату.

Говорят, когда они появляются, воздух пахнет мылом… или дождем… или печеньем, что тает во рту.

Говорят, когда они появляются, мир сужается до размеров мягкого, теплого, очень теплого тельца, что умещается на обеих ладонях и кажется еще больше, чем был до этого.

Говорят, когда они появляются – жизнь становится другой. В ней рождается нечто, чего не могло быть без их присутствия.

Когда появился ММ – на землю спустились звезды.

Он родился из маминой тени, отброшенной под лучами полуденного апрельского солнца, семнадцатого дня. Его никто не ждал. Никто не просил. Он просто появился.

Слишком крохотный, чтобы понять зачем и достаточно крохотный, чтобы верить – он здесь зачем-то.

Кто-то рождается, чтобы стать зоологом, кто-то врачом. Одни бьют татухи, другие строят ракеты. Кто-то ищет мегалодона в Марианской впадине, кто-то Крепость одиночества Супермена на северном полюсе.

А он ищет звезды на Земле.

Он искатель звезд и понял это не так давно. Вчера. Когда срезал бутон засохшей розы, а в обрубке стебля обнаружил пятиконечную звездочку. Сестра объяснила, что это застывший растительный сок, который гоняет жизнь. И когда он гоняет – розы на ощупь мягкие, пахнут мамой и горят красным, точно дыхание дракона.

Цветок умер, но звезды не умирают.

Он любил передачи про космос. Он помнил: когда звезда сгорает, на ее месте появляется новая. Другого цвета, света, размера, тепла. Либо так, либо она обращается в ничто. В черное, огромное, бесконечное. Оно кривит пространство, время, кривит душой. И оно очень и очень сильное. Такое сильное, что рядом с ним звезды погибают без шанса родиться заново. Исчезают, будто их никогда и не было.

И тогда он понял в чем заключается его миссия. Его зачем-то. Он должен был защитить от этого ничто свой дом. Своих маму, папу и старшую сестру. Ему нужен был свет. Много света. А ничего не дает такого света, кроме звезд.

ММ осознал, что звезды есть и на Земле тоже. Он видел их. Они были его самой сокровенной тайной. Его сверхспособностью. Его мегалодоном в Марианской впадине.

Они были в осколках цемента, где очень удачно натоптали птицы. Они были в отблесках хрустального стакана. Они были искрящимся пухом, волочившемуся по знойному августовскому воздуху. Паутиной, что сверкала в бледном свете луны. Он видел их в колесах велосипедов, где металлические спицы скрещивались в нужный ему узор, в шраме от прививки на плече его сестры. Они были морщинкой на переносице, радужкой глаза. Пулевым отверстием в стекле, сердцевинкой лимонного диска.

Они были всем. И все было ими.

Никто их не видел, а горели они так сильно, что он порой вспоминал слова сестры: чем ярче свет, тем гуще тень. Все, что ярко сияет, оставляет за собой темный след.

Черное ничто приближалось. Он чувствовал, как оно крадется. Давит. Как открывает свой круглый рыбий рот. Что вот-вот захлопнет его. Тени сгущались. Звуки пугали. ММ временами включал подборку на ютубе: как в космосе звучат звезды и планеты. Они выли, стрекотали, как разряды тока. Они дрожали и вибрировали. Скрежетали, как вилка по керамической тарелке. Они заставляли его тело сжиматься, будто сверхновая перед взрывом, а сердце биться с частотой вращения космических пульсаров. И все же он слушал.

Собирать земные звезды – все, что оставалось.

Он таскал их в комнату, складывал в углу. Он помечал территорию изолентой. Свою маленькую вселенную. Она все расширялась и расширялась. Чтобы все сработало, она должна быть такой же большой, как черное ничто.

Он знал, что мама будет в ярости. Сестра говорила, она демон хлорки, и он ей верил, потому что помнил, как мама ненавидит камни, палки и цемент в доме. А как объяснить колесо от велосипеда он понятия не имел. Сестра говорила, что, если мир канет в лету мама все равно будет беситься из-за ненужного барахла, которое надо выкинуть.

Сестра предложила очень дельную и вполне логичную вещь. Звезды летают. Таков их долг и свойство. Иначе они не звезды.

Лески – штуки очень острые. И невидимые. Сестра сказала, что с ними можно добиться максимального ощущения невесомости. Он ей верил. Это стоило риска. Подумаешь, мама откажется от них. Они спрячутся в своей вселенной.

Колесо от велосипеда повесить так и не удалось. Треснул потолок. Сестра сказала – им хана.

В ночи, когда они лежали под своими звездами, сестра рассказывала, что их масса превышает солнечную в несколько сотен раз, и, если одна из них упадет им на лицо – черное ничто не будет их единственной проблемой. ММ ответил ей, что падают не звезды, а метеориты. Она назвала его выпендрежником.

Их вселенная росла, а с ней и черное ничто. Он понял, что им не победить, поскольку одно было порождением другого, и этого нельзя было изменить. Но у него была сестра, и она все повторяла…

Чем ярче свет, тем гуще тень.

Ну и пусть.