Читать книгу Прости - - Страница 1

Россия. 20##-какой-то год нашей эры.

Это была первая половина по-летнему тёплого сентября. Даже листва на деревьях всё ещё оставалась зелёной, вводя в заблуждение и заставляя забыть о том, что лето закончилось и наступила осень.

Каждый раз, когда я вспоминаю то время, в мою голову закрадывается мысль, что природа, словно предчувствуя во что я вляпаюсь, делала для меня такой своеобразный прощальный подарок.

В тот день, солнце пробивалось сквозь неплотные облака, и из-за этого освещение в комнате было неярким, чистым, и имело приятный жемчужно-золотистый оттенок.

Для меня это был самый обычный, ничем не примечательный будничный день. Ну, по крайней мере, таковым он должен был быть…

Я собирался позавтракать и идти в школу, а после, когда вернусь домой, немного поиграть на гитаре.

Отец с матерью были на кухне. Папа, по обыкновению, перед уходом на работу смотрел по телевизору новости. Периодически возмущённо брюзжа на свои излюбленные, правильнее будет сказать ненавистные, темы. Как-то уж особенно активно поднимаемые сегодня телеведущей. Мама готовила нехитрый завтрак, негромко напевая себе под нос какую-то песню времён прабабкиной молодости.

Наш кот Василий пытался своей крупной мохнатой лапой стянуть из тарелки приготовленные мамой сырники. И один раз у него это даже получилось. За что он тут же огрёб от мамы мокрой тряпкой. После чего, с пренаглейшим и самодовольным видом, устроился лопать под кухонным столом свою добычу.

– Знаешь, Денис… – папа неожиданно мотнул в сторону телевизора головой, и уже, наверное, в тысячный раз, очень серьёзным тоном произнёс, – Если бы у тебя обнаружили эту дрянь, я бы предпочёл, чтобы ты умер…

Папа не договорил, но тут же, после короткой паузы, во время которой он отхлебнул из любимой кружки глоток ароматного кофе, продолжил:

– Понимаешь. Так нельзя! Это неправильно. Противоестественно! Я бы их лучше изолировал от нормального общества. Или вообще… Пообещай мне, сын, что ты никогда, даже на шаг не подойдёшь к кому-то из этих выродков. Даже словом с ними не обмолвишься. Если я узнаю, что ты с кем-то из них якшаешься… На порог не пущу!

– Обещаю, папа. – ни на секунду не задумавшись отозвался я, с аппетитом поедая горячий, обмазанный сметаной и посыпанный сахаром сырник.

Соблюдать папин запрет мне было не сложно. Я никогда не испытывал лютой неприязни, какая была у папы, к тем, кого он только что имел в виду. Но и желания контактировать с кем-то из представителей этой категории населения у меня тоже не было. Мне было «фиолетово». Я был уверен, как и папа, как и многие другие наши соотечественники, что меня это никак не касается.

Доев последний сырник и вымыв руки, я переоделся в любимые джинсы и футболку. Перекинул через плечо сумку с учебниками. Погладил по рыжей голове кота Ваську. Попрощался с родителями и обнял маму на прощанье. Уже в дверях взлохматил пятернёй свои длинноватые каштановые волосы. И в довольно приподнятом настроении отправился в школу.

Тогда я ещё не знал, что через несколько часов, мой, такой привычный и безопасный мир, будет разрушен…

***

Урок истории тянулся нудно и медленно. Точно так же, как и во времена моих родителей, дедов, прабабок и прочих пра-пра…

Да-с. За столько лет, очная форма обучения так до конца себя и не изжила. Хотя и адаптировалась под наши современные реалии. Теперь появилась возможность обучения во вторую смену или дистанционно, для людей с особенностями развития, или представителей той, небольшой прослойки населения, с которой мне контактировать категорически запрещено и не особо-то хочется.

Из моих друзей на занятиях присутствовал только Лёха. Но его пересадили на «Камчатку». За списывание конспекта у сидящей за соседней партой девчонки, честно записывающей за нудно бубнящим «преподом».

Так что, сидел я за своей партой в гордом одиночестве, и даже находил это весьма удачным стечением обстоятельств. Сегодня голова у меня с самого утра соображала как-то не очень: громкие звуки и шум раздражали, привычно клонило в сон, хотелось тишины и покоя. А Лёха, с которым мы обычно сидели вместе, молчать и сидеть в тишине больше семи минут не мог, за что и становился частым обитателем «Камчатки». Поэтому мне, отсутствие рядом болтливого друга, сегодня оказалось только на руку.

В большие окна лился золотистый солнечный свет и мне очень хотелось на улицу, на свежий воздух, туда, где радостно светило осеннее солнце. Последнее, в этом году.

Кое-как досидев до конца урока, я, чувствуя лёгкую слабость и не придавая ей никакого значения, отправился на следующий. Это была биология. Именно тогда, где-то ближе к середине урока, всё и произошло. Я даже ничего не понял.

Вот я как ни в чём не бывало сижу и слушаю урок. Попутно о чём-то болтаю с приятелем. Учитель задаёт вопросы. Вызывает меня к доске. Я встаю со своего места и делаю пару шагов в нужном направлении. И в этот момент перед глазами всё начинает расплываться, кружиться и «ехать», а потом их резко застилает тёмная пелена и моё сознание отключается.

***

Первым, что я увидел, когда пришёл в себя, были бежевые стены, кремовый потолок медпункта и стоящие на подоконнике горшки с цветами. Как ни странно, это было одно из самых уютных мест в нашей школе.

Я лежал на прохладной, обитой тёмным кожзамом кушетке, а надо мной склонилась молодая темноволосая медсестра, держа у моего носа пропитанную нашатырём вату.

Я тут же попытался сесть, и девушка услужливо помогла мне это сделать. На её миловидном лице в форме сердечка, не было и тени беспокойства.

– Что случилось?

Негромко спросил я, и прислонился спиной к шершавой стене, лихорадочно соображая и перебирая в голове последние воспоминания.

– Ты потерял сознание на биологии. Всего на несколько минут. Тебя сюда твой классный руководитель с парой учеников доставили, – ответила девушка, хотя я и так уже об этом догадался.

– Но почему? Я нормально себя чувствовал. И сейчас то… – меня начали заполнять чувство страха и беспокойство.

– Да ты не волнуйся, – словно почувствовав мою тревогу уверенно перебила меня медсестра, и добродушно улыбнувшись потрепала по плечу, – Ничего страшного и угрожающего жизни у тебя нет. Просто резко упал уровень гемоглобина.

– С чего вдруг?

– Ну, ты и сам наверняка давно знаешь. Совершенно нормальная реакция, для организма, находящегося в таком деликатном состоянии, – губы медсестры снова тронула едва заметная понимающая улыбка.

– В каком таком состоянии? Я ничего не знаю! Ничего не понимаю! Объясните мне наконец, что со мной произошло?!

– Эм… – девушка замялась, словно подбирала слова, а затем мягко произнесла, – Ну, ты же знаешь о… – она снова сделала паузу и её щёки чуть порозовели, – …о вампирах.

– О них сейчас все знают, – раздражённо ответил я, – Но какое это имеет отношение ко мне, и к тому, что я потерял сознание на уроке?

– Прямое. У тебя прогрессирующий вампиризм на начальной стадии.

– У меня что?!

Я задохнулся. Слова медсестры меня добили и на какое-то краткий миг ввергли в ужас и шок. Но больше всего, я был до глубины души возмущён. Да, как она вообще осмелилась у меня такое предположить?! Ещё и вслух озвучила!

– Нет-нет-нет!

Я отрицательно закачал головой, и на эмоциях попытался вскочить на ноги, но медсестра не дала мне этого сделать, осторожно толкнув обратно на кушетку.

– Не шутите так! Это совсем не смешно! Думаете, если…

– А никто с вами и не шутит! У вас действительно…

– Да быть этого не может! Это совершенно невозможно! Абсолютно исключено! Мне уже несколько раз, как и всем, делали плановую проверку на предрасположенность. В последний раз совсем недавно. Она у меня отрицательная. Всегда! Врачи сказали, что в таком случае, шанс пробуждения вампирской ДНК практически равен нулю!

Молодая женщина тяжело вздохнула и устало нараспев произнесла:

– Исключения из правил никто не отменял…

– Да вы издеваетесь! Я вам не верю! Это все знают! При отрицательном тесте, более чем в трёх проверках…

– Ну, если вы Денис, не верите в поставленный диагноз! … Который подтвердила проведённая лично мной внеплановая проверка, пока вы лежали без сознания. Можете сходить в «Центр исследования и реабилитации вампиров» и сами во всём разобраться. Он, кстати, не так уж далеко от нас находится, и работает круглосуточно. Даже сегодня попасть туда успеете. Я всего лишь медсестра, а не ваш лечащий врач, и поставила вам предварительный диагноз на основании проведённого теста. Разумеется, они не так достоверны, как тесты и анализы «Центра». Там смотрят состав крови напрямую. Так что вам, в любом случае придётся туда идти, для подтверждения или опровержения моего диагноза. Если чувствуете себя хорошо, можете идти хоть сейчас!

Явно давая понять, что разговор окончен, медсестра сердито шлёпнула на письменный стол какую-то толстенную папку в кожаном потрёпанном переплёте, с торчащими из неё в разные стороны пожелтевшими бумагами, так что стоявшая на столе прозрачная кружка, с остатками кофе и ложкой, жалобно зазвенела.

– И пойду! – зло огрызнулся я.

После чего вскочил на ноги. Поспешно схватил свою сумку с учебниками, заботливо кем-то оставленную возле кушетки, на которой я лежал. Грубо выхватил из рук протянутое медсестрой направление в «Центр». И не говоря больше ни слова, вышел из медпункта, громко хлопнув за собой дверью.

***

Стараясь пробираться задворками и козьими тропами. Чтобы, не дай бог, меня никто не заметил из учеников или знакомых. Я отправился прямиком в «Вампирский Центр».

Снаружи, это было красивое, похожее на музей монументальное здание, с мраморными колоннами у входа. И все, кого я знал, всегда старались держаться от него как можно дальше, и обходили за километр стороной.

Ещё не хватало, чтобы кто-то увидел тебя шатающимся поблизости, и подумал, что ты из этих: проклятых кровососов, добровольных доноров, или тех кому не повезло, у кого выявили предрасположенность или ещё хуже – начала пробуждаться вампирская ДНК. Такое иногда происходило, с теми, кто был старше четырнадцати и младше двадцати трёх. Мне было шестнадцать…

Не знаю подробностей, как всё это происходит… Меня эта тема никогда не интересовала. Знаю только, что эта глобальная «эпидемия» среди молодёжи, по неизвестным для нас причинам, началась по всему миру около десятилетия назад.

По одной из официальных версий, началась она из-за того, что вампиры настолько давно живут среди людей, что за столько лет произошло сильное кровосмешение между нашими видами, и стало проявляться в нас – потомках. И если у тебя в предках были вампиры. И чем их было больше. Тем выше вероятность, что у тебя может внезапно «проснуться» вампирская ДНК. И тогда, ты постепенно станешь одним из них.

Именно поэтому, всем, начиная с четырнадцати лет и до двадцати одного года, время от времени проводят тесты-проверки на предрасположенность. Чтобы заранее выявить тех, с кем это может случиться, и подготовить их к последующему перерождению, а после, помочь адаптироваться к новому состоянию.

В моей семье эта тема под строжайшим запретом. Мой отец ненавидит вампиров. За сам факт их существования. За то, что они пьют кровь, имеют с обычными людьми равные права, порой даже привилегии, и обладают способностями, которые делают их условно опасными для общества.

Что до меня… То я простой парень. Спокойный. Почти ботаник. Люблю слушать музыку. В основном лёгкий инди-рок. А ещё немного рисую и играю на гитаре. До вампиров мне нет абсолютно никакого дела. Есть и есть. Где-то там. Далеко. Лишь бы меня никак не касалось.

***

Погода на улице стояла изумительная. Не холодно и не жарко. Ветер приятно ласкал голую кожу и играл в волосах. Самочувствие было вполне хорошее. Ну, может осталась лёгкая слабость… Будто я и вовсе не падал в обморок на биологии.

Немного помявшись, и чувствуя себя не в своей тарелке, можно сказать предателем, я незаметно пробрался в «Центр». И сразу же направился в указанный на выданном направлении кабинет. Найти его оказалось совсем не трудно. Он был неподалеку от входа, на первом этаже.

Снова застряв на несколько минут, теперь уже возле кабинета. Я, кое-как собравшись с мыслями, тихо постучал и приоткрыл дверь.

Полыхавшая во мне буря эмоций по дороге немного улеглась, и я даже успокоился. Ну, в самом деле, с чего мне быть исключением из правил? Здесь наверняка какая-то ошибка, и сейчас её развеют как страшный сон.

– Что вы хотели?

Приятным ровным голосом поинтересовался мужчина в возрасте, с небольшой седеющей бородкой, одарив меня тёплым отеческим взглядом из-под очков-половинок, когда я вошёл в просторный светлый кабинет.

– У меня вот…

Я протянул ему направление от медсестры.

– Я потерял на уроке сознание, а наша медсестра с чего-то решила, что у меня прогрессирующий вампиризм и отправила сюда. Я думаю, это какая-то ошибка. У меня отрицательные проверки. Шанс пробуждения равен нулю.

– Вот как? Ах, да… Она же мне только что звонила, и предупредила, что вы должны прийти. Вы ведь Денис Игнатьев, верно?

Я угрюмо кивнул.

– А я Дмитрий Алексеевич, приятно познакомиться! Давайте посмотрим, что там у вас.

Приятный дяденька, излучающий уверенность и спокойствие, встал из-за стола и прошёл в соседнее помещение. И почти сразу же оттуда вернулся, с микроскопом и какими-то дополнительными комплектующими. После чего взял у меня кровь из пальца, капнул на предметное стекло, и стал рассматривать свежий препарат, задумчиво покачивая головой и цокая языком.

– Я же сказал, тут какая-то глупая ошибка и недоразумение! – Решил встрять я.

– Отнюдь, – отозвался Дмитрий Алексеевич, – Боюсь я вас расстрою юноша. У вас действительно прогрессирующий вампиризм. Начальная стадия, с яркими проявлениями. Вам осталось около четырёх недель. Возможно чуть больше… Но, маловероятно.

– Что-о-о?!

Я снова задохнулся, как совсем недавно в медпункте, а сердце ухнуло в бездонную пропасть. Словно я опять потерял сознание.

Новая информация никак не хотела умещаться в моей голове. Это было… Слишком! За гранью привычной для меня жизни. За гранью мира, в котором я жил шестнадцать лет.

– Как так?!…

Мои ноги подкосились, и я рухнул в стоявшее возле стены кресло, покрытое велюровой изумрудной обивкой. Руки дрожали. По телу катился холодный пот.

– Н-но как же отрицательный результат на проверках… – почти беззвучно сорвалось с моих губ.

– Открою вам небольшой секрет, Денис. Это закрытая от общества информация, чтобы не сеять панику. Исключения из правил бывают гораздо чаще, чем считается и афишируется. Не верите, можете сами взглянуть, – врач лёгким приглашающим жестом указал на микроскоп, – Хотя… сомневаюсь, что вы поймёте. Для этого ещё слишком рано.

Я тем не менее, всё же встал и на ватных ногах поплёлся к столу. Препятствовать мне медик не стал, и я осторожно заглянул в окуляр микроскопа.

– Видите маленькие красные «точки»? Это клетки гемоглобина. В составе вашей крови, его на порядок меньше, чем должно быть. А теперь присмотритесь внимательнее.

Голос Дмитрия Алексеевича был одновременно мягким, успокаивающим, но немного безучастным, словно он зачитывал научную статью.

– Видите? Некоторые клетки выглядят так, словно начали разрушаться, а другие сильно темнее остальных. Из-за этого состав крови имеет неравномерный окрас. Таких тёмных «точек» ещё очень мало, они единичны. Но к концу третьей стадии, перед началом перерождения, здоровых клеток гемоглобина почти не останется. Они либо разрушатся, либо мутируют. Ваша кровь почти полностью будет состоять из потемневших кровяных телец, которые, как и кровь вампира, не могут выполнять свою функцию в полной мере. В какой-то момент, когда их концентрация станет максимальной, ваш организм, в качестве защитной реакции, «включит» инстинкт самосохранения и запустит перерождение.

Доктор негромко хмыкнул и поскрёб пальцами седеющий висок, а я сглотнул, и отступил от стола на пару шагов. Меня била мелкая дрожь.

– И что мне теперь делать?! Отец меня убьёт! Он… он буквально сегодня утром сказал, что лучше бы я умер, чем у меня обнаружили это!

– Ну, тут уже только вам решать. Вы уже достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения самостоятельно. Либо вы проходите через медленное превращение в вампира и продолжаете жить дальше у себя дома. Либо, если ваша родная семья от вас отказывается, переселяетесь в выделенную государством квартиру. Либо умираете, тем или иным способом. Вам вообще в школе рассказывали, как это происходит?

– Д-да. Н-но… Я почти не слушал…

Дяденька тяжело и устало вздохнул.

– Несколько недель у вас будет ухудшаться самочувствие: будет кружиться голова, будет нехорошо на солнце, возможно проявятся ещё какие-то вампирские особенности… Потом, в какой-то момент, в конце третьей стадии, внезапно начнётся перерождение. Оно достаточно болезненное и длится несколько часов. У каждого это происходит индивидуально. А потом вы либо пьёте человеческую кровь и завершаете своё превращение, либо ваше тело в течении суток разрушается, и вы окончательно умираете.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать и как-то меня вылечить?! Или хотя бы замедлить процесс?!

– Сожалею. Но, нет. Прогрессирующий вампиризм не лечится. Исследования в этом направлении уже давно ведутся, но пока безрезультатно.

В голосе Дмитрия Алексеевича было столько грусти… а ещё теплоты, понимания и сочувствия.

Из моих глаз невольно потекли слёзы. Я был морально убит. Мне всего шестнадцать, а через несколько недель, в конце сентября или начале октября – я умру. Окончательно. Навсегда. Так и не начав толком жить. Потому что становиться вампиром я, точно не собираюсь.

– Ну что вы, Денис, возьмите себя в руки. У вас ещё есть время подумать, подготовиться, и решить, останетесь вы жить или умрёте. Я лично считаю, что умирать в шестнадцать несусветная глупость. – Дмитрий Алексеевич мягко сжал моё предплечье.

– Без поддержки вас разумеется никто не оставит. Это наша работа. А пока… Вот. Возьмите эти леденцы. Они облегчают проявление симптомов.

Врач достал из ящика стола и протянул мне пакет с леденцами, в весёлых ярко-зелёных фантиках.

– Не буду!

– Ну-ну, не дурите. Себе же хуже только сделаете. Будете терять сознание гораздо чаще. Если у вас уже на начальной стадии такое, что говорить о том, что будет дальше?

Насупившись, и глядя куда-то в сторону, я нехотя взял предложенный пакет.

– Надо позвонить и сообщить вашим родителям… – начал было говорить Дмитрий Алексеевич, но я его резко перебил.

– Нет! Только не это! Я же говорил вам, как мой отец к этому относится!

– Но это моя обязанность!

– Прошу вас! Пожалуйста! Дайте мне время всё это осмыслить, и решить, как поступить! У нас в семье, эта тема под строжайшим запретом. Не хочу, чтобы родители знали правду! Она их убьёт!

– Ну, хорошо.

Печально, и как-то обречённо, вздохнул Дмитрий Алексеевич, похоже уже догадываясь о моём решении, и протянул мне листок с номером телефона.

– Если появятся вопросы, понадобится помощь, или ещё что-то – звони. Твой номер у меня уже есть. Медсестра дала. Я поставлю тебя на учёт и буду за тобой присматривать.

– Спасибо.

Мрачно отозвался я.

– Не за что…

Тихо произнёс мне вслед добрый доктор.

***

Выйдя из кабинета, я было подумал «забыть» пакет с вампирскими леденцами на подоконнике, но в последний момент передумал, и закинул его на дно сумки.

В голове роились мрачные мысли. Солнечный день, начавшийся так беззаботно, теперь потускнел, и его уютная жизнерадостная атмосфера наоборот угнетала. Словно глумилась надо мной! Всё произошедшее казалось дурным сном, от которого хотелось немедленно проснуться.

Неужели всё это реально и происходит со мной на самом деле?! Неужели я действительно превращаюсь в чудовище?! В самый большой папин кошмар… Три недели! Каких-то три-четыре недели! И в конце месяца меня не станет… Как же это больно!