Оглавление
Группа авторов. Cosmopolitan
По направлению к интерпретации
«мы с тобой как не может кончиться воздух…»
«Еще до войны…»
«еще один житель поселка … рассказал……»
«все происходит на даче во время обеда…»
«и вот значит подходит к моему Мишке или моему Пашке…»
«год…»
«Как тело считывает дни…»
Шмелиный мёд
Советская женщина
«съежившись, перед письмом…»
«Такие дожди, что до бара не дотащиться…»
«в разгар работы гаснет экран…»
«Ванечка, я поняла, что я Пасифая…»
Вам и не снилось
«ну и что – божественная тяжесть его тела, ты говоришь…»
«поумерь свое шило-мыло…»
«без тебя меня как будто бы отлучили…»
«как будто покидать эту обитель…»
«я люблю в нем то, что он любит родину…»
«прохладные пальцы, обещание рая…»
«Джон, Джон, что ты плачешь, когда кончаешь…»
Анальный секс в гостинице «Октябрьская»
«not a big deal ласточка орхидея…»
Каменщик из Лидса
«мой самый лучший ничего потом не помнил…»
«скорей бы уже все в земле смешалось…»
The heart is deceitful above all things
«на кухню путь далек и страшен…»
«Очень много пустоты…»
«е…чий мировой порядок…»
«ну вот отмучилась…»
«у нас больше нет общего информационного поля…»
«Вот мужчина…»
«я буду очень осторожно…»
«а жизнь идет слепая королева…»
«тебе, поднявшему меня со дна любви…»
«Ваня, когда ты не стал со мной спать…»
«Мой дорогой Иван…»
«О Ванечка, Сергей мне не звонит…»
«Ванечка, я живу на горе, как богиня…»
«В нашем деле главное – сдаться…»
Опыт гражданской лирики
«Увлеклась своей жизнью…»
«Talk to me darling…»
«далее следует порно по тегу Андрей…»
«что там горит, Андрей? Россия наша…»
«Я хочу только тебя и пытки ЛГБТ…»
«нет дна у п…ы, не на что опереться в этой жизни но…»
«Утренний сеанс…»
«пристроился к нам третьим…»
«давай…»
«прихожу вечером…»
Ты и я
«как оставшийся зуб соседний ноет…»
«благословен день дня…»
Случай Зои
«карамельные нити птенцовых твоих волос, Лиза-Мария…»
«каждое утро девственно…»
«ты состоишь из плохого бозона Хиггса…»
«запоминающий пластик времени, дней дня…»
«машина девственности как машина открытий…»
День
«Нанита, ты будешь большая…»
«каждое утро…»
«на самом деле это для меня важно…»
Два словесных портрета
«Сидел в квартире князь, король и царь…»
«Выкрутив грудь, подоткнув подушку…»
«я показала марине (другой марине)…»
(Я решила Амстердам звать Женечкой)
Стихи о весне
«лает собака и значит: была тишина…»
«Хайдеггер…»
«святая Барбара, скости мои грехи…»
«Играя в долгую, мой Петербург…»
Утро
«провожающие меня хриплые детские голоса…»
«Что-то было между словами, куда-то делось…»
«ты был отцом…»
«изукрашивает мозг свои пространства, как узорами…»
«сложные отношения…»
Мантра для Лизы-Марии
«русские кипятят воду из крана…»
Дали и я
«Никита, все люди думают о самоубийстве…»
«Радость…»
«Я заметила твое имя и не сказала…»
«Как будто кто-то разорвал бумагу…»
«Все сердечки твои, все лаечки…»
«…Мы так сильно любили…»
«Еще озаренные светом господним, они берут…»
«Знаешь, ведь хочется темного…»
Отрывок из книги
В эту книгу включены тексты последних более чем двадцати лет, написанные в разных исторических и биографических обстоятельствах, существующие в контексте различных поэтических техник. Дистанция, отделяющая появление сборника от включенных в него текстов разных лет, не только позволяет прояснить пути становления, отражения, отталкивания, соответствия и контрпримеры поэтики Елены Костылевой, но и проявляет новые, синхронно не свойственные интерпретации ранних стихотворений, соположенных с появившимися позднее, до этого момента не публиковавшимися. «Антологическая» природа сборника фокусирует художественные качества лирики Костылевой.
Первая поэтическая книга Елены Костылевой, «Легко досталось», вышла в 2000‐м году в издательстве «KOLONNA Publications», ее творчество воспринималось одновременно в поэтическом контексте литературного товарищества «Вавилон» и «Митиного журнала». В короткой заметке, посвященной выходу книги, один из журналистов «Литературной жизни Москвы» отмечает эволюцию образности Костылевой в сторону «большей жесткости высказывания (условно говоря, от Станислава Львовского к Ярославу Могутину)»1. Однако в отличии от футуристической бодлерианы Могутина, перенесенной из уорхоловского Нью-Йорка 1970‐х, откровенная лирика Костылевой обладает иной прагматикой – в ней нет и не было декларации, есть констатация аффектов и фактов, сюрреалистически неизбывных. Ее поэзия разбирает дискурсивное насилие над субъектом, манифестированное в русской поэзии Дмитрием Волчеком.
.....
Саркастичный нарратив Костылевой тавтологичен языку насилия, поэтическое высказывание повторяет дискурсивные формулы, впускает их, не сопротивляясь, но это не-сопротивление воспринимается совсем иначе, чем невозможность сопротивления Матеюку. Эстетический прием Костылевой создает герметичную машину взаимодействия с насилием, риторический механизм которой оказывается действенным, призывом к действию.
Что такое насилие в текстах Костылевой? То, что изображается, о чем говорится, что окружает, присутствует, упоминается, что забылось бы, что находится в области равно логического суждения и суждения вкуса, основанного исключительно на чувственном опыте. Насилие содержится в самой механике образопорождения, в необходимости фокусировать внимание для различения того, что изображается, и того, что является пустым означающим. Но как только внимание читателя смещается с образности на метафорическое соотнесение образов, с события на стыки между событиями текста, на иногда тавтологическое, иногда оксюморонное сталкивание лирического нарратива с элементами разнородных дискурсов – когда письмо не в полной мере оказывается техникой взаимодействия с языком, а является работой с уже готовым вербальным продуктом, – насилие не представляется тотальным, оно контейнируется, обретает границы.
.....
