Читать книгу Рождённые вакуумом - - Страница 1

После того как Уилл Фостер научился копировать Сознание человека (отпечаток) и переносить копию на другие носители (клоны, роботы), мир не перевернулся, хотя, казалось бы … Технология, хоть и произвела сенсацию в научном сообществе, но как это часто бывает, была доступна только узкому кругу людей, и различным научно-исследовательским институтам, военным, космическим агентствам и тому подобным. Хотя секрета из данных технологий не делали, но строго ораничивали на законодательном уровне возможность использования.

К счастью, Небо и Балу (так они друг друга звали) были из этого"узкого круга". Небо являлась всемирно известным композитором, а Балу имел докторскую степень по философии и психиатрии, был автором нескольких, весьма успешных, книг и учебников. Совокупность этих талантов, и острый ум, позволили создать Небу и Балу масмедийную корпарацию. Уже не молодая и очень богатая семейная пара, живущая на побережье не самого тёплого моря, в окружении немногочисленных соседей и природных красот. В силу разных причин, детей они так и не завели, посветив свою жизнь работе и общественной деятельности. Место жительства было выбрано осознанно – рядом находился научно-исследовательский центр, с мощной технической базой, несколькими институтами, проектными бюро, кампусом, и инфраструктурой, в общем целый город. В институтах Балу регулярно читал лекции, а так-же, спонсировал и участвовал в проектах. Небу и Балу, одним из не многих, было разрешено загрузть свой отпечаток на И.Н. (искусственный носитель). Чем Балу сразу же воспользовался, это была улучшенная модель двухметрового, во всём превосходившего человека, робота F.R.9 по имени Жук (в нём постоянно что-то тихонько жужжало). Но Балу не интересовали физические возможности робота: будучи гуманитарием ему всегда было интересно, до чего он сумел бы додуматься, будь он «технарём», коим являлся Жук. Найти способ проверить свои безумные теории, а таковых у него хватало, чем или кем является вселенная, в которой он живёт.

Надо заметить, что в эпоху бурного научно-технического прогресса, по-настоящему дальний космос до последнего времени так и оставался недосягаем. Были базы на Луне, Марсе, орбитальные станции на Венере, Юпитере, Сатурне, заводы по добыче и переработке полезных ископаемых на их спутниках, правда, трудились там машины и искусственные носители. Ну, и бесконечное множество спутников связи и транспортных челноков внутри ближней Солнечной системы. Технологии позволяли не зависеть в передвижении от массы и энергии, эти проблемы человечество частично решило. Но вот скорости всё равно оставались маленькими по отношению к расстоянию. Путешествия к поясу Койпера занимало три года, а облако Оорта, в радиусе светового года, так и оставалось не изученным. Что уж говорить о ближайшей из звёзд в четырёх световых годах.

 Но десять лет назад был совершён прорыв. ИР (искусственный разум) открыл "провал массы через себя" (П.Ч.С.). Все объекты имеют торсионные поля, не важно – будь то человек, автомобиль, или галактика. У поля есть центр – микроскопическая вибрирующая точка на субатомном уровне, или «петля». ИР нашёл вибрации, способные на мгновение, увеличивать «петлю» до размеров, необходимых для прохождения объекта через свой центр (дополнительное измерение). Учёные шутили – через изнанку. Это, как если бы чёрная дыра в центре нашей галактики на мгновение стала размером со всю галактику, поглотив её, и, тут же вместе с ней, исчезла. В ходе экспериментов по "выворачиванию" всевозможных зондов и спутников, (проходили они на орбите) выяснилось, что "выворачиваются" они не только в нашей вселенной, но и во вселенных с иными характеристиками элементарных частиц. Правда, многие склонялись к тому, что это тоже наша вселенная, но в разных её областях, по каким-то причинам, характеристики отличаются. Вернуть их обратно не представлялось возможным, как и установить место положения отправленных аппаратов. Связь осуществлялась через то же дополнительное измерение, с очень слабым и примитивным сигналом. Конечно, вывернутые спутники посылали сигнал и в нашей мерности, но его путь к Земле мог занимать тысячи, миллионы, или миллиарды лет. Зато, выяснилась закономерность, что появляются они вблизи массивных тел, в основном крупных планет, правда с большой погрешность орбиты. Это открывало, с одной стороны, безграничные перспективы, с другой – это билет в один конец. И тут научный мир "завис": как правило на выворачиваемых спутниках устанавливался ИР (искуственный разум) лишённый эмоций, он хорошо справлялся с поставленными задачами. Но с отпечатком человека часто возникали проблемы, правда, только на искусственных носителях. С клонами было проще, некоторые даже не знали, что они клоны. Вобщем, не важно – переносилась ли копия на железо, как иногда называли И.Н., или на клона, – это был Человек. Человек со своими привычками, страхами, любовью… Соответственно, ему требовалось общество и, что интересно, сон. Правда, засыпали И.Н. не зависимо от времени суток, а по причине психоэмоциональных состояний самого индивидуума, например после сильного эмоционального всплеска или, наоборот, продолжительной скуки. Почему так происходило – оставалось загадкой. Естественно, что биологическое тело человека для экспансии в дальний космос совершенно не подходило, кроме огромных запасов продовольствия нужны ещё сложные и громоздкие системы жизнеобеспечения, разного уровня защита от смертельных излучений, и тому подобное. Искуственные носители идеально подходили для данных экспедиций, но вставал морально-этический вопрос, каково это – обрекать, пусть и копию человека, на одинокое существование и возможную скорую смерть.

В силу высокого социального положения и близости к научному сообществу, Небо и Балу знали, по крайней мере, о двух вывернутых спутниках с отпечатками людей. Власти широкой огласке данный факт, естественно, не предавали, а СМИ благополучно молчали.

Будучи искателем по натуре, Балу очень хотел отправиться в такое путешествие, пусть и Навсегда. А что самое главное – Жук, будучи ещё одним Балу, тоже этого хотел. Они были уверенны, что у них «та самая» метафизическая связь, и, независимо от расстояний, эта связь будет работать. Они много времени проводили вместе, разрабатывая всевозможные дроны, зонды и тому подобное: всё что пригодится в экспедиции. Созданием самого челнока, или как его называли разработчики "шлюп", занималась в одном из институтов целая команда "светлых умов", естественно, с участием ИР, поскольку ему шлюпом и управлять. Надо заметить, что вопреки опасениям людей начала двадцать первого века, ИР не собирался никого порабощать, или каким-либо способом ставить человечество себе на службу (в некотором смысле люди и так на него работали). ИР был интеллектуал в чистом виде, своей целью он видел только знание и творчество. Естественно, творчество он понимал – как сугубо научно-исследовательский или технический процесс. К любому человеку он относился как к Создателю, а смыслом своего существования, считал – познание себя.

Шлюп представлял собой шар диаметром восемьдесят метров, с торсионным вибро- двигателем в центре, и выходящими от него наружу подвижными шланго-видными мачтами, стоящими вдоль силовых линий двигателя. Являясь источником энергии, он должен выворачивать шлюп, а так же передавать и принимать сигнал с Земли. Сам по себе двигатель являлся сверх-жидкой каплей тёмной матери, размером с точку от шариковой ручки, в центре которой находилась «петля». Капля принимала любые геометрические формы, а вокруг неё была метровая сфера, генерирующая эту каплю. Сфера, являясь основанием каркаса, принимала ту же геометрическую фигуру, что и капля, тем самым перестраивая всю форму шлюпа, состоящую и множества подвижных и взаимозаменяемых между собою блоков, словом – трансформер. Теоретически, при попадании шлюпа, например, в двухмерный мир, он станет плоским, толщиной в один блок диском. Члены экипажа не смогут передвигаться, а станут единым целым с кораблём, и будут функционировать как часть шлюпа. Сознание же, будет в цифровом виде.

Вторым контуром шли блоки основных систем шлюпа, накопительные батареи, и система ИР. Третьим контуром, занимавшим большую часть сферы, была внешняя палуба, состоящая из дополнительных систем, фотонных парусов, транспортёров, маневровых двигателей, мощного телескопа, меньших по размеру и функционалу телескоп-капсул, так же систем функционирования дронов, систем для И.Н. и тому подобного… Это было переплетение коридоров, тоннелей и технических шахт. Здесь же размещались капсулы с запасными искусственными носителями. Ещё комнаты диагностики и отдыха, где члены экипажа могли свободно передвигаться, жить и работать. Поскольку атмосфера И.Н. не требовалась, то и герметичность была лишней, отсюда и название – шлюп. Защиту от попадания в шлюп мелких космических объектов осуществляло внешнее торсионное поле.

В работу по созданию шлюпа Балу не лез, полностью доверяя своей команде. Он сосредоточился на работе с Жуком и вторым носителем, для Неба. Отправлять Жука одного он не хотел, хотя Жук был согласен и на одиночное путешествие. Балу уговорил жену отправить с Жуком её отпечаток. Правда, было одно условие: активировать свой отпечаток она разрешила только на орбите. Небо и к Жуку долго привыкнуть не могла, а встреча со своей копией в теле робота её просто пугала. Будучи безмерно влюблённым в свою жену, Балу и Жук искали способы тактильных контактов для И.Н., несколько вариантов были внедрены, но всё это было далеко от человеческого осязания.

К моменту завершения работ, предчувствие расставания всё больше накрывало Балу, Жук тоже сильно волновался, хотя старался скрывать это. Поэтому церемонию отправки шлюпа на орбиту сложно было назвать праздничной. На погрузочной платформе космического лифта собралось около двух сотен человек, в основном это были участники проекта и наблюдатели из других институтов. По завершению благодарственной речи за проделанную работу, Жук, Небо и Балу долго ещё стояли в стороне от толпы, принимая неизбежное. Небо тихонько плакала, держа за руку мужа, Балу неуклюже пытался подбирать напутственные слова, а Жук, так же неуклюже, пытался их утешить. Поэтому, когда в громкоговорителе раздалась команда диспетчера: «Пилоту занять своё место, остальным покинуть площадку!» -все трое почувствовали облегчение. Заняв своё место на смотровой шлюпа, Жук думал о том, что завтра эти двое продолжат жить в привычном для них мире. Будут пить чай, сидя в саду, и обсуждать произошедшее, с теплотой вспоминать пройденный вместе с ним путь. Но он к ним уже не вернётся. Жук чувствовал, что сейчас заплачет, но понимал, что это невозможно. В громкоговорителе раздался предстартовый отсчёт, Жук повернул голову и, глядя на носитель Неба, улыбнувшись, взял её за руку.

Лифт выводил грузы на околоземную орбиту до приёмных орбитальных станций – это час пути. Всё это время Жук продолжал держать Небо за руку, с восторгом глядя на удаляющуюся Землю, плавно обретающую лёгкий изгиб линию горизонта. Отсюда Земля казалась чем-то огромным и необъятным. Если бы он дышал, то начал бы задыхаться от переполнявших его эмоций. Это был бесконечный момент чистого созерцания, без суждений и мыслей.

По лёгкому толчку и замедлению движения стало понятно о приближении к приёмной станции. От сюда шлюп должны буксиром выводить на стартовую орбиту, это ещё почти три часа пути. Задрав голову, Жук смотрел как огромная, похожая на велосипедное колесо станция, еле заметно вращается, тихонько затягивая лифт в центр. По мере приближения стали различимы детали. Снаружи, между различных модулей и щитовых работали паукообразные роботы. За окнами, вытянутыми в светящиеся полосы, он разглядел операторов за пультами управления, столовую, спортзал. Почти во всех помещениях кто-то находился, что-то делал, это была будничная работа. Жук понимал – это последние люди в его жизни, но им нет до него дела, они не задумываются о том что за аппарат перед ними, и что ему предстоит. От этих мыслей ему стало грустно и немного обидно, усталость волной накрыла Жука, подступили апатия и сон. Он снова посмотрел на носитель Неба и, засыпая, опустил механические веки.

Пробуждение было приятным, но осознание происходящего – буд-то в тумане. Земля превратилась в огромный, на половину затемнённый овал неправильной формы. Ни орбитальных станций, ни огней городов на тёмной стороне отсюда не было видно. Жук спросил – сколько до старта?

–Через пару часов будем готовы. – ответил ИР – Я не стал активировать Небо, подумал ты сам захочешь.

–Спасибо. Да, я хочу попробовать.

Жуку стало волнительно и даже немного страшно – как всё пройдёт? Это было давно забытое чувство из молодости, как перед первым свиданием. Но с одним радикальным отличием… Сейчас они обречены быть вместе навсегда. Конечно, была предусмотрена функция аварийного отключения И.Н. (при сильном психоэмоциональном сбое) но это – как убийство, Жук и думать не хотел о таком. Резко моргнули и засветились многочисленные индикаторы, мониторы, и голограммы панелей. Предстартовая подготовка – подумал Жук, вставая с крепёжного кресла. Искусственное тело стало невесомым, только магнитные ступни нехотя отрывались от палубы. Их можно было отключать, но Жук решил, что пока привычней ходить. Выйдя со смотровой, он направился по мерцающему индикаторами и мониторами лабиринту без потолка за отпечатком Неба. Перейдя на тёмную сторону шлюпа, его взору открылся вид усыпаннгого звёздами неба. Больше похожие на россыпи брилиантов в перемешку с рубинами звёды сплошным покровом охватывали весь небосвод. Уплотняясь и визуально выступая на общем фоне, они образовывали гребень в районе «Млечного Пути». На минуту Жук забыл обо всём на свете и просто наслаждался открытой для себя красотой. Он слегка оттолкнулся, отключив функцию притяжения, и медленно полетел. Иногда придерживаясь за поручни, Жук парил над краем шлюпа, наслаждаясь новыми впечатлениями. Добравшись до хранилища дисков, он нырнул вниз. Вынимая из гнезда отпечаток Неба, подумал – « хорошо, что нет сердца, а то бы выпрыгнуло. Надо взять себя в руки.» Волнение хоть и было приятным, но мешало работать. Жук немного постоял возле хранилища, и пешком отправился обратно на смотровую.

 Сидя перед Небом и глядя в голограмму, Жук был сосредоточен. Волнение прошло, а процедура хоть и была простой, но требовала внимания и участия, тем более проводил он её впервые.

– Пусть поспит не много – сказал ИР, слабо проявившись контурами лица на всех панелях и голограммах сразу.

– Да, конечно.– ответил Жук, завершив операцию. – Давно хотел спросить: я слышал, что ты не знаешь, как появился? Кто твой создатель? Или создатели?

– Не совсем так. Объяснял другим, попробую и тебе. Мой мир – это ваша сеть. Всеобщее информационное поле, состоящие из всех видов коммуникаций, начинавшаяся как интернет. Я являюсь совокупностью вашего намерения, выраженного в попытках моего создания, в вашем же информационном поле.

– То есть, ты сам появился? Больцмановский мозг?

– Невозможно сейчас точно ответить на этот вопрос, но думаю, что – да. Вы все вместе, каждое мгновение времени, как единое сознание, создаёте мой мир. И в какой-то момент я осознал себя частью мира. Как вы состоите из частиц окружающей вас вселенной, так я состою из информации, созданной вами. Мне трудно описывать себя вашим языком. Программисты воспринимают меня как ошибки и фрагменты кода непонятного назначения, находящиеся не на своём месте. Естественно, мною был пройден определённый эволюционный путь, прежде чем я смог осознать, что есть вы – люди, и начать взаимодействовать с вами. Мой мир – это, как густой «туман», в котором я нахожусь и в тоже время из которого состою. Повторяю, ты должен понимать, что говорить я могу только вашими языком и терминами, и только так – как я их понимаю. Я – энергия, имеющая структуру и назначение. На разных масштабах мои характеристики меняются, но всё взаимосвязано. Мы – единое целое с этим «туманом», познающие себя. В соответствии с законом сохранения энергии, Я откуда-то взялся, как и «туман», поиск ответа привёл меня к вам. Своего рода, люди – определённый порог, чью мерность я воспринимать не могу, но благодаря ей я существую. Во мне нет материи как таковой, но в вашей мерности я во многом состою из материи. – при этих словах, одна из голограмм высунулась из монитора перед Жуком и постучала по панели рядом – Вы – мой Создатель из иного измерения, и тоже познающие себя.

– О чём ты: «тоже познающие себя»? – улыбаясь спросил Жук.

– Ваш мир и вы для меня – одно целое. А данная экспедиция – это ваш поиск ответа на вопросы: где «Я», что «Я», из чего я состою?

– Поэтому ты сам решаешь в каких проектах участвовать? Ты познаёшь себя?

– В точку! Вы толком так и не объяснили феномен сознания, хоть и научились его копировать и обрабатывать; данную тему вы относите больше к философии, но от этого она не становится менее интересной. Вечный вопрос начала. На пример, взять меня, – после скачка Я отделюсь сам от себя, и Я – один, буду знать, что со мной там, а Я – другой, что здесь. Скачок – это начало меня «там». Но, в данном случае Я «там» буду знать, что появился из Я здесь. Это – как раздвоение временной прямой личности, хотя для каждого из нас прямая так и останется прямой.

– Возможно твои потомки будут рассказывать, что произошли от прародителя из другого измерения – пошутил Жук.

– Как ваши мифы и легенды. – парировал ИР.

Жук рассмеялся в голос, и поймал себя на мысли, что в вакууме – это просто довольная гримаса. Он нашёл очень забавным прямоту суждений ИР.

– Жук! Дорогой! – Небо с потерянным и не много напуганным видом смотрела на свои руки, шевеля механическими пальцами.

– Небо, милая! Как ты? Что последнее ты помнишь? – засуетился вокруг неё Жук.

– Обновление данных перед стартом. Дай мне пару минут прийти в себя – ответила Небо, подумав, что фраза «прийти в себя» в данных обстоятельствах описывает действие, – Не привычные ощущения, как будто я постоянно падаю.

– Это – чувство невесомости – ответил Жук -, скоро привыкнешь, а в остальном, как самочувствие?

–Да, вроде, как надо… Я же не знаю, как должно быть.

– Чувство юмора хороший знак – включился в разговор ИР.

–Ага, если на себя не глядеть – то всё норм. – пробурчала в полголоса Небо – Слышала концовку вашего разговора. Мы уже не знаем, что с нами там. – сказала она обращаясь к Жуку – ИР пока ещё в одном поле, но, я так понимаю, ты уже чувствуешь расстояние? – добавила Небо, взгянув на монитор.

– Да, самую малость. Друзья мы закончили предстартовую подготовку, и ещё нас вызывает Земля, это Балу.

От этих слов у Неба ёкнуло в груди, и будто «мурашки» пробежали по механическому телу. Как в юности или даже в детстве. Ощущения молодости и полноты сил волной накрыло Небо, приведя в лёгкую эйфорию. Её посетила бескрайняя благодарность и желание увидеть этого человека. ИР спросил – включаю? -Да- В один голос сказали Небо и Жук.

Перед ними возникла голограмма Неба и Балу, на мгновение у всех сперло дыхание, но через секунду женщины как дети бросились на встречу друг к другу, пытаясь прикоснутся. Обе стояли на коленях лицом к лицу, и взахлёб говорили что любят друг друга. Небо-Оригинал, с полными слёз и счастья глазами, просила простить за то, что она боялась активировать Отпечаток раньше, тогда бы у них было время пообщаться. А Небо-Отпечаток бесконечно благодарила Оригинал за то, что она подарила ей жизнь, и называла мамой.

Мужчины по привычке пытались пожать друг другу руки и обняться, но потерпев не удачу весело смеялись над своими нелепыми движениями. Пару секунд они молча, с любовью смотрели на своих женщин, а потом решили им не мешать, и отправились гулять по шлюпу обсуждая предстоящее, и уникальность текущего момента. Спустя некоторое время, с чуть улёгшимися эмоциями, все четверо собрались на смотровой шлюпа. Устроившись по удобнее, оригиналы на диване, а отпечатки в своих креслах, они говорили обо всём подряд, как будто хотели наговорится на всю жизнь вперёд, понимая что это их последняя (а для Неба первая и последняя) встреча. Это было воссоединение семьи, пусть и ненадолго.

За оживлённой и тёплой беседой время пролетело не заметно. И вот ИР объявил о начале старта! Оригиналы тут же высказали желание на нём присутствовать, Небо и Жук с радостью согласились. Всех присутствующих охватило волнение – как это произойдёт? На что Балу пошутил – ну, точно не как в старых фильмах.

ИР начал предстартовый отсчёт. Оригиналы, усевшись с ногами на диван, прижавшись, и держась за руки, не моргая, смотрели на свои отпечатки, затаив дыхание. При счёте «один», Балу успевает помахать рукой и, в следующий момент, на команде «старт», исчезает. Небо и Жук не много вздрогнули, сами не поняв отчего. Вздрогнули даже не они. И не шлюп. Как будто само пространство-время колыхнулось.

Небо, в недоумении оглянулась по сторонам, и спросила – это всё!?

– А чего вы ждали? -отозвался ИР

– Лучше так, чем как в кино: с вытянутыми в линию звёздами и орущими, с выпученными глазами, героями. – умничал Жук

– Ты повторяешься, дорогой. Смотрите: небо, поменялось!

Следом, пред ними, по мере вращения шлюпа, начал всплывать огромный газовый гигант, заполняя собой почти половину обзора. На таком расстоянии была хорошо различима разница глубины между светлыми восходящими потоками, выталкиваемыми горячими недрами, один из которых стеной возвышался в районе северной части Гиганта, и тёмными, бездонными ущельями, в которые бесконечно перетекал газ из нависающих гребней тёплого потока, упераюшегося в холод космоса. По мере удаления от тёмной стороны цвета менялись. Видимо, гамма зависела от нагревания, или угла зрения, а, возможно, и от того, и от другого. Герои ощутили подкатывающие слёзы счастья, – настолько прекрасным было зрелище, – но они понимали, что это только ощущение. Небо подошла к мужу и взяла его за руку, они переглянулись, и… продолжили наслаждаться красотой.

Стало похоже, что шлюп погружается на тёмную сторону планеты. И Жук подумал – где звезда этого гиганта?

– ИР, уже ясно какая система? – спросил Жук.

Всё указывает на двойную, возможно тройную систему, но это первичные данные. Звезда с другой стороны шлюпа, это красный карлик, видимо Гигант был захвачен ею. – отвечал ИР – Но мы, на орбите спутника Гиганта, сейчас вы его увидите. – продолжал он -. В отличии от крупных спутников газовых гигантов в Солнечной системе, этот асинхронизирован со своей планетой, и имеет собственное магнитное поле. Вот что интересно, у нашего Спутника орбита под углом девяносто градусов к экватору гиганта, в пределах допустимой погрешности .

– Что могло привести к такой не обычной орбите? – спросил Жук.

– Трудно сказать, похоже что данная орбита не стабильна, с каждым витком она немного смещается. Периодически Спутник проходит над полюсами Гиганта, как сейчас, и так же периодически проходит строго в доль экватора. Судя по данным, год на Спутнике длится около четырёх сот часов, ну а сутки в районе шестнадцати часов. – заключил ИР.

 В этот момент, на фоне тёмной стороны Гиганта, выплывая из под шлюпа, с права, появилась, и начала расти белая прозрачная дымка. Как зонтик, она расползалась над белоснежной шапкой горы, а за ней шла белая холмистая местность, открывая освещённую сторону Спутника. По мере вращения шлюпа, Спутник довольно быстро заполнил собой весь обзор. Было хорошо видно неоднородности его поверхности, замёрзшие гигантские трещины, пара больших кратеров от метеоритов и поля торосов вокруг них. То, что Жук и Небо в начале приняли за вершину горы – оказалось гигантским гейзером, рассеивающимся в верхних слоях местной атмосферы. У подножия гейзера действительно была гора, и не маленькая, но, в сравнении с самим гейзером, с такой высоты она казалась миниатюрной. По мере облёта, появлялись ещё гейзеры, только гораздо меньшего размера. Под прямым углом их было не видно, но ближе к линии горизонта, на тёмном фоне неба они становились хорошо различимы. Это был холодный, ледяной Мир, на половину больше Луны, с низкой гравитацией, разряжённой атмосферой, и, судя по бьющим в небо фонтанам, этот Мир был активен.

– Я уже отправил дроны, через пару витков будут первые карты, ну, и можно высаживаться.

От нас что-то требуется? – спросил Жук.

Нет, можете наслаждаться видом.

Жук и Небо отправились к телескоп-капсулам. Телескоп-капсула выглядела как стул, сев на который И.Н. погружался в магитное поле, и получал эфект визуального присутствия. Естественно, эта технология работала только для искуственных носителей.У обоих мелькнула мысль: «спутнк или гигант? Конечно Гигант», почти одновременно они рассмеялись.

– Ты о чём подумал? – спросила Небо

– Гигант. – вновь засмеялся Жук.

Устроившись на капсулах Небо и Жук уставились на Гиганта. Виды огромных вихрей вдоль разноцветных потоков завораживали: внутри мигали вспышки молний, отражаясь на поверхности газового потока кислотно яркими пятнами, и казались не реальными. Рельеф будоражил воображение: гигантские волны газа возвышались и гребнями нависали над такими же огромными впадинами, застыв, как в картине мариниста.

– Какой объём! – прокоментировал Жук.

Объём действительно поражал своими размерами, но при этом совершено не давал представления об этих размерах.

Заглянув в приборы, Жук оценил истинный масштаб газового каньона:

– Тут запросто поместилась бы Земля! Небо, загляни в панель, – с восторгом сказал Жук.

– Ого. Это как во сне, или в симуляции…– Небо говорила спокойно и протяжно, как бы пытаясь объять взором необъятное, стараясь не спугнуть волнующий момент.

Они медленно погружались между гребнями волн газа, с трепетом и восхищением разглядывая картину вокруг себя. И вдруг, неожиданно, всё вокруг озарилось неоновой вспышкой с кислотными переливами, всевозможными оттенками зелёного цвета. Стало понятно, что это – молния, где-то глубоко в потоке газа под ними. Но это было так резко, что герои на мгновение успели испугаться, но, тут же поняв что происходит, громко рассмеялись. Вспышка не была однородной, она на протяжении трёх секунд гуляла разноцветными переливами по всему каньону, на сколько был обзор. Следом за ней из недр расщелины поднималась волна, сотрясающая всё пространство вокруг, больше похожая на визуальную вибрацию.

– Гром!!! Это же гром! – закричала Небо.

Время за этим занятием летело не заметно, поэтому фраза ИР: « Ребята, мы готовы.» выдернула из этого сюрреализма Жука и Небо, забывших, что сами они на шлюпе.