Читать книгу Томный горячий шоколад - - Страница 1

"И тогда, тонкие алые лучики пронизывали всё, до чего могли дотянуться. Раскинувшись вдоль молочного рыжего неба, они бронзовели под жирными кистозными тучами, где тьма овивала узорами каждое дерево. Солнечный дым выпекал чёрствые гребни гор, пока нежный терновый такт их заснеженных сердец содрогал бусы замёрзших озёр. Горячее чёрное море засыпало объятое горечью, стремясь походить на слепые видения своей жалкой души. Слабой души, что беспечно провалилась в глубины белеющей бездны. Я увидел это, поднимаясь со своей небольшой кроватки, совсем ещё юным. Эмоции, появившиеся во мне, невозможно найти ни в чём другом. Я начал чувствовать мир, безумно жалея о тех, кто не рядом сейчас. Но что мне до них? И зачем кому-нибудь нужны другие, когда жизнь балует ваше ценное воображение? Она обнажает себя созревающей девушкой и мило краснеет. Царапает ямочки ваших щёк до крови, целуя только лишь кратко. И тогда… Белоснежная роза её теплоты опускается к бедной, совсем ослабелой груди. Я буду всегда благодарен за это…

Проводив за картинами время на втором этаже, я неизменно замечал, как разбросанный пышный гербарий, плача под окном, мягко мерцает ледяной мандариновой коркою, вблизь с неспелым, воздушно-зелёным крыжовником, вязаным на этой земле своим изумрудным шипом-оберегом. И тогда, слушав поэму сестры о мёртвом бароне, я словно касался золотого сердцебиения великого лорда, который смотрел, как покорённый им мир расцветает, будто бы вечные сады. Представить себе только пределы той сладкой колыбели; как плавно уносилась от неё эхом, всё дальше и дальше некогда почерневшая птица, дальше… и дальше. Движение крыльев вело мой взгляд к мрачному лесу в тумане, к полю во ржи, что было скошено до краёв, недалеко от подметных белёсых могил. Казалось, они обрамляли лес как стена, но на самом деле, уже давно были подобны низеньким замкам по всей его территории. Я видел это каждый день. Не медный, почти медовый, вечерний пейзаж – самый ласкательный, что довелось бы увидеть мне. Роскошные ткани прохлады вышивали собой сочетания несдержанного, осеннего обаяния этих видов. Они содержали в себе застывший огонь карамельно-кларетового цвета. Прохладный и медленный, он дышал ароматом дождя и измокшей травы, понемногу влюбляясь в меня.

Переносить тяжёлое лечение в эту пору также было редким опытом для меня. Вместе с холодным очарованием я чувствовал внезапные тягости, и тогда осенние мёрзлые восходы накрепко забирали меня с собой. Противиться этим порывам нельзя, как и нельзя ускорить их течение. Вновь, без сил подходя к своему окну, я смотрел в отражение. Блеклый призрак, который не может чувствовать и слабеет. Вся сырость отражалась во мне, каждый мокрый камешек был ненавидим моими глазами и застывал в моём сознании. Так, насытив меня до предела, осень сама начинала свою жизнь во мне, какое-то, недолгое время…"

"Предсмертная открытка, вложенная в форзац дневника Дэнни…"