Читать книгу Пожар на Заречной - - Страница 1

Илья подвел группу экскурсантов к выходу из двора и с выражением произнес финальные слова:

– Ну что ж, дорогие друзья, на этом заканчивается наша незабываемая экскурсия по дворам и крышам старой части города, здесь мы с вами будем прощаться. Я надеюсь, вам было интересно, и если у вас остались вопросы, можете их задавать!

Он дружелюбно оглядел сегодняшнюю группу: две девушки и два парня, всем лет по 25, как и ему. Как раз для этого возраста и рассчитана его индивидуальная экскурсия «Темная сторона города» – про официальную историю города молодые люди, как правило, уже знают, и хочется пощекотать нервы городскими страшилками. Группа ему понравилась – два часа терпеливо гуляли с ним по дворам, с интересом слушали истории про местных маньяков, сумасшедших, про массовые трагедии типа взрыва газа и тому подобное. Не ныли, что устали ноги (такое бывало на пешей экскурсии), что хочется кушать или надоело. Фотографировали интересные локации, а не себя на фоне этих локаций – это в наши дни вообще редкость. Девушки и один из парней делились впечатлениями между собой, а второй парень как будто был сам по себе в их компании. Вообще он представился как Константин, но Илья при первом взгляде окрестил его «эмо», потому что выглядел он именно как представитель этой субкультуры (хотя мода на нее прошла еще в 90-е): черная закрытая одежда, несмотря на жаркий августовский день, прическа «волосы дыбом», бледное лицо, густо подведенные глаза и серебристая цепочка от носа до уха.

На предложение задавать вопросы экскурсанты переглянулись, девушки пробормотали вежливое «вопросов нет, спасибо» и начали обсуждать, куда лучше вызвать такси. Но тут Константин, который всю экскурсию молчал, глухим голосом спросил:

– А про историю Ивана Сухаркина вы что-то знаете?

Илья на пару мгновений задумался, перебирая в памяти всех, известных ему личностей города, и ответил:

– Нет, впервые слышу. Но город большой, я что-то мог пропустить. Скажите вкратце, что за история, и я, может быть, включу ее в следующую экскурсию! – он вежливо улыбнулся, глядя на цепочку с надоедливой мыслью «она ж, наверное, мешает, все время об щеку трется».

Константин неохотно сказал:

– Да, там на окраине города пожар был в восьмидесятые годы.

– Костя, такси приехало, ты с нами? – спросила одна из девушек.

Костя протянул Илье руку для прощального рукопожатия и внимательно посмотрел ему в глаза, как будто гипнотизируя. Сжав руку гида, он удерживал ее на несколько мгновений дольше, чем это позволяли приличия, затем разжал ладонь, отвел взгляд и удалился с компанией в такси.

Экскурсанты уехали, а Илья понял, что не успел спросить, где именно на окраине произошла эта история с неким Иваном Сухаркиным. Что ж, интернет в помощь.

Он вернулся домой, привычным жестом отмахнулся от матери, которая опять завела песню, что надо искать нормальную работу, а не прыгать по крышам с этими индивидуальными экскурсиями, зря что ли факультет журналистики закончил, давно бы устроился на стабильную зарплату, а не ждал заказы экскурсий, которые случались не каждую неделю.

Илья хотел свободы и независимости, поэтому от слов матери он только морщился и надеялся раскрутиться со временем, увеличить количество своих тематических экскурсий, набрать положительных отзывов и в дальнейшем создать свой бренд и работать только на себя, без отчислений сайту-агрегатору экскурсий, как это происходило сейчас. Или не на экскурсиях подняться, а что-то еще придумать. Мало ли возможностей вокруг! Но работа с 9 до 6 «на дядю» точно не для него! Сейчас, правда, зарабатываемых денег не хватало на самостоятельную жизнь, поэтому квартира матери оставалась его единственным жильем.

Илья быстро налил себе чай, цапнул из хлебницы булочку и закрылся в своей комнате, отгородившись от матери и ее претензий. Этот Константин-«эмо», возможно, дал хорошую зацепку и можно действительно разнообразить свои истории, только проверить, что произошло на самом деле. Илья неукоснительно придерживался принципа достоверности – его слова любой экскурсант мог проверить и убедиться, что всё так и было, как он говорил.

Итак, вбив в поисковик «Иван Сухаркин пожар» и перебрав все варианты запроса с восьмидесятыми годами, Илья нашел небольшую заметку: «Вечером 25 августа 1985 года произошло возгорание в доме № 6 по улице Заречной. По предварительным данным причиной возгорания стал взрыв газа в одной из квартир. Число жертв составило 15 человек, 2 человека пропали без вести – Иван Сухаркин, 1962 г.р. и Александр Сухаркин, 1980 г.р.»

Илья несколько раз перефразировал поисковый запрос, но больше ничего добиться не смог. Пришла пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Он взял смартфон, нашел в контактах нужный номер и нажал «Вызов». Когда на том конце подняли трубку, Илья вежливо и напористо сказал:

– Здравствуйте, Олег Петрович! Это ваш студент Илья Сапрыкин! Да, уже не студент, диплом в июне получил, да, спасибо! Олег Петрович, у меня к вам опять вопрос как к самому лучшему краеведу! Да, не спорьте, лучше, чем вы, никто не знает историю города! Да. В общем, история с неким Иваном Сухаркиным в 1985 году – что-то слышали? Алло? Алло?

В трубке повисла тишина. Затем собеседник ответил:

– Все-таки узнал про Сухаркина. Давай не по телефону. Я после пяти часов дома, приезжай, обсудим.

– Спасибо, Олег Петрович! – Илья отключил вызов и шумно выдохнул: зацепка продолжает раскручиваться, и там явно что-то необычное.

Профессор истории Олег Петрович Кранц, который преподавал на факультете у Ильи и был автором книги по краеведению «Мой город – история и легенды», жил в другом районе, поэтому Илья решил выехать за час до назначенного времени. Перед выходом он проверил заряд смартфона и положил в рюкзак бутылку воды – август в этом году был просто тропический.

Маршрутку пришлось ждать долго, и народу туда набилось прилично. Однако Илья углядел в середине салона сидячее место, которое никто не успел занять. Просочившись мимо стоявших пассажиров, Илья уселся, радуясь, как удачно все складывается. Краем глаза он уловил что-то не то в пассажире на соседнем кресле. Он искоса посмотрел на соседа и понял, почему это место в маршрутке никто не занял. Мужчина в соседнем кресле вел себя неадекватно: он что-то шептал себе под нос, шевеля пальцами, грозил пальцем в окно маршрутки невидимым собеседникам, периодически резко дергал головой и оглядывал окружающих. Одет он был, несмотря на жару, в кожаную куртку, и разило от него неприятной смесью кислого пота и вареного мяса.

Илья находился в раздумьях: остаться сидеть, ощущая, как сосед постоянно дергается и порождает новые волны вони, или присоединиться к стоящим пассажирам, чтобы между ним и мужчиной было хотя бы пустое кресло. Внезапно сосед наклонился к его уху и отчетливо прошептал:

– Сухарики. Сгорели.

Илья дернулся в сторону, но особо отстраниться было некуда, мешали стоящие пассажиры. Он решил вести себя так, как будто ничего не происходит, чтобы не провоцировать сумасшедшего. И не смотреть в его сторону.

Сосед снова грозил пальцем кому-то невидимому в окне, отвернувшись от Ильи. Тот тихо выдохнул.

– Нет! – вдруг громко выкрикнул сумасшедший. Повернулся к Илье, вцепился в его предплечье и начал его трясти, повторяя: – Сашку! Сашку! Сашку спаси!

Илья, расталкивая пассажиров, вскочил с кресла, отцепляя пальцы дурного соседа от себя. Лицо того, искаженное криком, вдруг опять расслабилось, он отпустил руку Ильи и снова отвернулся к окну.

Илья протиснулся ближе к выходу и стоял там до конца поездки. Сумасшедшего ему было не видно за спинами других пассажиров, но когда Илья вышел на нужной остановке, увидел его в окне: мужчина выглядел вполне нормально – глаза его серьезно смотрели на Илью, он больше не дергался и не бормотал.

Недоумевая, что за странный тип ему попался, Илья пошел к дому профессора Кранца. Адрес он знал по прошлым визитам, поэтому уверенно набрал на домофоне номер квартиры и, когда дверь подъезда открылась, пешком поднялся на четвертый этаж. Дверь в квартиру профессора Кранца была открыта – он всегда отпирал все замки после звонка в домофон, чтобы гости не ждали.

Илья вошел и громко поздоровался, давая знать, что гость уже в доме. Обычно профессор выходил навстречу из кухни в сопровождении своего любимого пса, улыбчивого корги Наполеона, и сразу звал пить чай. В этот раз никто Илью не встретил, поэтому он сам аккуратно пошел по коридору, продолжая звать хозяина по имени.

Профессор обнаружился в комнате, которую можно было считать библиотекой – стены были заняты шкафами с книгами, посередине находился стол и кресло, другой мебели не было. Профессор сидел на коленях у стола, рядом с лежащей собакой: Наполеон был мертв.

– Олег Петрович, я тут… это… – Илья не находил слов, которые подходили бы к ситуации. – Что случилось?

– Он… просто не проснулся, – со слезами в голосе ответил профессор.

– Я могу как-то помочь? – Илья осторожно присел рядом с профессором.

– Нет… нет, спасибо… – рассеянно ответил профессор, – я уже позвонил… – он не уточнил, куда, и замолчал.

– Ну, я в другой раз зайду? – неуверенно спросил Илья. С одной стороны, он понимал, что сейчас неуместно повторять свою просьбу, с другой стороны, ему очень хотелось узнать больше об этой истории с Сухаркиным.

– Что? Ах, да, я же подготовил подборку, – профессор Кранц протянул руку и взял со стола картонную папку с завязками. – Здесь информация по тому случаю. Я хотел вставить в свою книгу, но редакторы выбросили эту историю, сказали, что слишком всё мрачно и непонятно. – Профессор протянул папку Илье.

– Непонятно? – переспросил Илья, бережно принимая папку.

– Дом сгорел, как спичка, за несколько минут, никто не успел спастись, а Сухаркины – отец и 5-летний сын – пропали без вести. Поэтому у милиции первая версия была поджог. Но ничего не подтвердилось, списали на взрыв газа и закрыли дело.

Профессор обернулся к мертвой собаке и снова замолчал.

Илья прошептал «Спасибо, до свидания» и, тихо ступая, вышел, прикрыв за собой дверь.

Во дворе он сел на лавочку и развязал веревочки картонной папки. Внутри лежали вырезки из местных газет конца августа 1985 года: черно-белые фотографии сгоревшей двухэтажки, плачущих родственников, мужественных милиционеров. Было и фото Ивана Сухаркина: худое непримечательное лицо, короткая стрижка с залысинами у висков, глубокие носогубные складки, из-за чего выражение лица имело скорбный вид. Тексты заметок говорили то же самое, что озвучил профессор Кранц – пожар занялся поздно ночью, когда люди спали, и молниеносно распространился на оба подъезда. Когда всё прогорело, нашли тела всех жильцов, кроме Ивана Сухаркина и его сына. Никакого мотива для поджога не было, Сухаркины нигде не объявились, поэтому причиной был назван взрыв газового баллона – дом был старый, негазифицированный.

Илья решил съездить по адресу, чтобы осмотреться на месте и придумать, как эту историю можно будет подавать на экскурсиях. Ну, и поспрашивать местных жителей, может, выяснить еще какие-то подробности.

Оторвавшись от просмотра папки, Илья поднял глаза и увидел, что перед ним стоит Наполеон – собака профессора, живая и здоровая, язык, как обычно, вывешивается из пасти, и из-за строения морды кажется, что собака широко улыбается.

Илья, на секунду забыв, что видел эту собаку мертвой в квартире профессора, потянулся погладить добродушную псину. Рука его замерла на полпути. Видимо, это похожая собака, но она меня не знает, и может цапнуть, – мелькнула мысль.