Читать книгу За окно - - Страница 1

Сколько себя помню, первым моим осмысленным воспоминанием было то, как лежа на кровати в углу комнаты, чуть наклонив голову на бок я завороженно смотрел в окно. На фоне кто-то что-то щебетал, крутилась женщина в белом, но мне это было не интересно. Будто в бреду я смотрел на окно. Кусочек крыши, и хлопья снега, белого, яркого, летящего откуда-то с верха оконной рамы, это все что получилось тогда разглядеть. Собственно, так же, как и сейчас находится приходилось в таком же положении. Когда ты лежишь на кровати, вид открывается только на окно, да на рабочий стол. Правда сейчас снега не было, началась любимая для меня пора, лето. Любимая, потому что домой не придет учительница, и не оставит кучу заданий, которые придется делать вплоть до следующего ее посещения. Я не люблю учится, это скучно. Зубрить правила, стихи, все мне было в тягость. Хотя, не все конечно, та же литература иногда радовала, особенно когда задавали читать «Белый клык» или «Робинзона Крузо», но никак ни какого-нибудь «Дубровского». Больше всего мне нравилось читать энциклопедии, у меня их была целая полка. Разных, старые и новые, с твердой и мягкой обложкой, почти на любой вкус. В них все было куда интереснее чем в учебниках, хотя начал я с ними знакомство, когда еще не умел, а потом и не хотел читать. Наверное, причина в ярких картинках, привлекающих меня. Именно поэтому раньше, раз в несколько дней я их с интересом перелистывал. Особенно мне нравились страницы с картами и фотографиями других мест. Животные, леса, да даже динозавры, все это кажется таким далеким, тогда-то и возникло желание на все взглянуть лично. Тогда мне не было известно, что сделать этого видимо уже не смогу, но сейчас даже такая возможность взглянуть на что-то далекое немного радовала. На самом деле моя любовь к лету заключается совершенно в другом. Летом можно выходить на улицу, гулять, не боясь получить нагоняй от матери. Правда только если приедет бабушка, но даже так для меня это нечто. Встав окончательно с кровати, пришлось подойти к полке. Яркий оранжевый ингалятор направился мне в руки. Нажатие, и вкус воздуха с пластиком наполнил рот. Никогда не чувствовал после него большой разницы, но раз мама сказала использовать, значит нужно использовать. После, меня ждала ванна, а потом и завтрак. Идя от своей комнаты по коридору на права вдоль стены разделяющей зал и проход с ванной и моей комнатой, я вышел к прихожей, сворачивая при этом на лево на кухню. На столе стояла недопитая кружка кофе, и пустая тарелка с крошками. Убрав всё в мойку пришлось доставать из холодильника кастрюлю с кашей. Чай в заварке, да печенье с верхней полки, хоть что-то съедобное. Осталось выпить таблетку перед едой и можно приступать к завтраку. Хотелось бы включить радио, но я не найду потом любимую мамину радиостанцию, а она не любит, когда я трогаю ее вещи. И тут уж я не буду рисковать, думаю стоит поторопиться с завтраком, ведь скоро должна начаться моя новая любимая программа про эксперименты и разные интересные явления и события. Потом можно мультики посмотреть или еще какие-либо фильмы. До прихода матери у меня не много времени, а как придет, я буду должен вернуться в свою комнату, учиться, читать или просто заниматься своими делами чтобы ее не отвлекать, ведь она очень устает после работы.

Часто от телевизора меня отгоняло желание понаблюдать за улицей, поэтому делая звук по громче я старался совместить два дела одновременно. Раньше из-за этого доводилось даже слышать стук снизу, но в последнее время он прекратился, все равно со звуком с того раза не перебарщиваю больше. Так слушая, о чем ни будь на фоне можно полюбоваться из других окон в доме на происходящее из окна. Из зала и кухни мне открывается вид на бескрайний овраг, с торчащими по его верхушкам березами. В дали есть даже какие-то дома, в новый год на горизонте целая стена фейерверков образую сплошную стену разноцветных бутонов. В такие моменты даже не жалею, что нет возможности выйти на улицу и посмотреть со всеми на салют, ведь от сюда и так отличный вид. Лучший обзор с балкона, так как видно двор, спортивное поле и парковки возле нашего дома и соседнего. Да, наш дом на окраине, судя по всему, но даже так на площадке иногда резвятся дети, а люди пусть и редко, но снуют на работу и домой. Пока мамы нет дома, я одевшись теплее стоял на крытом, обшитом деревом балконе разглядывая все вокруг. Наученный одним разом, приходилось следить за временем, дабы не быть раскрытым. Ведь быть наказанным по причине того, что «опять заболел» от холодного пола или сквозняка, как-то не очень хотелось. С другой стороны, лучший для меня вид был в моей комнате. Большие окна с широким подоконником позволяли на них облокачиваться, ставя колени на батарею, предавая таким образом удобное положение для праздного наблюдения. Наш дом примыкал к соседнему, жёлтому дому образуя как бы корочку раскрытой книги. Слева был спуск в подвал, заросли клена. Под окном высадили саженцы, а зеленая лужайка нарушалась только одинокой скамейкой и турником, что ни говори, но двор здесь куда беднее противоположного. Но вот дорога, дорога была сквозной, идущей от школы слева, и уходящий в глубь района. На протяжении года по начинавшейся веренице школьников можно было понять, что учебный день на сегодня закончен. Завидно было наблюдать, как ребята идут вместе, горячо обсуждая что-то, веселясь, перекидываясь снежками или гоняясь друг за другом по какой-то причине. Я часто представлял, как иду с ними проходя мимо дома, чтобы подольше пообщаться и походить по улице. Конечно я бывал там, но все эти походы ограничивались посещениями с мамой в больницы и ничем другим. Единственный раз, когда я посещал школу был в первом классе, на линейке. После этого помнится мне пришлось долго и муторно болеть. Тогда мать говорила, что я совсем плох, раз мне так больно что постоянно реву, но рыдал я только по причине того, что не мог провести время с ребятами, которых знал на тот момент лишь день.

Вот так сидишь и смотришь, как люди куда-то снуют. Летом досуг ребят не ограничивался школой, и порой они слонялись то тут, то там. В такие моменты мне хотелось, чтобы меня кто ни будь заметил в окне, и хотя бы раз просто помахал, а я бы помахал в ответ. Другим моим развлечением стало разглядывание жизни дома, напротив. Кто-то заезжал в него, кто-то выезжал. Старая пятиэтажка, будто склеенная из блоков камня высилась вдоль дороги, перекрывая обзор. Может я был бы и рад, если бы ее не было, так как можно было поглазеть на детскую площадку за ней. Иногда с той стороны выбегали дети, чтобы вернуть вылетевший на дорогу мяч. Одной из моих летних забав был запуск бумажных самолетиков в форточку, я бы запускал их весь год, но мама быстро определяет, когда в моей комнате слишком свежо. Тем более появляющийся после такого насморк никак не помогает все скрыть. Еще ни разу мой самолетик не долетел до дороги, пусть прогресс в конструкции и дальности с годами лишь увеличивался, такого результата мне еще не удавалось добиться. С другой стороны, куча бумаги под окном в густой траве не так бросается в глаза, как мусор на дороге, а жалобы от кого-нибудь просто лишили бы меня такого развлечения. Естественно я мог бы развлекаться просто, проводя время со своими игрушками, но наблюдать за этим коротким полетом было куда интереснее и захватывающе.

Сегодня ничего интересного на улице не случилось. Люди изредка шли мимо, вечер был еще не скоро, поэтому кроме случайных бабушек и детей на улице никого не было. Мое внимание привлекла девочка, идущая по дроге от школы, видимо летом там идут какие-то занятия или секции. Идя в спортивной форме длинный хвост на голове опоясывала красная резинка, в руках был портфель. Внимание мое привлекло то, что она свернула к подъезду противоположного от меня дома. Раньше я ее как-то не замечал, а учитывая при этом мой досуг, это и правда было странно. Встав у подъезда, она дождалась вышедшей судя по всему матери, которая взяв ее под руку, неся в руках какую-то сумку повела ее по дороге вдоль дома. Эту молодую женщину я часто видел по пути с работы сюда, но я не знал, что у нее есть дочь. Хотел бы я чтобы мама съездила так со мной в город куда ни будь, где можно вместе погулять, провести этот теплый день вместе. Так пол дня прошло в разглядывании окна под звуки включенного телевизора. Где-то за час до конца рабочего дня телевизор был выключен, а окна лишились моей компании. В двери зазвучал звук крутящегося ключа, наконец мама вернулась с работы. Сидя в комнате, до меня дошел звук падение сумки об пол. Вечер пятницы, в подъезде не было слышно разговора, а значит в этот раз она пришла одна. В последний раз с ней был дядя Боря, правда в тот день они повздорили. Обычно поздним вечером, я крался к стене, которая разделяла коридор к моей комнате и зал, в котором спала мама. Оттуда хорошо были слышны разговоры на кухне. За годы практики у меня стало получатся красться почти не слышно. Дядя Боря принес тогда мне гостинец, очередную игрушку. Но когда они ушли на кухню, он стал спрашивать у мамы почему меня не отдать бабушке. Она же жаловалась как со мной тяжело и дорого, но при этом его едкие комментарии она будто не замечала. Когда же он сказал, что у нее таких проблем со здоровьем нет, и кто же тогда папаша раз такое получилось, она закричала. Они еще долго перекрикивали друг друга, но сил слушать уже не было. Закрыв дверь в комнату, я глядел в окно стараясь не думать ни о чем. Дядя Боря остался ночевать, заснуть из-за этого было нелегко, так как какой-то шум доносился из зала, мешая спать. На следующий день вечером он опять пришел к нам, но мама не пустила его на порог. Тогда он поднял на уши весь подъезд. Я слышал какой-то треск, а на следующее утро у меня рядом с кроватью на стуле лежал расколотый пополам игрушечный робот.

Сегодня же выйдя в комнату, я встретил маму в хорошем настроении. На столе в зале, в еще пустой днем вазе стояли красные розы. Она же, глядя в зеркало наносила макияж.

– Привет Миш. Поел? – Глядя в зеркало спросила она.

– Да мам, поел, спасибо, а ты куда-то идешь? А что за цветы, тебе на работе подарили?

– Так Миш, что за вопросы, по делам я, по делам. А цветы, да. Цветы один молодой человек подарил, к нам в пединститут заходил. Они наверно не мне предназначались, но судя по всему адресат так и не явился. Но все равно приятно знаешь, мог всему институту раздать, а подарил именно мне. Грымзы то обзавидовались все небось.

Я так и не понял, что за «грымзы», но спрашивать не хотелось, мама была в хорошем настроении, а это главное. Закончив обводить губы помадой, она двинулась к прихожей, поднимая брошенную сумочку с пола. Остановившись, она обернулась, сказав:

– Ну там каша же осталась? – Увидев мой кивок, она продолжила – Ну тогда доедай, кастрюлю, а посуду я помою, вода холодная из-под крана. Окна не открывай, чтобы без сквозняков, можешь сегодня посмотреть «спокойной ночи крохи», но потом сразу спать. Буду поздно, чтобы как приду спал иначе накажу. Да и закрывая шторы и жалюзи у себя в комнате, сколько можно, каждый вечер как на витрине.

Погрозив пальцем, она вышла наружу, начав копаться в замке ключом с той стороны. Видимо для нее это и правда был чудесный день, раз мне было позволено посмотреть телевизор, пусть и то, что смотреть я уже дано не хотел. Вернувшись в комнату и окинув собранные у правого края окна жалюзи, я уставился на улицу. По дороге шла знакомая женщина под руку с каким-то мужчиной. Путь их закончился в том же подъезде, но дочери рядом в этот раз не было. Видимо она поехала в спортивный лагерь, сделав вывод по форме и сумке. На последних занятиях учительница рассказывала, что этим летом ребята из моего класса получили путевку в лагерь, но мне такое не светит. С ее слов есть специальные лагеря для болеющих детей, но это, наверное, очень дорого и мама никогда меня туда не отправит. Оставшийся вечер прошёл за просмотром телевизора. Когда на маленьких прямоугольных коричневых часах, зеленые цифры показывали «23.48», мне подвернулся какой-то фильм про молодых людей, отправившихся в поездку в Париж самолетом. Смотря на происходящее в голове крутилась мысль о том, что как-то так, наверное, наш аэропорт и выглядит. Видимо фильм шел уже давно, потому что, когда самолет взлетел, музыка так и нагнетала, пока по итогу не случилась катастрофа, в которой самолет начал гореть. Все так страшно показали, что перепуганный я выключил телевизор. Мама говорила, что есть страшные взрослые фильмы и их нельзя смотреть. Видимо он и был из таких, и она опять оказалась права. С тех пор как я ночами повадился смотреть такие фильмы меня начали преследовать кошмары, от чего подобные марафоны были мною прекращены. Сидя на ковре возле телевизора в темноте мне привиделась как погасший телевизор начал дымиться. Вскочив я побежал в темноте в свою комнату закрывая по дороге дверь и включая свет. Чувствуя здесь себя в безопасности, я подошел к окну, это всегда меня успокаивало. За окном было пусто, лишь тусклые желтые фонари освещали пространство перед подъездом. На третьем этаже дома, на балконе стоял, облокотившись какой-то человек. В руках в темноте было видно красную точку, наверное, сигарета. Дядя Вова курил такие на нашем балконе, вот только мама строго настрого ему запрещала. Он был хороший, пока мамы не было рядом, он говорил, что, когда подрасту стану здоровым. Правда с его слов все мои болезни полная чушь, но уже належавшись к тому времени в кровати, быть солидарным с ним было бы глупо. Его идею подарить мне гантели мама тогда категорически отвергла, а жаль. Всегда хотелось быть сильным как герои приключенческих фильмов. В раздумьях, заметил, что человек будто застыл в одном положении, совершенно не двигая руку и не поднося ее к себе. Завороженно я глядел как огонек потух, выкинув остаток, человек потянулся. Вдруг застыв он вытянул одну руку помахав кому-то. Мне? Помахав в ответ, я продолжил смотреть. Показалось что он кивнул в ответ, а после пошел внутрь квартиры, закрывая дверь от балкона. Удивившись такому, я как-то совсем позабыл о своем страхе от фильма. Посмотрев еще немного на ночную улицу мои глаза начали слипаться. Выключив свет, я проследовал к кровати, не забыв «вдохнуть» перед сном. Накрывшись одеялом страхи и начавшие мерещиться в темноте существа отступили.